Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

1 октября 1975 г. - Г -       - Мистер Снейп, мисс Эванс, не могли бы вы остаться? - с широкой улыбкой спросил Слизнорт, сложив руки за спиной, и покачнувшись на носках.       - Ты ведь не думаешь?.. - Гермиона слышала, как Сириус пробормотал Джеймсу, когда они собирали свои вещи.       Она оглянулась, Джеймс что-то обдумывал:       - Нет, - сказал он, качая головой.       Больше не говоря ни слова, Джеймс и Сириус собрали свои вещи, жестом позвали Питера и Рема и направились к двери.       Гермиона посмотрела на Северуса и была поражена смирением в его глазах.       - До встречи позже, - сказал он.       Гермиона кивнула, собрала свои вещи и ушла, когда Лили практически подпрыгнула, присоединившись к Слизнорту и Северусу в передней части класса.       Несмотря на то, что Гермиона прекрасно знала, что они не появятся в ближайшее время, она продолжала оглядываться через плечо в надежде увидеть их. Ремус ждал в одиночестве в конце коридора, и девушка обнаружила, что идет к нему, все еще оглядываясь.       - Слизни, - сказал Ремус с грустной улыбкой. - Разумное предположение. Джеймса и Сириуса пригласили пару дней назад, но вы трое поспешили на трансфигурацию, прежде чем Слизнорт успел что-то сказать. С другой стороны, они двигались достаточно медленно, чтобы быть пойманными профессором МакГонагалл, когда вместе с Питером бросили танцевально-певчий сглаз в пуффендуйца.       - Зачем? - потребовала Гермиона. - Что сделал пуффендуец?       Ремус пожал плечами со стыдом и признал:       - Ничего такого. Им было скучно, и их обычная цель была занята, - у Ремуса, по крайней мере, хватило порядочности покраснеть.       Гермиона знала, почему мародеры не нашли их. Хотя теперь задавалась вопросом, почему им не удалось подкрасться к Северусу, пока он варил зелья. В любом случае, с ее дня рождения он проводил больше времени в своем заброшенном классе, чем где-либо еще. В результате Гермиона - а часто и Лили - оказалась спрятанной вместе с ним. Они превратили стол в довольно удобный, простой диван, стул в низкий журнальный столик. Северус редко прерывался, обычно перебирал записи и заваривал, но, когда он не был занят, они втроем могли легко и удобно сидеть бок о бок.       Конечно, Гермиона предпочитала проводить время без Лили, даже если ей было не удобно в этом, признаться. Ей нравилось, когда она могла прислониться головой к ноге Северуса, или они сидели на диване и обсуждали, что им нравится.       - Тебя не пригласили с ними? Или Питера?       Ремус мрачно покачал головой.       - Слизнорт приглашает только тех, кто, по его мнению, займет хорошее место в жизни. Не надо, не смотри так, - быстро объяснил Ремус, когда Гермиона внезапно остановилась. Она чувствовала, насколько широко раскрыты ее глаза, а губы дрожат. - В основном он имеет в виду славу или престиж. Богатства играют большую роль, но умения тоже.       - А Лили Эванс умнее меня? – предательский вопрос выскользнул из ее рта, прежде чем она действительно обдумала все.       - Не обязательно, - осторожно сказал Ремус. - Но, ну, она маглорожденная.       - И? - Гермиона спросила, волнение подняло внутреннюю обиду.       - И, как бы нелепо это ни было, она в новинку для Слизнорта. У него есть возможность похвастаться ею.       Плечи Гермионы опустились. Была ли она такой никчемной в эту эпоху? Неужели она действительно не имела потенциала? Это была мелкая мысль, но Гермионе на мгновение пришло в голову, что, если она объявит себя маглорожденной, она может внезапно прославиться и превзойти Лили.       О, она не могла отрицать, что у Лили был талант в чарах и трансфигурации. Они, вероятно, были равны в этом, а также в зельях. Но Лили не интересовалась сложными темами. Арифмантика смущала ее, а руны казались скучными. Гермиона могла признать, что для нее такими были уход за магическими существами и прорицание (если это даже можно назвать предметом) и, конечно, они не давали Лили жизненного преимущества. И что Лили хотела делать дальше? Она никогда не говорила о возможном мастерстве или о том, какие у нее интересы. На пятом курсе будут СОВ, и часто она намекала на то, что пыталась писать для «Ведьминого Еженедельника». И все же Слизнорт считал, что у нее больше шансов продвинуться по жизни, чем у Гермионы.       - Гермиона, - сказал Ремус, положив руки ей на плечи, - ты чертовски блестящая! Ты легко лидирующей на нашем факультете, если не на всем курсе. Если тебя не пригласит Слизнорт – то ты действительно ничего не потеряешь. И ты хочешь, чтобы у Джеймса и Сириуса было больше поводов для шуток?       - Думаю нет, - Гермиона криво усмехнулась. - И я не могу слишком завидовать Лили, учитывая, что ей придется оказаться в центре этого чванства.       - Именно так, - Ремус ответил, отступив немного. - А может, в те вечера, что они там, мы смогли бы провести это время вместе?       - Я не уверена, что ты справишься с моими привычками.       - Я мог бы попробовать, - Ремус ответил застенчиво и… покраснел?       Сердце Гермионы упало, когда до нее дошло, что может значить для Ремуса просьба провести с ней время. Она не хотела причинять ему боль, и задалась вопросом, возможно ди, что он немного в нее влюблен?       - Мы в Клубе Слизней! - громкий голос Лили прервал разговор и Гермиона обернулась, чтобы увидеть улыбку Лили и ее готовность принимать поздравления.       - Я понятия не имею, почему ты взволнована этим, - Северус закатил глаза. - Неловкий обед с людьми, которые, как считает Слизнорт, могут принести ему однажды пользу.       Гермиона оглянулась через плечо, когда Ремус многозначительно прочистил горло, и Гермиона покачала головой, наклонив подбородок и довольно улыбнулась.       - Тем не менее, - сказала она, обойдя Лили и подошла к Северусу. - Это хорошо для тебя.       Гермиона не смела обнять его, не сейчас, не за то, чему он даже не был рад. Гермиона взяла его за руку и сжала.       - У меня есть лучший способ добраться туда, где я должен быть, - ответил Северус, и она знала, что сейчас не время спрашивать. Он дважды провел пальцем по костяшкам ее пальцев, прежде чем опустил ее руку. - Мы пропустили пол обеда, а я не могу сидеть на истории магии голодным. Стоит поторопиться.       И вот так, вчетвером, они направились в Большой зал, разговор о клубе Слизней был отложен на время. 25 октября 1975 г. - С -       Северус шел к библиотеке, изо всех сил стараясь не замечать, как скручивает желудок или того, что руки стали потными и липкими. Он не стал специально мыть голову, и при этом он не случайно надел белую рубашку и черные брюки; он хотел выглядеть красиво, но не слишком официально в свободное время. Он держал сумку слишком крепко, хотя в ней было только два учебника, пергамент, перо и немного чернил.       Окклюменция научила его контролировать себя, поэтому вместо того, чтобы сердце вырвалось из груди и ускакало вниз по лестнице, сердцебиение оставалось устойчивым, хотя и слегка повышенным.       Вывесили объявление о выходных в Хогсмиде на следующей неделе, а его все еще не отпускали прошлогодние воспоминания. Нервозность, из-за которой он не мог пригласить Лили, пока Джеймс Поттер не влез первым, восторг, когда она согласилась, горькое и мучительное разочарование, когда она не появилась. Он также помнил, как злился, когда Гермиона вошла и прикрыла его, а вся вина и гнев обрушились на нее, хотя она едва его знала. Не осознавая этого, она позволила ему смириться с добродушными подшучиваниями слизеринцев за то, что он должен был проводить ее, как настоящий волшебник, вместо того, чтобы оставить бродить по деревне. Никто из них не понял уловки и не заметил, как он бросил ее в Трех Метлах, как только появилась Лили со своими безвкусными подружками.       Гермиона не Лили, но это не значит, что он не нервничал, собираясь пригласить ее. Снейп хотел оградить ее от внимания других парней, и может получить шанс на то, чтобы стать больше, чем просто хорошими другом.       Он не мог перестать ощущать объятия, которые она подарила ему в день рождения. Несмотря на то, что сначала он позавидовал дорогому подарку, который, как он думал, ей подарил Блэк или Люпин, он вздрогнул, когда ее пальцы коснулись волос на его шее. Когда он узнал от кого серьги, а она снова крепко обняла его, чтобы показать, насколько она ценит его подарок, ну... это была его первая попытка использовать окклюменцию для подавления непроизвольных реакций. Сработало только наполовину, отчасти потому, что он не мог не наслаждаться ощущением Гермионы в своих руках и как ее волосы щекотали подбородок. И последнее объятие того дня, когда он забил на осторожность и закрутил ее кудри на пальцы; он почувствовал блаженство, которого не достигал с тех пор, как впервые начал варить в заброшенном классе. Снейп не гордился тем, как часто вспоминал их объятия или где, если уж на то пошло. Но помимо очевидного волнения, Гермиона давала ему больше внимания, чем Лили когда-либо. Лили обнимала его за плечи, слегка сжав, ничего такого, на что он мог бы ответить. И Лили не брала его за руку с тех пор как они поступили в Хогвартс.       Северус был уверен, что Гермиона не станет его динамить, если согласится. Она может даже взять его за руку, когда они пойдут по деревне, возможно, чтобы утащить его к Томам и Свиткам, или к аптеке. Но согласится ли она на свидание или нет, он пока не хотел загадывать.        Он вошел в библиотеку, кивнул мадам Пинс и направился к их с Гермионой обычному столу.       Как раз, когда он обошел книжный шкаф, который закрывал его, он заметил, что Люпин направляется к Гермионе. Она уже была глубоко погружена в учебники и записи, ее волосы были стянуты узлом, в котором держалось перо (или перо держало волосы?). Она совершенно не обращала внимание на окружающих и поэтому Северус не удивился, когда Гермиона сильно вздрогнула от тихого обращения Люпина.       - Да, Ремус? – она смотрела на мародера с полуулыбкой, ее грудь вздымалась от попытки выровнять дыхание.       - Я хотел спросить, - начал Люпин, сжимая руки, расправляя плечи, - я хотел спросить, могу ли я сопровождать тебя в Хогсмид на следующих выходных?       Гермиона дернулась от удивления, широко раскрыв глаза и моргнув. Сначала Северус хотел сбежать, спрятаться и зализывать свои раны в одиночестве, конечно, Гермиона заинтересовала не одного, а двух чертовых мародеров. У самого умного из них есть все шансы, да он еще и проявил доброту в последнее время. Но именно ее - все еще шокированное - лицо не давало ему уйти, Северус хотел услышать ее ответ.       - Прости, Ремус, - начала она, - но я иду с Северусом.        Что?       Она... что?       Теперь Северус был парализован от шока. Она?..       - Ну, я так и предполагал, - Люпин пытался подражать самоуверенной ухмылке Блэка, получилось очень бледное подобие. - Держу пари, и Лили тоже.       Гермиона покраснела и пробормотала.       - Я не интересовалась планами Лили.       - Но, - продолжил Люпин, возможно, не услышав ее замечания, - я подумал, что, может быть, ты не против оставить их вдвоем. Нам не нужно проводить все время вместе, и если ты хочешь погулять с ними, мы могли бы… ну, я уверен, Джеймс...       - Ремус, - сказала Гермиона с легким раздражением, и Северус использовал прерванную тираду Люпина, чтобы полностью выйти из-за шкафа.       Они оба подняли глаза, оба покраснели, но Гермиона тепло улыбнулась ему.       Его губы дернулись вверх в ответ.       - Я чему-то помешал? - спросил Северус сохраняя нейтральный тон.       - Я, ммм… - Люпин заерзал, глядя в пол, прежде чем взглянуть на Гермиону.       - Она уже сообщила тебе, с кем собирается идти, - продолжил Северус с холодной вежливостью. - Я понимаю, что тем, с кем ты общаешься, трудно понять отказ, поэтому, возможно, ты сможешь показать им, как принять это с достоинством.       Люпин нахмурился, но кивнул один раз, прежде чем повернуться и уйти.       О, Северус знал, он заплатит за это позже. Как только слух дойдет до Блэка, Поттера и Петтигрю, он должен будет держать постоянный щит, если хочет прогуляться с Гермионой на следующей неделе. Но это стоило того, чтобы взять верх хотя бы над одним из этих идиотов.       - Итак, с-сколько ты подслушал? - Гермиона спросила, прочистив горло.       Северус отвел взгляд от того места, где исчез Люпин, вытащил стул рядом с Гермионой и сел.       - Достаточно, - ответил, вынимая свои учебники.       - Ясно, - сказала Гермиона, жуя ноготь пальца. - Полагаю, я просто… нет, неважно.       - Просто что?       - Ничего.       - Гермиона, - Снейп растягивал слоги ее имени словно в предупреждение.       Она села прямо:       - Я, вероятно, разрушила все твои планы, и теперь Ремус узнает, что я солгала, - она сильно прикусила нижнюю губу, и Северус удивился, что не выступила кровь.       Было забавно, как она реагировала. Северус специально делал голос чуть глубже, когда злился, даже если это было не из-за нее, она отвечала словно была в классе перед учителем. В последнее время ее реакция была спокойней, если дело было в ком-то другом или котле, но если он говорил с ней…       - Мои планы... связаны с тобой, - сказал Северус, сильно интересуясь чернильным пятном на своем пальце.       Что бы не подтолкнуло Гермиону к нему, он не станет отказываться от первоначального плана.       - Связаны? - Спросила она.       И почему у нее в голосе была такая надежда? Если бы Ремус не спросил первым, то Северус запросто мог поверить, что она действительно хотела сопровождать его. А теперь она просто надеялась, что не испортила его планы, чтобы у самой было прикрытие? Было ли это для нее чем-то большим?       - Да, - ответил Северус.       Он посмотрел на нее сквозь завесу волос, его привычка позволяла прятаться, когда он наклонял голову. Гермиона жевала губу, ее глаза сверкали.       - Ну, ну, я полагаю, это значит, что ты собирался присоединиться к нам с Лили.       - Не особенно, - он сказал, стряхивая волосы с лица, чтобы хорошенько на нее взглянуть.       Гермиона была просто... счастлива. И почему-то это его напугало…       Северус вдруг вспомнил выражение лица Лили, когда он пригласил ее год назад. Она тоже была счастлива. Рада найти козла отпущения, кого-то, к кому можно прибиться, если подружки будут заняты.       - Она приходит и уходит, когда ей вздумается, - Гермиона кивнула внезапно посерьёзнев. Северус нахмурился и пристально смотрел на Гермиону и то, как она изменилась. Надменный вид строгой всезнайки, плечи прямые, а нос указывает на книги. – Значит, ты не хочешь, чтобы она пошла с нами, потому что ее и так обычно нет рядом.       - Да, - он ответил и нахмурился сильнее.       - Значит, только ты и я. Почти как летом, - она взглянула на него, и он расслабился, когда увидел радость в ее теплых карих глазах.       - Только мы будем окружены большим количеством болванов, чем летом, - Северус казался невозмутимым.       И она рассмеялась, тепло и чудесно. Северус не хотел, чтобы Пинс шикала на нее, потому что от Гермионы захватывало дух, когда она светилась счастьем. 1 ноября 1975 г.       Снейп никогда раньше не чувствовал такой ярости. На долбанных, чертовых мародеров и их способность сбегать от неприятностей, и на самого себя за то, что он забил на бдительность. Северус был прав, он стал мишенью для трио после разговора с Люпином, который уверял его, что не болтал ничего плохого, просто поделился, что у Гермионы уже есть планы, и с кем. Самым жалким было то, что Северус поверил ему. Как-то Северус уже был загнан в угол, Люпин сражался рядом с ним и прокричал: «Хватит!» Но смех, последовавший за прекращением атак, не звучал обнадеживающе.       И вот он лежал в Больничном крыле со сломанной ногой, потому что упал с лестницы, когда шел из гостиной Слизерина к Гриффиндорской башне, чтобы встретить Гермиону. Если бы он не был так чертовски нетерпелив, если бы придерживался плана встретить ее у выхода. Он бы пошел со своими собратьями-слизеринцами, был окружен слишком большим количеством учеников и учителей, и они не смогли бы нанести удар.       Теперь он мог только представить: Гермиона оглядывает холл, становится на носочки, чтобы найти его. Она, вероятно, спросит Лили, видела ли та его. Лили скажет «нет», возможно, выманит ее за дверь, пообещав найти его в деревне. И Люпин, ну, он заметит Гермиону одну и не станет задаваться вопросом, почему ему так повезло.       Северус вздохнул, трижды сильно стукнул затылком по больничной койке, а потом потянул за волосы обеими руками. Они стали жирными от частых прикосновений, и от этого он ненавидел себя еще больше.       - Северус, - мягко упрекнула мадам Помфри. - Будут другие выходные в деревне.       Он ничего не сказал, потому что не собирался оплакивать свой упущенный шанс…       - Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете? - Приветствие мадам Помфри заставило Северуса сесть и повернуться к двери так резко, что он сдвинул ногу. Снейп перешел от удивления с широко раскрытыми глазами – неужели она действительно пришла - к зажмуренным глазам и поминая каждый мат, который он узнал в Коукворте в нежном трехлетнем возрасте.       - Звучит многообещающе. - Гермиона говорила с легким волнением в голосе.       - Он сломал ногу, - сообщила ей целительница. - Он был доставлен сюда квартетом молодых слизеринцев, которые были достаточно хороши в создании чар.       - Как ты сломал ногу? - спросила Гермиона, и он почувствовал ее руку на бедре поврежденной ноги, чуть выше колена.       - Угадай, - простонал, когда боль ослабла.       - Я должна проклясть их во сне, - задумчиво сказала Гермиона. - Я точно знаю, что девочки могут пройти в спальню мальчиков. Я могу прокрасться туда и проявить творческий подход незадолго до рассвета.       - Я притворюсь, что ничего такого не слышала, - сказала мадам Помфри, нежно похлопывая Северуса по плечу. Он увидел, что она протягивает ему знакомое зелье и поморщился.       - Это обязательно? Разве нельзя просто вправить кость и закрепить ногу шиной.       - Лишь одна доза, мистер Снейп, - прозвучало строго.       Он застонал, взял пузырек и выпил зелье. Костерост был ужасен на вкус, но в этот раз намного хуже. Он быстро использовал свою палочку, чтобы наколдовать агуаменти, и прополоскал рот.       - Отлично. Несколько часов, и будешь в порядке. - Матрона похлопала его по плечу, прежде чем взять колбу и уйти.       Как только она ушла, Гермиона осторожно села на кровать рядом с ним.       - Почему ты здесь? - спросил Снейп, когда она взяла его за руку.       Ее прикосновение было теплым, нежным, обнадеживающим. Знала ли она, что меряет расстояние между его пальцами? Движение казалось рассеянным.       - Ты хочешь, чтобы я ушла? - тихо спросила Гермиона.       - Это будет не красиво. - Он предупредил девушку. – Я не буду вежлив, и если тебе когда-либо было любопытно, был ли у меня северный акцент, то ты можешь обнаружить, что он глубоко похоронен под всеми правилами этикета, которым мама пыталась научить меня, когда Тобиаса не было рядом.        Она фыркнула:        - Могу только представить. И пока ты не против, я побуду с тобой, - Гермиона улыбнулась, и он не смог удержаться от ответной улыбки, даже когда почувствовал, как начинает действовать зелье.        - Удивлен, что ты просто не пошла с Люпином, - Северус зашипел, обхватив ее руку, а другую руку сжал в кулак.        - С чего бы? - голос Гермионы немного дрогнул. - Я хотела провести день с тобой.        Он зарычал, когда боль усилилась.        - Ты проводишь каждый чертов день со мной.        - Я всегда хочу проводить свои дни с тобой, - Гермиона сказала очень тихо, когда он почти закричал от острой, пронзительной боли соединяющихся костей. Она протянула руку и поправила его потные, жирные волосы. - Все в порядке, сожми мою руку, если это поможет, - сказала громче, чтобы он услышал.        - Чтобы и тебе сломать руку? Хочешь страдать с... Аааа, сраный ебаный ублюдок! - Он ударил по кровати своей здоровой ногой, просто чтобы убедиться, что не сломает руку Гермионе.       Боль в ноге вызвала еще несколько слов, которые отняли бы у Слизерина шансы получить кубок, если бы кто-нибудь, кроме мадам Помфри, находился в зоне слышимости.        Гермиона хихикала, и сквозь боль и пот он принял ее улыбку. Он был глупым, жалким, идиотом, но, если Северус сомневался в своих чувствах раньше, то сейчас был уверен на все сто. Ее улыбка - чертов изгиб губ, в котором не было ничего, кроме движения мышц и реакция мозга - оказала на него почти допинговый эффект.        - Наслаждаешься? - Он вздохнул, сумев на мгновение проигнорировать боль в ноге.        Она снова хихикнула.        - Наслаждаюсь твоей болью? Нет. Однако, твой творческий подход к изобретателю зелья был очень забавным.        - Я живу, чтобы развлекать тебя, - ему удалось ехидно ответить и закатить глаза, но ее смех согревал его изнутри и делал более легкомысленным. Или, может быть, все дело в зелье? Нет, за последние годы он выпил его предостаточно, чтобы знать: головокружение не было побочным эффектом.        Но ее прикосновений и улыбки было недостаточно, и он почувствовал сильную тошноту перед тем как вырубиться.        Он моргнул, пытаясь избавиться от тупой боли, которая всегда была после воздействия зелья. Рот был сухим, как и нос. Голова болела больше, чем нога, или это только так казалось. Он не был уверен. Но он знал, что вода и обезболивающее зелье приведут его в порядок, и он выйдет из Больничного крыла не позже, чем через час. Как раз к тому времени, когда студенты с третьего года и старше вернутся из Хогсмида.        Он сидел и скучал по девушке, которая осталась с ним, когда он терпел действие зелья. Или, может быть, ее тут вообще не было, и это была чудесная галлюцинация. Нет, он был уверен, что она пришла еще до того, как он принял костерост. Осмотревшись, он с облегчением увидел несколько доказательств. С одной стороны кровати смято одеяло, как будто кто-то сидел с ним, там же длинный вьющийся волос, а его палочка аккуратно лежала на листке бумаги, на котором каллиграфическим почерком выведено его имя.        Рядом стоял стакан воды и обезболивающее, и он начал с них. Затем взял записку и прочитал.        С,        Мне жаль, что не смогла остаться. Профессор Грюм узнал, что мы не пошли в Хогсмид, и раз ты был не в форме для урока, он забрал меня. Я постараюсь вернуться до того, как тебя отпустят, но боюсь мы будем заниматься все время, пока студенты в деревне. Может, ты выпишешься к тому времени. В любом случае, мы можем встретиться в библиотеке, если хочешь. Как только я освобожусь, буду там до ужина.        Твоя Г.        Северус смотрел на записку до тех пор, пока мадам Помфри не пришла проверить его (примерно через час), его пальцы бегали по словам и останавливались на тех, что привели его в ужас. В восторг. Подарили надежду и одновременно недоверие.        «Твоя» 10 сентября 1993 г. - A -        Боггарт Невилла Лонгботтома превратился в ее отца. Он и правда его боялся, но Аврора восприняла это не так как остальные. О, да, отец правда мог быть подлым преподавателем, но это было ничто по сравнению с тем, что он пережил.        Отец совершал ужасные вещи, вещи, за которые любого другого волшебника отправили бы в Азкабан. На самом деле, он был в Азкабане, пусть она была слишком маленькой, чтобы помнить те две недели, которые он провел там, пока старый друг родителей старался вытащить его. Аврора теперь думала о нем одновременно как о самом опасном и самом смелом человеке, которого она когда-либо знала. Дядя Лу тоже пугал, но он верил в свою правоту и это не казалось чем-то поразительным, в отличии от сил, затраченных на поддержание прикрытия.        Последнюю неделю Аврора гуляла по залам Хогвартса, словно в тумане. Это было слишком. Слишком много произошло за короткое время. Драко узнал правду о маме, она узнала о их отцах. Профессор Люпин оказался старым, дорогим другом родителей, но с непростым прошлым.        - Рори, - мягко сказала Джинни, положив руку ей на плечо и привлекая внимание. – Что-то не так? Ты похожа на меня, ну, в прошлом году. Ты ведь не пользуешься никаким проклятым дневником?        Аврора рассмеялась, хотя смех звучал слабо и пусто. Она перестала гонять свой обед вилкой по тарелке и повернулась к подруге.        - Я буду в порядке. Просто я узнала кое-что о… чем-то, о чем я не могу говорить, - она пожала плечами. - Мне нужно время, чтобы переварить новости.        - Бывает, - согласилась Джинни и сочувственно улыбнулась. - Знаешь, я слышала близнецы собираются на квиддичное поле. Они получили разрешение у МакГонагалл, не хотят первую тренировку проводить с дышащим им в спину Оливером Вудом. Может мы тоже присоединимся с Роном и Гарри. Что скажешь?        Полет и мини-игра в квиддич звучали одновременно и замечательно, и ужасно. Но Аврора знала, что, если она не сосредоточится на чем-то другом, то медленно погрузится в яму отчаяния.        - Конечно. Звучит великолепно, - она взглянула на главный стол и заметила, что папа смотрит на нее.        Сердце Авроры сжалось, как и каждый раз, когда она смотрела на папу после их разговора; она чувствовала себя ужасно и виноватой. История повлияла на нее. А в реальности никто, кроме трех человек за главным столом и слизеринцев, не знает о метке на его руке. И только те, кто за главным столом, знают правду.        - Снейп.        Внутри все сжалось от мысли, что Люпин делает ситуацию сложнее. А еще сбежавший убийца.        - Снейп.        Отец нес свое бремя годами, боялся, что Темный Лорд вернется, и Гарри теперь в замке. Наверное, отцу станет еще тяжелее. Он станет еще строже.        - Черт возьми, Аврора, не игнорируй меня!        Аврора резко подняла голову. Драко стоял напротив, глядя на неё, стиснув зубы. Он оглянулся через плечо, игнорируя взгляды Рона и Гарри, прежде чем встретиться с ней взглядом.        - Да?        - Лаборатория твоего отца.        - И что с ней?        - Будь там.        - Когда?        - Через пять минут.        - Хорошо, - она кивнула, и проводила его взглядом до выхода из Большого зала.        - Ты ведь не собираешься встретиться с хитрым мерзавцем? - Спросил Рон, немного наклонившись через стол.        - Какое тебе до этого дело? – огрызнулась девушка.        - Он слизеринец.        - А ты гриффиндорец.        - Да, но гриффиндорцы и слизеринцы… мы враги. Конкурирующие факультеты.        - Моя мать была гриффиндоркой.        Это заставило Рона замолчать, его рот открылся и закрылся, когда он нахмурился.        - В самом деле? - Невилл спросил, широко раскрыв глаза.        На мгновение Аврора посмотрела на Гермиону Грейнджер, которая была слишком увлечена учебником по рунам, чтобы прислушиваться к разговорам. Когда Аврора встала, она посмотрела на Невилла.        - Она была самой яркой ведьмой своего возраста, умнее, чем любой когтевранец. Она оправдала свой красно-золотой галстук, столкнувшись с… самой страшной вещью, которая, я думаю, могла случиться с кем угодно, и это произошло после участия в событиях, которые ни один студент не может себе даже представить.        - Как драка с василиском? Или сумасшедшие головоломки учителей? - Гарри нахально улыбнулся, отчего Рон засмеялся.        Аврора ухмыльнулась:        - Что-то в этом роде, - повернулась и направляясь к Драко.        Аврора знала, что ее позвали не в класс зелий. Драко не стал бы звать ее туда, где любой любопытный (например, мальчик с шрамом в очках и его веснушчатый дружок) мог их подслушать.        Вместо этого Аврора направилась к Больничному крылу, пройдя по редко используемой лестнице, о которой она знала с трех лет, Аврора прошла по коридору к кабинету, куда не заходил ни один студент.        Охранные чары - за почти двадцать лет - исчезли. Дверь была похожа на любую другую дверь заброшенного класса в замке. За исключением того, что было внутри.        В стенах были вмятины, а в некоторых местах даже куски взорвавшегося котла. Кровь сложнее отчистить, на нескольких поверхностях все еще оставались пятна от различных ингредиентов. В углу стоял сероватый от старости диван и низкий журнальный столик, который когда-то был усыпан конспектами. На задних столах стояли заброшенные бутылки и банки с давно истекшим сроком годности у ингредиентов, скрывая от взглядов то, на что теперь смотрел Драко.        Когда она подошла ближе, Аврора увидела поблекшие инициалы своих родителей, выведенные чернилами. Вокруг надписи не было сердечек, как сделали бы большинство подростков, когда-либо заявлявших о своей любви.        «СС & ГГ». Не плюс, «и» . Папа написал свои инициалы и свиток внизу, мама свои инициалы и амперсанд.        Драко обвел линии амперсанда и повторил движение по красивому почерку, его лицо было нечитаемым. Аврора ждала, не осмеливаясь предполагать зачем он позвал ее сюда, из всех возможных мест.        - Я смотрел на почерк твоей матери в разное время на протяжении всей моей жизни, - Драко начал говорить тоном без высокомерия или надменности. Его слова не были краткими или жалящими, но звучали так, что Аврора сразу почувствовала усталость и надежду. - Мои поздравительные открытки, ее рабочие документы, письма к моей маме. Я всегда думал, что почерк у нее очень милый, особенно по сравнению с почерком твоего отца. - Драко поднял глаза от надписи. - Отец сказал, что она родом из старой чистокровной семьи, которая, по мнению большинства, умерла или покинула Британию. Я никогда не интересовался раньше. Тетя Ги всегда была Снейп. Но в Больничном крыле, я подумал, что стоит немного изучить ее. - Он ухмыльнулся, и Аврора сглотнула. – Забавный факт о библиотеке Хогвартса состоит в том, что в ней есть ежегодники, начиная с тысяча восьмисотых годов. Если бы Поттер когда-нибудь удосужился использовать свой мозг, он мог бы найти фотографии своих родителей, когда они посещали школу. Хотя… он был бы очень смущен, обнаружив Грейнджер рядом с ними.        Аврора сделала несколько ровных вдохов, стараясь открыть рот и заговорить. Отрицать или объяснить, что угодно. Она должна была что-то сказать.        - Гермиона Грейнджер. Г.Г. - Драко продолжил, проводя пальцем по буквам. - Я помню, как мне было два года, и я пытался назвать свою тетю Миона, потому что ее имя было слишком длинным. "Ги", - сказал дядя Северус. - Называй ее, тетя Ги, так будет проще". Теперь мне интересно, кому было проще.        - Драко, - попыталась Аврора и замолчала.        - Как? Как ни странно, это мой главный вопрос сейчас: как? Потому что, увидев ее ужасные, густые волосы в ежегоднике за 1974 год, я не мог перестать сравнивать две ее версии с тобой. И теперь, когда я все вижу, я думаю, что гриффиндорцы – конченные идиоты, которые смотрят на вас обоих каждый день и не видят очевидного.        - Ты вырос рядом с ней, и ты никогда не сравнивал их, - Аврора скрестила руки и приподняла бровь, точно так же, как отец, ожидая ответа Драко.        - С ее старшей версией, - он ухмыльнулся по-мальчишески, как не делал с тех пор, как пришел в школу. - Серьезно, ты даже не пытаешься спорить? Может, у Грейнджер была тетя-ведьма, может быть, она все время была полукровкой, дочерью сквиба, которого бросили или передали маглам?        Аврора вздохнула и напрягаясь.        - Ты уже сказал, что все понял.        - Я сказал, что не знаю как, ты могла бы выдумать кучу оправданий и причин, чтобы мои предположения звучали глупо.        - Что ты собираешься делать? - Она тихо спросила его, ее гнев изменился, и она перешла в оборону. - Ты должен знать, что не можешь помешать ей отправиться в прошлое, иначе ты разорвешь на части мир, каким мы его знаем. Ты собираешься рассказать своему отцу? Я уверена, что у него будет, что сказать по этому поводу. И если дядя Лу что-нибудь сделает с моей мамой, папа будет жестоким противником.        Драко растерял всю веселость.        - Я не знаю, что я собираюсь делать с этим. Я имею в виду… это Грейнджер, гряз… маглорожденная.        - И она твоя тетя, которую ты любишь.        - Не кровная, - заметил Драко.        - Да, хорошо, ты не знаешь ни одной из своих кровных тетушек, не так ли? Одна гниет в тюрьме, от другой отреклись из-за брака с маглорожденным. Готов ли ты потерять своего дядю, даже если не по крови, по той же самой причине? Ты действительно готов отказаться от своих отношений с ним, со мной, с Лео?        Драко вздрогнул и отвернулся.        - Я сказал, что не знаю, что мне с этим делать, - он сказал более решительно, поворачивая голову, чтобы посмотреть на нее. – Ты понятия не имеешь, что может быть поставлено на карту. Не знаешь, что может произойти, если…        - Если Темный Лорд вернется? - Она заткнула его, повышая собственный голос, чтобы перебить его. - Ты думаешь, я не знаю, что они делали с такими людьми, как моя мама, когда Темный Лорд жил и набирал силу? Я, наверное, знаю больше, чем ты. Я знаю смысл этой чертовой Темной Метки, я знаю, что они сделали, кровь, которую они пролили. Ты думаешь, что знаешь, но не знаешь! Невинные люди, Драко! Убиты или искалечены, или еще хуже, потому что они не из семьи чистокровных, которые практиковали близкородственные связи! Потому что Мерлин или Бог, или какая-либо другая высшая сила, или проделка эволюции предоставили им возможность использовать магию. Знаешь ли ты, сколько моя мать выстрадала из-за глупых убеждений твоего отца? Сколько боли и страданий ей пришлось пережить?        - Она выдавала себя за чистокровную, - гнул свое Драко.        - И на нее это не повлияло? Ее друзья, Драко. Ее семья. Первые люди, которые даже приняли ее в то время, в которое она попала! Возможно, она осталась нетронутой физически, но ты не представляешь, как она страдала.        Аврора фыркнула и глубоко вздохнула после тирады, Драко задумчиво нахмурился. Она могла видеть, как его глаза слегка двигаются, он обдумывал все, о чем она кричала.        - Рори, - сказал он, когда она отдышалась.       Его обращение застало ее врасплох. Он смотрел на нее внимательно и с сожалением. Но прежде, чем он успел что-то сказать, дверь в класс открылась.        Пораженные, они обернулись и увидели профессора Люпина.        - Я не помешаю? - спросил с доброй улыбкой, держа руки за спиной, когда подошел к ним. - Извините, я просто почувствовал, что что-то не так, поэтому решил проверить.        - Все хорошо, профессор, - Драко ответил холодной, но вежливой улыбкой. – У меня разболелась рука и я хотел зайти к мадам Помфри за обезболивающим. Мы случайно встретились с Рори, и она выглядела такой расстроенной, что я просто потянул ее сюда, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.        Профессор Люпин улыбался, хотя Аврора знала, что Драко его не одурачил.        - Хорошо, мистер Малфой. Тогда лучше сходите к матроне, пока боль не усилилась. Я могу поговорить с Авророй, если она в этом нуждается.        Драко кивнул профессору Люпину, затем на мгновение поймал взгляд Авроры. Драко выглядел надменным, но в его взгляде была поддержка, и от этого у нее на душе полегчало. Пока что все было хорошо. Пока ей не нужно волноваться. Она видела, как он вышел из комнаты, все же хвастливо задрав нос. Ей хотелось, чтобы она могла читать мысли, как отец, просто чтобы понять, что происходит с Драко.        - Профессор, - сказала она, поворачиваясь к нему, готовая объясняться, но тут же умолкла.       Профессор Люпин задумчиво смотрел на стол, где были изображены инициалы ее родителей. Его рука протянулась, и пальцами он погладил инициалы ее матери.        - Что вы делали с мистером Малфоем? - Он спросил почти рассеянно.        - Разговаривали. Просто разговаривали.        Он кивнул.        - Профессор… - Она скрестила пальцы.        Профессор Люпин грустно улыбнулся и повернулся к ней.        - Довольно странно видеть тебя и Гарри, - Он прислонился к столу. - Из всех нас остались только… вы двое. Ну, я полагаю, и Невилла можно посчитать, потому что его родители были нашими товарищами-гриффиндорцами. Но из нас семерых, связанных в те годы, остались только ты и Гарри - новое поколение.        - Вы считаете мою маму своим поколением? - Аврора фыркнула.        Люпин усмехнулся в ответ.        - Ну, она была для меня таковой до прошлого четверга. Она… твоя мама… - Он покачал головой, глаза смотрели вдаль, прежде чем он резко посмотрел на нее. - Я был не так близок с твоим отцом в первые годы, а в последующие годы я был…        - Ревнивым? - Аврора предложила, быстро взглянув на СС&ГГ на столе.        - Возможно, да. - Он уступил с чем-то вроде улыбки. - Но независимо от того, что произошло, я хочу, чтобы ты знала: если есть что-то, о чем ты захочешь поговорить, не важно, о чем, моя дверь открыта. Будь то, через что прошел твой отец или твоя мама, если тебе нужен кто-то, кто знает обо всем этом.        - Как моя крестная, которая также Глава моего факультета? - Аврора изогнула бровь, сейчас она была очень похожа на отца, и профессор Люпин засмеялся.        - Я совсем забыл об этом, - он положил руку ей на плечо, сжав его. - Я просто чувствую необходимость присматривать за Гарри и за тобой, из-за моих отношений с твоими родителями.        - Я вполне способна позаботиться о себе.        Он еще раз сжал ее плечо: -        Да, определенно. - Он ответил с гордостью в голосе.        - Что здесь происходит?        Аврора повернулась к дверному проему, где возвышался отец. Он пристально смотрел на Люпина, на нее, и на руку профессора лежащую на ее плече. Казалось, он оценивал расстояние между ними, как приемлемое, но все же немного ближе, чем полагалось учителю.        Отец вошел в комнату медленным, опасным шагом, так он входил в класс, как раз перед тем, как сообщить какому-нибудь студенту, что он невольно приготовил яд или бомбу.        - Когда я выходил из Большого зала, студент сообщил мне, что моя дочь устроила сомнительную вечеринку в моей лаборатории. Я всегда устанавливаю сигнальные чары, когда ухожу, поэтому я знал, что на самом деле она не спускалась в подземелье. Мало кто знает о другом кабинете, который считается моим.        - Папа, - Аврора попыталась вмешаться.        - Убери. Свою руку. От моей дочери. – Снейп выдавливал слова, игнорируя слова Авроры.        - Северус, - профессор Люпин немедленно убрал руку, подняв обе в знак капитуляции. - Клянусь, что бы ты ни думал…        - Что я думаю, так это то, что если ты поверишь хоть на минуту…        - Папа!        Аврора заметила, как его палочка скользит из кобуры в рукаве в ладонь и запаниковала.        Недолго думая, она быстро вытащила палочку.        - Экспеллиармус! - Закричала и смотрела, как красный луч выстрелил в палочку отца. Прежде чем он успел заметить, что случилось, его черная палочка из ясеня очутилась в руке девочки рядом с собственной из серого бука.        Папа никогда не смотрел на нее столь холодно.        - Аврора Эйлин Снейп.        - Я была здесь, чтобы встретиться с Драко! – Быстро прокричала, прежде чем он мог сказать что-нибудь еще. - Драко хотел поговорить! Он… все понял. - Прохлада ее отца сменилась растерянностью, и она, потеряв запал, стала говорить тише. - Честно говоря, если бы профессор Дамблдор или еще кто-нибудь умный действительно хотел, чтобы происхождение мамы держалось в секрете, то было бы разумным убрать ежегодники из библиотеки.        - Они были здесь, когда я вошел, Северус. - добавил Люпин.        - И как именно ты забрел сюда, чтобы найти их?        - Возможно, я узнал кое-что, когда был у Поппи, чтобы получить лекарственный шоколад для урока, - он ответил, и постучал по носу.        Отец закатил глаза, прежде чем снова повернуться к ней. Он протянул руку, глядя на нее сверху вниз.        Аврора шагнула вперед и вернула ему палочку.        - Магия против учителя, мисс Снейп - это минимум задержание под стражей в течение одной недели. Ты начнешь неделю этим вечером, в семь часов. Я сообщу твоему декану и позволю ей определить, с кем будет проходить задержания. Потому что я не смогу остаться беспристрастным кандидатом.        - Да, сэр. - Аврора опустила глаза к кончикам его сапог из драконьей шкуры.        - Иди. - Он сказал, и она не спорила. - С -        - Северус, - сказал Ремус, когда дверь за Авророй закрылась.        - Я никогда так не гордился и так не злился на своего ребенка, - Северус сказал задумчиво. - С одной стороны, она демонстрирует дерзость, которой славится ее факультет. С другой стороны, нельзя не заметить, что она это прекрасно провернула.        Ремус засмеялся, и Северус слегка приподнял губы, прежде чем опять посерьезнел и посмотрел на своего старого… друга? Врага? Он никогда не был уверен, как классифицировать Люпина, положение которого, постоянно менялось.        - Шоколад для урока? - Он изогнул бровь. – Верю в это также, как и в то, что Минерва будет строгой в своем наказании.        Ремус на мгновение замялся, прежде чем его плечи опустились.        - Я видел, как она идет сюда, - признался он. - И когда потерял ее из виду, я последовал за ее запахом. Дети могут быть такими забавными, смесь запаха обоих родителей, а также что-то уникальное.        - Мне не нравится, что ты знаешь запах моей дочери, сильнее, чем могу передать словами. Помни, Люпин, ей еще нет тринадцати, и она - не Гермиона.        - Я знаю об этом. - Ремус выругался. - Поверь мне, Северус, я никоим образом не переношу свои чувства к Гермионе на Аврору. Но когда я говорил ей, что чувствую инстинктивную необходимость защищать ее так же, как и Гарри, - он понизил голос. - Та часть меня, которая жаждет стаи, признает их как детенышей, принадлежавших к группе, которая у меня когда-то была.        Северус долго смотрел на него, если бы он увидел больше вины, он воспользовался бы возможность врезать оборотню. Но, как и многие вещи в жизни, Ремус не может быть обвинен в своих инстинктах.        - Держи свои лапы подальше от моей дочери, - снова предупредил он, на этот раз более спокойно. - И не нюхай ее. - Он обернулся, чувствуя, как его мантии вздымаются вокруг него (он чертовски любил это чувство), и быстро покинул свое старое место.        Снейп был на полпути, когда ему пришло в голову, почему Аврора вообще там оказалась. Они стояли у стола, так что, когда она упомянула о ежегодниках…        - Дерьмо, - прошипел он себе под нос. Снейп сменил прогулочный шаг на целенаправленную охоту. Он должен был найти Драко, и как можно скорее.