I've got you

Мы с Калумом просто помогали убирать еду со стола, когда я вдруг почувствовал это странное ощущение в животе. Я замер на секунду, надеясь, что боль уйдёт, но она не ушла. Всё стало только хуже. Меня вот-вот должно было вырвать, поэтому я отпихнул Калума с дороги и побежал в ванную. К счастью, я знал, где она находится. Как только я ворвался в комнату, я уже блеванул в унитаз. Я чувствовал себя отвратительно. Мой живот болел. Моё тело явно отвыкло от такого количества еды. Класс. Я даже еду в себе удержать не мог. Внезапно я почувствовал тёплую руку на своей спине, вырисовывающую успокаивающие круги на моей спине. Я повернул голову для того, чтобы встретиться с карими глазами Калума. — Эй, Эш, всё хорошо? — мягко спросил он. Эш. Это звучало мило. Мне это понравилось и я одарил Калума маленькой улыбкой. — Да... просто... не имею ничего против еды твой мамы, это было прекрасно... я просто не знаю почему... — я подавился собственными словами. — Всё в порядке, правда! — ответил Калум, но что-то в нём говорило, что он знал, что я не рассказал ему правду. Калум всегда видел во мне только худшее. Для начала, он видел мои синяки, тогда, в школьном кафетерии, затем мой подбитый глаз, затем всего меня в крови, после того, как отец избил меня, а сейчас ещё и меня вырвало в его туалет. Не знаю, как долго я ещё смогу отгораживаться от него, чтобы защититься. Я не хотел, чтобы он раскрыл меня. Пока что. — Пойдём. Надо уложить тебя. Ты не выглядишь хорошо. Уверен, у мамы есть что-нибудь от боли, — предположил Калум и я тихо поблагодарил его перед тем, как был направлен в сторону его постели. — О, Эштон. Что случилось? Ты выглядишь больным. Выпей это, тебе станет лучше, — объяснила Джой. Я не был уверен, что смогу принять их, но когда я увидел обеспокоенное лицо Калума, то я был просто вынужден выпить таблетки. У них не было ничего общего с моими фиолетовыми таблетками. Эти были по-скучному белыми, и они заставили меня почувствовать слабость. Чувство, которое я по-настоящему ненавидел. Но я должен, обязан был смириться с ним. — Калум, солнце, можешь принести Эштону бутылочку воды, если он захочет пить? — медленно спросила Джой, Калум быстро кивнул и вышел из комнаты. В помещении повисла тишина, но совсем не неловкая. Мне нравилась Джой. Она была именно той матерью, какую я всегда хотел, но я боялся, что она будет спрашивать о том, что произошло ранее на железнодорожной станции. — Знаешь, Эштон, до встречи с тобой Калум не разговаривал так много. Ну... он говорил с Люком, со своим отцом и со мной, но даже близко не так много, как с тобой. Ты сильно влияешь на него, и я благодарна тебе за это. Он начинает социализироваться, а мне нравится видеть, что мой мальчик так заботится о тебе. До тебя он просто сидел в своей комнате и не выходил оттуда, и я всегда волновалась за него, — вдруг сказала Джой, чем повергла меня в шок. Никто не благодарил меня последние годы и я никогда ни на кого положительно не влиял. Это было прекрасное чувство, но я не знал, что мне ответить, поэтому я просто поблагодарил Джой в ответ. Она была в небольшом замешательстве из-за того, что я сказал ей спасибо, но быстро приняла это и тоже вышла из комнаты. Какое-то время я просто лежал на кровати. Она пахла Калумом. Смесь его парфюма и ароматизированных свечей с ванилью. Я зарылся лицом в подушку и попытался немного поспать, но вдруг мой телефон завибрировал. Я взял телефон с тумбочки и ответил на звонок не глядя. — Эштон Флетчер Ирвин, где, чёрт побери, тебя носит, тупой пидор? — я услышал крик своего отца из телефона и побледнел. Я знал, что я сильно влип. Никаких сомнений не было в том, что я не смогу остаться в целости и сохранности после этой ситуации. Я не мог говорить, потому что я знал, что отец будет зол в любом случае, что бы я не сказал. Он не оставит меня в покое. Но, опять же, я был тем, что спровоцировал его. Я должен был остаться дома, как отец и говорил. Если я послушался, то заработал бы максимум пощёчину, но сейчас нет. Я был напуган, хотя ничего нового не происходило. Ничего такого, что я бы не пережил. — Используй свой голос или ты глуп и для этого? Ты сейчас же возвращаешься домой, либо я иду искать тебя сам, но тогда тебе будет только хуже! — прокричал он с такой злостью, что я почувствовал скатывающуюся по моему лицу слезу. Я просто хотел остаться в удобной кровати Калума, вместе с его прекрасной и любящей семьёй, но я знал, что я был вынужден идти домой, либо всё могла стать ещё хуже. Я не ответил отцу, просто повесил трубку. Мне нужно было идти, поэтому я попытался встать, но у меня не вышло — всё было размыто у меня перед глазами. Те таблетки оказались довольно сильного действия. И лишь единственная вещь пришла мне на ум, когда я думал о том, как можно моментально взбодриться. Мои счастливые маленькие таблеточки. Я обшарил карманы и довольно быстро нашёл их. Я бездумно открыл пластиковую коробочку и просто проглотил одну, когда дверь распахнулась, а в проёме стоял Калум с бутылкой воды в руке и явным замешательством, выраженном на его лице. — Эш, что это? Что ты делаешь? — прошептал он. Я быстро запихал коробочку обратно в карман, но я был абсолютно уверен, что он увидел её. — Эм, что? Я просто лежу, что ещё я должен делать? — я притворился, что понятия не имел, о чём он говорил. Возможно, это могло бы прокатить, но, к несчастью, с Калумом это не прокатило. — Эштон, что это были за таблетки? Это явно не те, что мама дала тебе, — спросил он, сидя на кровати. Я понятия не имел, что мне делать. Я не мог рассказать ему о таблетках. Он уже знал слишком много, а о моей зависимости ему знать не стоило тем более. Я почувствовал некий прилив адреналина, поэтому я буквально выпрыгнул из кровати. — Я, эм... ничего такого. Мне пора. Пока, Калум, ещё увидимся, — с этими словами я выбежал из его дома и побежал навстречу своему пожизненному наказанию. Я вынужден был уйти. Я не мог позволить Калуму копаться в том дерьме, которое происходит в моей жизни. Он был слишком хорош для всего этого. Он был заботливым, с чудесной семьёй, и он просто не должен был видеть моих проблем.