***
— Я рада, что ты в порядке, — с улыбкой шепчет в ухо коня, Крылатая дева. — И-и-иго, — активно закивав головой, отвечает ей Аста. — Но коней всего восемь, двое из нас должны будут ездить с ещё двумя, — задумчиво говорит Армин. — Если хотите, то я могу взять с собой Са…— поворачиваясь лицом к ребятам, начинает Самал, однако её перебивает сама Браус, что совсем не давно очнулась. — Я буду с Конни, — устало и с трудом оседлав коня, сказала Саша. — Эм…ладно, — слегка удивившись отвечает Фукусима. — Я буду с тобой, — с мягкой улыбкой подает голом Флок, чем разозлил Капитана. — Пусть лучше Самал поедет с Леви, — закрыв глаза, спокойно говорит Ханджи. Остальные с волнением смотрят на то, как Фукусима и Аккерман спокойно, даже безэмоционально, смотрят в глаза друг друга. — Без разницы, — одновременно отвечают разведчики. — Кажется недалеко отсюда остались целые повозки, запряжем коней и вместе с пленными отправимся обратно, — дает указания Ханджи Зоэ, а сами пленники еще не очнулись, хотя прошло много часов. Ребята одновременно оседлали коней, оставались лишь Самал и Леви. — Я сяду вперед, — направляясь к девушке с конем, сказал Аккерман. — Вы явно выдохлись, так что лучше я, — отвернувшись от брюнета и лишь на мгновение посмотрев на него, спокойно говорит Самал. Дева ставит ногу на стремя седла, затем рывком сидит идеально ровно. Сероглазый тихо вздыхает, но не спорит со словами девушки; также как и Самал, он ставит ногу на стремя, после сидел позади особы. Брюнет, неуверенно ставит руки на талию возлюбленной, хотя внутри сомневается стоит ли ему делать подобное. У самой же девушки по спине мурашки пошли, и потому тихо сглатывает ком в горле. Между ними возникает неловкое, даже давящее молчание, которое никогда не наступало, ведь до этого оба чувствовали себя в комфорте даже просто находясь друг с другом; даже если не приходилось разговаривать.*
— Так и будем молчать? — спустя полчаса молчания и езды, шепотом обращается к девушке так, чтобы только она услышала, Леви. — А что ещё? — спокойно спрашивает у брюнета Самал. Леви хочет начать разговор о чем-угодно, но каждый раз в голову лезет момент, когда он ударил свою возлюбленную и из-за этого ему стыдно, неловко. — Насчет Эрвина…— сильнее сжав уздечку, начинает Самал, от чего Леви напрягается и готовится слушать деву, — мне жаль. — Что было уже было, тем боле…это мой выбор, — с горечью в голосе отвечает Аккерман, — Флок ходил с тобой? — спрашивает Леви, пытаясь всем своим видом показать, что он спокоен и даже то, что это не раздражает его. — Да, увязался, — зачем-то кивнув говорит Самал. Она понимает, что он ревнует это было заметно по тому, как пальцы брюнета, сам того не зная, сжали её рубашку, а после в голову особы полезла весьма интересная и заманчивая мысль. — Он признался мне в любви, — сдерживая рвущуюся наружу ухмылку, как бы невзначай сообщает Фукусима. Эти слова разозли Аккермана, потому бросил, полный холода и убийственной злости, взгляд на спину рыжеволосого, от чего у парнишки по спине холодный пот пошел. — И что ты ему ответила? — с холодом в голосе и безэмоицонально задает вопрос, а внутренне волнуется как никогда раньше, хотя сероглазый не волновался настолько сильно никогда, ну, возможно было когда он дарил ей кольцо. Всегда спокойный Аккерман, вдруг стал неуверенным и взволнованным; разведчик поймет если она ответила Флоку взаимностью, но вряд-ли сможет смирится с этим, однако он виноват перед ней, — вот такие мысли были в голове Капитана, пока его взгляд медленно потухал. И за всем этим краем глаз наблюдала девушка, понявшая, что произвела не тот эффект, который ожидала. — Отказала, конечно же, — пожав плечами, спокойно начинает Самал, — Ведь я люблю вас и не вижу никого другого лучше вас, — невольно её щеки окрашиваются в красный оттенок. Леви с неким удивлением смотрит на затылок леди, будто там есть глаза. — Даже после того, что я ударил тебя? — проглотив тяжелый и большой ком в горле, хрипло спросил Леви. Самал молча обдумывает ответ, пока Леви готовится услышать любой ответ, но после её признания на душе брюнета становится невероятно тепло и легко. — Даже после этого, — кивает головой, — ведь я понимаю ваши чувства; боязнь потерять товарища, который борется за жизнь, — смотря вперед, спокойно проговорила Самал, — К тому же…вам ведь пришлось не легко, так ведь? — девушка поворачивает голову назад и с сожалением смотрит в серые глаза своего молодого человека. Между ними три сантиметра и Леви очень хочется пересечь эти жалкие сантиметры; ощутить мягкость губ девушки, но он не отрывает глаз цвет стали от темно-карих глаз. — Ты устал, Леви? — отбрасывает официоз. — Да, — шепчет Аккерман. — Тогда лучше поспи, — и дева целует его в щеку, будто заботливая мать, укладывающая ребенка спать. Затем она поворачивает голову в исходное положение, а на лице брюнета медленно появляется улыбка и после садится впритык к девушке, руками обнимает талию; кладет голову ей на плечо и с улыбкой закрывает глаза. — Ты у меня самая лучшая, — тихо, но с таким трепетом говорит Леви, из-за чего Самал вспыхивает как маков цвет, — Иногда задаюсь вопросом, достоин ли я тебя. — Достойны, ещё как, вы достойны всего самого лучшего, — уверенно сказала Фукусима. — Значит в эти «самые лучшие» входишь и ты, — брюнет кончиком носа проводит по шее Фукусимы, потому у неё мурашки по телу бегут. Крылатая дева ничего не отвечает, вместо слов она кладет руку поверх мужских рук, сцепленных в замок. В этот раз его руки были теплыми, даже жаркими, а её руки были до ужаса холодными, но этот странный контраст интересно влияет на совсем различных влюбленных. — Но за удар вы у меня ответите, — возмущенно сказала Фукусима. — А ты за то, что пошла против приказа и против своих Капитанов, — с усмешкой шепчет Аккерман и лицом уткнувшись ей в область шеи, крепче обнимает девушку. — Отсижу несколько дней в тюрьме, не впервые так что ничего страшного, — пожав плечами отвечает Самал. « — Ты не представляешь, как я устал, но именно твоё присутствие рядом со мной придаёт мне сил. Интересно почему? Может…потому что люблю тебя? » — нежно думает Аккерман, пока его сердце медленно и спокойно бьётся вместе с сердцем юной девы. Сейчас ему кажется, что ничего не было ни гибель невинных солдат, новобранцев; ни смерть друга — Эрвин Смита; ни ссоры между ними; ни тайны, которую скрывал Гриша Йегер; ни гребанных стен; ни Титанов и их тайн. Просто ему очень спокойно и уютно, такое чувство у него бывает когда она рядом. Эти двое понимают ценность жизни, ведь жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на обиды, тем более в их мире, где на следующий день тебя может стать. Лучше говорить о своих чувствах пока ещё живы, видишь, встречаешь, чем, потом при смерти лежать и жалеть, что не рассказал.***
Pov Самал — А-А-А-А-А! — чей-то крик разрезает уши и заставляет меня сморщить лицо от того, что меня разбудили, — Где я? Кто я? — Эрен! — взволнованный голос Армина, — Успокойся, вы в тюрьме за неподчинение Капитану. Я открываю глаза и вижу перед собой сырой, грязный потолок тюремной комнаты. — Тебе приснился кошмар, Эрен? — полный волнения голос Микасы. — Эрен, почему ты спросил «кто я»? — с непониманием спрашивает Армин. — Я тоже слышала. Эрен, ты плакал? — голос Микасы. — Чего вы разорались? — принимая сидячее положение, недовольно спрашиваю я. Волосы сильно потрепались, но чувствовала я себя просто прекрасно, так как наконец-то смогла поспать. — Самал? Ты очнулась? — слышу шаги Армина, подходящего к моей камере. — Только что, — вставая с жестокой кровати, отвечаю. — Ты тоже…видела? — каким-то грустным голосом спрашивает Эрен. — Воспоминания твоего отца? — в ответ тишина, — Да, видела, — разочарованно вздыхаю, — Будто длинный и страшный сон, — спиной прислоняюсь к решеткам. — Значит, тем Титаном была ты… Дина, — будто бы обращаясь к самой женщине, говорит Эрен. У меня из глаз полились слезы, но я ведь даже не грустила. А что насчет воспоминания Гриши Йегера, я пережила его по другому, будто бы зритель смотрящий спектакль. Но, похоже Эрен пережил его как собственный отец. — Слушай… Эрен, — задумчиво и тихо начинаю я, — Я хочу…нет, ничего, забудь. — Ну что там? — раздражается Эрен. — Просто хотела спросить, раз всё так пошло, то Зик является твоим братом? — смотря на каменные плиты, задаю вопрос. — Получается да, — успокоившись отвечает Эрен. — Понятно, — я обратно направляюсь к своей кровати. — Ты спать? — интересуется Арлерт. — Да, ещё не полностью восстановила силы, — сажусь на кровать, после лицом падаю на подушку, — Только не шумите, пожалуйста, — устало прошу я. Ребята ничего не отвечают, никто не возмущается, наверное понимают моё нынешнее состояние. Однако, что меня больше всего убивало так это то, что я знаю историю гибели моих родителей и нет, я не дочитала блокнот. Просто…после воспоминании отца Эрена картина сменилась на другую, будто бы совсем другой спектакль о жизни моих родителей. Тихо вздыхая закрываю глаза и медленно проваливаюсь в царство Морфея, пока Эрен рассказывает о том, что видел в воспоминаниях своего отца. От третьего лица. 831 год. Стена Сина. Митра*. — Приходи завтра на наше место, — держа нежные тонкие руки женщины просит мужчина с темно-карими глазами, растрепанными в стороны темно-каштановыми волосами, довольно высокого роста и богато одетый. — Если у меня не будет смены, то приду, — встав на носочки и поцеловав мужчину, мягко отвечает женщина с голубыми глазами, черными, будто смоль волосами, также с нежной улыбкой на губах и ямочками на щеках, с аристократической бледностью. Мужчину звали — Фукусима Котацу, а женщину — Мия Трон. Котацу не сдерживает улыбку, смотря на спину отдаляющейся возлюбленной.***
— Добрый вечер, вы желаете чего-то? — вежливо интересуется у посетителя заведения, Мия. — Мия, да? — не отрывая взгляда от листочка с блюдами, спрашивает мужчина. — Откуда вы узнали? — удивляется женщина. — Мне нужно поговорить с тобой, — подняв взгляд фиолетовых глаз на женщину, серьезно говорит Ури Рейсс. — О чем? — с сомнением задает вопрос Мия. — О будущем твоего ребенка, — усмехается мужчину, пока на лице особы появляется гримаса полнейшего шока. — У меня нет ребенка, я да…— начинает было Мия, но затыкается на полуслове, так как сообразила что возможно это какой-нибудь маньяк-убийца. — Ты не замужем, но встречаешься с аристократом Котацу Фукусима, не так ли? — не отрывая глаз говорит Ури. — Вы следите за мной? Кто вы? — сделав шаг назад, с угрозой спрашивает Мия. — Успокойся, я друг, — заверяет женщину настоящий Король, — Расскажу все за чашечкой чая, — и легонько улыбается даме. — Так…что вы мне хотели рассказать? — сидя напротив мужчины, пьющего черный чай, неловко спрашивает Трон. — Кое-что про твою дочь, — отодвинув чашку с чаем в сторону и став серьезным, начинает Ури, — Дитя твое будет не простым, а божественного происхождения. У неё будет трудная судьба, много потери, смерти и разочарования. — Что вы говорите? — не понимает слов Ури Мия. — Завтра Котацу сделает тебе предложение и ты не откажешь, — переводит взгляд с голубых глаз на витрину, за которым было ясное небо. — Не верю, — спокойно говорит Мия, — Это всё бред, вдруг вы шарлатан какой-нибудь?! — Разве я похож на них? — усмехается Рейсс. — Послушайте, всё что вы говорите звучит как бред, к тому же кем являетесь вы? Зачем говорите мне все это? — начинает раздражаться Мия Трон. — Потому что твое чадо станет надеждой на спасение человечества. Мы наконец-то…станем свободными от этих стен, — на лице Рейсса появляется блаженственная улыбка, — Хотелось бы мне самому увидеть её, но к сожалению это вряд-ли сбудется. — Вы бредите, — не выдерживает Мия и встает со своего места. — Тогда почему же ты села и слушала мои бредни? — вновь взглянув в глаза будущей Фукусимы, спрашивает Ури. Мия ничего не отвечает, лишь нервно кусает губы, ведь сама не понимает своих действии. — Захочешь поговорить, я буду здесь, — и Ури дарит ей нежную улыбку, которую она дарила другим. Трон не отвечает ничего, просто молча уходит, убеждая себя, что это просто бредни старого человека.***
Ночь наступила в своё время, а звезды медленно осыпали ночное небо, полная Луна своим светом освещала пустые улицы. Несмотря на то, что уже ночь бордели были открыты и в них кипела жизнь; громкие смехи, мужские крики, возгласы и конечно же не приятный запах алкоголя. — Могу ли я сесть? — вежливо спрашивает мужчина в очках у пьяного Котацу. — Да, конечно, — еле как собравшись с мыслями отвечает Котацу. — Я — Гриша Йегер, — садясь на стульчик, представляется мужчина. — Фукусима Котацу, — подняв затуманенный взгляд на мужчину, в ответ представляется знать, — Разве ты не тот доктор, который вылечил полнаселения от чумы? — припоминая слова отца о чудесном докторе-спасителе, предполагает Котацу. — Слишком преувеличенно это слово «полнаселения», — неловко говорит Гриша и заказывает кружку эля, — Почему ты пьешь? — Просто думаю над…кое-чем судьбоносным, — горько усмехается Котацу и залпом опусташает кружку пива. — Любовь? — гадает Гриша. — Хочу завтра сделать ей предложение, но не знаю согласится она или нет, — опустив голову вниз, еле понятно отвечает Фукусима. — Мне кажется ты пить не умеешь, — с усмешкой над новым знакомым, сказал Йегер. — Д-да…ик…просто волнение какое-то, а вот алкоголь прям…смелости добавляет! — с красными щечками, развязно говорит Котацу и кулаком ударяет по столу. — Ну-ну, чего так боятся? — кивнув в знак благодарности официанту, спрашивает у Котацу Гриша. — «Чего боятся»? Да ты сам хоть предложение делал?! — вскочив с места, возмущается пьяный мужик. — Ещё нет, но есть у меня на примете кто-то, — отпив пива, спокойно отвечает Гриша. — Фига себе, — удивляется к тому, насколько спокойно говорит это Йегер, — Или может это я просто неуверенный в себе? — начал копаться в себе Котацу и плюхнулся обратно на стульчик. — Как по мне, никто не упустит такого мужика, как ты, — неожиданно говорит Йегер, чем заставляет Котацу с опаской глянуть на него, — Эй-эй, я не из этих! — понимая подозрительный взгляд темно-карих глаз, предупреждает Гриша. — Эх, может ты и прав, — кивнув отвечает Фукусима, — А ты чего тут? — Не знаю…ноги сами понесли меня сюда, — рассматривая содержимое пива, задумчиво и загадочно отвечает Йегер. — Слушай, как насчет поиграть? — с хитрой улыбкой предлагает Котацу. — Во что? — как-то оживляется Гриша. — Кто быстрее выпьет алкоголь, тот и победитель. Конечно, играем не за просто так, а за деньги, — заговорческий, зачем-то, шепчет Котацу. — Ты уверен, что хочешь поиграть? — принимая к сведению состояние знакомого, уточняет Гриша. — Естественно, я пока ещё трезвый! — ладонью ударив по столу, заявляет Котацу, чем привлекает лишнее внимание со стороны других посетителей.***
Прекрасная и чистая поляна, на котором росли разные виды цветов, вроде: ромашек, гортензии, лилии, хризантем. Ну, а небо было ярко-голубым, солнце светило очень ярко, день так и говорил: «сегодня будет самый лучший день!» — Привет, зайка, — с улыбкой здоровается Котацу, что чуть не проспал из-за вчерашней ночи. С утра ему пришлось умыться по пятьдесят раз, так как от него за десять километров несло алкоголем. — Приветик, — подходя к возлюбленному, улыбается Мия, которая не смогла заснуть всю ночь, обдумывая сказанные Ури слова. Настал новый и судьбоносный день для двух влюбленных. Сегодня, здесь и сейчас решится их дальнейшая жизнь. Котацу очень сильно волнуется, хоть мужчина и уверен в чувствах своей избранницей, но вдруг она ещё не готова? И он выставит себя не в самом лучшем свете? — Мия, прошу послушай меня, ладно? — с нотками волнения начинает Фукусима. — Что-то случилось? — забеспокоилась женщина. Котацу делает несколько глубоких вдохов, затем садится на одно колено перед, ничего не понимающей, Трон. Самый волнующий момент в жизни мужчины, наверное он так не волновался даже когда вышел против воли отца, который был против его связи с Мией. — Мия, ты самый лучший и прекрасный человек в моей жизни. Ты видела меня разного: сломленного, счастливого, неряшливого, грубого, жестокого, пьющего, неуклюжего, высокомерного, но все равно оставалась рядом со мной и показала мне мир, хоть и маленький. Твоя улыбка озаряла весь мой день, наполняя его счастьем. Твои глупые, временами нелепые шутки, вызывали у меня улыбку, — шарясь в кармане своего черного жилета, однако не отрывая взгляда от голубых глаз, от всего чистого сердца говорит Котацу, — Согласна ли ты… — громко сглатывает ком в горле, — Мия Трон стать моей женой отныне и вовек? — мужчина достает коробочку и открывает его, а внутри лежало золотое кольцо, по середине кольца была форма похожая на цветок, а посередине этого «цветка» белый словно бриллиант, камень. Котацу протягивает ей коробочку, пока до Мии очень медленно доходит происходящее. — Это кольцо принадлежало моей семье, и хочу чтобы ты носила его, — с румянцем на щеках добавляет Фукусима. — Не может быть, — находясь в ужасе шепчет Мия. « — То, что говорил тот сумасшедший… — в глаза особы медленно подкрадывается страх и непонимание, — Он был прав!» И дева ничего не ответив заволновавшемуся мужчине, срывается с места, со всех ног побежала в сторону своей место работы, а Котацу остается с удивлением. Его сердце медленно разбивается в дребезги, ведь та, которую он любил и которая любила его, как считал сам молодой человек с темно-каштановыми волосами, фактически отказала ему своим побегом. — Неужели…все было ложью? — с грустной улыбкой задает самому себе Котацу. Из глаз мужчины невольно льются слезы, а рука сама собой закрывает коробочку, после с силой сжимает её.***
Pov Самал — Она была слишком красива, — прижимая колени к себе, с улыбкой на лице прошептала я, пока остальные ребята спали. — О чем ты? — стоя напротив моей камеры, спрашивает Капрал-сама. — Как-нибудь потом расскажу, — положив голову на колени, мягко отвечаю я. — Подойди сюда, — просит брюнет, а я бросаю ленивый взгляд на него. Однако, серые глаза наполнены серьезностью и нежностью, потому никак не могла устоять. — Случилось что? — вставая с теплой кровати и босыми ногами по холодному полу направляясь к Леви, задаю вопрос. — Иди сюда, — подзывает к себе Аккерман и сам тоже подходит ближе к решеткам. — Ну что? — лениво спрашиваю, как только встаю напротив Аккермана. — Думаю, ты потеряла кое-что, — спокойно сообщает Капрал-сама. — Да нет, вроде ниче…— также спокойно начинаю я, при этом руками шарюсь по своей одежде и не чувствую кольца на правой руке безымянного пальца. — Кольцо! — восклицаю я и смотрю на свою руку, там и вправду не было кольца, подаренного Леви. Внутри нарастала паника, так как я совсем не помню где она! К тому же это ведь был подарок от Леви, вот черт! — Успокойся, — спокойно сказал Аккерман, на что я поднимаю виноватый и полный грусти взгляд на брюнета, будто провинившийся щенок. — Прости, кажется и вправду потеряла, — печальным голосом сказала я. — Да, но я нашел её, — и Леви вытягивает сжатую в кулак руку, после раскрыв его показывает кольцо. — Где? — смотря на кольцо, удивляюсь. — На стене, как-то оно упало там, — отвечает Аккерман, пока я беру кольцо в свои руки. — Я даже не заметила, как он упал, извини, — со смущением за свою растяпость и тупость, извиняюсь я. — Все хорошо, — и Леви поглаживает меня по голове, из-за чего довольная такими действиями, блаженно закрываю глаза. — Мне нравится, когда вы касаетесь меня, — с улыбкой сообщаю. — Ясно, — только и отвечает сероглазый брюнет, а в голосе были слышны нотки ласки и нежности, — Где твоя обувь? — недовольно спрашивает Аккерман, — Тут грязно, знаешь-ли. — Ты в своем репертуаре, — открыв глаза, затем тихо засмеявшись говорю я. Встаю впритык к решеткам и вытянув руку вперед, касаюсь им щеки брюнета, на что он ближе льнет к рукам и сам убирает свою руку с моей головы. Со стороны, возможно, мы похожи на странную пару, однако оба зависим от касания друг друга, от взглядов, голоса, улыбки, внимания и даже простого присутствия. Осознание того, что кто-то дорожит тобой; того, что кому-то важны твои интересы, слова, советы, важна твоя жизнь, заставляет утопиться в нежных чувствах. Но стоит ли…так сильно углубляться в них? Каковы будут последствия? Но, блять, сейчас мне так похуй на это, что я просто забью его подальше в свой мозг. Не та обстановка, не то время, чтобы думать о нечто подобном. Просто… нужно наслаждаться моментом и все.