Калейдоскоп боли

Джек задумчиво смотрел в почти пустую тарелку. Какие-то тушёные овощи с мясом, довольно вкусные и совершенно незнакомые для него. Хотя вкуса он всё же почти не чувствовал за потоком собственных мыслей. Недавний разговор не выходил из головы, и Фрост прокручивал его раз за разом, пытаясь понять, какие именно эмоции он в нём вызывает. Кроме удивления и вялого любопытства. Ногу с непривычки стягивал браслет на лодыжке. Немного неудобно, но привыкнуть можно было. Сам браслет был не очень широким, жёсткой тканевой лентой обвивая ногу и мигая синей лампочкой на электронном замке. — Если будешь соблюдать элементарные правила, запирать тебя никто не будет, — говорил Блэк, защёлкивая застёжку, — без пропуска ты всё равно особо никуда не попадёшь. Если не будешь буянить, громить, портить имущество или пытаться сбежать или снять браслет — никто не будет ограничивать твои передвижения. — А что делает этот браслет? — Джек с появившимся интересом разглядывал метаморфозы, произошедшие с Блэком после его рассказа. А посмотреть действительно было на что. — Отслеживает твои передвижения и только, — пояснил Блэк, — пока свободно передвигаться не будешь, потому что потеряешься. Вилка чуть скрипнула, соприкоснувшись с поверхностью тарелки. Джек вновь обратил внимание на еду, понимая, что в принципе наелся. Кажется, у всех в этой столовой был свой собственный, уникальный рацион питания. Или собственное меню. Фрост пока не понимал, как работает эта система, да и не особо интересовался этим. Он уселся за дальний белый и стерильный стол, первое время просто оглядываясь по сторонам, чувствуя себя максимально дискомфортно. Блэк оставил его одного, как только усадил с подносом сюда и пообещал вернуться чуть позже. Столовая была не слишком большой, и всё её пространство занимали столы, стулья и пункт выдачи еды. И опять абсолютно всё излишне белое, яркое и немного раздражающее. Джек не понимал, для чего все помещения делать настолько ослепляющими и неприятными. Джек поднял глаза, ещё раз оглядывая немногочисленных людей, что тоже сейчас спокойно обедали. Негромкие разговоры не создавали гула, было как-то тихо. В другом от него углу сидели, судя по форме, агенты. Они заняли два четырёхместных стола и именно они создавали больше всего шума. Кажется, у них был перерыв. Ничего интересного в них не было: разные по внешности и возрасту, но все какие-то похожие. Может, такое впечатление производилось как раз из-за тёмно-серой формы. Другие, в основном одиночки, были куда интереснее. Джек быстро понял, что это — объекты. Люди с какими-то необычными способностями, о которых можно было только догадываться. Больше всего привлекала внимание девушка с разноцветными волосами, и Фрост даже не мог понять, какой в них цвет превалирует: обилие красных, зелёных, жёлтых и фиолетовых прядей пестрило в глазах. Но выглядело красиво и необычно. Девушка сидела спиной к нему и спокойно обедала, не обращая ни на кого внимания. Через столик от неё сидел мужчина, даже в таком положении кажущийся огромным нагромождением мышц. Он значительно возвышался над другими, и Джек попытался представить, какого роста он будет, когда встанет. Лысая макушка ловила блики. Мужчина сидел к нему боком, не поднимая взгляда от своей тарелки, на которой лежал огромный кусок мяса. И, если Джека не подводило зрение, мясо было сырым. Это зрелище аппетит не портило, Фрост за Стеной и не такое видел. Но вот неприятно было. Два остальных человека тоже особого интереса не вызвали, хоть и сидели за одним столом. Эти мужчины были близнецами, одинаково длинноволосыми брюнетами. Они даже ели синхронно. Слишком много людей вокруг, совсем рядом, людей незнакомых, оттого и настораживающих. Он всё никак не мог расслабиться, нервно дёргаясь от каждого движения где-то на периферии. Джек снова перевёл взгляд на свою тарелку. Быстро запихнул в рот остатки овощей, запил всё каким-то вкусным красным соком. Мысли вновь вернулись к Блэку и его странной реакции. Фрост всё-таки рассказал ему о той твари, которую встретил на заброшке. Которая зачем-то пришла к нему в кошмаре. Он, конечно, ожидал расспросов, но явно не того, что бесстрастное лицо Блэка побледнеет, а глаза сверкнут такой злостью, что Фрост шарахнулся от него в сторону. А потом ему приказали, даже не попросили, подробно рассказать об этом, и Джек как мог, буквально на пальцах, попробовал всё объяснить. После этого Блэка будто подменили. Он стал куда отчуждённее, даже грубее, и Джек даже пожалел, что вообще затронул эту тему. Потому что теперь с ним общались исключительно рубленными фразами, и было видно, что Блэку хочется побыстрее от него отделаться. Ещё одна загадка и только. Да и то, что куратор бросил его здесь одного, ограничившись коротким пояснением о правилах даже удивляло. Фрост думал, что в этом месте куда строже относятся к объектам, что существует некий регламент, но… Ему во второй же день пребывания позволили остаться одному, сказав лишь, чтобы дожидался его здесь. Джек действительно ожидал куда более жёсткого надзора, а не простого браслета с маячком. Но и правил пока нарушать не хотелось. Даже если у него получится сбежать, то он окажется на совершенно незнакомом ему уровне, к тому же Втором, на котором наверняка на каждом углу были натыканы камеры видеонаблюдения. Всё-таки этот уровень был для особо состоятельных жителей, если верить слухам. Вот и сидел он здесь, допивая кисловатый сок и гадая, что именно его куратора привело в такое состояние. Состояние гнева, чистой злости, которые плохо скрывались за внешним безразличием. Джек сомневался, что у него получится узнать причину. Да и, ощутив непривычную сытость, он куда спокойнее отнёсся ко всему. Стало даже как-то лениво, и он сложил руки на столе и уложил на них подбородок. Джек не знал, сколько ему ещё придётся ждать. Сила не бунтовала, наконец успокоившись. От внешней температуры иней на ладонях таял, и влажность немного раздражала, а капельки воды вновь подмораживались. Этот замкнутый круг наконец разорвался, стоило эмоциям утихнуть. К пустоте внутри прибавилось спокойствие. Джек внутренне чувствовал, что сейчас ему не грозит опасность. Да и время обеда, судя по всему, уже подходило к концу: агенты начали собирать за собой посуду и расходиться, только другие объекты продолжали сидеть на своих местах. И вновь ожидание. Только в этот раз не волнительное, оттого и невыносимое, а какое-то ленивое и вынужденное. Появилось время подумать, но все домыслы заходили в тупик. Что насчёт агента Блэка, что насчёт собственного прошлого. Всё рассказанное ему не внесло никакой ясности, только ещё больше запутало. То, что он выжил в пожаре, его не удивляло. А вот то, что он три года находился где-то на Третьем уровне, а потом каким-то образом попал на Пятый — изумляло. Не думал он, что собственная история окажется настолько сложной и непонятной. Белая простыня вместо воспоминаний бесила как никогда. Что-то подсказывало, что убегал он вовсе не от агентов Подразделения, да и голову ему проломили не они. Вот теперь его интересовало: с кем он провёл три года? Джек вздохнул. Хотелось хоть какой-то ясности. Но его порадовало то, что его не запрут в четырёх стенах, и можно будет более-менее свободно передвигаться. Потом он что-нибудь придумает, а пока можно было и потерпеть. К тому же, Фрост был уверен, что браслет будет легко выморозить в случае чего. Хотя побег по-прежнему казался глупой идеей. Джек так задумался, что не заметил, как к нему осторожно подкрались сбоку. Он смотрел на стену, едва не подпрыгнув на стуле, заметив движение рядом с собой. Резко повернув голову, Джек увидел ту самую девушку с разноцветными волосами, большими, прямо огромными сиреневыми глазами на красивом лице и оливковой кожей. Девушка улыбалась, усаживаясь рядом с ним. — Привет, — она заправила волосы за ухо, — ты новенький, да? Джек удивлённо разглядывал необычные глаза. Его хватило только на скупой кивок головой. Он совсем не ожидал, что кто-то из здешних… объектов им заинтересуется. А то, что девушка была явно необычной, было понятно. Взять хотя бы внешность. Красивая, яркая, нетипичная, и он никогда не видел кого-то хотя бы отдалённо похожего на неё. — Я Туф, — она протянула ему руку, которую Фрост сконфуженно пожал, теряясь в собственных эмоциях. — Или Туффиана, или Туоф. Но мне больше нравится Туф. Коротко и запоминается. Хотя позывное имя у меня — фея. Что только эти агенты не придумают, да? Она тараторила так быстро, что Фрост едва ли улавливал суть сказанного. Да и что можно на это ответить, он не знал. — Меня зовут Джек, — наконец определился он с ответом, когда молчание немного затянулось. — Джек Фрост. Туф улыбнулась ему так искренне, что Джек не смог сдержать ответную, но лёгкую улыбку. Тоже искреннюю. Что-то было такое доброе и светлое в этой девушке, что чувствовалось даже на расстоянии. Она расслабленно сидела рядом, не чувствуя хоть части той скованности, что одолела Фроста. Он по-прежнему чувствовал неловкость, хоть и понимал, что искренность в её глазах отнюдь не наигранная. Чувствовал это чем-то внутри. Это чувство напомнило Элизу, которая с чистой детской открытостью показала ему радость и благодарность. Именно эта искренность его так зацепила в этом ребёнке. А сейчас эта девушка — Туф — вызвала это самое чувство подсознательного доверия. Невозможно не доверять тому, кто так по-доброму заглядывает в твои глаза. Хотя чувство было странное. — У тебя куратором поставили агента Блэка? — Туф возбуждённо всплеснула руками. — Тебе немного повезло. Он неплохой человек, только очень закрытый. Мне вот не даёт себя касаться, хотя я очень просила. О нет, Сэнди же опять проспал обед, я совсем забыла его разбудить… — Что? — остальные эмоции перекрыло недоумение. Джек всё больше ничего не понимал. Кто такой этот Сэнди он не знал, зацепило его кое-что другое. — А зачем тебе его касаться? Это даже звучало нелепо. Фрост как ярый противник лишних к себе прикосновений напрягся. Что ж, хоть в чём-то с агентом Блэком они были схожи. — Чтобы вызвать приятные воспоминания, — охотно поделилась она и, оглянувшись по сторонам, заговорчески прошептала: — Стоит мне просто коснуться человека, как он тут же начинает вспоминать самые приятные моменты в своей жизни. Правда, при этом немного… Выпадая из реальности, но это мелочи. Хочешь попробовать? Джек удивлённо смотрел в искрящиеся азартом глаза и не знал, как ему следует реагировать. Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказываться вот так просто. Хотя слова «выпадает из реальности» немного напрягли, заставив задуматься. Может, Блэк не просто так не позволяет ей себя касаться, и есть что-то такое, чего стоило бы опасаться? В конце концов, Джек никогда не был легковерным, потому и сомневался. Но от Туф совершенно не чувствовалось не то что угрозы, даже насмешки. Было видно, что она сама верит в свои слова. Это был шанс вспомнить хоть что-то приятное, даже просто вспомнить. Ещё три дня назад он бы за такой шанс отдал всё то немногое, что у него было, а сейчас сомневался. — Подожди! — Туф чуть приподнялась со стула и тут же уселась обратно, из-за чего тот тихо скрипнул. — А какая у тебя особенность? Прости, я сегодня такая рассеянная, и с моей стороны было невежливо предлагать тебе такое. Видимо, она по-своему оценила его затяжное молчание. Джек уже устал удивляться. Он взял свой пустой стакан в руку и, чуть сосредоточившись, заставил прозрачное стекло полностью покрыться видимым, но тонким слоя льда. Поднялся лёгкий дымок. Девушка тихо ахнула и осторожно коснулась тонкими пальцами стекла, ощупывая лёд. На её руке причудливо блестели разноцветные браслеты, представляющие собой то цепочку крупных бусин, то цветные широкие тканевые и плетёные ленты, то сверкающие металлом обручи. Они красиво переливались на тонких руках и чуть звенели. Да и одета Туф была в зелёную майку на тонких лямках и такие же зелёные штаны. Как яркое пятно в этой бесконечной белизне. На неё было очень приятно смотреть. Она была вся тонкая, изящная, даже неповторимая. Завораживающая. Искренность подкупала, а открытое и чистое дружелюбие в глазах заставляло губы растягиваться в слабой улыбке. — Это поразительно, — она широко улыбнулась, сверкая идеально белыми и ровными зубами, — только прохладно стало. Ты кто-то вроде… Ледяного Джека? Фрост не смог сдержать смешок — эта кличка подходила ему идеально. Лучшего сочетания и не придумаешь. Он кивнул, всё ещё слабо улыбаясь. Ему нравилось, как звучит «Ледяной Джек». Было в этом что-то такое… отдалённо знакомое, давно забытое, оттого и особо приятное. Будто он уже слышал это когда-то. То уже привычное чувство узнавания каких-то деталей. Но вызывало оно не беспокойство, а просто какую-то спокойную ностальгию. — Вроде, — настроение чудесным образом немного поднялось. Удивительно. Ещё пару минут назад Джеку казалось, что он погибает изнутри, не видя никакого выхода, а сейчас… Было в Туф что-то действительно лёгкое. Кажется, он начинал понимать, почему её назвали Феей. — И да, агент Блэк — мой куратор. — Тебе повезло, — она вновь заправила выбившуюся прядь длинных волос за ухо, — моим куратором был не самый приятный человек. — Был? — Ну да, — она всплеснула руками, вызывая мягкий перезвон браслетов, — кураторство рано или поздно снимают с… Как же они это называют? С дееспособных. Видишь того парня? — Туф кивком указала на огромного мужчину, который голыми руками отрывал от куска мяса кусочки поменьше и прямо так отправлял в рот. Джек кивнул. — Это Железный Роджер. Те агенты, что сидят чуть поодаль, следят за ним. Он мирный парень, но вот каннибализмом не брезгует, поэтому ему нужна постоянная охрана. Для нашей с тобой защиты. — Каннибализмом? — Фрост со смесью ужаса и отвращения уставился на кусок мяса, на мощные пальцы, по которым стекала кровь. Горло свело в рвотном позыве. — О, — девушка заметила его взгляд и улыбнулась, — он ест не человечину, не волнуйся. Людей он ест живьём. Невольный импульс силы выплеснулся наружу, покрывая глянцевую столешницу морозным узором, а ладони опять покрылись инеем. Джека изумляло то, как легко Туф говорила о подобных вещах. У неё даже улыбка не поблёкла. Фрост ещё раз оглядел груду мышц и решил, что будет держать от этого Роджера как можно дальше. — А Железный почему? — Джек постарался переключиться и успокоить собственное воображение. Да и вспомнился недавний кошмар, притупляя прилив воодушевления. — У него кожа непробиваемая. Буквально. Его не берут ни пули, ни ножи. Так что успокаивают его в случае чего электрическим током. И кураторов у него аж четыре, хотя это, конечно, скорее охранники. Всё это нагнало жути. И как такое только возможно? Выглядел этот мужчина как человек, — необычайно большой, да, — но человек. Хотя, по нему тоже не скажешь, что он спокойно способен выморозить почти что угодно, да и опасность представлять может. Но такие фокусы, как этот Роджер, Джек не вытворял. Он вообще никогда не хотел причинять людям вред, даже от местных за Стеной старался отбиться или убежать, не используя силы. Но тут дело было, возможно, не в гуманизме как таковом, а в нежелании попасться. Захотелось перевести тему. — А почему кураторов не оставляют на всё время? — Джек уже понял, что Туф — кладезь знаний, и лучше спросить её, а не Блэка, который всё ещё не вернулся. С ней банально было легче общаться. — Ну, знаешь… Куратора с тебя снимут только в том случае, если ты не будешь нарушать правила. Скажу так: сейчас у тебя есть что-то вроде кредита доверия. То есть, тебе позволяют находиться одному вне твоей комнаты, но это не значит, что за тобой не наблюдают и не считывают поведение. Раньше, лет пять назад, всё было куда строже. Потом сменилось Руководство, которое пересмотрело некоторые правила. Им невыгодно портить с нами, своими объектами, взаимоотношения. — Почему? — Фрост почувствовал какое-то странное ощущение, едва не потеряв нить разговора. Он нервно оглянулся по сторонам, не понимая, что именно не так. Вокруг всё было так же, как и минут десять назад. Тихо и спокойно. Почему-то тревога вновь всколыхнулась внутри без видимых на то причин. Джек напрягся, а лёгкий флёр страха смыл все приятные эмоции. Такое странное чувство, будто он чего-то не мог уловить, что-то такое, что мелькало в самом уголке глаза, но и одновременно было невидимым. Кожу закололо мурашками. — Что-то вроде системы взаимопомощи, — Туф явно заметила изменения в его поведении и слегка нахмурилась, — ну, они позиционируют это так. То есть, они нас защищают, а мы используем наши способности во благо людям. Но это касается только безопасных, а кого-то вроде Железного Роджера наоборот ограждают от людей, — она тоже огляделась по сторонам, заметив мечущийся взгляд Джека. — Всё нормально? — Не знаю, — честно ответил Джек, хмурясь. Он глубоко вдохнул и перестал вертеть головой, понимая, что привлёк даже внимание сидящих неподалёку агентов. — Да. Просто показалось что-то. Он знал, что не показалось. Но заставил себя успокоиться, хотя бы внешне, и посмотрел Туф в глаза, стараясь не думать о том, что даже сейчас видит что-то, что мозг отказывался узнавать. Видит весьма косвенно, ведь стоило перевести взгляд на то место, где находилось это что-то — там ничего не оказывалось. Фрост как никогда был рад присутствию агентов в непосредственной близости. А ещё он теперь очень ждал своего куратора, чтобы рассказать ему об этом. Туф беспокоить не хотелось. Может, у него на фоне непрекращающегося стресса поехала крыша? Но Блэку он всё равно скажет. Туф обхватила себя руками и начала растирать голую кожу плеч и предплечий в попытке согреться. — Извини, — улыбка превратилась в сконфуженную, — я не очень хорошо контролирую свой холод. — Ничего страшного, — она звонко рассмеялась, — о, смотри, а вот и твой куратор. Джек перевёл взгляд на дверь и действительно увидел Блэка. Только вот… И одного взгляда хватило, чтобы захотеть оказаться от него как можно дальше. Внешне Блэк по-прежнему выглядел беспристрастным, спокойным и совершенно безэмоциональным, но… Фрост не увидел, а именно почувствовал чем-то внутри, что тот в бешенстве. И этот обжигающий похуже солнечных лучей взгляд жёлтых, чуть прищуренных глаз. В его походке чувствовалась какая-то особая военная выправка. Чёткие, немного резкие шаги, идеально прямая спина и расправленные плечи, всё ещё затянутые в чёрный китель. И бликующая в свете ярких ламп левая металлическая кисть руки, что невольно привлекала внимание. Джек не выдержал прямого, давящего взгляда и отвёл глаза в сторону. Улыбка сползла с лица. — Привет, агент Блэк, — Туф, похоже, вообще не была способна чувствовать неловкость. Она легко перекинула часть волос за спину и шире улыбнулась. Он ответил ей кивком, даже не взглянув и мрачной тучей нависая над столом. Джек окончательно стушевался. Опять то давление, которое он ощутил по дороге в столовую, и которое едва отпустило его под влиянием Туф, вновь вернулось. Странное ощущение, будто он был в чём-то виноват, но ему упорно не подсказывали в чём именно, продолжая играть на нервах. Настроение кубарем скатилось к самому дну. Только непонятно было, почему он так ярко реагирует на настроение Блэка. — Пошли, тебя ждёт доктор Дирн. Вновь приказ, а голос резкий, по-настоящему командный, словно ведут его не в медотсек, а как минимум на расстрел. С чего такие ассоциации, Фрост не знал. Он послушно кивнул, опуская голову и поднимаясь со стула. Скрип ножек по начищенному полу резанул по нервам, заставляя вздрогнуть. Джек лучше сбежит, чем посмотрит сейчас Блэку в глаза. О том, что он хотел что-то там рассказать, как-то сразу позабылось. Лучше Джек поделится этим с доктором Дирном, который хотя бы не источал убийственную ауру. И вновь Блэк шёл чуть впереди, а Фрост еле за ним поспевал, чувствуя себя очень глупо. Он пытался не думать о недоумевающем взгляде Туф. Он сам ничего не понимал. В тысячный раз Джек пожалел о том, что вообще завёл разговор о той твари, что теперь портила своим существованием ему жизнь даже на расстоянии. Тишина между ними не была неловкой, скорее злой, неправильной, удушающей. Джек понятия не имел, что сделал не так, как и не понимал, почему его вообще заботят заскоки этого человека. Может, дело было в том, что изначально Блэк произвёл на него несколько иное впечатление, и то хрупкое подсознательное доверие появилось почти сразу. А сейчас Блэк самолично растоптал его своими громоздкими ботинками с высокой шнуровкой. Такое отношение к себе почему-то обижало. Он ведь не совсем тупой, видит, что что-то не так. Но объяснять ему всё равно никто ничего не собирался. Джек подумал, что если всё и дальше пойдёт так, то пребывание в Подразделении станет по-настоящему невыносимым. Хотелось снова оказаться в своей комнате и не выходить оттуда как минимум сутки, чтобы кое-кто высокий и злой немного успокоился и перестал отравлять его гневом, что волнами расходился вокруг. Фрост даже не пытался запоминать коридоры, послушно, словно на поводке, следуя за куратором. Ему не хотелось отрывать взгляд от пола, он считал блики света впереди. Джек варился в собственных мыслях, не пытаясь даже угадать, что именно его сегодня ждёт. Что-то связанное с его потерей памяти. Оставалось лишь надеяться, что на этом всё и закончится. Невольно вспомнились слова Туф о том, что она может пробуждать приятные воспоминания. И почему он не согласился сразу? Врождённая осторожность не позволила, но теперь, следуя за мрачным Блэком по бесконечным коридорам, Джек жалел. От Туф он действительно не почувствовал никакой угрозы, не создавалось ощущение, что где-то здесь есть подвох. Да и рассказала она ему куда больше, чем тот же куратор, что ограничился куском порезанных фраз. И, судя по её словам, ничего особо страшного его не ждёт, но напряжение с каждым шагом всё равно росло внутри. Да и то непонятное чувство, которое он ощутил в столовой, тоже не давало покоя. Джеку перестало мерещиться что-то непонятное на периферии, но он прекрасно понимал, что это не было глюком или обманом зрения. Возможно, ему действительно стоило сказать об этом агенту Блэку, который на него даже не оглядывался. В конце концов, это могло быть важным. Но реакция Блэка на прошлый его рассказ перечёркивала всё желание открывать рот и что-то там говорить. Лучше Дирну, который хотя бы на него не смотрел как на надоедливую муху. Они куда-то пришли, вновь послышался щелчок, стоило к панели приложить карточку, и Блэк сразу же зашёл внутрь. Это была не слишком большая комната, такая же раздражающе-белая, с какой-то кушеткой и шкафом, а больше Джек и не успел ничего разглядеть, потому что они прошли помещение насквозь к другой двери, уже без электронного замка. Блэк распахнул дверь, остановился, дожидаясь его. — Сиди здесь и жди Дирна. Стоило Джеку пройти внутрь второй комнаты, по размерам уже куда большей, как дверь за ним тут же закрылась, а её хлопок заставил вздрогнуть и резко обернуться. Фрост вздохнул, потёр ладони друг о друга, стряхивая иней, и огляделся. Наверное, он никогда не привыкнет к этой белизне, что преследовала его повсюду: полы, стены, потолки, мебель, даже медицинские приборы. Здесь пахло странно, будто был наэлектризован воздух, немного несло спиртом и лекарствами. Отдалённо знакомый запах. У противоположной от входа стены стояла огромная… штука. Круглая, белая, большая, с таким же круглым отверстием посередине и длинной кушеткой рядом. Один вид этого прибора пугал. Джек даже представить себе не мог, для чего такая громадина нужна. Рядом стоял длинный стол с мониторами на нём. Пара стульев, ещё одна кушетка, но уже ближе к выходу, и всё. На эту самую кушетку Джек и уселся, стараясь не думать о том, что его сейчас ждёт. Тишина в кои-то веки не давила, а успокаивала. Он откинулся затылком на стену, чуть ударяясь и болью пытаясь вытравить все мысли, что жужжали в голове. Лучше бы он остался эмоциональным овощем, чем чувствовал всё то, что роилось в груди. Какая-то неприятная тяжесть, так сильно напоминающая чувство отчаяния. Вернулось, твою мать. Только-только Джек успокоился, как ему устроили встряску, опять всё перевернув вверх дном. Ткнули носом в его положение, в то, что с ним, в общем-то, и не обязан никто разговаривать, в то, что он — всего лишь объект для наблюдения и опытов. До чуткого слуха донеслись голоса. Джек прислушался, понимая, что один голос точно принадлежит Блэку, но сам он находится довольно далеко. Явно не за соседней дверью. Если бы не оглушительная тишина, Фрост, возможно, и не услышал бы. Слова разобрать не получалось, как бы он ни напрягал слух, поэтому Джек встал и подошёл к двери, едва не прикладывая к ней ухо. В нём взыграло странное любопытство. Ему всё равно никто ничего не рассказывал, а узнать хоть что-то хотелось. Хотя бы то, что привело его куратора в состояние едва контролируемой злобы. Всё равно не было понятно, что именно говорят. Собеседник у Блэка был явно только один, тоже мужчина, с низким голосом. Фрост немного поколебался, но надавил на дверную ручку, не особо рассчитывая на то, что она поддастся. Но поддалась. Дверь открылась, на радость даже не скрипнув, и Джек осторожно прокрался дальше, чувствуя, как дико колотится сердце в груди. Он не знал, что будет, если его поймают за подслушиванием. Джек старался дышать размеренно, но от волнения вдохи получались прерывистыми, неровными, и казалось, будто его дыхание слышно даже на другом конце здания, не то, что за дверью. Но зато теперь слова стали достаточно чёткими; кажется, шумоизоляции здесь не было совсем. — Да что с тобой такое? Так хочется копаться в дерьме Пятого уровня? И без тебя эту паскуду поймают и доставят с ветерком прямо сюда. — Ты мне мозги ебать пришёл? — это точно был Блэк. — Я не собираюсь отчитываться за свои мотивы перед тобой. — Да они и так как на ладони. Жажда мести, она, знаешь ли, довольно очевидна. — Мне плевать. Я хочу самолично запереть эту суку, а лучше расстрелять на месте. Это моя ошибка, и я хочу её исправить. — Вот именно из-за твоего радикального настроя тебя и отстранили от этого дела. Да и не забывай, что у тебя появился подопечный. — Да уж, блядь, спасибо, что напомнил, — Джек даже через преграду ощутил тот яд, которым были пропитаны эти слова, — мне этот мальчишка нахер не сдался. Я бы с превеликим удовольствием свалил его на кого-то другого. — Приказ есть приказ. Да и послушный он у тебя, радуйся и отдыхай от той части работы, которую с тебя сняли. — Банниманд, я, кажется, не просил моральной поддержки, — вновь рык, — я лучше буду копаться в бумажках, чем носиться с этим… Заебал. Свалился как снег на голову, опять всё вывернул. Я бы предпочёл и дальше считать его мёртвым. Дальше Джек не слушал. Он на негнущихся ногах доковылял до ближайшего к нему стула и свалился на него. Руки задрожали, а в уши набилась вата, перекрывая все внешние шумы. Чужие едкие, ядовитые, острые слова набатом стучали в голове, отдаваясь резкой болью в груди. Фрост ощутил совсем незнакомое, пугающее чувство дикой злости внутри. Оно грозилось сжечь, оплавить его изнутри, превратить в пепел всё то немногое доброе и светлое, что он лелеял в себе все эти годы. Грозило переродить его во что-то новое, опасное. Сам Джек не просил тащить его сюда. Не просил вырывать из ставшей не такой безнадёжной жизни. Не просил запирать здесь. И даже не просил никого «носиться» с ним. Не просил. Челюсть задрожала, и на глазах вскипели злые слёзы обиды и разочарования. Он. Ни в чём. Не. Виноват. Не виноват, что ему повезло выжить в мире, где убивали и будут убивать ради забавы. Не виноват, что огонь тогда, пять лет назад, его жадно не сожрал. Не виноват, что родился таким, не виноват в своих способностях. Что-то внутри треснуло, окончательно разбилось, стеклянной крошкой раня, режа до нестерпимой боли, до едва сдерживаемого глухого воя, до слёз, что не хотели стекать по щекам, только делая взор мутным. Он так устал от того, что нахер никому не нужен, устал чувствовать себя обузой для всего чёртового мира. Злость, отчаяние, острая обида что-то неотвратимо меняли внутри и выплёскивались наружу большими импульсами силы, которых Джек даже не замечал. На ноге жалобно пискнул браслет, покрывшись острыми шипами льда, и синяя лампочка погасла навсегда. Зрение преобразилось, но было абсолютно плевать, что за метаморфозы с ним происходят. Фрост и предположить не мог, что глаза у него сияют подобно двум голубым фонарям. Он не обращал внимания на стену позади себя, что покрылась острой коркой льда. Хватит с него. Сейчас он чувствовал в себе такую силу, что казалось, будто ему вообще не составит труда к чёртовой матери заморозить здесь всё, понизить температуру до критической метки и сбежать, сбежать куда угодно, но только подальше от этого места. Иней на всей коже рук преобразовывался в тонкие, но крепкие ледяные шипы, что не ранили кожу, а просто свободно вытягивались вверх. Прикоснёшься — порежешься. И он хотел, чтобы прорезались, чтобы оставили его наконец в покое. Он заплатил собственной свободой за возможность узнать о себе хоть что-то. И зачем? Отдал единственную свою ценность, чтобы разочароваться. В мире, в людях, в себе. Наивный, тупой мальчишка, которому даже трёх лет в местном эквиваленте ада не хватило, чтобы повзрослеть. А ещё это противное, оседающее горечью на языке чувство предательства. Он ведь доверился, подумал, что раз знакомы были, то… Джек не обратил внимания на жалкий скрип выморозившегося до последнего болта стула. — Джек, ты почему тут… — доктор Дирн в шоке смотрел на Фроста, чувствуя какую-то нереально низкую температуру в комнате ожидания. Изо рта вырвалось облачко пара. — О Боже, что случилось? Джек?! Доктор осторожно подошёл ближе, прекрасно понимая, какую опасность сейчас представляет этот парень, что весь покрылся льдом и снегом и сверкал ярко-голубыми светящимися глазами. — Джек, — он подошёл ещё ближе и осторожно опустился на корточки перед своим подопечным. Это подействовало, и взгляд стал более осмысленным. Глаза начали медленно потухать. Дирн никогда такого не видел за всю свою практику. — Знаешь, с тобой мне придётся достать зимние вещи гораздо раньше. Фрост сглотнул и посмотрел в эти почти прозрачные, совсем не злые глаза, на мягкую улыбку… Что-то подломилось, ещё не окончательно сломалось, но резануло такой болью по сердцу, что слёзы, так и не замёрзнув, скользнули по щекам. Он никогда раньше не плакал, считая это позорной жалостью к себе, но… Силы кончились. Моральные, физические, даже его аномальный холод иссяк. Не было больше ни слов, ни желаний, ни эмоций. Стало плевать, что с ним тут будут делать дальше. Злость перегорела, выжгла-таки всё внутри и развеялась мёртвым пеплом, отравляя совсем уж нездоровым безразличием. И рядом не стояло с тем, что он чувствовал до этого. — Что случилось? — доктор Дирн всё ещё сидел прямо перед ним и обеспокоенно заглядывал в глаза, пугаясь той пустоте, что видел в них. Дорожки слёз обледенели на нежной коже щёк. — Пойдём отсюда. Он поднялся на ноги и теперь смотрел на Джека сверху, ожидая, пока тот тоже встанет. Фрост и правда встал со стула, ощущая, что напрочь выморозил всю свою одежду, ткань которой грозила сломаться от любого движения. С полным безразличием про себя отметил, что когда оттает — будет мокрой до последней нитки. Доктор отвёл его в то самое помещение с огромным прибором. Усадил на кушетку, куда-то отошёл. Всё это Джек отмечал без какого-либо интереса, уставившись в одну точку. Похоже, даже у его способностей был какой-то лимит: он чувствовал себя выжатым досуха. Словно этот всплеск невиданной до этого силы вытянул заодно и все физические, оставляя после себя едва функционирующую оболочку. Фрост прислонился спиной к стене, чувствуя нужду в опоре. Собственное тело напоминало податливое желе. Он вяло вспомнил, что как-то стащил столь редкую вкусность, что считалась чуть ли не лучшим, что вообще можно найти за Стеной. Оно так забавно дрожало и перекатывалось из стороны в сторону в маленькой баночке. Вкус ему не особо понравился. Дирн вернулся и всучил ему в руки стакан воды. Джек сделал ленивый глоток, едва не облившись — так сильно у него дрожали руки. Вода в стакане плескалась, маленькими каплями всё же попадая на скованные льдом пальцы и плавя его. Острые шипы льда тоже начали таять. — Так, я сейчас принесу тебе другую одежду, хорошо? Джек кивнул, всё ещё не желая говорить. Жажды он тоже не чувствовал, но воду всё равно пил, понимая, что это его совсем не успокаивает. Банально потому, что успокаивать было больше нечего. Уже пустой стакан он продолжил держать в руках, не зная, да и не задумываясь, куда его деть. Время летело мимо него, больше не мучая ожиданием. Просто было плевать. Появилась противная сонливость. Фрост прикрыл глаза, понимая, что в этот раз превзошёл самого себя. Что же, не его это вина. Сейчас даже лёд никуда не впивался, будто впервые правильно покрыл его кожу. Острыми шипами в отчаянной попытке защитить самого себя. Дирн вернулся быстро, будто специально спешил. — Вот, переоденься, — он поправил очки и положил аккуратную стопку на кушетку рядом с ним. — И разуйся. А я пока разберусь со льдом на стене. И опять вышел. Джек лениво повёл плечами, слыша хруст ткани. Стягивать одежду ещё никогда не было так сложно. Джек ни разу не видел, чтобы ткань буквально ломалась подобно тонкому шиферу под ногами. Одежду было немного жаль — она была качественной, совсем новой и чистой. Хотя казалось, что переоделся он не этим утром, а бесконечно долгий промежуток времени назад. Он стянул футболку, заодно сбив все шипы с рук, и натянул новую, тёмно-серую. Надо же, только второй день пребывания здесь, а ему уже на всё настолько наплевать… Даже такой всплеск силы не напугал. Утомил, но не вызвал даже слабой тревоги. Джек переодевался, не имея ни малейшего желания задумываться о чём-либо. — Лёд скоро уберут, — Дирн выглянул из-за двери как раз тогда, когда Джек закончил переодеваться. Предыдущая одежда всё ещё стояла колом, не желая начинать оттаивать. — Зак, принеси сюда новый стул, этот уже вряд ли получится починить. Доктор зашёл обратно и закрыл дверь. Подошёл к кушетке и спокойно сел рядом, оставляя между ними небольшое расстояние. — Что случилось, Джек? — он сцепил руки в замок. На безымянном пальце сверкнуло кольцо. По-прежнему не хотелось ничего отвечать, да и говорить вообще. Тем более делиться тем, что творилось внутри. Или признаваться в подслушивании. Поэтому Фрост молчал, вновь безразлично глядя в одну точку. — Могу предположить, что это связано с твоим куратором. У него сегодня на редкость… Плохое настроение. Фрост скривил губы. Что ж, Дирн угадал. — Я наслышан о твоих приключениях на Пятом уровне. Я имею в виду то существо, с которым тебе не посчастливилось столкнуться. Видишь ли, тебе очень повезло в тот раз, потому что этот объект очень опасен, — лицо Дирна стало серьёзным, — и у агента Блэка… Не должен я тебе этого рассказывать. Скажу лишь, что его можно понять. Он бывает резок, даже груб, но он не плохой человек. Джек пожал плечами. Ему было плевать. И на мотивы Блэка, и на его настроение. Он не напрашивался, и подобное уж точно не заслужил. Что-то подсказывало, что теперь уже ничего не изменится. Ему уже дважды только за сегодняшний день говорили, что с куратором ему повезло. Он бы рассмеялся, если бы не та мёртвая пустота внутри. — Ладно, — Дирн вздохнул. — Сейчас сделаем тебе МРТ, посмотрим, всё ли в порядке. Процедура безболезненная и не опасная, не волнуйся. Займёт минут пятнадцать-двадцать. Не боишься замкнутых пространств? Джек сразу перевёл взгляд на ту громадину с отверстием посередине. Кажется, его собирались засунуть внутрь. Он вспомнил, что иногда ощущал давление стен в маленьких комнатах. Возможно, это сказывались долгие два года жизни в большом ангаре. Хотел бы он заснуть и проснуться на своей балке, под мягкий шум ветра и волн. — Не знаю, — всё же ответил Джек, глядя прямо в эту чёрную дыру. Как разинутая пасть огромного монстра. Жуть. Внутрь не хотелось. — Хорошо, давай снимем твой браслет, — Дирн наклонился к его ноге и замер, глядя на безжизненный теперь кусок пластика и промёрзшую жёсткую ткань. — Хм, после диагностики принесу тебе новый. — Я случайно, — тихо сказал Джек, невольно напрягаясь. Всё-таки, ему не хотелось, чтобы его заперли. Тогда он точно сойдёт с ума. — Я знаю, — Дирн чуть улыбнулся ему и встал с кушетки, расправляя свой белый халат и привычно поправляя тонкие очки. — Мы с тобой будем вместе изучать твои способности, возможно, в будущем у тебя получится лучше их контролировать. Чувствуешь себя обессиленным? Фрост кивнул. Смысл скрывать очевидное? По нему, похоже, и так всё было прекрасно видно. Он и правда чувствовал себя обессиленным, опустошённым, каким-то неживым. Будто внутри всё умерло. Это даже не пугало — принималось как данность. Доктор Дирн подошёл к столу, включил мониторы, занялся какой-то другой техникой. Тихо загудело электричество, послышался мягкий шум приборов, разбавляя густую тишину. Джек без всякого интереса наблюдал за перемещениями мужчины. Голова была абсолютно пустой. Будто вместе с эмоциями сгорели и все мысли. Усталость сильнее надавила на плечи; захотелось завалиться набок, подтянуть колени к груди и просто полежать. — Подойди сюда, — Дирн остановился прямо у кушетки возле той большой штуки, нажал на пару кнопок. Гул усилился, а в круглом отверстии появилось мягкое свечение, разгоняя тьму. Джек без особого желания встал и подошёл, еле волоча ноги: слишком ватными те были. — Ложись на кушетку, головой сюда, — он указал на странного вида пластиковое нечто, больше напоминающее какую-то подставку с углублением. Он послушно выполнил указания, укладываясь головой на жёсткую поверхность. Кушетка располагалась гораздо ниже того отверстия, и Джек лежал чуть ли не у самых ног доктора. Сверху, прямо на его лицо, опустилась вторая часть пластикового крепления, закрывая верхнюю часть лица и всю голову, оставляя открытыми только глаза. Дирн нажал ещё несколько кнопок, и кушетка мягко поднялась вверх. — Сейчас я сниму твой браслет, — Дирн отошёл к столу, вернулся назад с чем-то в руках. Джек не мог поднять голову, чтобы посмотреть. Стягивающее ощущение с ноги пропало. — Можешь закрыть глаза, чтобы не пугаться. Можешь даже подремать, от тебя абсолютно ничего не требуется. Тихий писк, и кушетка медленно начала въезжать внутрь. Фрост, только увидев, в каком замкнутом пространстве он находится, тут же закрыл глаза. Гул вокруг дезориентировал и раздавался будто отовсюду. Это было невыносимо. Нет, гул совсем не оглушал, но дыхание всё равно сбивалось, а ощущение настоящей, полной беспомощности заставляло страх трепыхаться внутри. Джек пытался начать ровно и размеренно дышать, но постоянно сбивался. Не подпускать к себе панику было трудно. Время внутри этой штуки ползло медленно, и Джек чувствовал, как этот гул въедается прямо в мозг. Воздуха становилось мало, но Фрост упорно терпел, отгоняя страх от себя. Он прекрасно понимал, что кислорода вокруг достаточно, и стоит просто успокоиться. Дуговые лампы по бокам разбавляли мрак под веками, но чёрные мушки всё равно плясали. Джек пытался следить за ними, куда-то уплывая и успокаиваясь. Дыхание выровнялось. Он действительно впал в какое-то состояние полудрёмы, наконец расслабляясь. Яркий свет потолочных ламп вернул его в реальность. — Получилось немного дольше, — доктор Дирн снял с его головы этот пластиковый держатель. Он выглядел очень обеспокоенным. — Поднимайся, придётся тебе ещё немного посидеть со мной. Джек встал, размял немного затёкшую шею, потёр глаза. Было во взгляде доктора что-то такое, что заставило его напрячься. Дирн опустил кушетку, нажал пару кнопок и свечение внутри прибора погасло. Стих и шум. — Что я могу тебе сказать, — он подошёл к столу и сел на стул, — опуская медицинские термины, чтобы тебя не грузить, могу заверить, что твой мозг функционирует как и у любого другого здорового человека. Никаких патологий, гематом, новообразований нет. В этом плане ты полностью здоров и, я думаю, можешь в будущем рассчитывать на полное возвращение памяти. Меня напрягло несколько другое. Я провёл полную диагностику всех твоих внутренних органов… Скажи мне, тебя не мучает кашель, одышка? — Нет, — Джек не мог понять, куда Дирн клонит. Хотя, судя по вопросам, с его лёгкими, кажется, что-то было не так. Неудивительно, на самом деле, особенно если вспомнить, какой загрязнённый, пропитанный химикатами и дымом воздух ему приходилось вдыхать за Стеной. — Я почему-то так и думал, — доктор почесал щёку, глядя теперь куда-то сквозь Джека, — я не хочу тебя пугать. Мне нужно проконсультироваться с другими специалистами и, разумеется, доложить твоему куратору. На последнем Джек скривился, но особого внимания не заострил. Неужели он чем-то болеет? Да, в последние дни он чувствовал себя особенно плохо, но и предположить не мог, как всегда полагаясь на свои способности, что залечивали любые повреждения на его теле очень быстро. — Но что не так? — голос получился излишне хриплым, каким-то глухим. Наверное, единственное, что в нём окончательно не сдохло — чувство самосохранения. Он действительно ощутил нарастающее беспокойство. Джек сделал глубокий вдох, пытаясь почувствовать хоть что-то необычное. Мужчина вздохнул, снял очки, достал из кармана тряпочку серого цвета, протёр стёкла. У Фроста нервно дёрнулся глаз. — Джек, — Дирн наконец посмотрел ему прямо в глаза, — ты — мой самый необычный случай в практике. Я никогда не встречал людей со способностями, хотя бы отдалённо похожими на твои. Я не могу точно утверждать, что то, что я увидел — нечто необычное. В твоей грудной клетке возле левого лёгкого… — он вздохнул, — я не знаю, Джек. Тёмное пятно неясного происхождения. Не похоже на новообразование, ни на что не похоже. Честно, я в полной растерянности. Фрост потёр ладонями лицо. Он ничего не понял, да и не особо горел желанием понимать. Какое, к чёрту, пятно? Только этого ему сегодня и не хватало для полной картины: непонятное нечто в груди. Совсем не к месту вспомнились те странные чёрные сгустки, которые он видел в столовой. Из-за всех произошедших событий он успел про это забыть. Готов был даже поверить, что ему привиделось, но что-то внутри нашёптывало, что это не так. Только вот не было ясно, как это вообще может быть связано. — Я, — Джек сглотнул, чувствуя, что ещё немного, и он пошлёт всё куда подальше. Усталость от собственной судьбы с каждым мгновением всё нарастала. А желание говорить подохло, но заставил себя продолжить через силу: — я видел сегодня кое-что. Не знаю, что. Как будто что-то такое, что нельзя увидеть напрямую. Будто что-то прячется в уголке глаза. Я уверен, что мне не показалось. Доктор Дирн выглядел удивлённым. Джек его прекрасно понимал, потому сам бы собственные слова воспринял бредом, если бы не ситуация. И вновь усталость, его нынешняя постоянная спутница. Он на негнущихся ногах дошёл до кушетки, на которой сидел до этого, и свалился на неё. Внутри крепло какое-то новое чувство… Чувство безысходности в тот момент, когда сталкиваешься с чем-то таким, с чем не можешь бороться. Полная беспомощность, страх, даже паника — все эти чувства меркли перед тем цунами, что вот-вот накроет с головой. Он помнил, как почти сдался тогда, в том кривом амбаре у стены, когда обернулся и увидел тёмную, бесформенную тень. — Нужно проводить тесты, — мужчина встал, прошёлся по всему помещению, нервно дёрнул себя за мочку уха, — я свяжусь с агентом Блэком и позову сюда ещё одного специалиста, моего старого коллегу. Посиди здесь, пожалуйста. Я понимаю, что тебе тяжело, но это может быть очень важно. Джек только пожал плечами. Он-то думал, что выгорел весь изнутри, но нет, страх за собственную шкуру ещё трепыхался. Только он, пожалуй, и был. Джек потёр ладонью солнечное сплетение и уставился в стену. Белое, какое же всё вокруг противно-белое. Он любил кристально-чистую белизну собственного снега, любовался ей, но здешняя обстановка только ослепляла и как-то нагнетала, уродуя и так отвратное настроение. И как только сотрудники это терпят? Дирн быстро куда-то вышел. Как же Фроста достало это всё. А сейчас ещё и Блэка приведут, последнего человека, которого он хотел бы видеть. Хотелось хоть немного убавить освещение. Жаль, что он понятия не имел, как это сделать; свет и правда резал глаза, и это ощущение усиливалось с каждой минутой всё больше, будто кто-то увеличивал яркость потолочных ламп. Но Джек сидел и терпел, не желая шевелиться. Мыслей вообще не было, и это тоже было некой закономерностью. Где-то сбоку промелькнуло что-то странное. Джек резко перевёл взгляд на то место, но ничего не увидел. Внимательно осмотрел всё пространство, но не нашёл вообще ничего, что могло бы привлечь его внимание. Постарался расслабиться, но побороть напряжение было невероятно сложно, а ощущение того, что события в столовой повторяются, и вовсе развязали клубок сдерживаемой тревоги внутри. Фрост выдохнул, прикрыл на секунду глаза, собрался и решил проверить. У него в голове родилась одна идея. Он открыл глаза и уставился на стену, изо всех сил стараясь не моргать. Смотрел упорно, внутренне треща от напряжения, прекрасно видя, как на периферии, там, где едва возможно видеть, что-то шевелится. Что-то тёмное, непонятное, напоминающее сгустки пятен без точной формы. Глаза пекло, нестерпимо хотелось моргнуть, но Фрост собрал все свои остатки упрямства и терпел. Терпел, ждал, пока нечто окончательно себя покажет… сформируется. Джек едва не трясся, уже не выдерживая, и решился-таки воплотить свою идею. Он медленно скосил взгляд вниз, совершенно не двигаясь. По ощущениям, глаза уже полностью высохли. Неясное пятно, что теперь было только одно, но довольно большим, не среагировало. И тогда Джек посмотрел на это нечто так, как объяснял Дирну: через самые уголки глаз. Ужас поднялся внутри, захлёстывая, и Фрост шарахнулся в сторону, едва не падая с кушетки на пол. Узнал мгновенно, а в память врезались недавние воспоминания. Его не спасли, потому что нельзя сдержать то, что не имеет тела. И та тень, что прилипла к нему на кладбище, сейчас была здесь, рядом, в нём. Вот что за тёмное пятно в его груди, это она, это тень, что забралась своим взглядом внутрь, проплавив таки дыру. Заместитель.