Нити Гобелена Судеб

                    Ветер легко раздул волосы появившейся из ниоткуда пары. Глядя сейчас на знакомые до боли очертания Башни, Даламар невольно ощутил тоску, царапнувшую сердце. Он снова возвращался туда, откуда ушёл одиннадцать лет назад. Бросив взгляд на замершую рядом девушку и на миг задержавшись на её серых глазах, Даламар мысленно признал, что уже давно переступил порог прошлого. В тот самый миг, когда пошёл за зовом магии утром, чувствуя сердцем, что она была родная, знакомая.       — Идём? — тихо спросила Нуиса, выводя его из задумчивости.       — Да, конечно. Идём.       Даламар шёл, бегло, но внимательно изучая каждую мелочь пейзажа. Он искал хоть какие-то отличия, однако в итоге с удивлением признал, что здесь ничего не изменилось. Почему-то это мысль приятно согрела сердце. Интересно, а в самой Башне…?       Однако до Башни они дойти не успели, ибо им навстречу вышла Крисания с полной корзинкой каких-то лесных ягод и трав. Увидев их, она пошла быстрее и с тихим вздохом облегчения заключила дочь в объятия.       — Нуиса, мы уже начали волноваться. Где ты была?       — Это долго рассказывать. Со мной всё хорошо, мам. В большей степени благодаря Даламару.       Крисания отпустила её, обращая взгляд на замершего чуть поодаль эльфа. Улыбнувшись, она подошла к нему и тоже обняла, тихо сказав:       — Я очень рада тебя видеть, Даламар.       — Я тоже, Крисания, — он обнял её в ответ, чувствуя запах знакомых духов.       Здесь всё было знакомым до мелочей — запахи, цвета, люди… Даламара не оставляло чувство, что он вернулся домой. Хотя дом по сути был не его.       — Идёмте в Башню. Рейстлин будет счастлив увидеть вас обоих. А ты, Нуиса, надеюсь всё же объяснишь, где ты была столько времени.       Нуиса наклонила голову, отгораживаясь от внимательного взгляда матери завесой каштановых волос и молча пошла за ней. Даламар, идущий немного позади невольно мысленно подмечал то, как время изменило облик Крисании. В некогда чёрных, как вороново крыло, волосах появились нити серебра, на лице морщинки оставили свои тонкие росчерки, но взгляд серых глаз остался настолько же сильным и несколько острым, как был прежде. Она уже не была юной девчонкой, какой запомнилась Даламару, но её красота не увяла, а раскрылась с иной стороны. Теперь она стала более сдержанной в эмоциях, научившись скрывать их за зеркалом глаз (и Даламар догадывался, кто стал примером для подражания), и больше походила на умудрённую опытом прожитых лет королеву, которая всегда будет идти с прямой спиной и привычно поднятой головой.       Стоило им войти внутрь Башни, как Крисания почти что растворилась в воздухе, убежав на кухню. Даламар обвёл взглядом стены, которые порой являлись ему во снах во время путешествий. Он мог бы с закрытыми глазами указать на каждый из едва заметных сколов на краях выступающих кирпичей. Потерявшись в оживших воспоминаниях, Даламар не сразу услышал знакомые лёгкие шаги по лестнице, сопровождающиеся неизменным шорохом мантии по ступеням.       — И всё же я просто уверен, что это был портал, — задумчиво протянул чуть хрипловатый голос. — Я прав, Нуиса?       Даламар вскинул взгляд, почти тут же встречаясь с жидким золотом, в котором затаилась искорка тёплой насмешки.       — Прав. Прости, я просто думала, что справлюсь, — пробормотала Нуиса, мечтая исчезнуть куда-нибудь подальше.       — Разве я не предупреждал, что знания на теории недостаточно? Хотя, я не думаю, что от новой поучительной тирады будет хоть какой-то толк, — Рейстлин устало махнул рукой и задержал взгляд на улыбающимся уголком губ Даламаре. — Зато ты привела к нам гостя. Иди к матери, помоги ей на кухне.       Нуиса, поняв, что отец не сердится, подняла глаза, тщетно пытаясь скрыть нотку озорства, и побежала по ступеням, коротко поцеловав Рейстлина в щёку с тихим: «Прости».       Оставшись наедине с Рейстлином, Даламар почувствовал некое волнение, словно пришёл к нему в Башню в первый раз, прося взять в ученики и мечтая, чтобы не прогнал сразу. Он, как и тогда, поднял взгляд, смело встречаясь с его, но в этот раз всё было по-иному. Два взгляда — карие и золото — пересеклись, позволяя заглянуть в самую душу и общаясь без слов. Спустя долгую минуту Рейстлин тепло улыбнулся, тихо сказав:       — Я рад, что ты вернулся, Даламар.       — Я тоже, шалафи.       — Я уже давно не твой шалафи, Даламар. Ученик превзошёл учителя, — усмехнулся Рейстлин, поднимаясь вверх.       — Сомневаюсь. Однако надеюсь, что стал достоин, — отозвался Даламар, чувствуя разливающееся по груди приятное тепло.       Дом. Он действительно вернулся домой, где его приняли так, словно он ушёл всего несколько часов назад и сейчас вернулся.

***

      — Я вижу, что у Нуисы пробудились способности к магии. Теперь у тебя новый ученик, а вернее ученица.       — И впервые я признал, что ты был весьма послушным учеником, покорным почти каждому моему слову!       Рейстлин и Даламар сидели в кабинете, повидавшем сотню их экспериментов, ссор, споров и молчаливых перемирий. Крисания и Нуиса после ужина разошлись по своим комнатам, хотя Даламар успел заметить, что Нуиса свернула на две ступени раньше. Он наблюдал за этим с едва заметной улыбкой, ибо знал, что там был ход, ведущий в вечно закрытую часть библиотеки, о котором его шалафи похоже так и не узнал. Зато Нуиса оказалась хорошей приемницей ученичества у Рейстлина Маджере.       Глядя на Рейстлина, Даламар невольно заметил, что тот почти не изменился. Седыми волосами и тонкой сетью морщин жизнь наградила его куда раньше, чем положено людям, как и затаённой мудростью во взгляде, поэтому сейчас Даламару казалось, что он снова на очередном уроке, и шалафи вот-вот начнёт размышлять на тему магии и её тайн. Однако теперь они вели беседу иного характера чем несколько лет назад, и доверяли друг другу намного больше.       — Магия, что передалась ей, слишком сильна. Она не умеет с ней справлятся, но пытается доказать мне, что держит её под контролем, — Рейстлин устало подпёр голову рукою. — Она, так же, как и ты, так же, как и я, да и почти все маги, соверщенно не желает оттачивать знание теории, стремясь приступить к практике. Постоянно каким-то образом узнаёт о новых заклинаниях, которые я вообще закрыл в самой дальней части библиотеки. Это не доведёт до добра. То, что произошло сегодня с неудавшимся порталом, самое меньшее из уже случившегося.       Даламар слушал, не перебивая, ибо слишком остро чувствовал почти осязаемую потребность Рейстлина выговориться. В его мыслях невольно прочертилась параллель тому времени, когда Рейстлин только вернулся из Бездны. Тогда он был растерян, почти вслепую ступая в объятия новой жизни. Теперь ему пришлось попасть в схожую ситуацию.       Нуиса оказалась настолько же жадна до знаний, как и её отец, как и сам Даламар. Она была готова часами просиживать за изучением очередного заклинания, но терпеть не могла неудачи. Если после целого дня упорной работы она не получала желаемого результата, то безумно злилась на весь мир и на себя в особенности. Неудача означала ближайшие сутки без сна, ибо она не могла успокоиться, не добившись желаемого. Только вот с магией так нельзя. Ей приходиться отдавать все свои силы и, почувствовав слабость мага или чародейки, она может сотворить что-нибудь весьма опасное.       — Ей нужен учитель, — подвёл итог Даламар. — Ты для неё в первую очередь отец, и она знает, что даже если ты сердишься, то не взаправду. Вот когда я видел ярость в твоих глазах, то редко осмеливался ослушаться.       — И кто будет учить дочь Рейстлина Маджере? Конклав? — с тихой скептичной ноткой поинтересовался Рейстлин. — Её там заклюют. Или вообще убьют, чтобы не рисковать.       — Попросить кого-нибудь, кто не принадлежит к Конклаву? — предположил Даламар.       — Тоже не выход. Её магии нужна сильная и мудрая рука, что будет направлять. Кто-то из магов, познавших Высшую магию.       Да, Даламар прекрасно понимал, что затаилось в золотых глазах. И упорно игнорировал. Стать учителем? Взять на себя ответственность за чью-то жизнь? Магия не раз убивала. К тому же за жизнь дочери Рейстлина Маджере с неукротимой колдовской силой и упрямым характером? Конечно Рейстлин магию потерял, но Даламар догадывался, что если что-то случиться с Нуисой, он и так найдёт способ заставить виновного замолчать навсегда.       — Ты хочешь, чтобы я стал заниматься с ней? — напрямую спросил Даламар.       — Мечтаю по ночам, как вы на пару мой дом разнесёте. — фыркнул Рейстлин, но серьёзность тут же вернулась. — Я не смею тебя просить об этом, Даламар. К тому же я даже не знаю, собираешься ли ты задерживаться у нас или возобновишь свои странствия.       — Я и сам не знаю. Магия всё также зовёт, но душа хочет остаться.       — Расскажешь, где ты был?       — С удовольствием, — с улыбкой отозвался Даламар, увидев вспыхнувший в золотых глазах интерес.       Выйдя из кабинета Рейстлина спустя два часа, Даламар уже направился в свою комнату, но свернул немного раньше. Раз Нуиса каким-то образом умудрилась повторить его успех по поиску тайных ходов, то раньше полуночи из библиотеки не выйдет, потому что должна знать о ночном изучении Рейстлином древних фолиантов в его кабинете, после которого он пару раз ловил ошибившегося в своих расчётах Даламара.       Это воспоминание вызвало улыбку на губах эльфа, и он пошёл по знакомому каждым своим изгибом коридору.