***
— А Нуиса никогда не жаловалась на одиночество? — В каком смысле? — Ну, она вообще не выходит за пределы Шойкановой Рощи. По крайней мере за этот месяц, что я здесь, она ни разу не уходила в город. Не тоскует без сверстников? — Обычно она по меньшей мере два раза за неделю уходила в город и даже с кем-то дружила там. Но после твоего появления перестала. Этот разговор происходил на небольшом балконе, принадлежащем кабинету Рейстлина. Он с Даламаром наблюдали за Нуисой и Крисанией, которые собирали травы на поляне, порой звонко смеясь. — Считаешь, что ей настолько приятно моё присутствие, что она от остального общения отказалась? — усмехнулся Даламар, но своего шалафи не провёл. Рейстлин в ответ лишь улыбнулся, ибо почувствовал скрытое за напускной равнодушностью волнение — для Даламара был важен ответ. — Считаю, что она всегда старается при тебе хоть как-то контролировать свой характер. — По-моему мне пора идти. Я просто уверен, что Нуиса сейчас пойдёт пробовать что-нибудь приготовить из этих трав. И этим что-нибудь будет магическое зелье, — пробормотал Даламар, уже делая несколько шагов в сторону двери. — Даламар, я хочу предупредить тебя, — голос Рейстлина вынудил его остановиться. — Если хоть царапнешь её душу, я забуду обо всём, что ты для меня сделал. Не оборачиваясь, Даламар кивнул и вышел прочь. Он не понимал лишь одного — откуда Рейстлин узнал, что серые глаза и тонкий аромат сирени всё чаще приходят во снах?!Сирень
27 июня 2020 г. в 18:13
Примечания:
Автора пробило на флафф. Похоже пора ангст из шапки убирать, хотя... пока оставлю)
Знакомый полумрак дальней части библиотеки вызвал в душе Даламара давно забытые ощущуения, и он невольно стал двигаться как можно тише, будто снова крался за запретной книгой в тайне от шалафи. Робкий огонёк пламени свечи, льющийся из-за высокого шкафа, указал Даламру на то, что он не прогадал — Нуиса всё ещё была там.
— Твой отец так и не нашёл этот проход?
Нуиса вскочила на ноги, роняя книгу, и резко обернулась. В серых глазах успел промелькнуть искренний испуг, сменившийся облегчением.
— Даламар, ты напугал меня, — тихо выдохнула она.
— Прости. Я заметил, что ты свернула на несколько ступеней раньше, и решил проверить свою теорию.
Он поднял книгу, бегло пробегаясь по названию глазами, и вернул её на необходимую полку под пристальным взглядом Нуисы.
— Если Рейстлин узнает, что ты уже изучаешь, пусть только на теории, такие заклинания, он будет весьма… недоволен, — заметил Даламар.
— А ты, я вижу, хорошо осведомлён, где должна стоять каждая из книг, — не осталась в долгу Нуиса.
— Я проводил здесь большую часть ночей. Всем хочется узнать то, что запрещено. Это уже стало негласной истиной, — он пожал плечами, отходя к окну. — Твой отец предложил мне стать твоим учителем.
В воцарившейся тишине Даламар слышал, как едва ощутимый поток ветра колыхал страницы некоторых книг, и как притихла Нуиса, словно затаив дыхание. Он уже не думал, что дождётся ответа, когда раздалось тихое:
— И что же ты ответил?
Даламар невольно обернулся. За те несколько часов, проведённых в обществе Нуисы, он привык к тому, что в её голосе всегда звучали уверенные и несколько насмешливые нотки, будто идеально соединившие в себе речевые особенности Рейстлина и Крисании. Поэтому неуверенность, смешанная с не до конца понятной ему надеждой, что затаилась и в серых глазах, была весьма странна для него.
— Ничего. Ни да, ни нет. А тебе нужен учитель?
— Я и сама не знаю. Понимаешь, Даламар, я… боюсь, — её голос предательски дрогнул. — Хотя и говорю, что способна совладать со своей магией, на самом деле — нет. Она сильнее меня. Я боюсь причинить кому-то боль, поэтому и вычитываю все заклинания, что мне доступны, все изыскания и все теории. Пытаюсь понять, как её укротить. Мне так хочется постичь магию, так хочется стать настолько же искушённой в колдовском искусстве, как и отец, как и ты, но она не подчиняется мне. Отец может лишь объяснять и сам боится практических занятий, которые мне необходимы. Но я не смею винить его, ибо он боится, что не сможет вовремя остановить меня, а если я перейду заранее проведённую черту, то без магии он мне не поможет.
Нуиса проговорила это всё на одном дыхании и резко замолчала, шумно вдыхая воздух. Даламар стоял, прислушиваясь к самому себе. Он пытался понять, сможет ли сам совладать с магией, отведённой Нуисе, и остановить её, если придётся? Сила и знания, накопленные за долгие годы изучения таинств магического искусства, давали долю уверенности, но всё же это была очень большая ответственность.
— Чтобы кто-то другой смог помогать тебе, ты должна ему доверять, — медленно протянул он. — Полностью и целиком. Подпускать совсем близко, делиться своими ощущениями, мыслями.
— Разве ты так доверял моему отцу?
Даламар вздрогнул, поднимая взгляд. Вопрос был весьма колкий для него. Однако в серых глазах светилось лишь искреннее любопытство, которое быстро сменилось пониманием под его настороженным взглядом.
— Прости. Я… не должна была спрашивать.
— Нет. Ничего. Я действительно долгое время не доверял Рейстлину, ибо всё же был шпионом, которому полжизни твердили о Величайшем Чёрном маге Кринна и почти втравили страх перед ним в самую душу. Но после я стал всё больше прислушиваться к Рейстлину и постепенно… доверять ему. Я отдалился от Конклава. Твой отец стал для меня воистину шалафи — и учителем, и господином.
— И всё же ты предал его, — шёпот с едва уловимой ноткой укора.
— Почти. Я не успел, — Даламар криво улыбнулся. — Он одумался и вернулся к твоей маме, оставив свои замыслы.
— А если бы он пошёл до конца, ты смог бы сразиться с ним у Врат? — не отступила Нуиса.
— Я не знаю.
На самом деле эти размышления терзали Даламара ещё долгие годы после случившегося. Он не мог дать чёткого ответа на этот вопрос. Слишком много там было «но».
— Но я знаю одно, — неожиданно для самого себя продолжил Даламар, зазвеневшим холодной сталью голосом. — Если бы я стоял на пути у Рейстлина, он убил бы меня.
Он заметил, как вздрогнула Нуиса, опуская глаза, и невольно пожалел о своём выпаде. Даламар уже хотел извиниться и уйти от этой скользкой, даже после стольких лет, темы, когда она тихо сказала:
— Я не знаю его таким. Он никогда не показывал мне той сущности, которой запомнился половине населения Кринна.
— Ты недооцениваешь своего отца. Он запомнился всему населению Кринна.
Когда два взгляда — серый и карие — пересеклись по губам их обладателей пробежала невольная улыбка. Одинокая свеча словно стала лить более тёплый свет, чем мгновением раньше.
— Оставим это. Отец часто говорил, что прошлое не стоит пробуждать.
— И он совершенно прав. Вернёмся к самому началу — тебе нужен учитель или будешь и дальше ночами прятаться в запретной части библиотеки?
— И ты оставишь свои странствия ради того, чтобы учить меня? — она недоверчиво изогнула бровь.
— А почему нет? У тебя интересный характер, неукротимая магия, достаточно острый язык — просто великолепное сочетание для обучения.
Нуиса улыбнулась и, поддавшись порыву, подошла к Даламару, обняв его.
— Спасибо тебе. И… я правда ждала тебя, Даламар, — прошептала она и, резко отпрянув, убежала.
Оставшись один, Даламар передёрнул плечами, отгоняя путанные мысли. Почему-то самым сильным чувством после всего произошедшего осталось тепло, вызванное нежным запахом сирени, которым были пропитаны каштановые волосы.