КНИГА 1: ДЕТСТВО
Луна низко висела над головой, когда Беллатриса Лестрейндж, урожденная Блэк, шла по обычной маггловской улице. Она усмехнулась, и предвкушение наполнило тело, разгоняя по венам кровь. Она обожала минуты, предшествующие нападению. Мир в этот момент был так спокоен, и лишь она знала, что он будет разрушен и как именно это произойдет. Как сделать в этот раз? Круциатус? Или другая форма пытки? А может, тупой нож и старые добрые веревки? Или быстро и просто при помощи убийственного проклятия? Она издала жестокий смешок от этой мысли. Просто? Зачем ей это, если она хотела убить двух поганых магглов и грязнокровку? Они не заслуживали простоты. Они не смогут противостоять ей, и у них совершенно точно не хватит сил остановить ее. Кроме того, ее Лорд этим вечером был занят. До рассвета она ему точно не понадобится. Ужасная усмешка исказила черты Беллатрисы и превратила ее обычно великолепное лицо во что-то, гораздо больше напоминающее ее внутреннюю сущность. О да, это будет пытка.***
Беллатриса откинула голову назад и рассмеялась от полного боли крика магглы, когда кровь расцвела из нового пореза. То, что с Лестрейндж делали крики, было почти оргазмом. Хотя мужчина кричал недостаточно громко. Он доставил ей некоторое удовольствия, откусив собственный язык, но этого было слишком мало. Нет, сильно он закричал лишь тогда, когда она начала приставать к женщине. И как только у маггла больше не осталось сил на звуки, она снова повернулась к нему, заставив его жену смотреть, как она разрезает его на части — дюйм за дюймом. А вот теперь пришло время для грандиозного финала. Она подняла в воздух стонущую женщину и покинула спальню, оставив мужчину лежать на месте и превращать некогда белый ковер в великолепный малиновый. Жаль, что у нее нет с собой колдоаппарата, чтобы запечатлеть медленное распространение крови по полу. Надо будет запомнить на будущее, как здорово пытать на ковре. Пройдя по коридору, она вошла в детскую, небрежно взмахнув палочкой и прижав женщину к стене. Затем произнесла ещё одно заглушающее заклинание. Пока нет необходимости оповещать власти, Лестрейндж не хотела спешить. О нет, она хотела, чтобы поганая маггла смотрела, как медленно и мучительно умирает ее грязнокровая дочурка. — ГЕРМИОНА! БЕГИ! — закричала женщина, когда в переполненное болью сознание пришло понимание того, что должно было произойти в ближайшее время. Беллатриса ухмыльнулась: — Думаешь, что твое отродье сможет убежать? От меня?! Тупая сука. Грязнокровка не могла бегать — девчонка была слишком маленькой — но она проснулась. Беллатриса рассмеялась, когда ребенок покачал головой и встал в своей кроватке, растерянно глядя на двух женщин в детской. — Ма-ма? Беллатриса снова истерически рассмеялась, а затем бросила еще одно проклятие Круциатуса в женщину. Было бы намного лучше, знай девчонка, что ее ждет. Женщина истошно завопила, и сжавшись, дернулась от боли. У грязнокровки приоткрылся рот, а потом она закричала: — НЕТ! Беллатриса проигнорировала вопль, продолжая пытку до тех пор, пока женщина практически не потеряла сознание. Затем она направила палочку на маггловское отродье. Детские крики были для ее ушей как музыка. Они так хорошо гармонировали с голосом матери, что Беллатриса остановила себя, чтобы всё не зашло слишком далеко — ведь тогда она не сможет вдоволь повеселиться. Она хотела, чтобы это отродье было в сознании, когда она начнет резать. Она вытащила свой личный нож и засунула палочку под мантию. Мать продолжала кричать, когда Беллатриса подняла оружие и подошла к колыбели. Она схватила это отродье за волосы и выдернула из кроватки, отчего лицо девчонки исказилось от боли. Она бросила грязнокровку на пол, наблюдая, как та кубарем полетела вниз, несколько раз перевернувшись, пока не оказалась у ног матери. Беллатриса запрокинула голову и засмеялась, потом бросилась на ребенка и принялась резать. Когда она закончит, все узнают, почему эта девчонка умерла. В конце концов, нельзя позволять грязнокровкам жить. Она закончила с руками и ногами и уже собиралась приступить к лицу, когда Метка начала гореть. Беллатриса зашипела от боли и резко вскочила. Она дернула рукав вверх и шокированно уставилась на мерцание и колебание Метки, прежде чем та медленно исчезла. Нет… Повелитель… Отпрянув от маггловского отродья, она бросила нож и вытащила палочку. Пора было уходить. Темный Лорд нуждался в ней. Что-то было не так. Выглянув в окно, она указала палочкой на небо и наколдовала Темную Метку. Затем посмотрела на едва пришедшую в себя женщину и зловеще улыбнулась. — Пора умирать. И подняла палочку. — НЕТ! Беллатриса вскинула тонкую бровь и обвела взглядом девчонку. Грязнокровка была едва в сознании, истекая кровью из порезов на руках и ногах, но что-то в ее глазах… Лестрейндж усмехнулась: — Нет? Глупая маленькая грязнокровка. Никто не имеет права говорить Беллатрисе «нет». Кроме того, ты будешь следующей. Она направила палочку на женщину, не обращая внимания на ребенка. Вдруг бедро пронзила острая боль, заставив Беллатрису выронить палочку и взвыть. Она посмотрела вниз и увидела свой нож, зажатый в маленьких ручках двухлетней девчонки, острие которого впилось ей в ногу, чуть выше колена. — НЕТ! — грязнокровка снова закричала. В ее карих глазах ярко горел огонь. Беллатриса наклонилась, схватила одной рукой запястья ребенка, а другой выдернула нож из бедра. — Хорошо, — прошипела она, — ты будешь первой. Она подняла нож, когда маггла закричала: «Гермиона!» — а потом резко рванула вниз, но ее неожиданно остановили. Словно невидимая рука схватила ее за запястье, не давая лезвию опуститься. Беллатриса отчаянно закричала и дернула рукой вверх, пытаясь снова вонзить нож в грязнокровку. И снова ее остановили. Глаза Лестрейндж заволокла пелена, и женщина подняла ладонь повыше. Снова и снова она замахивалась, не переставая кричать. Как смеет эта грязнокровка ее останавливать!? КАК ОНА СМЕЕТ!?***
Сириус Блэк зевнул и развернул мотоцикл, пролетая сквозь облако. Он ненавидел ночные патрули, они редко приводили к каким-нибудь результатам. Единственным плюсом во всем этом было то, что он закончит облет над Годриковой Впадиной. Он сможет зайти к Поттерам и позавтракать с Джеймсом и Лили. Может, даже вздремнуть перед камином с маленьким Гарри. Эта мысль заставила его улыбнуться — свернуться калачиком в собачьей форме рядом с Гарри было отличным способом заснуть. Вылетев из облака, он взглянул на часы. До рассвета оставался всего час, и через тридцать минут он будет в Годриковой Впадине, если… Сириус поднял глаза и резко выругался — сразу же все мысли о Джеймсе и его семье вылетели из головы. Прямо перед ним над довольно обычным маггловским домом появилась Темная Метка. Он тотчас направил мотоцикл на землю и выхватил палочку, быстро отправляя Патронус в штаб. Видимо, сон подождет. Сириус только надеялся, что не опоздал. Едва мотоцикл ударился о землю, как он соскочил с него и вбежал в дом. Он не слышал никаких звуков, но это ещё ничего не значило. На комнатах могло стоять заглушающее заклинание. Он поднял палочку и медленно двинулся по дому. Добравшись до хозяйской спальни, Сириус с трудом удержался от приступа тошноты. Человек, лежавший на ковре, был разрублен на куски, а на его лице застыло выражение агонии, едва заметное под кровавыми порезами. Сириус прекрасно понял, кто это сделал. Только одна Пожирательница Смерти получала столько удовольствия от убийства магглов разными изощренными способами. Он нырнул обратно в дверной проем и пошел дальше по коридору. Блэк приблизился к полуоткрытой двери и, как только решил открыть ее, услышал крики. Крики ярости сменялись криками чистого ужаса, и за всем этим шумом ему казалось, что он слышит детский голос, снова и снова повторяющий слово «нет». Там был ребенок. Каждый нерв в теле кричал, чтобы он бросился в комнату, но Сириус не мог сдвинуться с места. Там находилась его кузина, а она была почти так же опасна, как сам Волдеморт. Он осторожно приоткрыл дверь чуть шире и увидел представшую перед ним картину. Неизвестная женщина, вероятно жена человека, которого он нашел в хозяйской комнате, была припечатана заклинанием к стене. Она была вся в крови и что-то всё время кричала, а в ее глазах, устремленных на пол, застыл леденящий душу ужас. А на полу… На полу лежал ребенок, возможно, на год старше маленького Гарри, истекая кровью, появляющейся из многочисленных порезов на конечностях, а его кузина нависла над ним с поднятым серебряным ножом, который зловеще сверкал. Пока Сириус смотрел, она замахнулась и направила острие на ребенка, но была остановлена невидимой силой. Она взвыла от отчаяния и снова подняла руку. На маленьком детском личике читались вызов и чистая ненависть, но Сириус видел под всем этим дикую усталость. Ребенок долго не протянет. Он огляделся и увидел палочку своей кузины, лежащую на полу рядом с ней. И Сириус отключил мозг, он должен был действовать быстро. От этого зависела жизнь ребенка. — Акцио, палочка Беллатрисы! — крикнул Сириус, распахивая дверь и ловя палочку левой рукой, когда та полетела к нему. Беллатриса резко обернулась, и ее холодные глаза остановились на его лице. Сириус не смог остановить дрожь, что погрузила его в клетку страха. В ее взгляде не осталось ни капли здравомыслия. Было только… — ТЫ! — закричала она, вскакивая с пола и бросаясь на него с поднятым ножом. Сириус вскинул палочку, но сделал это слишком медленно, всё ещё пребывая в шоке от того, во что превратилась его кузина. А потом она набросилась на него, повалив их обоих на пол, и ее рука с ножом приблизилась к его лицу. Он выронил две палочки, которые держал, и едва успел схватить ее за запястье, остановив нож всего в дюйме от глаза. — Просто умри! — закричала она, извиваясь и пытаясь высвободиться из его хватки. Беллатриса взмахнула другой рукой, ее пальцы впились в его предплечье, и длинные ногти оцарапали Сириуса, рассекая кожу и покрывая зону до локтевого сгиба красным. Сириус дернул бедрами и попытался стащить ее с себя, но ему удалось только покатить их по полу. Лишь по чистой удаче ее колено ударилось о его бедро, а не задело причинное место, когда они боролись за контроль над ножом. Дыхание Сириуса участилось, он думал только о том, как выжить. Даже забыл о ребенке и женщине, пришпиленной к стене. К счастью, ребенок о них не забыл. — НЕТ! СТОЙТЕ! Крик — такой детский и решительный — заставил Сириуса и его кузину резко обернуться. В данный момент нож лежал у горла Сириуса, и Беллатриса держала его обеими руками, пытаясь вонзить острие в кожу. Ему потребовались все силы, чтобы не дать лезвию окраситься в цвет его крови. Зрелище, представшее перед ним, едва не заставило его опустить руки. Ребенок — девочка, если он не ошибался — держал обе брошенные палочки, по одной в каждой маленькой руке. Они были нацелены прямо на Беллатрису. Подняв палочки и начав махать ими в сторону женщины, она открыла маленький рот, как будто хотела что-то сказать. Сириус услышал, как Беллатриса зашипела, а затем напряглась, словно собираясь прыгнуть на ребенка. Он попытался вывернуться, отодвинуть ее от девочки, но не успел. Ребенок что-то крикнул, и Беллатриса отлетела от кузена. Она взлетела в воздух и ударилась о стену, отчего весь дом буквально содрогнулся, а картины посыпались со стен. Сириус в шоке наблюдал за происходящим, пока не почувствовал, что ему что-то сунули в руку. Он обернулся и увидел, что девочка протягивает ему палочку. Что-то непроницаемое мелькнуло в ее глазах. Он быстро взял палочку, оглушил и связал кузину. Девочка спокойно наблюдала за ним. Как только он убедился, что Беллатриса не представляет опасности, он отцепил женщину от стены. Девочка мгновенно оказалась рядом с ней. — Мама! Веки женщины медленно разомкнулись. Сириус наблюдал, как она старательно пытается сфокусироваться на ребенке. — Гермиона, — едва слышно прошептала она. Сириус немедленно запустил диагностическое заклинание, но особой надежды у него не было. Его навыки исцеления были минимальны, и он мог сказать, что женщина была слишком сильно ранена, чтобы двигаться. Но Блэк не мог просто взять и пойти за помощью — что, если придет еще один Пожиратель Смерти? Мерлинова борода! Где остальные члены Ордена?! — Мама! — девочка всхлипнула и бросилась матери на грудь. Женщина поморщилась, но осторожно и с большим усилием подняла руку, чтобы погладить дочь по волосам. Мать продолжала ласкать девочку по голове, пока та всхлипывала, но ее глаза смотрели в сторону, пока не сфокусировались на Сириусе. — Ты-ты спас ее. — Извините, что не пришел раньше. Она на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. — У тебя ес-есть магия. Как и у нее, — глаза женщины метнулись к связанной Беллатрисе. — Да, я волшебник. Думаю, что ваша дочь — ведьма. Она колдовала. Тень улыбки появилась на лице женщины, пока она продолжала гладить волосы Гермионы. — Мы всегда знали, что она особенная. Девочка, Гермиона, становилась всё тише, ее рыдания утихали по мере того, как они говорили. Сириус знал, что она, должно быть, потеряла сознание от усталости. Для такого маленького возраста она сотворила слишком много волшебства. И ее пытали. Он провел быструю диагностику девочки, но не обнаружил никаких внутренних повреждений. Только порезы на конечностях. — Я-я хочу попросить об одолжении. Сириус посмотрел вверх и встретился взглядом с темно-карими глазами умирающей женщины. — Воспитай мою дочь. У нас... у нас нет родствен-венников. У нее никого нет. Я тебя не знаю, — она закрыла глаза, и Сириус увидел, как из них потекла слеза, оставляя чистый след среди алой крови. — Но ты спас ее. Есть ли какой-нибудь способ… Ее голос затих, и Сириус понял, что она использовала все оставшиеся силы, чтобы заговорить с ним. Впрочем, он догадывался, о чем она собиралась спросить. — Есть ли какой-нибудь способ сделать меня ее опекуном? Магический способ? Который никто не сможет оспорить? Она кивнула, всего лишь на долю дюйма, и Сириус почувствовал, как весь воздух вырвался из его легких. Если он это сделает… Блэк посмотрел на лежащую без сознания кузину, а затем на измученную маленькую девочку, расположившуюся на груди умирающей матери. Он с трудом подавил желание истерически расхохотаться. Сириус думал, что ночь закончится тем, что он свернется калачиком с Гарри перед камином. Вместо этого он, кажется, обзаведется ребенком. Сделает магглорожденную своей дочерью, и так, чтобы никто не мог оспорить ее принадлежность. А для этого ему нужно воспользоваться родовым ритуалом Блэков. Родители будут в ярости. Но это было неважно. Он осторожно вытянул руку и провел пальцем по лицу девочки. Эмоции переполняли мужчину, и он почувствовал, как по его щеке скатилась слеза. — Да, есть способ. И для меня будет честью вырастить и защитить вашу дочь. Она не будет знать ничего, кроме любви, в моем доме и среди моих друзей. — Хорошо, — женщина слабо улыбнулась. Сириус кивнул. — А теперь позвольте мне показать вам, что нам нужно сделать.***
Биологическая мать Гермионы, Гертруда Грейнджер, умерла через несколько минут после завершения ритуала. Сириус держал свою теперь уже дочь на руках, пока по ее щекам скатывались те немногие слезы, которые еще находились в ее организме. Блэк до сих пор сидел в комнате, нежно покачивая ее, когда в дверях появились братья Пруэтты и Грюм. — Сириус Блэк! Положи руки так, чтобы мы могли их видеть! — крикнул Гидеон, направив палочку прямо на Сириуса. — Гидеон! Что ты творишь? — глаза Сириуса шокированно расширились. — Ты знаешь что, — проворчал Грюм. Сириус почувствовал, как Гермиона задрожала от страха и крепче сжала его мантию. — Нет. Боюсь, не знаю, Грюм. Я знаю лишь то, что я патрулировал, почти влетел в чертову Темную Метку, а затем зашел в дом, над которым она находилась, и обнаружил, что моя сумасшедшая кузина пытается убить маленькую девочку! И это было по меньшей мере три часа назад! Где вас черти носили? Я послал Патронуса! — Хм, похоже, что связанное нечто вон там в углу — это Беллатриса Лестрейндж, — прокомментировал Фабиан. Сириус был рад видеть, что хотя бы палочка Фабиана не была угрожающе направлена на него. Сам парень был сосредоточен на Беллатрисе. — А, э-э, беспорядку в соседней комнате уже несколько часов. Покажи, что это у тебя в руках, Сириус? — спросил Гидеон. — Скорее всего, оружие, брось его, Блэк, — сказал Грюм. Сириус начал потирать спину Гермионы маленькими кругами, когда она ещё сильнее задрожала от страха. Он знал: она чувствует, что все палочки направлены на них. — Она — кто, а не что, Гидеон. И, Грюм, если ты не прекратишь тыкать палочкой в мою дочь, я лично позабочусь о том, что ты больше никогда не сможешь держать ее в руках, — прорычал Сириус, преобразовав свой голос в собачий рев. Грюм пристально посмотрел на него. Сириус видел, как он взвешивает все «за» и «против», в конце концов опуская палочку и подойдя к нему. — Ты действительно не знаешь, да? — спросил он, поднимая с пола палочку Беллатрисы. — Не знаю — что? — спросил Сириус. Гидеон тихо вздохнул и опустил древко. — На Поттеров напали прошлой ночью. Джеймс и Лили мертвы. Вся кровь в жилах Сириуса превратилась в ледяную воду, а затем, так же быстро, всё его тело загорелось, и перед глазами встала красная пелена. Он вскочил на ноги, держа палочку в одной руке, а Гермиону, прислонившуюся к его плечу — в другой. — Я убью его! Эта чертова крыса! Я… — Кого убьешь? Сам-Знаешь-Кого? Слишком поздно. Гарри каким-то образом убил его. Даже Дамблдор не знает, как он это сделал. — Гарри жив? — Сириус замер и посмотрел на Фабиана. Он кивнул. — Так что, как видишь, тебе не нужно идти убивать Сам-Знаешь-Кого. — Я не его собирался убить. Все трое волшебников нахмурились, глядя на Сириуса. — Тогда кого? — недоуменно просил Гидеон. — Питера Петтигрю. Он был хранителем. Им должен был быть я, но мы поменялись местами, потому что сделать меня хранителем было бы слишком очевидно. — Это точно, — фыркнул Грюм. — Но ты не можешь преследовать Петтигрю, — сказал Фабиан. — Ты только что сказал, что у тебя есть дочь, — он махнул рукой в сторону Гермионы, — уверен, это долгая история, но теперь тебе нужно заботится ещё и о Гарри. Позволь нам поймать Петтигрю. Он понятия не имеет, что мы знаем, что он предатель. — Не возражаешь, если я проверю твои слова, Блэк? — спросил Грюм. — Конечно, можешь использовать Сыворотку Правды. В конце концов, постоянная бдительность. Грюму потребовалось всего несколько минут, чтобы подтвердить слова Сириуса. К тому времени, как действие Сыворотки прекратилось, Грюм уже ухмылялся, заставляя остальных троих мужчин дрожать от страха. Сириус никогда больше не хотел видеть такой оскал на лице Аластора. — Я люблю хорошую охоту на предателей. Надо пригласить сюда ещё нескольких авроров и осмотреть место преступления. Ты найдешь Гарри, я уверен, что Альбус спрятал его в безопасном месте, а мы отыщем нашу крысу-предателя. Так Сириус Блэк провел следующий час: держал Гермиону Блэк в своих объятиях, отвечал на вопросы и пытался понять, как сильно изменилась его жизнь за последние несколько часов — в хорошую и плохую сторону.