***
Блуждая по коридорам Хогвартса, он чувствовал себя как в тумане. Он едва замечал растущее количество взглядов, которые бросались в его сторону по мере того, как шел день. Люди, пытавшиеся заговорить с ним, были для него словно призраки. Он чувствовал себя неудачником. Нет, он не просто чувствовал себя неудачником. Он был неудачником. Теперь уже дважды. Страх охватил сознание, и он позволил ему взять верх. Он делал то, чему его учили, он оберегал себя и свою семью. Он сообщил директору школы менее чем через десять минут после того, как Гермиона Блэк улетела. Он рассказал всю историю, а потом умолял этого человека не говорить аврорам, кто был информатором. Дамблдор согласился, но с условием, что Драко всегда будет делать всё возможное, чтобы продолжать приносить информацию. Он, конечно же, согласился. Если Темный Лорд действительно вернулся, никто не будет в безопасности. Ведь кто может сказать, чем всё это кончится? Лучше не заводить настоящих врагов. Теперь он отлично осознавал свои возможности. Он видел, как быстро Поттер управляется с палочкой. Его обучал лучший в своем деле аврор, и рядом с ним были удивительные друзья. Друзья, которые готовы умереть за него. Как Гермиона Блэк, самая ужасающая ведьма на планете — за исключением, возможно, его матери. Друзья, которые без малейшего промедления помчались спасать его. Друзья, которым удалось спасти его от Темного Лорда. Нет, трудно представить исход войны. И он надеялся, всё закончится до того, как он окончит школу и ему придется выбрать сторону. Мать ответила ночью, после того как он рассказал ей о случившемся. Она писала туманно, но смысл ее слов был ясен. Его отец был вчера там же, где и Темный Лорд. Его отец был там, когда Гермиону Блэк прокляли. Это сделал его отец? Малфои не причиняют вреда своей семье. Этому его научил отец. Он нарушил их семейные убеждения? Он верил, что поступает правильно? Sanctimonia Vincet Semper Латынь не была английским, и ничто не переводилось идеально. Драко знал, что отец и дед перевели эту фразу как «чистота всегда одержит победу». Они использовали ее как своего рода доказательство того, что магглорожденные ничего не стоят рядом с чистокровными. После того, как он дал клятву Блэк, он заинтересовался магглорожденными и его родословной. Их герб, уходящий в прошлое на сотни лет, содержал одну и ту же латинскую фразу. Однако он нашел письмо примерно двухсотлетней давности, в котором эти слова переводились по-другому. Этот его двоюродный пра-пра-прадед решил, что первый глава рода Малфоев имел в виду «святость всегда победит». Видно, что перевод исказили. Святость может означать кого-то с духовно чистыми качествами. И, насколько мог судить Драко, любовь и преданность семье были самыми чистыми, самыми достойными качествами. Что касается победы… Он никогда не хотел побеждать. Нет. Он лишь хотел, чтобы люди любили его так же, как Блэк и Поттера любят их друзья. Он даже потерял из-за них Пэнси. Семья — это всё, что у него было. И он не смог защитить одного из немногих членов своей семьи. В груди у него всё сильнее сжималось, и стало трудно дышать. Улица. Ему нужно было выбраться наружу. Драко поднял голову и увидел, что находится в пустом коридоре на втором этаже. Он слышал шаги Винсента и Грегори позади себя. Он ускорился и помчался вниз по лестнице. Его телохранители поспешили за ним. А потом он оказался снаружи. Небо сияло красными и оранжевыми красками, когда солнце исчезало за горами. Он глубоко вздохнул, втягивая холодный свежий воздух, и посмотрел на небо. Sanctimonia Vincet Semper Несмотря ни на что. Он победит. И он обеспечит, чтобы его семья тоже победила. Во-первых, ему нужно было найти это контрзаклятие. В третий раз он не подведет.Глава 18. Семейные связи
12 сентября 2020 г. в 12:03
Гарри выскочил из камина и вошел в кабинет директора, быстро перебирая ногами, чтобы не упасть. Каминная сеть не являлась его любимым способом передвижения, но это средство было быстрым. Джинни крепко спала в одном из кресел, положив голову на стол Дамблдора. Она всё ещё была в той же мантии, что и вчера, когда он повел ее в Хогсмид. Только теперь она была разорвана и покрыта грязью. Профессор Дамблдор вышел из камина, едва Гарри отошел в сторону.
— Гарри, почему бы тебе не присесть? У меня есть к тебе несколько вопросов.
Гарри занял оставшееся свободное кресло рядом с Джинни и наблюдал, как директор взмахнул волшебной палочкой и постучал по камину, предположительно, блокируя его.
Дамблдор молча подошел к своему креслу и сел, одарив спящую Джинни грустной улыбкой, прежде чем протянуть руку и мягко похлопать ее по плечу. Она резко проснулась, сжимая палочку в кулаке.
— О, вы вернулись! Как Гермиона? Мне ничего не сказали. Министр вам поверил? Он назвал меня глупой девчонкой! Говорит, что Лорд Волдеморт не вернулся! Что я не знаю, о чем говорю! Сказал вернуться в школу и лечь спать, как хорошей девочке! Он даже погладил меня по голове! — при последней фразе ее голос пропитался отвращением.
— Хм… — Гарри не знал, с чего начать. Тем более что одна только мысль о Гермионе и ее положении вызывала слезы гнева и вины. Это он виноват, что она получила травму. Он хотел, чтобы она пришла. Если бы не эта связь, она была бы в безопасности в Хогвартсе, а не привязана к больничной койке, испытывая ужасную боль. Когда Гарри потянулся к ее сознанию, то смутно почувствовал ее — беззвучно кричащую и желающую содрать с себя кожу. Даже во сне.
— Мисс Уизли, боюсь, что мисс Блэк была поражена ужасным заклятием или проклятием. Такого целители ещё никогда не видели. Они делают всё возможное, чтобы вылечить ее, но до ее полного восстановления может пройти некоторое время. Что же касается Корнелиуса, то он выбрал игнорировать правду. Так что мне придется взять дело в свои руки. Даже Скримджер, глава аврората, считает, что Барти Крауч-младший работал не один, — он посмотрел на нее поверх своих очков-половинок. — Это удовлетворяет ваши вопросы?
Джинни побледнела и кивнула, прежде чем схватить Гарри за руку и сжать ее. Он слабо улыбнулся ей и стиснул ее руку в ответ, прежде чем снова посмотреть на директора.
— Вы хотели поговорить со мной, сэр?
— Да, я хочу, чтобы ты рассказал мне о связи между тобой и Гермионой Блэк. Например, как это происходит? Как давно она у вас?
— Она была, сколько я себя помню, — Гарри пожал плечами. — Если один из нас ужасно зол или испытывает невыносимую боль, другой тоже может это почувствовать. Иногда мы даже можем видеть глазами друг друга. Мы также точно знаем, где находится другой, когда ему больно. Вот так меня и нашла Гермиона. Мы можем немного ослабить связь с помощью окклюменции. Я чувствую ее прямо сейчас, проклятие не дает ей покоя.
Дамблдор сцепил пальцы и на мгновение задумался. Когда он снова заговорил, в его голосе звучало чувство, которое Гарри не мог точно определить, но оно было похоже на сожаление.
— Я точно знаю, что вас связывает. А теперь, пожалуйста, отложите все вопросы до конца. В ту хэллоуинскую ночь, когда вы с Гермионой осиротели, я потратил несколько часов, чтобы провести с тобой ритуал, после того как Хагрид вытащил тебя из-под обломков. В то время я думал, что Сириус предал твою семью, поэтому планировал отправить тебя в дом твоей маггловской тети. Я знал, что ты будешь нуждаться в защите, так как Пожиратели Смерти всё ещё были на свободе. Поэтому я наложил дополнительные чары на саму твою кровь, она была связана с защитой, которую наложила на тебя твоя мать, когда умерла. С той, что позволила тебе пережить смертельное проклятие. Это означало, что пока ты живешь в одном доме с родственником своей матери, ты будешь в безопасности. Очень необходимый пункт, когда твои единственные родственники — магглы. Кровная защита — хитрая вещь, она требует не только кровного родства, но и эмоций между двумя людьми. Подойдет любая. Даже ненависть, хотя это давало бы лишь самую элементарную защиту. Лучшая эмоция — это, конечно, любовь. Когда Сириус забрал тебя у твоей тети, я предположил, что защита исчезла, но реакция профессора Квиррелла на прикосновение к тебе в первый год показала, что она до сих пор довольно активна. Насколько мне известно, твоя мать не состоит в родстве с Блэками, поэтому я был очень смущен. В конце концов я попросил свою подругу-сквиба покопаться в генеалогии твоей матери. Ушло некоторое время, но она нашла предка твоей матери, жившего четыре поколения назад и не имевшего никакой истории. Просто однажды он появился в Бате в качестве подмастерья у ювелира. О его родителях или семье нет никаких записей. Он женился на единственной дочери ювелира и взял ее фамилию, потому что так называлась их лавка. Отправление юных сквибов в маггловский мир для лучшей жизни делалось довольно часто многими волшебными семьями после принятия Статута о секретности. Поэтому я и моя подруга, Арабелла, посчитали, что этот человек — сквиб. Вот тут-то Арабелла и проявила творческий подход. Она пошла вниз по древу и проследила потомков его троих детей. Оказывается, младшая дочь — предок мисс Блэк, а второй сын — твой. Таким образом, ты и твоя сестра действительно разделяете одну кровь, вероятно, наименьшее возможное количество, которое распознает кровная защита.
Губы Дамблдора изогнулись в улыбке.
— Кстати, этот общий предок был рыжеволосым и явно происходил из достаточно богатой чистокровной семьи, чтобы получить такую первоклассную профессиональную подготовку. Это навело меня на мысль, что он Пруэтт по рождению, хотя и Уизли не исключаю. Они — единственные две волшебные семьи, у которых рыжие волосы благодаря их магии. В любом случае, вы двое, — он указал на Джинни и Гарри, — тоже дальние родственники. Очень дальние.
Гарри с удивлением посмотрел на Джинни, и она слегка покраснела.
— Это… э-э… интересно…
— Не беспокойтесь об этом, — Дамблдор усмехнулся. — Но это объясняет родовую магию твоей матери и то, как она спасла тебя. Пруэтты всегда защищали свою семью, Уизли также известны своей преданностью, и после нескольких поколений бездействия любая родовая магия стала бы довольно могущественной с помощью способности твоей матери любить. И это повлияло на кровную защиту. Поскольку ты и мисс Блэк разделяете одну кровь, а также любовь, защита активировалась и мутировала в нечто большее, чем просто защита. Она создала связь между вами.
— Сэр, — начала Джинни, — почему большинство людей не используют кровную защиту, если она так сильна? Родители никогда бы не переживали за своих детей, если бы она была.
— Очень хороший вопрос, мисс Уизли. Потому, что кровная защита может быть создана только через жертву. И притом добровольную. Лили Поттер добровольно отдала свою жизнь, чтобы защитить Гарри. Это действие задержалось на нем. В конце концов она бы исчезла, но я вовремя поймал ее, используя дополнительную защиту и усиливая эффект, чтобы навсегда привязать ее жертву к крови Гарри.
Гарри вспомнил кое-что, что однажды сказала Гермиона.
— Сэр, разве защита не сделана из рун? Как вы привязали ее ко мне?
Дамблдор вздохнул, и его губы слегка изогнулись.
— Гарри, закатай рукав, — он встал и вытащил палочку.
С помощью Джинни Гарри обнажил правую руку и протянул Дамблдору.
Директор постучал палочкой по предплечью Гарри и прошептал какое-то странное заклинание. Это не было похоже на латынь, скорее, это звучало старше, древнее. Мгновенно по всей длине его рук появились руны.
— Они были немного меньше, когда я их туда вложил, но они выросли вместе с тобой.
Гарри в изумлении уставился на свои руки. Цепочка рун начиналась на тыльной стороне ладони и двигалась вверх по руке, свободно охватывая ее, пока не исчезла под одеждой.
— Она продолжается, образуя петлю над ключицами, а затем идет вниз по другой руке.
Гарри заглянул в перевязку и действительно увидел руны на тыльной стороне левой руки, исчезающие под ней.
— Почему я никогда не знал, что они здесь?
— Я спрятал их под очень древним заклинанием. Я вовсе не хотел, чтобы все знали, какую защиту ты носишь. Даже несмотря на то, что Лорд Волдеморт теперь взял твою кровь — перечеркивая многие из защит — я всё равно хотел бы сохранить руны скрытыми. Лучше, если он не сможет узнать их точное количество.
Гарри рассеянно кивнул, не в силах отвести глаз от рун, вытатуированных на руке.
Они были прекрасны.
И теперь, когда он знал, что они находились здесь, он мог чувствовать их, точно так же, как мог чувствовать Гермиону. Но они не были наполнены болью — скорее, он получил от них ощущение любви и покоя.
У Гарри в голове появилась идея, и он осторожно заглянул в свое сознание и собрал чувства, вызванные рунами, а затем подтолкнул их к связи с Гермионой. Медленно, осторожно он начал подпитывать ее приятными эмоциями. Почти сразу же почувствовал, что ее боль уменьшилась. Она всё ещё была, но уже гораздо меньше. Гермиона перестала бороться с зельями и заклинаниями, которые использовали целители, чтобы держать ее без сознания.
Гарри осторожно перестал кормить ее эмоциями от рун.
Она больше не просыпалась.
Он чувствовал, как проклятие пытается добраться до нее, но защита оберегала ее разум. Сдерживая проклятие и давая ей отдохнуть. Она не исцелилась, но и не испытывала боли.
Гарри вздохнул с облегчением.
— Гарри, можно я снова их скрою?
Он подпрыгнул от неожиданности и посмотрел вверх, отрывая взгляд от цепи на руке.
— Сэр, я просто… руны, я их чувствую. Как чувствую Гермиону. Я только что отправил их ей. И она отдыхает. Ей не больно. Они защищают ее разум от проклятия. Действие прекратится, если вы скроете руны?
— Я не знаю, но можем проверить, — профессор казался заинтригованным этой информацией. — Я сейчас скрою их, и если она снова почувствует боль, то сниму заклятие.
Он положил кончик палочки на руку Гарри и снова произнес эти странные слова.
Руны мгновенно исчезли. Но на этот раз Гарри знал, что они здесь. Он всё ещё чувствовал их — на расстоянии — и они продолжали защищать разум Гермионы.
— Гарри? Она в безопасности?
Гарри разомкнул веки и посмотрел в ярко-карие глаза Джинни.
— Да, теперь я знаю, что руны здесь, я чувствую их через заклинание.
Дамблдор улыбнулся и снова сел за стол.
— Приятно слышать, мальчик мой. У кого-нибудь из вас есть ко мне вопросы? Уверен, что вы оба устали.
Гарри встал и неловко попытался опустить рукав, Джинни тут же подошла помочь ему. Как только его взору предстали ее рыжие волосы, он задал ещё один вопрос.
— Сэр, а как насчет Бродяги, миссис Лонгботтом и мистера Уизли? Что они теперь будут делать, когда ушли из Министерства?
Джинни вскинула голову, и на ее лице отразился шок.
— Папа ушел из Министерства?! Почему?
— Мисс Уизли, ваши родители были недовольны тем, как министр обращался с вами. Ваш отец решил, что не может работать на такого человека.
— Да. Но… но… моя мама не работает! Что будут делать родители?! — в ее голосе послышались панические нотки, и Гарри тут же вспомнил то, о чем часто забывал.
Семья Уизли была довольно бедной. Большую часть своей пищи они выращивали сами, а не покупали. В детстве это вызывало некоторые недопонимания между Роном и Гарри, особенно когда Гарри получал новые метлы. Но по мере взросления это становилось всё менее важной проблемой. Рон много раз у них ночевал и знал о кошмарах Гермионы. Он видел, что Бродяга и Лунатик не упоминали о Хэллоуине. И в конце концов понял, что Гарри и Гермиона дорожат самодельными свитерами его мамы так же, как и всем новым, что покупал им Бродяга.
Гарри так беспокоился о Бродяге и Гермионе, что даже не подумал о том, что уход мистера Уизли может означать для семьи Уизли.
— Мисс Уизли, я бы не стал слишком беспокоиться. У ваших родителей есть идеи. Вместо этого сконцентрируйтесь на последнем месяце в школе, — он сосредоточил свои пронзительные голубые глаза на Гарри, — особенно ты, мальчик мой. Я боюсь, что Министерство может попытаться отвлечь тебя от сдачи СОВ. Не позволяй им, — он убрал палочку и потер руки. — А теперь, почему бы вам не пойти вздремнуть перед обедом? Я уверен, вы устали.
Гарри кивнул и взял Джинни за руку. Они попрощались с директором и спустились по винтовой лестнице.
Почему-то Гарри не удивился, обнаружив внизу друзей, даже Пэнси. Хотя он был немного удивлен, увидев с ними близнецов Уизли. Гарри разглядел, что Фред держал в руках помятый кусок пергамента. Что-то такое он уже видел.
Рон двумя гигантскими шагами пересек коридор и заключил Джинни в объятия.
— Я так рад, что с вами всё в порядке! Когда никто не смог найти вас, я боялся самого худшего.
Джинни замахала руками, когда Рон слишком сильно сжал ее, но вскоре ее спасли близнецы.
Не сказать, что это было большим спасением, поскольку они начали проверять каждый дюйм ее тела, в том числе вытягивая руки и сгибая их, где только было возможно, как будто она была их куклой. Когда Джордж попытался заглянуть ей в нос, она не выдержала.
— Фред! Джордж! Я в порядке! — ее голос эхом разнесся по коридору, И она оттолкнула их. Фред отлетел назад, но ухитрился не упасть. А Джордж, к несчастью, каким-то образом споткнулся о ногу Гарри, отчего грохнулся на пол.
Гарри ничуть не огорчился.
Не то чтобы он сделал это намеренно.
— Где Гермиона? Мы не видели ее на карте, — сказал Невилл, игнорируя преувеличенные вздохи и стоны близнецов.
— На карте? На какой карте? — спросил Гарри, проигнорировав вопрос о Гермионе. Он не хотел говорить о ней. Не тогда, когда мог чувствовать ее, едва успокоившуюся, на той стороне связи. Проклятие витало за пределами защитных чар, ожидая. Ему стало интересно, сработала ли бы защита, если бы это Волдеморт наложил проклятие.
Скорее всего, нет, так как для своего возрождения он использовал кровь Гарри, таким образом он мог прорваться сквозь защиту.
— Карта Мародеров, — сказала Луна. — Гермиона взяла ее у близнецов. Когда мы нашли ее вещи, они забрали ее обратно.
— Эй! Мы ее не оставим себе! Мы не крадем у наших деловых партнеров! — запротестовал Джордж, вставая и потирая зад.
— Да, приятель, где она? Что случилось? Никто ничего не говорит, — спросил Рон.
— Драко что-то знает, но не хочет делиться. Никогда не видела его таким потрясенным, — добавила Пэнси.
Гарри оглядел ребят, ему всё ещё казалось странным, что Пэнси постоянно таскается за ними по пятам. Тем более что никто не мог точно определить ее роль в их группе.
Он покачал головой, почему он думает об этом? Неважно, что Пэнси не вписывалась в их компанию. По крайней мере, не сейчас. Она была… кем-то для Невилла. А Невилл был его другом. Конец истории.
Джинни, казалось, чувствовала, что Гарри хочет о чем-то поговорить.
— Пойдемте в наш класс, не думаю, что мы должны обсуждать это в коридоре перед кабинетом директора.
Они все пошли в класс, который Гермиона заняла год назад. По дороге Рон задал вопрос о руке Гарри, но тот уклонился, спросив, как они поняли, что что-то не так.
— О, когда мы вернулись, мы нашли вещи Гермионы в ее классе, — сказал он, глядя на пару слизеринских первокурсников, которые врезались в левую руку Гарри, заставив его поморщиться от боли. — Я сразу понял, что что-то случилось, она бы не оставила свою сумку, поэтому мы схватили ее вещи и отправились обратно в гриффиндорскую башню. Связались с близнецами, и когда они узнали, что она пропала, они признались, что у нее есть карта Мародеров и что она была у них уже много лет. Даже при том, что они знали, что она по праву должна была достаться тебе или Мионе.
— А-а, — протянул Гарри. Интересно, что Гермиона раздобыла карту, но никому из них ничего не сказала. Почему она хранила это в секрете?
— Луна нашла карту в ее вещах, и мы начали прочесывать замок в поисках вас. Когда ничего не смогли найти, то пошли к профессору Макгонагалл. Она сказала, что директор уже разбирается с этим и чтобы мы вернулись в наши гостиные. Мы проскользнули с Пэнси и Луной в гриффиндорскую башню и смотрели на карту, пока не увидели, что ты вернулся. Джинни вернулась несколько часов назад, но не двигалась с места.
— Она заснула, — сказал Гарри, проскальзывая за гобелен и поднимаясь по потайному ходу на нужный этаж.
Как только они оказались в классе и все расселись, Гарри глубоко вздохнул и начал рассказывать о том, что случилось с ним накануне. Когда он пересказал сцену с котлом — включая и того, кто из него вышел, — все ахнули.
Пэнси выглядела действительно испуганной, хотя лица остальных были не намного лучше.
Гарри показалось, что он услышал, как она прошептала: «Отец…» — но не был до конца уверен.
— Значит, он вернулся. И где Гермиона? Ты этого не хочешь сказать? — спросил Рон.
Гарри покачал головой и посмотрел вниз, проведя правой ладонью по верхней части левой руки, представляя находившиеся там руны, спрятанные под древним заклинанием. Его мать всё ещё была с ним благодаря этим рунам, она поможет ему защитить Гермиону. Чувство вины нещадно терзало его, и он сжал руку в кулак.
Ее бы не прокляли, если бы его не похитили. Если бы он не был таким глупым.
— Дайте нам закончить. Никаких вопросов, пожалуйста, — сказала Джинни, бросив на Рона свирепый взгляд.
Больше никто не перебивал, хотя Невилл выглядел разбитым, услышав имя человека, который похитил Гарри и оставил глубокую рану на его руке.
Когда Гарри рассказал о разговоре Фаджа и остальных, близнецы и Рон вспыхнули от гнева.
— Ты думаешь…
— Определенно, мы можем…
Джинни сердито посмотрела на близнецов, заставляя их замолчать.
Гарри поколебался, прежде чем объяснить, что такое кровная защита. Доверял ли он Пэнси? Остальным — определенно. Он знал их всех с детства, даже Невилла. Но Пэнси всегда была частью другой компании — она была лучшей подругой Малфоя. Дочерью возможного Пожирателя, и она определенно поддерживала его.
— Хочешь, чтобы я ушла? — спросила Пэнси.
Гарри подпрыгнул, и все посмотрели на нее.
— Я слизеринка, мои родители никогда не выступали против Сам-Знаешь-Кого. Ты имеешь полное право не доверять мне.
— Я ей доверяю, — тихо сказал Невилл, встретившись взглядом с Гарри.
— Нев… — начала Пэнси.
— Нет, я серьезно, Пэнси. Ты уже не тот человек, каким была раньше. Ты можешь оказаться на противоположной стороне в грядущей войне, но ты не предашь моего доверия. Я знаю это.
Тень улыбки появилась на лице слизеринки.
— Не все такие благородные, как ты.
— Ты не благородная, ты преданная, — сказал он, положив свою руку поверх ее.
У Гарри возникло неприятное ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень личного.
— А если моя преданность не будет разделена? Я люблю своих родителей. Драко всё ещё мой друг.
— Ты умная, ты найдешь выход, — Невилл сжал ее ладонь.
— Ты слишком оптимистичен для человека, который только что узнал, что один из убийц его отца на свободе и похищает людей с улиц Хогсмида, — она хмыкнула.
Невилл пожал плечами.
— Мама всегда говорит, что я ее свет во тьме. Сейчас я это и делаю.
Пэнси улыбнулась и положила другую руку поверх его. Гарри отвел глаза и встретился взглядом с Луной.
— Ты доверяешь Невиллу, — она одарила его грустной полуулыбкой. — Он доверяет Пэнси. Ты доверяешь его решениям?
— Да, — на этот вопрос было легко ответить.
— Тогда расскажи нам, что Дамблдор сказал о связи между тобой и Гермионой.
— Как ты… — начал он, но передумал. Гермиона уважала авторитетных людей, она никогда бы не предположила, что Дамблдор скрывал информацию. А Луна — да.
— Ну, это многое объясняет, — сказал Рон после объяснения.
— Ты сказал, что это звучало как древний язык? — спросил Невилл.
— Да, что-то очень богатое и первобытное, полностью противоположное нашим латинским заклинаниям, — ответил Гарри.
— Ты думаешь…
— …он использовал пиктский?
Луна вскинула голову и вытащила палочку, услышав слова близнецов.
— Отец брал интервью у старого исследователя из Разея, острова в Шотландии. Его работа была интересной, но отец не посчитал это подходящей темой, поэтому мы ее не опубликовали. Мужчина сказал, что древние пиктские колдуны и ведьмы вытатуировывали на своем теле могущественные руны. Они прятали их с помощью заклинаний, чтобы враги не знали, какая у них защита. Я решила поэкспериментировать, — она подняла мантию, постучала палочкой по лодыжке и прошептала какие-то слова, которые показались жутко похожими на то, что говорил директор.
Через секунду на ее лодыжке появился треугольник с кругом и вертикальной линией внутри него.
Луна подняла ногу, чтобы все увидели.
— Дары Смерти, отец не знает, что они у меня есть.
Глаза Рона расширились, его взгляд был прикован к лодыжке своей девушки.
— Ты вытатуировала на своем теле сказочный символ. Почему я не удивлена? — сказала Пэнси.
Гарри чуть не улыбнулся, но это прозвучало так похоже на то, что сказала бы Гермиона, из-за чего он тут же вспомнил их нынешнюю ситуацию.
Как будто он мог про нее забыть.
— Есть какие-нибудь советы по ужасным проклятиям, вызывающим зуд, Луна?
Она печально покачала головой, снова постучала по лодыжке и спрятала руну.
— Значит, Гермиона в Мунго под страшным проклятием. Сами-Знаете-Кто вернулся, а Гарри не может играть в квиддич. Может ли этот год закончиться на более ужасной ноте? — угрюмо спросил Рон, снова обретя способность мыслить.
Прежде чем кто-либо успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге возник Драко Малфой, окруженный двумя шагающими мини-горами. Все встали, и Гарри тут же сунул здоровую руку в карман, сжав палочку.
— Чего ты хочешь, Малфой? — холодно спросила Джинни.
Малфой медлил с ответом. Он оглядел комнату, изучая выражения лиц всех присутствующих. Его собственное было совершенно измождено. Казалось, он не спал всю ночь, и его обычно идеально выглаженная мантия выглядела помятой.
— Я слышал, что Поттер вернулся. Где Блэк?
— Какая тебе разница? Ты отказался идти с ней, — ощетинился Рон.
— Кто-то должен был сказать Дамблдору, — поморщился Малфой.
— Значит, ты позволил моей сестре, которую никогда не видел сидящей на метле, улететь в одиночку? Когда она сказала тебе, что меня похитил Волдеморт?
— Гарри… — Джинни вздрогнула.
Гарри не знал, почему он вдруг так разозлился на Малфоя. Он понимал, что Малфой не мог сделать для спасения Гермионы больше, чем он или Джинни. И понимал, что если бы Малфой пришел спасти его, то подписал бы смертный приговор своим родителям. Потому что Гарри не питал никаких иллюзий относительно преданности Люциуса Малфоя.
Даже если его жена, похоже, выбрала другой путь.
Но он был зол, он устал, его рука начала болеть, и он чувствовал, что проклятие нависло над Гермионой, как грозовая туча над озером.
Честно говоря, ему просто было всё равно.
— Нет, Джинни. Только посмотри на Малфоя! Он понимает, что был неправ! Он не знал, что Миона пролетит над тобой. Он сознательно позволил моей сестре улететь в одиночку на спасательную операцию!
Руки Малфоя сжались в кулаки, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы вытащить палочку.
— Я вызвал помощь. Что ещё мне оставалось делать?! Это Темный Лорд! Ты знаешь историю моей семьи! Я должен защищать своих родителей!
— А разве Гермиона не твоя семья? — выстрелил Рон.
— Да! И вот почему я сказал кому-то, что она улетает играть в героя! И где она теперь?
— Драко, Гермиону ужасно прокляли. Ее поят зельями, чтобы она не просыпалась, пока целители не найдут контрзаклятие, — сказала Пэнси, делая шаг от Невилла к Драко.
Драко сильно побледнел, и Гарри заметил, что у гор на лицах появилось выражение некоторого неподдельного удивления.
— В нее попало какое-то проклятие, которое вызывает постоянный болезненный зуд. Она царапает кожу до тех пор, пока не получается сорвать ее с себя. Гарри видел ее. Ее привязали к кровати, даже во сне она пытается добраться руками до места, куда попало проклятие, и разодрать там кожу, — заявил Невилл. Он сделал шаг, занимая место рядом с Пэнси. Она бросила на него благодарный взгляд и взяла за руку.
Гарри открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но не успел. Малфой развернулся и исчез. Мини-горы заколебались, глядя на Пэнси. Она махнула им рукой в сторону двери, и они, повернувшись, поспешили за своим хозяином.
— Когда об этом узнают, некоторые поверят Гарри. И находиться поодиночке слизеринцам будет уже небезопасно, — объяснила Пэнси. — Грегори и Винсент, возможно, немного медлительны, но они знают свои роли. Они считают, что я, как девушка, нуждаюсь в большей защите, чем Драко. Они ещё не совсем поняли, что, поскольку я дружу со всеми вами, я уже в безопасности.
— Никто не в безопасности, — Луна сунула палочку обратно в мантию и направилась к двери. Ее мечтательный голос на миг изменился, став немного властным: — Гарри, Джинни, идите отдохните. Мы принесем вам еды. Фред, Джордж, проследите, чтобы они благополучно добрались до гриффиндорской башни.
— Да, мэм! — сказали они, небрежно отдавая честь.
Когда Гарри позволил Фреду увести себя за дверь, он услышал, как Пэнси сказала:
— Думаю, кто-то должен играть роль главной, пока не вернется Гермиона.
— Так интересно кому-нибудь подражать. Всегда узнаешь что-то новое, — ответила Луна, и мечтательный тон снова вернулся в голос девушки.
— Не волнуйся, приятель. Твоя властная, всезнающая сестра скоро вернется, — сказал Фред, убирая руки с плеч Гарри и позволяя ему идти самостоятельно. — Кроме того, тебе, наверное, стоит оставить это себе, — он протянул пятикурснику карту Мародеров. — Надеюсь, ты знаешь, как ей пользоваться?
Гарри кивнул и сунул карту в карман мантии. Конечно, он знал, как ей пользоваться.
В конце концов, он был сыном Сохатого.