***
— Гарри, дружище, ты не спишь? Гарри застонал и оторвал взгляд от карты, которую изучал. — Да, дай мне минутку. — Ты же знаешь, что если мы спустимся без тебя, то Джинни отгрызет нам уши, — сказал Невилл. Гарри закатил глаза и тихонько постучал палочкой по карте: — Шалость удалась. — Гарри! — полог кровати раздвинулся, и на него сверху вниз уставались Рон с Невиллом. Они разглядели темные тени под глазами Гарри и карту, лежащую перед ним. — Ты вообще спал? — спросил Невилл. Гарри сел и перебрался на другую сторону кровати. Он снял бандаж. — Конечно, спал. Просто проснулся рано. Подумал проверить карту. — Ты опять шпионил за Малфоем, — простонал Рон. — Он что-то задумал, — Гарри начал одеваться. — Кто по собственному желанию просыпается в пять утра? — Отличники, которые зубрят для СОВ? — спросил Невилл. — Он не отличник, — Гарри бросил на него свирепый взгляд. — Гермиона — лучшая на нашем курсе. — А Малфой — единственный, кто хотя бы приближается к ее отметкам, — возразил Невилл. Гарри пропустил слова друга мимо ушей. Он схватил сумку и сунул в нее карту и мантию. — Наш последний экзамен завтра. Сегодня Защита, к ней нельзя подготовиться в одиночку. А завтра История, но кого она волнует? Рон протянул Гарри его фиксирующую перевязку. — Дружище, знаешь, если бы Гермиона была здесь, она бы зубрила. Перестань думать о Малфое и сосредоточься на собственных экзаменах. Ты должен хорошо их сдать. Подумай, что она скажет, когда вернется, если узнает, что ты провалил экзамены, потому что следил за Малфоем. — Если она вернется, — тихо пробормотал Гарри себе под нос. По правде говоря, он начал терять надежду. Прошел уже месяц с событий на кладбище, а они так и не смогли вылечить ее. Он чувствовал, как ослабевает защита от постоянного стресса, и его неспособность нормально спать не увеличивала ее действие. Он молча последовал за друзьями в гостиную, где они встретились с Джинни, прежде чем спуститься к завтраку. Девушка продолжала бросать на Гарри обеспокоенные взгляды, но ничего не говорила. Малфой появился ближе к концу завтрака, и Гарри пожалел, что не достал карту. Малфой продолжал исчезать с нее где-то на восьмом этаже, и Гарри был полон решимости выяснить, что он задумал. Он совсем не доверял Малфою. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, что Малфой пойдет по стопам отца. Это имело смысл. Люди следовали за своими семьями. Бродяга был исключением, а не правилом. После завтрака они выстроились перед Большим залом, пока преподаватели готовили его к экзамену. Гарри наблюдал, как Пэнси подошла к Малфою и попыталась заговорить с ним, но светловолосый казался рассеянным. Изучая его, Гарри увидел темные тени на лице слизеринца, которые отражали его собственные. Что он задумал? Этот вопрос мучил его на протяжении всего экзамена. К счастью, он мог выполнить все экзаменационные задания с закрытыми глазами. Такие вопросы, как «в чем разница между волком и оборотнем?» для него были почти шуткой. Закончив, он отложил перо и огляделся. Все остальные ещё работали, так что он посмотрел в переднюю часть зала. Гарри с любопытством уставился на пухленькую ведьму в розовой мантии и с большим бантом в волосах. Он не помнил, чтобы она была в замке во время других экзаменов. Она стояла в стороне с пергаментом в руках, а не ходила среди студентов. Когда она взглянула на Гарри, ее брови нахмурились, и она написала что-то на листе. Гарри почувствовал мгновенный укол отвращения. Эта женщина напомнила ему жабу Невилла. И как бы он ни любил Тревора, те же качества, которые делали хорошую жабу хорошей жабой, не делали хорошего человека хорошим человеком. Женщина-жаба продолжала осматривать Большой зал, пока время не закончилось и студентов не отпустили. Иногда она что-то записывала у себя на листе, но Гарри казалось, что больше всего она писала, когда смотрела на него. Это напомнило ему слова профессора Дамблдора о том, что Министерство намерено вмешаться в сдачу его экзаменов. До сих пор они довольно много писали в газетах, но мельница сплетен вращалась в противоположном направлении. Многие задавались вопросом, как Гарри Поттеру, приемному сыну одного из величайших авроров этого столетия, вдруг начало мерещиться возрождение убийцы своих родителей. Крауч-младший, сбежавший из-под стражи на прошлой неделе, когда его везли в Азкабан, только подпитывал слухи о том, что он работал не один. Гарри невольно усмехнулся, представив себе, как Фадж заламывает руки и пытается бороться со слухами, когда у него нет даже веских доказательств опровергнуть их. С этими мыслями он быстро покинул Большой зал и направился в их класс, чтобы убить время до обеда. Там его встретили Рон, Невилл и Пэнси. По просьбе Пэнси они вчетвером пробежались по заклинаниям, которые, как они были уверены, будут на практическом экзамене, прежде чем спуститься к обеду. Обед прошел быстро, и не успел Гарри опомниться, как уже стоял в очереди перед Большим залом, ожидая, когда его позовут. Тестирование проходили сразу четыре ученика. Когда Гарри вызвали, он увидел в зале Пэнси и близняшек Патил. Малфой уже сдал экзамен. Почему-то он не удивился, увидев женщину-жабу, стоящую рядом с волшебником, который должен наблюдать за экзаменом Гарри. — Мистер Поттер, давайте начнем с щитовых чар. — Кхм-кхм. — Да? — волшебник хмуро посмотрел на жабу. Жаба поджала губы и указала на перевязку Гарри. — Я только удивляюсь, зачем вы заставляете его сдавать этот экзамен. Он явно ранен. Густые брови волшебника поползли вверх по лбу, и он посмотрел на Гарри. — Мистер Поттер, повязка не мешает вам создавать заклинания? — Нет, сэр. Я правша, — он поднял правую руку, держа палочку наготове. — Очень хорошо, — волшебник кивнул. — Щитовые чары, пожалуйста. После этого тест проходил молча, но жаба продолжала хмуриться и писать что-то на листке. Каждый раз, когда перо царапало пергамент, принимающий экзамен волшебник хмурился и бросал на нее злобный взгляд. — Очень хорошо, мистер Поттер. Можете идти. Гарри повернулся, чтобы уйти, но его остановила женщина-жаба. — Мистер Поттер, надеюсь, вы понимаете, что мошенничество на СОВ обнуляет результаты экзамена. Гарри замер и повернулся, с недоверием и потрясением посмотрев на жабу. — Прошу прощения? Она указала на его левую руку. — На что вы намекаете, мисс Амбридж? — спросил волшебник, стоявший рядом с ней. — Его результат, очевидно, — она посмотрела на свой пергамент. — Он выполнил все заклинания со стопроцентной точностью. Это просто невозможно. — Вы хотите сказать, что я жульничал просто потому, что знал материал? — А какая ещё может быть причина? — спросила жаба. — Он овладел материалом, — констатировал волшебник. — Мистер Кларингтон, вы не хуже меня знаете, что никто никогда не овладевает всеми заклинаниями в совершенстве. Тест предназначен для того, чтобы этого не допустить. — Как, по вашему мнению, я жульничал?! — прорычал Гарри, и почувствовал, как в нем закипал гнев. Она пожала плечами. — Это должно быть расследовано, но до тех пор мне придется приостановить ваши экзамены. И Гарри буквально взорвался. — Нет. — Нет? — она удивленно посмотрела на него. — И что вы собираетесь делать? Если только не докажете, что не обманывали? — Я могу. Гарри протянул руку и снял перевязку. Он осторожно пошевелил запястьем. Предполагалось, что он будет носить ее до субботнего визита в Мунго, но он предпочел бы носить ее дольше, чем позволить этой женщине-жабе и Министерству победить. Уверенный, что не пострадает без перевязки, он снял мантию и закатал рукава рубашки, обнажив предплечья. — Я либо жульничал, имея помощь через перевязку, как вы намекали, либо получал в руки точные заклинания, которые меня просили выполнить. В любом случае, я могу доказать, что знаю предмет, используя любое защитное заклинание, которое вы мне скажете выполнить. За вычетом непростительных, конечно. Он не хотел, чтобы эта женщина пыталась заставить его нарушить закон. — Мисс Амбридж, это нарушает правила, — возразил мистер Кларингтон. Злая жаба улыбнулась. — Он предложил. Пусть докажет свою честность. Начните с альтернативы. Гарри нахмурился, прежде чем сделать глубокий вдох и проигнорировать все, кроме волшебной палочки в руке и голоса мистера Кларингтона, выкрикивающего заклинания и описывающего сценарии, которые потребуют от него использования определенного заклинания. Чем дольше это продолжалось, тем кислее становилось лицо жабы. Гарри был очень благодарен Бродяге за летние тренировки. Благодаря этому и его собственной естественной силе в Защите он был более чем подготовлен. Наконец голос мистера Кларингтона оборвался. Гарри поднял глаза, увидев разъяренную мисс Амбридж, ее пальцы, похожие на сосиски, крепко сжимали пергамент в раздраженном гневе. — Это вас удовлетворяет, мисс Амбридж? Некоторые из них — заклинания более высокого уровня, — сказал мистер Кларингтон. Жабе потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, но он не удивился, когда она сказала: — Министерству всё равно придется провести расследование. — Это чушь собачья! Подождите, пока мой отец узнает об этом! Гарри резко повернул голову и увидел Пэнси, которая встала рядом, уперев руки в бока и нахмурившись, как мопс. Мисс Амбридж в растерянности смотрела на Пэнси. — Прошу прощения, кто вы? — Пэнси Паркинсон, и я очень хорошо знаю, что Министерство никогда раньше не вмешивалось в возможное жульничество на экзаменах СОВ или ЖАБА. Кроме того, он сотворил втрое больше заклинаний, чем мы должны были, — она указала на себя и близняшек Патил, — и он справился со всеми! — Мисс Паркинсон? Дочь Роя Паркинсона? — Да, — твердо заявила Пэнси, глядя на жабу. — Если вы всё ещё думаете, что я жульничаю, почему бы вам не поставить меня сразиться на дуэли с тем, кому вы доверяете? Может быть, с собой? — спросил Гарри. Глаза жабы были прикованы к Пэнси. — Нет, мистер Поттер, в этом нет необходимости. Я убеждена, что вы не жульничали. — Если всё улажено, вы четверо можете идти. Позовите следующих, — заявил мистер Кларингтон. Гарри схватил перевязку и мантию, прежде чем выскочить из зала. Неужели Фадж так отчаянно пытается доказать ложь Гарри, что стремится обвинить его в обмане? И почему Защита? Конечно, они знали, что он отлично разбирается в этом предмете. Он был Поттером и воспитывался Сириусом Блэком. — Вероятно, они знали, что у тебя всё получится, и надеялись, что никто не поверит, что это можно сделать без обмана. Чертовы идиоты, — сказала Пэнси, когда они вышли из Большого зала. Это лишний раз доказывало, что она умеет читать мысли. Студенты, ожидавшие снаружи, были очень взволнованы после долгой задержки. Рон попытался расспросить Гарри, что случилось, но тот не хотел отвлекать друга и сказал, что всё объяснит позже. Пэнси пошла искать Невилла, а Гарри проскользнул в туалет и вытащил карту. Как только он начал обыскивать замок, то обнаружил, что Малфой проходит рядом, вероятно, направляясь наверх. Решение пришло к нему сразу же. О Фадже и Амбридж можно будет побеспокоиться позже. Это был его шанс узнать, что задумал хорек. Он сунул карту в сумку, накинул на себя мантию-невидимку и помчался догонять Малфоя.***
Волосы на затылке Драко встали дыбом, и он резко обернулся, вытаскивая палочку. Коридор позади него был пуст. Может, он просто чересчур чувствителен? Зелье будет готово завтра. Ему оставалось только придумать способ доставить его Гермионе, не раскрывая своих действий. Он продолжил путь в специальную комнату. Драко не мог поверить, что ему так повезло. В ней было всё необходимое, и она исчезала, когда была не нужна. Он прошел мимо нужного места несколько раз, а затем открыл дверь, как только она появилась. Драко вошел в комнату, но сразу же понял, что что-то не так, когда дверь не закрылась прямо за ним. Он обернулся и увидел, что дверь открыта. Затем, пока он смотрел, она снова закрылась. Драко нахмурился. Кто-то последовал за ним. Он не стал тратить время на раздумья, а вытянул руку и обнаружил, что сжимает тонкую шелковистую ткань. Он дернул ее и тут же отшатнулся, не встретив никакого сопротивления. Он довольно бесцеремонно приземлился на пол, правой рукой сжимая палочку, а левой держа мантию-невидимку. А над ним с палочкой в руке и хмурым выражением лица стоял Поттер. — Что ты задумал, Малфой? Драко нахмурился и начал подниматься на ноги, но его остановили искры, вылетевшие из палочки Поттера. — Оставайся на месте. Поттер оглядел комнату, рассматривая кипящий котел и аккуратно разложенные зелья. Но Драко не смел сдвинуться с места. Поттер выглядел так, будто ему ничего не доставит большего удовольствия, чем что-нибудь уничтожить. А Драко предпочел бы остаться целым и невредимым. Закончив осмотр комнаты, Поттер уставился на Драко. — Что за зелье? Врать не было смысла. Драко открыл было рот, чтобы сказать, что это лекарство для Гермионы, но слова застряли в горле. Черт возьми. Дурацкий семейный фолиант. Снейп разрешил только Драко прочитать его. А это означало, что только он мог готовить и держать зелье, пока не доставит его нужному человеку. — Ну? Я жду. И я сегодня действительно не в настроении заниматься всякой ерундой. Ну что ж, Драко оставалось только попытаться узнать, как много он может рассказать. — Это зелье. — Я, может, и ношу очки, — Поттер закатил глаза, — но я не настолько слепой. Конечно, это чертово зелье! Для чего оно? — Это родовая магия. Брови Поттера поползли вверх. Драко с облегчением увидел, что он не пытается приподнять только одну бровь, как это делала Блэк, но всегда безуспешно. — Малфоев? Драко покачал головой. — Ты можешь поделиться? Он открыл рот, но ничего не сказал, лишь покачал головой. — Хорошо, — простонал Поттер, — это причинит кому-нибудь вред, ранит или убьет? Драко покачал головой. — Ты собираешься отдать его кому-нибудь? Драко кивнул. — Можешь сказать, кому? И, когда снова ничего не получилось ответить, Драко выругался. А потом в отчаянии оглядел комнату. Если бы он только мог дать Поттеру понять, что зелье спасет его сестру! Он посмотрел вниз, и у него появилась идея. Вопреки здравому смыслу он выпустил из рук палочку. Поттер удивленно отступил на шаг. — Внимательно слушай мои вопросы, — сказал Драко, — и отвечай на них. Понял? Поттер кивнул. — Что это? — Драко указал рукой на значок на своей мантии. — Слизерин? Факультет? — Близко. — Герб? — Да. Название третьей музыкальной ноты? — Ми. — Назови антоним к слову «он». — Она. — А теперь соедини все свои ответы вместе. — Хорошо. Поттер нахмурился и пошевелил губами, очевидно пытаясь разобраться в подсказках. Это не заняло у него много времени. — Гермиона. Это зелье для Гермионы… — последние слова были произнесены почти шепотом, и Драко в шоке увидел, как Поттер уронил палочку и опустился на пол, а в его изумрудных глазах заблестели слезы. Драко подобрал свое древко и сунул его под мантию, но ничего не сказал. Вместо этого встал и подошел к зелью. Сверяя его с инструкциями, убедившись, что оно будет готово для того, чтобы добавить пучок волос единорога в пять вечера. — Драко… Болезненный шепот заставил его подпрыгнуть. Он оглянулся и увидел, что Поттер всё ещё сидит на том же месте. Он выглядел ужасно. Его волосы были растрепанными, а под глазами, которые были красные от слез, залегли огромные тени. — Да? — Оно будет готово к субботе? Она слабеет. Он попытался сказать «да», но не смог. Дурацкий фолиант. — Я — Малфой? Поттер пристально посмотрел на него, потом откинул голову назад и так сильно расхохотался, что упал на спину. Драко переминался с ноги на ногу, прежде чем решил просто игнорировать Поттера. Он не знал, как вести себя с истеричками. В конце концов гриффиндорец сумел взять себя в руки. И подтянулся обратно в сидячее положение, но не встал. — В субботу у меня назначена встреча по поводу руки в Мунго. Наденешь это, — он поднял мантию-невидимку, которую Драко оставил на полу, — и дашь ей зелье. Предполагаю, только у тебя есть разрешение прикоснуться к нему? — Мы можем это проверить. Подойди сюда. Поттер вскочил на ноги и сунул мантию в сумку. Драко не мог не поморщиться от столь грубого обращения с таким редким предметом. Как они и предсказывали, Поттер не смог прикоснуться к зелью. — Ну, значит, ты должен со мной пойти в больницу. К счастью, я еду на «Ночном Рыцаре». — Наверное, придется, если мы хотим вылечить ее. Гарри задумчиво нахмурился. — Малфой, почему ты делаешь это для нее? Я знаю, что говорил раньше, но мы оба понимаем, что ты не мог сделать ничего такого, чего не сделала бы Джинни или я. Ты не можешь чувствовать никакой вины за то, что не пошел с ней. — Она — член семьи. Малфои верны своей семье. — Это ещё не всё. Вы едва ли родственники. Ты более близкий родственник Рона. Она даже не Малфой. — Она нравится моей матери, — пожал плечами Драко. — Это ещё не всё, — повторил он. — Всё, — Драко отвернулся от Поттера и начал осторожно заплетать вместе три волоска единорога. Поттер схватил его за руку и дернул, что Драко чуть не выронил волосы. Гриффиндорец был примерно на дюйм ниже его, и Драко увидел пару изумрудно-зеленых глаз, впившихся в него взглядом. — У тебя есть чувства к моей сестре, не так ли? Ты поддерживаешь план своей матери. Драко выдернул руку и отступил назад, положив волосы на разделочную доску. — Нет, у меня нет к ней чувств. Мы с ней поклялись относиться друг к другу как к семье. Я пообещал никогда не называть ее оскорбительным прозвищем магглорожденного волшебника и не упоминать об убийце ее родителей. Она поклялась никогда не поддерживать план моей матери. Его пронзительные глаза изучали Драко. — Но ты не поклялся не поддерживать его. И обычная клятва не должна длиться вечно. Заклинание просто информирует, если клятва нарушена. Ты гарантировал, что, если у нее когда-нибудь возникнут чувства к тебе, ты об этом узнаешь. — Мне не нужно было клясться! Я никогда не женюсь на твоей сестре! Я никогда не смогу жениться на такой девушке, как она! Поттер сделал шаг ближе. — Такой девушке, как она? Что это должно означать? Девушке, которая может перехитрить тебя, которая умнее? Той, которая опаснее, чем ты когда-либо будешь? Если это то, что ты чувствуешь, возможно, тебе нужно взглянуть на себя. И на собственных родителей. — Что ты хочешь этим сказать, Поттер?! Поттер внимательно посмотрел ему в лицо, а затем откинул голову назад и разразился смехом: — Ты не знаешь, да? Вот серьезно, как она может думать, что ты подходишь Гермионе? Как думаешь, кто в браке твоих родителей главный? Это было легко. — Мой отец, очевидно. Поттер закатил глаза и отступил назад. — Взгляни ещё раз. Ты видишь то, что они хотят, чтобы ты видел. Встретимся в классе Гермионы в субботу в девять утра. Удачи завтра на Истории. Когда Поттер вышел из комнаты, Драко ничего не ответил. Что он имел в виду, говоря «взгляни ещё раз»? Его отец был главным. Они жили в доме Люциуса. Отец был сильно вовлечен в политику, а мать выходила из дома только для светских визитов. И никогда не вмешивалась в дела отца. Так ведь? Сомнения поселились на плечах, но он быстро отогнал их и снова принялся заплетать волосы единорога. Поттер просто болтал ерунду. Вот и всё.