The Brightest Black

      Время не имело для Драко никакого значения. Все, что существовало, — тепло мягкой руки Гермионы в его ладони, ее влажные губы, скользящие по его губам, и сладкий жар ее тела, прижимающегося к нему.       Ему хотелось обхватить ее за спину и притянуть к себе, но он боялся подойти ближе, боялся прикоснуться к ней ещё крепче. Боялся, что она поймет, насколько безумно было для них целоваться прямо сейчас. Как этот поцелуй изменил их мир.       Маленькая, далекая часть его сознания кричала, что он должен остановиться, что это было ошибкой. Они были кузенами, друзьями, скованными магией.       Это было неправильно.       Другая часть вопила, что правильно или неправильно — не имеет значения, главное — время. Они прятались от властей, и ее совсем недавно пытали.       Но это не было неправильно, и не было какого-то неправильного времени. Ещё одна, более громкая часть него возражала. Они едва ли были настоящими родственниками и в данное время скрывались под мантией-невидимкой. Кроме того, он хотел этого. Она хотела этого. Черт, даже его мать хотела этого!       Гермиона отстранилась первой, и он тихо замычал от сожаления. Драко открыл глаза и встретился с ней взглядом, ловя ртом воздух.       Теперь сквозь шум их дыхания он слышал крики и вопли.       — Мы… мы должны идти, — прошептала Гермиона.       — Верно, — он кивнул.       — Мне… мне нужно найти Колина и Маклаггена. Взять те снимки. Написать статью. Подать жалобу, — Гермиона подняла руку, позволив лунному сиянию осветить едва различимые слова. Они были далеко не так заметны, как другие ее шрамы, но Драко видел отвращение и страх на ее лице, когда она смотрела на них.       Он вытянул руку и слегка сжал ее ладонь. Гермиона застыла в шоке, когда он поднес ее к губам и запечатлел легкий поцелуй поверх нового шрама.       Девушка ахнула и отдернула руку, прижимая ее к груди.       — Не надо.       Сердце дрогнуло, но он кивнул, сейчас было не время для обсуждений.       — Хорошо.       Некоторое время на ее лице читалось удивление, после чего она твердо кивнула.       — Спасибо. Нам… нам нужно идти.       Малфой легко сжал ее другую, не покрытую шрамом руку и начал двигать их к гобелену.       — На меня напали! Мисс Блэк! Найдите ее! Найдите и вызовите авроров! Я хочу, чтобы это отродье оказалось в Азкабане!       — Дерьмо.       Тихий голос Гермионы прекрасно отражал его мысли.       — Так. Подержи.       Она сунула ему в руки школьную сумку, а затем порылась в ней, вытащив сумку на шнурке. Мгновение спустя оттуда показались дневник и маленькое дорожное перо.       «У тебя с собой монета?»       Драко кивнул.       «Измени слова на: «дневник, сейчас». Мы не можем уйти отсюда. Скорее всего, они увидят, как двигается гобелен».       — И куда вы? — крикнула Амбридж с другой стороны гобелена.       Кто бы ни откликнулся, его голос звучал не так громко, потому что минуту спустя Амбридж снова вопила о ненадежности, предательстве и о том, что не выпустит профессора Лонгботтом из поля своего зрения.       Драко поставил ее сумку, чтобы вытащить свой фальшивый галлеон. Пока он изменял сообщение, Гермиона начала писать в дневнике.       «Фред и Джордж передают Ордену. Мы не можем вернуться в общежитие и притворяться, что ничего не случилось. Она применила ко мне Империус, а ты ее оглушил».       «Согласен».       Гермиона нацарапала ещё несколько строк, ее перо молниеносно скользило по дневнику. Лишь поджатые губы выдавали боль, вызванную написанием. Драко поймал себя на том, что заворожен ее губами. Ему хотелось нагнуться и поцеловать ее ещё раз. Поднести палец к ее подбородку и поднять ее голову, чтобы она снова посмотрела на него.       Драко понимал, что поцеловаться один раз — не самая разумная идея в данный момент, но поцеловаться дважды было бы идиотизмом. Потому что по ту сторону гобелена находилась визжащая жаба.       «Помощь уже в пути. Бродяга очень взбешен. Дядя Ремус, Уизли, мистер Лавгуд и твоя мама гонятся за ним».       «Думаешь, Сириус убьет ее?»       Гермиона подняла голову и одарила его устрашающей улыбкой.       «Надеюсь на это».

***

      Не прошло и часа, как из-за гобелена донесся громкий гневный рев.       Он резко оборвался, и Драко пришлось схватить Гермиону за руку, чтобы она не выскочила из-под мантии в коридор.       «Тихо! Нам нужно посмотреть на ситуацию».       «Но Бродяга!..»       «Он обученный аврор и смертельно опасен с палочкой. К тому же он не один».       И действительно, в этот момент сквозь гобелен четко прорезался другой голос, вызвавший улыбку на лице Драко.       — Добрый вечер Долорес. Уверена, ты не хочешь, чтобы твоя палочка была направлена на меня.       Гермиона подняла древко и постучала по гобелену. С секунду он колебался, после чего медленно пополз в сторону. Когда между каменной стеной и гобеленом образовалась щель шириной в дюйм, она снова постучала по нему.       Драко впечатлился, но не простым заклинанием, а скорее такой точностью ее магической работы.       Они заглянули в щель. Угол обзора был не слишком удобным, но Драко всё же видел Амбридж, взгромоздившуюся на небольшую деревянную платформу, что плавала в недавно образовавшемся болоте. Примерно каждую минуту она поднимала руку и отгоняла насекомых, которые, видимо, появились вместе с водой. На краю болота, прямо за высокой травой, кишащей мухами, стояли профессор Снейп, профессор Лонгботтом и Сириус Блэк. Профессор Лонгботтом крепко держала Сириуса за воротник, не давая тому забрести в болото и разорвать Амбридж на части. В нескольких шагах позади стояла мать Драко и ещё несколько членов Ордена. Включая мистера Люпина, который дернулся и втянул носом воздух, прежде чем небрежно огляделся и его взгляд упал на то место, где прятались Гермиона и Драко.       Малфой обернулся и посмотрел через плечо на луну. Она была почти полной — неудивительно, что волк учуял их запах.       Амбридж удивленно моргнула, глядя поверх своей коротенькой палочки на собравшуюся перед ней толпу.       — Ну, Долорес? Не можем же мы стоять здесь весь вечер. Эта лужа ужасно воняет.       Тон его матери был точно таким же, каким она говорила, подавая чай гостям. Драко остановил желание засмеяться, прикусив губу и зарывшись лицом в мягкие волосы Гермионы. Девушка в ответ прислонилась к нему и усилила хватку на его руке, до сих пор переплетенной с ее.       — Что…что вы здесь делаете?! — наконец завизжала женщина, не опуская палочку.       Каким-то образом его матери удалось сильнее распрямить плечи и стать ещё выше.       — До нас дошли сведения, что наши дети оказались вовлечены в беспорядки и что были вызваны авроры. Иначе зачем бы мы оказались в школе в середине семестра?       Драко практически слышал, как пытаются завертеться шестеренки в мозгу Амбридж и разобраться в происходящем.       Кажется, Сириус уже полностью овладел собой. Он отступил от болота и выпрямился во весь рост. Его аристократическое лицо было нахмурено, руки дрожали от гнева, но голос звучал так же холодно, как и у матери Драко.       — Вы ведь намеривались сообщить нам, что вызвали авроров по поводу наших детей, верно? Заместителю Министра Магии и в голову не придет заниматься чем-то противозаконным.       — Конечно, я хотела предупредить, — пробормотала Амбридж. — Я просто ждала авроров!       Драко и, вероятно, всем остальным было ясно, что Амбридж не собиралась делать ничего подобного. Скорее всего, она хотела, чтобы Гермиону арестовали и чтобы к ней «случайно» применили обливиэйт ради правдоподобия ее слов.       И действительно, секунду спустя из коридора показались ещё несколько фигур. Впереди шел высокий чернокожий мужчина, которого Драко не знал, но где-то видел раньше. За ним ступали ещё четверо авроров, а завершали процессию министр Фадж и главный аврор Руфус Скримджер.       «Думаю, надо выйти».       Гермиона попыталась вылезти из-под мантии, но Драко ее остановил.       «Подожди. Думай по-слизерински. Нужно ещё немного посмотреть, как всё будет разворачиваться. Помнишь, как они отреагировали на твое заявление о возвращении Волдеморта? Сейчас в интересах министра поддержать Амбридж. Он назначил ее, и если ее осудят за то, что она сделала, он тоже пойдет ко дну. Особенно если Волдеморт перестанет прятаться».       Гермиона на секунду замерла, задумавшись, а потом кивнула, потершись затылком о его грудь. Ее волосы защекотали его шею и послали дрожь вниз по позвоночнику, заставляя Драко немного увеличить расстояние между ними, пока она не поняла, что делает с ним ее близость.       — Директриса Амбридж! Что происходит в этой школе? Почему вы стоите в болоте?! — министр Фадж выглядел совершенно сбитым с толку.       Драко показалось, что он слышит, как скрипят зубы дерьмисы.       — Мисс Блэк отбывала наказание в моем кабинете за порчу школьной собственности вульгарным способом, когда кто-то ворвался в кабинет и напал на меня. Затем…       — Так, подождите минутку! Гермиона никогда не станет портить школьную собственность! Особенно каким-то вульгарным способом! — яростно воскликнула миссис Уизли, бросаясь к краю болота.       — Боюсь, кхм-кхм, вы не правы, — сказала Амбридж, глядя на рыжеволосую женщину из-под палочки. — Мисс Блэк не уважает никакую власть. Она нагло публикует ложь, нападает на профессоров, портит школьную собственность и поощряет других делать то же самое! А сейчас, кхм-кхм, на меня напали и оглушили. Когда я очнулась, ее уже не было, а это болото было здесь! Я хочу, чтобы ее нашли и наказали! Ее исключат и будут судить как взрослого волшебника! Она совершеннолетняя!       Пока жаба разглагольствовала, ее лицо из мягкого красного превратилось в темно-пурпурное, и смотреть на него было довольно увлекательно.       «Да-а, проблематично».       — Очко, — прошептала Гермиона так тихо, что он почти не расслышал ее.       — Арестована за что? — ласково спросила его мать. — Вы сами сказали, что кто-то другой вломился в кабинет и оглушил вас. Вы знаете только то, что когда очнулись, ее уже не было. Она довольно состоятельная наследница. А ее отец много лет был аврором. У него много врагов. Что, если ее похитили? Вы хотите арестовать ее за то, что ее похитили?       «Это чертовски блестяще!»       Драко наблюдал, как Фадж и Амбридж пытались ответить на этот вопрос. Очевидно, они не думали, что посторонняя сторона помешает их планам полностью дискредитировать Гарри Поттера и Гермиону Блэк. И всё же он не мог понять, что в этом такого блестящего.       «Почему блестяще?»       Гермиона повернулась и посмотрела на него. Драко опустил взгляд, увидев, что ее губы были слишком близко.       «Сейчас у нас нет никого с несколькими извилинами и властью в Министерстве. Так что я бы несомненно…»       «Что такое извилины?»       «Интеллект. Так вот, несомненно провела бы долгое время в камере в ожидании суда. И даже тогда нельзя гарантировать судебное разбирательство в нынешнем политическом климате. Так что я спрячусь в меняющейся комнате. Ты можешь приносить мне еду, и мы подделаем письмо с требованием выкупа. Надо, чтобы «похитители» затянули процесс. Затем, либо когда покажется Волдеморт, либо кто-то с мозгами получит власть, я "сбегу"».       «Думаешь, притворяться похищенным и отправлять случайные записки отцу законно? Разве мы не стараемся не делать ничего противозаконного?»       «Едва ли, но да».       «Гермиона…»       «Ладно! Может, я просто спрячусь и не буду отправлять записки».       Самым замечательным в мысленных разговорах было то, что такой вид коммуникации намного быстрее проговаривания слов вслух.       — Нет! Мисс Блэк никто не похищал! Она возмутительница спокойствия и преступница! — наконец сердито заявила Амбридж.       — Откуда вы знаете? — ласково спросила его мать. — Если только вы не были оглушены…       — Да, рассказывайте, мадам Амбридж, — сказал Руфус Скримджер, и в его голосе послышалось гортанное рычание. — Не знал, что у вас были аврорские тренировки. Если только вы не научились этому в том же самом месте, где приобрели этот ранее неизвестный образовательный опыт?       — Я высокопоставленный чиновник Министерства! Мой долг — быть сведущей во многих вещах!       — Действительно, у директрисы Амбридж всегда есть ответы на мои вопросы. Она очень хорошо во всем разбирается, — сказал Фадж.       Затем неловкость в коридоре разорвал самый неожиданный из звуков.       Северус Снейп рассмеялся.       Все повернулись и потрясенно уставились на него.       — Мадам Амбридж? Хорошо разбирается? — сказал он между колючими смешками. — Это та самая женщина, которая не смогла понять, что только директриса, назначенная Советом попечителей, может оставаться в Директорской башне. Только на прошлой неделе она проигнорировала прямой приказ самого министра и получила серьезную травму. А все для того, чтобы наказать сына профессора Лонгботтом.       Фадж нахмурился.       — Какой приказ? Я не отдавал никаких приказов насчет мальчика Лонгботтома.       Теперь настала очередь профессора Лонгботтом рассмеяться, а мать Драко зло усмехнуться.       — Министр, разве вы не помните, как отдали приказ защищать Пэнси Паркинсон и ее жениха?       — Ну да, — Фадж в замешательстве уставился на нее. — Мистер Паркинсон попросил у меня официальное заявление. Сказал, что в последнее время им угрожали. И он всегда был верным…       Фадж замолчал, и на его лице появилось выражение ужаса — он понял, с кем именно была помолвлена Пэнси Паркинсон.       Из горла Сириуса Блэка вырвался резкий лающий смешок.       — Фадж, тебе конец. Ты это знаешь? Твои самые большие сторонники уходят. Люциус Малфой погиб, защищая сына от врага, в существование которого ты отказываешься верить. Его вдова — необыкновенная Нарцисса — терпеть тебя не может. Ты оттолкнул Руфуса, когда лишил его двух своих лучших авроров… Нет, Алиса, не спорь, ты была потрясающим аврором. Публика смеется за твоей спиной над растущими неточностями, которые появляются в «Пророке». Самая популярная газета на Британских островах теперь «Хроники Фейри». Не помогло и то, что ты отправил в Хогвартс своего человека, у которого вообще нет образовательного опыта. Хогвартс — одна из лучших волшебных школ в мире! Думаешь, что происходящее здесь, игнорируется? А сейчас от тебя отвернулся один из твоих крупнейших финансовых спонсоров, Рой Паркинсон. Ты дурак, и я считаю минуты до твоего ухода с должности.       Как по команде, пока все шокированно переваривали слова Сириуса, через болото прорвалась профессор Макгонагалл. При помощи заклинания вонючая вода расступалась перед каждым ее шагом. Драко с трудом сдержал смешок, когда платформа директрисы закачалась на волнах, отчего на ее жабоподобном лице вырисовался ужас.       — Долорес Джейн Амбридж! Как заместитель директора школы, я заявляю, что немедленно начну расследование ваших методов силами авроров! Руфус Скримджер!       Аврор с львиной гривой выпрямился, как непослушный школьник, которого вызвали отвечать на уроке.       — Да, профессор Макгонагалл?       Пожилая ведьма остановилась на краю болота и вытащила из-за пазухи стопку фотографий. Она подняла их, чтобы все увидели.       На первом снимке была рука Гермионы со свежим шрамом. Гермиона вздрогнула в объятиях Драко, и он притянул ее ближе. Он знал, что она не любит, когда другие видели ее шрамы.       — Настоящим обвиняю Долорес Амбридж в пытке студентов с помощью проклятых предметов и использовании Империуса!       Слова профессора Макгонагалл эхом разнеслись по коридору, настолько молчаливому, что Драко боялся дышать, опасаясь быть обнаруженным.       «Вот и прощай план сделать вид, что меня похитили. Оставайся в укрытии».       Слова Гермионы только начали проникать в его мозг, когда ведьма выскользнула из его объятий и вышла в коридор под удивленные взгляды всех, кроме Ремуса Люпина.       — Я бы хотела подать вторую официальную жалобу в Министерство Магии. Я, студентка Хогвартса, настоящим обвиняю заместителя министра Долорес Амбридж в том, что она приказала мне писать проклятым пером во время отработки. Также обвиняю ее в применении проклятия Империус после моего отказа использовать упомянутое проклятое перо. Авроры, — она замолчала и довольно громко сглотнула, — позвольте представить вам мою ладонь и оставленный на ней шрам в качестве доказательства.       Гермиона подняла руку, и слабые красные линии, образующие слова, отразили изображение, которое показывала профессор Макгонагалл.       Драко хотел выскочить и поддержать Гермиону, но не мог пошевелиться. Он лишь наблюдал, как все уставились на маленькую бледную руку Гермионы.       Были видно, как внутри Сириуса Блэка нарастала ярость, но не успела она вырваться, как палочку поднял Руфус Скримджер и произнес заклинание в адрес Амбридж.       Вокруг ее потрясенной фигуры обвились веревки, и из руки вылетела волшебная палочка. Сразу после этого Скримджер громко заявил:       — Мадам Амбридж, вы будете незамедлительно арестованы за владение и пользование проклятыми предметами, за магические пытки в отношение студентов, за ложь Министерству и применение непростительного проклятия.       У Амбридж получилось лишь разинуть рот от изумления, и спустя секунду одна из многочисленных мух примостилась у нее на языке.