The Brightest Black

      В этот вечер ни один слизеринец и бровью не повел, когда Невилл вошел в гостиную Слизерина вместе с Пэнси, Трейси, Блейзом, Тео и Драко. Потому что на пальце Паркинсон виднелось элегантное бриллиантовое кольцо.       Большинство слизеринцев знали о древних законах, защищающих помолвленные пары, остальные же смекнули, что лучше не показывать свое невежество публично.       Тем не менее, Драко был почти уверен, что один из них скоро отправится рассказать Амбридж. Он знал, что лучше не доверять всем своим одногруппникам.       И действительно, не прошло и часа, как розовая жаба ворвалась в гостиную, а за ней следовал профессор Снейп. У декана Слизерина было непроницаемое выражение лица, но Драко был готов поставить все свои лучшие ножи для зелий на то, что Снейп поддержит Невилла и Пэнси.       Понадобилась вся сила воли, чтобы не рассмеяться, когда Амбридж ворвалась в спальню девочек. Она серьезно думала, что кто-то может преодолеть защиту от мужчин? Не то чтобы в комнате, которую он делил с Тео и Блейзом, сейчас не было дополнительных кроватей.       Малфой выскользнул из кресла и направился в свою комнату. За ним последовали Трейси с Дафной.       Драко толкнул дверь в комнату, которую делил с другими мальчиками.       — Амбридж здесь, но сначала она зашла в комнату Пэнси.       Тео хмыкнул и отложил книгу, а Блейз снял свою руку с плеч Тео и скользнул к своему месту, схватив первый попавшийся фолиант и открыв его.       Занавеска на кровати, которая всегда принадлежала Грегу, отодвинулась, открывая их взору Невилла и спящую Пэнси.       Над ними парил шар света, делая внутреннюю часть кровати светлее, чем остальная часть комнаты.       — Этого следовало ожидать. Чертова зануда. Думаю, воспользуюсь идеей Луны, — сказал Невилл, вынимая палочку и взмахивая ею. К внешней стороне занавески, прежде чем она захлопнулась, приклеился кусок пергамента. Мгновение спустя вокруг кровати появилась мерцающая стена. Сильнее всего она светилась в углах, где в пределах простых нарисованных усиляющих рун лежало несколько сморщенных и высохших стружков, посыпанных чем-то похожим на соль.       — Интересное использование соленого корня Аллиума Сативума.       Подпрыгнув, Драко развернулся, и его палочка без задержки оказалась в руке, заставив профессора Снейпа холодно выгнуть одну бровь.       — Хотите напасть на профессора, мистер Малфой?       — Нет, — Драко покачал головой и убрал палочку, — не сейчас, сэр.       — Хорошо, давайте посмотрим, что там устроил мистер Лонгботтом, — Трейси и Дафна проскользнули в комнату следом за Снейпом и закрыли дверь, после чего сели на пустую кровать Винса, пока Снейп читал пергамент, стараясь не касаться мерцающей стены.       Лицо профессора было почти непроницаемо, хотя Драко был уверен, что по окончании чтения уголки его рта приподнялись в едва заметной улыбке.       Он уже видел записку Министра в меняющейся комнате, когда Пэнси и Невилл сказали всем, что они помолвлены. Прочитав ее, Гермиона глупо рассмеялась.       На самом деле… Он сел на свою кровать и послал Гермионе мысль.       «Она вот-вот ворвется сюда и увидит записку».       «Хорошо, иду».       Мгновение спустя Драко почувствовал присутствие Гермионы в своей голове, затем — легкое давление, которое быстро ослабло.       «Вижу, Снейп уже у вас».       «Он пришел за Амбридж в гостиную. Но он не идиот, чтобы подумать о нахождении Невилла в женском общежитии».       «Конечно. Какие чары стоят у вас на спальнях девочек? У нас лестница превращается в горку, а затем смазываются перила. Если не срабатывает, то горка тоже смазывается».       «Наши чары замораживает тебя на месте. Никогда не видел их действия, хотя ходят слухи, что какая-то девушка за последние полвека изменила охранные заклинания, так что они еще заставляют одежду исчезнуть и прокручивают в голове слова. Постоянно повторяют, пока человека не вытаскивают: "Вы джентльмены, вам нельзя вторгаться в частную жизнь девушки"».       Она хихикнула, что эхом отозвалось в его голове. Драко вдруг захотелось закрыть глаза и действительно увидеть Гермиону, но это помешало бы ей смотреть его глазами.       «Честно говоря, после того, что я узнал на Рождество, не удивлюсь, если это моя мать изменила чары».       «И…»       Мысли Гермионы прервались, когда дверь с грохотом распахнулась, ударившись о каменную стену. Все перевели взгляды на разъяренную женщину.       Она открыла рот, намереваясь закричать, но слова Драко оборвали ее.       — Чем можем помочь вам, мадам Амбридж? — вежливо спросил он, борясь с гневом, который вызвало ее присутствие.       Она что-то несвязно пробормотала, явно сбившись с толку таким приятным тоном.       Снейп многозначительно откашлялся.       — Действительно, мадам Амбридж, полагаю, вы обещали объяснить мне, почему вам нужен немедленный доступ к моим слизеринцам?       Глаза Амбридж сузились, губы на секунду сжались в тонкую улыбку, и она заговорила сладким голосом:       — О да, профессор. Мне сообщили, что здесь находится мальчик с Гриффиндора. С намерением провести ночь с девушкой. Я не потерплю таких вещей в своей школе! Это место обучения!       — Возможно, и так, мадам Амбридж, но боюсь, вы ничего не сможете сделать для предотвращения, — сказал профессор Снейп.       — Это мы ещё посмотрим! — рявкнула Амбридж, и ее улыбка исчезла так же быстро, как появилась. Драко пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда она бросилась к единственной кровати с закрытыми занавесками. Она проигнорировала записку, руны и соленый корень Аллиума Сативума.       Ее пухлые пальцы потянулись к балдахину, обхватив занавески. Мерцающая стена не остановила женщину, хотя она стала более непрозрачной, но Амбридж, видимо, этого не заметила.       Именно тогда Драко понял полное назначение рун и корней. Они были здесь не для того, чтобы создать щит, а просто для усиления уже наложенных заклинаний.       Например, приклеивающих чар.       Или древней магической и юридической защиты.       Она потянула за занавеску, но ничего не произошло. Амбридж дернула ещё раз и нахмурилась. Она дернула в третий раз, и ее тут же отбросило назад с громким стуком. Снейп ловко отступил в сторону, когда она пролетела мимо него, ударившись о твердые каменные стены и свалившись на пол.       Все уставились на нее, потому что никто не ожидал такого поворота.       Первым пришел в себя, разумеется, профессор Снейп.       — Мадам Амбридж, боюсь, что даже Генеральный Инспектор не может игнорировать закон. Если бы вы просто остановились на минуту и прочитали записку, вы бы поняли…       Но Амбридж не слушала. Она встала, опираясь на стену, и направила на кровать палочку.       Драко не знал, какое заклинание она произнесла, но результат был ужасным.       Чары отскочили и ударили Амбридж прямо в грудь. Ее одежда начала дымиться, как и волосы. Через секунду они начали сгорать — без пламени.       Амбридж закричала, а все в шоке глазели на нее.       Затем Снейп — как показалось Драко, очень медленно — поднял палочку и произнес довольно сложное контрзаклятие.       Дым рассеялся, но одежда Амбридж была изорвана в клочья, а волосы обгорели еще сильнее, чем у Луны после битвы при Малфой-Мэноре. На ее голове виднелись лишь небольшие клочки волос, а кожа вокруг них покраснела и начала покрываться волдырями.       Теперь она стонала от боли, и Гермиона довольно злобно хихикнула в голове Драко. Этот звук эхом отозвался в сознании и вызвал жар в животе. Почему он так долго не мог понять, насколько она привлекательная?       — Мадам Амбридж, я же сказал вам, что здесь записка. Но поскольку вы решили, что чтение ниже вашего достоинства, специально для вас я кратко расскажу ее содержание. Мистер Лонгботтом и мисс Паркинсон помолвлены. Министр магии признал их помолвку как магически, так и юридически. Я уверен, вы понимаете, что это значит? — холодно констатировал профессор Снейп.       Амбридж издала тихий звук, больше похожий на всхлип, чем на стон.       — Хорошо. Думаю, можно оставить моих слизеринцев наслаждаться субботним вечером, а я провожу вас в лазарет.       Амбридж только заскулила в ответ, когда Снейп схватил ее за плечо и грубо вывел из комнаты. Дверь захлопнулась, и они все некоторое время сидели молча, пока Трейси не сказала:       — Мерлин, это было лучшее, что я видела за последние месяцы.       — Очко, — сказал Драко, заставляя всех посмотреть на него, большинство взглядов выражали легкое замешательство. Он усмехнулся: — Неважно.       «Думаю, мне нужно написать еще одну короткую статью».       «Не называй своего имени».       «Что мне тогда использовать? Феникс? Это странно».       Драко на мгновение задумался, а затем вслух спросил:       — Есть предложения насчет псевдонима для Гермионы? Из-за нового правила она должна быть осторожной. Ей нужно такое, которое не может быть юридически привязано к ней, но даст всем знать, что это она.       — Предлагаю «что-то Блэк» или «Блэк что-то», — сказал Блейз. — Это ведь не просто фамилия.       — Черный Феникс? — спросил Тео.       Невилл отодвинул занавеску.       — Нет, это глупо. Как насчет наследницы Блэков?       Драко покачал головой:       — Слишком описательно.       «Согласна. Я единственная наследница Блэков».       — Младшая из Блэков? — спросил Блейз.       — Опять же, слишком описательно, — сказал Драко.       — Тут не соглашусь, — сказала Трейси. — Технически Драко — Блэк, и он младше.       — Умнейшая из Блэков? Я имею в виду, что она лучшая на нашем курсе, — предположил Тео.       «Мерлин, это звучит нелепо. О да, я умнейшая! Умнее Нарциссы, тети Анди, Доры, Бродяги или тебя. Уж точно нет. Может, я и умная, но могу поспорить, твоя мама всегда будет превосходить меня».       — Гермиона говорит, что умнейшая — не лучший выбор. По нескольким причинам.       — Как насчет ярчайшей? — тихо спросила Дафна. — Она умная, да, но ещё и магглорожденная. Она — яркий луч надежды в роду, который всегда был известен своей любовью к темным искусствам.       — И она ярчайшая ведьма своего поколения, — сказал Невилл.       «О, Мерлин, нет! Я не могу…»       «Тише, Гермиона, тебе подходит».       «Но, Драко…»       «Нет, послушай, она права. И общественность будет знать, что это ты, но никто не сможет доказать».       «Хорошо».       Драко почувствовал, как она исчезла, оставив в его голове странную пустоту. Он вздохнул. Что между ними происходит? Он понимал, что скоро ему придется столкнуться с этим лицом к лицу. Но не сегодня.       — Хорошо, псевдоним согласован — ярчайшая из Блэков. Достаточно расплывчато, чтобы не быть юридически доказанным, но описательно, чтобы поняли все.       Трейси и Дафна встали.       — Тогда решено, — сказала Трейси. — Мы пойдем и расскажем всем, что здесь произошло. Спокойной ночи, мальчики! Позаботьтесь о Пэнси. Поняли?       Все четверо кивнули, хотя угроза была излишней.       Невилл снова задернул балдахин, и девочки ушли. Драко схватил свои вещи и направился в ванную, оставив Блейза и Тео обниматься.       Ему определенно нужен долгий горячий душ и четкие размышления о том, что там с его чувствами к Гермионе.       Пока он не сделал какую-нибудь глупость.

***

      Гермиона застонала и скрестила руки на груди, с отвращением глядя на открывшуюся картину.       Это было уже слишком.       Да, Филч точно был поклонником Амбридж, видимо, потому, что она снабжала его массой учеников, которые делали за него его работу, но это…       Что, если увидит первокурсник?       Одиннадцатилетнему ребенку это было не нужно. У него останутся шрамы на всю жизнь!       Она вытащила палочку и стала пытаться удалить изображение.       «Гермиона? Куда ты пошла?»       Она нахмурилась, ее не было всего минуту. Прошло уже больше трех недель после инцидента с Ветитусом, и за это время Гермиона не провела в одиночестве и минуты.       Это начинало раздражать. Кроме того, только вчера она закончила писать и отослала свою самую трудную — хотя самую короткую — статью. Пришлось быть осторожной, чтобы не выдать себя и чтобы Амбридж не смогла использовать написанное в качестве доказательства. И всё для того, чтобы весь мир знал о действиях этой жабы.       И ситуация на самом деле зашла далеко, раз она подписала свое имя как «ярчайшая из Блэков». Всё это было совершенно нелепо, и она винила Драко.       «Отвали, Драко. Я могу побыть хотя бы минуту одна?       «Гермиона, Джинджер сказала…»       «Драко… Я сказала, что всё в порядке. Я просто пошла в туалет».       «Черт возьми. Джинджер только что вернулась, тебя там не было. Гермиона…»       «Попридержи своих гиппогрифов, я не настолько глупа, чтобы что-то пить!»       «Но…»       — Кхм-кхм.       Тихий раздражающий звук прорезал мысли Гермионы и превратил ее кровь в лед. Она медленно опустила руку с волшебной палочкой и, обернувшись, обнаружила, что жаба смотрит на нее, вытянув древко и постукивая им по подбородку.       Она понимала, как это должно было выглядеть.       И после всего быть пойманной на попытке уничтожить чью-то шутку…       — Мой кабинет, ровно в семь в пятницу, и вы лишены статуса префекта. Ясно? — Гермиона изумленно уставилась на женщину, и в ней медленно поднималась злость.       — Что… но… я этого не делала! Я пыталась…       — Не лгите, мисс Блэк, — ласково сказала Амбридж, и ее новый парик опасно закачался на голове. — Мы всегда знали, что кровь всё расскажет. А теперь немедленно уберите эти непристойные изображения, или будете отбывать наказание у меня в течение следующих двух недель.       Гнев вскипел в груди Гермионы. И глаза стала застилать красная пелена. Из всех…       Нет.       Она подумала о Драко. Гермиона не могла позволить гневу взять верх. Девушка глубоко вздохнула и резко обернулась.       Она изучила изображение, а затем попыталась произнести заклинание.       Но ничего не произошло.       Кто бы это ни сделал, этот человек чрезвычайно умный.       И хороший художник.       — Я жду, мисс Блэк.       «Гермиона?»       «Позже».       «Но…»       «Позже!»       — Мисс Блэк?       Она попробовала ещё одно заклинание, но опять ничего не вышло.       — Минута, — ласково сказала Амбридж.       Гермиона стиснула зубы, и ее мышцы напряглись от злости. Она попробовала ещё одно заклинание.       Стена взорвалась.       Она как раз откашливалась, пытаясь убрать из легких ужасную пыль, когда снова услышала голос Амбридж.       — Наказание на месяц, я думаю.       Звук удаляющихся шагов Амбридж эхом отдавался в голове Гермионы, пока она продолжала кашлять. Гнев кипел венах, питаясь ее раздражением. Она думала, что к этому времени они уже выгонят Амбридж, но нет. Общественное мнение колебалось, вся школа была на их стороне, но Министерство — вне пределах досягаемости.       А теперь у Гермионы было наказание. Первый Новый Мародер, получивший его от Амбридж. Она выругалась и бросилась обратно по коридору.       Забыв о библиотеке и учебе. Она хотела прогуляться перед ужином.

***

      Ужин прошёл незаметно.       Гермиона появилась у двери Амбридж ровно в семь.       «Ничего не пей!»       Она нахмурилась и стиснула зубы.       «Не волнуйся, не буду. Клянусь, ты еще хуже миссис Уизли!»       Драко на это ничего не ответил.       — Входите, мисс Блэк, — позвала Амбридж через дверь.       Войдя, Гермиона обнаружила, что комната обставлена иначе, чем прежде. В центре стоял небольшой письменный стол, на котором лежали кусок пергамента и черное перо.       — Садитесь, мисс Блэк, — Амбридж указала на письменный стол. — Вы будете писать.       Гермиона стиснула зубы, но всё же села. Лучше поскорее покончить с этим. Может, она воспользуется завтрашним наказанием, чтобы подсунуть что-нибудь неприятное в кабинет Амбридж.       — Что мне писать? — спросила Гермиона, беря перо.       — Я должна уважать власть, — мягко сказала Амбридж.       Гермиона кивнула и полезла в сумку за бутылочкой чернил.       — О, вам не нужны чернила, мисс Блэк. У пера автозаполняемые.       Гермиона нахмурилась и уставилась на предмет в руке. Большинство самозаполняющихся перьев были маленькими и довольно толстыми, как то из ее дневника. Какое-то время она смотрела на черное перо, пытаясь понять, как оно работает.       — Будьте добры, начинайте, мисс Блэк. Время идет.       Гермионе пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать отпор.       Нужно просто покончить с этим.       Глубоко вздохнув, девушка приложила перо к пергаменту и начала писать: я должна уважать власть.       Гермиона вскрикнула от боли. Чернила на пергаменте были ярко-красными, как и слова, появившиеся на тыльной стороне ее ладони. Они практически вскрывали ее руку. Пока она смотрела, как заживают порезы, оставляя свежую кожу.       К горлу подступила тошнота.       Нет.       Нет.       Больше никаких слов.       Она бросила перо и встала, пытаясь вытащить палочку.       Ничего не вышло.       Амбридж держала свою наготове.       — Империо!       Гермиона мгновенно успокоилась, словно паря в воздухе.       — Садитесь и пишите. Я должна уважать власть. Пора бы вам понять, кто здесь главный.       Гермиона села, снова взяв перо.       Она начала писать. Даже не вздрогнув от боли.       — Быстрее.       Перо скользило по пергаменту. Строчка за строчкой. Когда пергамент был полон, она перевернула его, заполняя другую сторону.       Внутри она кричала. Тряся цепями.       Гермиона как раз заканчивала второй лист пергамента, когда часть нее вырвалась на свободу. Она не знала, как это случилось. Гермиона всё ещё слышала голос, который велел ей писать. Всё ещё чувствовала, как рука скользит по третьему листу пергамента.       Но ее в классе уже не было.       Нет, Гермиона покинула тело. Следуя по цепи. Чтобы найти Драко, найти ее якорь. Она была сильной, но недостаточно, чтобы сбросить с себя непростительное проклятие. Нет, это мог сделать только Гарри. В Гермионе не было такой мощи.       А потом она оказалась там.       «Драко!»       Он мгновенно оказался рядом, в своем сознании. В месте, полном комфорта, как маленький ручеек у дома Луны. От этого она почувствовала себя в безопасности.       «Гермиона! Что случилось?»       «Она заставляет меня писать проклятым пером. Под Империусом. Я… я не могу вырваться».       Ее трясло. При мысли о новых шрамах на коже. Шрамах, которые она не сможет скрыть под одеждой. Гермиона обхватила плечи руками, чувствуя себя потерянной.       А потом Драко оказался рядом и обнял ее.       Она погрузилась в его тепло. Его пальцы прошлись по ее рукам, и тогда она поняла то, чего никогда раньше не понимала.       В его сознании она была практически голой, одетая лишь в ночную рубашку. Неужели так было всегда, а она этого не замечала? Или это из-за Империуса? Ей это неведомо.       Его руки касались ее обнаженной, покрытой шрамами кожи. Гермиона вздрогнула и попыталась вырваться, но Драко крепко держал ее.       «Всё в порядке, Гермиона. Я буду через минуту. Уверен, что у Пэнси есть то, что нам нужно. Мы вытащим тебя. Хорошо?»       Гермиона кивнула, снова вздрогнув, когда его пальцы пробежались по рельефным линиям, образующим слово «грязь».       «Хорошо, мне пора идти. Я скоро буду, поняла? И не делай глупостей».       Она снова кивнула, не в силах произнести ни слова, пока он продолжал касаться ее покрытой шрамами кожи.       Через секунду Гермиона осталась одна. Ещё раз вздрогнув, она двинулась вниз по цепи, быстро оказавшись в своем сознании. Смотря, как ее тело калечит себя.       В голове вспыхнули старые кошмары, пришедшие сразу после того, как она нашла дневник. Гермиона вскрикнула, хотя изо рта не вырвалось ни звука.       И тут появился Гарри.       Едва.       Его присутствие было намного слабее, чем раньше. Гермиона знала, что их связь ослабевает, меняется. Тем не менее, она немного успокоилась, когда он послал ей образ выбегающего из библиотеки Драко со странной коробкой в руке и развевающейся позади него мерцающей мантией Гарри.       Бах!       Дверь в кабинет Амбридж распахнулась, ударившись о каменную стену. Амбридж вскрикнула от неожиданности.       Струя красного цвета вылетела из пустоты в дверном проеме, заставив Амбридж растянуться на полу. Туман в голове Гермионы мгновенно рассеялся.       Она выронила перо, словно это был раскаленный уголь, и почувствовала, как скрутило живот. Едва Драко взял ее за запястье, она повернулась, и ее вырвало прямо на ярко-розовый ковер. Он отвел ее волосы назад, пока из нее выходил ужин, малую часть которого она всё-таки съела.       Когда Гермиона села, то увидела в дверном проеме ещё две фигуры. Она сморгнула слезы, обжигающие глаза, и выдохнула:       — Что…       — Давай, Колин, снимай. Быстрее.       Это был Маклагген.       Гермиона едва успела осознать, как к ней подбежал Колин Криви с колдоаппаратом в руке. Пока он снимал ее ладонь, множество кусков пергамента с красными надписями и черное перо, она увидела блеск белых слов на руке Криви.       Ее снова затошнило.       Было нетрудно схватить Криви за запястье.       — Ты… ты солгал мне.       — Если бы сказал, то это всё равно ничего бы не дало, — он пожал плечами и отдернул руку.       Ярость вскипела в ней, прогоняя тошноту.       — Ничего бы не дало? Ничего бы не дало?! Колин Криви! Конечно, это могло бы что-то дать! Я могла бы…       — Что? Сказать профессорам? Написать об этом в газете? — презрительно спросил Маклагген с порога.       — Ну да, — просто ответила она.       Маклагген фыркнул:       — Ни хрена. В конечном счете это ничего бы не дало. Теперь у нас есть доказательства. И не просто какие-то доказательства. А доказательство того, что она сделала это с наследницей древнего рода. Не просто с осужденным малолетним преступником или бедным магглорожденным. Твое рождение несет в себе вес.       Драко откинул капюшон мантии-невидимки и притянул Гермиону к себе.       — Заткнись, Маклагген. Гермиона такая же магглорожденная, как и Криви. Хотя я понимаю твои доводы. Вы закончили? Предлагаю убраться отсюда, пока она не очнулась.       — Но… — начала Гермиона, но Криви прервал ее, вырвавшись из ее хватки и выхватывая черное перо из безвольной руки.       — Готово, Кормак. Мы их проявим, и у нас будет достаточно доказательств.       — Хорошо.       Маклагген и Криви исчезли так же быстро, как и появились. Гермиона и Драко ошеломленно смотрели им вслед, но тут Амбридж внезапно застонала, приходя в себя.       — Пошли, — быстро сказал Драко, накидывая мантию на Гермиону и выводя ее за дверь. Они уже почти прошли по коридору, когда он повернулся и бросил маленькую коробочку, которую держал в руках. Она приземлилась прямо перед дверью Амбридж.       Какое-то время ничего не происходило, будто это была просто невинная маленькая деревянная коробочка, но затем Драко взмахнул палочкой и что-то пробормотал — Гермиона не расслышала.       Коробка распахнулась, и помещение заполнил сильный запах гнилой растительности, за которым быстро вылилась вонючая вода. Около минуты они следили за ее распространением, а потом увидели Амбридж. Стоя в дверях своего кабинета, она оглядывала быстро расширяющееся болото, которое практически заманило ее в ловушку, прежде чем внезапно завопить:       — На помощь!       Спустя некоторое время они всё-таки услышали шаги. Рука Гермионы горела от боли. Кажется Драко понял это, потому что обошел девушку и схватил ее левую руку, потянув за собой. Они прошли около ста футов, когда увидели спешащих навстречу Филча и Снейпа.       Паника наполнила грудь Гермионы. Она не могла сейчас встретиться с кем-нибудь из них. Она едва могла справиться с Драко, а он был ее якорем!       Вдруг в поле зрения затрепетал знакомый выцветший гобелен. Она ахнула и резко остановилась, дернув Драко за руку и проскользнув вместе с ним за занавеску.       Они стояли, тяжело дыша, в маленькой нише, а лунный свет лился сквозь щель, освещая пространство.       Драко наклонился и взял ее за правое запястье, глядя на тыльную сторону ладони.       — Гермиона… Прости… я должен был…       Гобелен отъехал в сторону, оборвав слова Драко, и она затаила дыхание, увидев сердитые глаза Филча, осматривающие небольшое пространство. Они успели отойти, когда он вытянул руку, едва не задев их. Нахмурившись, он отстранился, и гобелен упал.       Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с серебряными глазами Драко.       В них читалось чувство, которое она никогда не ожидала там увидеть.       Гермиона напряглась. Драко свободной рукой убрал прядь волос с ее щеки. Дыхание перехватило, и все тело начало покалывать.       «Драко…»       Он наклонился, и она почувствовала, что приподнимается на цыпочки, закрыв глаза, когда они приблизились друг к другу, но не раньше, чем увидела, что его веки сомкнулись.       Мягкое касание.       Девушка задохнулась от вспышки, которую зажгло это короткое прикосновение. Он отстранился.       «Гермиона…»       Вопрос был очевидным.       Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Она искала в его взгляде ответ на вопрос, который боялась задать.       От обнаруженного в его зрачках она кивнула.       Он улыбнулся и снова наклонился.       На этот раз Драко не отстранился.