Пустота, которую нечем заполнить

Я так и продолжал стоять в ступоре, да что же сегодня за вечер открытий? Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть, отрицать сейчас у меня не было сил. Арата обо всем догадался и не отвернулся от меня. Как такое может быть? Это же ненормально, такая реакция ненормальна. Он должен был смотреть на меня с презрением, а во взгляде я видел понимание, участие и печаль? Я в конец запутался. Мы так и простояли остаток времени молча. Когда Усаги приехал, я попрощался с Аратой и сел в машину, не зная чего же мне еще ожидать от сегодняшнего сумасшедшего вечера. С того момента, как я сел в машину, мы не проронили ни слова. Наверное, он обиделся, что я пошел гулять с Аратой, нужно срочно как-нибудь разрядить обстановку. – Как прошел день? Как твоя рукопись? – да уж, банальнее не придумаешь, еще бы спросил как здоровье. – Нормально, пишу. Я попытался еще что-нибудь рассказать и спросить, но он так и остался непробиваем. Хотя мне во время телефонного разговора показалось, что он снова стал самим собой, но, похоже, просто показалось. Так мы и доехали до дома в гнетущей тишине. Пожелав спокойной ночи, разошлись по комнатам. Еще один день безудержного веселья подошел к концу, от выпитого в баре меня потянуло в сон, но я этому очень рад, ведь тогда мне не придется обдумывать свои дальнейшие действия. Я был в издательстве вместе с Усаги и Аратой, когда все это безумие началось. Я стоял у окна и пил кофе, в тот же момент на улице начало что-то происходить, одни люди набрасывались на других, пытаясь… укусить? Нет, этого не может быть, только не говорите, что зомби существуют! Я бросился в кабинет, где сидели Арата с Усами, я кое-как объяснил, что происходит на улице и подвел их к окну, там уже началась жуткая паника, множество истекающих кровью людей, ужасное зрелище. Почему-то мы решили, что у нас дома не будет безопасно и хотели поехать к Арате, но он нам отказал, сказал, что там итак места мало, а ему еще нужно спасти свою девушку. Так мы и оказались на улице, пытаясь прорваться сквозь толпу паникующих людей. Мне было страшно. Я никогда не думал, что это может произойти в реальной жизни. Усаги неожиданно пропал, пока я старался высмотреть его в толпе, не заметил, как меня схватили сразу три человека, если их конечно еще можно так называть, я попытался вырваться, но все тщетно. Я был в ужасе, я не хотел умирать. Акихико нигде поблизости не было видно, только один укус и меня больше не станет, я умру, исчезну, никто обо мне не вспомнит. Нет, я не хочу умирать! Я в ужасе распахнул глаза, это сон! Слава Богу, это всего лишь сон, глупый, дурацкий сон. Меня била мелкая дрожь, сердце билось так, что я ощущал его всеми частями тела. Да уж, и приснится же такое. Мне, конечно, снятся кошмары, но чтобы так реалистично. Похоже, мне нельзя пить, иначе моя больная фантазия те еще штуки выдает. Я все еще не мог прийти в норму, на часах было шесть утра, но сегодня выходной, я не хотел вставать так рано. Но пройтись все же стоило, так легко я уже не засну. Я подошел к двери Акихико и прислушался. За дверью было тихо, я решил заглянуть, может, посмотрев на него, мне будет легче успокоиться? Усаги мирно спал, обняв любимого медведя, мне стало обидно, я хотел быть на месте этой игрушки, мне бы тогда наверняка не снились эти проклятые кошмары. Посмотрев еще немного, я решил вернуться в комнату и снова лег спать. Поспать мне нормально так и не удалось. Поэтому, проснувшись, я продолжал лежать на кровати и думать. У меня из головы так и не уходил тот сон, к чему он мне вообще приснился? Неужели, оставшись один, я умру? Или он приснился, потому что я пару раз думал о том, не станет ли легче всем вокруг, если я умру. Но во сне, находясь на краю смерти, я понял, что умирать мне не хочется, как бы паршиво не было. Да, смерть однозначно не выход. Тогда что же мне делать? Мне послушать совет Араты и съехать? Будет ли это выходом? Если я решу съехать, то не будет ли это окончательным разрывом наших отношений? Наверное, я пока не готов, я прожил с ним уже более шести лет, я просто не смогу уйти. Ощущаю себя полным ничтожеством. Но имею ли я право оставаться с ним? Если я думаю, что разлюбил его, то зачем же мне его мучить, зачем давать ложную надежду? Я же никогда не был эгоистом, а теперь хочу остаться только из-за того, что привязался к нему и не представляю, как жить раздельно. Неужели все это только привязанность, привычка, от которой так трудно будет избавиться? Я никогда раньше никого не любил, я не знаю, что я должен чувствовать при этом, может, это то, что я чувствую сейчас? По-моему, чем больше я об этом думаю, тем больше запутываюсь. Как бы я хотел, чтобы все эти мучения закончились. Нам необходимо поговорить, давно уже пора все выяснить, но мне страшно. Страх – вот главная причина, я боюсь его разочаровать, боюсь обидеть, боюсь, что он меня возненавидит после того, как все узнает, а еще больше я боюсь неизвестности. Что будет, если пожив один я захочу вернуться, а возвращаться будет некуда? Лучше оставить все как есть, наверное, скоро все уладится и будет как прежде. Надеюсь на это, верю в это. С такими мыслями я отправился на кухню, все-таки выходной день, можно что-нибудь приготовить интересненькое. За готовкой я не заметил, что время уже за полдень. Усаги так и не спускался, скорее всего, вчера он заснул очень поздно. Завтрак, а точнее сказать обед был уже готов. Мне его разбудить? Если он будет в плохом настроении и набросится на меня? Хотя я, наверное, хотел бы, чтобы это произошло… Стоп! Я хочу, чтобы это произошло? Я же вроде решил для себя, что уже к нему ничего такого не чувствую, или все-таки чувствую? А-а-а, черт, я запутался, я не понимаю себя, я не понимаю даже, чего хочу. На этом мои размышления прервал Усами, который, хлопнув дверью, уже спускался вниз. Его выражение лица меня немного пугало, уж слишком серьезное и сосредоточенное, какая-то непоколебимая твердость в глазах, я давно этого не видел, у меня даже дыхание перехватило. Обедали мы как всегда в тишине, вроде бы ничего не изменилось, но я чувствовал непонятное напряжение, оно просто окружило нас, не давая возможности пошевелиться. – Мисаки, – я резко поднял взгляд на Усаги, как же давно он не называл меня по имени, – нам нужно поговорить, я так больше не могу. После того случая ты закрылся в себе, я не хотел тогда тебя обидеть, я понял, что перегнул палку. Позже я подумал, что не могу за тебя все решать, поэтому я ослабил свою опеку, дал тебе возможность выбирать, с кем общаться, с кем гулять, как проводить свое личное время. Я думал, что тебе от этого будет легче, я не хочу навязывать свою любовь, но и так, как мы сейчас живем, я не хочу жить. – Стоп, ты о чем сейчас говоришь? – я пребывал в шоке на протяжении всего его монолога, о каком случае он говорит? Неужели он о той ссоре, что случилась больше двух месяцев назад? В то время на меня все как-то внезапно навалилось, проблемы на работе, так как я не успевал в срок, проблемы с братом, он снова завел тему о переезде и женитьбе, я тогда был уже на пределе. Ссора с Усаги была последней каплей, я сорвался, наговорил всякой ерунды, а потом ушел почти на сутки. Вернувшись, я извинился и думал, что все нормально, но неужели это и был толчок к началу депрессии? Да, именно после того дня я начал ощущать эту гнетущую пустоту, как же я раньше не догадался? Ведь, зная причину депрессии, с ней проще бороться! Так значит, я не разлюбил Усаги. На фоне стресса и постоянного напряжения мой организм не выдержал и дал слабину. Значит, мне необходимо отвлечься, может даже съездить в отпуск. Пока я размышлял, Усами молча сидел и смотрел на меня, я улыбнулся, ведь все оказалось намного проще: – Усаги, прости меня, я не хотел заставить тебя волноваться то, что ты мне сейчас сказал, открыло мне глаза. Я даже думал, что я тебе больше не нужен, – я опустил глаза и продолжил. – Все это время я пребывал в жуткой депрессии, чего я только за это время себе не надумал. Но сейчас я все понял, я был таким дураком, нужно было давно с тобой поговорить. Я хочу, чтобы все стало как раньше. На большее меня не хватило, я люблю Усаги и не хочу с ним расставаться, никогда, теперь я понимаю, что просто не пережил бы этого. Я не почувствовал, как оказался в объятиях Усами, но, когда я это понял, тепло начало заполнять пустоту внутри меня, и я заплакал, пытаясь выплеснуть все, что накопилось за эти месяцы. – Я люблю тебя, Мисаки, – я услышал слова, которые ждал уже так долго. – Я тоже, – это все, что я смог из себя выдавить сейчас, и прижался к нему еще сильней. Всё то время я не жил, а просто существовал. Теперь же я был по-настоящему счастлив.