Spider-man and Black Cat: Game without rules

Стив и Наташа бросились к северному входу. На разборки с охраной у них не было времени, но казалось, вторые так не считают. По ним был открыт огонь. Стиву приходилось закрывать их с Наташей щитом и прорываться ко входу. Когда им наконец удалось это сделать, они взбежали по лестнице и вышли к запасным коридорам. — Скотт, видишь их? — Они в главной лаборатории, это на десятом этаже. — Ой-ой, — неожиданно выдал мужчина. — Кажется, у них проблема. — Что ты имеешь в виду? — Здесь Скорпион, и он дерется с каким-то мужчиной. — Барнс, — отозвалась Наташа. — Значит, у Старка и Бартона кто-то другой, — Романофф тут же вышла на связь с Клинтом и сообщила о том, что Скорпион находится в Оскорп. — Сверните направо, так вы быстрее выйдете к лифтам. Двое послушали и свернули направо. Они прошли еще пару лестниц и оказались в главном холле, где уже никого не было. Лифты находились по левую сторону от ресепшена. — Десятый этаж, — сказала Наташа, и двери лифта закрылись. Между двумя повисла неловкая пауза. Стив наблюдал за сменяющейся цифрой этажей, а Наташа молча стояла на месте. Лифт остановился, двое вышли и осмотрелись. Стив слышал отдаленные звуки драки и топот ног. — Стив, — произнесла Наташа, смотря куда-то за мужчину. Роджерс обернулся и тяжело вздохнул. — Как же не вовремя. Из левого коридора шла группа вооруженных людей. Их было пятеро: три парня и две девушки. Стиву хватило пары секунд, чтобы понять, кто перед ними. Отряд двигался стремительно в их сторону. Кто-то готовился достать оружие, а кто-то уже его достал. Несмотря на хорошую экипировку, люди выглядели нехорошо: бледная кожа, холодные и бездонные глаза, губы в тонкой ниточке. Причиной их нездоровости была не только усиленная подготовка и внедрение сыворотки, но и медленная и незаметная смерть. Первые трое мужчин бросились на Стива. Они наносили удары поочередно, лишая возможности полностью блокировать удары. Роджерс закрывался щитом, стараясь держать хотя бы одну сторону недоступной для ударов. Ему уже приходилось драться с суперсолдатом, но только с одним, а не с тремя сразу. Наташа разбиралась с остальными. Она умело перехватывала удары, ставила блоки. Ей удалось выбить пистолет и несколько ножей из рук женщин. — Стив! — крикнула Романофф, пытаясь освободиться от мужской руки на шее. Роджерс попытался метнуть щит, но другие солдаты вырвали его из рук и отбросили в сторону. Стив уже слышал металлический звук падения щита, но вместо этого послышался оглушительный свист, и один из мужчин, не успевший увернуться, упал на пол. Щит срикошетил и вернулся в руки к Баки. — Вот и лежи там, — сказал Барнс. Кинув Стиву щит, мужчина побежал в сторону друга. В следующее мгновение Маринетт скользнула по гладкому полу, и зажав одной из девушек шею, оттянула от Наташи. Романофф тут же среагировала и увернулась от удара, который пришелся на запястье. Стив и Баки взяли на себя двух оставшихся мужчин. Маринетт попыталась ударить женщину по ногам, но та с силой подалась назад, и Маринетт ударилась головой о стену. Женщина освободилась от руки и потянулась к ножам на поясе. Достав нож и театрально приподняв одну бровь, она пошла в атаку. Маринетт ловко ставила блоки, но в последний из них женщина успела перехватить руку и всадила нож прямо в живот. Маринетт посмотрела в безумные глаза противницы, женщина выдернула нож и оттолкнула Дюпен ногой. Маринетт упала, врезавшись в стенку. Девушка обрывисто дышала, кряхтев и стонав от боли. Она посмотрела на свою окровавленную руку и постаралась зажать рану. Маринетт наблюдала, как дерутся остальные не в силах подняться. Женщина направила на Маринетт пистолет и уже практически спустила курок, но мощный удар по голове остановил ее. Она пошатнулась и упала на холодный пол. Тяжело дыша, Стив оттолкнул последнего солдата в стену, тот ударился и отключился. Наташа потирала запястье, осматривая побежденных солдатов. Барнс заметил раненую Маринетт и присел рядом. — Уходим, — сказал Баки, поднимая девушку с пола. Маринетт закинула руку на шею, вцепившись в плечо. — Рану не разжимай, — сказала Наташа, поддерживая Маринетт с другой стороны. От сильного удара о стену у Маринетт темнело в глазах, она пыталась сфокусировать взгляд то на Баки, то на Наташе. Идти было больно, но терпимо, поэтому Маринетт старалась не виснуть, а перебирать ногами. — Кэп, у нас есть еще одна проблема, — подал голос Скотт. — Система безопасности запрограммирована на самоуничтожение. — Сколько у нас времени? — озадаченно спросил Стив. — Три минуты, не больше. Я сделал все возможное, чтобы отложить взрыв. — Уходи из управления и выбирайся. Баки и Наташа переглянулись. — И что делать будем? — Маринетт в ожидании глядела на Стива. — Нам надо на другую сторону, снаружи охраны куча, по нам откроют огонь, — Роджерс осматривался, выбирая нужный коридор. — Даже если мы бежать будем, не успеем, там все двери заблокированы. А ей, — Джеймс кивнул на Маринетт, — вообще двигаться нельзя. Поступим по-другому. Стив молча кивнул и подошел к Баки. Барнс аккуратно передал Маринетт другу. — Держись за него. Девушка кивнула, и ухватившись ногами за бедра, а рукой за шею, повисла на Стиве. Левой рукой мужчина придерживал Маринетт за спину, а правой прикрывался щитом. — Чтобы пережить взрыв, нужно три фактора, — Джеймс кивнул в сторону и двинулся прямо по коридору. — Первый — рефлексы, тут либо они есть, либо пиняй на себя. Второй — знание, при взрыве убивает не огонь или осколки, а давление, так что закрой ей голову, — Барнс кивнул на Маринетт. — И третий — банальная удача. «Здорово…»  Ее прозвище — Черная Кошка — все больше и больше начинает сказываться на судьбе. До взрыва меньше минуты, она ранена, ее дядя… Эту мысль Маринетт оборвала. «Не сейчас». Четверо вошли в огромный холл. Джеймс направился к панорамным окнам. Мужчина приложил руку к стеклу, и постучав по нему, поджал губы. — Только не говори, что будем прыгать, — страдальчески прошептала Маринетт. Где-то далеко позади послышался грохот. Стив обернулся. — Времени больше нет. Романофф обняла Барнса, а Джеймс, проверив железную руку, кивнул другу. Стив метнул щит и стекло с разбилось. Мужчина убедился, что Маринетт крепко держится за него, и отойдя на несколько метров, побежал в сторону окон. Стив с Маринетт полетели вниз, грохот и шум усиливался, чувствовался запах гари. Маринетт зажмурилась и уткнулась в плечо мужчины. На улице была перестрелка, охрана Оскорп вела стрельбу с полицией и недавно прибывшим подкреплением ФБР. Однако охрана явно проигрывала. Стив приземлился на землю с характерным звуком. Маринетт вскрикнула от резкой боли и еще сильнее сжала шею Стива. Слезы вновь прыснули из глаз. «Возможно, удача все же на нашей стороне». Вся охрана Оскорп была взята и практически обезоружена. Люди из ФБР уводили их к машинам, чтобы позже опросить и отдать под суд. Мужчина медленно встал, аккуратно поднимая Маринетт. Он старался держать ее навесу, чтобы не усугубить положение. Следом приземлились Барнс и Романофф, посадка у них была не мягче. Наташа с недовольным лицом лежала на земле, а Барнс, сведя брови, что-то фыркал себе под нос. — А помнишь, ты меня убить хотел? — саркастично прохрипела Наташа. — Тебя бы я не убил, — на секунду Наташе показалось, что Барнс приулыбнулся. Джеймс быстро поднялся, но видя, что Наташе это дается с трудом, перекинул ее руку через шею и как можно быстрее двинулся от здания. — Будет взрыв! Уходите! — выкрикнул Роджерс. — Лэнг, прием. — Я в порядке, Кэп, уже выбрался. Все, кто был на территории, быстро стали отдаляться от лаборатории. И как только последние люди забежали за свои укрытия, здание поднялось в воздух с громким звуком. Гигантские клубы дыма стали разлетаться в воздухе, вместе с пламенем. Горящие остатки здания падали на землю с тем, что было железным и не могло сгореть. Поднялся дикий вой сигнализаций и криков. От здания остались только груды бетона, стекла и пепел, который падал с неба, вместе с горящими балками от ящиков и разных перекладин. Стив стоял отвернувшись и закрывал голову Маринетт. Барнс прикрывал себя и Наташу, которая уже кашляла от поднявшегося смога. Когда пыль осела, люди медленно стали вылезать из укрытий. На небе собирались темно-серые тучи, вдали раздавались раскаты грома. Нью-Йорк погружался в серую дымку дождя. Капли стремительно стали падать с неба, северный ветер холодным поток распространялся по городу. Полицейские удивленно таращились на то место, где еще пять минут назад стояло здание. ФБР старалась не упустить никого из ученых и охранников. А только что прибывшие агенты Щ.И.Т.а уже пытались найти Стива с Наташей. Стив, Наташа и Баки повернулись, чтобы оценить масштаб бедствия. Они знали, что им не спустят это с рук, им придется присутствовать на каком-нибудь суде или совете. Трое молча смотрели на груду обломков, которая только что была лабораторией. — Дядя… — тихо прошептала Маринетт, со слезами смотря на кучу мусора. Наташа взглянула на Маринетт, на Стива, а затем на Баки. Барнс прикрыл глаза и кивнул. — Скорпион, — прошептал он. Маринетт уже ничего не слышала, она плакала, уткнувшись в грудь Стива. Выла, захлебывалась в слезах, давилась воздухом, била мужчину кулаком в правое плечо. Сквозь помутненное сознание слышала какие-то переговоры Стива по наушнику с Тони. Она открыла глаза, оторвавшись от Роджерса, еще раз взглянула на то место, где только что стояло здание. Она пыталась найти сквозь обломки хоть какое-то доказательство того, что все это бред. Что все, что она видит, ей снится. Но правда неумолима била по вискам. Маринетт оттолкнула Стива, и тот опустил ее на землю. Девушка осела, и закрыв лицо рукой, закричала. Одной рукой она держалась за рану, а другой прикрывала рот и надрывалась. У нее дрожали руки и голос, она не понимала, что происходит. Наташа села рядом, обняв Маринетт за плечи. Дюпен достала из кармана часы, и отряхнув треснувший циферблат от пыли, уставилась на стрелки часов. Секундная стрелка добежала последний круг и остановилась на двенадцати. Восемнадцать тридцать три. К месту происшествия стали приезжать остальные спецслужбы. Журналисты маячили на горизонте. Голоса полицейских, какие-то возгласы охранников Оскорп и разговор Стива и Баки казался шумом.

***

— Сегодня шторм передавали. По лицу Отто можно было понять, что он не спроста указал на каменную башню. На самой вершине, практически на краю, стояла Мэй. Она прижималась к стеклянному грязному окну, стараясь не оступиться. На ее лице читался неприкрытый страх, она то и дело зажмуривалась, крепче ухватываясь за каменный выступ руками. Питеру понадобились доли секунды, чтобы увидеть и осознать. — Я иду, Мэй! — крикнул парень и подался вперед. Питер зацепился паутиной за один из далеко стоявших погрузочных кранов и прыгнул по направлению к башне. Октавиус быстрыми движениями опередил Питера, устремившись на вершину башни. Питер старался быстрее добраться до Мэй, но это было практически не возможно. Питер на своих двоих явно отставал от четырех длинных шестиметровых лап Отто. Увидев Октавиуса, который очень стремительно карабкался по неустойчивой и достаточно старой каменной башне, Мэй закричала от страха. Питер прыгнул на стену башни и как можно быстрее пополз вверх. Эта ситуация напомнила ему музей в Вашингтоне во время их поездки по декатлону. Питер так же стремительно полз по стене, зная, что вот-вот торсы лифта оборвутся и его одноклассники вместе с лучшим другом сиганут вниз и разобьются. Питер понял, что не сможет обогнать Отто, поэтому решил, что лучшим вариантом будет столкнуть мужчину вниз. Зацепившись паутиной за самый верх, резко подался вперед. Взмыв в воздух и сделав небольшой круг, Питер спикировал вниз и со всей силы толкнул ногами Октавиуса. Отто не удержал равновесие и полетел вниз. Клешни вырвали часть кирпичей из стены, по которой он взбирался, из-за чего башня пошатнулась. Мэй испуганно крикнула и еще больше вцепилась в стену. Октавиус успел ухватиться за груду контейнеров, стоящих неподалеку. Казалось, он рассвирепел еще больше. А погода действительно начинала портиться. На небе все больше сгущались тучи, вдалеке раздавались раскаты грома, море начинало шуметь и пениться. Волны били по причалу, захлестывая на берег соленую воду. Начинался дождь.

«Море волнуется раз…»

Питеру эта перспектива совсем не нравилась. Если сейчас пойдет дождь, то все поверхности станут скользкими и высока вероятность того, что Мэй просто соскользнет. Но у Питера не было времени думать, он вновь кинулся наверх, цепляясь уже за мокрые кирпичи пальцами. Отто в несколько больших прыжков догнал Питера и попытался с силой столкнуть с башни, но парень ловко увернулся. Октавиус нанес еще несколько ударов, все больше и больше ломая кладку и разбирая башню. — Ты не можешь вечно прятаться, Питер, — злобно вопил Отто. Он был безумен, и это пугало. Его напряженное красное лицо с огромными выпученными глазами кричало желанием убить. Он метался из стороны в сторону в попытках задеть Питера острыми клешнями. Питер только и успевал уворачиваться, его главной целью было не дать Отто добраться до Мэй. Питер карабкался быстрее и быстрее, боясь оступиться. Октавиус не отступал, он перелез на другой край стены и, выдирая кирпичи из кладки, лез вверх. Мэй еще сильнее прижалась к стене, вцепившись в выступ, и зажмурилась. Железное скрежетание огромных лап приближалось с неумолимой скоростью. Питер уперся ногами в стену, попытавшись зацепить Отто паутиной, но у него не получилось. Октавиус разорвал паутину одной из клешней, все ближе подбираясь к Мэй. Питер изо всех сил старался не подпускать Отто наверх. У них завязалась драка почти в рукопашную, в которой преимущество пока что было на стороне Питера. Парень ловко уворачивался от ударов, пока в один момент не приложился головой о стену. — Довольно игр! — завопил Октавиус. Запыхавшийся, но крайне довольный Отто не мог упустить такую возможность. Одной клешней он схватил Питера за голову и несколько раз ударил по стене. Маска паука изорвалась в клочья и слетела с лица. Паркер постарался разжать клешню, прилагая почти все свои силы, и у него получилось. Башня снова покачнулась, посыпалась строительная пыль и несколько обломков упали в бушующий океан. Другая клешня быстро прижала Питера за живот к стене, лишая возможности двигаться. — Приходиться платить по счетам, Паркер! Отто еще сильнее вжал парня в стену, стараясь проломить кирпичи и заставить башню рухнуть вниз. «Питер!» — громкий крик Мэй заставил Питера прийти в себя. Он постарался разжать тески, но на этот раз, у него не вышло. Свободна клешня приблизилась к лицу Питера, стараясь разорвать тому лицо. Из последних сил Паркер старался удержать ее и не позволить ранить его еще больше. Ребра после первого похождения к Отто все еще болели, и боль только усиливалась. Казалось, что клешня не только вдавливает Питера в стену, но еще и сдавливает все внутренние органы. — Отто! Прошу! Питер взвыл от резкой боли, одна из длинных железных когтей пронзила правое плечо Питера, стремительно прорывая плоть и стремясь проткнуть парня насквозь. Кровь стала быстро впитываться и в без того красный костюм Питера. Ткань костюма порвалась в нескольких местах, и можно было видеть открытые раны и перебинтованный бок. Питер взревел от боли, все еще стараясь вытащить коготь из своего плеча. Тони летел через весь город, держа одной рукой Клинта. Вся энергия была на максимум направлена в репульсоры. Клинт прикрывал одной рукой лицо: из-за разыгравшегося дождя и порывистого ветра он почти ничего не видел.

«Море волнуется два…»

Тони нервно сжимал зубы, направляя костюм к тоннелю Бруклин Баттэри, чтобы быстрее добраться до порта Ред Хук. Клинту совершенно не нравилась перспектива лететь через огромное водное пространство, но ему не выбирать. Тони настолько сильно сжал шиворот костюма Бартона, что, казалось, Клинт висел словно одежда на бельевой веревке. Когда вдалеке показался долгожданный порт, дождь шел как из ведра и явно не собирался останавливаться. Тони и Клинт еще на подлете слышали непонятное скрежетание и чей-то обезумевший голос. — Тони! Дождь разбушевался, и на воду посмотри, — прокричал Клинт как можно громче. — Я вижу, Леголас, — нервно ответил Старк, сказав Пятнице найти Питера. Клинт лишь цокнул и постарался приглядеться. Практически у самого берега, он заметил какое-то странное существо, которое напоминало обезумевшего монстра из фильмов ужасов. — На два часа! — выкрикнул Клинт. Старку хватило доли секунды, чтобы увидеть непонятное существо. Пятница быстро проанализировала его и дала ответ. Дождь все еще мешал нормально присмотреться, но у Бартона-то глаз-алмаз. Тони сразу же свернул вправо, он подлетел максимально близко к земле, и поставив Клинта на землю, сказал: — Как увидишь, прострели этой каракатице чип на затылке, чтобы отключить протез, — Бартон кивнул. Питер кряхтел и тяжело дышал, стараясь высвободиться. Отто лишь гадко ухмылялся, то и дело сильнее надавливая на щупальцей. Он знал, что Питер рано или поздно не перестанет сопротивляться, и тогда Отто перейдет к его любимой части плана. — Время оплаты настало. Щупальца потянулась наверх башни и схватила Мэй Паркер. Женщина вырывалась изо всех сил, стараясь ухватиться за каменный выступ. От ее криков у Питера сжималось сердце и холодели конечности. Дождь лил нещадно, а молнии то и дело блестели на горизонте. Отто опустил Мэй на уровень с Питером и посмотрел Паркеру прямо в глаза. — Последние слова? — с явным удовольствием спросил Отто. — Отпусти ее, — прохрипел Питер, все еще пытающийся избавиться от когтя в своем плече. — Как скажешь… Отто улыбнулся практически во все тридцать два зуба и разжал клешню. — Мэй! — завопил Питер, стараясь высвободиться из лап Октавиуса. Женщина кричала и летела вниз. Питер кряхтел, истерика незаметно начинала подкрадываться к нему, он начал задыхаться. Он кричал и молил Октавиуса отпустить, но Отто лишь молча наблюдал. Питер смотрел вслед летящей Мэй, начиная рыдать. Его лицо становилось то мертвенно-бледным, то краснело и розовело. Он что-то кричал ей в след, разрывая горло. — Питер! — громко выкрикнула женщина и с громким всплеском упала в воду. Питер с ужасом наблюдал, как Мэй затягивало на дно черная вода, не давая возможности всплыть или выплыть к берегу. Волны все больше и больше захлестывали на причал, Отто с довольным и перекошенным от безумия лицом наблюдал за тем, как у Питера менялись эмоции. Парень кричал, бился в истерике, орал от боли и умолял Октавиуса отпустить. Его вопль был похож на вой раненого животного, теряющего ребенка. Мужчина кривился в безумной улыбке, в его глазах сверкала безумие и радость отмщения. Клинт изо всех сил бежал к северной башни, сокращая себе дорогу через контейнеры. Выбежав на прямую к башне, Клинт в оторопении остановился: злобный смех и скрежет Октавиуса, бушующее море, всплеск воды и… пронзающий крик Питера. Недолго думая, Клинт вытащил лук и прицелился: Октавиус оставался на месте, что в разы упрощало задачу. Тони, в ту же секунду пролетевший мимо Бартона, нырнул прямо в воду. У него оставалась надежда, что он сможет спасти Мэй. Ведь у него есть где-то две минуты. Стрела быстро полетела по направлению к Октавиусу и попала метко в чип и взорвалась. Отто схватился рукой шею, прорычав от боли, и почувствовав, как падает, закричал. Протез отключился, мужчина полетел вниз, выдернув с собой половину кирпичей. Он с грохотом приземлился в обломки ящиков и железный контейнеров. Отто кряхтел и стонал от боли, пытался встать или хотя бы повернуться на бок. Клинт тут же побежал к башне, видя, что Питер вот-вот потеряет сознание и упадет. Паркер медленно сполз по стене вниз. Он был сильно ранен, истекал кровью, по меньшей мере, в трех местах, он стоял на карачках, усиленно пытаясь подняться. Он задыхался и плакал, хрипел и надрывался. — Мэй! Питер поднялся и, приложив последние силы, быстро направился к воде. Он смотрел на разыгравшиеся черные волны до смерти испуганными глазами. «Она не может оставить меня», — пытался успокоить себя Питер. Парень спотыкался и ныл от боли, зажимая место прокола. Он почти добрался до воды, как почувствовал, что Клинт обхватил его двумя руками и стал оттаскивать назад. Питер закричал. Он пытался вырваться из рук и броситься в море, пытался отпихнуть Бартона или ударить локтем, но Клинт держал крепко. — Пусти! Пусти! Я должен её спасти! — Питер брыкался в руках, стараясь разорвать прочную хватку. Тони безуспешно искал Мэй. Вода была мутной, и даже костюм ему не помогал, Тони спустился на самое дно, но так и не мог ничего найти. В голове была лишь одна мысль: «Что будет дальше?». Как он может вынырнуть отсюда и смотреть ребенку в глаза. Тони безрезультатно продолжал поиски, в надежде, что он мог чего-то не заметить. Но прошло уже добрых пять минут, и пора было выныривать.

«Море волнуется три…»

Старк вынырнул на поверхность. Питер уже не пытался вырваться из рук Клинта, он осел на асфальт и просто рыдал. Клинт сидел рядом и гладил парня по спине. Старк медленно подошел к ним и присел рядом, сняв железную маску. Бартон понял все без слов. — Старк! — послышалось в наушнике. — Старк, прием, как слышно? — Стив отчаянно пытался докричаться до Тони. — Что у вас? Тони молчал. — Бартон! Прием! Ты слышишь меня? — повторил Стив. — Что у вас? Клинт молчал. Холодный северный ветер дул в лицо, трепля мокрые волосы. Тучи сгущались, дождь усиливался, и шторм разыгрывался еще больше. В ушах звенело и посвистывало. Море шумело и плескало, волны становились все больше и больше. Сердце бешено стучало в грудной клетке, рвясь наружу. Тони поднес руку к наушнику, и нажав на кнопку, ответил: — Мы опоздали… Питер сидел на холодном и мокром асфальте, еле слышно всхлипывая. Тони смотрел на парня, не зная, что сказать. Он аккуратно дотронулся до плеча мальчика, стараясь не сделать больно. Питер замер, а после упал без сознания.