Алиссия

       Я лежу в грязи, сегодня не самая лучшая погода так сказать: гром, грязь, молнии, дождь, холод. В дали видны уходящие три фигуры.  Одна из них была девушка, это было видно по телосложению. Она повернулась и посмотрела на меня, взгляд её был холодный, как лёд, а я всё также лежу, не могу и двинуться, просто тяну ручки к этой незнакомой девушке, мне так хочется к ней, но не получается. Мой голос повышается и я плачу, все громче и громче, но дождь и гром скрывает мой плач. Девушка легко выдохнула, её губы зашевелились и немного дергались, то ли от обиды, то ли от боли, и она тихо произнесла их, так тихо, что я удивилась тому, что смогла это расслышать.       — Я люблю тебя, Алиссия… После, она отвернулась и ушла вместе с двумя другими фигурами, которые в это время что-то бурно обсуждали.

***

       Глаза открылись самовольно им пристала та же полупустая, серая комната с решетками и плотными железными дверьми, которые были на глухо закрыты. Я лежала все на той же жёсткой деревянной кровати, от которой у меня болела спина. Посмотрела в другую сторону, там стояли деревянные стол с книгами и стул. Я встала с кровати, взяв стул, подошла к решётке, чтобы посмотреть, что происходит. Я была достаточно низкой из-за этого могла только достать до маленького окошка.   За решёткой открывалась мне все та же картина. Солдаты Рейха маршировали, а им аплодировали граждане. Зрелище не очень приятное.       «Сегодня я сбегу», — подумала я. За железной дверью послышались шаги. С их приближением я слышала знакомый противный стук сапог. Я смотрела на дверь с надеждой, что это просто солдат решил проведать меня. Шаги приближались всё ближе и ближе. Скрип замолкает, перед дверью кто-то стоит, звон ключей, щелчок и в камеру заходит Третий Рейх, его улыбка мне не сулит ничего хорошего. Он тихонько вошёл в мою камеру и подошёл ко мне. Я лишь наблюдала за его действиями и молчала, смотря на него злым взглядом.       — А чего ты так на меня смотришь, дорогуша, — противно сказал Рейх, будто оценивая меня. — И сколько раз я тебе говорил, не смотреть в эту решётку, то, что за ней, не должно тебя интересовать. Он откинул стул, схватив меня за руку и сильно сжал её, к такой боли я привыкла, из-за этого держалась, чтобы не закричать. По нему было видно, что он зол. Его раздражает, то, что я не кричу как раньше? Наверное…        — Я создам такой мир, в котором нам будет хорошо… Мы будем вместе править всем миром, но только ты должна согласиться на бракосочетание… — сказал Рейх, смотря в мои глаза Я отрицательно покачала головой. Он поднял меня за руку, немного выгибая её, добиваясь от меня хотя бы писка, но я молчала, терпя боль. После этого он за подбородок поднял мою голову и дал пощечину. Я упала на него, незаметно забрала у него ключи и уронила их на свою ногу, а после выпнула их под кровать. Как мне повезло, что этого не видели солдаты, которые постоянно ходили около Рейха. После, он припечатал меня к стенке и укусил меня за шею.       — Ты будешь моей! — прошептал он мне. После чего ушёл, а его солдаты закрыли дверь. Я сдерживалась, чтобы не заплакать. Раньше он был другим, был веселым и жизнерадостным, но его часто бил отец. Я на пять лет была младше Рейха и он заботился обо мне, как о младшей сестре. Его отец вбил ему в голову, что ему необходимо жениться на мне, чтобы страна процветала, но без моего согласия они не могли меня выдать замуж, таков закон, меня удивляет, как Рейх его ещё не нарушил. Вскоре отец умер и начал править Рейх. Его история началась именно отсюда, как правителя. Рейх смог наладить всё, из-за этого ему доверились. Я взяла в руки ключи, поставила стул возле двери и огляделась. Было чисто. Стул я убрала обратно, открыла дверь и пошла по серому коридору, боясь попасть кому-либо на глаза.  Я не знала, в какой стороне выход, так что шла наугад. Со стороны послышались шаги, это были солдаты, а за их спинами был выход. Солдаты о чём-то разговаривали, я подслушала их разговор.       — Ты слышал, что из США снова завезли нам новое оружие и денег дали, — сказал один из солдат.       — Да, надеюсь эти модели будут лучше. Слушай, может, пойдём, наша смена уже окончилась. В голове проскочил вопрос: «К чему они все готовятся?». Солдат согласился идя по другому коридору. Я воспользовалась моментом и проскользнула к выходу, пока не пришли другие охранники. Дверь распахнулась и вот свежий холодный воздух ошпарил мое лицо. На улице было не сильно холодно, выпал снег. Внизу стояла машина, которая была готова к отправке, я побежала по лестнице вниз и в её сторону. Бежать надо было быстро и чтобы никто не заметил. Это было выполнимо для меня, ведь ящики стояли буквально на каждом шагу. Рядом с машиной стоял водитель и кого-то ждал, в голове я невольно выругалась, но тут я услышала сирену и громкий голос:       — Внимание! Сбежала заключённая! Это маленькая девочка в порванных лохмотьях и с растрёпанными сне-зелёными волосами. Остальную информацию мы предоставить не можем. Нашедшему привезти её в главный центр». Пока об этом говорили, водитель отвлекся, а я с легкостью смогла залезть в багажник, а заодно подметила, как его открыть с внутренней стороны. Я услышала голос злого Рейха и быстро залезла в багажник, попутно его закрывая. Было холодно и я почувствовала, что воздуха мне хватит ненадолго. Через стенки багажника я услышала немецкий мат.       — Сколько нам ехать? — спросил Рейх.        — Два часа, — ответил водитель громким послужным тоном.       «Чёрт, воздуха до конца не хватит», — выругалась я.        — А быстрее никак нельзя? У меня дело появилось, которое надо немедленно решить.        — Никак нет, сэр. После, были неразборчивые бормотания Рейха. Двери машины открылись, я почувствовала, как машина немного покачалась из стороны в сторону, а после закрылась дверь, да с такой силой, что меня немного оглушило. Машина наконец-то тронулась.       Прошёл уже час с того момента, как мы выехали. Воздуха мне уже значительно не хватало, тело немного от холода коченело, я подняла голову, чтобы хотя бы как-то размять шею, но ударилась о крышку багажника. Машина остановилась. То ли из-за паники, то ли от недостатка кислорода в мозгу, я открыла крышку багажника и побежала в сторону леса. Рейх заметил меня и отправил за мной солдата, тот, в свою очередь, побежал за мной и стрелял в меня, пытаясь хоть как-то попасть мне по ногам пулями. Убежала я быстро, автоматные очереди были уже не слышны. Не знаю, сколько я бежала, но уже выдохлась сильно. Ноги отказались идти дальше, я упала на снег и поползла. Стемнело быстро, из-за зимы, большая часть тела замёрзла и посинела, я её абсолютно не чувствовала, наст сильно резал мои ноги, но я ползла дальше, ведь мне просто хотелось жить очень сильно. Я попробовала на ходу подвигать ногами, не получилось. Вскоре я отчаялась и просто осталась лежать на снегу. Перед тем как отключиться, я огляделась, в уме перечисляя, что вижу:        «Снег, ели, ещё ели, светящейся глаза и ещё ели. Стоп глаза?!» Я посмотрела в ту сторону, не сводя глаз с светящихся огоньков вдали. Глаза самовольно закрывались. С мыслью «всё, мне конец», я отключилась…