Как довести нукенина до дурки, или новая жизнь Наруто Узумаки

Конан инстинктивно впилась ноготками в кожу ладошек, когда в свете догорающих свеч возник силуэт мужчины. По оранжевой спиралевидной маске играли зловещие тени, в единственной прорези пылал Шаринган. На секунду девушке показалось, что во тьме, той, что склубилась в углах ее спальни, шипят, хихикают, надрываются адские черти, посмеиваясь над страхом, что плещется на дне ее одинокой души. Книга с шумом захлопнулась. Гордая, несломленная, девушка вышла из-за стола, замирая в шаге от Мадары. Вскинутый подбородок и заледеневший янтарь в ее глазах лишь позабавил возникшего из тьмы. Обито приблизился к своей марионетке, под маской хмыкнул. Всё же Нагато, Яхико несказанно повезло найти на своем пути такой цветок. Колючий снаружи, покрытый шипами, что призваны спугнуть назойливых мух, но сколько же необузданной силы скрывается под толстой коркой льда. Два пальца сомкнулись на подбородке, до боли сжимая. Конан задавила в себе желание пробить грудину этого человека, дабы навечно избавить себя от постыдных желаний и помыслов. Это неправильно, непозволительно. Но она безропотно замерла, пока Мадара один за другим сжимал неспокойный огонек свечи. С последним спальня утонула во тьме. А вместе с ней пришла необъяснимая дрожь, всколыхнувшаяся с глубин души. Конан поспешила закрыть глаза, когда пылающий Шаринган стал приближаться к ней, приближаться и еще сильнее напоминать, насколько же низко она пала. Греховна. Настолько падка на простые человеческие желания, что от самой себя противно. Однако сделать с этим ничего нельзя — она лишь тонет, плывет от жара его дыхания, с не меньшим напором впиваясь в чужие губы. Плащи летят на пол, комкаются ногами. Не смея даже помыслить о нежности, мужчина с силой толкает девушку к стене. Вжимает телом так, что ребра хрустят и легкие горят от недостатка кислорода. Рассудок плывет. Он слишком близко, ей хочется бежать, хочется укрыться под дождем, чтобы смыть его дыхание с себя, избавиться от ощущений этих рук, что страстно, грубо водят по изгибам тела. Она мечтает вдохнуть глубоко, не отягченная мыслями о Яхико, о своем предательстве перед трепетными чувствами к нему. Но она лишь горит в объятиях другого, умоляя о мучительной смерти для себя и того, кто каждый раз спускается на дно за ней… Мужские губы расплываются в ухмылке, когда своими коготками Хаюми раздирает его плечи. Нос щиплет от запаха своей же крови. Необузданная, именно такая, что и нужна сейчас. Не проходит и секунды, как девушку вжимают грудью в стену, заставляя прогнуться в пояснице. Приказ расставить ноги шире выполняют беспрекословно, но взгляд у Ангела становится острее. В нем плещется желание убить, разорвать на мелкие клочья, лишь бы не ощущать себя игрушкой более. Вещью в руках могущественного Учиха. Грязная. Под майку ныряет рука, сжимая грудь, прокручивая твердый сосок с болезненными желанием услышать ее голос. Но Конан молчит. До скрипа стискивает зубы, кусает губы в кровь — безмолвствует. Не нравится. Обито не любит, когда любовница похожа на… призрака. Бесчувственную материю, которая и испытывать-то уже ничего не может. Рычит, когда перед глазами опять возникает образ белобрысой сучки. Одним толчком Учиха заполняет лоно Ангела, на что она лишь сдавленно шипит. Вбивается в нее грубо, резко — с мыслью избавиться от той ненависти и злости, что распирает его изнутри. В тишину врывается болезненный вскрик, который мгновенно сменяется вторым. Мужчина откидывает голову назад и самозабвенно вколачивается в безвольное тело, испытывая некое удовлетворение. Радость. Изуродованное лицо расплывается в самодовольной улыбке. Вот этого он и хотел. И зачем вообще полез к убитой девчонке? Обыкновенное любопытство? Наверное. Вот только и радость от секса с живой женщиной продлилась недолго. Решение проникнуть в другие, более узкие глубины внезапно восприняли с абсолютным нежеланием. С размаху Конан треснула его затылком по носу, а параллельно с этим его ударили по голове сзади. Опешивший, Учиха резко обернулся и в шоке уставился на пушистое чудо-чудное. Наруто стояла у него за спиной, упирая руки в бока и хмуря свои бровки в раздражении и злости на человека, бросившего ее. — Ты чего творишь?! — возмущенно буркнул, и тут же получил ответ, но совершенно с другой стороны. Негодуя от произошедшего, Хаюми попыталась выбраться из омерзительного плена, однако Учиха отреагировал быстрее, прижав ее лицом к стене. А сам так и продолжил огорошено разглядывать Наруто Узумаки, которая появилась ну вот совсем не вовремя. И тянущая плоть, упирающаяся в женскую ягодицу, настойчиво требовала, чтобы ее вернули в горячие, влажные глубины — а не те, что есть у трупа. — Это тебе в отместку… Конан процедила сквозь зубы, а Наруто мгновенно подхватила ее негодование, рассерженно выкрикивая: — Ну ты нормальный?! Меня бросил и сразу побежал к другой, так, что ли?! — и в порыве эмоций отвесила мужчине пощечину, не забыв еще хвостами ударить. А ведь как ему понравились эти пушистики. — Что ж за мужики пошли? Один сбежал, второй сбежал! У вас, Учиха, это в крови заложено?! Зажмурившись, мужчина демонстративно отвернул от нее голову, затем холодно приказал: — Уйди. — С удовольствием, — внезапно прошипели спереди, отчего Обито чуть головой о стену не ударился. Но в реальности он снова затолкал пульсирующий член в лоно любовницы, всё тем же холодным голосом говоря: — Размечталась. Стой и не дергайся, а то… Не успел он договорить, как сбоку от него возникла опешившая блондинка. Раскрыв рот, Наруто пораженно посмотрела вначале на бедную девушку, прижатую к стене, затем на ее перекореженное то ли болью, то ли ненавистью лицо и только потом перевела растерянный взгляд к своему призывателю. — А чего ты делаешь с ней, даттебайо? Ей же неприятно, — мужчина вцепился рукой в ее моську и не жалея сил оттолкнул от себя, при этом продолжая неспеша растягивать тугие стеночки. Наруто, рухнув на пол, несколько секунд сидела неподвижно, хлопала глазами в ужасе перед тем, что делают с настоящим ангелом. Это было так мерзко, отвратительно — больно, что она не выдержала и налетела на мужчину, опрокидывая того на пол. — Обито! Хватит! Что Конан, что мужчина, оба сейчас пришли в неописуемое изумление на грани глубокого оху… охеревания. И если Ангел была просто шокирована произошедшим, то Обито за секунду перешел из состояния «я спокоен как собака» в самую крайнюю точку кипения под названием «сейчас прибью, сука». — Да ты задрала! — гневно прокричав, мужчина попытался пробить голову Наруто выпущенным корнем. Но та оказалась быстрее, ловчее, перекатываясь от психа в бок. Затем вскочила на ноги и с отчаянными воплями полетела на выход из спальни, явственно ощущая флюиды ненависти в свой адрес. На ходу натягивая портки, Учиха полетел за перепуганным призраком, изнемогая от желания придушить эту стерву. И плевать, что о нем подумают остальные — точка кипения уже достигнута. Следующий шаг приведет его к бесповоротному бешенству… Как только чакра Мадары исчезла из Амегакуре, еще не отошедшая от случившегося, Конан отлипла от стены, растерянно хлопнула глазами. Еще несколько секунд она пыталась свыкнуться с новыми реалиями, а потом еле слышимо прошептала: — Раздвоение личности, что ли? Об этом задумались и Нагато с Зецу, не на шутку взволнованные поведением Учиха. Следующие две недели он вел себя очень странно, даже пугающе. Постоянно где-то пропадал, ни с кем не разговаривал, только ворчал и нервно передергивался, озираясь по сторонам. Пару раз он резко вскакивал с места, крича и убегая без особой причины. Мог ударить воздух, а когда дело доходило до серьезных, разрушительных техник, то окружающие спешили убежать подальше, опасаясь попасть под разгоряченную руку. Больной психопат, — постоянно твердила Хаюми, когда Нагато высказывал ей свои опасения касательно Мадары. Однажды он очень осторожно, чего сам от себя не ожидал, предложил Лидеру обратиться к врачу, чтобы лечение какое провел. А лучше на отдых отправиться, душой и телом отдохнуть. Их план может и подождать немного… Но Обито был непреклонен в своем решении… уничтожить назойливого призрака, отмахиваясь от беспокойства окружающих. Он никогда не думал, что может кого-то ненавидеть так рьяно, до помутнения рассудка. Даже Какаши не так раздражал. Всё же с бывшим напарником его что-то да связывало, а вот Наруто Узумаки оказалась той еще костью в горле. Убить ее нельзя. Заткнуть не получается. Покоя нет, о тишине он лишь мечтает… Каждый день был похож на сущий ад. Наруто постоянно говорила, зудела у него под ухом, разглагольствуя обо всем на свете. Один раз Учиха порвался сходить на миссию с Дейдарой, но сразу же и отмел от себя эту затею. Боится. Действительно боится уничтожить этот мир, где на пятки ему постоянно наступает призрак. Она чрезмерно болтлива. Весела и воодушевлена желанием перевоспитать глупого нукенина. Наруто не нравилось, что он ведет себя жестоко с окружающими, поэтому и проводила с ним «воспитательные» беседы, которые постоянно заканчивались дракой либо побегом. Обито был на грани. Он мечтал хотя бы ночь провести в глубоком одиночестве, однако и тут Наруто донимала его своим присутствием. Ложилась под бочок, опутывала своими хвостами и… рассказывала сказку на ночь. Не сложно догадаться, что сна у мужчины не наблюдалось уже целых две недели. Отсутствие простого отдыха сказалось на его психике и здоровье не лучшим образом. Обито был вымотан и физически, и морально. Выжат досуха. Каждую улученную секунду тишины он пытался отдохнуть, кемаря. Но затем и это у него отбирал до жути говорливый призрак. Наруто оказалась настоящим демоном. И вот тут Учиха не раз ловил себя на мысли, что биджу всё же не исчез: души девчонки и Девятихвостого попросту объединились, превратившись в гремучую и очень опасную смесь. Выпусти такое нечто в большой мир — и всё, настанет конец света. Хотя, до последнего ему очевидно не дожить, только не будучи связанным с этой белобрысой стервой. Размеренно вдыхая обжигающий воздух, что просачивался в пещеру через щели в скале, Учиха кемарил прямо на ходу. Стоя. Благо под маской не видно, чем он занят во время извлечения Двухвостой. В отдалении раздавался противный голос Хидана, перекликающийся с непрекращающимся ворчанием Какузу. Сбоку от него фыркал Дейдара, изредка перебрасываясь колкостями с язычником. В отдалении ощущалась тяжелая аура Лидера. Всё как обычно, за исключением одного… — Чем вы занимаетесь? — вдруг под руку к нему поднырнула Наруто, перебрасывая ее к себе на плечи. Мужчина даже глаз не разлепил, лишь незаметно выдохнул, прикидываясь спящим, а лучше мертвым. — Обито… О-о-обито… Прием, загробный мир вызывает. — Отвали, — огрызнулся он тихо, но стоящий на соседнем каменном пальце Дейдара всё равно расслышал. Искоса глянув на напарника-идиота, подрывник недовольно хмыкнул. Опять этот придурок ведет себя странно, рукой в воздухе машет, точно марионетка… как у Сасори. Воспоминание о погибшем напарнике отозвалось неприятной болью на сердце. Тцукури до белых костяшек сжал кулаки и всего себя отдал извлечению биджу. Последнее привлекло внимание Наруто, вызвав у той слабую злость. Как таковой ненависти она уже не могла испытывать, но прошлая жизнь по-прежнему отзывалась некими отголосками в ее погибшей душе. Смотреть на полудохлую Югито Нии было неприятно, но больший негатив Узумаки испытала при виде Дейдары, спокойный, невозмутимый вид которого всколыхнул в ней давно забытое раздражение. Кровавая радужка глаз полыхнула необычным блеском. — А чего так грубо, даттебайо? — глянула она на Обито, обиженно хмурясь. — Я вообще-то тебя поддержать пришла, от всяких «личностей» хочу оградить. Я вот помню этого мудака, — и перевела взгляд на блондина, отчего ее хвосты опасно забились о статую, тело мужчины, выписывая резкие зигзаги в воздухе. — Он Гаару убил, а теперь на тебя странно косится. А вдруг убить хочет? Тут все какие-то странные… На последних словах Наруто задумчиво покосилась на мужчину. Стоит, на нее не реагирует. Как он может быть таким спокойным, когда его окружают жуткие дядьки?! Да чего их Лидер стоит! А Обито в это время спал и видел сладкий сон, но ровно до момента, как на его спине повисла чертова мартышка. Наруто заскочила на горб Учиха резко, не рассчитав своих сил, отчего тот опасно пошатнулся вперед. Пейн и остальные Акацуки устремили взгляды к местному чудику. Дейдара же сразу испытал дичайший стыд за своего напарника, который даже сейчас ведет себя по-детски. — Тоби, стой смирно! — шикнул на брюнета, и тот жалобно всхлипнул, возвращаясь к своему амплуа «милый придурок Тоби». — Семпай, тут ветер сильный! Ох ты ж еб… Но доиграть свою роль он так и не успел. Внезапно повисшая на нем Наруто рванула вбок, заставляя мужчину перепрыгнуть на соседний палец. Вот только Учиха, уставший, растерявший былую сноровку, запутался в собственных ногах и в следующий момент полетел камнем вниз. Наблюдая за всем этим цирком, Хидан презрительно фыркнул, бросая в сторону Лидера нечто похожее на отвращение: — И где Вы этого придурка нашли? О чем там сказал Нагато в лице Пейна никто так и не расслышал из-за оглушительного, гневного, пропитанного ненавистью крика, оборвавшегося ровно в тот момент, как Обито познакомился мордой с землей. Маска опасно хрустнула, и, когда мужчина чуть приподнял голову, спиралевидная форма разошлась мелкими трещинками, на секунду затаилась, а после рассыпалась на множество острых осколков. Все Акацуки подались чуть вперед, позабыв об извлечении биджу. Итачи активировал Шаринган, о котором Конан и прочие сейчас мечтали больше всего на свете. Это ж такая возможность рассмотреть их Лидера… А вдруг и не Мадара вовсе? — Узумаки! — разозлившийся, Обито вскочил на ноги и полубезумным взглядом прожег глаза ублюдошного призрака. — Ты какого черта делаешь?! В ответ на такую ненависть Наруто картинно всплакнула, прижимая кулачки к груди и обнимая себя хвостами. — Обнимашек захотелось. Знаешь, как тут холодно… — за секунду ее лицо исказилось тревогой, а глаза округлились, когда в мужчина выпустил древесный корень, вторую руку занимая несколькими кунаями. Скулы побелели от уже несдерживаемого бешенства, глаза опасно сузились, и вокруг нукенина воспылала черная, тяжелая аура, которая глядишь и заискрится молниями. Сделанный шаг в сторону девушки заставил ту отпрыгнуть назад. — Эй, ты чего. А ну положь. — Убью, — полубезумно прошептал, стачивая зубы друг о друга. Всё! Надоело! Девятихвостого профукал! Свою личность раскрыл! Перед марионетками опозорился! План по возрождению Рин улетел в помойку! И всё из-за его чертового любопытства и одной дохлой бабы! — Уже убил. Внезапно лицо Наруто стало похоже на безликую маску, без эмоций и намеков, что это действительно человек. Мужчина отчего-то замер, озадаченный такой резкой сменой поведения. Ее голос обрел больше холодности, той, что навевает неприятные мысли о смерти. Глаза неожиданно потускнели, и яркая кровавая радужка, казалось, покрылась толстой коркой льда. Лисьи хвосты пришли в состояние покоя, опускаясь к ногам безжизненной статуи. Воздух вокруг застыл. Нахмурившись, Обито осторожно обвел взглядом пещеру. Пусто. На тех местах, где когда-то стояли Акацуки, осталась лишь пустота, пугающая, зарождающаяся нехорошим предчувствием. Мужчина моргнул. В следующий момент он оказался в своей спальне, но не той, что находится в логове. Эта комната была светлее, уютнее. Обито осмотрел знакомые стены, незаправленную кровать, окно, за которым виднелся соседний дом. Затем очень медленно покосился на дверь. Вдруг в нее постучали, и повисшую тишину разрушил скрипучий старческий голос. Бабуля. Какого черта происходит?! Судорожно вздохнув, Учиха подошел к столу, где обнаружил давно утерянный предмет. Глаза округлились от шока, и мужчина… мальчик забрал свои защитные очки. Провел дрожащими пальцами по оранжевым линзам, коснулся царапины на дужке, оставленной кунаем Какаши. Сбоку висело зеркало. Одного шага хватило, чтобы оказаться перед чудовищным открытием. Взглянув на свое отражение, Учиха внезапно увидел себя, маленького. Это тот самый шкет, который когда-то мечтал стать Хокаге, признаться Рин в любви и победить Какаши, своего вечного соперника. Это… он! Но как такое возможно? Моргнул, и вновь остолбенел. Его тело мгновенно парализовало, по жилам потекла раскаленная боль. Камень. Он лежит под тем самым камнем, под которым попал спасая Рин. Больно. Опять он ощущает ту же боль, что и в детстве. Но теперь к ней прибавилось еще и одиночество — рядом с ним не сидит его милая Рин, а вечный соперник Какаши не пытается отодвинуть валун. Никому ненужный. Оставленный самой судьбой. Неужели… неужели это справедливо? На сырую землю упала соленая капля, вобрав в себя всю злость и сожаление на эту чертову жизнь. Он ведь столького еще мог добиться. А стал нукенином. Пропащей душой. Вся жизнь, точно водоворот, проносилась перед глазами ребенка, юноши, а после мужчины. Учиха видел всё, чувствовал каждую боль, каждую эмоцию, когда-либо испытанную. Встреча с Мадарой показалась ему самой омерзительной из всех, а сиротам из Аме он внезапно посочувствовал. Идея Цукуеми увиделась нереальной, весь его пройденный путь — бесцельным. Он жил, принимал решения, к чему-то стремился. А в конце обнаружил, что и не добился-то он ничего. Как жил во тьме, так и остался блуждать в пустоте… Моргнул. Белый потолок. Обито повернул голову в бок. Такие же белые стены. Он умер? — О-о-обито… Мужчина поспешил зажмуриться, когда со стороны изножья кровати донесся тот самый голос. Тягучий, бархатный. Ненавистный. — Тебя нет, тебя нет, ты ненастоя… щая. Вдруг лицо защекотало чем-то мягким, вынудив его раскрыть глаза. Вздохнул. Над ним нависала улыбающаяся и всё такая же позитивная Наруто Узумаки — еще одна ошибка его жизни. И почему-то Обито кажется, что главная. — Ты чего там бормочешь? — тревожно прошептала, забираясь к мужчине на кровать. Тот резко отпрянул от нее, точно пробудившись ото сна. Белые стены, потолок, кровать. Ну как же он сразу не догадался! Это же дурка! — Устал, наверное, в одиночестве сидеть? Ну ничего, теперь я с тобой. Ты ведь рад… Обито? Глаза мгновенно округлились, и нукенин чуть от инфаркта не умер, когда познал одну страшную истину: чакра не слушается. — Санитар! — истерично завопил, подлетая к двери и начиная отчаянно в нее барабанить. — Выпустите меня! Прошу! Умоляю! Спасите от этого беса! — Он тебя не слышит. Кулак занесли для очередного удара, но тут же опустили его. Учиха сглотнул, встревоженный таким спокойствием в голосе призрака. Сердце сжалось от нехороших мыслей, что осадили его сознание, и он обернулся назад, встречаясь глазами с Наруто. — Почему? Сорвался тяжелый вздох. Блондинка подобрала ноги под себя, выпрямляясь на кровати, а после ответила размеренным, тихим голосом: — Потому что ты мертв, даттебайо. В момент применения техники ты нарушил последовательность печатей, которую должно было складывать наоборот, — лицо мужчины вытянулось, и сердце, казалось бы, совершило несколько кульбитов. — Всё это время твоя душа находилась в метаниях, сомневалась, не хотела отпускать мир живых. Ты создал собственный мир, а я была твоим проводником, в обязанности которого входило довести тебя до конца жизненного пути. Наруто замолчала, чтобы до мужчины наконец дошел смысл ее слов. Вначале он стоял неподвижно, застыв в том ужасе, что пришел с неожиданной правдой. Спустя мгновение его окатило злостью, яростью на того ублюдка, который пишет подобные книги. Он откуда знал, что техника настолько бредовая?! В конце он еще сомневался по поводу услышанного, не желая верить в свою же смерть. Однако затем вздохнул, вздохнул и понял, что это может и к лучшему. Ведь умереть он должен был еще в детстве… — И что теперь? — хмыкнул он, складывая руки на груди. — Я попаду в ад? —  Нет! — девушка вскочила с кровати, удивленная настолько абсурдными словами. — Ты что! Мы отправимся на перерождение… Точнее ты, а я буду за тобой приглядывать. Круто ведь, скажи, даттебайо? По спине прокатилась волна ледяной дрожи. — То есть ты мне сейчас хочешь сказать, — осторожно начал мужчина, просящим взглядом умоляя опровергнуть его ужасные догадки, — что теперь со мной будешь… —  Вечно! — воскликнула Наруто радостно, воодушевленно, но уже в следующий момент ее лицо исказилось миной растерянности: Обито сбежал через стены. — Ты куда, даттебайо?! Подожди меня! Тут опасно бродить одному… По святилищу душ еще долго прокатывались отчаянные вопли мужчины спасти его от одного настырного проводника. Он кричал, умолял попадающиеся на его пути души показать, куда нужно бежать, чтобы попасть в личные покои Шинигами. Обито готов к самым чудовищным мукам, лишь бы его избавили от общества Наруто Узумаки. Но как же он был наивен в своем желании сбежать. Ведь сам же связал их души нерушимой нитью судьбы, от которой не избавиться даже после смерти.

Любопытство не порок, а большое свинство

Лучше уж быть несведущим глупцом, чем погибшим идиотом, кто обрек себя на вечные страдания. И теперь Обито готов признать эти слова за чистую истину.