HIGH and MIGHTY COLOR — Ichirin no Hana
Хидан перешагнул через порожек, и рука на инстинктах потянулась к оружию. Отыскать новое убежище Орочимару не составило особого труда — дорога до него показалась нукенину чересчур простой. Да настолько, что сейчас его грызли огромные сомнения насчет такого рандеву. По воздуху бродили острые нотки крови. Сглотнув сухой ком тревоги, Наруто поудобнее обхватил рукоятку куная, встал сбоку от напарника. Всюду, куда бы не пал его взгляд, валялись осколки химической посуды, по полу растекалась вязкая жидкость бесцветного цвета. За опрокинутым столом валялись еще не сформировавшиеся эмбрионы, а под ними — исписанные ровным почерком бумаги. — Что здесь произошло? Возродившийся герой опустился к земле и обмакнул палец в холодную лужицу крови. — Если бы я знал, — Хидан переступил через убитого подопытного в однотонной робе. — Будь начеку. Под подошвой сандалий хрустело разбитое стекло, пока нукенины продвигались вглубь. Естественное освещение заменяла мигающая лампочка и тусклое свечение от разбитого оборудования. Экраны компьютеров мигали, по ним стекала густая кровь. Один раз Наруто чуть не споткнулся о тело мужчины. Во второй раз он шарахнулся, когда поломанная дверца шкафа раскрылась и оттуда вывалился несчастный подопытный. На его лице застыла гримаса ужаса, и стеклянные глаза отразили нечеловеческое бесчинство. Лаборатория превратилась в мертвецкую. Чем дальше они становились от выхода, тем ярче становился запах крови — и почему-то гнили. Пройдя в просторное помещение со множеством камер, Наруто подавил рвотный позыв. В самом центре возвышалась груда человеческого мяса, от вида которого нехорошо стало даже Хидану. Язычник схватил блондинку за локоть и поспешил увести ее обратно в коридор. Это место навевало пугающие воспоминания. Вокруг сгущались призраки прошлого — он чувствовал, как медленно цепенеет от одной только мысли, что это может быть его детством, тем страшным временем, о котором так старательно пытаются забыть. Хидан помнит, как его тело кромсали во время ритуалов. Помнит запах отчаяния, помнит отвратительное чувство, когда в его силах было только смотреть — и умолять. Будучи ребенком, он много молился. Глубокими ночами сирота подползал к зарешеченному окну в своей камере и окровавленными губами нашептывал просьбы спасти. Однажды его услышали. Бог пришел. Подобно грозовому раскату, Нагато прокатился сквозь ряды сектантов, убивая каждую тварь, что поднимала руку на детей. В тот день в воздухе стояла такая же вонь. Хидан проходил по опустевшим коридорам, помещениям и видел тот же результат зверства, которое однажды охватило Лидера. Но сейчас в увиденном чувствовалось нечто… невозможное. Орочимару же не мог допустить такого в собственной вотчине. Неужто все эти убийства произошли в отсутствие саннина? Или… Мацураси тяжело вздохнул и опустился на одно колено возле омерзительного существа с человекоподобным лицом. — Он мертв, — древком косы толкнул хвост змеи, того, что осталось от всесильного, скользкого саннина. — Орыч… умер?! — от каменных стен отразился огорошенный возглас Наруто. — Как так?! Он же такой непобедимый черт! — Не верещи, идиот, — оставив настоящее тело Орочимару, Хидан прислушался к звенящей тишине, что витала по убежищу. — Убийца может быть еще здесь… Наруто быстро закусил язык. Напарник абсолютно прав — если тот, кто сумел убить саннина, поблизости, им настала крышка. — И какому человеку под силу сотворить подобное? — в его голосе мелькнуло недоумение. Узумаки еще раз осмотрел то, что осталось от великого саннина. Больше это походило на змею с чешуйчатым хвостом. Точно паразит, когда-то живущий в телах несчастных людей. — Обрати внимание на раны. Светлые брови сомкнулись на переносице. Последовав совету напарника, возродившийся герой взял со стола горящую свечу, поднес ее к убитому. — Прямые, глубокие, — кончики пальцев провели по изрезанной плоти. — Их сделали катаной… Хотя по размеру порезов это больше походит на… — Наруто замолчал, стоило разрозненным мыслям выстроится в цельную картину. За секунду его охватил бессильный ступор. Как он сразу не догадался! — Да нет, только не говорите, что он опередил нас! — Итачи? — Хидан с презрением хмыкнул и кивком показал напарнице на выход. — Такое вполне возможно, поэтому предлагаю валить. Огорошенный своими же догадками, Наруто изо всех сил пытался не отставать. Пустые мертвецкие проносились мимо остекленевших глаз, запах крови туманил сознание. И когда он вылетел на улицу, к свежему воздуху, реальность исказилась тошнотворной рябью. За секунду до падения его поймал Хидан. Зацепив косу на спине, язычник перекинул девчонку через плечо. Напоследок он оглянулся. В темноте, что клубилась у входа в пещеру, сверкнуло два красных огня. Черт! Нукенин скрылся среди деревьев, и тишину нарушил зловещий смех. Тень полуденного солнца прошлась по лицу, искаженному усмешкой. С кончиков пальцев сорвалась густая капля крови. — Ты не убежишь от меня, Узумаки…***
Хидан обтерся после душа и, закинув полотенце на голову, вышел в снятый номер гостиницы. Сквозь зашторенные окна пробивались предрассветные лучи. Со стороны порта доносились громкие голоса и сигнальные гудки прибывающих кораблей. На то, чтобы пересечь всю страну Воды, потребовалось больше дня. Мацураси и сам не до конца понимал причину такого побега? Жестокая расправа над Орочимару? Знание, что убийцей мог стать Итачи Учиха, безумец, преследующий племянницу Нагато? Или… прошлое, на которое он внезапно напоролся? Мысли о страшных днях на время отступили, когда язычник посмотрел на сникшую напарницу. С момента пробуждения она не проронила ни слова. Молчала. Сидела на кровати и бездумно пялилась куда-то вперед. Хидана это бесило. Скулы белели от плохо скрываемой ярости, рожденная одним только видом этой страдалицы. Был мужиком — стал бабой. — Хватит херней страдать! Сделай лицо попроще. Наруто заторможено моргнул и перевел пустой взгляд к присевшему на соседнюю кровать Хидану. Ответил он не сразу. Не хотел. Не видел больше смысла что-то говорить или объяснять. Орочимару был его последней надеждой вернуть хотя бы себя. Уже не так важно прошлое — Наруто мечтал увидеть в зеркале того мальчугана, каким когда-то был. Хотел… Как же много он хотел получить. Но когда в голову приходили подобные мысли, он сразу усмехался над своей наивностью. Ничего уже не станет прежним. Он другой. И этот мир ему не принадлежит. — У меня жизнь отобрали, ты мож… Не успел Узумаки закончить свою мысль, как вдруг язычник ядовито ухмыльнулся. — У тебя отобрали?! — и резко стал серьезным, хмуря брови и цедя сквозь стиснутые зубы. — Да ты даже и близко не можешь представить, что значит терять всё. Меня с самого детства использовали как вещь. Каждый день истязали. А ночью мое тело восстанавливалось… И всё повторялось. Семь лет. Я жил в этом аду целых семь лет. Не знал ничего, кроме боли. Не видел света… Не знал, что такое тепло. Настоящую жизнь я почувствовал только с приходом Лидера. Он вырвал меня из лап этих ублюдков, но что это дало? Я ведь больше не человек. Я не умею жить, не умею радоваться простым мелочам. Мое существование пронизано страданиями… И знаешь, другого я уже не хочу. Это стало частью меня. Зачем что-то менять, когда ты никому не нужен. Даже приемный отец видит в тебе лишь ору… дие. Хидан оборвался на полуслове. Прикрыв глаза, он грубо выругался, коря себя за неконтролируемый порыв. О грудь неистово колотилось взбесившееся сердце. Легкие горели от недостатка воздуха. В комнате внезапно стало душно. Надо принести кого-нибудь в жертву. В служении Джашину он всегда находил покой. Убивать неприятно — это стало необходимостью, тем, в чем виделось спасение от жестокой реальности. Еще подростком Хидан мечтал о другой жизни. Тогда еще наивный ребенок думал, что в его силах изменить собственную судьбу. Глупец. Джашин давно предрек ему путь боли и страданий, которым он идет и по сей день. — Если не можешь принять то, что имеешь… лучше сдохни, — тихо фыркнул, нарушив повисшее безмолвие. — Но мой тебе совет: пере…стань быть обузой для других. Последние слова увязли в смятении, в котором неожиданно утопло его сознание. Хидан распахнул глаза и в глубоком непонимании посмотрел на светлую макушку, что покоилась на его коленях. Тело девочки содрогалось от рыданий. Наруто колотило от эмоций, бросало в мыслях с одного конца на другой, медленно убивая таким горьким пониманием: его судьба не настолько жестока. В ней были светлые моменты. Он всегда знал, что есть радость. Какаши, Сакура и другие подарили ему теплое чувство семьи. Он не был один. В отличие от напарника. — Ты чего тут водопад устроил, придурок? — огрызнувшись, Хидан оттолкнул Узумаки и в один прыжок оказался возле двери. — Я не просил жалеть меня. — Но ты… Возле уха пролетел кунай, слегка царапнув. По исполосованной шрамиками щеке скатилась рубиновая капля. — Это только мое прошлое. И оно тебя не касается. Забрав косу и плащ Акацуки, Хидан покинул номер. В первом же попавшемся баре он выпил бутылку саке, лишь бы заглушить воспоминания. Не вышло — душа убийцы требовала иного. В глазах несчастной женщины застыл ужас, когда над ней занесли косу. Каменную кладку переулка замарало кровью. Хидан плотоядно ухмыльнулся и приступил к проведению ритуала, даже не замечая, как с крыши за ним наблюдает ангел. Наруто глубоко втянул свинцовый запах крови. Когда-то он бы вмешался, остановил напарника от подобного зверства. Но сейчас… не видел в этом смысла. Да и зачем, когда жестокость укоренилась в людских сердцах, и единственное, что может человек — это рушить чужие судьбы. Может я всё это время шел не тем путем?.. Наклонив голову к плечу, возродившийся герой стал следить за каждым движением язычника. И с каждым мгновением он чувствовал, как теряет себя прежнего. Доброго, отзывчивого. Наруто смотрел на бесчинство Хидана и больше не видел в этом ничего зазорного. А вдруг эта женщина заслужила? Кто знает, может она издевается над собственными детьми или причиняет боль другим? Люди не ангелы. И впервые за прожитые годы Наруто не увидел причины, чтобы кого-то защищать. Неужели он перестал быть человеком?..