Медик

Тонкие пальцы медика вздрогнули, когда мощная грудная клетка мужчины пришла в движение. Удивительно, сколько физической силы было в этом могучем теле, владельцу которого было уже далеко за семьдесят. Литые, словно сталь, мышцы обвивали торс и могучие руки крепкими канатами. Мужчина перед ней поражал воображение и чем то неуловимо напоминал ей Джирайю, возможно белоснежным цветом волос или каким-то другим неуловимым внутренним сходством. Женщина усмехнулась. А ведь они практически ровесники. Сейчас, на операционном столе перед ней лежал никто иной, как проигравший войну в Маринфорде, побеждённый, но так и не сломленный, бывший Йонко – Эдвард Ньюгейт, по прозвищу Белоус. Правда сейчас, один из известных на весь мир усов, был обкорнан практически под корень. Хотя это не было особенной проблемой в данный момент. Больше всего Цунаде удивляло то, что мужчина получив такое количество ран, перенёсший извлечение фрукта – до сих пор дышал. Война. Женщина болезненно поморщилась. Слишком много боли и смертей скрывалось за таким, казалось бы, простым словом. Цунаде ненавидела войну. Слишком многое она отобрала у неё. Являясь выходцем из мира, где эта дама правила балом из поколения в поколение, женщина ненавидела само это понятие. Но не могла не признать, что она давно стала частью её плоти и крови. За свою жизнь женщина участвовала во многих локальных стычках, и прошла три из четырех Мировых войн шиноби – это не могло оставить на ней свой неизгладимый след. Так, находясь в своих мыслях, медик продолжала проводить операцию. Ничего принципиально нового она не увидела, на войне ей и не такие раны доводилось лечить, даже помнится приходилось приращивать оторванные конечности прямо на месте. Принцесса слизней попеременно использовала то технику Мистической руки, то хирургические инструменты, учитывая что доноров чакры здесь ей днём с огнём не сыскать, приходилось экономить. Как бы много чакры у неё не было, она имеет свойство кончаться в самый неподходящий момент. Медику категорически не хватало рабочих рук. Из всех помощников, только мальчишка со смешной причёской под ананас. Не считая усталости, он благодаря своему фрукту был абсолютно невредим. Цунаде хмыкнула, ну надо же, и такое в этом мире встретить можно. Марко следовал малейшим указаниям: подавал инструменты, накладывал повязки, был на подхвате и не лез под руку, когда этого не требовалось – в целом, женщина была довольна им в этом качестве. Остальные члены команды вынуждены были самостоятельно перевязывать свои раны, Цунаде лишь ненадолго отвлеклась от своего основного пациента для того, чтобы помочь одному здоровяку остановить кровотечение из оторванной культи. Позже она постарается ему помочь, если конечно у неё ещё останутся на это силы. От начала и до конца вся операция длилась практически сутки. В процессе Цунаде дважды, практически до донышка, опустошила собственный резерв и ей приходилось прибегать к помощи Катсую. Женщина как никогда была рада, что когда-то выбрала именно её своим партнёром-контрактником, присутствие медицинского слизня давало ей необходимое время для того, чтобы при помощи медитации восполнить запасы чакры. Тем более, женщина конечно не призналась бы об этом вслух, но было довольно забавно наблюдать за вытянувшимся лицом Марко, когда она впервые призвала свою необычную помощницу. Но к большому сожалению, он быстро пришёл в себя, вернув на своё лицо маску вселенского пофигизма. Но всё имеет свойство кончаться, плохое это или хорошее. Так и эта операция, к рассвету следующего дня, подошла к концу. Состояние пациента стабилизировалось и Эдвард Ньюгейт погрузился в спокойный сон. Цунаде смахнула со лба выступивший пот, стянула с рук перчатки и устало спросила: – Марко, на этой посудине есть свободная каюта? – Я могу это узнать. – А выпивка? Клянусь, за пару бутылок саке я готова продать душу Морскому Дьяволу! – Думаю, пару бутылок мы найдём и без таких крайних мер, йои. – Хорошо. Мне нужно отдохнуть. Ксо, голова раскалывается...