СовершенноЛетняя

Знаете то прекрасное чувство, когда просыпаешься в одной постели с самым лучшим мужчиной? Вы обнимаетесь, он смотрит на тебя, говорит, какая ты красивая спросонья, накручивает локон на палец, не переставая улыбаться. А взгляд его такой влюбленный, что сердце трепетно сжимается, а после начинает быстро-быстро биться? Так вот. У меня его не было. Ведь сегодняшним утром я проснулась одна в холодной постели. И когда это я начала говорить фразочками из дешевых романов? Не суть. Оглядываюсь, выискивая его в комнате, но Аарона нет нигде. Я ведь точно помню, что он пришел вчера ночью, помню его губы, язык… Боже, краснею от одних только воспоминаний. Неужели я разговаривала во сне и напугала его этим? Поднимаюсь с кровати и нехотя плетусь в ванную. Из отражения на меня смотрит какая-то кикимора. Вроде рыжие волосы, пижама тоже, кажется, моя, но лицо опухло так, будто бы я выпила вчера весь мини-бар в номере. Зато теперь понятно, почему Хилл сбежал. От такой я бы сама сбежала, не оборачиваясь. Чтож, да здравствует несостоявшийся курортный роман. Прохладный душ освежает и даже немного поднимает настроение. Но я снова вспоминаю, что осталась в гордом одиночестве, когда, выйдя из ванной, встречаюсь с пронзительным взглядом голубых глаз. То есть, он вернулся? Или мой воспаленный мозг снова шалит, и я вижу этого мужчину в своих фантазиях? Весьма реалистичных фантазиях, прошу заметить. — Аарон? — удивляюсь, замечая на нем свежую футболку и спортивные штаны. Кажется, вчера он выглядел иначе. — Как самочувствие? — он подходит ближе. — Сегодня уже лучше, — кусаю губу, прикрывая глаза, когда его руки скользят под моей майкой, крепче сжимая талию. — Я думала, ты ушел. — Да, я заходил к себе и спустился в ресторан, чтобы заказать завтрак в номер, — его губы скользят по шее, пока я покрываюсь мурашками, готовая буквально взлететь к небесам от его близости. Сердце бешено стучит, так, что, кажется, Аарон может услышать. — Задержимся здесь еще на день и вернемся домой, когда тебе станет лучше, — каждое слово разделяет поцелуй, жадный, страстный, тягучий, а я перестаю его слышать после первого слова. Если он будет всегда меня так целовать, я согласна на все. Безусловно, этот день я готова назвать одним из лучших. Жаркие поцелуи, крепкие объятия, совместный просмотр фильмов, которые я теперь могу разобрать, ведь у меня появился личный переводчик, который разбирается не только во французском, но и в языке моего тела, доводя меня до исступления своими прикосновениями. Его губы находят мои всякий раз, когда я угадываю значение звучащих с экрана слов, а я, кажется, начинаю влюбляться в Аарона любить французский. В голове нет совершенно ни одной мысли, ведь там с самого первого дня поселился он. Что-то изменилось этим вечером в нас обоих. Что-то, что мы пока не готовы признавать, что-то, чего нам так не хватало. То, что хочется оставить между нами и не показывать никому, жадно оберегая ото всех. — Аарон, — вывожу пальцем узоры на его груди, — давай не будем торопиться? Не верю, что говорю это, ведь совсем недавно была готова сама наброситься на него или утащить за собой в тесную кабинку душа. Но сейчас все видится в совершенно ином свете. Хочется растянуть эти сладкие мгновения, законсервировать каждое воспоминание и бесследно раствориться в нем, как в сладком сиропе. — Как скажешь, малышка, — он стискивает меня в своих руках сильнее, целуя в макушку. Боже, напомни, за что ты послал мне этот идеал? Будто внезапно наступило Рождество, и я получила самый лучший подарок. Таю от его объятий и понимаю, что готова обниматься с ним бесконечно. *** Чувствую себя гораздо лучше чем в любой другой день этим утром, поэтому ношусь по номеру, собирая последние вещи, совершенно готовая к приключениям. Ох, если бы я только знала, что меня будет ждать в холле. Точнее, кто. Джон-легендарный-кретин-Холл. И именно в тот момент, когда мы сдаем ключи от номеров на ресепшене. Прячусь за Аароном, надеясь, что Холл меня не заметит, но план трещит по швам, когда вижу, как его губы растягиваются в приветственной улыбке, а взгляд карих глаз мгновенно светлеет. Он направляется к нам через просторный вестибюль, пока во мне медленно разрастается паника. — Поцелуй меня, — шепчу я, крепче сжимая ладонь Аарона, встречаясь с его удивленным взглядом. — Ты же хотела не торопиться? — Значит, не… — не успеваю договорить, ведь его губы слишком быстро находят мои. Цепляюсь за его плечи, уносясь в крышесносный поцелуй, краем глаза замечая, что Джон расстроенно отступил, ретировавшись в ресторан, пока мой маленький спектакль готов превратиться в настоящее эротическое представление, ведь ладонь Аарона скользит по пояснице вниз. — Ты уверен, что это подходящее место? — тихо усмехаюсь, хотя воображаемая неоновая вывеска над моей головой сигнализирует «Возьми меня здесь и сейчас». И зачем я только решила не торопиться? Особенно когда после одного только поцелуя можно выжимать трусы. Джон повержен, Аарон доволен, я счастлива. Еще один лучший день в моей жизни. *** Знаете что бывает после фееричных выходных и романтических вечеров? Правильно. Суровые трудовые будни, когда реальность хлещет тебя по щекам, утверждая, что пора откладывать в сторону все развлечения и возвращаться к работе. Именно поэтому следующие две недели Аарон проводит в разъездах, встречаясь со мной лишь перед сном, оставляя пару поцелуев и иногда выпивая чашку горячего чая на кухне. Стефани в этот момент, хоть и была сочувствующей подругой, все же упомянула, что она предупреждала, но все ее предрассудки разбились волнами об острый нос белоснежной яхты, на которой мы должны были отправиться в двухдневный круиз в эти выходные. В ожидании дни мелькали куда быстрее, а время со среды до вечера пятницы пролетело совершенно незаметно, пока мы устраивали шопинг, выбирая наряды для морского путешествия. Интересно, надену ли я что-то кроме бикини? Мои опасения по поводу морской болезни не оправдались, а пару часов спустя я даже научилась игнорировать качку во время перемещений по палубе. Аарон сегодня берет на себя роль бармена — есть что-то, чего он не умеет делать? — исполняя коварные заказы Стефани, пока я потягиваю ледяной мохито, грозящий закончиться совсем скоро. — Каким будет следующий коктейль? — наклоняясь ко мне через стойку, спрашивает Аарон. — «Секс на пляже», — говорю первое, что приходит в голову, и вижу усмешку Хилла. — Для этого необязательно было отправляться в открытое море. — Тогда я бы не познакомилась с таким сексуальным барменом. Это говорю я? Точно? Потому что это не похоже на скромницу Сару, которая краснеет, когда рядом кто-то произносит слово «член». Совсем не похоже. Зато Аарона, кажется, забавляет мой до безобразия вульгарный флирт, и я с победной улыбкой на лице жду свой секс. Пока, правда, в виде коктейля, хотя в голове вертятся картинки того самого фильма и жаркой сцены на каждой поверхности яхты. Может, стоит попробовать, когда мы будем только вдвоем? Словно прочитав мои мысли, Стеф тащит Вишню на шезлонги, сообщая, что через двадцать минут нас всех ждут водные процедуры. Выжимай трусики, Сара, потому что смотреть, как Хилл сжимает пальцами половину апельсина, разбрызгивая капли, оседающие на его загорелой груди, это слишком. Слишком сексуально, слишком красиво и, черт, слишком мужественно. Это лучшее фудпорно, которое я только могла видеть. Податливая мякоть отдает весь свой сок, пока острая кислинка пробирается к рецепторам и вяжет где-то под языком, а озорные брызги разлетаются в разные стороны, будто в замедленной съемке. Вижу, как несколько оранжево-желтых капелек скользит по его груди. Наклоняюсь через стойку, буквально повиснув на ней, и, напрочь забыв обо всем, веду пальцем вверх и подношу его к губам, блаженно прикрывая глаза, когда чувствую вкус апельсина. — М-м-м… ты всегда так вкусно подаешь коктейли? — улыбаюсь, глядя на Аарона, что, кажется, готов взять меня здесь и сейчас, ведь в голубых радужках уже плещется возбуждение. — Только для тебя. Он вцепляется в мои волосы, не оставляя и шанса пошевелиться, и яростно набрасывается на губы, сминая их, нагло вторгаясь языком в мой рот. Задыхаюсь от его близости, животной страсти и дикого желания, опутавшего нас обоих. Жадно, рьяно, горячо. Так, как нужно мне. Так, как нравится ему. Так, как мы оба хотим. До дрожи в коленках, до тихих стонов, до опухших губ. До ощущения бесконечной эйфории. Какой это по счету лучший день?