Семь ступеней радуги (том1) Учение

И всё-таки Жанна попала на выступление «Амадеуса». Как-то раз Лариса, с которой они основательно сдружились, поведала ей, что в последних числах сентября в ДК «Сталевар» состоится большой концерт, посвящённый двадцатилетию дворца. Первое отделение — торжественная часть: вручение наград, дежурные речи, потом — сборная солянка из выступлений лучших коллективов ДК. А второе отделение полностью отдано в распоряжение шоу-балета «Амадеус», и они покажут свою сентябрьскую программу.  — Только я, кажется, в этот раз пролетаю, — вздохнув, присовокупила к своему объявлению Лариска, — билет не достала. Народ, когда прослышал, что во втором отделении будет «Амадеус» — билеты смёл за считанные часы… В «Космосе» у нас есть знакомая — одна техничка, баба Маша, соседка моей бабушки. Она всегда могла мне достать билетик. А в ДК «Сталевар» кто мне билет даст? Жанна бросилась к отцу: «Папочка, неужели в твоём ведомстве нельзя достать какой-то несчастный билет?!» Отец поворчал-поворчал, но потом, видимо, пошёл и на кого-то надавил. Вечером он принёс дочери два билета: «С мамой сходишь. Если в этом городе суждено остаться хотя бы одному человеку, не поражённому вирусом «Амадеуса» — то этим человеком буду я». Мама улыбнулась: «У меня много работы (она работала машинисткой в одном гарнизоне с мужем, и иногда брала то, что нужно отпечатать, на дом), — Отказываюсь от своего билета в пользу твоей подруги Ларисы. Вам это сейчас нужнее, чем мне». …Лариска даже поверить боялась. Она долго со смущённым румянцем на круглых щеках благодарила Жанну и её родителей, хотя те отмахивались и в один голос уверяли, что это — просто презент в честь знакомства. …Первое отделение было так себе. Всю торжественную часть Жанна просидела в кресле, откинувшись назад и блаженно закрыв глаза. Уши её были плотно запечатаны наушниками от плейера, и вся она без остатка растворилась в музыке «Pink Floyd». К концертной части она проявила больше внимания, но была горько разочарована. На её взгляд, репертуар ДК «Сталевар» давно следовало подновить. Неизменная «Я люблю тебя, жизнь» — в исполнении хора ветеранов, потом детишки из танцевальной студии и надоевшие до смерти «Ламбада»/ «Макарена»/ «Самба ди Жанейро». Потом ухали, топали и взвизгивали их старшие коллеги из народных танцев. Выступил коллектив молодых людей, которые не нашли своим рукам лучшего применения, чем играть на деревянных ложках. А когда на сцену вышло некое местное ВИА и принялось терзать барабанные перепонки зрителей поп-хитами двух-трёхлетней давности, Жанна не выдержала. Она снова надела наушники и погрузилась в мир «Pink Floyd». В антракте они пошли в буфет. Взяли по паре пирожных с «Фантой» — любимый Жаннин напиток, с детства. И она не собиралась менять его ни на какую колу, пахнущую микстурой…  — Как тебе концерт? — иронично спросила Жанна.  — Да пойдёт для самодеятельности.  — Если б я не догадалась взять плейер — точно позеленела бы с тоски!  — Но ты же не ради самодеятельности сюда шла? — улыбнулась Лариса.  — Вашему «Амадеусу» придётся очень сильно постараться, чтобы скомпенсировать моё разочарование от этого концерта.  — Не переживай. Их выступления ещё никого не разочаровывали… Обычно они начинают программу с номера на песню Falko «Rock me Amadeus» — знаешь такую?  — Никогда не слышала.  — Классная вещь, сама убедишься! Этот номер — как визитная карточка «Амадеуса», как своеобразный гимн. А потом уже — «Плачущие Плеяды»… Но вон — звонок. Пошли? Девушки вернулись в зал. Жанна поймала себя на том, что со жгучим нетерпением и любопытством дожидается третьего звонка… …Программа «Амадеуса» её ошеломила. Во время исполнения «Rock me Amadeus» зал стоял и, аплодируя в ритм, скандировал припев вместе с Falko:  — Amadeus — Amadeus, Аmadeus! Amadeus — Amadeus, Amadeus! Amadeus — Amadeus… о-о-о, о, Amadeus! На танцовщицах были великолепные чёрные платья, расшитые искусственными бриллиантами, похожие на вечерние платья дам из высшего света. С изумительным изяществом были убраны в причёски их волосы. Ах, как они танцевали под неистовую музыку этого стильного австрийца! Да, редко когда Жанне приходилось видеть что-либо подобное. Красота, пластика, слаженность девушек — словно они были единым танцевальным организмом — всё выглядело безупречно. От середины сцены в ДК «Сталевар» до четвёртых-пятых рядов тянулся помост, похожий на подиум. Места Жанны и Ларисы были как раз напротив него, и солирующие девушки постоянно оказывались прямо перед ними. Вокруг то и дело полыхали вспышки фотоаппаратов. Публика приветствовала танцовщиц бешеными аплодисментами, когда они, закончив номер, застыли на сцене в эффектных позах… И вдруг сразу после этого погас свет, зрители прямо-таки взвыли от восторга, Жанна с удивлённым видом и радостно стучащим сердцем озиралась по сторонам — у неё было ощущение, что она находится на концерте некой крутой рок-группы. Что сталось со зрителями? Неужели благообразные старички, деловые леди и девочки с аккуратными бантиками на макушках способны на такое неистовство?! Тогда Лиго и впрямь был гением. Среди темноты и восторженных криков издалека-издалека раздались тихие электронные звуки. Публика заворожено умолкла, и Лариска прошептала Жанне на ухо:  — Вот, начинается… «Плачущие Плеяды»… Музыка нарастала, развивалась, и вдруг сквозь неё завыла сирена, а сцену осветил метающийся фиолетовый свет, словно включили гигантскую милицейскую «мигалку». Это продолжалось несколько секунд, может — с минуту, потом сирена умолкла, а мигающий свет погас. Вверху, под потолком, включили крутящийся шар в зеркальных осколках, как на дискотеке; его поливал то голубой, то зеленоватый свет прожектора. Тихо запели скрипки и флейты; по лицам зрителей побежали крошечные солнечные зайчики — отблески зеркального шара. Танцовщицы появились на сцене неожиданно, будто выросли из пустоты. Каждую из них освещал сверху узкий луч прожектора, и девушки стояли в маленьких лужицах света. На них были сверкающие серебром купальники, и такие же сверкающие диадемы на головах. Они замерли с отрешённым видом, словно погружённые в некую глубокую тайну. А потом они начали свой — номер? Танец? Спектакль? Жанна не пыталась найти определение этому действу, её вжало в кресло неведомой силой, она едва переводила дыхание и так долго смотрела на сцену, не мигая, что от боли начинало резать глаза. Это был какой-то вихрь, водоворот, магия, сказка. Над головами зрителей проплывали звёздные скопления, галактики и планеты. Танцовщицы не останавливались ни на миг и ни на сантиметр не нарушали волшебную симметрию движений. Шоу, шок, полёт в открытом пространстве… Поначалу казалось, что девушки не выдержат взятого темпа, но время шло, а действо продолжалось — Жанна не знала, насколько долго — она абсолютно утратила чувство времени. Подкассетник от «Pink Floyd» выпал из её разжатых пальцев на пол, но она этого не заметила. Это был не балет. Это был плач, плач о человеческом несовершенстве, о котором сожалели уже не люди, а звёзды — Плеяды. На помост, прямо напротив Жанны, вышла фантастической красоты солистка. Она была похожа на Шиву, гейшу, Чио-чио-сан, золотую рыбку, птицу и бабочку одновременно. Над ней взметались радужные перья, крылья и веера. Они состояли из легчайших материй и совсем не мешали девушке исполнять свой экзотический танец, лишь вспыхивали и развевались вокруг неё. Красота её была нереальной: она походила на марсианку, Аэлиту — земная девушка не могла обладать такой грацией. «Вот совершенство, — глядя на этот гипнотический инопланетный танец, беспрерывно думала Жанна. — Эта девушка — прекрасный лебедь, а я — гадкий утёнок… Но я тоже хочу быть такой, как она…» «Приди, — звала её Аэлита. — Приди сюда и проследуй моим путём, и тогда ты станешь тем, кем втайне хочешь стать…» Жанна помотала головой, пытаясь стряхнуть наваждение и не понимая — откуда взялось это: ощущение долгого пути, нелёгких испытаний? Откуда исходил этот зов — из широко распахнутых прекрасных глаз солистки, из зовущих рук танцовщиц «Амадеуса»… или от самого Лиго? На какой-то миг ей стало страшно. Потому что она поняла, что погибла. Ибо Лиго, позвав её однажды в нездешние миры, уже не отпустит обратно. Не отпустит, пока она не дойдёт до конца… Жанна долго не могла придти в себя, даже когда спектакль окончился и они вышли из ДК «Сталевар». Но свежий вечерний воздух дохнул в лицо и стряхнул мандраж. Она словно очнулась и взглянула на Ларису. Та понимающе улыбалась:  — В первый раз «Амадеус» всегда потрясает.  — Д…да, — выдавила Жанна. — Но послушай, ты не заметила ничего… необычного?  — У них все спектакли такие.  — Тебе не показалось… — она замялась, не зная, стоит ли рассказывать о своих ощущениях, тем более ей казалось сейчас, что всё ей просто пригрезилось, — Ну, как будто эта солистка… звала?  — Но это идея спектакля — показать, что где-то есть мир лучший, чем наш.  — Она звала за собой… Проследовать её путём.  — Жанна, — серьёзно сказала Лариса, — ты заболела.