~ XXVII ~
Подготовительные курсы затянулись на четверть часа. Разбор сложнейшего математического уравнения занимал теперь не только всю доску, но и часть входной двери. Пылкий профессор был настолько увлечён процессом решения, что незаметно для него самого его маркер перешёл на новую неизведанную ранее поверхность. Торопливо выводя уравнение следом за мужчиной, Юджин отвлеклась на высветившееся на дисплее телефона сообщение. Послание от Сехуна состояло из пары слов — и призыв его был как нельзя прост: без лишних вопросов следовать по названному адресу. Предвкушение скорого свидания растопило сердце. Уголки усталых губ приподнялись, но радость от скорой встречи в девичьих глазах погасла так же быстро, как экран телефона, стоило только вспомнить об оружии в гараже. Кто играет с огнём, от огня и умрёт. Скользящий звук маркера стих — теперь Юджин могла думать только лишь о том, как завести с молодым человеком разговор об увиденном. В душе всё ещё теплилась надежда на то, что опасности специфический груз из-за океана не несёт. Юджин пыталась уверовать в то, что ящики — это не контрабанда из-за рубежа. Не иначе как привилегия молодости и глупости двигала ею в эти бессонные дни. Несколько томительных часов ожидания — и Юджин уже на территории незнакомого ей ранее квартала. У здания с покосившимся опознавателем она ещё раз сверилась с картой. Конечный пункт прибытия оказался верным. Только вот на кафетерий или хороший ресторанчик строение не походило, да и свидания здесь вряд ли когда-нибудь кто-то назначал. Битые кирпичи строители щедро смазали сочившимся из отверстий цементом. Стены были обклеены рекламными листовками, которые каждый день беспощадно срывали, но на место которым приходили новые. Лестница раскрошилась от влажности. Брусчатке недоставало нескольких разноцветных плиток. Со стороны рисунок напоминает Юджин улыбку, которая лишилась парочки зубов. Внутри здания располагался спортивный зал. Без навороченных тренажёров и подкаченных инструкторов. Небольшое помещение с голыми стенами и свисающей с потолка проводкой. Старенькими снарядами был забит каждый угол. Юджин предположила, что на подобных сооружениях в юности занимался и её отец. Современная молодёжь отличалась придирчивостью, поэтому явно побрезговала бы упражняться на подобных, похожих на орудие пыток, металлических махинах. Девушка была уверена, что владелец представленного места точно кто-то почтенного возраста, совершенно не умеющий вести бизнес. Стрелка на настенных часах приблизилась к двенадцати. Зал пуст. Только в самом углу Сехун истязает грушу, которая отпор дать ему не может, а только кивает, как заведённая, и с каждым разом всё ниже и ниже кланяется. Майка мокрая. Бери — и выжимай. Пот скользит по лбу, смачивает брови, наворачивается на ресницах, бежит по вискам. Юджин чувствует на своём языке вкус металла. – Я заждался, – протёр Сехун лоб краем футболки, которая влагу впитать больше не могла и поэтому только размазала её по лицу. – Спешила, как могла, – улыбнулась девушка, поддаваясь вперёд, чтобы поцеловать молодого человека, но вместо поцелуя получая в руки пакет. – Переодевайся, – хрустнул молодой человек шеей из стороны в сторону. – Надеюсь, ты не успела ничего сточить по пути. – Только сока попила, – заглянула Юджин внутрь пакета, находя в нём спортивную форму. – Для чего я тут? – С сегодняшнего дня я твой личный тренер, – усмехнулся молодой человек, подхватывая с пола бутылку воды. – А роль парня тебя теперь мало устраивает? – фыркнула девушка. – Это что получается? Вслед за помолвкой тебе перестала нравиться моя фигура? – Очень даже нравится, – оглядел он Юджин с ног до головы, заострив внимание на груди. – Тогда какого хера, О Сехун? – вспылила девушка, ненавидящая любого вида физические нагрузки. – Уроки самообороны, – жадно отхлебнул он из бутылки. – Они давно были в моих планах, но только сейчас руки дошли. Теперь я буду менее загружен по вечерам. – Уроки чего? – нахмурилась Юджин. – Хочу, чтобы ты при любых обстоятельствах могла за себя постоять, – рука потянулась к молнии на женской куртке, рванув её вниз. – Зачем мне это? – скривила девушка губы, возвращая молнию в первоначальное положение. – В жизни ни от чего не можешь быть застрахован, – сделал Сехун порывистый шаг к ней навстречу. – Помнишь выродка, который к тебе пристал на вилле Джинёна? А если бы я тебе не подвернулся, то, как бы ты с ним справилась? – Да всего-то один удар по яйцам, – подняла Юджин коленку, подставляя её к мужскому паху. Мгновенная реакция — и Сехун перехватил ногу в районе голени. Разворот. Потеряв координацию, девушка готова была рухнуть на дощатый пол, но молодой человек вовремя поменял конечный пункт прибытия, отправляя её в сторону мягкого мата. – Это всё, на что ты способна? – недовольно оглядел он её с высоты своего роста. – Ты чего творишь? – возмутилась девушка, потирая локоть, на который неудачно приземлилась. – Продолжим? – подтянул он завязки на спортивных штанах. – Чего продолжим? – опешила Юджин, когда он придавил её живот ногой, после того как она попыталась встать. В один миг забылся и подозрительный гараж и винтовка на дне ящика. Всё, что переполняло девушку сейчас, было негодование. – Реализовывать дальнейший вариант развития событий той ночи, если бы меня не оказалось рядом. – Ты обалдел? – попыталась убрать девушка с себя мужской кроссовок. – Слабо, – закатил он глаза. – Очень слабо, Джин. – Я тебя сейчас ёбну, – прошипела она сквозь зубы. – Жду не дождусь, – съязвил Сехун. – Только ты сначала встань. Возмущение отразилось на поверхности карих глаз. Ресницы часто заморгали. Безотчётный страх, который мучил Юджин последние дни, вдруг испарился. Она ощутила, что смотрит всё на того же Сехуна, с которым она познакомилась весной этого года. Того самого, который помогал ей выбраться из болезненных воспоминаний первой любви. Это с ним она целовалась, когда перебрала соджу, с ним рассматривала кратеры Луны и пыталась в одном из них найти лунного кролика. Сехун был тем, кто выхаживал её после болезни. Тем, кто умудрился подарить её огромного зайца с генно-модифицированной морковкой. Время остановилось, стало играть против неё. Глубокий вздох — и Юджин вдруг с ужасом осознала, что ей абсолютно всё равно, что за ящики хранятся у её молодого человека в гараже. Здесь, в окружении пыли и запаха прогнивших деревянных досок, Юджин поняла, что какую бы страшную тайну Сехун ей не рассказал, она сможет простить ему всё, что угодно. Вслушиваясь в биение собственного сердца, она понимала, что Сехун его полностью приручил. – Ты ещё и издеваешься? – предприняла она несколько попыток подняться с мата, и в этот момент мало чем отличалась от дождевого червя, который не мог уползти дальше лужи, в которую угодил. – Главный мотив любого изнасилования не имеет ничего общего с сексуальным желанием, страстью или тем более с любовью. Любое насилие — это демонстрация власти, – склонившись, Сехун снова дёрнул замок на куртке Юджин. – В этом деле важна мгновенная реакция. Понимаешь? Поэтому нет ничего постыдного в том, что ты начнёшь кричать. Очень громко кричать. Если рядом будет машина — замечательно. Бей по ней со всей силы. Привлекай внимание всеми возможными способами. Насильник должен осознать, что тебя сложно контролировать. – Я точно надеру тебе сегодня... – не успев договорить, Юджин замычала в заткнутый ладонью рот. – Ты упустила шанс, а насильник уже завёлся, – перевернув девушку на живот, он содрал с неё куртку. – Ладно, хочешь по-настоящему, будет тебе по-настоящему, – проворчала она, со всей силы пытаясь ударить молодого человека локтем в грудь. – Медленно, – покачал он головой, снова переворачивая её на спину, – и очень неразумно. До сегодняшнего дня я даже и не думал, что ты настолько слабая. – Слабая? – рассерженно выпалила Юджин с лицом переваренного рака. – В твоих руках совсем нет силы, – дёрнул он джинсы, открывая вид на резинку нижнего белья. – Ух ты, мои любимые, с уточками. – Вот доберусь я до тебя, О Сехун, – размахнувшись, она отчаянно стукнула воздух: невесть откуда взявшийся тренер снова успел увернуться. – Всё ещё в ожидании, – рассмеялся молодой человек, коленом фиксируя женские ноги. – Это для тебя игра какая-то? – взвизгнула девушка, когда Сехун всё-таки стянул с неё джинсы. – Насильник и жертва? – Очень интеллигентный насильник, – подмигнул он Юджин. – Настоящие ублюдки обычно рвут одежду в клочья. – Как же я хочу тебе врезать, – стиснув зубы, девушка перестала дрыгаться. – Не похоже, – подхватив чужую ногу под коленом, он резко дёрнул девушку на себя, соприкасаясь с ней пахом. – Поздравляю, О Юджин, вы изнасилованы. Ты не кричала. Ты не пыталась вонзиться зубами мне в шею или руку, когда было много замечательных возможностей. А под конец — ты и вовсе сдалась и перестала сопротивляться. – Может я просто очень хотела быть изнасилованной, – обхватив Сехуна ногами, девушка подтолкнула его к себе. Размеренное мужское дыхание, как будто он не дрался вовсе, опалило женское лицо. – Не смешно, – грубо отрубил молодой человек, не давая себя поцеловать. Поднявшись с места, он ещё раз перевязал штаны. Бросив затуманенный взгляд, Юджин оставалось только гадать, что прячет под собой мешковатая ткань — ей очень хотелось верить в то, что он, как и она, сейчас испытывает сексуальное влечение. – На мате секса у нас ещё не было, – игриво попыталась она коснуться стопой его паха, но была резко остановлена. – Поднимайся, сегодня начнём с азов, – бросил он ей раздражённо. – До открытия клуб наш. – Чего? Мне тут до утра торчать? – попыталась она его пнуть, но он ловко перепрыгнул через её ноги. – Если сможешь разучить простой захват — уйдём пораньше, – вытащив майку из пакета, он бросил её в девушку. – Хотя... с твоей физической подготовкой мы над ним месяц будем мучиться. – Может лучше домой? – поднявшись, Юджин села на колени. Томный взгляд из-под ресниц устремился на молодого человека. – Могу воплотить твою самую грязную фантазию. – Ты невыносима, – перехватил он женскую руку на резинке своих штанов. – Секс — тоже спорт. Давай так: если я почувствую малейшие признаки твоего возбуждения, то мы начнём его снимать на месте, а не будем заниматься этой чепухой с самообороной. – Мы здесь не для занятия спортом, – потёр Сехун лоб, осознавая, что Юджин ни черта не понимает. – Я проиграла, потому что не чувствовала страха, – поднялась девушка с места, натягивая футболку и скрывая вид на трусы с утками. – Я не боролась по-настоящему. Я задействовала только процентов пятьдесят своей силы. – Так и я не боролся, – упёр Сехун руки в бока, – я вообще не задействовал своей силы. – Чего-чего? – возмутилась Юджин. – Схвати меня за футболку, – указал молодой человек рукой на грудь. – Зачем? – Покажу самый распространённый приём. – Как скажешь, – вздохнула девушка, едва касаясь молодого человека и тут же падая на мат. – Это что такое было? – Не увидела? – усмехнулся Сехун. – Ты чего ассасин что ли? – выдохнула она в пропахший потом воздух. – Нет, просто у тебя замедленная реакция, – подал он девушке руку, помогая встать. – Когда кто-то держит тебя за одежду, просто отклонись слегка в сторону — во-первых, это позволит видеть свободную руку оппонента, во-вторых, не позволит ему ударить тебя сразу свободной рукой из-за образовавшегося расстояния. Выдвини ладонь слегка к лицу — это поможет отразить тебе готовящийся удар. Хватая подлетающий кулак, выстави ещё одну руку на локоть нападающего. Зажми четырьмя пальцами сгиб его руки. Выверни руку от себя. Движение позволит поднять его локоть кверху, после чего он отпустит тебя. К тому же, наклонившись, он потеряет равновесие — и с большой долей вероятности свалится тебе под ноги. – Ничего себе, – присвистнула Юджин, падая на колени, после наглядной демонстрации. – Пока освоим что-нибудь простенькое, – покрутился Сехун из стороны в сторону, разминая плечи. – Через полгода можно перейти к чему-нибудь покруче. – Полгода? – удивилась Юджин, понимая, что разговор об оружии в эту ночь точно откладывается на неопределённое время. – Ты сейчас шутишь? Ты из меня женщину-кошку собираешься делать? – Со временем ты поймёшь, что наши занятия были не зря. – Ты даже себе представить не можешь, насколько я сейчас зла, – дунула девушка на выбившуюся из хвоста прядь волос. – Отлично, пусти всю свою злость в правильное русло. – Когда ты успел стать таким занудой? – Я всегда им был, – подхватил он девушку за локоть, поднимая с пола. – Помни: больше шансов защититься у тебя тогда, когда ты устойчиво стоишь на ногах. Лучше всего, когда твои ноги располагаются на ширине плеч. Вставай. – Как скажешь, – обречённо слетел вздох с приоткрытых губ. – Если противник хватает тебя за волосы... – мужская рука, не дожидаясь разрешения, сжала макушку девушки. – Сехун, ты чего творишь? – вскрикнула Юджин. – ...смотри, твоя голова из-за боли непроизвольно наклоняется книзу, поэтому ты теряешь зрительный контакт с оппонентом. – Если ты сейчас же меня не отпустишь, то до конца жизни будешь удовлетворять себя рукой, – зло прошипела она. – Клади обе руки поверх моей — это облегчит давление и следовательно боль. Давай, Джин, на практике ты запомнишь лучше. – Что б тебя... – послушно накрыла она его кулак своими ладонями. – Смотри, теперь у тебя есть шанс попытаться отвести мою руку. Теперь у меня нет возможности тащить тебя за волосы. Попробуй выпрямиться настолько, насколько это у тебя получится, а следом бей в район паха, коленку или голень. Фыркнув, Юджин последовала данным советам, но Сехун снова ловко отскочил в сторону. Кроссовки скрипнули — и если бы не их звук, она бы не заметила, как молниеносно молодой человек оказался за её спиной. Мгновенная потеря контроля. Мужская рука заткнула рот и нос, затрудняя дыхание и не давая возможности закричать. Рука обвила женскую талию, плотнее прижимая девушку к груди. – А теперь ещё один вид нападения, рассчитанный на неожиданность. Главная твоя задача сейчас: не позволь мне себя тащить. Держи в уме и то, что у тебя мало времени: не забывай, что скоро может начаться кислородный голод. Слегка согнись и упрись спиной мне в пах. Попытайся двигаться вперёд. Всем своим весом тяни меня вниз, не давая себя поднять. Теперь хватай меня за мизинец — и выворачивай его в сторону от лица. Если есть возможность, то кусай мягкие ткани. Со всей силы ударь меня в живот. – Боже, – после серии неудачных попыток Юджин всё-таки смогла выбраться, падая на мягкий мат, – если посмотреть на настенные часы, можно увидеть, что прошло совсем немного времени, а со стороны кажется, что целая вечность. – Скоро привыкнешь. – Не хочу привыкать, – забила девушка ногами по мату. – Ты даже представить себе не можешь, как мне сейчас хочется есть. – Обещаю, что мы закажем чего-нибудь после тренировки, – протянул он ей руку. – Чую, теперь с тобой всё непосильным трудом наеденное вмиг рассосётся. О Сехун, а ты знаешь, что когда худеет тело, худеют и сиськи? – проворчала девушка, расстилаясь на полу звёздочкой. – Представляешь, просыпаешься ты со мной в один день в кровати, а там вместо четвёрки жалкая единичка. – Ты прям сейчас пересказала мой самый страшный кошмар, – рассмеялся Сехун, накрывая пальцами губы. – Да ну тебя, – цокнула языком Юджин, кладя руку на бурчащий живот.***
Все клубы и ночные бары, по мнению Боми, делились на два типа: там, где можно было заниматься сексом и там, где просто нужно было им заниматься, чтобы не выделяться из общей массы. Джебом по умолчанию любил последний вид заведений, поэтому разыскать его в Пьяной Пэтти не составило труда. Накануне Воншик отозвал от Боми своего охранника, взяв с неё обещание, что она будет вести себя примерно. Однако не прошло и суток, чтобы жена при первом же подвернувшемся случае не решила нарушить договорённость, устремившись в самое злачное место города. В выходной день в баре было многолюдно и тесно. Люди плотно жались друг к другу, как селёдка в грузовых ящиках, перевозимых морскими судами. Пробираясь сквозь толпу, Боми, не стесняясь, расталкивала гостей локтями, а Юджин, смущаясь, перед всеми извинялась. От табачного дыма в горле першило и хотелось прополоскать рот. Прополоскать чем-то в виде золотистой мадеры. Пьяные конвульсии на танцевальной площадке заставляли морщиться. Молодые люди очень откровенно прижимались к взмокшим телам друг друга, словно бы уже, не добравшись до туалета, совокуплялись на глазах у нескольких десятков посетителей. Запахи раздражали нос Боми. Во рту её сегодня целый день была рвотная горечь, желающая вырваться наружу. – Боми, стой, не та комната, – сжалась в плечах Юджин, когда из распахнувшейся двери донеслись женские визги и мужская брань. – Вот же невезение, – потёрла девушка бедро, в которое угодила прилетевшая подушка от обнажённой девицы. – Тебе же сказал официант семнадцатый номер, а не тринадцатый. – Да я просто на взводе немного, – тряхнула Боми плечами, попытавшись сбросить напряжение. – Вот сейчас лицо брату разукрашу и обрету умиротворение. – Если ты на него набросишься, то не получишь ответ ни на один вопрос. – Тогда придётся применить пытки. Одолжу у мужа клюшку для гольфа... – Боми, – ахнула Юджин. – Ты о чём вообще думаешь? У меня в заложниках его Макаллан. Стоил порядка миллиона долларов, – хмыкнула девушка. – Спёрла во время семейного ужина из погреба. Вроде этикетка кем-то там подписана около ста лет назад. Адамом каким-то, художник вроде был такой итальянский... – Только не говори, что Валерио Адами? Да, ценитель из тебя так себе. – А что на вкус виски влияет разрисованная кем-то там этикетка? Найти друзей Джебома удалось намного раньше, чем найти его самого. Нагло ввалившись в приватную комнату, девушки наткнулись на хорошо подвыпившую компанию. Со стороны было видно, что конструктивно разговаривать они были не в состоянии, но зато в состоянии были горланить по слогам песни в караоке. – Где он? – сжимая рубашку на груди незнакомца, набросилась наследница Грин Плаза на первого попавшегося парня. – Ащ... малышка Боми-я, – узнав девушку, расплылся друг брата в губах, после чего нагло потянул руку к женскому лицу, – давненько не виделись. Всё хорошеешь и хорошеешь. – Тише, без напора, – пробормотала ей в спину Юджин, цепляясь пальцами за платье подруги и держа её тем самым на привязи. – Где Джебом? – брезгливо сбросила Боми со своей щеки ладонь молодого человека, которого теперь узнавала — хмельными глазами на неё смотрел сын сенатора Ку. – Да сдался он тебе? – ущипнул её за бок незнакомец. – Оставайтесь, девчонки, с нами. У нас тут очень даже весело. – Руки убрал, если без пальцев не желаешь остаться, – зашипела Боми. – Ой, не строй из себя недотрогу, – обиженно поджал губы молодой человек. – Где, мать вашу, Джебом? – ещё раз рявкнула наследница Грин Плаза, брезгливо оглядывая компанию брата. – Что мы говорили о контроле эмоций, когда я согласилась с тобой сюда идти? – укорила подругу Юджин, сталкиваясь с заинтересованным взглядом Чжунхэ и показательно от него ёжась. – Чего кричишь? Вышел он куда-то, в соседнюю випку, быть может, – накручивая на палец жвачку, отозвалась потрёпанная со всех сторон девица. Закинув ногу на ногу, она бросила недовольный взгляд на Боми: после чего они друг друга оценили — и каждый пришёл к выводу, что ничего примечательного напротив не видит. – Не думаю, что сейчас ты там к месту, – беззаботно рассмеялся Чжунхэ, с интересом рассматривая Юджин. – Да он сегодня прям нарасхват, – попытался накинуть ещё один незнакомец на Боми руку, но она отскочила от него раньше, чем он смог коснуться её талии, – то баба его бывшая весь клуб на уши ставит, то тип какой-то мутный его спрашивает, ещё и телефон не затыкается, – кивнул он на новенький айфон на столе. – А вот тебе и повод его потревожить, – на фоне всеобщего смеха Чжунхэ кинул ей сотовый брата. – Последние несколько звонков были от председателя Пака. Могу предположить, что он, как и мой отец, не любит слышать больше одного гудка в динамике. – Неужели и от тебя бывает польза? – закатила глаза Боми, дёргая подругу за руку. – Красотка, а мы с тобой раньше не встречались? – всё-таки не удержался Чжунхэ от вопроса к Юджин, на который она так и не удосужилась ответить, потому что Боми успела выволочь её из комнаты раньше, чем молодой человек ещё что-то добавил. – Чёрт, а слухи не врут. Младшая дочь основателя Грин Плаза — само совершенство, – задорный голос призвал всех к веселью. – Да ничего в ней особенного нет, а вы уже и слюни все развесили, – обиженно ударила девушка в спину человека, отвесившего комплимент незнакомке. – Нет, я определённо где-то её уже видел... – пробормотал Чжунхэ, потирая висок запястьем. – Похоже, надо меньше пить. Нарушая интимные встречи постояльцев, Боми заглядывала во все подряд комнаты, пока в одной из них всё-таки не наткнулась на брата, который, завалив на диван блондинку европейской внешности, исследовал её бёдра. Стянув растерянную девушку с Джебома, Боми вытолкнула её за дверь, а для пущей конфиденциальности щёлкнула замком. – Ты в край охуела? – возмутился молодой человек, стирая с лица женскую помаду и застёгивая рубашку на груди. – Разговор есть, – упала девушка на диван, брезгливо бросая взгляд на чёрную кожу с белыми разводами — и ей хотелось верить в то, что это какой-то алкогольный напиток, а не чья-то сперма. – Да неужели? – усмехнулся Джебом, проверяя на наличие алкоголя бутылки на столе. – Всю неделю пыталась с тобой встретиться, – фыркнула сестра. – Лукас ведь передал тебе, что я хочу тебя видеть? – Вроде говорил что-то такое, – облизнул он губы. – Но мы ведь не всегда получаем всё, что хотим, Боми-я. – Вот же засранец, – бросила она в него подвернувшуюся под руку подушку. – А эту ты для охраны взяла? – кивнул он в сторону подруги Боми, которая стояла у двери и не знала, то ли ей выйти, то ли остаться. – Если только для твоей, – хмыкнула Юджин. – Разнимать нас будешь, милашка, – подмигнул он ей лукаво, после чего похлопал по дивану, призывая сесть рядом с ним. Упустив из виду привлекательную блондинку, он нашёл не менее привлекательную брюнетку. – Даже не думай на неё свои флюиды распространять, – пригрозила Боми. – С её парнем даже дьявол встречаться побоится. – С О Сехуном что ли? – хмыкнул Джебом. – Поди уже не раз с ним сталкивался, – цокнула девушка языком. – Надеюсь, он не упустил случая тебя помять? – Ну и сдался он тебе, Джин? Он же увалень безмозглый, – глаза его с особым интересом изучили подругу сестры, внешне не находя в ней никаких признаков Чонгю. Бывшая его на всю жизнь застряла в теле подростка, когда девушка напротив была давно сформирована как женщина. С хорошим и гибким телом. Без каких-либо изломов и острых линий в фигуре. Вся такая обтекаемая, словно песочные часы. Подсознательно вызывающая мужское влечение и мужское желание. – С тобой забыла посоветоваться, когда выбор делала, – скрестила Юджин на груди руки, подсознательно закрываясь от оценивания своей фигуры. – Разве он тебя не пугает? – не унимался Джебом. – С чего бы? – А Чонгю пугал. – К чему ты клонишь? – нахмурилась девушка. – Интересно он всех своих женщин воспитывает страхом? – он говорил много и бессвязно, отчего не только Боми, но и Юджин чувствовала, что запуталась. – Завязывай ахинею нести, – хлопнула его по плечу сестра. – В конце месяца у меня день рождения, – начав переставлять посуду на столе, Джебом принялся искать пригласительные, которые по случаю хорошего настроения раздавал сегодня всем знакомым. – Приходи, познакомлю тебя с парочкой его друзей, а они у него, ой, какие занимательные. Один даже клялся отрезать мне яйца в качестве подарка. – Никуда мы не пойдём, – возмутилась Боми. – А я тебя и не приглашал, – покосился он на сестру, – я пригласил туда твою подругу. Быть может, прозреет раньше, чем Чонгю. – Ты серьёзно думаешь, я захочу прийти? – покрутила Юджин в руках протянутую ей карточку, с адресом загородной виллы. – А я уверен, что ты придёшь, – расхохотался Джебом. – Женское любопытство — вещь непобедимая. – И всё же... – Можешь захватить с собой, ну эту, вашу третью, гладильную доску... – Прекрати её так называть! Её Айли зовут, придурок. Сколько раз тебе ещё повторить? – попыталась влепить Боми брату подзатыльник, но он вовремя перехватил её руку. – Чуть не забыл, – кивнул молодой человек на пригласительный, – планируется строгий дресс-код, вечер будет проходить в стиле бал-маскарада: все просто обязаны прятать свои лица. – Не распаляйся, я всё равно собираюсь проигнорировать твоё приглашение. – Твоё право, – пожал Джебом плечами, после чего бросил взгляд на Боми. – Так чего ты сюда припёрлась, сумасшедшая? – Кто? – возмутилась сестра. – Ой, давай без сантиментов. Чем раньше решим вопрос, тем быстрее разбежимся, – отыскав под столом абсент, он сделал глоток прямо из бутылки. – Это правда, что ты трахался с Чон Юной? – выпалила Боми, глазами впечатываясь в брата. – С кем? – приподнявшись, похлопал он по задним карманам джинсов, пытаясь отыскать сигарету, которую он не успел выкурить, но успел куда-то припрятать. – С женой Воншика, придурок, – стукнула Боми по столу. – Ты спал с женой Воншика? – А-а, – протянул он, явно что-то припоминая, – помню-помню. И что тебе с того? Спал, не спал... – Это отвратительно, – поморщилась Юджин. – Ты соблазнил замужнюю женщину. – Соблазнил? – усмехнулся Джебом, перекидывая весь попавшийся под руку мусор в дальний угол стола, — попытки найти сигарету продолжались. – Это кто и кого соблазнял? Юна была той ещё шлюшкой. Боже, да в ней кто только не побывал. Нет никакого сомнения, что она со всеми его партнёрами перетрахалась. Я даже не удивлюсь, если он её под них и подкладывал. Не сложно заметить, что его дела как раз таки в гору пошли после женитьбы. Что это? Сутками пропадал на работе или на самом деле всем партнёрам её распробовать дал? – Сейчас я тебе эту бутылку о голову расхерачу, – прошипела Боми, хватаясь за пустую ёмкость. – ...в высшем свете она ведь была ангелом во плоти, и никто даже представить не мог, что каждую ночь она засыпает в объятьях разных мужчин от влиятельных политиков, до смазливых звёзд. Не брезговала даже стариками, только чтобы муженька позлить своего. Уверяла, что хуй у него настолько маленький, что помада Диор вряд ли переплюнет сию природную ошибку. Может поэтому и гуляла. Ни физическую потребность, ни денежную удовлетворить не могла. Купилась на призрачный счёт в банке, а в итоге ни бабла не получила, ни оргазма. – Ты точно нарываешься, – скрипнула зубами девушка. – Воншик твой — или олень полный, который терпел конченую тварь в своём доме, или хитрый делец, который на ней свою карьеру сделал. Юна ведь натуральной красоткой была, такой, каких в Сеуле по пальцам можно пересчитать. Никакой пластики, силикона... – принялся он обыскивать щели дивана, надеясь, что сигарета окажется там. – Серьёзно, Боми. Уж не знаю, чем Воншик это заслужил, но на красоток ему определённо везёт на протяжении всей жизни... Может, как полноценный мужик он и не удался, но окружают его всегда исключительно сногсшибательные женщины. На всех мероприятиях вьются вокруг него, правда что со временем отвязываются. Может, Юна и не соврала. Не удовлетворяет он главный запрос женского сердца. Хотя стоит ли расстраиваться? На смену ведающим всегда приходят несведущие, именно поэтому женским вниманием он никогда не обделён. – Ты такой мерзкий, как последняя сплетница, – пробормотала Юджин, ловя взглядом раскрасневшуюся подругу. – Боми-я, а я ведь до сих пор не могу решить, кто из вас двоих краше будет. Красота Юны была такая холодная, как у снежной королевы, а твоя — горячая и опасная. В тебе притягивает страсть, а в ней — равнодушие. – Тебе что девиц в клубах было мало? – скривила сестра губы, желание плюнуть в лицо брата было практически нестерпимым. – Милая, да эта сука сама от меня не отлипала. Напридумывала там себе в голове всякой чуши. Я что в ответе за её бредни? – Ты собирался с ней в Европу накануне смерти? – Собирался, – подтвердил Джебом, наконец-то находя сигарету, которая всё это время была у него за ухом, – однако её братец обломал нам всё путешествие. Сначала устроил разнос ей, а потом заявился ко мне. Псих, ей-богу. Начал что-то там о морали талдычить и о том, какие мы бляди. – А ведь по-другому и не назовёшь, – сжала Боми губы тонкой полоской, на шее её тут же выступили венки. – Называй, как хочешь, – поджёг он сигарету, с наслаждением выпуская дым, – и похуже слова слышал. Меня даже мамаша его удавить обещала на каком-то светском банкете, а ведь такая милая женщина, интеллигентная, только вот от слов её даже у меня уши в трубочку свернулись. – Госпожа Ким встречалась с тобой лично? – удивилась Юджин. – Такое чувство, что со мной вся его родня встречалась, – рассмеялся молодой человек, – все, кроме Воншика. Ему, похоже, вообще по фигу было. Все вокруг него суетились, а он просто отстранился и изображал из себя святого мученика. – Тебя это услаждало? – сжала Боми руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу. – Веселился от всей сложившейся ситуации? Какая же ты всё-таки скотина... – Скотина? – расхохотался он, наваливаясь на спинку дивана и прожигая сигаретой его дорогую кожу. – Однако я-то в отличие от неё дитё своё не бросал. Я свободный мужчина, не обременённый семейной жизнью. – Дитё? – не поняла девушка. – Дитё, – ещё раз облизал он губы, только в этот раз медленно и хищно, как делает это змея. – Он ведь не рассказывал тебе? Не рассказывал ведь, Боми-я. – Джебом, – стукнула девушка по столу, – договаривай! – А что мне будет за столь ценную информацию? – глаза его лихорадочно заблестели. – Я сейчас тебя тресну, – вцепилась она в мужское запястье. – Прекращай ходить вокруг да около. – Это очень дорогая информация, – надул он губы. – О ней практически никто не знает в наших кругах... – Джебом... – прошептала Боми, силясь не расплакаться от нахлынувших на неё эмоций, – пожалуйста. – Пожалуйста? – усмехнулся он, большим пальцем прикасаясь к женской губе и проводя по ней осторожно. – Оказывается, твой ротик и такие слова знает. Вот смотрю я на тебя сейчас и понимаю: всё-таки ты красивее, чем Юна. – Прекращай, – отвернулась она от него. – У них был ребёнок, – откинулся он обратно на спинку дивана. – Не знаю кто, мальчик или девочка. Есть узкий круг лиц, кто знал, но об этом не принято говорить в свете. Есть версия, что они не объявляли о первенце, потому что не хотели сглаза или что-то в этом духе. Его мамаша вроде помешана на всех этих суевериях и приметах. Думали, раскроют его рождение всем, когда он окрепнет, но есть также версия о том, что ребёнок родился с отклонениями, и они, стыдясь, не хотели показывать его общественности. Быть может, правда и есть где-то посередине. Как считаешь? – Ты говоришь о ребёнке в прошедшем времени, – надломился голос Юджин, когда она озвучила вопрос Боми, который та озвучить так и не решилась. – Его больше нет? – Умер, – кивнул Джебом. – Вероятно. Хотя никто ведь толком и не знает, был ли он вообще. Его никто не видел. Ты ведь знаешь, как любят в нашем обществе сплетни... может быть, это очередная. К глазам Боми подступили слёзы, она вспомнила о детских вещах в шкафу, что пахли молоком. Теперь она понимала, кому они принадлежали. Вероятно, это была девочка. Выбранная цветовая гамма точно говорила о девочке. – Только не реви, убогая картина, – сделал Джебом последнюю затяжку, туша сигарету о торец стола. – Я не реву, – смахнула Боми с кончиков глаз слёзы. – Отбитый он у тебя какой-то, – хмыкнул брат. – Столько лет терпеть жену, которая тебя ни во что не ставит... Неужели любил до безумия, что спускал всё с рук? – От чего умер ребёнок? – шмыгнула Боми носом, поднимаясь из-за стола. – Хандра свалила, вероятно, – пожал он плечами. – Я же говорю: хилый вроде был — то ли недоношенный, то ли убогий. Она же его вроде даже грудью не кормила, боялась, что обвиснет. – А ты веришь в то, что ребёнок имел место быть? – внутри Боми всё ещё бушевали сомнения, она знала по себе, насколько глупыми бывают светские сплетни. – Скорее верю, – склонил он голову на бок, – чем не верю. Слышала байку о том, что дети забирают красоту своих матерей, когда находятся в утробе? Так вот, смурная она была последний год, осунулась. – Может, наркоту меньше жрать нужно было? – Истину глаголишь, Боми-я, – подмигнул ей Джебом. – Спасибо, что поделился информацией, – поднявшись с места, Боми схватилась за ручку двери, намереваясь скорее покинуть комнату. – И ещё... ты веришь в то, что она сама порезала себя? – А мой ответ совпадает с твоим, сестрёнка, – подмигнул он ей, начиная хохотать. – Тебя это забавляет? – с укором посмотрела на молодого человека Юджин. – Боми-я, подумай на досуге о том, какое чудовище первым нашло Юну, – коварно улыбнулся Джебом, – и убей Его раньше, чем оно убьёт тебя. Как найти чудовище? Посмотри в зеркало. – Это был ты... – испуганно прошептала Боми. – Хорошенько поразмысли над тем, чья одежда в ту ночь больше всех пропиталась кровью. – Забавно, – прожгла его на прощание взглядом Юджин, – ты так просто рассуждаешь на тему чудовищ. Небось, сам в его теле всю жизнь и живёшь. – Уж поверь, в окружающем нас мире их куда больше, чем кажется на первый взгляд, – подмигнул он ей. – Передавай привет О Сехуну, когда встретишь его, а ещё ни в коем случае не говори, где я. У меня завтра ужин с компаньонами, не охота что-то приходить с разукрашенным лицом. Потерять Юджин на втором этаже не составило труда, потому что потерялась подруга намного раньше, чем Боми выпустила её руку. Заискрившиеся глаза, отыскав на лестнице Сехуна, теперь уже не видели ничего вокруг. Под взглядом двух пар влюблённых глаз Боми сдалась — и согласилась найти себе новую компанию. Она уже морально была готова к тому, что молодой человек нагло уведёт подругу из-под её носа. Уже по одному сообщению и придурковатой улыбке, Боми поняла, что Юджин не с ней. Добравшись до бара, наследница Грин Плаза подняла руку в призыве сделать заказ. Пальцы свободной руки вцепились в салфетку, начав комкать её в кулаке. Мысли о ребёнке не давала покоя. Голова была тяжёлой и не давала сосредоточиться. У Боми была так много вопросов, но человека, который на них мог бы ответить, не находилось. Могла ли подобная потеря сказаться на характере Воншика? Она была уверена в том, что могла. Теперь она ясно осознавала причину его грубости и отстранённости. Теперь ей даже казалось, что тема ребёнка в их доме не поднималась только лишь потому, что он сам его не хотел, а не потому, что Боми была неподходящей для этого кандидатурой. Только сейчас, оглянувшись на прошедшие месяцы, она начала осознавать, почему у её мужчины такие печальные глаза. Их тоска была вызвана определённо не усталостью от работы, она была вызвана усталостью от жизни. Боми даже не могла ответить на вопрос, был ли Воншик когда-нибудь по-настоящему счастлив. Всю жизнь он только и делал, что учился, да взбирался по карьерной лестнице, а когда настало время выбрать себе спутницу жизни, чертовски оплошал. Невыносимая семейная жизнь с постоянными изменами и потерей ребёнка явно оставили на его сердце сильную рану, если вообще оставили от его сердца хоть что-то. – Маргариту для юной леди, – раздался рядом с девушкой низкий голос, который одними лишь своими прыгающими гласными заставил её вырваться из тяжёлых мыслей. – Дедуль... – вздохнула девушка, подпирая рукой лицо и снизу вверх оценивая незнакомца. Бархатный костюм цвета переспелой вишни отдавал славными восьмидесятыми. Она догадывалась, что в гардеробе её отца тоже имелось нечто подобное. Правда вот одеть давно вышедшую из моды вещь, — в отличие от человека напротив, — он никогда бы не решился, – я замужем, – решив предъявить доказательства, девушка подняла ладонь с обручальным кольцом. – А я ни на что и не претендую, просто хочу угостить самую красивую барышню, которую когда-либо видел в этом злачном месте, – рассмеялся он глухо, после чего взгляд забегал по женскому лицу, внимательно его изучая. В тусклом свете Боми различила расширившиеся глаза. Любопытно, но одна радужка незнакомца была темнее, нежели другая. – Плохо поёте, дедуль, – вздохнула девушка, вглядываясь в открытое и доброе лицо. – Всё мимо нот, что аж по ушам режет. – А я ведь от чистого сердца. Не правда ли, Бин? – оторвался он от Боми, бросая взгляд на подоспевшего к ним бармена. – Уверен, что вы не столько красоты такой не видели, сколько такого скверного характера, – усмехнулся молодой человек, открывая банку оливок. – И я тебя рада видеть, – скривилась девушка, бросая взгляд на Ханбина, который поставил перед ней бокал с маргаритой. На мгновение она даже успела удивиться, насколько их быстро обслужили: ведь обычно, чтобы заставить подойти к ним бармена, нужно было несколько минут кричать с одного конца барной стойки в другую. – Я уже давно сбился со счёту, сколько именно лет сижу на этом месте, но при этом имена всех красавиц вспомнить точно в состоянии: настолько немного их было за мою жизнь, – широко улыбнувшись, он приоткрыл искусственные зубы, отливающие неестественной белизной. – А Чон Юну здесь видели? – неожиданно поинтересовалась Боми, вспоминая слова брата о том, что она тоже была невероятно красива. – Кто это? – не понял мужчина, склоняя голову на бок. – Модель? Актриса? – Бывшая жена чеболя. Её отец имеет какое-то там отношение к политике, посол или что-то вроде того, – обвела она пальцем бокал по краю. – Нет, никогда такую здесь не встречал, – добродушно покачал он головой. – А что такое? Соперница на чьё-то сердце? – Сложно соревноваться с мёртвыми, – усмехнулась Боми, откусывая со шпажки оливу. – Это случаем не та, что покончила с собой? – принялся Ханбин полировать стаканы для виски. – Ну, бывшая Ким Воншика. – Она самая, – кивнула девушка, отпивая маргариту. – Слышал что-нибудь о ней? – Говорят, ангелом была, – пожал он плечами. – Помогала детским домам, приютам для животных... – Церквям, больницам, школам... – раздосадованно вздохнула Боми, всматриваясь в чудаковатый лейкопластырь на мужской щеке с рисунком цыплят. – Можешь не продолжать, я эту байку уже не раз слышала. – Ищешь что-нибудь грязненькое? – облизнул он краешек губ, после чего, поймав взгляд девушки, прошёлся по щеке, приглаживая ранку с лейкопластырем. – Уже всё, что искала, — нашла, – призналась девушка, в несколько глотков допивая спиртное. – Ты когда бриться научишься, растяпа? – Это вообще-то для антуража, – недовольно хмыкнул бармен, снова касаясь щеки. – Ты это... извиняй, что не так поняла ваши с Бобби намерения в прошлый раз, – виновато подняла девушка ладошки. – Секретарь мужа рассказал мне, как было дело. Ну, что вы тоже там случайно оказались, и вроде как помочь этому жмурику хотели. – Ты реально подумала, что мы грохнули того чувака? – раздражённо хрустнул он шеей. – Я и сейчас не исключаю эту возможность, – пожала она плечами. – Чего? – возмутился Ханбин. – Ну, процентов эдак на пять. – Почему на пять? – Потому что на оставшиеся девяносто пять вы идиоты, чтобы провернуть подобное. Да и маньячела этот не палится, а в маске ходит. – Не могу понять: мне нужно для виду оскорбиться или нет? – Я видела его недавно... – решила пооткровенничать Боми, – этого психопата. – Читал ленту новостей, – кивнул Ханбин. – Он грохнул твоего любовничка. – Эй, что за чушь? – стрельнула девушка в него рыцарским ножиком в виде шпажки. – У тебя ужасные инсайдеры. Не был он мне никогда любовником. – А кем тогда был? Приятным собеседником за чашкой чая? – Я тебе сейчас головёшку-то откручу, – фыркнула девушка, потянув навстречу к молодому человеку руки. – Так что у вас там за разговор случился? – вернул её Ханбин к теме. – Намекнул, что список у него длинный, – вздохнула девушка, по-свойски перелезая через столешницу и доставая со стола маргариту. – Больше ничего не знаю, кроме того, что, пожалуй, в списке у него одни богачи. – Это весь город уже понял, – отнял у неё бармен бутылку. – Что это, месть? – поинтересовалась она у молодого человека, а после перевела взгляд на мужчину рядом. – А вы что думаете? Насколько нужно быть уверенным в своей правде, чтобы начать вершить правосудие над кем-то самостоятельно. – Правда — вообще вещь странная. Сегодня ты поклоняешься своей, а завтра — чужой. В цирке перед фокусником ты счастлив обманываться, а в жизни тебя могут оскорбить мельчайшие неточности истории, которую тебе пересказал друг. – Пожалуй, вы правы, – протянула Боми свой бокал Ханбину в надежде, что он ей его наполнит. – А вы как тут очутились, дедуль? – Не по мне пальто? – рассмеялся он в кулак, кивая молодому человеку в знак того, чтобы тот повторил напиток даме. – Не по вам, – покачала она головой. – В плечах давит, да и фасон не к вашему лицу. – Желтит кожу? – Желтит, – собрала Боми в общую кучку ворох разодранных салфеток. – Про тебя ведь можно сказать то же самое, – оглядел он её коктейльное платье, прикрывающее кружевной борт чулка. Обычно в подобных местах у Боми было правило: открыть и показать мужской аудитории как можно больше. Однако сегодня, зная, что Воншик нагрянет с минуты на минуту, — она старалась искренне в это верить, — открыть она решила только изящные ноги, спрятав грудь и шею в платье с горловиной и длинными рукавами. – А что тогда по мне? – покрытые чёрным лаком ногти перебором прошлись по стенкам бокала, резонансом вызвав рябь на поверхности маргариты. – Светские дома Лондона и Парижа. – Да бросьте, – отмахнулась она рукой, – дешёвая я слишком для всего этого. – Цену человеку назначает не он сам, – покрутил он наручные часы на руке. – Ладно, я, пожалуй, пойду. Приятного тебе вечера. Бин, все напитки за мой счёт. – А если она захочет весь бар опустошить? Знаете, с неё станется, – покосился он на мужчину. – Готов выполнить любой каприз юной леди, – спрыгнул он со стула, галантно кланяясь — и если бы в руках его сейчас была шляпа, он и её бы снял, приложив к сердцу. – Это что за чудной господин? – поинтересовалась Боми, проводив взглядом мужчину. – То ли счастливая, то ли несчастная. Неужели не понимаешь, от кого удостоилась чести получить комплимент? – ухмыльнулся бармен, открывая новую бутылку скотча. – О чём ты? – не поняла Боми, с наслаждением принимаясь за второй напиток. – Это владелец, – расползлись на лице его губы, приоткрывая верхний ряд зубов. – Владелец? – просмаковала девушка на языке слово вместе с кислой вишенкой, обваленной в сахаре. – Он самый, – щёлкнул языком Ханбин, обводя взглядом помещение. – Чёрт его дери, – подпрыгнула на месте собеседница, снова бросая взгляд в сторону, чтобы выловить в толпе мужчину, который уже успел скрыться на третьем этаже. – Он владелец Пэтти? Самый настоящий? – Самый настоящий, – принялся он раздалбливать слипшийся лёд в ведёрке для шампанского. – Ты ведь меня не разыгрываешь? – Зачем мне это? – пожал молодой человек плечами. – Ну, мало ли, – вспыхнули её глаза. – Со стороны он мало тянет на человека из криминального мира. – Он давно уже отошёл от дел, – подбросил он ножик в воздухе, ловко поймав его за остриё. – Еле ногами волочит, куда же ему теперь угнаться за молодёжью. Сейчас в этом мире заправляют только прыткие, чего только стоит его племянник. Он, кстати, время от времени тоже тут бывает. Высокий и широкоплечий такой. С другом часто своим наведывается, который петь уж больно любит. Голос у него словно мёд сладкий. Ты могла его слышать, но вряд ли слушала. Внешность у него непримечательная, а точнее сказать очень даже отталкивающая. Такое явно не в твоём вкусе. – Чего это ты из меня делаешь придирчивую особу? – возмутилась Боми, пытаясь припомнить, слышала ли она здесь кого-то с медовым голосом. – Что не можешь вспомнить? – начал подтрунивать над ней молодой человек. – Да иди ты на хер, – скрестила она на груди руки. – Кто вообще приходит в это место песни слушать? – Никто, – согласился Ханбин, – вероятно, поэтому он и поёт. – Поёт, когда никто не слушает? – прищурила Боми глаз. – Он сумасшедший? – Самое точное и правильное описание, – щёлкнул бармен пальцами, изобразив выстрел пистолета. – Прямо в яблочко. Психически он очень нестабильный. Уж больно любит наших посетителей попугать. Глаза им грозится выколоть, пальцы пообрубать. Не удивлюсь, если у него биполярка. – Биполярное расстройство? – Оно самое, – подтвердил молодой человек. – Его настроение — американские горки, то вверх, то вниз, и всё время сопровождается чужими испуганными возгласами. – А сегодня он будет петь? – полюбопытствовала Боми, поглядывая на пустую сцену и одинокий микрофон в углу. – На самом деле он делает это не чаще одного раза в несколько месяцев. Хотя... кто знает, что взбредёт ему в голову в тот или иной момент? Обычно он никого не предупреждает заранее. – Какой непредсказуемый, – снова из любопытства бросила Боми взгляд на сцену: она столько раз была в этом месте, но ни одного исполнителя не запомнила. – Мне кажется, что сегодня его можно не ждать, – поймал он взгляд девушки. – Ему накануне доставили миниатюрных акул. Вероятно, наиграться теперь не может. – Акул? – опешила Боми. – Это ещё что... в прошлом месяце был уссурийский тигр, – хмыкнул бармен. – Настоящий?! – Ну не игрушечный же, – расхохотался парень. – Зачем он ему? – округлились её глаза. – Он любит коллекционировать всякую живность, – пожал молодой человек плечами. – Кто-то крестиком вышивает, а он зверьё в дом тянет. – Невероятно, – подпёрла Боми руками лицо. – Век живи — век удивляйся. – А я вот живу и думаю, что все вещи в нашем мире очень даже материальны, – бросил он взгляд через женское плечо. – Это ты там у нас концерт бесплатный хотела? – Что? – залпом выпила Боми третий бокал маргариты. – Муж твой ровно на сорок пять градусов, – почесал он напряжённую шею, – и капец какой он злой, ты бы это... бежала, пока не заметил. – Воншик? – оживилась девушка, бесстыдно поправляя руками бюстгальтер под платьем. – А ну-ка скажи, как я выгляжу? – Как женщина, которую сейчас оттаскают за волосы, – высунул он язык, весело крякнув вместе с уточками на детском лейкопластыре. – Я тебе сейчас твой язык откушу, – проворчала Боми. – Давай только не при муже, – закатил он глаза. – Я не хочу иметь дел с Ким Воншиком, а тем более с его криминальными друзьями, коллекционирующими всякую живность. – Не волнуйся, ты слишком не в моём вкусе и он должен это понимать, – суетливо достала она из сумочки зеркальце, поправляя волосы и елозя красной помадой по губам. – Ты губы красишь или помаду ешь? – покосился на неё Ханбин. – Ты мне так и не ответил на вопрос о внешнем виде. – Сейчас явно лучше, чем будешь через пару минут, – снова не сдержался он, рукавом прикрывая губы. – Нет, он действительно выглядит очень злым. Я ведь от чистого сердца советую тебе уйти пока не поздно. – Если бы боялась его гнева, ушла бы давно, – подмигнула она Ханбину. – На самом деле я его тут битый час жду. – Зачем? Заводят ссоры? – удивился молодой человек. – Хотела удостовериться, что ему не всё равно, – спрыгнула она с барного стула, поправляя платье. – Раньше я этого не понимала, а вот теперь ясно вижу. Знаешь, а ведь если бы ему было всё равно, он прислал бы охранника или водителя за мной. Да, в конце концов, наплевал бы уже на меня, но посмотри сам: он здесь и он меня ищет. Понимаешь? – поймала она его руку, прижимая к своей нервно вздымающейся груди. – Понимаешь или нет? – Так... третий бокал был лишним, вот, что я понял, – отнял молодой человек у неё свою ладонь. – Он меня ищет, – взволнованно захихикала Боми в кулак. – Да вижу-вижу я, – поднял он вверх руки, будто бы решил сдаться. – Ищет он тебя и явно скоро найдёт. – Меня никто и никогда не искал, – шмыгнула она носом, прогоняя слёзы. – Даже в детстве, когда я играла с домашними в прятки, им быстро надоедало, и они сдавались. Они даже могли про меня забыть, когда я часами сидела в сундуке или за шторой в коридоре. Знаешь, а ведь это очень больно, когда ты ждёшь, а тебя не ищут, а ещё больнее, когда тебе дают обещание, что найдут, но не находят. Нельзя давать обещания, которых не можешь сдержать, Бин. К несчастью, обещания имеют свойство забываться только для тех, кто их дал, но не для тех, кому они были даны. Окрылённая появлением мужа, Боми сама ринулась в толпу пьяных людей, пробираясь через них, как туман в лесных дебрях. Сердце её несколько раз подряд сделало сальто. Мужчина, которого она презирала на протяжении целого года, был здесь. Совсем рядом. В нескольких шагах. Он пришёл за ней. Сорвался с работы на несколько часов раньше — и теперь искал её в этом прокуренном месте. Остановившись за широкой спиной, Боми замерла, не решаясь сделать последний шаг. Если бы они сейчас стояли в музее, в каком-нибудь всемирно известном, как Лувр или Эрмитаж, её бы мало заботили предметы искусств, её глаза неотрывно следили бы только за ним. Он был её личным произведением искусства. Воншик был только её — и никому его теперь она отдавать не собиралась. Даже мёртвым. – Ты здесь, – прошептала она, утыкаясь в его спину и вдыхая терпкий запах парфюма. – Ты пришёл за мной? – Конечно, я пришёл, – раздражённо проговорил он, грубо отрывая её руки от себя. – Ты не сдержала обещание, Лимбоми. Я запретил посещать тебе это место. – Спасибо, что пришёл, – поднялась она на носочках, повисая на его крепкой шее. – Ты пьяна? – дотронулся он до её подбородка, вдыхая запах алкоголя. – Только если тобой, – смяла она пальцами его пиджак. – Сколько раз я уже говорил тебе, что меня это достало? – взяв девушку за руку, он потянул её на выход. – Много, – переплела она свои пальцы с пальцами мужа, – очень-очень много. – Я блокирую твою карту, – зло выпалил он. – Думаешь поможет? – усмехнулась Боми, прижимаясь щекой к крепкому плечу. – Думаешь, не найдётся тот, кто захочет угостить меня напитком? – И что посоветуешь? – сверкнул он глазами, зубы его плотно сжались, а шея напряглась. – Дома тебя запереть что ли? – Давай вместе будем куда-нибудь выбираться. – Предлагаешь по воскресеньям ходить с тобой в Пэтти? – рявкнул Воншик, коленом открывая входную дверь и чуть не сбивая кого-то с другой стороны. – Не обязательно, – покачала она головой. – Хочу просто куда-то с тобой выбираться. Мы никуда не ходим. За границу не выезжаем. У нас ведь даже не было свадебного путешествия. Ты целыми днями пропадаешь на работе. – Разве ты ещё не заметила: развлечения, что нравятся тебе, — чужды мне, – фонари сонно моргнули, стоило им только начать спускаться на подземную парковку. На крутом спуске Боми затормозила, оглядываясь назад. В какой-то момент две ссорящиеся фигуры, стоящие на углу бара, показались ей слишком знакомыми. Прищурившись, девушка уловила два мужских силуэта. Похожую кожаную куртку она уже у кого-то видела. Однако больше внимание привлекла не сама ткань, а то на чьих широких плечах она сидела. Пальцы победно щёлкнули. Парень её подруги стоял неподалёку от Пэтти, — и, по виду его сжатого кулака, она была уверена, как только он докурит, то врежет её брату. С другой стороны, чем дольше она смотрела, тем очевиднее становилось, что окурок он потушит не о стену здания, а о лицо Джебома. Губы брата смеялись, хотя смеха Боми не слышала. Не было никакого сомнения, что Сехуна происходящее раздражает. Он был на взводе. – Лимбоми, – недовольно позвал её муж, – ты меня слушаешь? – Да-да, слушаю, – кивнула девушка, отвлекаясь от чужой ссоры. – Я знаю, что ты не любишь развлекаться, но давай попробуем. Попробуем понять друг друга. – И куда же ты потащишь меня при первой возможности? – разблокировал он двери машины. – Я с особым трепетом выберу место. Тебе понравится, – залезла девушка в салон машины. – Как насчёт горных лыж? Я очень люблю экстремальные виды спорта. – Лимбоми, сейчас ведь даже не сезон, – следом за ней забрался он в машину. – Тогда давай отправимся туда, где сезон, – взмолилась Боми, сжимая ладошки между собой. – У меня работа, – откинулся он на кресло, прикрывая глаза. Очередной день его вымотал, он даже ощущал каждой клеточкой своего организма, что не в силах сердиться. Боми опять взяла верх. Тема с её присутствием в Пьяной Пэтти была исчерпана и закрыта. Теперь ему даже не хотелось узнать, что она там делала. – Вечно одна отговорка, – стукнула она по бардачку машины. – У тебя никогда не бывает на меня времени. Мне кажется, что у тебя даже секс со мной по расписанию. – Вряд ли подобное с тобой можно запланировать, – улыбнулся он краешком губ. Гневно бросив взгляд на Воншика, девушка щёлкнула ремнём безопасности, намереваясь намертво пристегнуть себя к креслу. Ей казалось, что ещё немного, — и она накинется на мужа, несмотря на то, что провиниться успела она, но никак не он. Глаза прошлись по пустой парковке. Кругом была только доносившаяся из бара музыка. Ногти поскребли по тонированному стеклу машины. Ремень снова глухо щёлкнул, открывая карабин. Не колеблясь, Боми перекинула ногу на мужа, садясь сверху. – Ты чего творишь? – расширились его глаза. – Ты же сказал, что подобное со мной вряд ли можно запланировать, – лихорадочно облизнула она губы. От очередной шалости быстрее забилось сердце. Громко и звонко. Как стучат на болоте камыши, ощущая скорое приближение охотника, крадущегося за диким лисом или следящего за утками в небе. – Не здесь, Лимбоми, – сжал он её запястье, когда она попыталась проникнуть под рубашку. – Хочу тебя, – шепнула она ему на ухо, сглатывая слюну. – До безумия хочу, чтобы ты меня сейчас взял. Хочу целовать тебя до беспамятства, – прижалась она губами к его шее, размазывая по коже красную помаду. – Боми... – оторвал он её лицо от себя, – нет, Боми. Ты меня слышишь? Нет, тут везде камеры. – Только не говори, что ты меня не хочешь, – дрожащие пальцы смяли на предплечьях пиджак. – Боже, я этого не переживу. – Ты пьяна, – ласково погладил он её по голове. – Нет, – упёрлась она ему в грудь, – я ясно вижу, ясно чувствую, и ясно говорю. – Большинство пьяниц на этом настаивают. Женские губы накрыли мужские. Робко. Слишком робко для Боми, но так чувственно, что замерло дыхание и захотелось плакать. И Боми заплакала. Сначала сердцем, а потом глазами. Слёзы смешались со слюной. Воншик так и не понял, от чего так горько вначале, а потом ощутил, что с его подбородка что-то падает на грудь. Воншик подумал, что плачет, но плакал он только один раз в своей жизни. Он знал вкус своих слёз и ни за что не смог бы их спутать с чужими. Эти слёзы были не его. Оторвав жену от себя, он заглянул ей в глаза, силясь найти там ответ на свой вопрос, но ответа не было, — и он ругал себя за то, что умён для бизнес-дел, но слишком глуп по части женских чувств. Воншику их нужно было растолковывать — и Боми взяла на себя эту смелость. – Я, кажется, люблю тебя, чёртов Ким Воншик, – замолотила она его по груди сначала слабо, а потом со всей силы. – Люблю. Люблю. Люблю, – с каждым ударом истерика становилась всё сильнее, и похоже было на то, что крики хотят разбить пуленепробиваемые стёкла. – Ты ведь знаешь, что я эгоистка, что я люблю только себя... но с недавних пор... представляешь? С недавних пор я начала любить тебя. Боми почудилось, что никогда он не слышал подобных слов и поэтому толком не знал, как на них реагировать. Подобно иностранцу, попавшему в незнакомую страну, он долго вглядывался в раскрасневшееся лицо, пытаясь понять суть сказанного, пока всё-таки не понял. Удивительно, но после вырвавшегося признания что-то в Воншике резко изменилось. Глаза его сначала потухли, а потом загорелись. Загорелись так ярко, как ещё никогда не горели на протяжении всей жизни. Боми могла поклясться, что не только он был у неё первым, но и она в чём-то оказалась у него первой. – Люблю тебя, мой Воншик, – хрипло выдохнула она в его прикрытые губы, после чего снова слилась с мужем в поцелуе. В этот раз страстном и отчаянном. Как будто они оба собирались отнять друг у друга дыхание и голос. Мужские руки потянули вверх платье, женские — нервно начали расстёгивать пуговицы на пиджаке, а потом на рубашке. Нащупав ширинку, Боми лязгнула молнией вниз. Не расстёгивая бюстгальтер, Воншик спустил его вниз в район живота, после чего обхватил губами затвердевшие соски. Пальцы отодвинули край трусиков, дотрагиваясь до половых губ. – Это не нужно, – перехватив мужскую руку, возбуждённо прошептала Боми, от смущения отводя взгляд в сторону, – я уже ну... можешь начинать. Опять скажешь, что это грязно? Что я грязная? Завелась, когда ты даже ничего толком и не сделал. – Я никогда такого не говорил, – поцеловал он её в ключицы. – Тогда думал? – сглотнула она, потянувшись к бардачку, где можно было найти презервативы. – Никогда не думал о тебе ничего подобного, – провёл он носом по её шее. – Ни одной пошлой мысли. – Но я ведь грязная, – обхватила она член, раскатывая по нему маслянистое кольцо. – Грязная ведь? Мои поступки и мои слова... они такие ужасные... – Ты не видела грязи, Боми, – улыбнулся он ей, отбрасывая волосы за спину. – Кто бы что ни говорил, но ты самое светлое пятно в моей жизни. – Правда? – медленно ввела она в себя член, после чего крепко прижалась к мужской груди. – Клянусь, никого чище тебя я не встречал, – толчки сотрясли тело. Окна машины запотели. Не удержавшись, Боми даже вывела на них сердечко.Минуты сжались до вечности.
– Боже, только не останавливайся, умоляю, – притянула она Воншика за шею, утыкаясь лбом в лоб. Рваные вздохи срывались с приоткрытых, искусанных до трещин губ. Воншик хотел пошутить, но встретившись с растаявшими глазами, наполненными в данный момент одной лишь тревогой, — передумал. Он ни разу не видел жену настолько трепетной. Он был уверен, что если скажет что-то неуместное, то разрушит это нечто прекрасное, что создалось между их телами. Он никогда не видел Боми такой. Такой разгорячённой и податливой. Казалось, что ещё чуть-чуть — и она опрометчиво сделает всё, что он попросит. – Боми-я, – позвал он её шёпотом, прикоснувшись кончиком носа к уху, – подари мне сына. – Всё что угодно, – находясь на грани безумия и не отдавая отчёта своим словам, прошептала она, – только не останавливайся. – Смотри, ты обещала, – прохрипел он, целуя её в висок.