~ XXX ~
На протяжении трёх недель Боми не прекращая плакала. Утро её начиналось всхлипами и всхлипами же заканчивалось. Пережаренные на завтрак тосты почти всегда вместо джема были приправлены слезами, а на коллекции любимых чашек Юджин теперь виднелись сколы от падений. Впервые в жизни Боми решилась открыться мужчине. Впустить его в свой хрупкий, словно стенки стеклянного бокала, мир, который одним лишь взмахом властной руки, встретился со стеной недопонимания и разбился на её глазах вдребезги. Её мужчина оказался не тем, за кого себя выдавал. Его ложь была искусством настолько филигранным, что сумела перерасти в чистую правду. Правду, которой жили все люди его окружения. По итогу, их счастливая супружеская жизнь оказалась такой же короткой как летняя ночь. Несколько месяцев Боми доверчиво засыпала в объятиях убийцы. Убийцы собственной жены. Теперь всё начало вставать на свои места. Боми начала осознавать, откуда именно взялась неприязнь, питавшая её сердце в момент их знакомства. Она боялась своего мужа. Неосознанно она всегда чувствовала страх, похожий на незашторенные окна, в которых в тёмное время суток мелькали пугающие фигуры. Не зря Воншик с самого первого взгляда показался ей хранителем страшных секретов, таких, которые обычно уносят с собой только в могилу. – Может мне поехать с тобой? – подперев плечом дверной косяк, скрестила Юджин на груди руки. – Не нужно, я справлюсь, – отозвалась Боми, старательно выбеливая синяки под глазами. – Мы же не наедине встречаемся, мы встречаемся в присутствии адвокатов. – Ты же понимаешь, что я всё ещё жду внятного объяснения, – нахмурилась девушка. – Всего месяц назад ты носилась окрылённая любовью, а теперь неожиданно разводишься. Что такого Воншик тебе сделал, что сейчас ты пытаешься толстым слоем тоналки выбелить своё лицо? – Ничего, – оторвала она взгляд от пола, где ласкаемая солнечными лучами скулила тоска. Скулила по тем самым дням, когда она была безрассудно счастлива в мужских объятиях. – Просто мои ожидания не оправдали возложенные на них надежды. Я сама виновата в своём разочаровании, ведь это я строила иллюзии на чей-то счёт. – Боми... – обречённо выдохнула Юджин, после чего перехватила дрожащие руки подруги. – Что случилось на самом деле? – Не сошлись взглядами на жизнь, – нервно пожала Боми плечами. – Он тебя обидел? – недобро скрипнула девушка зубами. – Нет, – покачала Боми головой, – вероятно, за всю мою жизнь он один из тех, кто обижал меня меньше всего. – Но ты ведь всё равно с ним разводишься, – простонала Юджин. – Я? Если подумать, в первую очередь он женился и не на мне: компания моего отца — вероятно, именно с ней он и разрывает сейчас отношения, – поднявшись с дивана, Боми одёрнула пиджак, что пришлось, по случаю побега из дома, одолжить взаймы у подруги. Изначально, когда она его выпрашивала, ей казалось, что он будет некрасиво болтаться, — Юджин всегда славилась формами и округлостями в теле, — однако в этот раз чужая вещица, на удивление, пришлась ей впору. – Прости, меня там такси уже заждалось. – Может не стоит рубить сгоряча? – поймала подруга Боми за руку. – Вы ведь так нормально и не поговорили. Не осталась ли недосказанность? Неужели развод и в самом деле выход из сложившейся ситуации? – Главное, что это действительно выход, – натянуто улыбнулась девушка, – а большего мне и не надо сейчас. Солнце скрылось под тонким слоем белёсого неба, собирающегося в складочку, как постиранное синтепоновое одеяло. Птицы молчали. Вместо них в дымовой трубе скулил застрявший ветер. Деревья голые, стараясь прикрыть свою наготу, опутывали ветками стволы. Плешивые клочки снега лежали на промозглой земле. К несчастью Боми, после обеда дорога была не забита машинами. По пути в офис Воншика она надеялась попасть в пробку и оттянуть ещё на какое-то время подпись документов на развод. Однако она мало того, что не опоздала, она умудрилась приехать раньше, словно хотела покончить со всем побыстрее. Быть может, несколько месяцев назад наследница Грин Плаза действительно хваталась бы за любую возможность расставания, но теперь она чувствовала, что хочет ухватиться за любую возможность примирения. На момент приезда Боми в главный офис Ритейл-Групп в нём царила суматоха, та самая, что случается обычно в брокерских конторах, когда резко падают или поднимаются чьи-то акции на бирже. Волнительной паникой были пропитаны стены здания, поэтому с трудом преодолев проходную без документов, пока ещё как невестка владельца корпорации, Боми оказалась в эпицентре чего-то грандиозного. Люди носились с кипой бумаг. Все были настолько взволнованы, что даже не могли дождаться лифта и неслись сломя голову по лестнице. Удивившись творившемуся беспорядку, Боми поймала за локоть пробегающую мимо девушку. – Извините, но не подскажете, что здесь происходит? – глаза пробежались по точёной фигуре. Классический костюм сидел на незнакомке идеально, отчего в глубине души Боми неожиданно проснулась ревность. До этого ей не приходило в голову, что её Воншика могут окружать самые настоящие красавицы. – Мы творим историю, – победно улыбнулась служащая офиса. – Историю? – не поняла Боми. – Ещё чуть-чуть — и мы сможем забрать себе корону, – почтительно поклонилась она, собираясь отвязаться от любопытной девушки. – И всё же, – снова настойчиво перехватила Боми её за локоть, разворачивая к себе, – ваша аллегория мне непонятна. – Неужели вы не смотрите новости? – удивилась сотрудница офиса, прижимая к груди пухлую папку и поправляя спавшие на нос очки. – Не смотрю, – сухо отозвалась девушка, хмурясь из-за своей неосведомлённости. – С минуты на минуту Грин Плаза перестанет являться сосредоточением корейской экономики, – одёрнула она пиджак. Боми не хотела прекращать расспросы, но незнакомка, всё-таки выкрутившись, затерялась в толпе служащих. Выругавшись, девушка последовала в головной офис, где располагался кабинет Воншика и приёмная для переговоров. Кое-как протиснувшись в стеклянный лифт с сотрудниками, Боми почувствовала, как горлу подступают слёзы вместе с горькими воспоминаниями. Когда-то в подобном месте они с мужем сначала встретились, а потом заговорили. Боми помнила этот день — и, возможно, все за ним следующие. Долгое время она старательно пыталась отыскать в городе крупную фирму, которая финансово не зависела бы от её отца. Место, которое мало того, что не могли закрыть по необъяснимым причинам, но и место, где на неё никак не смог бы повлиять председатель. Как оказалось, конкуренты в лице Ритейл-Групп оказались идеальным выходом из сложившейся ситуации. Однако сейчас она жалела о том, что вообще решила работать в торговом центре. Первая встреча с Воншиком произошла в лифте. Вероятно, в тот момент, в отличие от Боми, он даже не обратил на свою будущую жену внимания. Натянув на себя очки, он пристально всматривался в цифры годового отчёта, не находя нужных ему сумм. Он был увлечён бумагами настолько сильно, что не заметил того, как один задиристый лист из его папки норовил выскользнуть на пол. Боми внимательно, не моргая, следила за ним в отражении стекла, дожидаясь того момента, когда он всё-таки упадёт к её ногам, и она не поленится оказать свою услугу. Едва слышное «спасибо» вызвало мурашки по всему телу. Приняв поданную ему страницу отчёта, Воншик не удосужился поднять головы, но благодарность при этом высказал, после чего Боми пообещала себе, что в следующий раз он не только скажет ей «спасибо», но и подарит ей взгляд своих умных и печальных глаз. Протиснувшись в приёмную, девушка встретилась взглядом с секретарём. Офисным служащим, как она и ожидала, оказался молодой человек. Красивый молодой человек, на которого бы Боми при других обстоятельствах примерила гуляющие по светскому обществу сплетни. – Госпожа... – запнулся секретарь, не зная какую теперь к девушке стоит примерять фамилию. Снова вернуть семейную или же оставить ту, что дал ей муж. – Госпожа Ким, вы рано. – Адвокатов ещё нет? – поинтересовалась Боми, подходя ближе к рабочему столу. Палец щёлкнул по пружинке, прикрученной к декоративной подставке в виде домика, который был нужен для того, чтобы зажимать прищепкой фирменные стикеры. Глаза пробежались по рабочему столу, на котором кроме милой вещицы нельзя было найти ничего примечательного. Все папки были светло-серые. На остро заточенных карандашах сидели чёрные рубашки. Никаких фотографий или весёлой канцелярии в виде разноцветных скрепок и кнопок. Всё строго и лаконично. Кроме маленького домика, что напоминал Боми о её разрушенной семейной жизни. – Должны подъехать в ближайшее время, – глянул он за спину девушки, где располагался ряд настенных часов, показывающий время во всех столицах экономических держав. – Он у себя? – кивнула Боми в сторону кабинета. – На совещании, – указал молодой человек на дверь. – Посидите пока на диване. Что вам предложить чай или кофе? – Ничего не нужно, – покачала девушка головой, склоняясь над столом и смущая сидящего за ним секретаря. До недавнего времени он видел жену начальника только пару раз, но никогда настолько близко. Слухи о её красоте не были вымыслом. Теперь он мог убедиться в этом собственными глазами. Даже слегка осунувшаяся в лице, с синяками под глазами она всё ещё оставалась прекрасной. Тёмно-синий в серебристую полоску костюм сидел точно по фигуре. Так, словно был её второй кожей. Никаких лишних складок. Всё идеально и точно по выточкам портных. Забавно, но костюм, позаимствованный у подруги, даже на её плечах так великолепно не смотрелся. – Тогда, если вы передумаете... – указал он рукой на кофемашину. – Не подскажешь, что происходит? – поинтересовалась Боми едва слышно. – Вы о чём? – поддерживая игру в конспирацию, переспросил молодой человек. – У вас всё здание стоит на ушах, – наклонилась девушка ещё ближе. – Что, чёрт возьми, случилось? – А вы об этом... – протянул секретарь, на кресле отъезжая от посетительницы чуть в сторону, — на мгновение ему почудилось, что сейчас она вцепится ему в пиджак и начнёт пытать, затягивая на шее галстук. – Об этом самом, – упёрла она руки в бока. – Говори уже. – Не знаю, насколько это будет правильно. Может, всё-таки узнаете у своего мужа? – склонив голову на бок, сощурил он глаза. – Документы — всего лишь формальность. Теперь он уже мой бывший муж. – Тогда тем более вам эту информацию знать не стоит. – Однако пока что именно эта формальность даёт мне полное право, как законной супруге, узнать правду, – схватив молодого человека за лацкан, Боми дёрнула его на себя. – Говори, иначе я сейчас заверещу на весь офис о том, что ты меня насилуешь. – Чего? – округлились мужские глаза от шока. – Боже, да говори же! Не от тебя так от кого-нибудь другого узнаю, – проворчала девушка. – За двое суток Грин Плаза потеряла около половины своих акций. Большая часть инвесторов от них отвернулась, акционеры пытаются избавиться от своей доли и перепродают её на чёрном рынке, – выпалил секретарь. – На финансовой бирже неспокойно, если ничего не предпринять, ещё месяц — и их могут объявить банкротами. – Как? – разжала Боми кулак, выпуская лацкан пиджака. Ноги её неожиданно подкосились. В течение всей своей жизни она желала отцу разориться, но когда нависла над ним настоящая угроза, Боми начала чувствовать угрызения совести за отданную Воншику флешку. Империя семьи Пак строилась десятилетиями. Они были передовиками производства ещё с окончания корейской войны. Первые на протяжения столетия во всём. Её прадед и дед поднимали эту страну с колен. Когда Воншик уверенно заявлял ей о том, что собирается отнять у её отца всё, она и представить не могла, что это возможно и что для этого понадобятся каких-то жалких полгода. Полгода, чтобы убить столетний труд. Она не верила чужим амбициям. Она не верила в то, что многолетняя война между Грин Плаза и Ритейл-Групп может в какой-то момент закончится. Теперь и в скорой свадьбе она находила тайный смысл. Боми всегда думала, что это был выгодный союз для обеих сторон, но теперь становилось понятно, что у Воншика на неё были свои планы. С помощью Боми он смог подобраться к каким-то важным документам отца. Виной расколу стали махинации с бумагами. Боми знала, что отец нечист на руку, но ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Слишком много в его окружении было полезных людей в лице политиков и прокуроров. Если Воншику удалось распутать все нити, то он точно воспользуется шансом, решив не только сбросить отца с его трона, но и поменять всю правящую верхушку власти в стране. – С вами всё в порядке? – подхватил её молодой человек, когда девушка собиралась осесть на пол. – Не думаю, – потрескавшимися губами прошептала Боми едва слышно. – Пожалуйста, присядьте, – повёл он её в сторону дивана, после чего подал стакан воды. – Что-то в глазах резко потемнело. – Вы меня напугали, – вздохнул секретарь с облегчением, замечая, что с лица девушки начала сходить нездоровая бледность. – Сейчас посижу немножко — и пройдёт, – выдохнула Боми, оборачиваясь на звук открывающейся двери. Воншик сделал уверенный шаг, следом в двери показался Тэгун. Совещаясь между собой, мужчины о чём-то спорили. Глаза встретились. Боми со всей силы вжала в себя плечи. Её недели вылились в бесконечные часы ожидания, когда его, — на фоне происходящих событий, — стали мгновением. До сегодняшнего дня она не понимала, почему он не хочет бороться за неё, почему не оправдывается и не пытается удержать подле себя. Теперь Боми прозрела. Она была всего лишь удачно подвернувшимся средством для достижения цели. Правда о смерти Юны — всего лишь отличный повод для расторжения брака. Для зарождения страха и ненависти. С другой стороны, не узнай Боми грязный секрет, их отношения всё равно были бы обречены на кончину. Она видела в глазах Воншика презрение к её отцу. Он презирал его настолько сильно, что вряд ли мог мириться с его дочерью в качестве своей супруги. Он не хотел, чтобы его будущий ребёнок имел общие гены с председателем, как и не хотел, чтобы он стал объектом манипуляций с его стороны. – Ты уже здесь, – удивился Воншик присутствию Боми. На мгновение ей показалось, что он забыл о том, что сегодня у них бракоразводный процесс. – Хорошо, тогда не будем затягивать. – Я тебе ещё нужен? – поинтересовался Тэгун у начальника, приветственно кивнув девушке. – Подготовь контракт для завтрашней сделки, а потом можешь заняться своими делами, – произнёс Воншик, после чего указал Боми на кабинет. – Пойдём, ознакомишься с документами. – Давай побыстрее с этим всем закончим, – придерживаясь за подлокотник дивана, встала Боми со своего места. Надежда, что Тэгун будет рядом, лопнула, как мыльный пузырь. Идея остаться наедине с Воншиком в закрытом пространстве её немного пугала. Страшная правда, сказанная им в день её рождения, всё ещё стояла в её ушах. – Сделай мне кофе, как обычно, а Лимбоми чай зелёный, не крепкий, без сахара, – обратился он к секретарю, точно помня предпочтения жены. Жены, которая с минуты на минуту должна была стать бывшей. Нахмурившись, он бросил взгляд на девушку. От него не скрылась её пергаментная прозрачность. Боми была бледная, словно призрак. Он догадывался, что накануне она плакала. Долго и безутешно. Глаза были припухшими и влажными. – С сахаром, – исправила она мужа, ощущая, что у неё кружится голова. – Как скажете, – кивнул ей секретарь. Глубоко выдохнув, Боми перешагнула порог кабинета с мыслью, что входит она в него как Ким, а выйдет, скорее всего, как Пак. – Это правда, что ты почти разорил отца? – усмехнулась она, присаживаясь за стол переговоров. – Больше всего похоже на то, что он сам себя разорил, – достав из ящика рабочего стола папку, бизнесмен положил её перед девушкой, после чего расположился напротив. – Но ты ведь этому явно поспособствовал? – Поспособствовал, – кивнул Воншик, пытаясь поймать женский взгляд, бродящий по всему, что находилось в комнате, кроме него. – Ты думала, что я шутил, когда говорил о том, что собираюсь разрушить его империю основательно? – Отчего же? Иначе я бы не отдала тебе флешку. Я знала, что ты прямолинеен и честен в своих намерениях, – пальцы в разные стороны покрутили пуговичку на пиджаке Юджин. – А что насчёт Чанёля? Он ведь твой лучший друг. Ты ведь отнял его наследство. – Я ничего не отнимал, – покачал Воншик головой. – Он был в курсе происходящего. Он был готов к удару. Корпорация под названием Грин Плаза в скором времени может перестать существовать, но это не значит, что на её месте не появится другая. Дело лишь в названии. Чанёль подготовил почву для нового саженца. На протяжении нескольких лет он пытается избавиться от давления отца. Его давно не устраивает выбранный курс, поэтому он рад, что сейчас сможет взять оставшуюся власть в свои руки. Я выкуплю его часть акций за хорошие деньги. Он останется при хорошем капитале. К тому же бóльшая часть инвесторов уйдёт за ним. Он укажет им новый путь, а я помогу. Он создаст что-то независимое, что-то, до чего не сможет дотянуться председатель. – Получается, играл всё время в папенькиного сынка, а в последний момент всадил нож в спину, – хмыкнула Боми. – Знаешь, временами мне кажется, что я единственная, кто его искренне любит, несмотря на то, что он заставляет меня больше всех страдать. Отец как-никак, родная душа. Если подумать, помимо грязи, у нас были и светлые моменты, дорогие сердцу воспоминания. – Он никогда не был достоин твоей любви, – вздохнул Воншик. – Нет недостойных, есть только заблудившиеся в своих же пороках. Безмерно страждущие и нуждающиеся в исцелении. – Не все нуждаются в исцелении, – покачал мужчина головой. – Это так ты оправдываешь свой грех? – хмыкнула Боми, не смея произнести слово «убийство». – Я никак себя не оправдываю. Я просто стараюсь об этом не вспоминать, – вытащив из кармашка пиджака очки, он начал нервно сгибать и выгибать дужки. – Разве ты не должен теперь бояться огласки своего секрета? – изогнула она бровь. Хотелось уколоть. Заставить бояться её больше, чем она теперь боялась его, но единственное на что была способна Боми — это прожечь его взглядом и предпринять неудачную попытку запугивания. – А должен? – уголком губ улыбнулся Воншик. – Я бы на твоём месте не доверяла мне, – покачала девушка головой. – Обиженная женщина — самый страшный враг. – Я запомню, – снова одарил он её своей улыбкой. – Изучи документы, я подожду. – Почему так много? – уставилась она на стопку бумаг. Открыв первую страницу, Боми хватило только на то, чтобы прочитать заглавие, после чего буквы разбежались в разные стороны. Поймав растерянный взгляд жены, Воншик протянул к ней навстречу руку. – Давай прочитаю, – боясь спугнуть решительность жены, произнёс он тихо. Больше всего он боялся того, что она сейчас расплачется, как плакала в их последний день встречи. – Не нужно, это займёт много времени. Просто изложи кратко и ясно, – отмахнулась Боми, падая на спинку стула и скрещивая на груди руки. – Я отписываю тебе недвижимость в виде загородного дома, двух квартир, двух машин и пятнадцать процентов акций в одной из дочерних компаний моего отца, при условии того, что ты не сможешь их передать никому кроме своих будущих детей до их совершеннолетия. После развода на твоём счёте в банке будет лежать сумма в пять миллиардов вон. – Мне от тебя ничего не нужно, – подтолкнула она в его сторону папку — и он впервые обратил внимание, что от ухоженных рук жены ничего не осталось: все ногти были сломаны, лак успел сколоться, а кожа так и вовсе стала шершавая и была изранена царапинами. – Отец больше не сможет тебя обеспечивать. – Я понимаю, – кивнула Боми, разглядывая нервные пальцы и только сейчас осознавая, что показала Воншику то, что не должна была показывать. Её душа сейчас — точно руки, ногти на которых от нервов она не перестаёт грызть при любом удобном случае, возвращая детскую привычку, за которую отец всегда больно бил по рукам. – На что ты собираешься тогда жить? – забарабанил он по столу. – Устроюсь на работу, – пробормотала девушка. – На какую? У тебя нет образования, – напомнил он ей. – Главное желание, а работа сама найдётся. Я много чего уже успела попробовать от собирания коробок для тортов, заканчивая ловлей моллюсков. Умственная работа мне не подойдёт, ты сам это должен понимать, ну, а грязной я не боюсь. Не нужно делать из меня белоручку. Ты даже не представляешь на что я способна, Ким Воншик, – гордо выпятила она грудь, теряясь сразу же после пристально взгляда мужа. – Ты серьёзно? – нахмурился он. – Презираешь рабочие руки? – хмыкнула Боми. – А это ведь они изготавливают нитки для твоего костюма и моют твой кабинет в конце рабочего дня. – Ты выросла в роскоши, Лимбоми, – полное имя резануло по уху. Ему понадобилось несколько долгих месяцев, чтобы сблизиться с ней, и всего пара минут для того, чтобы снова отдалиться. – Ты не сможешь мыть полы, чтобы прокормить себя. Раньше всё это было одной из твоих забав. Работа была твоим испытанием. Проверкой личности. Сама подумай. Ты была ребёнком, который на время летних каникул решил подработать, чтобы получить лишние карманные, но не забывай, что всё это время ты продолжала жить с родителями, которые тебя кормили и одевали. – Я справлюсь, – прикусила она губу. – Уж поверь, я возьму от этой жизни всё, что мне полагается. – Тогда мне помочь тебе с работой? – Устроишь к себе лифтёршей? – усмехнулась Боми, встречаясь с мужчиной взглядом. – Нам лучше больше не пересекаться. – Хорошо, – кивнул он, – если ты меня боишься, и тебя беспокоят вопросы безопасности, можешь прописать это в документах. – Хочешь, чтобы я запретила тебе к себе подходить? – скривила Боми губы. – Проси всё, что посчитаешь нужным, – натянул он очки на лицо. – Будем считать это благодарностью. – За что? – рассмеялась Боми, раскачиваясь на стуле. – За секс в течение парочки месяцев? Блять, а ты ведь всё это время имел не только президента Пака, но и его дочь. Понравилось, Ким Воншик? – Не коверкай суть слов, – повёл он плечами, натянув спину, как струну. – Моя благодарность берётся лишь от того, что ты помогла мне раньше времени закончить с Грин Плаза. – Ты про флешку? – хмыкнула Боми. – Ты приготовил нож, а я его наточила и поднесла для последнего удара в отцовское сердце. – С каких пор ты стала использовать метафоры в своей речи? – Я заберу только рыбок, – скрестила она на груди руки. – Рыбок? – удивился Воншик. – Боюсь, голодом заморишь. Надеюсь, они не какие-нибудь королевские, что питаются исключительно креветками. – Это точно всё, чего ты хочешь? – приподнялись его брови. – Это всё, – с шумом начала Боми перелистывать страницы бракоразводных документов и откидывать приложения в виде имущества. – Теперь я понимаю, почему ты всё время предохранялся. Ты хотел исключить любую возможность появления на свет наследника. Мало того, что он был бы внуком председателя Пака и по его жилам текла бы та же кровь. С его помощью отец мог бы тебя контролировать. Через него отец мог подобраться вплотную к Ритейл-Групп. Все эти годы он грезил о слиянии компаний, но ты обвёл его вокруг пальца. Ты никогда не хотел того, чтобы корпорации объединялись. Ты не хотел над собой контроля тестя, у которого и без тебя целых четыре законных наследника, у каждого из которых со временем тоже может появиться свой. Ты понимал, что два дома не могут просто взять и объединиться. – Мне нравится, что со мной ты научилась думать, – улыбнулся он. – За всё то время, что ты ложился со мной в постель, хоть раз ты думал обо мне, а не о том, что скоро президент Пак падёт к твоим ногам? – скомкав страницу с перечислением имущества, Боми отбросила её на пол, надеясь, что Воншик её в скором времени перепечатает. Улыбка сползла с мужского лица подобно грозной туче. Бизнесмен почему-то медлил с ответом, медлил до того момента, пока не поднял вверх указательный палец. – Один раз?! – выкрикнула Боми, со скрипом отодвигая стул. Руки беспокойно начали перебирать страницы, наконец-то дойдя до той, где нужно было поставить подпись и печать. – Так нужно было. Со временем ты примешь это, – проговорил он тихо. Ручка заскребла по бумаге, — и Боми показалось, что скребёт она сейчас не по документу, а по своему сердцу. – Я призналась тебе в любви, – солёные капли слёз упали на лист, размывая чернила ручки. – Это не любовь, Лимбоми, – опроверг он её слова, пытаясь уверить в этом в первую очередь себя, а не девушку, – это всего лишь нужда. – Да катись ты к чёрту, прямиком к своей жене, – выпалила она, макая большой палец в красные чернила и ставя свой отпечаток на листке бумаги. С сегодняшнего дня от Ким Воншика у неё остались только рыбки. В такси Боми снова принялась судорожно поправлять макияж, надеясь избежать новой порции вопросов от подруги. Лицо стало выглядеть неестественно белым. Хлопья белой пудры сложно было не заметить на коже, но Юджин всё равно сделала вид, что ничего не замечает. Если Боми не хотела говорить правду, значит, пока было не самое подходящее время. – Только не говори, что ты втайне от меня и Айли успела спасти мир, – пытаясь вернуть голосу жизнерадостный настрой, прошла Боми на кухню. Вряд ли сейчас ей хотелось стать частью непринуждённой болтовни, однако она всё равно поборола в себе желание закрыться в ванной, включить воду и расплакаться. Боми была сильной. Боми не могла сломаться под ударами судьбы. Сердце её было ранено, но она знала, что не смертельно. Боми нужно было время, чтобы прийти в себя и начать новую главу в своей жизни. Главу, где теперь не было места для Ким Воншика, но зато могло появиться место для кого-то другого. Того, кто не предаст чувства Боми и оценит их по достоинству. – Ты о чём? – не поняла Юджин. – За какие такие заслуги тебе достался такой мужчина? – хмыкнула девушка, кивая на Сехуна. На мужском торсе вырисовывались труды многолетних тренировок, а сползшие к низу домашние штаны сексуально прикрывали тазобедренные косточки. – Мне вот интересно, как часто он жарит яичницу топлес? – Часто, – закатила глаза подруга, кидая в Сехуна влажную футболку, которая так и не успела высохнуть после стирки, – так же часто, как в итоге её пережаривает. – Боже, да пусть хоть всю жизнь угольки на сковородке тебе носит, лишь бы только он всегда выглядел вот так, – обвела она атлетическую фигуру пальцем. – Его неумение готовить явно компенсируются чем-то другим. – Я ей то же самое говорю, – подмигнул девушке Сехун, подавая подогретый на тарелке сэндвич со свиной котлетой. – Поди голодная? Утром ведь так ничего и не перекусила. – Я думала, что ты подобное не ешь, – усмехнулась Юджин, наблюдая за тем, как подруга вгрызается в хлеб. – Разве это не жир на жопе? – Он самый, только мне теперь плевать. Я собираюсь разжиреть до состояния айсберга, чтобы ни один мужчина в мою сторону больше не посмотрел. Не позволю, чтобы мне ещё хоть кто-то посмел разбить сердце. Кстати, а они настоящие? – потянулась Боми в сторону мужского пресса, за что тут же словила от Юджин болезненный шлепок по ладошке. – Нет, нарисованные, – проворчала подруга, стреляя в парня глазами и прося прикрыться. – По твоему дому ходит полуголая мечта всех неудовлетворённых женщин, а ты жмотишься и не даёшь даже просто потрогать. – Я не против, чтобы она потрогала, – мило улыбнулся Сехун и получил от Юджин удар по животу. – Собственница какая. Я хоть и свободная теперь, но на чужое добро не зарюсь, – хмыкнула Боми. – А есть шоколадная паста? – Паста со свиной котлетой? – удивился молодой человек. – Тебе жалко что ли? – Не обращай внимания, – отмахнулась Юджин, залезая в холодильник. – Она ещё со школы заедает стресс луковыми чипсами с джемом. – Так у тебя стресс? По какому поводу? – По поводу неразделённой любви, – хмыкнула Боми, ловя тыльной стороной ладни капли жира, навернувшиеся на подбородке. – Знаем, и даже проходили, – улыбнулся молодой человек, глядя на Юджин. – И что посоветуешь тогда? – не вовлекаясь в разговор, долго выбирала Боми между столовой и чайной ложкой, после чего нырнула в банку с пастой той, что была побольше. – Найди новый объект любви, – выходя из кухни, бросил ей через плечо Сехун. – Заебись метод, – облизнула она губы. – Пожалуй, так и поступлю. – Ты куда? – полюбопытствовала Юджин у парня. – У меня клиент через час, вернусь к вечеру. – А можешь купить джема и луковых чипсов по пути? – с набитым ртом поинтересовалась Боми. Ночь неторопливо сползла с горки, как маленький ребёнок, скатившийся прямиком на найденном в отцовском гараже куске картона с неутрамбованной ещё снежной насыпи. Постепенно тень за окном съедала деревянные половицы круглосуточного магазинчика до того момента, пока его владелец не решил пронзить её клинком света. Вслед за яркими светильниками включилась и ламповая гирлянда, натянутая на улице под крышей. Увидев, что часть её, прогнувшись, слетела с гвоздя и теперь уже не напоминала симметричные волны, владелец лавки вытащил из подсобки стремянку, собираясь исправить огрех. – Нужна помощь? – поинтересовался Сехун, припарковав байк на пустой площадке, покрывшейся тонким слоем льда. – Смотри, не загреми в очередной раз в больницу из-за надорванной спины. Нет у меня больше желания присматривать за твоей консервной банкой. – Ещё раз назовёшь мой магазин консервной банкой, – из-за плеча сверкнули разного цвета глаза, – и я тебя заставлю плясать чечётку. – И как же? Сроду не умел танцевать, – поскользнулся молодой человек на ровном месте, заскользив в сторону мужчины. – Буду стрелять по земле в районе твоих ног, – цокнул мужчина недовольно. – Каждый раз сердишься так, словно бы я твою женщину оскорбил, – усмехнулся байкер. – Тут вообще кто-то кроме меня бывает? По ощущениям я единственный, кто хоть что-то у тебя покупает. – Как же, – обмотал хозяин лавки гирлянду вокруг гвоздя, восстанавливая симметрию узора, – твоя барышня очень даже часто бывает. Юджин, так ведь? Очень милая девушка, хочу тебе сказать. И как только терпит такого неотёсанного мужлана как ты? – Ты это там поосторожнее в словах, старик, – схватившись за ножки стремянки, шутливо покачал он её из стороны в сторону. – Лучше бы спасибо сказал, сопливый мальчишка, – рассмеялся собеседник, спрыгивая с лестницы. – За что? – удивился Сехун, пытаясь приклеить сползшее на стекле объявление. – Люди не умеют принимать подарки судьбы, – подмигнул ему владелец магазинчика. – Слышал, небось, фразу о том, что по сути своей случайности самые неслучайные вещи на свете? – Только не говори, что ты успел принять на грудь в Пэтти и теперь тебя тянет поболтать с кем-то о жизни, – вытащив из заднего кармана джинсов сотовый телефон, Сехун глянул на время. – Я ненадолго, у меня дела, если что. – Твоё поколение живёт спешкой, – сложил он пополам лестницу, занося её в подсобку магазина. – Вы все боитесь опоздать, поэтому приходите раньше назначенного времени, но в этом тоже мало пользы. Вы теряете жизнь в постоянном ожидании кого-то, а ведь ожидание редко оправдывается, не так ли, Сехун? – Так, Ханбин снова позволил тебе выпить лишнего, – зайдя за кассовую стойку, молодой человек залез в стенд для сигарет, начав искать пачку Мальборо. – Чтобы заставить колесо двигаться, нужно придать ему скорости, – снова рассмеялся он глухо — и смех его походил на звук язычка, бьющейся о металлическую юбку рынды. – Ты же знаешь, я не любитель загадок, – стянул он с пачки сигарет шуршащую плёнку. – Я глуп, как мраморная улитка. – Смотри, – схватил радостный хозяин магазинчика молодого человека за плечи. – Первый раз вы встретились вот тут, – подвёл он его к холодильнику с закусками, – было за полночь, на улице стоял сильный ветер, настолько сильный, что срывал с домов электрические провода. Она долго копошилась во всех этих салатах с мидиями, морскими гребешками и устрицами, не в состоянии определиться, чего ей всё-таки хочется. Вероятно, она готова была уже взять всё и сразу, пока не пришёл ты и не решил всё испортить. – Испортить? – до сих пор не мог уловить Сехун суть разговора. – Ты пробурчал над её головой что-то из серии: если не хочешь, чтобы вздулся живот, не вздумай здесь ничего сегодня брать. Этот паршивец переклеивал сегодня маркировку на контейнерах, – мужская рука залепила молодому человеку хороший подзатыльник. – Между прочим, из-за тебя я потерял в тот день много клиентов. – На обмане не обогатишься, – обиженно помассировал Сехун затылок. – Я просто подтолкнул вас к первому шагу, – палец переместился на ряд полок. – Вот здесь вы как-то стояли спиной к спине и выбирали одну и ту же марку вина, а вот в том ведре у входа ты специально оставил для неё зонт, потому что своего у неё не было. Скажи мне: сколько вам ещё раз нужно было столкнуться, чтобы обратить друг на друга внимание? Сколько ещё встреч было необходимо, чтобы прозреть? – Только не говори, что не продал ей алкоголь нарочно? – дёрнул он головой, растрепав по пути чёлку. – Я не верю в судьбу, – улыбнулся мужчина, заходя за кассовую стойку. – Но что, как не она, сводила вас в одном и том же месте? Не могло ли случиться так, что кармически, по воле рока, из-за какого-нибудь случая вы были вынуждены расстаться в прошлой жизни, и теперь пытаетесь встретиться в этой? – Так, я забираю у тебя телевизор, старик, тебе стоит перестать смотреть дорамы, – просунул молодой человек сигарету в рот. – Вижу, что не дождусь от тебя слов благодарности, – покачал он головой. – Что уж зарекаться о статусе крёстного... – Крёстного? – щёлкнул Сехун зажигалкой. – Что-то нынче много людей на его роль метят. – Не так давно она скупила у меня все возможные тесты на беременность, – почесал мужчина шею. – Чёрт, только не говори, что ты не знал. Я ведь не испортил сюрприз? – Расслабься, – хмыкнул молодой человек, – ложная тревога. – Серьёзно? – удивился хозяин магазинчика. – Неужто плохо старался? – В следующий раз буду лучше, – выдохнул ночной покупатель дым, подходя к мужчине. Пальцы забарабанили по столешнице. – Ты сказал по телефону, что дело есть. – Поступил утром, – быстро переключился он на другую тему. Отодвинув ящик стола, собеседник достал конверт, после чего подтолкнул его в сторону Сехуна. – Новый заказ? – начал бродить молодой человек вдоль полок, ища луковые чипсы и джем. На глаза попался вишнёвый и персиковый. Сложный выбор. В итоге, пришлось брать сразу две банки. – Только не для тебя, – расползлись в сторону губы. – Опять для кастратора? И кто на этот раз? – не церемонясь, открыл молодой человек пачку чипсов, с наслаждением ими захрустев. – Если это случится, ты удивишься, право, судьба удивительная вещь, однако это произойдёт не раньше, чем об этом заговорят СМИ. Ты ведь помнишь правила, Сехун? В конверт может заглянуть только смотрящий — он и будет решать, жить жертве или нет. Если всё-таки жить, то он должен сжечь конверт, и никто кроме него и смотрителя не будет знать о заказе. – Столько секретности, и на кой чёрт она сдалась? – закатил глаза Сехун. – На моей памяти, никто и никогда не сжигал конверт. – Тебя это не должно волновать, – расплылся в губах мужчина, – не твой ведь заказ. – Боже, тебя давно уже пора переизбрать, – фыркнул Сехун. – Разве в смотрителе должно быть столько тщеславия? Ты ведь всего лишь обрабатываешь заказы — работёнка совсем не пыльная, любой дурак бы с ней справился. – Так и скажи, что злишься от того, что вызвал тебя в выходной день. – Да, злюсь, это ты верно подметил, старик, – злобно застучала мужская челюстью в попытке пережевать горсть чипсов. – Просто передай это ему, – впихнул владелец магазинчика в руки молодого человека конверт. – Но почему он сам никогда не забирает заказы? – надул губы Сехун. – Как много вопросов в твоей буйной голове, – беззаботно рассмеялся мужчина, хлопнув молодого человека по спине. – Бля, ну хотя бы по-родственному скажи имя заказчика, что не племянник я тебе что ли? – склонился Сехун над мужчиной, с опаской глянув на камеру в углу зала. – Так много имён — и всё от одного человека. Что это? Игра дядек-акционеров? Говорят, там немалые деньги пилятся со смертью этих самых наследников. У всех убитых в депозитарии лежали ценные бумаги без права перехода к конкретному лицу, а это значит, что тот, кто их заказал, мог прибрать всё к своим рукам, даже права наследования ничего не значит, если у тебя есть доступ. Или, быть может, женская месть? Групповое изнасилование? Оно ведь? Зачем кому-то вообще отрезать члены? Чтобы помучались перед смертью хорошенько? А может и то, и другое, кто-то отомстил за свою поруганную честь ещё и деньжат взял, как компенсацию морального ущерба? – Тебе, как и твоему другу, нужно усмирить своё любопытство, – щёлкнул его мужчина по лбу. – Не стоит вам обоим в это соваться. – Снова тебя достаёт? – приподнялись брови Сехуна, отряхивая о джинсы ладошки от крошек. – В отличие от тебя его совершенно не интересует заказчик, но ему очень хочется встретиться с исполнителем. – Я, надеюсь, ты даже виду не показываешь, что знаешь что-то, – нахмурился молодой человек, – иначе мы все беды не оберёмся. – Он ведь твой друг, – улыбнулся мужчина уголком губ, – но почему же так и не рассказал, чем занимаешься на самом деле? – Нельзя ему такое знать, – буркнул молодой человек. – Его состояние... ты ведь должен понимать, что он психически не здоров. Всё так и должно остаться, ну, обычной городской байкой. – Как скажешь, – подтолкнул владелец ресторан молодого человека в спину. – Думаю, тебя уже невеста заждалась. – Красиво звучит. Не правда ли? – расплылся в губах Сехун. – Ну, невеста. – А жена ещё лучше, – рассмеялся мужчина. – Спасибо, – распахнул молодой человек дверь магазинчика, собираясь выйти наружу. – Спасибо за то, что не продал ей в тот день алкоголь. – Я сделал всё, что было в моих силах. Теперь очередь за тобой. И... – закопошился владелец в ящике стола, – твоя Юджин здесь когда-то кое-что забыла... – Забыла? – удивился Сехун. – Лови, – бросил он в руки молодого человека неопознанный им с первого раза объект. – Что это? – покрутил байкер в руках звёздочку с колокольчиком внутри, на которой маркером была нарисована рожица. – Судьба удивительная вещь. Не правда ли? Иногда её настойчивости можно позавидовать и она даже не обижается на нас за подарки, которые мы принимаем не с первого раза. – Чудной ты всё-таки старик, Джонни, – усмехнулся молодой человек, наконец-то вспоминая, что это он подобрал брелок рядом с магазином и оставил его в лавке, чтобы проезжающая школьница могла вернуться и забрать потерю. Выскользнув на улицу, Сехун снова прокатился на скользкой подошве в сторону байка. Запрыгнув на кожаное сидение, он без зазарения совести открыл конверт, который предназначался не ему. Внутри на карточке было всего лишь одно имя.Пак Джебом.
Просидев бóльшую часть дня у окна, Боми потихоньку успокоилась. К вечеру уже было не так больно, как было днём, поэтому она думала, что завтра ей и вовсе станет легче. Сердце уже не крошилось как бетонная стружка. Вероятно, его и вовсе больше у неё не было. Теперь в груди была одна зияющая дыра, как будто кто-то выстрелил в неё из ружья, выбив самый главный орган из тела. Состояние было подавленным. Боми не чувствовала себя живой, хотя и мёртвой назвать её было нельзя: она всё ещё ходила и дышала. Иногда она думала о том, что лучше бы Воншик и её убил, освободив от душевных мук, которые в отличие от мук совести её сжирали изнутри. Уже несколько недель кряду она являлась хранительницей страшной тайны, но сколько бы она не думала о случившемся, ей ни разу не становилось жаль Юну. Почему-то Боми до сих пор не покидало чувство того, что Воншик был не до конца с ней честен. Тяжёлые думы прервал телефонный звонок. На экране сотового Юджин высветилось «папуля». Боми, вымученно улыбнувшись, подумала о том, что своего отца она никогда так не называла. Она вообще не знала ласковых слов. В какой-то момент ей даже стало жаль, что и с Воншиком она не смогла испытать эту маленькую человеческую радость. Имея огромное количество возможностей, она ни разу так и не сказала ему «любимый». – Я не знаю, какими вы там, милые мои, занимаетесь извращениями, но я определённо хочу к вам присоединиться, – со всей силы пнула Боми дверь в ванную комнату. На стиральной машине со стянутой вниз футболкой восседала подруга. Сехун же удачно устроился между её ног. – Боми, – шикнула Юджин, – чего творишь? – Pа́pа звонит, – произнесла она на французский манер, подавая телефон девушке. – Ты же сама просила его перезвонить, после того как он прилетит в Китай. – Точно, – оттолкнув Сехуна, подруга спрыгнула со стиральной машины. – Извиняй, – пожала Боми плечами, бросая взгляд на молодого человека, – вероятно, теперь я всё время буду портить вам интимные моменты. Зависть — страшная штука. – Хочешь, познакомлю тебя с кем-нибудь из друзей? – улыбнулся он. – Не нужно, хочу пострадать немножко. Признаться честно, люблю, когда меня жалеют, – присев на край ванны, Боми оглядела с ног до головы молодого человека. – Оцениваешь меня? – поймал её взгляд Сехун. – Пытаюсь определить, подходишь ли ты Джин. – И как? Получается? – рассмеялся он, слегка смущаясь под пристальным взглядом. На мгновение ему показалось, что он предстал перед чужими глазами, как очередной лот аукциона — и заплатила бы Боми за него не больше пары тысячи вон. – Не знаю даже, – пожала девушка плечами. – Правда не знаю. – А что тебе говорит твоя интуиция? – Что дети у вас красивые будут, – улыбнулась она краешком губ. – Только девочек не рожайте. – Почему? – удивился молодой человек. – Им очень любят разбивать сердца, – обречённо вздохнула Боми, после чего попыталась носком стереть влажные капли с пола. – Мальчикам тоже любят, – склонил он голову на бок. – Девочкам всё-таки больше, – поджала она губы, находя глазами горку тестов на беременность. – У вас теперь всё настолько серьёзно? – Серьёзнее не бывает, – проследил он за женским взглядом. – Ты сильно расстроился, когда узнал, что она не беременна? – Пожалуй, – засунул он руки в карманы хлопковых штанов. – В один момент перед глазами у меня промелькнула счастливая семейная жизнь, а потом оказалось, что это всё было мимолётной фантазией. – Думаю, что тебе не составит труда сделать увиденное реальным. – Я постараюсь, – кивнул он. – Береги Джин, а иначе я тебе кой-чего оторву, – рассмеялась Боми, тыкая молодого человека в живот. – Я очень злопамятная. – Возьму на вооружение, – бросил он ей через плечо, выходя из ванной комнаты на голос Юджин, что светил ярче маяка, указывающего путь заблудшим кораблям. Подхватив с полки розовую коробочку, где лежал тест на беременность, Боми покрутила его в руках, подробнее изучая инструкцию. Бесконечно длящиеся мгновение — и всё неожиданно встало на свои места. На лбу выступила липкая испарина. Тошнота была точно вызвана не специфическими запахами. Чувствительной грудь стала не потому, что она в один момент стала женщиной, познав мужскую близость. Округлость в теле и набор веса был не следствием того, что матушка Воншика вкусно готовила и баловала её каждый день новыми жирненькими блюдами. Спрыгнув со своего места, Боми ринулась в туалет, сбивая по пути Юджин, которая взволнованно успела что-то у неё спросить. Из-за нервов разобраться с элементарным механизмом было непросто, но она справилась. Зажмурившись, девушка сосчитала до трёх. Глаза распахнулись. Две синенькие полоски отразились на беленьком индикаторе. Теперь Боми точно знала, что Воншик не соврал. Один раз он точно не думал о свержении чьей-то империи. Один раз он думал только о Боми и о чувствах к ней. В ночь на лайнере он был объят чувством страсти к Боми, а не ненавистью и местью к её отцу.***
Бал-маскарад должен был состояться в резиденции Джебома. Юджин и Айли были здесь впервые, поэтому уже находились в состоянии предвкушения. Со стороны здание, выложенное из тёмного кирпича и обрамлённое ветками плюща, напоминало старинное поместье. Со своей сложной архитектурой и витражными рисунками на стрельчатых окнах. Каждый день тысячи маленьких солнц и звёзд, похожих на разноцветную глазурь, отражались на раскалённых или замёрзших стёклах. Внутри дома рафинированная элегантность. Лаконичные формы и до мелочей продуманные детали. Удивительное разнообразие пород дерева, начиная от морёного дуба, заканчивая лесным орехом. Всё вокруг погружено в обстановку полумрака. На полу сложный паркетный узор из двойных ромбов и кругов, что оптически приводят его в движения. На стенах тканевые обои в вертикальную полоску и деревянные панели. Расположенный в холле диван Честерфилд, названный то ли в честь города в графстве Дербишир, то ли в честь самого графа, проживавшего там. Мебель выглядит надменно, совсем по-королевски. Каретной стяжкой простёгана вся верхняя часть. Стыки декорированы пуговицами в тон основной обивки. Сидячая зона застелена подушками. Форма подлокотников закруглённая, напоминающая волюту капители классической колонны. Картины и зеркала закованы в богемные рамы. Шторы многослойные, обычно состоящие из нескольких неотъемлемых частей: плотная портьера, вуаль и ламбрекены. Прогулка по дому похожа на экскурсию. Губы Айли то и дело округлялись, чем больше она видела, тем сильнее уверяла себя в том, что попала в самый настоящий музей. При первом впечатлении кажется, что дом полон неразгаданных тайн, которые так и ждут своего скорейшего раскрытия. Говорят, английскому стилю присущи три краеугольных камня: камин, каминное кресло и книжный шкаф. Проходя мимо кабинета, Айли выпадает шанс удостовериться в правдивости высказывания. В доме есть высокий очаг, чья печная труба, облицованная резным деревом, тянется во всю стену. Айли догадывается, как приятно сидеть перед ним в вольтеровском кресле после рабочего дня. Она предполагает, что его мнимые ушки на массивной спинке и грубые высокие подлокотники служат для защиты от искр и сквозняков. За спиной обширная коллекция книг на разных языках. Открытые полки позволяют оценить начитанность и разносторонность хозяина. Банкетный зал непривычно огромен для жилого дома. Айли догадывается, что по размерам он не уступает тем, в которых в прошлом веке устраивались в Европе балы. Помещение залито не только светом хрустальных люстр, но и живой музыкой. Не видя самих инструментов, она может различить здесь звуки печальной скрипки и нежной арфы. Скамейка чёрного рояля пока пуста, но Айли предполагает, что скоро очередь дойдёт и до него. Людей кругом много. Маскарадные костюмы утончённые и разнообразные. Иногда даже сложные в технике своего исполнения. Кто-то не побоялся примерить на себя образ восточной красавицы, обнажив ноги через прозрачные шаровары, а кто-то примерил роль чернокнижника в бархатном плаще. Все гости в масках. Некоторые закрывают лицо полностью, некоторые скрывают лишь его часть. Правила игры выглядят яснее некуда. Сегодня все прячут свои личности. Айли тоже, спохватившись, достаёт из сумочки тёмно-серую разрисованную акрилом маску, безусловно идеально дополняющую сегодня её образ. На девушке платье с вырезом каре времён Марии Тюдор. Всего лишь пару бессонных ночей — и младшая сестра смогла воссоздать всё до мельчайших деталей. Поверх плотного каркаса лежит нижняя юбка, треугольник которой видно из-под расходящейся в стороны верхней юбки. Открытое декольте. Тугой корсет со шнуровкой на спине. Длинные подолы рукавов-буфов, расшиты растительными узорами. Со стороны Айли похожа на любимую графскую дочь. Тоненькая, складненькая и бледная, словно бы никогда в жизни не видела солнечного света и принимала по паре капель ртути натощак, как прописал семейный врач, не догадываясь, что с такими советами она не доживёт и до тридцати. Впрочем, Айли даже лицо по моде выбеливать не нужно или ставить в больнице капельницы — природа наградила её бледностью с рождения. – Не ожидал вас здесь увидеть, – подкрался Джебом со спины, заставив девушек вздрогнуть. – Зачем тогда повторно выслал приглашения? – нахмурилась Юджин, бегло оценивая костюм монаха-отшельника. Идти в рассадник монстров ей не хотелось, но подогреваемая словами наследника Грин Плаза, она была вынуждена прийти на его день рождения. До свадьбы ей во что бы то ни стало нужно узнать о Сехуне и его друзьях всё. – Подумал, а вдруг Боми захочет развеяться после случившегося. Слышал, она шокирована произошедшим. Воншик потребовал от неё развод резко и без объяснений, – рассмеялся молодой человек. Пальцы коснулись креста, верёвка которого плотно обхватила шею, причиняя дискомфорт. – Находишь это забавным? – насупилась Айли. – Нахожу, – кивнул Джебом, цепко хватая Юджин за руку и вытаскивая в толпу людей, приготовившуюся к групповому танцу. Айли хватило всего пары взмахов ресницами — и подруга затерялась среди гостей. – Сколько тебя помню, ты всегда любил потешаться над чужим несчастьем. – А разве ты не считаешь, что Боми в очередной раз доказала, что она дура, неспособная даже мужика ублажить так, чтобы к себе привязать. Столько лет разгульной жизни, а сосать так и не научилась. На кой чёрт иметь такую внешность и не использовать её с пользой? Отец в ярости. У Грин Плаза, между прочим, теперь большие проблемы. – Проблемы? Серьёзно? – оглядела девушка зал. – Так какого хера ты празднуешь, когда отцу как никогда нужна помощь своих детей? – А с чего ты решила, что я ему не помогаю? – оттеснив девушку в самую глубь зала, Джебом склонился над женским ушком, нахально сжимая рукой талию Юджин. – Смотри, вон там, в углу, в костюме арабского шейха, стоит сын конгрессмена Юна, а рядом с ним — в костюме индейца, сын министра налоговой службы. Политики, государственные служащие, военные руководители, крупные бизнесмены — их дети заполнили зал и высыпались на террасу, глупышка. Только Джинён на халяву поит своих гостей и заказывает им шлюх. У меня же не проходит и дня без пользы. Я завожу связи. – Хитрожопости семейству Пак не занимать, – усмехнулась девушка, вцепившись в мужскую руку. Наследник Грин Плаза был настолько близко, что она чувствовала нотки бергамота в его парфюме и виски на кончике его языка. – И да, не обязательно ко мне так жаться. Джебом, у меня нет связей. Я мелкая сошка на твоём празднике. Поищи лучше среди гостей племянницу прокурора, который возбудил на компанию дело о взятках и подлогах, растрате денежных средств компании и злоупотреблением полномочиями. – С превеликой радостью, дорогуша, – порывисто чмокнул он девушку в щёку, толкая к стене. – Ты перебрал? – мусоля кулаком кожу, сморщилась Юджин. – До сих пор не понимаю, чего придурок Джинён в тебе нашёл? Смотрю на тебя то под одним углом, то под другим, но ничего интересного так и не нахожу. В школьное время в доме от него только разговоры о тебе и были. Юджин то, Юджин это, – сжал он чужое лицо в руках. – Ладно ещё симпатия к Чонгю. Та милашка, даже можно закрыть глаза на то, что рот — помойка. А ты ведь не только непримечательная, но ещё и зануда. Скучная до ужаса. – Тогда какого чёрта ты ко мне так жмёшься? – с силой надавила девушка на мужские плечи. – Невероятно, но даже олух О Сехун в тебе чего-то нашёл, – приблизился он к скривившимся губам. – Может, в постели ты владеешь такими приёмами, которые другим девушкам и не снились? – Постой-ка, – нахмурилась Юджин, встречаясь глазами с молодым человеком. – Джинёну нравится Чонгю? – Нравится, – кивнул наследник Грин Плаза. – Ты разве не знала? Этот придурок уже долгое время за ней волочится. Только вот признаться не смеет, потому что она бывшая его друга. Идиот, не правда ли? Чонгю ведь не переставая перескакивает с одного члена на другой. – Только не говори, что ты сделал это назло, – яркой вспышкой молнии осенило Юджин. – Ты стал встречаться с Чонгю назло брату? – Ты думаешь, что я нарочно её охмурил? – разошёлся в смехе Джебом. – Да это просто удачное стечение обстоятельств. Она первая ко мне подкатила на одной из вечеринок. Набухалась — и всё твердила, что её парень бесхребетный слизняк, с которым она хочет расстаться, но не может придумать хороший повод. Уверяла, что просто бросить — не выход. Он лучший друг её брата, а того она боится до одури. Понимаешь? Я был её средством избавления от мудака, а она была моим, чтобы лишний раз насолить Джинёну. Кто же знал, что эта дура в итоге в меня влюбится, а потом залетит. Мы просто трахались. Мы даже на свидания не ходили. Не имею понятия, откуда в её голове возникла всякого рода романтическая чушь. – Вы друг друга стоите, – с отвращением выпалила девушка, – стольких людей вокруг себя заставили страдать. – А кто просил их страдать? Мы ведь никогда не прятались, Джин, – обхватил он девушку за шею. – Мы не делали наши отношения тайной. Все вокруг знали. Все. Слышишь? Даже твой олух заставал нас вместе в кровати. Я, правда, не понимаю, какой развязки он хотел. Его девушка отсасывала первым встречным в ночных клубах, а он смиренно ждал её дома. – Как тебе самому от себя не мерзко? – Спорим, ему будет всё равно, даже если ты с кем-нибудь перепихнёшься на стороне? – рука, погладив позвоночник, скользнула к ягодицам. В один миг Юджин собралась со всей силы залепить молодому человеку пощёчину, но её рука только лишь хлестнула воздух, как будто попыталась отогнать надоедливое насекомое. В зале запахло неприятностями. Опустив взгляд, девушка увидела под ногами Джебома, стирающего с губ кровь. Следом её глаза попытались найти виновника удара. В шаге от неё застыл Сехун в элегантном костюме британского мафиози годов эдак пятидесятых, когда на шее вместо галстука было модно носить шёлковые платки, а на голове федору из фетра. – Ты не охуел ли часом? – мужская шея вздулась. Юджин увидела синие вены, проступившие под кожей, которым только дай больше давления — и они вмиг лопнут. – Так и думал, что ты явишься сегодня с этим придурком. Он ведь без охраны не умеет, хилый точно баба, – поднялся Джебом с пола. – Если подумать, только запугивать и умеет. Передай своему дружку, чтобы перестал слать мне эти дурацкие письма, с вырезанными из газеты буквами, в которых он клянётся меня расчленить и скормить свиньям. Гости продолжали вальсировать или делали вид, что знают, как это нужно делать. В шуме и суете никто так и не заметил, что над хозяином дома нависла угроза. – Ты меня заебал, честное слово, – захрустел Сехун пальцами, на самом деле, явившийся на праздник только для того, чтобы утащить с него своего экспрессивного друга. – Я тебя сейчас вышвырну с третьего этажа, а потом собирай свои кости, как знаешь. – Откуда в тебе столько бравады появилось? – усмехнулся наследник Грин Плаза. – Нашёл таблетки храбрости? – Сам напросился... – сделал молодой человек резкий шаг навстречу, но Юджин его перехватила за локоть. – Даже не думай с ним драться, – шикнула она, понимая, что Сехун не блефует. Она уже успела оценить все его способности, когда Джебом походу мало что о них знал, и поэтому сейчас нарочно дразнил, не догадываясь, каким порой бывает молодой человек страшным и не поддающимся контролю со стороны. – Отойди-ка, – попытался молодой человек утянуть Юджин за спину. – Пожалуйста, – взвыла девушка, – он член семьи Пак. Ты серьёзно не понимаешь, чем это в итоге обернётся? – Из одного Пака уже дурь выбили, – усмехнулся Сехун. – Это другое, – глубоко вздохнула девушка, – Чанёль не стал с тобой связываться из-за меня. – Хочешь сказать, что мне этого мудилу ещё и поблагодарить нужно? – изогнулась чужая бровь. – Просто оставь его уже, – с мольбой в голосе попросила Юджин. – Нет, останься, мне даже интересно, чем это закончится, – усмехнулся Джебом, языком трогая рану на губе. – Сехун, – жалобно протянула девушка. – А чем это закончится, ты узнаешь в конце вечеринки, и только попробуй улизнуть у меня из виду, – схватив наследника за шею, Сехун со всей силы сжал чужое горло, так, что красные пятна от пальцев выступили на коже. Джебом попытался высвободиться, но неудачные попытки доставляли ему ещё больше боли. Наклонившись, чтобы Юджин не слышала, он прошептал: – И ещё... подойдёшь к моей девушке ближе, чем на метр, я из тебя хребет голыми руками вытащу. – Сехун! – потянула она молодого человека на себя, затягивая в самую гущу гостей. – Этот ушлёпок давно должен был получить по башке. – Замечательная идея драться с организатором вечеринки, – закатила глаза Юджин. – Ума тебе не занимать, О Сехун. – Кстати, а что ты тут забыла? – смерил он её взглядом. – А ты? – набросилась она на него. – Может, потанцуем? – протянул он ей руку, пытаясь совсем неудачно перепрыгнуть с темы на тему. – Не пытайся меня умаслить, – сощурила глаза девушка, оглядывая зал. – Чёрт, нужно найти Айли. Она меня, небось, потеряла. – Она с тобой? – нахмурился Сехун, вместе с Юджин принимаясь рассматривать гостей. Если интуиция его не подводила, то для подруги его девушки этот вечер мог закончиться неудачно. Он уже давно начал догадываться, что для кого-то Бан Айли стала объектом интереса. Последние пару месяцев её имя из уст своего эксцентричного друга он слышал слишком часто. – Ага, – прокашлялась Юджин. – Что за напасть? Теперь в горле першит, как при простуде. Где здесь напитки можно раздобыть? – Жди, – кивнул ей молодой человек в сторону софы. – Эй, а ты куда? – попыталась поймать его за руку спутница. – Сейчас вернусь, – сухо отозвался кавалер, пропадая из поля зрения Юджин на долгие четверть часа. Смех гостей разлетался по залу, ударялся о потолок и терялся в струнах контрабасиста. Стрелки часов медленно взбирались к полуночи. Душный парфюм щекотал нос. С каждой минутой гости сильнее хмелели на глазах, а Юджин всё сильнее нервничала из-за отсутствия Сехуна и из-за того, что не могла отыскать Айли среди толпы гостей. Она привела её с собой, и теперь была в ответе за неё перед братом. Когда голова потяжелела от дум, в руки Юджин протолкнули гранёный стакан виски с колой. Женский взгляд смерил Сехуна с ног до головы. Брови гневно сошлись на переносице. Глаза заблестели. Молодой человек отошёл ненадолго, а когда вернулся, ворот его красной рубашки казался уже не таким идеально отутюженным, как был до этого. Из-за чего она вздумала проверять количество пуговиц, пока молодой человек не поймал её за подбородок, заставив посмотреть на себя. – Ты чего? Сердишься? – Почему такой взъерошенный? – подозрительно покосилась на него девушка, дотрагиваясь до одинокой нитки, на распахнутом пиджаке. Она готова была поспорить, что когда-то в этом месте была чёрная бусинка. – Это допрос? – усмехнулся он, присаживаясь рядом на софу. – Будем общаться теперь вопросами? – Это даже забавно, – всунул он в женские руки стакан с алкоголем, пытаясь задобрить. – Что ты здесь вообще делаешь? – попыталась Юджин уловить подсказку в мужском взгляде, заведомо предполагая, что Сехун всё равно выкрутится из ситуации. – За другом пришёл, чтобы тот делов не наворотил, – пожал молодой человек плечами. – Твой друг не в курсе, какие у тебя отношения с Джебомом? – заподозрила девушка неладное. – Отчего же? Ему ли не знать, кто водит дружбу с его любимой сестрой, – грустно улыбнулся Сехун. – Что? Ты сейчас о Чонгю что ли? – Не заморачивайся, – погладил он Юджин по голове, как непутёвого ребёнка. – Я сам не рад был сюда идти, но выбора не оставалось. – Тогда нужно было меня позвать, – сделала она из стакана глоток. – Не думал, что тебе придётся по душе эта затея, – пожал он плечами. Айли загрустила. Найти Юджин не получалось. Поиски привели к тому, что она и сама заблудилась в большой и пёстрой толпе. Музыка обрушилась на зал, когда она уже собиралась выйти на балкон. Гости вмиг оживились. Начался общий танец, где никто не имел права на отказ. Хоровод разноцветных лиц стремительно начал мелькать перед глазами, как будто Айли насильно посадили на детскую карусель, включив самую высокую скорость. Все костюмы слились в одну цветную вспышку света, проносящуюся по кругу. Всего лишь мгновение — и девушка оказалась на другом конце зала, зажатая незнакомцами. Она то чувствует на себе жилистые руки высокого рыцаря в кольчуге, то потные ладошки мандарина, а за ним её невесомо касается сама древнегреческая богиня любви Афродита. Айли хочет рассмотреть лица и костюмы незнакомцев, но продолжает путешествовать от одного человека к другому, на каждом восьмом шаге обретая нового партнёра. К кому-то приходится возвращаться снова, а кого-то навсегда потерять в толпе гостей. Запыхавшись, она желает только одного — присесть на ближайшую софу, но кто-то ловко перехватывает её за локоть, когда при очередной смене музыкальной композиции, она пытается выскользнуть из общего зала. Сладко-горький парфюм растекается по телу. Ей кажется, что они уже успели столкнуться с незнакомцем сегодня на паркете, но на самом деле аромат знаком ей по другой причине. Поверх кремовой рубашки с пышными воланами накинут кожаный жилет, золотые пуговицы которого переливаются в свете огней. Ярко-красный кушак с широким ремнём затянут на бёдрах. Поверх парусинных брюк высокие сапоги с отворотами. Чёрной банданой перевязан лоб, на который спадают пепельные пряди волос и цветные бусины. На незнакомце нет маски, но при этом большая часть лица его скрыта. Нос и губы прячет ещё одна бандана. Всё, что видит девушка, — это смеющиеся подведённые чёрным карандашом глаза, с растушёванными серыми тенями. Эти глаза гипнотизируют и не дают оторваться. Айли чувствует себя пленницей в чужих руках. Взгляд опускается на руки, властно сжимающие её тонкую талию. Россыпь колец на пальцах она находит знакомой, но вспомнить, где она уже их видела, не получается. – Нет! – вскрикнула девушка. Однако полный ужаса вопль затерялся и слился с грохочущими нотами фортепиано. – Узнала? – бандана исказилась — и она смогла различить на мужском лице улыбку. – Какое приятное совпадение. Не ожидал увидеть тебя в гостях своего заклятого врага. – Отпустите, – Айли готова расплакаться. Ей не хочется быть в плену этих рук, но ещё больше ей не хочется быть в плену этих карих смеющихся глаз. – Не хочу, я ведь очень тактильный человек, – промурлыкал незнакомец. – Вы снова начинаете какую-то игру? – лицо её отразило гримасу боли. Айли не была готова к ещё одной порции морального насилия, к которому в скором времени могло добавиться и физическое. – Отчего же? Мы всё ещё продолжаем старую, – рассмеялся он ей в ответ. – Ты превосходно выглядишь. Прямо таки юная госпожа Бовари. – Просто оставьте меня уже в покое, – оттолкнула его девушка. Звук, убегающих каблуков, разлетелся по залу. Усмехнувшись, молодой человек последовал за ней. Затерявшись, Айли надеялась, что очередной выход приведёт её в парадную, но вместо этого оказалась на смежном между залами балконе. Холодный ветер пробрался под платье, собирая в кучу все мурашки. – Куда же ты? Мы ведь так и не успели познакомиться... – усмехнулся преступник, дотрагиваясь пальцами до банданы и стягивая её вниз. Обезображенное лицо предстало перед взором. Молодой человек улыбнулся — и улыбку его тут же продолжил бледный шрам от самого кончика губ до уха. Айли показалось, что когда ему высекали его на коже, он тоже улыбался. Улыбался также безумно, как делал это сейчас. Ноги подкосились. Девушка жадно начала глотать ртом воздух, как рыбка, выброшенная на сушу. – Приятно познакомиться, Бан Айли. Меня зовут Бён Бэкхён, – красивые пальцы, усеянные кольцами, потянулись к ней навстречу, – и если ты когда-нибудь решишь мне что-нибудь подарить, ни в коем случае не дари мне ничего хрупкого. Я очень неуклюжий. Пожалуй, именно на этом весь ужас сегодняшнего дня должен был для неё прекратиться, но в одно мгновение девушка уловила, как с чужого лба скатилась капля крови. Сначала одна, потом вторая. Однако это кровь не принадлежала незнакомцу: она не сочилась из открытой раны. Со стороны она больше походила на первые капли дождя, срывающиеся с неба. Айли стало дурно. Её резко затошнило. Она хотела списать всё на галлюцинации и на то, что ей срочно нужен приём у психотерапевта, пока не подняла голову вверх. Вскрикнув, девушка впечаталась вспотевшей спиной в балконное ограждение. Глаза застелил туман. Айли пошатнулась. Плавающее по волнам беспамятство сознание начало уносить её далеко от реальности. Последнее, что она сумела запомнить это окровавленное лицо Бэкхёна и его тёплые руки, не давшие разбить лоб об гранитный пол. Оторвав глаза от потерявшей сознание девушки, молодой человек задрал голову. На остром шпиле дома висело проткнутое в районе груди тело Джебома. С металлического флюгера в виде стрелы капала кровь. – Правду люди говорят: смерть хитрее глупцов. Как помню, Сизиф пробовал обмануть её дважды, но у него ничего не вышло, – подхватывая на руки Айли, улыбнулся он. Пальцы коснулись бледных губ, проходясь по ним пальцами. – Так что же... если я тебя нашёл, то теперь вправе съесть, Красная Шапочка?Первый нечестно украденный поцелуй Бан Айли так и останется для неё тайной всей жизни. Луна, как и покойники, говорить не умеет, а Бён Бэкхён всегда хорошо умел хранить свои и чужие секреты. Он любил коллекционировать их на протяжение всей жизни,— а сегодняшнему так и вовсе уделил особое место в своей одинокой душе. Он догадывался, что рано или поздно наступит время, — и детские губы Бан Айли в воспоминаниях будут согревать его промозглыми зимними ночами.