Всё началось всего с одной фразы.
— Армель, нам надо серьёзно поговорить, — сообщил с суровым видом папа.
Сколько я себя помнила, он ни разу за всю жизнь не предлагал мне «серьёзно поговорить», вот и сейчас эти слова ничего хорошего не сулили.
— Армель, мы с мамой не молодеем, — толкал речь он, уже придя в свой кабинет, — и мы с Корниолой ни к чему тебя не принуждали, не заставляли и не давили, но… — я невольно поёжилась. — Пришло время подумать о будущем! О своём будущем, будущем своего народа и своей страны! — пафосно провозгласил отец. — Тебе пора замуж!
О, нет. Великий Дракон, дай мне сил и терпения, дабы не высказать всё мнение, даже нецензурное, родителю в лицо. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я более-менее спокойно ответила:
— Но зачем? Трон Айсиса унаследует Ламберт, Эраклионом будет править Азера, а стакан воды мне в старости подаст Джейд.
В тот день папа не нашёлся с причиной моего замужества, но, видимо, укрепился в мысли переубедить меня.
— Замуж тебе надо, — оповестила Рейчел, попивая чай. — Всё-таки тебе уже тридцать два, а биологические часики-то тикают!
Я подавилась своим кофе и чуть не пролила его на одну из крайне ценных книг.
— Да вы что, сговорились все, что ли?! Какого Дракона ты твердишь мне об этом?!
Рейчел невозмутимо пожала плечами и отделалась тем, что она-то хочет только хорошего мне и не менее сильно хочет посмотреть на того, кому достанется такая проблема, как я. Шоу ей, видите ли, в жизни не хватает! После этого я не приходила в библиотеку Великого Дракона ещё две недели.
— Знаешь, Армель, это несправедливо. Я, вообще-то, тоже хочу стать тётей! — капризно заявила Диаспро.
— А я — дядей, — верно поддакнул ей Скай. Ещё один предатель.
Отсидеться у сестры не получилось, ибо после этого мне пришлось покинуть и Эраклион. Я понадеялась, что хоть Карен меня поддержит.
Как оказалось, надеялась я зря, поскольку Карен, виновато улыбнувшись, признала правоту окружающих, но, пытаясь сгладить впечатление от своих слов, предложила всего лишь попробовать — мол, развестись-то всегда успеешь. Логики тут не было в принципе, потому как правящая королева априори не могла сменить мужа, если только он не болен и не умер.
В конце концов я решила наведаться на Домино — уж кто-кто, а свободолюбивая Блум обязана была со мной согласиться.
О-о, как я недооценила всеобщий заговор! Там пошли аргументы в стиле «дети — цветы жизни», «муж — опора и поддержка» и «народ не поймёт, да ещё и слухов напустит». Моя свобода не интересовала ровным счётом никого, ибо за тридцать два года я якобы успела пожить для себя. «Вообще-то мне сорок девять», — очень хотелось небрежно бросить мне, но титаническими усилиями удалось сдержаться. Зато противный демон вовсю потешался надо мной и моими проблемами. «Ну ничего, — злорадно подумала я, — Марион ещё узнает, кто разбил её любимую вазу!» Наверное, по зверскому выражению моего лица Валтор таки догадался, что шутить на эту тему больше не следует, во всяком случае, в моём присутствии. Напоследок Блум посоветовала слушать своё сердце — будто бы её оно ни разу не подводило.
Я не знала, чего хотела добиться Блум своим советом, ибо сердце моё твердило, что все эти разговоры о свадьбе меня не просто раздражают, а по-настоящему бесят! Так что на Айсис я вернулась в прескверном расположении духа… которое стало ещё хуже, стоило только переступить порог дома. Я попала не к себе домой, нет — я попала в средоточие очередного светского раута! Как коротко мне было пояснено, милорд Альмандин и миледи Корниола организовали для меня смотрины, дабы я воочию увидела всех кандидатов на мою руку и сердце.
Сбежать в свои покои мне не удалось. Бдительная мама заметила меня и заставила знакомиться с каждым королём, принцем и дворянином. Через час этой пытки у меня начал дёргаться глаз. Спустя ещё пять «очаровательных молодых людей» я жаждала крови и как никогда была близка к совершению убийства.
«А-та-та! — раздался голос Рейчел. — Тебе запрещено убивать кого-либо — это один из обещанных Карлом запретов, помнишь?»
К счастью принца Шазаара,* я помнила, правда, мне никогда не оглашался весь список. До этого момента мне нельзя было ментально принуждать кого-либо к чему-нибудь и — по неизвестной даже Рейчел причине — есть зелёные яблоки. Так что пришлось мне и дальше выслушивать удивительный по своей скучности рассказ о богатстве планеты.
Когда этот долгий день наконец подошёл к концу, я, оказавшись в своей спальне, просто рухнула на кровать. Однако тревоги сегодняшнего дня проникли и в мой сон: мне мерещилась непрерывная вереница всех достойных моей руки кандидатов. Самые богатые представители Эсперо, Солярии, Домино, Андроса и кучи других планет сменяли друг друга в бесконечном хороводе.
Наутро, злая и невыспавшаяся, я, плюнув на все свои дела, переместилась в библиотеку Великого Дракона с единственной целью — узнать из книги своей жизни, кто же мой суженый, и тем самым закончить осточертевшую эпопею с выбором супруга.
— Как же вы все меня достали, глаза бы мои вас не видели! — сквозь зубы бормотала я, ругаясь непонятно на кого. Нужный том с моим именем будто специально прятался, из-за чего уже целых два часа я проверяла чуть ли не каждый фолиант.
Неожиданно моё внимание привлёк звук глухого удара. Прервав своё занятие, я обернулась и увидела ветхий том, который, по всей видимости, упал с одной из полок. Подняв и отряхнув книгу, я поставила её обратно на место… И тут этот неблагодарный фолиант целенаправленно упал мне на голову!
— Ау! — раздался в тиши мой возлас. Потирая ушиб, я свободной рукой вновь подняла книгу с пола. «Фр…к Л…йт…р», — удалось разобрать мне полустёртые буквы. И как это понимать? Фрик Лайтер? Фрэнк Лойтстер? Франциск Луйтерир?! Вариантов было море, но вряд ли среди них имелся правильный. Поразмыслив и придя к выводу, что хуже, чем есть, ситуация стать не может, я открыла том и коснулась старинных символов незнакомого языка.
В книгу меня затянуло моментально. М-да, первый раз за прошедшие годы рискнула коснуться чужой собственности — и сразу такое. Насколько я помнила, ещё никогда злой рок не настигал меня так стремительно. Или всё же это было наказание за любопытство?..
В любом случае надо было что-то делать, и для начала я предпочла осмотреть незнакомую местность. Оказалась я не где-нибудь, а у подножья величественного зáмка из светлого кирпича с крышей позитивного оранжевого цвета. Вдали виднелись горы и водопад; к зáмку вела крутая дорожка, уходящая вверх, по краям которой росла подозрительно розовая трава. Так, похоже, поселений в округе нет, а значит, мне придётся по крайней мере осмотреть сей шедевр архитектуры.
Во время подъёма в гору, на которой располагался зáмок, я также узрела деревья с розовой кроной и стволами с лиловым отливом; приглядевшись получше, я поняла, что строение-то явно заброшенное, а кое-где даже разрушенное. В глаза бросались разбитые окна и отсутствие кирпичей в нескольких местах кладки. Примерно на полпути меня посетила здравая мысль: а почему бы не бросить всё и вернуться домой? По какой такой душевной доброте я решила найти людей в этом розовом мире?
Сжав в руке когда-то подаренный демиургом этого мира ключ, я представила хорошо знакомую библиотеку и сконцентрировалась на желании переместиться. Не тут-то было. Злодейка-судьба продемонстрировала неприличный жест, так что моё местоположение не изменилось ни на йоту. От души прокляв свою «удачу», я продолжила восхождение.
— Ненавижу горы, старинные зáмки, чужие книги, библиотеки и свадьбы! — злым шёпотом повторяла я, пока взбиралась в гору.
— Отчего же? — наивно вопросил незнакомый голос-невидимка. Я резко обернулась и приняла боевую стойку, но так и не увидела опасности. — Не бойтесь меня, леди, я не способен причинить вам вред.
— А я и не боюсь, — парировала я, — если кого и нужно бояться, так это меня! Я очень, очень страшна в гневе!
— Что же привело вас в такое состояние? — учтиво поддержал беседу некто.
— Да достали все со своими советами! — выпалила, поддавшись эмоциям, я. — Лезут не в своё дело. Замуж мне, видите ли, надо! А меня спросить и забыли! — последнее предложение я проговаривала чуть не плача.
— Неужели у такой прекрасной девушки нет возлюбленного? — удивился невидимка. Голос определённо принадлежал мужчине.
— А вы, простите, кто вообще такой? — опомнилась наконец я. С чего это я должна изливать ему душу?
— Я пленник этого места, — с грустью произнёс он, — который несёт наказание за свою жестокость, скупость и ложь. Однажды я имел неосторожность обмануть дочь могущественного колдуна, — воодушевившись моим молчанием, продолжил рассказ голос, — и её разгневанный отец проклял меня. И нет способа освободиться… — трагично закончил он.
— Это всё, конечно, очень печально. Но ты, случайно, не знаешь, как отсюда выбраться?
— Не знаю, — буркнул голос. — Думаешь, я не попытался бы сбежать, если бы знал способ? — я в ответ пожала плечами.
— Ты призрак, тебе и бежать-то некуда.
— Я не призрак! — вскинулся незнакомец. — Я лишь сделал себя невидимым, чтобы не вводить тебя в заблуждение! — я про себя отметила, что как-то незаметно мы перешли на «ты», и, кажется, уже давно. — Мой удел — принимать облик дорогого тем, кто здесь появляется, существа и таким образом невольно их обманывать. Я обращён в глиняную статую, податливый материал для мысли очередного путника. Смотри!
Сразу после этого буквально из воздуха материализовался необычный субъект. Никак иначе эту серую длинноволосую фигуру, облачённую в костюм века этак шестнадцатого по земному времени, я обозначить не смогла.
— Король Никто отныне имя моё! — патетично воздев руки к небу, воскликнул он.
— А раньше-то как тебя звали, а, болезный? — проникшись жалостью, поинтересовалась я.
— Не помню, — вздохнув, ответил он, — нет у меня теперь своего имени, я потерял право на него.
— Так ты, значит, король, — помолчав, я перевела тему. — А подданные твои тогда где?
— Жизнь во всём королевстве замерла, все вокруг погрузились в вечный сон.
«Ага, „Красавица и Чудовище“ и „Спящая Красавица“ в одном, — про себя сделала вывод я. — Интересно, где взять добровольца для поцелуя?» Поскольку толпы волонтёров тут не было, я, скрепя сердце, предложила ему свою помощь, однако Король отказался — мол, нет, тут даже поцелуй истинной любви не поможет, не то что какой-то незнакомки, пусть и симпатичной. Рассудив, что раз я не могу вернуться домой, то обязана помочь попавшему в беду, мы с моим новым товарищем отправились штурмовать его библиотеку на предмет редких заклинаний и упоминаний расколдовывающих зелий.
***
Шли дни. В этом необычном месте никак не ощущался голод или необходимость сна, что было огромным плюсом, потому как нужное заклинание и зелье никак не хотело отыскиваться. Мы с Королём Никто, которого отныне по нашему обоюдному согласию звали Эрик (всё-таки нравилась мне история о Призраке Оперы), успели просмотреть примерно половину огромной библиотеки, сохранившейся в удивительно хорошем состоянии. Зато за это время я смогла подружиться с хозяином зáмка — он оказался очень интересным собеседником, образованным и начитанным. Я не знала, за какой такой грех его прокляли — вдаваться в детали он отказывался, — но была полна решимости помочь ему. Всё-таки каждое наказание должно иметь свой финал, и, мне казалось, срок Короля Никто давно истёк.
Неизвестно, сколько бы мы ещё возились с библиотекой и бесцельным поиском, однако в какой-то момент я осознала: нужного заклинания просто нет. Его не существует в природе! А значит, надо придумать его самой.
У каждого действия есть противодействие — это был общеизвестный факт. И вот тогда я принялась допытываться, что же послужило причиной проклятья. Нехотя Эрик признал, что был очень самовлюблённым типом и часто самоутверждался за чужой счёт. Вот и в тот раз дочь колдуна заверяла его в своей любви, а он, поиграв с ней, бросил бедняжку, после чего на сцену вышел отец той девушки. Результат же я могла наблюдать перед собой.
Эрик за прошедшие столетия раскаялся и каждый день винил себя в содеянном — уже что-то. Раз принятие своей вины у нас имелось, то можно было поговорить о реабилитации преступника. Поэтому я, вооружившись откопанной в недрах замка бумагой и пером с чернилами, силилась придумать работающее заклинание, а потом и зелье.
И надо сказать, с зельем у меня сложились отношения гораздо лучше, чем с заклинанием. Стихоплёт из меня вышел никакой, а вот минимальное знание языка цветов помогло выбрать ингридиенты. Бледно-жёлтый нарцисс — символ смирения — я смешивала с представляющим очищение иссопом, приправляя всё покорностью-ракитником. Смесь получалась странная, но я надеялась, что действенная. Повезло ещё, что все нужные растения нашлись недалеко от зáмка. Готовый отвар предполагалось выливать в чистую воду, однако выяснилось, что где-то поблизости бродит милая собачка, которая вполне может перегрызть глотку и самому королю, и мне за компанию. Слава Дракону, сила проекции не оставила меня, так что ещё пару дней я истратила на поиск собаки и убеждение, что ей абсолютно не хочется убивать Эрика и меня. Вняв моим словам, псинка забылась сном, а мы, не теряя времени зря, пошли к ближайшему источнику.
Наконец всё было готово. Мы добрались до озера, зелье было при мне… но мы оба боялись. Если замысел не сработает, то Эрик распрощается с жизнью, а я — с другом, который неожиданно стал мне очень дóрог. Однако и бездействовать было глупо, так что, преодолев общий страх, я, не давая шанса передумать, вылила зелье в воду, после чего в неё окунулся Эрик.
— Сила любви, великая сила,
Я призываю тебя!
Смой след проклятья, очисть его имя,
Верни прежний облик, прошу я тебя!
Взывать к любви я рискнула из-за причины проклятья. В моей голове крутилась странная фраза неизвестного происхождения: «Клин клином вышибают». Откуда я могла её знать — непонятно. Но, на удивление, метод сработал! Вода начала искриться ярким белым светом, а через мгновение на поверхность вспыл живой, одушевлённый король! К счастью, одежда осталась на нём, и отворачиваться мне не пришлось.
— Армель, получилось! Я снова жив, я вспомнил! — счастливо крикнул Эрик, смеясь от полноты чувств. — Я Фредерик Лейтергар, король Аравинды, одной из планет Волшебного Измерения! Ты спасла меня, — высокий статный красавец приблизился и обнял меня, — спасибо.
Так мы и стояли ещё несколько минут — насквозь промокший брюнет в белоснежных одеждах и я, переместившаяся на Аравинду в тёмных брюках и кремовой блузке.
— Ну тогда, наверное, пока, — неуверенно протянула я, отстраняясь от короля. — Моя миссия здесь выполнена, и я могу вернуться домой. Было очень приятно с вами познакомиться, Фредерик Лейтергар.
— Зачем же так официально? Моё имя, оказывается, вполне можно сократить до Эрика. К тому же мы столько времени провели под одной крышей, что я, как честный человек, просто обязан на тебе жениться! — лукаво подмигнул мне властитель Аравинды.
Мы вместе рассмеялись, хотя у меня и осталось чувство некоторой неловкости. Коснувшись ключа, который всегда носила с собой, я вновь сосредоточилась на перемещении... И снова ничего не произошло! Неужели есть ещё что-то, что я должна сделать?
— Раз уж ты ещё здесь, — подал голос Эрик, — то могу я задать тебе вопрос? — я кивнула. — Кого ты видела во мне?
Несложным по своей сути вопросом он поставил меня в затруднительное положение, ведь так уж вышло, что на месте Эрика я всегда видела… его самого. Мне ни разу не чудились ни мама, ни папа, ни сестра, ни даже я сама. Поэтому я честно призналась:
— Я постоянно видела тебя самого, — Лейтергар недоверчиво глянул на меня своими тёмно-синими глазами. А потом его взгляд зацепился за моё скрытое полупрозрачным рукавом блузки предплечье. — Что? — вопросила я, покосившись на него. Эрик лишь молча указал на мою руку, а сам уставился на свою.
Я же наконец разглядела причину его замешательства: на моём предплечье красовалась голубая незабудка с жёлтой сердцевиной. Точно такой же рисунок обнаружился на предплечье Эрика. Я, желая удостовериться в реальности происходящего, потыкала сначала свой цветок, а затем проверила на прочность и его картинку.
— Что это значит? — спросила я, ещё не подозревая, во что умудрилась вляпаться.
— Это? — тупо переспросил Эрик. — Это, Армель, последствия твоего заклятия, точнее, освобождения меня от проклятья. Избавив меня от наложенных чар, ты теперь связана со мной. Таково наказание за помощь мне, — глухо произнёс он. Радость от нашей общей с ним победы как рукой сняло.
— Но неужели нет способа свести эту метку? — я всё ещё сомневалась.
— Нет, Армель. Мы связаны. Навечно.
***
Восемь лет спустя
— Клянёшься ли ты, Ламберт Эраклионский, сын Ская, короля Эраклиона, и Диаспро, королевы Эраклиона и принцессы Айсиса, править справедливо, защищать Айсис, ставить интересы государства и своего народа выше собственных и приумножать богатство планеты, способствовать её процветанию?
— Клянусь, — твёрдо выдохнул Ламберт, а я опустила ему на голову тяжёлую золотую корону, украшенную лучшими бриллиантами. Церемония коронации моего старшего племянника подходила к завершению. Отныне Айсисом будет править новый король, его величество Ламберт, принятый в род Реальгар. Конечно, поначалу ему будет нелегко, но я была уверена, что к своим восемнадцати годам он уже готов править. Ещё через пару лет будет коронована Азера, которая примет титул королевы Эраклиона.
Восьмилетняя Джейд широко распахнутыми глазами следила за старшим братом. Во взгляде Аристида, нашего с Эриком пятилетнего сына, сквозило точно такое же неприкрытое восхищение.
Кажется, наконец-то все были довольны: и мама с папой (особенно нашим с Эриком крепким браком по любви, длящимся вот уже седьмой год, и внуком), и Диаспро со Скаем, и — впервые полностью — я. Восстановление Аравинды шло полным ходом, и сейчас, сложив полномочия королевы Айсиса, я готовилась стать новой королевой родины Эрика. Меня, как и когда-то давно, снова ждала новая дверь в новую жизнь. И в этот самый миг я была безоговорочно, просто-таки неприлично счастлива со своей семьёй.
