***
— Вань, привет, не спишь? — взволнованный голос майора резко звучал в трубке. Тихонов бросил взгляд на часы — одиннадцать ночи. — Нет, Кость, я еще в лаборатории, а что? — Слушай, ты не мог бы пробить телефон Майского? — Могу, а зачем тебе? — Вань, слишком много вопросов, — но после непродолжительной фразы, Костя продолжил с нахлынувшим волнением в голосе, — он уже три дня не появлялся дома. После смены в пятницу уехал без меня, и больше я его не видел, дозвониться тоже не могу. — А сегодня у нас какой день недели? Лисицын не был удивлен такому вопросу. — Понедельник заканчивается, Тихонов. Ты хоть за сутками следи, а? — Я слежу! Просто потерялся. Так, слушай, а у твоего кобеля телефон с той самой пятницы отключен. — Почему кобеля? Может, у него телефон сломался, разрядился, потерялся, в конце концов. — Костя, ну, ты же и сам все понимаешь. — Да, понимаю. Понимаю… Вызов был завершен. Тихонов, как ни в чем не бывало, продолжил работать, краем глаза наблюдая за красной точкой, мигающей на карте.***
Костя места себе не находил. Нет, он, конечно, взрослый мужчина и все такое. Но он много думал о том, что когда-нибудь Майский бросит его — уйдет к красивой женщине, создаст семью, заведет детей. Но он не думал, что майор сделает это так по ублюдски. Просто свалит и все. А за вещами курьера пришлет, что ли? Костя пытался успокоиться. Прошло ведь всего три дня. Ну, мало ли, что могло случиться, правда? Телефон разрядился/сломался/ потерялся и.т.д. А может, его вообще похитили?! Вновь и вновь Лисицын понимал, что это бред чистой воды. Сергей уехал, ничего не сказав, не предупредив, не попрощавшись. Даже Рогозину не предупредил — она на планерке рвала и метала. Страшно… А вдруг, Сергей все это время изменял ему? Костя резко встряхнул головой. «Майор Лисицын Константин Львович, успокойтесь, отставить панику! Вы же не девочка-подросток, чтобы сидеть и накручивать себя!» — мысленно сказал сам себе Костя, сидя в пустой квартире. Некогда их совместной квартире.***
Утро началось чёрти как. Новое дело не сдвигалось с мертвой точки, рук не хватало. Круглов был в отпуске, Шустов пострадал при задержании — сломана нога, Данилов и Гранин работали над другим делом, а Котов вообще был отправлен в Петербург, где будет открыт еще один филиал ФЭС. Майский сейчас не был бы лишним, это уж точно. Вся работа свалилась на бедного Лисёнка: труп, подозреваемые, свидетели, допросы, разъезды, снова допросы, и снова разъезды. Вторник и среда у Кости прошли как у белки в колесе. Да и та бы удивилась его работоспособности. От части, он таким образом старался забыться. А точнее — прятал голову в песок. Пытался не думать о Сергее в пылу погони за очередными украденными бриллиантами. Лишь в четверг свершилось чудо — этот поганый байкер объявился на работе. Невинно хлопая ресницами, заглядывал он Косте в глаза, но молчал. Лисицын даже не удивился. Опять. Нет, снова. Майский, тем временем, выносливо стоял под градом огней своей начальницы, которая грозилась уволить его ко всем чертям — и имела на это полное право. Тем более, что слежка Тихонова показала, что телефон Майского был включен. Он просто игнорировал все и вся. — Мало того, что без уважительной причины не явился на работу! — распылялась Галина Николаевна, — так еще и игнорировал все попытки с тобой связаться! Понурив голову, Майский виновато молчал. — Нет, ну, я понимаю, если бы ты предупредил о своем отсутствии. Тем более, если причина уважительная! Но ты же даже Косте ничего не сказал! Да на нем лица нет, и не было! Хоть его пожалел бы! В ответ тишина. — Молчишь, да? — Рогозина была женщиной с выдержкой, но тут даже она не выдержала. — Я могу идти работать, товарищ полковник? — Да, можешь. Сергей уже выходил из кабинета, когда услышал: — Об отпуске в ближайшее время можешь не думать. Стиснул зубы. Ладно, заслужил. Костя как назло избегает любого контакта. Не подпускает близко, в глаза не смотрит. И хотя рабочий день уже подходит к концу — домой он явно не спешит. Зарылся в бумажках каких-то и сидит, головы не поднимая. Может, уже и замки на входной двери поменял? Тихонько спрятавшись сбоку, Майский наблюдал за Костей. Он анализировал все: мимику, жесты, сигналы, подмечал даже лёгкое шевеление губ. Лисицын выглядел уставшим и потрепанным. Словно не спал ночью. И вот, простояв так около получаса, Сергей не выдержал и вошёл в кабинет. Костя даже головы не поднял. — А я уж думал, не войдёшь, — вместо этого тихо сказал он. — Ты скоро закончишь? — Нет. Останусь тут. — Тебе надо поспать. — Не учи меня жизни. Четко, кратко, лаконично. Холоднее этих ответов был только холодильник. И то, не факт. Майского такой вариант не устраивал. Он молча, без всяких споров, подошёл к Косте и стал волочить его к выходу. На возмущения не обращал внимания — комплекция позволяла буквально вытолкнуть Лиса за пределы кабинета и захлопнуть дверь. И только Константин хотел открыть рот, чтобы как следует возмутиться, как его схватили и положили на плечо. Похищение?! Но Майский вынес его в холл, и лишь там поставил около журнала посещений, хмурым взглядом приказав расписаться, где следует. Сам он тем временем принес пальто Кости и свою куртку. На силу запихнув Лисицына в верхнюю одежду, майор уже не ждал очередных возмущений — молча схватил, положил на плечо и вынес из здания, как так и надо. Сказать, что местная охрана офигела — так лучше промолчать. Ребята даже пошли просматривать камеры видеонаблюдения — вдруг им эта сцена лишь приснилась. Но нет. Майский все так же молча закинул Лиса в машину, про себя радуясь, что нынче не весна и его любимый байк стоит в гараже. А то было бы немного проблематично с обиженным Костей ехать на байке. Пока он подходил к водительскому сидению — в лицо ему уже упиралось дуло пистолета. — Ну, и что это было? — Спокойно, спокойно! — Майский примирительно поднял руки вверх, — всего лишь забираю тебя домой, поспать и отдохнуть. Костя убрал пистолет. Это скорее была демонстрация всей той боли, что он успел испытать за эти несколько дней. Дорога прошла в абсолютной тишине. Лис смотрел в окно и, кажется, даже немного придремал в машине от усталости. Сергей вез их домой, бросая взволнованные взгляды на возлюбленного. Ох, лишь бы не бывшего. Все-таки сглупил наш байкер, ох, как сглупил… Когда машина остановилась около дома, Костя не открыл глаза. — Может, оно и к лучшему, — пробурчал Майский, проверяя ключи в кармане. Он был готов донести Костю до квартиры, а там уже дело за малым. Но стоило ему открыть дверь со стороны Лиса, как послышалось тихое: — Не тронь. Майский вздохнул, а Костя молча вылез из машины и быстрой поступью направился к подъезду. Он надеялся, что Майский не осмелится пойти за ним. Но нет, Сергей направлялся в их общую квартиру без капли стыда. Вот нахал! Пропал на Бог знает сколько дней, объявился, как ни в чем не бывало, и даже прощения не попросил! — Свинья! — подумалось Косте, — и как меня только угораздило! Войдя в квартиру, он лишь сказал: — Вещи твои я не трогал, чемодан в спальне на шкафу. — А я что, больше не живу здесь? Лисицын посмотрел на обидчика так, как не смотрел никогда до этого. Он, взрослый мужик, не знал, что ему делать. Выгнать из квартиры? Даже не разобравшись? Нет, ну, он же не истеричка какая-то. Но с другой стороны, на душе было так паршиво. Его бросили, растоптав в грязи и выказав полное неуважение к его чувствам. А ведь Костя любил… Любил… — Давай прежде, чем ты что-то скажешь, я попытаюсь все объяснить, — аккуратно начал Серёжа. — Попытайся, — ответил Лис. А что ему было терять? Хоть сказку послушает, а потом с чистым сердцем сможет выставить подлеца за дверь. С вещами в придачу. Но Майский просто куда-то побежал. Струсил, что ли? Майору было все равно. Не маленький уже, чтобы в людях разочаровываться. На крайний случай, можно попросить Рогозину о переводе в новый филиал ФЭС. Любимая работа и жизнь с чистого листа. Звучит неплохо. Новые планы в голове Константина уже обрастали новыми деталями, но вдруг входная дверь загремела — вернулся Сергей. Лисицын даже немного расстроился. Зато успел заварить себе кофе и теперь эта чашка с горячим напитком служила ему своеобразной защитой. Объясняется это очень просто: вот я, вот ты, но передо мною барьер — нечто, любой предмет, и он защищает меня. В данном случае, Костя не выпускал из рук чашку, хотя она немного обжигала руки. Все это пронеслось в голове Лисицына, пока Майский снимал свои огромные ботинки и куртку. А рассказал данную информацию оперативникам психолог, когда у них в ФЭС была своеобразная «неделя повышения квалификации», организованная Рогозиной специально для своих сотрудников. Вот лучше бы эти знания пригодились в работе, а не где попало. — В общем я… Ну, это… Вот, — замямлил Сергей, — тут рубашки, тут костюмы, тут отдельно брюки и джинсы, тут туфли, — перечислял он, передавая в руки Кости чехлы с одеждой, — так, здесь у меня были галстуки, вроде… Или нет, здесь галстуки, а это запонки и зажимы, точно. А, ну, и здесь просто такой костюм, ну, не который костюм, а который погулять, на природу, ну, ты понял в общем. Вышло немного скомкано, ломано, отрывисто. В голове Сергея отрепетированная речь звучала намного лучше. Лисицын молча смотрел на него, лишь изредка моргая и вопрошая: что здесь вообще происходит? Вся кровать была завалена различными сумками, чехлами и коробками, которые все это время были в багажнике, судя по всему. — Вот, где я был, — напоследок выдохнул Майский. Костя все еще не мог сложить два и два. — Ну, не стой столбом, открой, посмотри, примерь. Особенно обувь меня волнует, я даже сначала… Ой, ладно не важно. Взяв в руки первый попавшийся чехол, Костя открыл его и был приятно удивлен: солидный костюм иссиня-черного цвета. — Ах, да, смотри, мне там девочки в магазине подсказки делали. Значит, вот эта рубашка — к этому, вот эта — к этому, а эта — к этому, и последняя к твоему, держи, — Майский всунул ему в руки еще один чехол, но поменьше, — остальные просто так. Ты давай примеряй пока, а я пойду тоже чай себе сделаю. — Вода в чайнике есть, — только и смог выдавить Костя. Из всего сказанного он понял, что Майский несколько дней занимался шопингом, но все еще не понял, почему в одиночку и почему ничего не сказал. Но костюм был хорошенький и Лисицын хотел его примерить. Боже, он еще и рубашек набрал. К чему все это? Майор забыл про какую-то дату? Пытается загладить вину? — Ну, как, нравится? — спросил появившейся в дверях Майский. — Очень, — честно ответил Костя. Ты угадал с размером. — Я не угадывал. Я нашел человека твоего роста и твоей комплекции. Благо, твои параметры я знаю, — шаловливая улыбка заиграла на лице Сереги, но встретившись с недоумевающим взглядом Лиса — она поутихла. — То есть просто взять меня с собой был не вариант?! — уже в открытую возмущался Костя. Он окончательно ничего не понимал, и задавался только одним вопросом: что творится в голове у этого идиота?! — Я хотел сделать сюрприз! Между прочим, два дня потратил на поиски нужного человека! — Сюрприз ты мне хотел сделать?! Ну да, моим нервным клеткам сюрприз очень понравился! Ты посмотри на все это с моей стороны: я живу с мужчиной, который в любой момент может развернуться и бросить меня, а тут ты берешь и, ни слова не сказав даже Рогозиной, уматываешь куда-то на 5 дней! Майский, тебя не было почти неделю! Я уже съезжать с этой квартиры думал! — Так, стоп, что? Из всей тирады наш байкер, конечно же, уловил самое «важное»: в любой момент развернуться и бросить… — С чего ты вообще взял, что я собираюсь тебя бросать? — Да ты всю неделю ходил, как припаренный! Может, у тебя любовница на стороне появилась и ты не знаешь, как мне сказать об этом! Может, вообще ребенок где-то там родился — вот, какой у тебя был вид! — теперь нервы Лисицына совсем с ним попрощались и он, не сдерживая себя, выплескивал всю накопившуюся обиду на того, кто, собственно, и был в этом виновен, — а потом взял и свалил по-тихому! Что мне еще было думать?! Вдруг, ты вообще в натуралы заделался и больше знать меня не хочешь! Майский был в шоке. Костя думал о подобном все это время.? Да и чего бы… Да почему вдруг.? Какого.? Вместо слов решил действовать. Схватил и со всей силы киданул взъерошенного Константина прямо на кровать, попутно скидывая чехлы с одеждой подальше на пол. А через секунду и сам навалился сверху, уткнувшись любимому куда-то в плечо, а руками обнимая за талию. — Костя, милый, у меня и в мыслях такого не было. А ты так переживал. Прости меня. Я уже и сам понял, что сглупил сильно. Я когда задумал все это, думал, на выходные слиняю и в воскресенье вечером уже вернусь, а оно так затянулось сильно. Пока то, пока се. Оказывается, такого как ты — найти не легко. Потом еще вся эта хрень с модой, я же в этом ничего не понимаю. Я все боялся, что Ванька меня искать станет по программе распознавания лиц, ведь в ТЦ полным полно камер! А потом у нас еще и машина сломалась, на этом еще день потерял. Майский все говорил, говорил и говорил. А Костя, слушая его, в какой-то момент истерически засмеялся. Смех перешел в слезы. — Ты знаешь, что ты придурок, Майский?! — смеялся он, а по щекам уже бежали мокрые дорожки. — Знаю, знаю, знаю, прости меня! Серега вцепился в майора так, что у того хрустнул позвоночник, но несмотря на это Лис продолжал заливаться истерическим хохотом. — Я уже 300 раз пожалел, что вот так опрометью кинулся делать все и даже не стал придумывать никаких отмазок. — С чего вдруг вообще ты решил заняться моим гардеробом? — уже более спокойно спросил Костя, внутренняя усталость которого постепенно брала верх и помогла успокоиться. — Да этот, как его… Ну, мужик тот из фирмы Ольги Воронцовой, помнишь? Директор тот. Петрухин, вот! — И что с ним? — Да он тогда прицепился к тебе. Ей богу, думал, прям там ему рожу начищу. — Так это все из-за его придирок к моему костюму?! Майский, да ты вообще в своем уме, из-за какого-то бабника срываться на неделю Бог знает куда?! — Не только из-за него. Вопросительный взгляд Лисицына требовал продолжения истории. — Знаешь, Костя, я ведь только сейчас понял, что ты все для меня делаешь. Завтраки, обеды, ужины, перекусы, покупка продуктов, всякой фигни для дома, уборка дома, стирка, глажка — все ты. А я что? Живу на всем готовом. Скинул все на тебя и сижу. Как упырь какой-то. И даже спасибо ни разу не сказал… Ты мне на день рождения байк новый подарил, а сам ходишь в костюме старом. Вот я и… После этих слов у Кости не было желания смеяться. Он смотрел в печальные глаза Сереги, находя в них сожаления о совершенных ошибках. — Но ведь все можно было решить по-другому. Сделал бы завтрак, принес бы домой продуктов. Зачем было кидаться в крайность? — Да я… — и Майский замолчал. Просто потому, что таков он был, и объяснений тут не найти. Из крайности в крайность. Костя сделал глубокий вдох и выдох. Глаза слипались, от постоянного стресса и переживаний накатывала дикая усталость. — Давай поднимем вещи и сложим в шкаф. Завтра на свежую голову все пересмотрим и перестираем. А сейчас пойдем спать. Быстро собрали все вещи, приняли душ, допили кофе. Утро вечера мудренее. Будет новый день, а с ним и новые заботы. Но не сейчас. Сейчас долгожданный отдых, пусть и столь короткий.