Корона

      Я влетела в дом, и на всех ветрах устремилась в свою комнату, проигнорировав отца, что сидел в столовой на первом этаже. - Сраное еврейское гавно! – заорала я в ярости, захлопнув за собой дверь комнаты.       Плюхнувшись на идеально застеленную кровать, я уставилась в потолок. - «Моя Люцифер», - прошептала я. – Он ведь точно так сказал. Какая ещё к чёрту, твоя Люцифер?!       В комнату вошёл отец. - Судя по твоим неимоверным возгласам встреча была так себе, - с усмешкой сказал он.       Я поднялась на локти, и метнула на отца полный злости взгляд. - Во-первых, ты не постучал, - шикнула я, повторив за отцом его утреннюю фразу. – А во-вторых, да, чёрт возьми, это был странный разговор. Особенно в конце. - И что же было в конце, il mio sole*? – спросил отец, сев рядом со мной на кровать.       Я полностью села и, тяжело вздохнув, ответила: - Ничего, papà*. Это не так важно.       Отец ухмыльнулся, после чего обнял меня за плечи. - Что он сказал на счёт договора? - Мистер Соломонс сказал, что как только прочтёт его от корки до корки даст мне знать, и тогда мы уже поговорим о деле. - А о чём вы с ним тогда говорили? – удивился отец. - О другом деле, - немного погодя ответила я.

***

      С момента нашего разговора с Соломонсом прошла неделя. Никаких писем, телеграмм или странных посыльных от мужчины не было. Казалось, будто та встреча мне просто привиделась, а на деле – я понимала, что даже жду какой-то вести от главаря евреев.       Все эти семь дней я занималась делами в своём ресторане. Мать ещё до войны начала вводить меня в курс дела: кто поставляет алкоголь, кто отправляет на кухню отборнейшие фрукты и овощи и, кто любит заглядывать в «Каратьен» чаще, чем остальные.       Так, сидя за своим солидным столом из дорогого дерева, я перебирала бумажки, пока в дверь кабинета не постучали. - Войдите, - холодным голосом сказала я.       В дверном проёме появилась фигура администратора ресторана, и по совместительству моего двоюродного брата – Ле́ви. - Люци, к тебе посетитель. Это Алфи Соломонс. - с небольшой опаской произнёс юноша.       Я с удивлением уставилась на него, немного приоткрыв рот. Но поняв, что веду себя более чем глупо, быстро собралась с мыслями. - Скажи, пусть проходит и предложи ему чего-нибудь выпить. - Его ром? – спросил парень.       Я хмыкнула. - Он не пьёт, так что думаю кофе вполне подойдёт.       Леви кивнул и скрылся за дверью. Уже через мгновенье, казалось, всё пространство в кабинете занял Альфред Соломонс. - Я ждала хоть какой-то вести от Вас, мистер Соломонс, - первая прервала минутную тишину я. - А чего ж сами не подавали голосок, fascino*? – произнёс Соломонс. - Оу, знаете итальянский, - я указала Алфи на кресло напротив моего стола. – Дружили с макаронниками, мистер Соломонс? - Я их убивал, - спокойно ответил мужчина, присаживаясь на указанное мной место. - Я тоже.       Соломонс состроил удивлённое лицо, и уже хотел что-то сказать, но в дверь постучал, а затем зашёл Леви. Юноша поставил чашку кофе перед Алфи и вновь скрылся за дверью.       Мужчина отпил немного и, томно вздохнув, продолжил разговор. - Но Вы же были просто медсестрой на войне, - удивился мужчина. - Бывали плохие дни, - с ноткой грусти ответила я. – Отвечаю на Ваш вопрос, мистер Соломонс. Я не подавала голосок по причине того, что в нашу прошлую встречу Вы дали ясно понять, что сами известите меня о принятом Вами решении. – я услышала тихое «ага», от еврея. – Так Вы его приняли? Решение.       Мужчина хмыкнул. - Я принимаю условия договора, - он передал мне бумаги обратно, только теперь на них красовалась его подпись рядом с моей. – Но есть кое-что ещё. - И что же, мистер Соломонс? – повела бровью я. - Как припомню, Ваша матушка, царство ей Небесное, около месяца назад устраивала званный приём здесь, в ресторане, - произнёс Алфи, поглаживая свою бороду. – Она приходила ко мне в винокурню и попросила двадцать человек охраны взамен на некую кругленькую сумму денег.       Для меня было в новинку слышать об этом. Конечно, я заметила, что на том приёме было достаточно много охраны, но я даже не знала, что большинство из них – евреи, посланные Соломонсом. - Я уверена, что мама отдала Вам деньги, - с ноткой страха произнесла я. - А я деньги не взял, так вот, - совершенно невозмутимо ответил мужчина.       Я немного подавилась ромом, который решила отпить из стакана. - Еврей, который не берет деньги за свои услуги – это что-то новенькое, мистер Соломонс, - сказала я с усмешкой.       Мужчина тоже засмеялся, но почти сразу вновь стал серьёзным. - Да, мисс Каратьен, я не взял денег, но попросил Вашу матушку, а также отца, об услуге, - произнёс Алфи, снова гладя свою небрежную бороду. – Что я смогу встретиться с Вами, мисс Люци, в более, - мужчина хмыкнул, стараясь подобрать правильное слово. – романтической обстановке, что ль.       Если бы я вновь пила ром, то поперхнулась уже второй раз за этот разговор. - Моя мать разрешила Вам пойти на свидание со мной? – спросила я, не веря в то, что сказал мужчина. - Нет. Она сказала, что это случится только через её труп, - мужчина грустно улыбнулся. – И так как это уже случилось, а её долг передо мной так и не был уплачен, я пришёл к тебе, Люци. Долги нужно отдавать, ты же знаешь. - Как это мы так незаметно скакнули от официоза до общения на «ты»? – задала риторический вопрос я. – Ладно, это не важно. Согласна, мистер Соломонс, долг нужно отдать.       Алфи искренне улыбнулся и, казалось, что моё согласие на встречу сделало его счастливее всех на всём свете. - Тогда, осталось решить, когда и где состоится наша встреча, мисс Каратьен, - снова перешёл на официоз Соломонс. – Вы свободны в субботу? - Да, мистер Соломонс, свободна. И я хочу куда-то, где есть свежий воздух и вода. – Удумали меня утопить? – в шутку сказал мужчина.       Сарказм в моей голове так и норовил ответить «да», но здравая часть Люци Каратьен всё же взяла верх. - Нет, что же Вы такого плохого мнения обо мне, мистер Соломонс, - ответила я. – Просто устала от грязи и смога.       Мужчина поднялся с кресла, и я сделала так же. Соломонс подошёл почти вплотную к двери, и только перед тем как открыть её, обернулся ко мне. - Я заеду за тобой около семи, Люци, - сказал он. – До встречи, neshamah*.       Последнее мужчина сказал на иврите, а после за ним закрылась дверь. Я плюхнулась обратно в кресло, снова говоря сама с собой. - То «моя Люцифер», то «душа моя». Совсем оборзел, жидяра проклятый. - А как по мне ты разговаривала с ним достаточно нежно, таки да, - сказал зашедший Леви. – Прости, я половину разговора подслушал. Еврейская натура во мне так и трепещет перед знанием всего обо всём и о всех.       Я немного зловеще глянула на него. - Я знаю о твоей натуре, Леви, поверь мне. Мы с тобой родня, так что мы все почти одинаковы в этом, - я тяжело выдохнула. – Думаю, на сегодня у меня работы больше нет, дорогой братец, так что я поеду домой.       Юноша кивнул. - Если будут какие-то проблемы, звони, не стесняйся, - я встала со своего кресла и, накинув на плечи пальто отправилась в сторону двери. - Ещё будут поручения, босс? – с усмешкой спросил Леви.       Я обвела взглядом весь свой кабинет, пока не остановилась на кружке, с которой Соломонс пил кофе. - И кружку вымой, Леви, - я покосилась на парня. – Трижды.       Выйдя из кабинета, всю дорогу до выхода меня преследовал смех Леви, который чуть ли не эхом раздавался в пустом зале пока ещё закрытого ресторана.