Как отпустить дракона

      Работа--это всегда то, что для Этери стоит на первом месте. Даня знает, что она никогда не подвергнет угрозе общее дело. Тем более, в такой важный момент, как подготовка к чемпионату России.       Смотреть на Этери издалека сложно, рука так и тянется прикоснуться к ладони или приобнять, но на самом деле, как только закроется входная дверь в квартиру, от задумчивой Этери не останется ничего. Словно кто-то внутри нее переключает рубильник. Куда только прячется та женщина, которая спотыкается о тапочки и шипит. Или смеется над тем, как Даня изображает моржа.       Если начинать какие-то более близкие отношения, то ответы на все эти вопросы рано или поздно придут. Вот только никто из них в такой ситуации ни разу не был. Заводить романы на работе--дело странное и неблагодарное. Если не сказать, обреченное.       Даня вздрагивает. Словно мысли чужие читает, а потом откидывает все сомнения. Потому что фактически ничего не меняется, кроме того, что можно познавать друг друга еще ближе. Столько времени и так вместе проводят. Действительно, уже семья.       --Черт побери, где мои наушники,-- ругается Этери из коридора.--Кто постоянно приделывает им ноги.       Даня вздыхает, идет на ее крик, лохматой, злой, притягивает к себе, целуя в скулу.       --Они в кармане твоего пальто,-- терпкий запах духов щекочет нос.       Этери немного обмякает в его объятьях, откидывает голову назад. Кудри задевают шею как невесомый пух. У Дани сердце заходится от нежности, но он сдерживает себя, отпускает ее и помогает надеть это самое пальто, накидывает на оголенную шею шарф.       Этери нащупывает коробочку с наушником, подключает его и ерошит Дане волосы.       -- И откуда ты такой замечательный...--произносит, а потом с улыбкой добавляет.-- Все замечаешь.       Даня пожимает плечами, одевается сам, утепляется при выходе на улицу. Они спешат на работу, стараясь не опоздать.       Время действительно почему-то теряет свое настоящее свойство. Растягивается, но при этом становится критично наполненным.       Может так ощущается ...счастье?       Этери обожает управлять автомобилем почти также, как тренировать фигуристок. Ей нравится это ощущение контроля и скорости. Особенно летом, когда за городом можно открыть окно и чувствовать, как ветер путает волосы. Этери любит держать руль и знать, что сейчас она сама решает, куда ехать.       Однажды зимой машина внезапно сломалась. Чтобы не замерзнуть, Этери пришлось звонить Дудакову и ждать помощи.       --Почему ты не меня позвала?—спрашивает потом Даня.       --Потому что Сергей больше разбирается.       Вроде бы и не сказала тогда ничего такого, а внутри Дани осталось неясное чувство досады. Ведь он всегда мечтал быть рыцарем, спасающим прекрасную даму. А стал …шутом.       На дорогах пробки, но не настолько серьезные, чтобы Этери злилась. Она ненавидит зря терять время. Даня смотрит на ее профиль, замечает, что губы опять искусаны, вспоминает, какие они на вкус. Зажмуривается.       В голове все еще не укладывается, что Этери утром позволяла себя целовать, не прячась и не таясь. Даня протягивает руку вбок, сжимает ее узкие холодные пальцы.       Этери улыбается, отвечая. Светофор загорается, заставляя ее разжать руку и вернуть все внимание на дорогу. Даня успокаивает сердце. Оно колотится даже тогда, когда знакомый голос произносит:       --Если ты будешь так постоянно на меня смотреть, ни у кого не останется сомнений, что мы вместе.       Даня кашляет.       --А мы вместе?—вопрос, конечно, с подвохом.       Задавать его опасно, особенно Этери, ведь ожидать можно чего угодно. Поворотник отсчитывает секунды в тишине.       --Ты спрашиваешь о слишком многом в замкнутом пространстве,-- наконец, отвечает она.—Но разве те, кто не вместе записывают себе в план поцелуи?       Даня больше не комментирует. Это и так для Этери почти подвиг, поэтому он с ней не спорит.       Последние пункты плана все еще греют изнутри.       Хотя до этого, конечно, еще нужно купить клей.       В Хрустальном оба невозмутимо идут в кабинет, до тренировки еще есть время, поэтому встречаются с Дудаковым. Тот уже успевает сделать кофе и открыть шоколад. Этери быстро отвечает на какие-то сообщения, трет ладони.       Сергей сидит, откинувшись на подушки, а потом наконец произносит:       -- Ничего не хотите мне рассказать?       Даня спотыкается. Как он мог что-то понять?       Этери удивленно смотрит прямо в глаза.       -- Как ты узнал?       Дудаков смеется. --Да Глейхенгауз, даже пропуская тебя в кабинет, успевает рукой талию погладить.       Этери шипит.       --Даня…       --Я не специально.       Сергей не может сдержаться.       --Это только я замечаю, но лучше держи себя, а не Этери в руках,-- ехидно улыбается.       --Лучше Этери в руках, чем журавль в небе.       Она смеется в ответ, стараясь снова стать серьезной. Переходить грань на работе нельзя. Контроль постепенно возвращается, как только мысли приходят к делам.       --Мне звонил папа Саши.       От этих слов в кабинете повисает тишина, которую можно почти резать на куски лезвиями коньком.       --Они недовольны результатами и считают, что это наша недоработка,-- продолжает Этери.—Но я, честно, не знаю, что делать, потому что после первого совместного соревнования Саша оказалась не там, где хотела.       Сергей сильнее сжимает кружку. Саша всегда была с ним на одной волне. Они даже чем-то похожи—светлые и улыбающиеся. Никогда не жалующиеся ни на что.       --Ты или первый, или проиграл.        Один раз Этери уже воспитала такую чемпионку, для которой не было второго места. А спортсмены не сильно отличаются по духу. Саша просто хочет побеждать, потому что быть фавориткой сезона, но не взять ни одного золота—это обидно.       --Нам надо найти баланс в произвольной программе,-- говорит Этери.—И усилить короткую трикселем.       Этери не произносит продолжение этого предложения после невысказанного «или».       Но все, присутствующие в кабинете читают это между строк.       Или Саша уйдет.       Этери стоит у бортика и хмурится. Тренировка идет не так, как ей хочется. Никто из девочек не катает идеально. Но чемпионат России—это не тот старт, на котором есть право на ошибку.       Ни у кого. Место на чемпионат Европы будет выгрызать каждая. Никого нельзя списывать со счетов. Даже ту, которую оставили в прошлом.       --Аня, да соберись ты уже и не морщи так лоб,-- Этери кричит, кусает губы.       Сама же невольно наблюдает за Сашей. Как та прыгает раз за разом, совершая почти невозможное. На тренировке это всегда выходит так просто. А перед судьями будто что-то ломается, как будто выстреливает натянутая пружина. И все разваливается.       --У нее такой храктер..такой характер. Мне никогда не приходится ее драконить на тренировках.       Саша действительно все делает сама, упорно и напряженно. Ей не нравится быть третьей. Даже второй—уже убивает. Поэтому сегодня тренировка еще более усердная, сосредоточенная.       Когда они так каждый день видят форму друг друга, то не могут недооценивать соперницу. Каждая знает сильные и слабые стороны второй. Но делает ли это их всех лучше?       Помогает выигрывать?       Или сдаваться без борьбы.       Этери вздыхает. Ей больше всего сейчас хочется, чтобы каждая из них показала свой макисмум. Потому что теперь даже сама Этери не знает, кто будет из них сильнее при чистых прокатах. И в этот момент ей кажется, что это все начало конца.       Мест три.       Спортсменок три.       А золото, которое нужно каждой—одно.       Даня осторожно касается плеча, заставляя встрепенуться.       --С тобой все хорошо?       --Задумалась просто,--дышит на ладони, перчатки забыла.       --На мои,-- тихо говорит Даня.—У тебя совсем руки синие.       Он не ждет согласия, а только констатирует факт. Этери на удивление не спорит, прячет ладони в перчатки, которые хранят тепло чужого тела, опускает нос в ворот кофты.       --Спасибо,-- незаметно прикасается плечом и снова возвращает привычную дистанцию.       У Саши получается триксель. Она сжимает кулаки и радостно подпрыгивает. Этери в этот момент для себя немного выдыхает: еще повоюем.       Так интереснее.       Но все еще, конечно, страшно.       В обед сидят вместе в кабинете, Дудаков куда- то пошел по делам, оставив их одних. Несмотря на закрытую дверь, все равно держат дистанцию. На ключ Этери запирается лишь, когда уходит или прячется ото всех. Поэтому лишние вопросы им ни к чему.       --Что будем есть сегодня на ужин?-- как бы между прочим спрашивает Даня.       Этери прожевывает салат и спокойно отвечает.       --Ты-- не знаю, а я иду на ужин с Аксеновым. Мы еще неделю назад договорились обсудить кучу вещей.       От этих слов Даня чувствует какой-то непривычный укол внутри. Этери говорит это так невозмутимо, что ему хочется увидеть на ее лице хоть какую-то эмоцию.       Ужин с Эдуардом фактически не является ничем новым для них, но все равно теперь вызывает неприятные ощущения в груди.       -- Мне тебя ждать тогда дома во сколько?--глубокий вдох, чтобы голос не дрожал.       --Не знаю, как получится,-- Этери листает что-то в телефоне, не отрываясь.       -- Может, мне вообще ночевать у себя дома, если ты не знаешь?--Дане хочется, чтобы она оторвалась от гаджета, но Этери морщит нос.       -- Как хочешь.       Она дает ему выбор. Но почему-то Дане сейчас очень хочется его не иметь. Чтобы она просто сказала, как надо, и попросила остаться.       Но Этери этого не делает. Даня выдыхает.       --Тогда я пойду домой.       --Хорошо.       Этери уезжает вечером на машине с Аксеновым, прощается с Даней дежурным поцелуем в щеку. Вечерняя тренировка вымотала их еще больше, чем утренняя. Падали и истерили все без исключения. Этери в том числе.       --Такими темпами они развалятся прямо на чемпионате России,-- жалуется Сергею.       --Завтра будет лучше,--успокаивает он.       --Мне нужно вино...и хороший кусок мяса. Почему в фильмах все показывают ведро мороженного.       --Врут,-- шутит Дудаков.       Этери улыбается.       Даня сдерживает внутри бурю, когда машина Эда уезжает со стоянки, а Сергей подвозит его домой.       --Ты же знаешь, что они только друзья,--спокойно говорит Дудаков.--Не изображай из себя ревнивого Ромео.       --Я не ревную,--перебивает Даня.       --А я бы ревновал, такую женщину, как Этери,-- улыбается.--Но не к Аксенову.       Дане на какое-то время становится легче.       Дома он все занимается домашними делами и поглядывает на часы. Понимает, что считает время. Вот столько нужно чтобы сделать заказ, чтобы принесли первое, десерт...этого хватит, чтобы обсудить финал Гран-при, планы на чемпионат России, страхи за Сашу...       Часы показывают уже одиннадцать тридцать. Даже по закону жанра Золушка уже должна уйти с бала.       Дома быть одному слишком не хочется. Прямо в ящике стола Даня натыкается на тюбик клея, вспоминает разбитую чашку на кухне у Этери…а еще слова Дудакова.       --Пойми же, наконец, Глейхенгауз, что от таких женщин, как Этери, не уходят, даже когда они тебя не держат.       Даня берет в руки телефон и пишет: Можно я приеду? Ты уже дома?       Потом быстро стирает «можно» и один вопросительный знак. Ждет ответ, который приходит довольно быстро.       «Скоро буду. У тебя же есть ключи».       Даня улыбается и собирает сумку, берет ключи от машины, радуясь, что не решился пить пиво под футбол. Дороги почти пустые, несмотря на то, что Москва никогда не спит. Открывает дверь сам, зовет по имени, слышит шумящий душ, замечая обувь у порога. Идет сразу на кухню, моет руки и берется за осколки. Благо кружка развалилась на большие куски,поэтому собирает по частям Дракона довольно быстро, увлеченно рассматривает детали.       Этери выходит из ванны, когда все уже готово, в шелковой ночнушке, босиком, пахнущая цветами. Зевает.       -- Пить из нее нельзя, но под что-то декоративное использовать можно,-- говорит Даня.       Этери улыбается, подходит ближе и целует его. -      - Хорошо…       Даня прижимает ее теплую к себе, гладит по волосам.       --От тебя пахнет вином,-- шутит.       --А от тебя…--пытается придумать, но сдается.—Собой.       Даня смеется.       --Пошли спать.       Несет ее сонную на кровать, кутает в пуховое одеяло, раздевается сам, выключая ночник.       Он слушает ее тихое сопение, обнимает за талию.       -- Я рада, что ты приехал,-- шепчет почти засыпая.       --Я тоже,-- ее плечи такие теплые, что это успокаивает.—Только в следующий раз пойдем на ужин вдвоем. В первый раз…       Этери прижимается еще теснее.       -- Ты меня сейчас на свидание зовешь?       Даня чувствует, как сердце начинает биться сильнее, успокаивает его мысленно.       --Да,-- ждет.       -- Тогда пойдем…куда захочешь и когда захочешь.       Даня улыбается, понимая, что это все оказывается так просто, если ты сам ничего не усложняешь.