Неправильный партнер

      Наташа не оставляет попыток подобрать ему пару. Кристен из статистики, Шерон из пятого ударного, Амаль из ближневосточного офиса. Мэг из секретариата Фьюри оказывается самой инициативной и сама оставляет ему телефон. Она симпатичная, брюнетка и чем-то напоминает Пегги Картер в молодости. Стив даже думает и правда сходить с ней куда-нибудь, но все откладывает и откладывает, а потом ее телефон теряется среди горы отчетов и других бумажек на его столе, и он так и не зовет ее никуда. Просто продолжает вежливо улыбаться, когда заходит к Фьюри. Наташа находит желтый стикер с телефоном Мэг спустя пару недель, смотрит сначала на этот стикер, а затем на Стива – долго и выразительно:       – Позвонил бы. Чего ты ждешь?       Время уже откровенно упущено. Но Стив совсем об этом не жалеет. Смеется и отвечает Наташе то же, что когда-то сказал Пегги Картер:       – Жду правильного партнера.       Наташа закатывает глаза и немного умеряет свой пыл в качестве его персонального купидона. Хотя время от времени Стив все равно слышит об очередной Карен или Сьюзен, которая точно не откажет, если он пригласит. Желтый стикер с телефоном Мэг теперь намертво прилеплен скотчем к его монитору и постоянно мозолит глаза. Выкинуть жалко, да и девушка симпатичная, возможно, стоит хотя бы сделать попытку, перестать цепляться за прошлое, за любовь к человеку, которого больше нет в живых.       Стив невольно тянется рукой к нагрудному карману рубашки, ощущая сквозь ткань холодный металл маленького старого компаса, к крышке которого прикреплена фотография Баки. Боль от утраты притупилась, он почти смирился, но все равно в каждом человеке стремится найти хотя бы что-то похожее, хотя бы какие-то черты... Наташа говорит, что это путь в никуда. И она права, конечно. Действительно стоит хотя бы попытаться. Попытаться двигаться дальше и как-то собирать свою жизнь из обломков. Стив снова смотрит на желтый стикер с телефоном Мэг и в очередной раз почти решается позвать ее куда-нибудь, но так же медлит, потом уезжает на миссию, откладывает до понедельника, потом до следующего понедельника, пока в один прекрасный момент не застает Мэг в ксероксной вместе с Броком Рамлоу.       Это чистая случайность. Просто стечение обстоятельств. Стив забывает в кабинете ключи и обнаруживает пропажу лишь у дверей квартиры поздно вечером. Проклиная все на свете, возвращается на работу. В административном крыле пусто и он идет по коридору в свой кабинет, пока вдруг не слышит странное копошение, а затем звуки совершенно определенного характера – ритмичные толчки, сопровождаемые стонами – тихими женскими и громкими мужскими. Низкий, хриплый голос Брока весьма узнаваем. С женским голосом сложнее, но Стива в целом это не особо интересует. Он проходит мимо, забирает ключи и уже идет обратно, как вдруг дверь ксероксной распахивается прямо перед ним и счастливые влюбленные вываливаются в коридор. В этот момент Стив узнает Мэг. А Мэг узнает его, – вскрикивает и, смущенная, прячется за Брока. Брок же, напротив, смущенным не выглядит совершенно. Смотрит на Стива, ухмыляется и облизывает зацелованные губы.       – Привет, Кэп. Что так поздно?       Голос еще более низкий и хриплый, чем обычно. Стив не понимает, что происходит, но от этого голоса, от этого наглого взгляда, от самого вида раскрасневшегося довольного Брока, только что отлично потрахавшегося в ксероксной, у него просто пропадает способность соображать. Он смотрит и, кажется, тоже облизывает губы. Неосознанно. Потому что пересохло во рту.       – Ключи забыл, – наконец выдавливает из себя Стив и зачем-то демонстрирует Броку эти злополучные ключи. Как полный кретин, желает им с Мэг хорошего вечера и спешно уходит, готовый провалиться сквозь землю.       В целом ничего удивительного в произошедшем нет. Брок Рамлоу известен своей любвеобильностью и непостоянством. Стив впервые застает его «в деле», но наслышан достаточно. Про похождения командира СТРАЙКА ходят фантастические легенды и слухи, которые сам же Брок охотно подогревает. Про ту же Мэг Стив слышит во всех скабрезных подробностях уже буквально через пару дней после происшествия в ксероксной – дело происходит в общих душевых, Брок разговаривает не с ним, да и вообще его не видит, и все же. Стиву подобные разговоры кажутся неэтичными и унизительными по отношению к партнеру. Брок же, видимо, так не считает. Или просто чувства другой стороны его не интересуют совершенно. И он рассказывает все и про всех, шутит, смеется, и несмотря на это, продолжает пользоваться невероятной популярностью, как у женского, так и у мужского пола благодаря своей открытой бисексуальности. Кажется, даже с вечно угрюмым Роллинсом у него что-то было, правда, про Джека Брок никогда не рассказывает, наоборот, всячески пресекает любые разговоры на эту тему.       Время от времени Брок делает невинные попытки подкатить и к Стиву, но это скорее такой стиль общения. Он со всеми так общается, полу в шутку, полу всерьез. Стив не думает, что Брок действительно в нем заинтересован. Выражаясь языком Наташи: если бы Стив предложил, Брок бы не отказался – определенно. Но вряд ли рассчитывает, что предложение поступит. Поэтому просто шутит и флиртует по инерции, в силу привычки.       Глупо отрицать, Брок действительно невероятно притягателен. Несмотря на взбалмошный характер, хамоватость и откровенный нарциссизм, он притягивает к себе, и это что-то природное на уровне инстинктов. Брок это прекрасно осознает и умело этим пользуется. После эпизода с Мэг Стив в полной мере чувствует силу этого магнетизма на себе. Перед глазами до сих пор стоит лениво-довольное лицо Брока, облизывающего губы. Но инстинкты инстинктами, а Стив привык думать головой. Он не животное, в конце концов, и обладает прекрасным самоконтролем. Перепихон с Броком явно не стоит того, чтобы на протяжении последующей пары месяцев главной темой для болтовни в общих душевых стало грехопадение символа нации. Хотя все же главная причина, по которой он игнорирует дежурные заигрывания Брока, в том, что Стив так и не смог понять эту повальную моду двадцать первого века на секс без обязательств. В его время все было серьезно и по любви, и он намерен сохранить верность своим принципам. И отшучиваясь про правильного партнера, он не так уж и шутит. Необходимость душевной близости для него превалирует над глухими инстинктами. С точки зрения физиологии придерживаться этих принципов бывает сложновато, но Стив справляется. Благо порнография теперь в свободном доступе.       – Кэп, – Брок заходит к нему с планом миссии на согласование. Они впервые оказываются один на один после ночного эпизода с Мэг. И хотя прошла уже неделя, Стив продолжает при взгляде на Брока невольно прокручивать в памяти тот момент. Чувствует, как опять краснеет и спешно углубляется в принесенные бумаги.       Брок стоит над душой и чуть ли не дышит в затылок. Изучает документы на его столе, беззастенчиво читает открытый вордовский файл на экране компьютера – делает так каждый чертов раз и эта бестактность невероятно раздражает. Неожиданно Брок издает какой-то странный звук – нечто среднее между смехом и удивленным присвистыванием – и тянется рукой к желтому стикеру с телефоном Мэг, про который Стив уже и забыл.       – Так у тебя тоже с ней было?       – Мне кажется, это не твое дело, – холодно одергивает его Стив, но Брок лишь ухмыляется:       – Просто спросил, Кэп, не злись. Спортивный интерес.       Вступать с ним в подобные разговоры чревато, но эта легкомысленность Стива странно задевает, и он не может молчать.       – Я не рассматриваю это как спортивный интерес.       – А как что?       Стив откладывает отчет, смотрит Броку в глаза и говорит бескомпромиссно:       – Для меня физическая близость возможна только при наличии чувств к партнеру.       Брок пристраивается задницей к его столу, подминая под себя какие-то бумаги, и улыбается хитро и широко:       – Страсть, похоть, желание – тоже чувства.       – Не самые возвышенные.       – Ну секс в принципе не самое возвышенное действо, не находишь?       Брок смеется, низко и хрипло, как тогда в ксероксной. Стив чувствует, что краснеет еще больше, но продолжает гнуть свою линию.       – Когда два человека любят друг друга, то все по-другому, – повторяет он заученную фразу, хотя возможности проверить на практике это утверждение ему так и не представилось. В своей жизни он любил одного Баки, а с Баки у него ничего не было. Они даже и не целовались толком. Успели только признаться друг другу в чувствах, а на большее просто не хватило времени. Все оборвалось слишком внезапно.       – Вернемся к плану миссии?       Стив отодвигается от Брока и демонстративно выдергивает смятые листы из-под его задницы. В ответ получает усмешку и неискренние извинения. Зато Брок наконец отходит от стола и садится в кресло, терпеливо ожидая, когда Стив закончит с бумагами.       – Ты же будешь на вечеринке в эту пятницу? – спрашивает он, уходя.       – В эту пятницу?       – Ну корпоратив. Очередное сколько-то там лет ЩИТУ.       Стив и забыл. Он не особо любит эти шумные вечеринки в толпе малознакомых людей. Но очередной юбилей ЩИТА обязателен к посещению, поэтому, конечно, он приходит. Встает у барной стойки и пьет бокал за бокалом, потому что алкоголь на него не действует, но нужно найти себе хоть какое-то занятие. С Тони и Наташей он уже успел перекинуться парой фраз, но они сейчас больше заинтересованы в других людях, чем в нем – Тони в силу гиперобщительности, Наташа в силу профессиональной привычки.       Стив мог бы присоединиться к ребятам из СТРАЙКА, оккупировавшим отдельный стол, он с ними в хороших отношениях, но все же не в особо тесных. Тем более те напиваются целенаправленно, соревнуясь, кто кого перепьет. Среди них он будет «белой вороной». Изрядно поддатого Брока вытаскивает танцевать Шерон из пятого ударного. Под улюлюканье команды тот все же соглашается, выходит на импровизированный танцпол, где очень много девушек и отчаянно не хватает мужчин. Мускулистые бойцы СТРАЙКА считают танцы ниже своего достоинства, а тщедушные техники и управленцы не хотят выглядеть жалко на фоне сидящих в углу качков. Брок же совершенно уверен, как в своей физической привлекательности, так и в том, что его авторитету никоим образом не повредят эти танцульки, какими бы безумными они ни были. И он развлекается от души.       Сначала Стив смотрит на эту пьяную вакханалию равнодушно, от нечего делать. Брок танцует в кругу девушек и женщин самых разнообразных возрастных и весовых категорий, откровенно кривляется и дурачится, но двигается при этом невероятно. И Стив уже не может отвести взгляд. Он всегда немного завидовал людям, пластичным от природы. Брок очевидно такой. Баки таким был. А сам Стив, получив исключительную ловкость и маневренность в бою, так и остался совершеннейшим бревном в танцах.       – Если мне не показалось, и ты пялишься именно на Рамлоу, то спешу заметить, что это самый неправильный партнер, которого только можно вообразить, Стив.       Наташа оказывается рядом совершенно внезапно. Отнекиваться бесполезно, он действительно пялится на Брока, но это же совершенно ничего не значит. Он просто смотрит. Как собственно и все остальные, кому открыт обзор.       – Если интересуют парни, Стив, то там за столиком у окна Люк из «дельты», посмотри лучше на него, симпатичный…       – Боже, Нат, ты неисправима, – Стив смеется, но даже из вежливости на этого Люка не смотрит. Не может оторвать глаз от Брока. Это действительно затягивает, как какой-то чертов гипноз.       – Стив, Рамлоу хорош, если тебя интересует секс на пару раз без обязательств. Но ты так не сможешь. Ты другой. А у него это стиль жизни. Переспал и забыл. А тебя затянет. Будет больно, Стив.       Он почти не слышит ее. Да и зачем ему это слушать? Он прекрасно все понимает сам. И не собирается с Броком спать.       – Он сейчас к тебе подойдет, будет делать вид, что невероятно пьян, а ты ему невероятно нравишься. Установит тактильный контакт. Потом скажет, что напился и не может сесть за руль, попросит тебя его подкинуть. Ты же на мотоцикле? Тактильный контакт продолжится. Поздравляю, Стив, сегодня вы потрахаетесь.       В глубине души Стиву хочется, чтобы именно так все и произошло. Но он гонит прочь эти мысли. Да и Наташа явно преувеличивает. Они с Броком не настолько тесно общаются.       – Он не подойдет, – смеется Стив. Наташа фыркает и просит бармена налить ей еще шампанского.       – Да весь этот концерт для одного зрителя, поверь мне. Ну если ты откажешься сажать его к себе на мотоцикл, он потрахается в туалете с Шерон. Но ты, видимо, не откажешься?       – Нат, ты преувеличиваешь. Я просто смотрел. А он просто танцует. В этом нет никакого скрытого смысла.       Стив отворачивается к барной стойке, больше не смотрит на Брока. Заказывает очередной джин-тоник и со скучающим лицом изучает цветные бутылки за спиной бармена. Размышляет о том, когда уже можно будет распрощаться со всеми и уйти домой, чтобы это не выглядело как побег.       И вдруг у самого уха он слышит знакомый низкий голос с хрипотцой:       – Ты же не пьянеешь, Кэп. Зачем переводить алкоголь понапрасну?       Брок забирает стакан из его пальцев и допивает остатки залпом. Замечает Наташу.       – Наталья Алиановна, мое почтение!       Чокается с ней пустым стаканом через голову Стива, укладываясь на него всем телом. Затем окидывает взглядом их скучающие лица и хохочет:       – Развлекаетесь, я смотрю?       – У каждого свои развлечения, Рамлоу, – холодно отзывается Наташа, но ни тон ее голоса, ни в принципе ее присутствие Брока совершенно не смущают. Смешно, но все происходит именно так, как она и описывала. Стив чувствует, как Брок будто невзначай задевает его бедром, локтем, ладонью о ладонь, наклоняется так близко, что дыхание обжигает щеку:       – Кэп, присоединяйся, потанцуем. Можем попросить поставить тебе популярные песенки времен Второй мировой. Встанем в пару. Так уж и быть, в этом танце дам тебе вести.       – Я не танцую, – Стив странно смущается этому предложению. Он бы хотел уметь отплясывать так же бойко и беззастенчиво, как Баки или Брок, но предел его возможностей – это медленный танец, где больше обнимаешься, чем двигаешься. И сейчас это явно не вариант.       – Да ладно тебе! Давай! – Брок вконец теряет ориентиры, наклоняется к нему уже неприлично близко. У Стива перехватывает дыхание, но отрезвляет присутствие Наташи, которая эту схему озвучила наперед. И он упирается ладонью Броку в грудь, мягко, но настойчиво пытаясь отодвинуть от себя. Это не так-то просто. Обдавая парами спирта, Брок продолжает шептать ему прямо в ухо:       – В танцах многое зависит от партнера. А я хорош. Давай, Стив? Я серьезно. Без шуток. Дурачиться не буду.       Брок впервые позволяет себе назвать его по имени, субординацию он обычно соблюдает строго. Очевидно, сейчас действительно очень пьян. Или просто мастерски притворяется. По крайней мере, Стив ему точно верит.       – Как-нибудь в другой раз.       – Ловлю на слове.       Брок хлопает его по плечу и отчаливает обратно к столу СТРАЙКА. Его пытаются вытянуть танцевать еще раз, но он уже потерял интерес, смеется, отшучивается и остается сидеть со своими.       Наташа допивает шампанское и улыбается многозначительно, будто хочет сказать: «Видишь. Я же говорила».       – Все эти приемы стары, как мир. Но действуют безотказно, – она пожимает плечами и отходит от барной стойки. – Думай сам, Стив. Ты большой мальчик.       Ему все еще кажется, что Наташа преувеличивает. Брок с ним больше не заговаривает и даже не смотрит в его сторону. От СТРАЙКА перемещается к столику пятого ударного, за которым сидит Шерон.       Около десяти Стив решает, что пробыл на вечеринке уже достаточно и можно уходить. Прощается с Тони и Наташей, с Фьюри и еще с парой человек, с которыми контактирует достаточно близко. Брок в этот список не входит, тем более, он занят Шерон. Стив лишь машет рукой СТРАЙКУ, но те настолько увлечены друг другом, что и не замечают его ухода.       На улице холодно, Стив зябко застегивает куртку и идет к мотоциклу. Вопреки прогнозам Наташи, Брок за ним не выходит. Вряд ли вообще видел, что он ушел. Стыдно признаться, но в глубине души Стив чувствует разочарование. Чтобы отвлечься от этих странных мыслей, он начинает набирать шуточное сообщение Наташе о том, что ее подвела женская интуиция и многолетний шпионский опыт. Но вдруг ему на плечо ложится тяжелая ладонь, и у самого уха он слышит все тот же знакомый хриплый голос:       – Кэп, подбросишь меня? А то я машину не брал.       Брок накидывает куртку на ходу, дыхание немного сбившееся, – он выходил в спешке. И внутренне Стив весь сжимается от странной радости. Он рад, что Брок все-таки пошел за ним. Рад, что предсказание Наташи сбывается. Головой понимает, что радоваться тут особо нечему и в целом он идиот, отчаянно жаждущий хоть какого-то внимания и соскучившийся по теплу близких отношений. Для Брока он по сути ничего не значит, – один из многих. Но слишком приятно ощущать тяжесть его руки на своей шее. От его дыхания, скользнувшего по щеке, по телу проходят мурашки.       Брок садится на мотоцикл позади него и, вопреки Наташиным прогнозам, держится как положено, особо не прижимается. Только на каком-то резком повороте хватает Стива за плечо, но практически сразу руку убирает.       – Хочешь зайти? – спрашивает Брок, когда они приезжают. Для Наташи все было очевидно, а Стив все равно не может поверить, что тот всерьез рассчитывает с ним сейчас переспать. Они ведь друг друга едва знают.       – Зачем? – спрашивает Стив, чувствуя, как снова заливается краской.       – Фильм посмотрим, – Брок не смущается абсолютно. Смотрит ему в глаза и всем своим видом дает понять, что никакой фильм смотреть они не будут. Его взгляд гипнотизирует, но Стив мотает головой, смеется и говорит:       – Как-нибудь в другой раз.       Он хочет попрощаться, но Брок кладет руку на руль мотоцикла, накрывая его ладонь.       – У тебя все в другой раз. Слышал про синдром отложенной жизни? Чего ты ждешь?       – Правильного партнера, – Стив отвечает на автомате, настолько он привык выдавать эту фразу на любые подобные вопросы со стороны Наташи. Броку говорить это явно не стоило, но тот, вроде бы, пьян и есть надежда, что забудет об их разговоре к утру.       Брок смеется. Смех не обидный, скорее несколько удивленный.       – А как ты поймешь, что он правильный? Этот партнер. Умозрительно? Кэп, тут, как в танцах: не попробуешь – не узнаешь. Нужно пробовать. Искать. С кем ритм совпадает. Это не всегда очевидно.       – Я заметил, что ты ищешь весьма активно.       – А ты боишься даже начать. Почему?       – Спокойной ночи, Брок.       Он пытается высвободить ладонь, но Брок не уступает. Борется с ним мягко, будто играючи, переплетает их пальцы и тянет Стива к себе, имитируя танец.       – Не хочешь смотреть фильм – не надо. Давай потанцуем? Если ты вдруг стесняешься делать это при всех. Можем сделать это вдвоем в моей гостиной. Только я и ты. Никто не увидит.       – Брок, ты пьян и уже ни на что не способен.       – А ты проверь, – отвечает ему Брок совершенно трезвым голосом. И руку его держит уверенно и крепко. Неужели, это действительно все игра? Для одного зрителя, как выразилась Наташа. Неприятное ощущение, будто Брок забавляется с ним, как кошка с мышкой. Какие-то совершенно очевидные для Наташи вещи, для Стива совсем не очевидны. Он отчаянно ощущает, что ему катастрофически не достает опыта в этих делах. Он ведь по сути все тот же испуганный бруклинский паренек, оказавшийся в теле взрослого мужчины. Он научился первоклассно сражаться, выстраивать стратегию боя, управлять группами захвата. Но в личных отношениях он застрял на уровне двадцатилетнего закомплексованного девственника, который просто не умеет играть в эти странные игры, в отличие от Наташи или Брока, или даже Баки, который легко мог уболтать любую девчонку. И Стив сейчас ощущает себя одной из таких девчонок, которых Баки разводил на поцелуи после танцев. И он все это прекрасно понимает, тем более Наташа расписала эту схему заранее. Но даже несмотря на ее предупреждения, Стив чувствует, что попался, заглотил наживку. Он понимает все, но смотрит на Брока и не может отвести взгляд. К нему влечет настолько сильно, что здравый смысл уже не спасает.       – Пойдем, Стив?       Брок тянет его на себя, и Стив бросает мотоцикл и идет за ним, будто в каком-то трансе. Уже не думает о последствиях, о принципах и морали. Он вообще не способен думать. Чувствует, как рука Брока мягко ложится ему на плечи, пока они ждут лифта. Смотрит на его губы, раскрывающиеся в довольной улыбке. И просто не может сопротивляться. Брок открывает дверь, кладет ладонь ему на загривок и легонько толкает вперед. Отступать сейчас уже совершенно глупо. Дверь закрывается, и Стив оказываются в абсолютной темноте, в чужой квартире, с совершенно определенной целью. Его накрывает чувство неловкости, неправильности происходящего, но присутствие Брока действует магнетически. Стив вздрагивает, когда сильные руки обнимают его со спины и в этом ощущении хочется раствориться. Ровно мгновение. Потому что уже в следующую секунду он оказывается прижат к стене. Не успевает даже сделать вдох, как Брок накрывает его губы своим ртом, целует, быстро, резко, агрессивно. Углубляет поцелуй, кусаясь, посасывая язык. Воздуха не хватает, все это слишком быстро, слишком непривычно, Стив цепенеет, не зная, что ему делать. И этот странный туман в его голове рассеивается. Реальность становится болезненно осязаемой. И ощущается совершенно неправильно. Особенно эта спешка. Сразу с порога. Не то что бы он ждал, что Брок действительно будет с ним танцевать. Но хотя бы немного они должны были поговорить. Выпить. Узнать друг друга. Дойти до кровати, в конце концов. И Стив просто оказывается не готов. Это настолько идет вразрез с его представлениями о том, как все должно быть, что он совершенно теряется. Прикосновения становятся неприятными. А чувство неправильности происходящего усиливается.       – Брок, подожди, я не могу.       – Что ты не можешь? Я готов помочь.       Брок не улавливает изменений в его голосе. Думает, что Стив с ним просто заигрывает. Проводит языком по его щеке, накрывает ладонью пах, сжимает член сквозь ткань брюк. Стив вздрагивает, неосознанно выгибается ему навстречу, чувствуя, как по телу расползается приятное тепло одновременно с чувством жгучего стыда.       – Не в силах больше терпеть, да, мой хороший? Я тоже. С ума схожу, как хочу тебя трахнуть, – шепчет Брок, расстегивая его ремень. – Хочу, чтобы ты орал подо мной и просил еще и еще. Пока я вдалбливаюсь членом в твою идеальную задницу.       Стив перехватывает его руки, удерживает запястья и заставляет отойти на шаг назад.       – Какие-то проблемы? – Брок все еще не понял, разговаривает мягко и вкрадчиво. – Хочешь быть сверху? Да пожалуйста. Мне все равно. Чего ты так реагируешь? Я болтаю это, просто чтобы тебя завести. А там разберемся.       – Прости, но я все. Не хочу. Передумал, – выдыхает Стив, путаясь в словах. Брок застывает. Выражение его лица в темноте неразличимо, но очевидно, он совершенно сбит с толку. Стив и сам понимает, насколько глупо все вышло. Не чувствуя больше сопротивления, отпускает его руки. Брок коротко смеется и пожимает плечами:       – Дверь открыта. Ты свободен. Я тебя не держу.       Щелкает выключатель, и комнату освещает тусклый голубоватый свет ночника. Стив в спешке застегивает рубашку, избегая поднимать взгляд. Брок, наоборот, внимательно за ним наблюдает.       – Слушай, я, видимо, не сообразил. У тебя не очень много опыта в этих делах, верно? Я думал, что все, что говорят про тебя, – это просто тупые шутки, не имеющие отношения к действительности, а вон оно как…       Чувствуя, как краснеет до кончиков ушей, Стив отчаянно пытается справиться с одеждой, чтобы как можно быстрее исчезнуть и избежать дальнейших разговоров. Но Брок и не ждет от него ответа. Это больше похоже на размышления вслух.       – Мой прокол, прости. Поторопился. Просто не ожидал, правда. Давай, Стив. Спокойной ночи.       Брок помогает ему надеть куртку и провожает до двери. Его спокойное благодушие делает ситуацию еще более неловкой.       – Прости, что так вышло, – бормочет Стив, так и не находя в себе сил встретиться с ним взглядом.       – Все в порядке. Не бери в голову. Спокойной ночи, – повторяет Брок, улыбается и закрывает дверь. И Стив уходит, не понимая, чего в его душе больше – облегчения или разочарования.