Неправильный партнер

      Выходные оказываются сущим адом. Стив проводит их будто во сне. Все валится из рук, он не может думать ни о чем, кроме Брока, его голоса, запаха, ощущает сильные ладони на своем теле, горячее дыхание на шее. Представляет, что было бы, что могло бы быть, если бы он не ушел, остался. И буквально сходит с ума от этих фантазий. Кончает раз за разом, но не может достигнуть разрядки. Хочется еще и еще. И собственных рук недостаточно. Тело горит, он представляет, как его трогает Брок, представляет, как его трахает Брок. Как шепчет ему на ухо. Низко и хрипло. Стив кончает, прокручивая в голове эти картинки, но облегчение так и не наступает.       Он ждет, что в понедельник станет проще. Он будет погружен в работу, это его отвлечет. Втайне надеется, что Брок придет к нему подписать какую-нибудь очередную бумажку и как обычно будет заигрывать и шутить. Прикасаться невзначай, делать двусмысленные намеки. Детали не имеют значения – Стиву просто хочется увидеть его, ощутить его присутствие.       Брок приходит, но, наоборот, ведет себя более сдержанно. Без каких-либо комментариев с вежливой улыбкой на лице кладет на стол его пуговицу от рубашки и старый армейский компас с фотографией Баки. Видимо, тот выпал, когда Стив одевался или когда Брок его раздевал. Стив краснеет, отчасти от того, что даже и не заметил пропажи. Выдавливает из себя «спасибо», не в силах поднять взгляд от смущения. Брок отвечает ему что-то весело и непринужденно, хлопает по плечу и уходит.       Один на один они больше не остаются. Не то чтобы Брок избегает его, но причин действительно нет. Они приветствуют друг друга на общем собрании, встречаются взглядами в столовой, вежливо кивают друг другу в коридоре. Стив видит, как Брок с несколькими ребятами из СТРАЙКА уходит в тренажерку, но сам за ними не идет.       Наташа спрашивает, как дела. Она написала еще в субботу, но Стив ответил коротко и без подробностей. Теперь она сидит напротив и так просто от нее уже не отделаться. И Стив говорит, что ничего не было. Да, он действительно довез Брока до дома, но они сразу же попрощались. Наташа делает вид, что верит и больше не спрашивает. Только к концу недели сообщает, что его версию подтвердил и Брок. Не лично ей, конечно. Но Наташа всегда в курсе всех разговоров и сплетен.       – Со слов Рамлоу, ты его отшил. Он всем рассказывает, что и не надеялся особо, ты все-таки – цитирую – «птица не его полета». Но нужно было «прощупать почву», что он и сделал. И окончательно убедился, что не в твоем вкусе.       Наташа, кажется, им гордится. А Стив чувствует, как внутри все опускается. Он должен бы радоваться, что все так закончилось, но теперь Брок точно к нему больше не подойдет. И эта мысль невыносима, впереди еще одни чертовы выходные, которые он просто не переживет. Ему уже плевать на принципы, плевать на все. И когда Брок проходит мимо его кабинета, прощаясь до понедельника, Стив его окликает. И не меньше Брока удивлен собственной смелости или безумию.       – Я тоже домой. Тебя подвезти?       – Да я как бы на своей, – недоумение на лице Брока сменяется хитрой ухмылкой. – Приезжай в гости, если хочешь. Часам к восьми. Адрес запомнил?       Стив кивает и приезжает к восьми. Это все ужасно унизительно. Он нервничает, сомневается, думает, что будет жалеть. Но ничего не может с собой поделать. Оправдывается тем, что дело просто в физиологии. Он должен давать себе послабления, это все естественные потребности организма. Он взрослый мужчина, в конце концов. Все так делают. Не очень радует, что приходится поступиться собственными принципами, но он просто больше не выдерживает. Может, и правильно сделать это с Броком – для них обоих этот секс ничего не будет значить. Брок будет болтать, но не важно. Стив сумеет заткнуть любого, в лицо ему точно никто сказать ничего не посмеет. А за спиной обсуждают всех. И его в том числе, называя столетним девственником. Теперь будут обсуждать в другом контексте – какая собственно разница.       Брок встречает его в дверях, улыбаясь, босоногий и одетый по-домашнему. Как опытный оперативник он учел тактические просчеты прошлого раза и теперь ведет себя совершенно по-другому. Здоровается как обычно, непринужденно спрашивает что-то о погоде и о работе – будто Стив зашел к нему просто поболтать. При этом свет в квартире приглушен, лампы горят только на кухне и обстановка навевает мысли совсем не о разговорах. Брок говорит ему садиться на диван, сам уходит, возвращаясь с бутылкой вина и двумя бокалами.       – Жаль, конечно, что ты не пьянеешь.       – Обязательно пьянеть?       – Так тебе было бы проще расслабиться. Тяжело сходишься с людьми, да?       Брок пододвигает ему бокал, и Стив кивает. Да, он тяжело сходится с людьми, в отличие от Баки или того же Брока. Стив бы тоже так хотел, но не получается. Как и с танцами.       И сейчас он ужасно нервничает, и это невозможно не заметить. Брок улыбается.       – Я бы сказал тебе: расслабься, чувствуй себя как дома, но такое, наоборот, невероятно бесит, не правда ли? Поэтому чувствуй себя, как чувствуешь. Хочешь, действительно посмотрим фильм?       – А почему ты думаешь, что я пришел за чем-то другим?       Стив и сам не знает, он сейчас пытается неловко пошутить или идет на попятную. Брок же ухмыляется во весь рот. В полумраке возникает невольная ассоциация с чеширским котом.       – Интуиция, Стив. У меня она хорошо развита.       Брок вытягивает ноги и касается босыми ступнями его бедра. Невиннейшее прикосновение, но по телу будто проходит разряд. Это настолько странное чувство, что Стив паникует неосознанно. Все это для него ново и непривычно. Он ведь и не целовался толком ни разу, не считая короткого недопоцелуя с одной из девчонок с подтанцовки. Ну и поцелуя с Броком неделю назад. Баки коротко целовал его в лоб и в щеки. И на этом все.       Брок подливает вина, одновременно пододвигаясь еще ближе. На этот раз он не торопится, действует осторожно. И действительно делает все для того, чтобы дать ему расслабиться. Стив искренне благодарен, но только расслабиться все равно не выходит. Он понимает, что пришел сюда сам и с определенной целью. Ведет себя глупо, но все же почему-то пытается отсрочить неизбежное. Замечает в углу комнаты гитару и хватается за новую тему разговора.       – Играешь на гитаре?       Брок медлит ровно мгновение. Он знает, что Стив попросит его сыграть, и, видимо, не особо хочет. Но, наверное, решил сегодня быть максимально любезным. Поэтому улыбается и встает за инструментом. Садится на журнальный столик прямо напротив – так, что колени соприкасаются, – и начинает играть. Даже поет. Стив совершенно не разбирается в музыке, но с удовольствием слушает его голос. Брок поет что-то про любовь, но с налетом безнадежности. Наверное, «Битлз» или «Пинк Флойд». Потому что все играют либо «Битлз», либо «Пинк Флойд». Но Стив не угадывает. Брок смеется и отвечает: «Джой Дивижн». Стив впервые слышит про эту группу и делает мысленную пометку: записать в блокнот.       Брок последний раз ударяет по струнам и откладывает гитару. Смотрит на Стива, закидывает ноги на диван, по обе стороны от его бедер. Наклоняется вперед и шепчет:       – Иди ко мне.       Стив пододвигается. Сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди. Брок улыбается, проводит ладонью по его шее. Надавливая пальцем на артерию, чувствует скачущий пульс. Смеется, но беззлобно.       – Я обещал не говорить этого, но расслабься, правда. Тут как в танцах. Многое зависит от партнера. Ты, может, и веришь только в силу любви, но я верю в силу страсти и в силу желания. И я хочу тебя безумно. Так, что крышу сносит. Знаю, что и ты меня тоже. Поэтому просто отпусти себя. Забудь про всю эту шелуху. Наслаждайся моментом. Я сделаю тебе очень хорошо, если ты только позволишь мне, Стив.       Брок тянет его за ворот футболки и целует. Совсем не так, как в прошлый раз. Медленно, осторожно, давая сделать передышку, заполнить легкие воздухом, который заканчивается слишком быстро. Ловко подтягивается ближе, упирается коленями в диван и продолжает целовать короткими заходами, седлая его бедра.       – Я очень хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.       Стив выходит из странного оцепенения и кладет ладони Броку на спину. Гладит его нерешительно сквозь ткань футболки, – Брок разрывает поцелуй и стягивает ее с себя, бросая на пол. Стив возвращает руки на прежнюю позицию, теперь прикасается к голой коже и ощущения совсем другие. Ведет ладонью вниз, чувствует под пальцами бугорки позвонков, останавливается на крестце.       – Продолжай. Ниже.       Но Стив этого не делает. Не знает, почему. Возвращает руки к лопаткам, и Брок смеется ему в ухо.       – Стесняешься?       Брок не стесняется. Помогает снять футболку и делает то же, что просил его. Проводит ладонями по спине, уверенно просовывает руку под джинсы, поглаживая пальцами ложбинку между ягодицами. Стив судорожно выдыхает, двигая бедрами навстречу, и шепчет:       – Подожди…       – Не бойся. Не сейчас, – улыбается Брок и медленно возвращает руку обратно, вдоль позвоночника. – Доверяй мне, Стив. Расслабься. Отпусти этот чертов контроль.       Но он не может. Каждый мускул напряжен, и Стив не понимает, как люди все-таки занимаются любовью с теми, к кому нет настоящих чувств. С теми, кого не знают. Прикосновения непривычны и доверия не хватает. Он хочет Брока, и Брок на этот раз нежен и предупредителен, но Стив никак не может начать получать удовольствие от происходящего. Телу приятно, но все равно не покидает ощущение, что все это неправильно. И от этого Стив чувствует себя еще более неловким и неуклюжим.       – Такой красивый… идеальный… и весь мой… – шепчет Брок, покрывая его поцелуями, но это тоже все не так. Стив знает, что Брок просто притворяется ради него. Он так себя обычно не ведет, он так не разговаривает. Это просто притворство на один раз и до определенного момента.       Брок опускает перед ним на колени, и Стив зажмуривается, чувствуя, как вдоль члена скользит горячий язык. Задирает голову, не может заставить себя посмотреть, хотя несколько ночей подряд представлял этот момент в мельчайших подробностях. Сжимает зубы, не желая жалобно и некрасиво стонать, но Брок заглатывает его член полностью, до самого конца, и Стив стонет в голос, не способный это контролировать. Выгибается, дергает бедрами, пытается то ли отстраниться – потому что слишком много, то ли насадиться глубже – потому что мало. Брок не закашливается и не сбивается с ритма, принимает его без видимых усилий. Буквально несколько толчков, секунд десять от силы, и Стив кончает – даже не успевает понять сам, не успевает предупредить. Оргазм настолько сильный, что звенит в ушах, реальность расплывается и он откидывается на спинку дивана, пребывая в какой-то приятной неге. Чужие прикосновения ощущаются смутно, Стив понимает, что теперь остался полностью без одежды. Тело остывает, становится зябко, собственная нагота ощущается еще сильнее, все сенсоры обостряются, состояние странное. Брок снова сидит у него на коленях, неторопливо гладит его плечи, целует лицо. Стив чувствует от него отчетливый запах собственного семени, и его вновь парализует стыд.       – Прости.       – За что? – в голосе Брока улыбка. Стив не знает, что ему ответить и зачем вообще он сказал это «прости». А теперь Брок не отстает:       – Ну? Так за что ты просишь прощения?       Брок обхватывает пальцами его подбородок, заставляя смотреть на себя.       – Если за то, что продержался недолго, то мне это только льстит. Тем более, член у тебя и сейчас стоит, как каменный. Тоже эффект сыворотки или долгого воздержания?       Стив вспыхивает, не зная, что отвечать. Но Броку ответ не нужен. Он продолжает говорить за него.       – А если ты просишь прощения за то, что кончил мне в рот, то… ты сладкий, Стив, – он шепчет это ему прямо в ухо, грязно и запредельно пошло. – Хочешь тоже попробовать сделать мне приятное? У тебя такие красивые губы, Стив. Мягкие, красиво очерченные. Целоваться с тобой одно удовольствие. Но я думаю, что я пока не все знаю об удовольствиях, да?       И Брок, конечно, прав. Услуга за услугу. Но Стива будто парализует. Он почему-то даже не может прикоснуться к нему, смотрит куда-то в сторону, нервно царапая пальцем обивку дивана. Брок убирает руки и ждет, но становится холодно сидеть без одежды. Стив сглатывает, но так и остается недвижим и по-прежнему смотрит мимо. Брок пожимает плечами и поднимается на ноги.       – Иди домой, Стив. Душ направо по коридору.       Сам он отходит к окну и зажигает сигарету. Поворачивается спиной, то ли потому что злится, то ли чтобы не смущать, дать спокойно одеться и уйти. Стив оставляет одежду разбросанной на полу, просто прикрывается рукой и подходит к Броку.       – Прости, мне действительно не хватает опыта. Если ты проявишь еще немного терпения…       Брок разворачивается к нему и наконец показывает себя настоящего. Такого, каким он привык быть для всех. Без этой напускной доброжелательности.       – Ты, блять, себе не представляешь, насколько охуительно я сейчас терпелив! Дело не в опыте, Стив, дело в блядском желании, которого у тебя по нулям! – Брок от души покрывает его матом, хотя всегда старается сдерживаться в его присутствии. В этот раз очевидно достигнута точка кипения. И Стив спешит внести ясность:       – Брок, я хочу тебя. Не могу перестать думать о тебе, – сообщает он, краснея и пряча взгляд. Брок хохочет.       – Это, конечно, замечательно. Вот только ты бы предпочел меня не хотеть, правда? Для тебя все это неправильно, так? Ты дурак, Стив, ну или ханжа – думаешь головой там, где надо думать членом.       – Я всегда предпочитаю думать головой.       – Сочувствую.       Брок берет еще одну сигарету, предлагает и ему. Стив отказывается.       – Не куришь, не танцуешь, не трахаешься. Не скучно так жить?       Теперь Брок его высмеивает, и Стив понимает, что действительно ничего не выйдет между ними. Слишком разные. Вот он печальный итог попытки заняться сексом без любви. С Баки все было бы по-другому. Баки был бы нежен, терпелив и дал бы ему время. Столько, сколько нужно.       – Наверное, мы действительно не очень подходим друг другу.       – А я думаю, что подходим, Стив. Просто ты боишься или тебе стыдно, – не знаю, я же не могу в твою голову залезть.       Но Брок буквально залезает ему под кожу. Тушит сигарету, смотрит в глаза и спрашивает:       – Тот парень, чью фотографию ты таскаешь у груди, – он и есть твой правильный партнер, да?       Стив вздрагивает. Вопрос застает врасплох. Хотя надеяться, что Брок не увидел фотографию Баки, когда нашел его компас, было, конечно, глупо.       – Он давно умер.       – Скучаешь по нему?       Стив не собирается обсуждать это. Слишком личное. Но Брок не отстает:       – Я похож на него?       – Нет.       Абсолютно. Ничего общего.       – Так не бывает, Стив. Мы в каждом ищем что-то от одного, того самого, правильного. И западаем на один типаж.       – И на что тогда западаешь ты? – Стив пытается перевести разговор на самого Брока, но не выходит. Тот все равно говорит о нем.       – Очевидно же. Я западаю на здоровенных мужиков, которых приходится долго уламывать. Хочешь, угадаю твой типаж?       И не дожидаясь согласия, начинает перечислять:       – Экстраверт, хорошо подвешен язык, любому без мыла в жопу влезет. В целом, та еще заноза в заднице, но почему-то ему все сходит с рук. Слишком большого о себе мнения, задается много, нарывается. Всеобщий любимчик, который доводит до белого каления. А еще вечно жаждет внимания. Ему вечно не хватает внимания, и он привлекает его любыми способами. Ты в целом спокоен и уравновешен, Стив. Тебя сложно вывести на эмоции. Но только не ему, да? Ты бесишься, загораешься, как спичка, и это притягивает невероятно, правда?       Да, это так. Брок описывает себя. И одновременно описывает и Баки. Все действительно сходится. Хотя они по-прежнему остаются абсолютно разными.       – И обрати внимание: у этого парня на фотографии улыбка, как у меня. Хитрая, с прищуром, уголком рта. Он, наверное, еще и танцевал хорошо?       Стив вспыхивает.       – Я не ищу в тебе его замену, Брок.       – Я знаю. Речь не о замене, а о новом опыте. А еще о том, что я тебе нравлюсь. Ты думаешь, что это нелогично, неправильно, а я говорю, что вполне логично. Смирись, я твой типаж. Целиком и полностью. А ты мой. Так что нам мешает? Твои ханжеские установки или незакрытые гештальты? Оставь прошлое в прошлом, Стив. И отключи свою чертову голову. Избавься от сожалений, упущенных возможностей, сказанного и несказанного. Какая к черту уже разница, правда? Позволь себе жить, совершать ошибки и не стыдиться себя и своих желаний. Поверь мне, я как минимум подходящий партнер для этого.       – Партнер на один раз?       – Так тебя это что ли смущает? Да уже вышло не на один, Стив. А дальше видно будет. Я не люблю давать обещаний. Как пойдет. Может, ты больше не захочешь. А может, меня завтра застрелят на очередной миссии. Или тебя застрелят. Или парализует меня. Стану импотентом. К чему загадывать? Считай, как будто на один раз. Я большего предложить не могу, зато я честен. Дверь открыта, выбор за тобой.       – Я хочу тебя, – упрямо повторяет Стив.       Брок разводит руки в приглашающем жесте:       – Вот он, я.       Стив понимает, что больше Брок помогать ему не будет. Он должен сам что-то сделать. Показать, что действительно его хочет. Отключить голову. Брок говорит ему отключить голову, но это не так просто. Он все равно каждое свое действие анализирует. Как будто смотрит на происходящее со стороны.       Стив осторожно проводит ладонью по его груди – рассматривает шрамы, какие-то номера на коже, задевает пальцем солдатскую бирку – их оказывается две: знакомая бирка ЩИТА и какой-то старый солдатский жетон под ней. Стив поддевает его пальцем, интересно узнать, что за часть и где проходила служба. Но Брок перекидывает цепочку за спину и говорит:       – Не отвлекайся.       И он прав. Стив действительно просто тянет время. Отвлекается на детали и не может понять, что и как он должен делать.       Брок без футболки, но все еще в домашних штанах. И самым логичным кажется раздеть его до конца. Ткань тонкая и мягкая. Стив кладет руку на его пах, обхватывает член, твердый и горячий – поглаживает сквозь неплотную ткань. Брок стонет ему в ухо, немного переигрывая: дает понять, что ему нравится, тренирует условный рефлекс.       Стив опускается на колени, раздевая Брока до конца. Напряженно размышляет о том, должен ли он по-прежнему ему отсосать. Брок молчит и ждет, к чему придет он сам. И Стив приходит к справедливому решению, что должен. Занимает удобное положение, чувствуя, как ладонь Брока мягко ложится ему на затылок. Осторожно обхватывает губами его член, проводит языком, ощущая солоноватый вкус, пытается взять в рот полностью, но это оказывается не так просто. Брок делал это с легкостью, Стив силится повторить, но закашливается. Попытка номер два – и снова неудача, член упирается в горло и перекрывает кислород – он не понимает, как делал это Брок, это кажется просто невозможным.       – Не торопись, Стив. Не надо ставить рекорды. Наслаждайся процессом. И помоги себе рукой.       С рукой становится проще. И хотя предложение наслаждаться процессом изначально вызывает диссонанс, Стив очень быстро понимает, что действительно наслаждается – потому что дело не столько в физических ощущениях, сколько в отдаче, а Брок отдается сполна. Он реагирует на каждое прикосновение, он стонет, шепчет его имя, просит еще – и от этого кружит голову. Может, Брок и переигрывает ради него, но Стив искренне верит в эту игру, потому что верить приятно. Ласкать его приятно. Слушать его стоны, его просьбы – приятно. И все наслаждение оказалось в отдаче, именно это заводит – стоны, слова, непроизвольные спазмы удовольствия. Стив наконец теряет голову. Брок мягко оттаскивает его за волосы, а он не может оторваться, выцеловывает его бедра, живот, проводит ладонями по ягодицам, чувствуя, как напрягаются мышцы. Еще пару минут назад он стеснялся, теперь вообще об этом не думает. Все кажется таким естественным, нормальным, необходимым.       Он приходит в сознание ровно на секунду, чтобы ответить на вопрос:       – Кто кого трахает, Стив?       – Ты меня.        У Брока зажигается взгляд, – он тоже этого хочет, но думал, что ответ будет другим.       – Это чертовски правильный выбор, мой хороший.       И Брок вылизывает его языком. Потом Стив непременно будет сгорать со стыда, вспоминая, как выгибался и скулил под ним, умоляя еще. Но пусть это будет потом. А сейчас он стонет, не сдерживаясь. Язык сменяют пальцы и это совсем другие ощущения. Больше, резче, сильнее.       – Кричи.       Брок шлепает его по заднице. Всаживает пальцы резко и глубоко. Стив вскрикивает и в этом действительно есть какой-то особый кайф. Кричать, не сдерживая себя. Послать к чертям самоконтроль. То, о чем твердил ему Брок с самого начала.       – Я больше не могу, – выдыхает Стив в подушку, но конец фразы тонет в действительно громком неконтролируемом стоне. Он не знает, что делает Брок, находит какую-то точку и это настолько приятно, что в глазах темнеет, его всего скручивает, и он стонет не хуже какой-нибудь порнозвезды.       – Вот так, мой сладкий. Вот так мне нравится, – шепчет ему Брок, продолжая эту пытку. Стив извивается под ним, насаживается на его пальцы, стонет нечто нечленораздельное и падает лицом в подушку, расслабленно, когда Брок наконец убирает руку. Он не кончает, но хорошо невероятно. Низ живота тянет, по телу проходит приятное тепло, он будто перестает ощущать себя, все сливается в этом чувстве смутного предвкушения. Стив послушно приподнимает бедра, трется о его член и непроизвольно издает короткий болезненный стон, – Брок толкается в него мелкими, частыми движениями, ощущения на грани. Стив дергается, но Брок удерживает его на месте.       – Тише, тише. Потерпи, осталось немного. Я войду до конца и дам привыкнуть. Давай, расслабься, впусти меня. Ну же.       Брок надавливает ладонью на поясницу, заставляя выгнуться еще, развести ноги шире. И тут же толкается вновь, сильнее, резче. Стив стонет в подушку, и дело даже не в боли, а в какой-то странной уязвимости, напряжении тела, открывающегося так медленно и тяжело. Брок входит в него до конца и двигается, не давая обещанной передышки. Толчки осторожные, но постепенно он наращивает темп. Стив шипит недовольно, Брок смеется и гладит его спину.       – Перестань, уже не больно ведь. Просто непривычно, правда? Но не больно. Расслабься. Вот так. Сосредоточься на ощущениях. Отпусти себя. Давай, мой хороший. Расслабься.       Свободной рукой Брок обхватывает его член, и становится хорошо. Очень хорошо. И Брок прав – уже не больно. Стоит расслабиться, подстроиться под заданный ритм, и это просто невероятные ощущения. Стив стонет, может быть кричит, наслаждается хриплыми стонами Брока, его голосом, его руками, этой невероятной близостью, открытостью и уязвимостью друг перед другом – ощущения переполняют, их становится слишком много, он царапает простынь и вгрызается зубами в подушку, вскрикивает, не сдерживая себя, и кончает, растворяясь в этом блаженном опустошении. Падает вниз, чувствуя, как Брок отстраняется, сжимает до синяков его задницу и дрочит себе, глядя на него. И Стив готов кончить еще раз, слушая эти хриплые горловые стоны и чувствуя, как по спине стекают горячие капли его семени.       Падая рядом, Брок выдыхает:       – Блять… это было охуительно.       Ладонь с задницы Стива он так и не убрал и продолжает неторопливо поглаживать.       – Как ты? В порядке?       Стив что-то мычит. Его клонит в сон, и он хочет раствориться в этой послеоргазменной неге и неторопливых ласках. Но Брок отвешивает ему легкий шлепок и тянет в душ.       Под струями прохладной воды Стив постепенно приходит в себя. Они стоят под душем вместе, но больше не разговаривают, не переглядываются – каждый занят собою. Брок справляется быстрее, оставляет ему полотенце и уходит, чтобы не смущать. Стив какое-то время просто стоит под душем, силясь осознать произошедшее. Но слишком клонит в сон, хочется обратно в мягкую теплую постель и он решает подумать обо всем после. Выходит из душа, завернувшись в полотенце. Брок ждет его, раскинувшись на диване, и зевает:       – Умираю, как спать хочу.       – Ложился бы, зачем меня ждать?       – Я решил, что не могу тебя не поцеловать на прощанье.       Стив удивленно моргает. Брок с ним прощается, а он снова чувствует себя ничего не понимающим дураком. Он был уверен, что останется на ночь. Если бы они были в его квартире, то он бы Броку предложил остаться. Но может он снова просто чего-то не понимает в правилах игры? Наверное, так и должно быть. Раз нет чувств. Раз это просто секс. Это логично. Не оставаться на ночь.       Стив одевается, но недоумение, очевидно, красноречиво отображается на его лице, потому что Брок подходит и говорит:       – Если устал и хочешь остаться – оставайся, но на диване. Спать я люблю один.       – Нет, я поеду. Не хочу причинять неудобств.       Брок открывает рот, чтобы что-то сказать, но не говорит. Просто улыбается и обнимает его. От его близости у Стива снова кружит голову, не хочется его отпускать. Переполняет чувство эйфории и странной уязвимости, и он несет какие-то глупости, о которых вообще не стоит говорить.       – Спасибо, что возился со мной.       – Перестань, Стив, о чем ты вообще. Мне с тобой было очень хорошо. Ты невероятный, очень чувственный, просто немного зажатый пока. Но это быстро пройдет. У тебя это вообще первый раз? Или ты с женщиной спал?       Стив краснеет и отрицательно качает головой. Брок продолжает этот дурацкий допрос:       – Ты вообще гей? Бисексуал? Оступившийся натурал?       Стив пожимает плечами. Он не знает. Не задумывался даже. В школе ему нравилось несколько одноклассниц, на танцах он засматривался на девчонок, Пегги Картер казалась ему невероятно красивой, умной и вообще уникальной. Но любил он только Баки.       А Брок лезет к нему с непрошенными советами:       – Попробуй с женщиной. Интересный опыт. С той же Мэг. Она неплоха, знает свое дело.       Эти слова Стива странно задевают. Слышать почему-то обидно – и за Мэг, и за себя. Он хмурится и бормочет:       – А про меня ты что будешь рассказывать? Что я не знаю ничего и не умею?       Брок смеется.       – Не буду я про тебя никому ничего рассказывать, не переживай.       – Мэг же ты обсуждал. Чем я лучше?       – Сложно объяснить… Просто это так работает, Стив. Я обсуждаю ее, она обсуждает меня. Я для нее проходной вариант. Глобально ей плевать, что я там про нее болтаю. И мне плевать, что болтает она. Это не важно. Ни мне, ни ей. А тебе важно. Поэтому я болтать не буду. Не переживай.       Это обещание Брок сдерживает. Никаких сплетен про себя Стив не слышит, взглядов в спину не чувствует. Наташа вообще с ним про Брока не говорит, продолжает искать новые кандидатуры – теперь из числа парней. Стиву и раньше это было не особо интересно, а теперь тем более. Все его мысли заняты Броком. Это полный идиотизм, он по-прежнему считает, что это все ненадолго и ничего не значит, но не может перестать о нем думать. И сходит с ума, потому что Брок ведет себя так, будто между ними ничего не было, ничего не изменилось. На выходных не проявляется никак, в понедельник к Стиву не заходит, во вторник заходит, чтобы утвердить список оперативников на предстоящую операцию в Пномпене. А в среду Стив застает Брока в столовой в компании Мэг, с которой тот уже спал, Шерон, с которой вроде еще нет, и еще трех женщин, чьих имен не помнит. В памяти всплывает случайно услышанный когда-то разговор двух подружек из канцелярии о том, что Рамлоу редко с кем спит дважды. Стив возвращается к себе в кабинет и думает о том, что Наташа была абсолютно права. Для Брока это все не имеет значения, а он отчаянно жаждет большего. Не может выкинуть Брока из головы. Не помогает ни бег до изнеможения, ни драка до сбитых костяшек.       Стив начинает анализировать, прокручивать в голове их секс, их разговоры, думает о том, что он сделал, что сказал не так. Накручивает себя. Решает, что Брок действительно просто не хочет с ним возиться. Поэтому завуалированно и посоветовал ему переключить внимание на Мэг. Стив мучается всю неделю, пока Брок не заходит к нему в пятницу ближе к концу дня и не спрашивает совершенно буднично:       – Занят сегодня вечером?       Дыхание перехватывает. Стив улыбается совершенно глупо и качает головой.       – Нет. Свободен.       Брок по обыкновению пристраивается задницей к его столу. И если раньше это раздражало невероятно, то теперь Стив думает только о том, какая классная у него задница.       – Есть настроение встретиться?       Стив кивает, невольно облизывая губы. Краснеет, когда Брок повторяет движение за ним – намеренно и утрированно.       – Тогда в восемь у меня.       И Стив приходит в восемь. Он все равно нервничает, хотя не так как в прошлый раз. Брок тоже странно теряется, когда его видит: хочет заключить в объятия прямо с порога, но одергивает себя. Стоит рядом и болтает что-то на отвлеченные темы – о предстоящей миссии и о перевооружении «дельты». Стив просто слушает его голос, особо не вникая в смысл. Заворожено смотрит на его губы, Брок задает какой-то вопрос, а он не отвечает, потому что не слышал. Брок смеется и расценивает это как знак того, что Стив готов, его можно обнять, прижать к себе.       – Я скучал. А ты? – шепчет Брок, покрывая поцелуями его шею.       – Очень.       – И почему не подошел ко мне? Я всю блядскую неделю сходил с ума, глядя на твою задницу в тренажерке.       – Я просто думал… Ну ты же сказал, что это на один раз. Я не хотел навязываться, – выдыхает Стив, стягивая с него футболку.       – Навязываться? Господи, как ты только умудряешься делать простые вещи такими сложными?       На этот раз они меняются местами, Брок дает ему себя трахнуть, и это просто умопомрачительно. Такой узкий, горячий, хрипло дышит под ним, царапает спину в нетерпении. Стив подхватывает его под бедра, еще глубже, еще сильнее. И все равно Брок просит еще и еще. И удержаться не получается, он снова кончает слишком быстро. Брок не подает вида, заставляет отсасывать себе, одновременно объясняя, как делать это проще. Без особых успехов учит горловому минету, пока в процессе у Стива снова не встает. Брок укладывает его на спину и сам насаживается на его член, седлая бедра. Стиву, кажется, что он сходит с ума. И он не понимает, зачем столько сомневался и почему потерял так много времени.       Это уже далеко не на один раз. Но вспоминая разговор с Наташей, вспоминая все те сплетни, которые он слышал, Стив готовится к тому, что в любой момент все может прекратиться. И тем не менее, эти странные отношения без обязательств продолжаются и потому становятся еще более странными. Они ничего друг другу не обещают, Брок всячески пресекает его попытки сблизиться, упорно держит дистанцию, но кроме как со Стивом ни с кем больше не спит. Флиртует по-прежнему, но не спит. По крайней мере, Стив об этом не знает. А еще подслушивает жалобы Шерон подругам в курилке – Брок с ней так и не переспал и вообще потерял интерес. А со Стивом они встречаются каждую неделю, иногда по несколько раз. Трахаются, смотрят фильмы, иногда ужинают вместе – как оказалось, Брок неплохо готовит и зовет Стива к себе, когда не хочется есть в одиночестве. После тяжелых миссий он помогает Броку сменить повязки, смазать ожоги – они уже не всегда даже трахаются, но встречаются неизменно. Они разговаривают, смеются – и у них действительно оказывается много общего. Они сближаются неумолимо. Не проходит и недели, чтобы Стив не побывал у Брока дома. Но никогда он не остается на ночь, а Брок никогда не приходит к нему – все приглашения успешно отклоняет под самыми благовидными предлогами.       И Наташа оказалась права, – Стива затягивает. Затягивает в эти отношения. Он не может без обязательств, не может наполовину и удерживать дистанцию с каждым днем все труднее. Он боится говорить об этом напрямую. Брок предупреждал его заранее, не давал никаких обещаний, он жесткий и категоричный. Сразу скажет, что никто никого не держит, дверь открыта, не нравится – уходи. А Стив понимает, что уже не может его потерять. Он чувствует, что и сам Брок к нему привязался. Просто признавать этого не хочет по каким-то своим соображениям.       Однажды Стив идет на хитрость и притворяется спящим, чтобы не уходить. Думает, что если удастся заснуть вместе хотя бы один раз, то дальше это просто войдет в привычку. Брок тормошит его за плечо, зовет по имени, – Стив не открывает глаз. И Брок сам встает с постели и уходит. Расстилает диван в гостиной, лишь бы не засыпать вместе. Стиву становится совестно, он одевается и выходит к нему.       – Еще раз выкинешь нечто подобное, и наши встречи прекратятся, – слышит он из темноты. Голос у Брока неожиданно жесткий. Со Стивом он никогда раньше так не разговаривал. И это кажется странным. Несправедливым и обидным.       – Боишься привязываться? – спрашивает он. Впервые позволяет себе задать этот очевидный вопрос.       – Боюсь, как бы ты не привязался, – Брок смягчается и вроде бы шутит в ответ, но его слова бьют по больному.       – Поздно. Я привязался, – говорит Стив и закрывает за собой дверь.       Когда через пару дней Брок пишет ему свое обычное «жду в восемь», Стив бы хотел поставить ему условие – приду, только если позволишь остаться. Но он не в том положении, чтобы разбрасываться ультиматумами. Он на любых условиях к Броку пойдет и приходит. Каждый раз приходит и это невыносимо.       – Вы все-таки переспали, да? – спрашивает Наташа, когда после очередной миссии они вдвоем садятся в джет. СТРАЙК летит отдельно, и Стив невольно провожает взглядом Брока, слишком активно прижимающегося к какому-то новичку. Вопрос Наташи застает врасплох.       – Он рассказал?       – Нет. Достаточно того, как ты на него смотришь. И страхуешь в ущерб успеху миссии.       Стив чувствует, что краснеет. Брок и сам на него злится, высказывает, что Стив бегает за ним в ходе операций, как курица-наседка. Сегодня его ждет очередной неприятный разговор, но Стив просто по-другому не может. И считает, что проявлять заботу – нормально. Почему Брока это так бесит, он не понимает. Точно так же, как не понимает, почему ему нельзя оставаться на ночь.       – Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Наташа.       – Да, в норме. Я справлюсь, – Стив хочет закончить разговор, но эмоции переполняют, его прорывает:       – Нат, ты была права. Дурацкая идея изначально. Я действительно привязался, а ему это не нужно. Совершенно. Я его не виню, и он ведь это говорил, сразу сказал, а я… не знаю, как так вышло. Видимо, действительно не умею по-другому. Лезу со своей заботой и чувствами, а ему не нужно. И я не знаю, что мне делать. Как сблизиться. И почему он так настойчиво меня отталкивает? У нас не просто секс, я не знаю, как это объяснить, но это больше. Я не чувствую себя очередным, одним из многих, он правда ко мне хорошо относится, я ему дорог – я это знаю. Но он не хочет подпускать меня ближе. Что мне делать, Нат?       Наташа обнимает его.       – Стив, ты ничего не сможешь сделать и проблема не в тебе. Он просто вот такой. И никогда не изменится. Это такой тип людей, Стив. Ему никто не нужен. Он всегда будет один. Поверь, когда человек хочет быть с другим человеком – он все для этого делает. А если нет – это значит только одно: он не хочет. И если он держит дистанцию – значит, его это устраивает. Ты тут ни при чем. И это не изменишь.       Стив качает головой. Нет, Наташа не понимает. Она все еще считает, что Брок просто играется с ним. Но все зашло так далеко, что это уже не может быть просто игрой.       – Он тоже ко мне привязался, Нат. Только признавать этого не хочет.       – Стив, это самообман.       – Нет, ты просто не знаешь…       – Стив…       Она замолкает. Ничего не говорит, считая, что разговаривать с ним бесполезно. А Стив думает о том, что она совершенно ничего не понимает ни в его чувствах к Броку, ни в чувствах Брока к нему. И слушать ее теперь не имеет смысла.       Как он и ожидал, в тот же вечер Брок отчитывает его за тактические промахи, которых можно было бы избежать, сосредоточься Стив на миссии, а не на обеспечении безопасности командира СТРАЙКА. На этот раз Стив ничего не доказывает. Молча слушает и кивает. Броку надоедает его покорность, он привык спорить и получать отпор – именно так обычно Стив себя и ведет. Но не сегодня. И с некоторым беспокойством в голосе Брок спрашивает:       – Что с тобой?       – Ничего, – бормочет Стив, и вдруг понимает, что молчать уже больше не в силах. И пусть Брок укажет ему на дверь, но он хочет сказать. Не может и дальше продолжать в таком духе:       – Я просто понял, что этот формат отношений не для меня.       Брок пожимает плечами. Его ответ предсказуем:       – Я тебя не держу.       – Даже не спросишь, что меня не устраивает?       Всем своим видом Брок показывает, что ему плевать. Но он делает одолжение и спрашивает:       – Хорошо, Стив. Что тебя не устраивает?       – Я хочу оставаться на ночь. Я привязался к тебе – прими это как факт. И я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хотя бы раз в неделю, когда мы встречаемся.       – А как же парень с фотографии?       Стив не понимает.       – При чем здесь он? Он давно мертв, Брок. И это разные вещи.       – Конечно, разные. Именно поэтому ты таскаешь его фотокарточку у сердца, в этом старом компасе.       – Ты хочешь, чтобы я перестал носить с собой компас? Это просто дорогая моему сердцу вещь, дорогие мне воспоминания – ничего больше. Если тебя это так задевает… – но Брок не дает ему закончить мысль. Смотрит в глаза и с жестокой ухмылкой спрашивает:       – Кого ты любишь больше: его или меня?       Стив удивленно моргает. Слово «люблю» в отношении Брока он и не думал применять. Он привязан, но «люблю» – слишком сильное слово. Баки он любил – это совершенно определенно. А что он чувствует к Броку? Может ли сказать, что любит его? Он и не задумывался до этого момента.       – Если все еще любишь его, то зачем тебе оставаться на ночь?       – А если тебя, то я могу остаться? – зачем-то спрашивает Стив. Брок хохочет:       – Нет, потому что я не выношу ложь.       Он делает паузу и дает Стиву именно возможность солгать. Все еще можно сказать, что Брок не прав, что это не ложь и он действительно забыл Баки и любит Брока. Но Стив этого не делает. Очень хочет остаться, но обманывать ради этого не будет. Брок будто читает его мысли.       – Не умеешь лгать, верно? За это я тебя и люблю. Спокойной ночи, Стив.       Брок ухмыляется и кивком головы указывает ему на дверь.       По-своему Брок прав. И от этого еще более неприятно. Стив действительно не может забыть Баки. Наверное, никогда не сможет забыть. Его чувства к Броку несравнимы с тем, что он испытывал по отношению к Баки. А если так, то выходит, что он не имеет права требовать от Брока чего-то большего. Раз сам не может быть с ним полностью и до конца.