Мир после войны.

Неделя… В Понивиле по случае недавних побед своей армии была устроена настоящая ярморка. Некоторые дома были изрисованы словами «Победа!» и «Мир». Детишки, смеясь и бегая туда сюда, заполоняли все узкие улицы. Многие же взрослые танцевали на площади, пели и ели все то, что успевали слепить и приготовить семья Эпплов (сама же Эпплджек ушла по воле судьбы и по собственному желанию в армию) и Пирожков. Благо в городе, на счастье всем, оставалась ещё не потерявшая свой опыт в вечеринках Пинки Пай. Отказав когда-то от предложения Селестии стать офицером её армии, девушка все силы тратила на то, чтобы её любимые друзья и сам городок светились от счастья, даже если вокруг внезапно полыхнет тьма. Среди веселившихся были и суицидники, некоторые из которых боялись, что скоро чейнжлинги возьмут Понивиль. Лишь открытость и дружелюбие Пинки дало тем то чувство, что этого делать не стоит, что в таком случае они будут ничем не лучше самого врага (немалое количество желавших самоубиться — ополчение, набранное для гарнизона.). Благо этих ужасных ошибок не свершилось, благодаря чему город становился ещё краше. К вечеру празднества на крыши вешались флажки Эквестрии, как знак памяти тем, кто ковал эту победу. К утру, когда поселенцы потихоньку расосались по своим домам или рабочим местам, Пинки уже убирала оставшийся мусор. Некоторая часть конфетти все ещё лежала в уголках её пекарни, шарики, несмотря на небольшое неудовольствие девушки, нужно было сдувать, либо лопать.  — Пинки, ты бы отдохнула. Целый час не разгибая спину чистишь у нас. Вдруг спина заболит?  — Нет, миссис Пирожок. Я даже рада уборке ведь… — очищая очередной уголок от разноцветный шелухи, розоволосая достала серебряную монетку. -… никогда не знаешь, что можно нарыть под очередным мусором. Вздохнув, женщина пошла разбудить своих детей. После захлопывания двери, Пинки Пай сменила метелку на мокрую тряпку и стала протирать столы, испачкавшиеся яблочным сидром. Тут особо постарался Пипсвик. Мальчик с синячком на брови. Любил как подраться, так и подружиться. А ещё спорить. Видно, что вчера он с кем-то «играл» на то, кто кого перепьёт.  — Жалко, что я была на улице. Может быть вместе бы поиграли… Ну и липкие же пятна! — сверкнув глазами, она вымыла тряпку и продолжила подтирать поверхность стола. В это время на зелёном поле, вблизи города, посиживала Флаттершай, что читала пришедшее час назад письмо от её младшего брата. В основном он описывал то, как нелегко было перейти от работы парихмакера к врачу, что впрочем он рассписывал и в предыдущих бумажках. Из-за недостатка покупателей он и заметил, что пора бы и родине послужить, и на удивление самой сестры, смог сдать экзамен по этой профессии. Откуда он мог набраться такого опыта, мало кто знал, однако Флаттершай все равно была рада, что из столь тяжёлой ситуации Зефир сам смог без проблем найти решении. Надо лишь надеяться на то, что пациенты выживут. Остальное в письме было уже насчёт самого образа пегаски. Младший брат до сих пор беспокоился, что туда могут нагрянуть чейнжлинские самолёты, как пять лет назад.  — Что ж… Надо тогда купить и бумаги. — Флаттершай, приподнявшись услышала рев моторов, и слегка наклонив голову, увидела синеватого цвета пассажирский самолёт. — Летит ниже облаков. Видимо в Клаудсдейл. Провожая летящий транспорт немного обеспокоенным взглядом, пегаска взмахнула крыльями, полетев в своё жилище. Там в свою очередь был тихий час. От мышек до огромного, немного слеповатого правда от возраста, медведя Гарри спали. Поэтому, медленно открыв дверь, Флаттершай взяла корзинку и кошелёк, попутно переступая через одну, из особо крупных, кошку. Дойдя до своего обеденного столика, пегаска нашла и список всех тех вещей, что требовалось купить. Проблема была лишь в одном. Лист был зажат лапками двух кроликов, что спали тут.  — Потихоньку… Потихоньку… — бумага, еле-еле скользя, сантиметр за сантиметров отодвигалась от зверят. Один из них зевнул, что на мгновение потревожило хозяйку, однако его мордочка сонно вновь легла на поверхность стола. Наконец долгожданный список, через две тревожные минуты, оказался в руках. В этот раз никто даже не открыл глаз. — Какие эти зверьки все же милые. Им надо по морковке. Кстати про это… Оглянувшись по всему жилищному пространству, она не заметила своего любимчика — Энжела. Судя по приоткрытому окну, этот проказник опять решил прогуляться без её разрешения по дворику.  — Лишь бы птиц не перепугал. — подумала девушка, прежде чем не вышла из своего дома-дерева и не заметила, как её питомец тут же прибежал к ней, принеся с собой её заколку, которая потерялась позавчера в пшеничном поле. Эту вещь подарила Эпплджек за день до своего отъезда, поэтому просто представьте, как девушка обнимала своего кролика. Правда через десять секунд она его предупредила, чтобы данное действие больше не происходило. Энджел в ответ лишь фыркнул и открыв мельком дверь, выбежал туда и закрыл вновь.  — Глупенький обиженка. — надев заколку, героиня легонька провела по розоволосым прядям, посмотрев на отражение воды неподалёку, замечая что прическа была немного «сальной».- Надо и мыло купить. За время войны купить что-то вовремя не получалось у пегаски. Всё что лежало на прилавках, скупалось почти сразу. Кто-то оправдывал это скорым переездом, у некоторых дома были дети, а кому-то было банально плевать, на то, что покупая больше положенного он может заставить другого голодать. По счастью последних было очень мало. Основу этого безобразия составляла жена известного в Эквестрии бизнесмена — Филси Рича, что было удивительно, так как многих смущало то, зачем полу-аристократке понадобилось скупать с понивильских рынков все лекарственные препараты. Флаттершай была одной из тех кто видел, какие безобразия в далёком 1012 году эта «дама» себе позволяла. В конце концов возмущенные банально не пускали её на места торговли сообщив о данном событии через несколько дней мэру города, а муж, узнав о таком дал такую трёпку бесстыднице, что лишь избранные могли потом видеть, как Спойлд (редко-редко) выходила из дома. Сам же бизнесмен с наступлением войны наоборот, несмотря на небольшие повадки эгоизма и жадности, старался улучшить положение своего родного городка. Конечно его намерения не были такими прям благими, так как вскоре почти вся казна Понивиля существовала за его счёт, а к январю 1015 года вообще став новым мэром, однако мало кто был против такого события. Наоборот, немало кто благововил Филси Рича, хотя бы за то, что заметно улучшилась экономика. Небольшие дорожки, по которым изредка ехало по паре машин в день, превратились в асфальтированные шоссе, через которые стало пребывать все больше транспорта, ускоряя тем самым и промышленный рост. Самой же героине это не сильно нравилось. Неприятная вонь, выходившая из заднего прохода транспортов особенно раздражали. От них некоторые птицы вели себя дико и непредсказуемо. В особенности хищные, вроде ястребов, соколов или орлов, которые перестали при приближении Флаттершай, слушать её команды, несмотря на дар. Конечно взглядом их и можно было усмирить… Но ненадолго. Этой странной находке героиня старалась избежать, разговаривая и с жителями города, и с самим мэром насчёт того, что нужно понизить поток машин, на что получала лишь кивание головы с правой стороны на левую. Никому это не было выгодно. Жители могли таким образом не беспокоиться за возможный голод дома или могли узнать сами, как живут люди в других городах, проехавшись на ближайшем автобусе. А Филси Ричу было важно сохранять тот экономический темп, что он построил. Хотя стоит заметить, что поток машин и правда понизился, пусть и незаметно для окружающих. Дойдя до овощного прилавка, героиня была крайне рада, что у здешнего продавца ещё осталась нужная ей морковь. Немного поторговавшись, пегаска аккуратно положила овощи в корзинку.  — А вы были кстати вчера на ярмарке?  — Да, но ненадолго. — зачеркнув в списке один предмет, вяло ответила пегаска. — Не люблю шум.  — Ясно. — заметив краем глаза следующую покупку Флаттершай, человек слегка прокашлялся. — Бумаги почти не осталось, почти все потратили на вчерашние декорации.  — Ой… А вы случайно…  — В пекарне возможно осталось. Туда и завозили все для украшений.  — Спасибо… Не знаю как…  — Не стоит благодарности. Просто, в случае чего, расскажите о моей лавке друзьям и близким. У меня редко кто бывает в осенние то деньки. — хихикнув, мужчина стал перебирать ящик с помидорами. По наводке продавца в магазине со сладостями и правда было ещё много бумаги, как обычной, так и разукрашенной. Позвонив в специальный колокольчик, со скоростью пули, к пегаске прибежала Пинки Пай.  — О, привет подруга. Как вчера провела времечко?  — У тебя нет случайно бумаг. Желательно небольших.  — А4? — увидев немного удивлённо лицо Флаттершай, Пинки взяла небольшой лист и показала его. — Извини. Порой и сама не знаю что говорю.  — Да ничего. Это то что мне нужно. Гладкий… Надеюсь другие…  — Чистые как эта лампа. Я её двенадцать минут назад почистила, поэтому можешь не сомневаться. — поковырявшись на самой верхней полке, пораскидав в разные стороны малукатуру цветов радуги, она достала целую стопку. — Один битс.  — Спасибо. У тебя нет ещё малинового сока? — положив монетку на столик, спросила героиня, на что получила отрицательный ответ. — А что есть?  — Есть только лимонный. Знаю, он довольно кислый, но если с ним съесть к примеру кусочек пирога — будет класс.  — Нет, спасибо тогда. Пинки, а ты не скучаешь по семье?  — Ну… Чутка. Потому что я их знаю лучше, чем они себя. А меня в свою очередь знает уже моя сестра. — положив раскиданные вещи по местам, Пинки села на стул для перекур. — Поэтому… Чуток. А что случилось? Твои родители едут тебя проведать?  — Нет. Просто я немного беспокоюсь о своём младшем братике. Сама знаешь, даже после получения долгожданной работы он… (шёпотом) ветренный. Поэтому хочется написать письмо ему в ответ, но так… Чтобы он не подумал, что я боюсь за него и одновременно, чтобы он был… Осторожней. Как-то так.  — Ответ прост, Флатти. Просто будь сама собой. Мы с Мод ведь тоже не отражения друг друга. Она хмурая, я весёлая. Она сурьезная, а я весёлая и общительная. — сияя лицом, Пинки продолжила. — И несмотря на это мы, словно алмаз крепки, потому что мы не пытаемся стать не теми, кем хотим. Вот и бери с нас пример. А также просто пиши от сердца. Флаттершай была немного расстеряна данными словами, но немного профильтровав слова подруги, посмотрела на бумаги.  — Что ж. Думаю ты права. Мой брат уже не маленький. Он вполне сможет понять, что я хочу ему донести… Как никак мы родные. — пегаска уже собиралась уходит, как вдруг со стороны улицы началась шумиха. Обе девушки в недоумении вышли и не понимая, куда все так спешат спросили у первого встречного, что случилось.  — Принцесса Дружбы нас навещает! Услышав это, героини быстрым шагом, забыв почти обо всем, направились к тому месту, где они вновь встретятся со своей старой (в переносном смысле) подругой. * * *  — Очередные переговоры?  — Да, уважаемый генсек. В этот раз случай уже не с врагом, а… Вот. По наводке нашего связного на северном направлении, вблизи Соранкса, активизировались некая коммунистическая ячейка чейнжлингов. Именно благодаря их усилиям пятому и десятому танковым полкам, а также двадцать восьмому метопехотному батальону не удалось вовремя отступить.  — Я думал это эквестрийские В-26 так постарались в удержании. Хотя ладно, это будет ещё один повод укрепить наше право на своего нового сателлита. — проведя по карте, Василий нашёл то самое место, где и нашли свою смерть отступающие. — А где ещё гарантии что эти новые союзники нам не навредят с Эквестрией?  — В основе своей их… — Потирая затылок, офицер тихонько ответил. -… нет, товарищ генсек.  — Как нет?  — Безобразие. Эти жуки с нами хотят сыграть в кошки-мышки? Да мы их тогда порвем! — ответил близкий друг Василия, Синистер Серов, грозно ударив кулаком по столу.  — Если они хотят с нами союза, то прошу, разбудите меня. — посмеялся один из видных стратегов ихнего времени, маршал Нестор Лунин.  — Тише, товарищи! Успокойтесь. — поправив очки, председатель немного хихикнув, продолжил смотреть владения Кризалис. — Жаль конечно, что эти чейнжлинги не имеют веских доказательств своей верности, но с другой стороны. Их вклад в то дело не столь мал, поэтому лично я могу простить эту… Оплошность. Возможно этим партизанам нельзя верить, но мы должны хотя бы попытаться наладить с ними прямой контакт  — Товарищ генсек, перед тем как вы начали говорить, я хотел предложить… Неплохого кандидата. — немного дрожа от страха, генерал-майор перелистнул свой документ. — Александр Николаевич. Этот офицер, во первых, был давним другом вашего отца. Он достаточно хорошо прошёл воинскую службу, участвовал в боях за независимость нашей Родины… И именно благодаря его опыту удалось захватить Соранск, окружив попутно так много дивизий.  — Товарищ генсек, неужели это правда? Что он приходиться вашему отцу другом? — удивился Нестор, немного поправил офицерскую фуражку.  — Отчасти мой друг. Скорее хорошими знакомыми. — осмотрев характеристики данного офицера, председатель наконец, с начала заседания, сел на пурпурное кресло, расстянув ноги. — Вы правы, Лекс, он вполне подходит. Постарайтесь информацию об этом донести как можно скорее. А остальные… Господа, что вы думаете насчёт будущего мира? Офицер к тому моменту растворился за ближайшей дверью. Одни из более ярых политиков, во главе с Синистером, считали, что с наступлением окончательного мира, следует забрать под свой контроль не только часть империи Кризалис, но и всю, до сих пор окуппированную Олению.  — Забрав этот огромный кусок земли, мы сможем найти в лице оленей новых союзников. Они, по некоторым документам, отличные следопыты. Мы может создать из них целые роты элитных сапёров. Снайперов. Лётчиков! Представьте себе, на коль устрашима будет эта сила для тех, кто осмелит бросить вызов!  — Неплохая концепция, но мы с союзниками должны все делить равномерно. И не ругайтесь, мой милый друг, но мы правда не должны допустить новой войны. Иначе наша Родина, как Эквестрия может также просрать, простите за выражение, все, что мы так долго создавали. Наша экономика, ставшая благодаря ловкому стечению обстоятельств одной из самых эффективных, одна из лидирующих в мире (#2 место). Наш народ счастлив, многие люди благодаря некоторым нововведениям могут вновь увидеть наших, пусть и погрязших в лже-демократии собратьев, некоторые из которых — их родные и близкие. Не поддержав это хрупкое равновесие мы, в противном же случае, дадим понять эквестрийцам, что с нами глупо договариваться и они и дальше будут смотреть на коммунизм с опаской. Поэтому мы не можем просто взять Олению. Риск слишком велик.  — Но…  — Товарищ Серов, я все сказал. Последний, зажав от гнева пальцы в кулак, лишь отстранённо смотрел на отпалированный стол. Две минуты весь зал молчал, пока тема о мирном соглашении не продолжилась. В основном кто-то из советников хотел узнать, что серьёзного может сделать новая война их державе, но задавать данный вопрос мало кто хотел и ещё меньше людей говорили об этом.  — Что будет с Кризалис в случае победы? Возможно ли её нам раньше Эквестрии заполучить? — задал вопрос генерал в запасе Понярчук.  — Маловероятно — в разговор вмешался уже маршал. — Для неё что Селестия с её прислугой, что мы — недочеловечки. Это, если вы сами заметили было обозначено во многих текстах очевидцев как с нашей стороны, так и союзников. Пропаганда настолько сильно почистила многим мирным жителям мозги, или что у них там за функции отвечает, что те нередко сами переодевались, считая…  — Достаточно, товарищ Лунин. Нашим друзьям это вполне понятно, дважды говорить не стоит. — услышав с некоторых мест смещок, генсек продолжил — Перейдём к самой королеве. Вы считаете что она…  — Скорее покончит свою жизнь самоубийством. На крайний случай сбежит.  — Этот вопрос крайне интересен, однако… Нужна ли нам сильно эта особа? По сути Кризалис стала наверняка сумасшедшей, так что чисто в пользе нам с вами она нужна, как труп собаки. Да и, учитывая список преступлений, совершенных ею в жизни, я даже буду рад этому стечению обстоятельств.  — Почему же? — спросил один из сторонников Синистера.  — Её смерть послужит сигналом к капитуляции. Пусть командование давно уже бросило надежды на хоть какую-то оборону, народ все ещё верит в чудо, создаёт на наших оккупированных землях всякие партизанский отряды, создаёт засады в лесах, оказывает упорное сопротивление даже в чистом поле. Убив себя, она зароет в землю ту последнюю надежду, в которую верили эти дураки. Что ж, ещё вопросы? В течении оставшихся двух часов обсуждались уже границы и параллели, по которым они будут прописаны. Были небольшие вопросы и по поводу населения, что будет под контролем Сталлионграда, который решили довольно просто. Если с сопротивлением недалеко от Соранска не удастся договориться — будут созданы специальные батальоны, следящие за порядком и, следовательно, один из наиболее популярных депутатов в Сталлионграде, как некоего рода губернатор. Если чейнжлинги — коммунисты дадут руку к союзу, то уже из сопротивлению дадут специальные места в правительстве, где они, следовательно, будут управлять намеченной им территорией. Всё простое осталось позади, осталось лишь самое трудное. Обговорить это все через два дня с принцессами. Немного устав, председатель шёл в свою спальню и только перед самой дверью вспомнил о кое-каком проекте. Благо время ещё есть и можно узнать, что же создали учёные. * * * К утру следующего дня телеграмма попала на стол нужного генсеку офицеру. Стоит сказать что последний был крайне не рад, когда, потирая после сна глаза, прочитал всё, что требуется ему выполнить в новом задании.  — Сержант… — дочитав сообщение, Александр Николаевич стал одеваться в свой повседневный мундир с парой орденов и семью медалями.  — Да, товарищ командир?  — Собери группу из тридцати человек и сам собирайся. Мы едем в гости к возможным союзникам. А, и про броневик не забудь.  — Так точно! — безэмоционально сказав, солдат быстро исчез из шатра. Для командира это было задание не впервой. Он нередко был переговорщиком в случаях, когда враг сражался только из-за страха погибнуть в плену, однако никогда с возможными союзниками. Откуда вообще эта информация о неких коммунистах? Увы, но в телеграмме ничего об этом не сказано. Через полчаса, все кто мог, прибыли к месту сбора. Некоторые не понимали и половины той задачи, что будет у них, поэтому, дав непонятливым телеграмму, генерал-майор коротко объяснил что требуется от них всех.  — А что… — запнулся один из рядовых, боясь не так сказать, однако, поняв что командир готов слушать любые вопросы, спросил: — А что если это будет засада? Телеграмма может быть подделана? —Нет, солдат. Бумага ведь со специальной печатью. А вот засады вполне можно ожидать от врага. Поэтому, поэтому в случае чего мы должны всеми силами избежать прямого столкновения. Если уж не получится — вызове удар с воздуха. Так сказать не дадим себя замарать. Ещё вопросы? Ничего не услышав, генерал-майор, со своей группой, отправился по тем координатам, где находились чейнжлинги. Путь был отнюдь не прост. Многие дороги были тут и там завален трупами и ещё горящей техникой. Это было своеобразное подкрепление захваченному городу, которое попало под мощный артиллерийский удар стллионградцев и воздушно-штурмовую группу Эквестрии. Естественно в рядах буквально сразу началась паника, последущие бегства и давка. Половина этих мёртвых солдат — дети от 13 до 17. В основном брали самых высоких. Видимо, чтобы пропаганду Кризалис лишний раз не обливали дерьмом. Проехав к уничтоженному деревянному мосту, группе пришлось делать специальный плот. Река, несмотря на свою узость была достаточно глубокая. Настолько, что при переходе грузовик, шедший последним, по невнимательности одного из рядовых, рухнул от тяжести в воду, и затонул, будто на том месте ничего не было. Благо жертв не было, однако многим солдатам пришлось идти дальше пешком. Запах гари все ещё не покидал многих. Судя по всему тут уже тоже поработали эти повстанцы. Причём, благодаря некоторым подсчётам, удалось выяснить, что танк командира того полка кроме левой гусеницы ничего серьёзного не получил.  — Товарищ командир. Экипаж тут ликвидирован, кроме главного. — осмотрев гусеницу, занимающийся раньше инженерством, солдат показал на поломку. — Панцер второй версии был к этому моменту уже устаревшие, как вы понимаете. Плохая броня, плохое против чужой техники орудие в виде этой пимпы, -пулеметика. Поэтому, я так думаю, наш возможный союзник хотел просто обездвижить его. Можно даже сделать вывод что они боялись его повредить…  — Видно они плен или того офицера… — Вздохнув, Николаевич немного успокоился. Значит эта ячейка правда может быть не столь опасна, как он думал. Скорее всего. — Ясно. Не стоит говорить о том, что могло быть дальше, трупы сами говорят об этом. Осталось только повстанцев найти.  — Командир… Кажется они нас сами нашли. — где то вдалеке пронёсся голос подчинённого. Повернув голову, генерал-майор увидел неких всадников, что показывая свою дружелюбие, знаками показывали причастность к этому делу. Александр Николаевич, подойдя со своими солдатами, вплотную рассматривал данных незнакомцев. Судя по униформе у этих повстанцев мало в чем было отличия от той, что носили рядовые Империи Кризалис. Шлемы, штаны, сапоги. Разве что на туловище они надевали специально вышитую куртку, на предплечьях которой видимо была изображена некая… Рука? Это наверное знак свободы ихней. Поначалу офицер старался сам понять разговор всадников и попытаются путем жестов узнать о том, что тут могло произойти, но плюнув со второй попытки и поняв, что лингвист из него, как из кошки собака, Николаевич воспользовался, знающим ихний язык, сержантом, которого ранее ещё утром взял в группу. Некоего рода бормотания с изредка более громкими высказываниями давали понять переводчик, что тут были большие потери и среди этих… Людей.  — Ну? Что-то есть интересное? — невзначай спросил генерал, на что получил короткий ответ.  — Засада. Проезжаюшая тут группа наткнулась на мины, поставленные этими чейнжлингами. Не ясно мне только время, когда они могли их так быстро расставить.  — Переведи им, что это довольно смело с их стороны, и что я бы хотел найти ихнего лидера для переговоров о скором мире.  — Они благодарят нас, командир. Благодаря нашему наступлению их… — солдат старался при разговоре не упускать из уш иностранные слова -… Их ячейка смогла успешно все это так сотворить. Также они согласны, если того требуется, привести нас к лидеру. Только… Только они хотят знать, чего мы хотим от их главаря?  — Скажи им, что… Наш председатель крайне ими заинтересован и хочет сделать их своими союзниками. * * * Почесывая волосы, полковник эквестрийской армии взял бинокль и осмотрел ещё раз позиции врага, забравшись на специальную вышку. Уже два раза тут его армия пыталась штурмовать и два раза скатывалась назад. Если так пойдёт и дальше, его недавнее повышение может быстро стать понижением. Однако как тут атаковать? Артилерия банально не могла выкурить этих фанатиков. Они держаться зубами и когтями за эту землю. Понимают, что если тут они проиграют бой, придётся сражаться в их столице. Танки мгновенно, можно сказать, выпиливались, стоило им приблизиться на сто метров к первым оборонительным сооружениям. Самолёты тоже были словно мушки над вражескими позициями. Даже самые мощные бомбы не дали положительных результатов. А тут ещё некоторые аристократы давят, как на высшее командование, так и на него самого. Видите ли они «хотели и думали», что пожертвовав неплохой суммой денег война закончиться ещё в начале августа. А сейчас сентябрь, поэтому, чтобы лишний раз не читать гневные письма, офицер топил ими свою печку. Пришлось, из-за этих самодовольных кретинов, даже прибегнуть к крайним мерам, пожертвовав самыми лучшими солдатами, проверить, если где слабые места у данной обороны. И ответ пришёл, за шесть дней до конца войны. В пяти километрах от реки, которая пролегала как через позиции врага, так и позиции эквестрийцев, находился посёлок, плохо охраняемый, по словам солдат, чейнжлингами. Полковник, осознавая, что в том месте может находиться что то подозрительно, отправил вместе с двумя пехотными полками, не только двадцать с лишним новеньких танков «Шерманг», но и, на всякий случай приказал устроить в том месте хорошенькую бомбежку. Приехав через десять минут после обстрела, солдаты даже не узнали ту деревню, что им показывали. Одни руины. Лишь некоторые домики, по своему строению схожие с перевернутыми осиными гнездами, пережили удар, поэтому, уже считая, что врага тут и в помине нет, эквестрийцы ровными рядами промаршировали почти до середины деревни.  — Наша принцесса Селестия будет нами гордиться. Смотри, эти трусы даже побрасали технику. — помявшись, золотовласый капрал снял шлем, вытирая пот. — Зря полковник так волновался. Мы и одним батальоном бы это заняли.  — Я не могу согласиться. — ответил ему один из ветеранов, что ещё с обороны своего родного Кристального города помнил, как был опасен и хитер враг. — Заметь, тут в основном… Панцеры первой версии. Максимум третьей. Не кажется тебе это странным?  — Ну… Возможно эти недоумки поняли, что техника будет их тормозить, вот и побрасали все? Подумай сам, если волку оторвать лапу, он продолжит кусаться, неважно, сколько он прольёт крови. — переступая через труп, маг по происхождению решил зайти в один из более целых домов.  — Ты бы одел каску. Мы все же формально в бою. — проходя по испачканному полу, последовал за капралом кристаллиец.  — Да не боись, тут все крепко держится. Это че за зелёная хрень? Их слюни?  — Возможно слизь. Слушай, давай лучше уйдём отсюда… — увидев что напарник уже ушёл в другую комнату, потирая висок от злости, ветеран пошёл вслед за ним. — Я серьёзно. Слушай, пусть мы и одинаковы по званию, ты не можешь просто взять и пойти куда захочешь. Вдруг это место заминировали? Не став на это обращать внимания, надменных солдат дошёл до ванны. Хотя, видя, что тут штукатурка заполнила пол-комнаты, золотовласый решил зайти по ещё целой лестнице наверх, оттодвинув кристалийца. Второй этаж пострадал довольно серьёзно. На полу валялся всякий хлам с уже разрушенного чердака. И труп одного из чейнжлингов на груди которого был небольшого размера бетонный блок.  — Видимо раздавили… — немного пошлепав врага по лицу и поднявшись, капрал посмотрел в то, что когда-то называлось окном. Солдат же позади него нервно посмотрел на труп, после чего вновь стал предупреждать капрала уйти, однако тот, сказав что тут ничего опасного нет, посмотрел на улицу. По одной из которой шёл другой танковый корпус из семи танков.  — Видишь? Тут ничего нет. Ни мин, ни этих наци, спрятавшихся за поворотом, ни этого странного танка, что… Стоп, что? Увиденный им танк назывался Тигром. Он и ещё одна модель были построенны за неделю до этого события недалеко от Вейниаполиса, столицы чейнжлингов. Так сказать последняя попытка изменить ход войны, на которую потратили последние ресурсы. Машина была столь большой, что капрала хватил своего рода инфаркт. Криссталиец же, увидев причину этого, попытался докричаться до тех танкистов, но… *БАБАХ* Первый танк был разорван на части, тогда как группа, следовавшая позади, встала в затор. Танкисты даже не поняли, что произошло, как уже второй, а следом за ним и третий загорелись ярким пламенем. Оставшиеся, поняв что дело дрянь, спрятали свои тушки за зданиями, ведя безрезультативный огонь. В это же время в голову златовласика прилетела пуля, от чего тот полетел из окна. Оказывается мертвец сзади просто притворялся. Не успев выстрелить во второго, он уже точно стал трупом, будучи растрелянным из автомата Томпсон. Матерясь, оставшийся солдат пробежал по лесенке, собираясь предупредить вторую группу, но она уже сама поняла об опасности. Криссталиец увидел впереди, как два Шермана, пытавшийся сдержать внезапную атаку, оба одновременно взорвались, от чего даже башни взлетели вверх. Из густого дыма выехали несколько не мене опасных четыре танка. Однако у этих была башня меньше, да и лобовоая броня сильно отличалась от той громадины. Это и была вторая модель — Пантера. Несмотря на менее устрашающий поначалу вид, это техника тем не менее быстро подорвала ещё два эквестрийских танка. Тут же из некоторых застрекотал пулемёт, что убивал все живое перед собой. Кристаллиец вовремя зайдя в дом, задрожали как осиновый лист. За проемом слышались взрывы, грохот снарядов и крики тех, кто попал под удар этих монстров. Выглянув, он увидел как эти стальные чудища стали проезжать недалеко от него. Обмочившись от страха, дрожь у солдата усилилась. Он уже чувствовал как одна из пушек направляется к нему… Но они, продолжая палить, поехали дальше. От произошедшего, у несчастного поседели волосы. Он видел многое. Видел как здания с людьми рушаться у него на глазах. Своими руками убил двух огнеметчиков, что сожгли его друзей. Ощущал ужас, когда над его головой свистела целая пулеметная очередь… Однако это в разы страшней. Выйдя из здания, солдат понял что теперь он на этой улице совершенно один. Недалеко, тут и там, валялись мёртвые тела пехотинцав в разных позах. Кто-то собирался кинуть гранату, но взорвавшийся недалеко танковый снаряд убил беднягу осколком. Кому-то хотелось просто смыться, однако пули оказывались быстрее. А недалеко подбитая десятка танков Шерман. Лишь тихое потрескивание огня нарушало мёртвую тишину, да недалёкие танковые бои позади капрала. Сняв уже свой шлем, солдат зарыдал и… Тут же погиб от выстрела в шею. По улице начала шагать уже вражеская пехота. Теперь уже она будет радоваться столь лёгкой победе. Спустя четыре часа… Полковник дрожащий рукой положил трубку телефонного аппарата. «Болотные крысы», так назывались подразделения, посланные в посёлок, были, в большинстве своём уничтожены. Один танк Шерман и около тысячи выживших, что рассказывали на одном дыхании о неких стальных чудища, что не пробивались пушками. Неуязвимые танки…  — Как такое могли упустить бомбардировщики…? Откуда эта техника вообще появилась… — запив все водой, офицер даже не старался сохранять спокойствие. Наоборот, он со всей силы ударил по столу и карте, что находилась на нем. Естественно эти вещи уже после столь сильного взмаха подлежали утилю, а рука долго будет кровоточить. — Надо было послушать лейтенанта Фриск… Ох… Хотя, они все равно уехали, ничего бы я не смог успеть… Однако, как так могло произойти? Потерять так много подчинённых… Достав из кобуры редкий, можно сказать раритетный револьвер Смит-Вессон.  — Ничего… Я не зря зовусь Шепардом. Вскоре все эти твари… ПОЖАЛЕЮТ! Разнеся выстрелом небольшую статуэтку, подаренную ему когда-то за смелость в бою, полковник злобно прищурившись вышел из палатки.