Мир после войны.

Четыре дня… Лас-Пегасус. Произнося только это слово, любой человек в Эквестрии представлял себе в воображении огромный мегаполис с красивыми архитектурными зданиями (некоторые из которых были усадьбами кантерлотских дворян), возможностью там стать за пять минут баснословно богатым, найти любовь и жить до конца своей жизни ни в чём себе не отказывая. Но даже у такой монеты есть две стороны. Одной из причин не ехать в процветающий город были как раз халявные деньги. Мало кто оставался со своими «кровными» битсами, заходя в десятки разных игровых комнат. И это уже не говоря о тех счастливчиках, кому все-таки удавалось приобрести желанный чек с выписанной ему наградой. Таких было мало, несмотря на то, что приходящие в первый раз люди видели радость на многих лицах посетителей. Чаще всего это были подставные лица самого казино. Получить работу… Имело место быть, однако если ты не имеешь хороших связей или лишних монет для взятки — считай себя уволенным через месяц-другой. Ситуацию усложняли ещё и владельцы разнородного бизнеса. Имея почти бесконечный поток прибыли, им удалось вытеснить формально с шахматной доски даже мэра Лас-Пегасуса со своего кресла. Честные по совести предприниматели снимались отныне по щелчку пальца сынком какого-нибудь недалекого, но очень богатого промышленника, отчего город окончательно стал не только золотой жилой Эквестрии, но и ее тяжким грехом. Всё могло быть ещё хуже и продолжаться до скончания века, если бы в один день, благодаря помощи Хранителей Гармонии во главе с Сумеречной Искоркой, не удалось ослабить вожжи самоуправства, убрав из мегаполиса такую важную фигуру, как Глэдмейн. Бывший управляющий множества легитимных и нет казино вынужден был, с позором, по тихому смыться на далёкую колонию Эквестрии, благодаря чему власть мэра усилилась, а следовательно и рабочих мест с шансом повышения. Коррупция продолжает присутствовать в рядах элиты данного города, но благодаря уходу Глэдмейна, за взяточничество богачи имели куда больший шанс попасть в тюрьму. Немало кто, после такого события, прогорел и вынужден был покинуть город. Кроме одного, чьи умственные способности и смекалка смогли в итоге дать тому куда больше власти, чем когда-либо раньше. Им как раз является персонаж, о котором мы сейчас и поговорим — мистер Хорс. Мистер Хорс, полное имя которого Тротберт, родился 26 июля в 966 году, в семье потомственной аристократки из Кантерлота и владельца малоизвестной оружейной компании из Лас-Пегасуса. Лишь по счастливому стечению обстоятельств ребёнок был рождён в этой золотой жиле Эквестрии, благодаря чему уже в первые года развития, Хорс смог хорошо различать правду в людях. Было ли это природным даром или может его этому обучил отец, кто сам в юности увлекался походом в казино, где редко мог получить выигрыш— неизвестно. Увы, но маленький Тротберт не мог об этом сказать своим родителям. Не успел. Они погибли уже через четыре месяца после рождения мальчика, летя на дирижабле на очередной праздник в Кантерлоте. Единственный человек, кто и остался в родстве с персонажем — старший брат Эдмунд (13 лет). Но и тут не повезло, так как Эдмунд являлся глубоко суеверным человеком. Веря в проклятие некоего демона, он обвинил младенца в годе рождения, посчитав, что если перевернуть первую девятку, то получиться любимое число того существа, что боялся родственник Хорса, а именно три шестёрки. С этой суеверной теорией, уже через два месяца после разбирательства, Эдмунд, забрав свою долю из наследства погибших родителей (компанию по производству оружия от отца и 60% денежного сбережения от матери), бросил младшего брата на произвол судьбы переехав в Ванхувер, основав там вторую фабрику веря, что в будущем это приведёт к ещё более богатой жизни. О том, как проходило детство мальчика, ничего также неизвестно. В 995 году данные об этом были удалены из всех архивов неизвестными лицами, воспользовавшись восстанием коммунистов на севере и последующей, за этим, неразберихой в кругах правительства Эквестрии. Можно лишь узнать, что до пятнадцати лет за мальчуганом присматривала некая старая служанка, единственная из тех, кто не ушёл вместе с остальной прислугой к Эдмунду после разбирательства. Благо оставшееся богатство родителей позволило Тротберту жить до шестнадцати в безбедном положении, а позже поступить в национальный исследовательский университет, где Хорс нашёл свое призвание. (увы, няне не удалось дожить до выпускного дня). И с той поры карьера мальчика начала набирать рост. Вначале, обладая талантом безошибочно определять лживых подонков от честных граждан Лас-Пегасуса, юноша в короткие сроки набрал команду верных помощников и начал творить. Первые изобретения дали ученому тёплое местечко вблизи элиты, ещё строящегося в те годы, мегаполиса, а именно — газовые плиты. Конечно открытием это нельзя было назвать, так как в Эквестрии уже начали создаваться первые, скажем так, прототипы данной техники. Однако именно благодаря Хорсу плиты стали создаваться массово и что самое важное — по крайне дешёвой цене с инструкцией. Тоже самое можно было сказать и о газонокосилках, однако последние не блеснули в обществе своей оригинальностью и продвиностью по причине быстрой поломки и крайне долгого, муторного создания одной такой машинки, хотя, как говорилось ранее, прибыль все равно была хороша. А уже через шесть лет, уже повзрослевший, Хорс задумался насчёт производства не только бытовой, но и военной техники. Тут как раз и начинается путь переименованной компании «HorseCo», известной уже в скором времени во всей Эквестрии. До 29 декабря 1006 года данная компания занималась в основном созданием более усовершенствованного оружия и брони для кавалерии, как следовало из первого слова в самом названии данной фирмы («horse» — (англ.) лошадь) и раций для военных. На создание чего-то более масштабного Хорсу не давали права, так как сами знаете — политика пацифизма. Стоило реализовать с планов мощную артиллерийскую установку — считай, что твоё любимое кресло замениться на железную скамью в суде. Но прибыль все же не переставала капать в бюджет, благодаря чему, решив не терять попусту время от данных провалов с продвинутым оружием, мистер Хорс стал скупать все легитимные казино и бардели, что имелись на карте Лас — Пегасуса. Поначалу это было крайне тяжело делать, так как данный город весь был обвит крепкой паутиной других владельцев бизнеса, поэтому Тротберт пошёл на хитрость, решив чужими руками скинуть более важную фигуру с шахматной доски. Поначалу им должен был быть мэр, но поняв, что его замена приведёт лишь к более яростной конкуренции, Хорс рискнул своим капиталом, решив слить принцессе Селестии более властного и богатого предпринимателя — Глэдмейна. Но не напрямую, а скорее намёком. Неизвестно, как удалось провернуть этот план, но основной цели удалось достичь. Управляющий сгинул в небытие и всё, что он имел, быстро перешло в руки нескольких компаний, в том числе «HorseCo». И постепенно последняя стала перевоплощаться в целую организацию к началу Великой войны, которую мистер Хорс предвидел ещё когда в газеты впервые просочилась информация о некоем объединении ульев. С разрешения мэра, Тротберт построил в северном направлении от Лас-Пегасуса неприступную, по его словам, обороннительную сеть укреплений, названную «Троей» и ожидал, что с наступлением чёрной орды на мегаполис, данные сооружения разобьют вражеские группировки, а следовательно и слава для компании " HorseCo» подымется в глазах правительства. Но кое чего ученый не предусмотрел, а именно вступившего в войну Сталлионграда, чьи батальоны с тяжким боем уничтожили чейнжлингов ещё за десятки километров от оборонительных позиций, что ввергло Хорса в культурный шок. Не потому, что строительство оказалось дорогостоящим проектом компании, а из-за неверного расчёта. С той поры мистер Хорс окончательно перестал открываться на глаза публике, считая, что он совершил оплошность как раз из-за собственного своеволия и публичных разговоров. В какой-то степени это была правда, которую впрочем персонаж слишком буквально принял в штыки. Было ли эти хорошо или плохо — решайте сами, читатели. Стоит лишь добавить, что Тротберт, несмотря на принятые им меры, продолжил работу учёным, занимаясь над новыми проектами уже не девять, а девятнадцать часов подряд, постоянно сверяясь и изредка спрашивая о чем-то у своих сотрудников. И в этот раз мужчине повезло. Принцесса Селестия лично подписала несколько грандиозных проектов Хорса, благодаря чему тот мог наконец иметь полную свободу действий в области военного дела. Так с конвейерных фабрик от его руки и вышли известные всему миру танки Шерман, самолёты B-17, а также первые компьютеры, названные терминалами (последние правда ещё не снискали популярности по причине совсем недавнего производства и довольно сложной инструкции по постройке такого оборудования). К концу 1015 года персонаж стал настоящей звездой. Кем его только не называли — молот Победы, второй племянник Селестии, щелкунчик блестящих идей. Была даже теория, о том, что мистер Хорс являлся учителем принцессы Дружбы, но данная тема не приобрела широкой огласки. «HorseCo» вскоре окончательно выбилось в лидеры торговли по всему Эквусу, скупая потихонечку другихе компании, как для создания бытовых приборов, так и для исполнения заказов военных. Последние кстати и помогли Хорсу узнать о некоем проекте принцессы Луны. Узнав о том, кто принял решение от имени властительницы ночи создать данное чудо, Хорс был одновременно разочарован и счастлив. С одной стороны проектом руководила пусть и умная, но неопытная в военном деле девушка. Да, Сумеречная Искорка знала уже давно, что война теперь давно перестала быть предисловием эдакого рыцарского романа, но все же. Для неё это обычные цифры, тогда как для Хорса — что то большее, чем обычное оружие. Смотря нередко на нарисованные им же схемы атомов, ученый видел в будущих ядерных ракетах и что то полезное. Тут как раз и вылезает радость. Тротберт может намекнуть принцессе о том, что её секрет уже знает один небезызвестный ученый. Надо ли говорить, что может произойти если мистер Хорс захочет об этом рассказать простому люду. Да ведь от такого шага начнётся неразбериха, недоверие по отношению к принцессам, а может и гражданская война! Поэтому, стоит немного надавить на ещё юную принцессу, дав ей понять, что компания «HorseCo» тоже хочет участвовать в создании оружия, что может изменить мир.  — С уважением, Мистер Хорс. Напечатал? — спросил мужчина, сидя на кресле спиной к молодому, но верному и опытному сотруднику, что был одним из тех редких людей, кому давали проход в апартаменты учёного Лас-Пегасуса. -… мистер Хорс. Да. — стащив бумагу с печатной машинки, юноша пробежался по предложениям, на случай если были допущены ошибки.  — Пошлите на следущий день. Если не ошибаюсь, то юной особое понадобиться три дня минимум, чтобы собрать команду верных (тихий смешок) ей учёных. — потирая руки, Тротберт поднял правую руку в тот момент, когда за его спиной пронёсся скрип двери. — И сообщите сотруднику Халлу Фаеру, что с сегодняшнего часа он уволен. Его идеи бессмысленные, хотя стоит отдать должное — пишет выразительно.  — Как пожелаете. Оставшийся день учёный провел в полной тишине, изредка меняя взгляд с окон на картину, созданную им ещё в первые годы карьеры. Это была возможно единственная вещь в комнате, что напоминала персонажу о пройденном им пути. Всё остальное давно заменено на новое. Даже душа Тротберта, словно проданная дьяволу, поменялась за столь долгий срок жизни. Изменения конечно же были для него самого незначительные, но для других…  — Простите… Мистер Хорс, все приготовления к вашей поездке готовы. — философия мгновенно прервалась после произнесенных слов пегаса, что вошёл после быстрого перестукивания. Данное действие для Хорса было крайне неприятным.  — Я прекрасно осведомлён о данном распорядка дня, стажёр. Прошу вас в следующий раз соблюдать и свои (!) правила, что вам лично отдал мой секретарь. Не хотелось бы, чтобы потом он же вас увольнял.  — Ох, п-простите… Я…  — Свободны. — спокойным тоном произнёс мистер Хорс. Приподнявшись, мужчина взял свою трость, сделанную из кости редкого зверя — мантикоры и пошёл в сторону вешалки, достав из пальто, висевшего там, помятую и достаточно старую фотографию. — Пора бы проведать вас, миссис Роузел. Может для воспитаника совет какой-нибудь дадите… * * * 57 минут после окончания Великой Войны. Всё произошло крайне быстро для одного из множества эквестрийских солдат. Смиттерсон Патс, являющийся на данный момент водителем одного из грузовиков M-3L-4,несмотря на недавнюю инструкцию от вышестоящего ему офицера, по прежнему ехал откровенно медленно. Не трудно понять его было напарникам и другим солдатам, находящимся сзади его кабинки. Никто не ожидал, что вражеская столица столь неожиданно станет открытым городом. Поначалу, в первые минуты после получения специального документа, никто и не верил данному событию, однако пришедшая колонна из сдавшихся чейнжлингов-солдатов несколько развеяла сомнения насчёт неудачной и наглой шутки со стороны врага. Но обычные солдаты, в особенности ветераны, все ещё чуяли уловку, продвигаясь в столицу. Все ожидали, что из какого-нибудь более укрепленного здания сейчас выскочит жук с горячей смесью и кинет данный «напиток» на броню шедших впереди лёгких танков. Или из люков на асфальтированных дорогах выскочит целая орава таких вот смертников с прикреплёнными к себе гранатами. Но… Ничего. Никакого подрыва на месте, никаких уловок или выстрелов из угла. Только тихое перешептывание жителей данного города, что вылезли из ещё не разрушившихся после бомб домов, либо специальных убежищ. А ещё топот сдавшихся на милость врага оставшихся вражеских солдат. Хотя… Какие солдаты? Если в окрестностях, где была возведена оборона против эквестрийцев ещё можно было видеть зрелых мужчин (пусть и заметно заросших), то здесь было куча несовершеннолетних. Каждый третий, и это подростки, которые ещё в своего рода колледжи не поступили. Конечно вскоре ряд зелененьких жучков и сменился в цвете, но это не меняло общей морали данной картины. Ободранные, испачканные в собственных соплях и моче, выпущенной от страха разорвавшейся вдалеке бомбы. Они напоминали Патсу себя, ещё молодого студента, что тоже выглядел в первый год войны. Война и правда никогда не меняется. Ни в начале… Ни в конце.  — Господи, да эта дорога бесконечна… — произнёс напарник водителя, что проснулся вскоре после того, как транспорт только заехал с город. — Ума не приложу, нахера эти торчки решили так просто опустить себя? Тут одно только шоссе начинает меня пугать, а я ведь видел много городов…  — Размер вполне возможно, что и сыграл злую шутку. Заметь, сколько тут жуков сидят с рёбрами наружу? Скорее всего им попросту не хватало пищи, вот и решили не поддаваться больше королевской тирании. И слава Селестии кстати. Я так хочу наконец вернуться на свою ферму. Сын наверное без меня уже давно смог сам управлять данным предприятием. А жена… Когда в последний раз я мог ощутить вкус её прелестного персикового пирога?  — Согласен. Долбанная война у всех отняла что-то… — не договорив, солдат, потянув голову кверху, вновь заснул.  — Эх… Ладно, тут можно и увеличить скорость. К тому моменту водители некоторых машин осмелели и стали ехать даже быстрее, чем указывал ось в инструкции. Наверное новенькие, как думал Патс. Доехав до магистрали, грузовик начал ускоряться с привычных двадцати до пятидесяти километров, догоняя вскоре оказавшиеся на горизонте джипы, один из которых был остановлен по причине задымившего двигателя.  — Торопятся. И ради чего? Бояться что кто-то другой захватит этот город? — пробурчал водитель, после чего резко остановил свой грузовик, доехав до одного из трех колец, что составляли основу столь длинной магистрали. — Вот, так и думал… Вы на кой черт там затормозили? Вопрос быстро нашёл ответ для Смиттерсона. Впереди виднелось пламя. Судя по размеру огня это мог быть либо такой же грузовик, как у Патса, либо бронетехника. Судя по чужим разговорам, техника наткнулась на противопехотную мину или что-то вроде того… Но откуда она здесь? Недоглядел идущий впереди состав или быть может подделка каких-либо ещё не сдавшихся солдат Кризалис? В любом случае результат один — остановка всей движущей колонны на целый час.  — Поспешили… — поглядывая с бокового стекла на то, как колонна потихоньку то ужлиняется, то укорачивается, получая инструкции от офицеров, солдат тяжело вздохнул. — Вот и далось тем баранам потеря чуть на минутку… Теперь я стою тут наверное целый день и молюсь, чтобы…  — Капрал Патс — к дверце грузовика в этот момент подошёл неизвестный ни на лицо, ни на ранг офицер, поглядывающий на планшет, чтобы, видимо записать данного водителя грузовика. — Вы к какому подразделения были закреплены?  — Эм… — потеряв на секунду дар речи от неожиданности, солдат почесал ухо, спрятанное за шлемом, чтобы вспомнить побыстрее. — Двадцать третье… Да, двадцать третья мотопехотная дивизия.  — Отлично. — записал что-то карандашом, офицер ответил лишь два слова. — Группа А.  — Простите, что вы… — водитель, ничего не поняв из данного предложения лишь наблюдал, как офицер пошёл к джипам, два из которых по его бормотанию (из-за расстояния) поехали назад с кольцевой дороги подальше от аварии. — Эх… Похоже я тут застряну надолго. В это же время, офицер, дописав последние цифры в виде трех троек, подошёл к лейтенанту, что со своими подчинёнными пытался по местной карте определить ближайший путь к резиденции поверженного врага.  — О, капитан, мы вас не заметили…  — Почему вы все ещё стоите? Нам осталось только завладеть этим городом и все, считай, что победа наша.  — Мы читали приказ, командир, однако нужно ещё осмотреть последнюю треть… На наличие возможных мин. — поглядев на то, как сапёры один за другим возвращались с пустыми руками, говоря так о том, что свой участок они проверили, офицер закурил сигарету. — Будет и правда грустно, если придётся все делить с коммунистам поровну. Как никак, а в этой войне я, к примеру, потерял многое и хотел бы возвратить все это. Дом, деньги, старший брат. Без лишних слов, скажем так и, как бы цинично не звучало это, с процентами.  — Как и северяне. — пробурчал сержант, продолжая сверлить карту глазами, стараясь заучить язык чейнжлингов.  — Потому поторопитесь. Командование будет… Не радо, если мы будем терять время от «незначительной» поломки. Пока что удаётся всю эту колонну разобрать и переместить по более мелким дорогам. — капитан, оттянув за уголок лист бумаги, отдал его лейтенанту со словами:  — Время-деньги. Прошло ещё минут двадцать, пока дорожное движение наконец не возобновилось. Через несколько часов основная группа подъехала к улью, где когда-то рассиживал враг всея Эквестрии. Сейчас же там лишь трутни, сдавшиеся скорее для сохранности своих жизней, нежели ради чего-то другого. Последние в свою очередь, не спешили встречать вооруженную, сказать так, делегацию. Лишь с одного из балконов на свежий воздух за долгие пять дней не вышел один из чиновников с женой, что имел важные связи… Имел. В данный момент он лишь молил всех Богов, которых чейнджлингов знал, чтобы он и его любимая не погибли в первые минуты сдачи резиденции.  — Как думаешь, милый, куда могла исчезнуть королева? -… Понятия не имею. По слухам в её кабинете нашли лишь лужу крови и пистолет. Однако куда пропал труп… — прижав к себе женщину, чиновник помахал головой вправо и лево, чтобы выкинуть такие мысли из головы. — Впрочем это уже неважно. Нам нужно лишь надеяться сейчас, что люди будут милосерднее наших солдат.  — Мне страшно.  — Мне тоже… Но, видимо поздно мы выбрали не ту сторону… Любимая, пойдём, встретим тогда уж их. Не хочется мне, если честно в этих стенах оставаться более. — взяв за тонкую и гладкую руку жену, чейнжлинг медленным шагом пошёл к двери на первый этаж, где их встретит немного напуганная кучка генералов, советников королевы и таких же чиновников, как тот чейнжлинг. Кто-то продолжал обсуждать о том, что произошло в кабинете Кризалис, распространять слухи о том, что перед выстрелом особа заколдовала свое тело на разложение, но это уже было не сильно важно скорому событию. Уже через пять часов с его руки будет завершён окончательно документ об окончании войны. Великой войны.