Арс 21:31 добрый вечер)
Телефон тут же вибрирует. Антон 21:31 Очень добрый. Ты меня весь день игнорировал. Антон ещё минуту-другую сидит неподвижно и смотрит перед собой. Он накручивал себя долгое время, и теперь просто не знает, как реагировать на неожиданно снизошедшего до него Арса. Даже если дела и работа, мог бы просто черкнуть пару строк раньше, было бы менее обидно.Арс 21:34 прости, столько всего навалилось вообще устал очень сильно, но мне было приятно увидеть твоё сообщение, Тош~ <вложение>
Антон закатывает глаза: приятно, как же. Ему тоже было бы приятно получить от него какую-нибудь весточку, не ебать себе мозг, а что-нибудь другое… да что ж это такое! Парню лень включить свет и он держит светящийся экран в своих руках, чувствуя вибрацию от каждого сообщения. И от недозагруженной картинки, тут же отправляющейся в галерею. Парень закрывает глаза, пытаясь уговорить себя, что он всё еще злится на Арсения. Это ведь неправильно поцеловаться, вроде как начать встречаться, а на следующий день делать вид, будто ничего не случилось. Можно же человека накрутить до той степени, что он подумает, что нахуй никому не нужен. А под конец дня тот начинает флиртовать, в этом весь неожиданный сука-Попов. Со своими милыми сокращениями имени. Он поднимает телефон и нажимает на картинку, чтобы та открылась в полном размере, и перестаёт дышать на секунду. На этой фотографии Арсений изображён в профиль: глаза сощурены, рот приоткрыт в полуулыбке, на плечи накинуто что-то тёплое, но под тканью ничего нет, шея призывно открыта. Голая ключица и сосок. Бледная кожа контрастирует с фоном, такое ощущение, что фотография сделана практически в полной темноте. Шастун понятия не имеет, что двигало этим сумасшедшим мужчиной, когда он, во-первых, делал эту фотку, а во-вторых, отправлял её другому мужику. Ладно, не чужому ведь человеку. А ему, Антону — его парню. Мозг логически заключает, что ничего такого тут нет, всё на официальных основаниях. Видно, что с освещением проблемы, вспышка добавляет инопланетный оттенок, но ракурс и само содержание — вау. Несмотря на собственное возмущение и старые обиды, Антон продолжает пялиться на это ебучее, но не ёбанное совершенство. Как и тогда, когда ему показалось, что из клуба он перенёсся в Эрмитаж. Арсений всего лишь очень привлекательный. Сама порнографичность во всей красе.Арс 21:40 не нравлюсь (
Господи, какой же идиот! Я тут пытаюсь не возбудиться по дурацкой переписке! Блять, он этого скорее всего и добивается… Шастун чувствует, как внизу живота начинает тянуть, и ёрзает задницей по кровати. Антон 21:41 Извиниться пытаешься? Не выйдет. А всё уже, а надо было раньше) Антон отправляет и понимает, что попался. Он тоже начинает отвечать на флирт, и это ясно как день. Арсений, сидя на балконе, усмехается и ощущает себя таким счастливым, как будто его пригласили на главную роль в сериал со множеством запланированных сезонов и неклишированным сюжетом. Антон 21:43 не надо было тогда отказываться от твоего приглашения, сам же нарываешьсяАрсений 21:43 я просто на фотографиях хорошо получаюсь, всё остальное — ваши проблемы…
Антон 21:44 я себе на главные обои поставлю Арсений смотрит в экран и тупит. Хотя у него закрадывалась догадка, что в тихом омуте черти водятся, к тому же Антон первым предложил встречаться, но от секса отказался, прямо заявив, что не готов к такому витку отношений на данный момент. А тут — всего лишь фотка, и он уже в первых рядах. Или ему всегда нужны катализаторы?Арс 21:45 не честно требую равноценный обмен на другую фотку ты же понимаешь, о чём я
Антон читает сообщение Арсения, вздыхает и кладёт телефон рядом с собой. Что за игры они вообще ведут? Он поднимается, выходит из спальни, оглядываясь еще раз, но кот, видимо, нашел себе развлечение на вечер или просто жрёт. Заходит в ставшую родной ванную и закрывается. Он никогда ещё не чувствовал такой солидарности с зеркалом, которое повидало всякое дерьмо. Включает встроенный рядом светильник на батарейках, спасавший не раз во время отключения света, кладёт телефон на раковину и снимает футболку. Освещение добавляет теней и вроде как скрывает реальные масштабы катастрофы. Это абсолютно не то тело, которым именно сейчас хочется делиться — рёбра и выпирающие ключицы, хотя насчет последнего не так уж и плохо, у некоторых это фетиш. Он двигает плечами, чтобы ключицы выглядели презентабельно, спускает домашние штаны чуть ниже, и двигает руку, чтобы было видно, что он опирается на раковину, не сняв свои поблёскивающие в темноте браслеты. Антон делает несколько фотографий, садится прямо на корзину с бельём, надеясь, что она не треснет от таких испытаний, и заносит палец над кнопкой «отправить». Может, Арсений совсем не хотел подобной переписки прямо сейчас? Но тогда зачем начал? Парень успокаивает себя тем, что представал перед ним и в более нелицеприятном виде, поэтому терять опять же нечего. Сжимает телефон, растирает себя другой рукой, чтобы избавиться от мурашек, и прикрепляет файл. Антон 21:50 Держи <вложение> Арсений думает, что переборщил. Ну, то есть существует два варианта. Хороший и плохой. В первом Антон сейчас дрочит на него и уже забыл о том, что нужно было отправить что-то в ответ. Во втором случае Шаст хочет плюнуть ему в лицо с такими резкими появлениями и исчезновениями, и дурацкими непонятными фотками в придачу. Телефон вибрирует в руках, а Попов всё больше кутается в куртку. Он снимает блокировку и перезагружает профиль. Открывает сообщения и издает нечленораздельный звук «ъуъ». И неотрывно смотрит на ответ Антона. Он знает, что это вообще высшая степень доверия, потому что в своём уме парень обычно кутается в толстовки и другие объемные вещи, и единственное, что удаётся узреть — тонкие для парня запястья в цацках. Он с жадностью рассматривает изгибы худого тела, и падающие на него тени. Взгляд сразу останавливается на выделенных ключицах, а затем и на грудь с напрягшимися сосками. Арсений оставил некую загадку в своей фотографии, наполовину прикрываясь курткой. У Антона загадка тоже присутствовала — оголённые тазобедренные косточки и домашние штаны на низкой талии, закрывающие всё остальное. Это настоящая секс-переписка, перешедшая границу безобидного флирта. Арсений мало думает, что дальше делать. Сейчас всё можно перевести в шутку, но смысл? Его вообще нет в нашей жизни.Арс 21:52 спасибо пожалуй, я это сохраню где-нибудь в другом месте точно не на блокировку, а то ходить со стояком везде неловко будет
Антон несколько раз перечитывает. Это всё жутко возбуждает. Проматывает вверх, снова смотрит на откровенную фотографию Попова. Он ведь так и не знает, готов ли заняться сексом с мужчиной. Не просто с каким-то там мужчиной, с Арсением. Даже если без проникновения. Закрывает глаза и представляет, как они касаются друг друга полностью обнажёнными. Как Арсений оглаживает его плечи, зарывается руками в его волосы, ведет руками по каждому выступающему позвонку, сжимает его поджарую задницу. Насчет задницы как-то перебор, и Антон морщится. Арсений берет в руки его напряженный член, ведёт по всей длине, прикасается к яичкам. А Шастун в ответ притягивает его ближе и ставит засос ему где-нибудь в местечке чуть ниже шеи. Парень замирает, боясь дорисовывать эти сцены в голове и сжимает член сквозь ткань. Антон 21:54 докажи, что это и правда так Арсений не понимает, чего от него хотят. Сделать скрин фотки его новых обоев блокировки? Прислать новую игривую фотографию? А вот это уже ближе. Осознание накрывает горячей волной ниже живота. Он немного отодвигает полы куртки и продвигает рукой по напрягшемуся органу, а потом начинает двигать вверх и вниз в более быстром темпе, добиваясь полноценной эрекции. А то, что он находится в его куртке, занимаясь этим… Антон сейчас сто процентов делает то же самое, и этот образ врезается в мозг. Так хочется обернуться в другую ипостась и глянуть одним глазком, но он точно собьёт весь настрой. Арсений снова включает камеру, прижимает член рукой, оставляя небольшой влажный след на животе и фотографирует. Он не хочет, чтобы его полностью возбужденное достоинство гуляло по Интернету, к тому же скидывать вот так в открытую он не хочет. Конечно, он актёр и может показать всё. Но с выбранным фильтром, отсветами с кухни и напряжённой рукой, как будто остановившей ласку на мгновение, выходит тоже неплохо.Арс свой тоже покажешь? <вложение>
Антон усмехается, но тут же открывает изображение. Он чувствует, что хочет этого. Облизывает губы и приспускает штаны вместе с бельём. Ему нравится смотреть на член Арсения? Да? На его руку, прикрывающую основное, которую хочется накрыть своей. Это всё реально, ему не кажется и не снится. Он усаживается на бортике, плитка холодит спину, и набирает Арсения по видеосвязи. Значок звонка приводит Попова в чувство. Он не может ему ответить и не спалиться. Такой же шанс всё испортить, как и в тот раз, когда он решил припереться к Шасту в гости. На балконе темно, и в принципе вряд ли будет понятно, где он находится, но что если догадается? Хотя нормальному человеку в голову не придёт осматривать свой собственный балкон, а все совпадения, так сказать, случайны. Он не знает, что увидит: злое лицо Шастуна или… — Арс, — Антон говорит очень тихо, и тянет первую гласную, а глаза жадно оглядывают его. — Привет, — улыбается Арсений, стараясь казаться невозмутимым. — Почему долго не отвечаешь? — Я думал о том, какая у тебя классная задница. И родинки по всему телу. Член у тебя тоже ничего такой. Попов давится воздухом. На этой планете теперь вообще существует кислород, или это был последний глоток? — А о чём еще? — Сможешь ли ты взять в рот. Антон отводит руку чуть подальше, пытаясь захватить в объектив зажатый в руке член, неприятно реагирующий на кольца на пальцах. Арсений тихонько стонет. Он не хотел издавать подобных звуков, чтобы не показывать подобных слабостей, они же всё-таки знакомы немного времени. Но Шастун сглатывает в ответ, наблюдая за реакцией и снова протягивает: — А-а-арс. Это тотальный пиздец. — У меня не очень много опыта в подобном. Но я бы попытался. — Покажи мне себя. Арс чуть опускает руку, опираясь на колено. Ракурс не ахти, но что поделать. Поглаживает себя рукой по животу, вновь обхватывая возбуждение у основания и немного прогибаясь в спине. Очередь Антона выдыхать воздух маленькими порциями. — Может, ты хочешь, чтобы я не только отсосал тебе? Антон сжимает член, пока мужчина раздвигает ноги чуть шире, и пусть в таком освещении видно плохо, но эффект произведён. — Пока что я могу мечтать только о минете. — А что я смогу получить взамен? — А ты меркантильный. — Нет, всего лишь жадный до ласк. Попов отпускает себя. Играет как в шахматы, предупреждая чужой шаг и разрабатывая собственную стратегию. Ситуация позволяет забыть о любых комплексах, Антон тоже начинает что-то мычать и выстанывать. — Тогда я бы тебя вылизал. Провёл бы прямо там языком… тебе бы понравилось… Арсений понимает, что Антон боится называть вещи своими именами, но его снова устраивает и так. Он погружается в эротическую фантазию, которую придумал парень, и дрочит. — Думаю, я бы оценил. У Антона не железные яйца, чтобы так долго сдерживаться. Он итак на взводе с самого утра, а когда Попов отпускает член и опускает руку еще ниже, хочет просто кричать. Сука, почему он такой невозможный, этот граф? — Я не стал бы проникать в тебя больше чем языком, потому что не профи в растягивании. — А наука не очень сложная. Просто у тебя размер идеальный, это займёт больше времени, — и Арсений начинает гладить себя между ягодицами, а потом проникает внутрь совсем чуть-чуть. Антон проводит рукой, сдвигая крайнюю плоть. Принимается активнее двигать рукой. Говорить ничего не хочется, но это единственное, что оттягивает оргазм. — Я не хочу делать тебе больно. Тебе же нужно будет привыкнуть к ощущениям, — Шаст отчаянно пытается использовать все свои знания как о сексе с женщиной, так и со всех полезных статей Интернета. — Если достаточно смазки, то нормально. А если ты будешь меня целовать и отвлекать от дискомфортных ощущений, пока не найдешь простату — цены тебе не будет. — Блять, как ты вообще можешь концентрироваться? — Я просто описываю то, что у меня в голове. — Хотел бы я оказаться у тебя в голове! — Лучше где-нибудь в другом месте, — усмехается Арс. — Ты лучше расскажи откуда фантазии с минетом. Хочешь кончить мне в рот и чтобы я всё проглотил, или просто на лицо? — Всё равно. Я не стану тебя заставлять, если не понравится вкус. И я бы попытался оказать ответную услугу, отсосав тебе. А вообще, я бы постарался найти твою простату, чтобы ты стонал и извивался от удовольствия. Арсений кончает первым, Антон вцепляется в член мертвой хваткой, и выплёскивается вслед за ним. У обоих дрожит изображение, рука устала держать телефон, но им было важно увидеть друг друга в этот момент. — Почему ты в куртке? — еле выдавливает из себя Антон. — Мне нравятся экстремальные ощущения. — И ты под ней голый? — Как видишь, да, — Арсений устал, разговор выжал из него все соки в буквальном смысле. — Только не заболей так. — О-о-о, вернулся тот заботливый парень… — Можно к тебе приехать? — неожиданно выдаёт Шаст. — А ты готов на второй заход? — приподнимает брови Арс. — Ну, не обязательно. Я бы просто приехал.***
Антон принимает душ и вспоминает всю раскованность их общения. Арсений прислал провокационные фото, а он поддался искушению, позвонил и выпалил всё, что мог только подумать на задворках сознания. А теперь хочется приехать, посмотреть друг на друга не через экран, по-человечески. Секс вообще не обязателен. Хочется просто понять. Возможно, Антон недостаточно прошерстил информацию в Интернете, но геем вроде как рождаются. Называть себя натуралом после таких разговоров язык не поворачивается, и Антон кивает самому себе, что это смахивает на бисексуальность. Есть еще более романтичная фигня: ему человек нравится, и дело не в ориентации, а в внутреннем ощущении сплетении душ. Нечто на глубинном психологическом уровне. И раз второго шанса может и не представиться, надо разобраться, что он чувствует рядом с ним в трезвом состоянии и считая его больше, чем другом. Потрясающие глубокие глаза Арсения всегда несут какой-то посыл, который трудно прочитать. Он чего-то боится, но они отражают ещё одну мысль — «ты мне нужен». Шастун достает пачку сигарет и открывает балкон. Оттуда пулей вылетает кот, пугаясь парня и самого себя. Антон прикуривает, выдыхая дым. Дрожит, то ли от холода, то ли от предвкушения встречи, передёргивает плечами и вызывает такси.***
Арсений проклинает Шаста, у которого после нормального оргазма не наступает период расслабления. Зачем нежиться, если можно ехать на другой конец города? Хотя вот это самое необычное в его поведении и привлекает. Ему хочется чего-то настоящего. Не слов, хотя они тоже хороши, а прикосновений. Мурашки второй волной прокатываются вдоль позвоночника, и, покидая квартиру практически вслед за Антоном, Арсений надеется, что не столкнётся с ним по пути. Чёрный кот верит в удачу.***
Антон заносит руку над дверью, но опускает её, глубоко вдыхает носом, успокаиваясь, и нажимает на звонок. Дверь распахивается, а за ней снова встрёпанный Арсений с покрасневшими щеками. — Привет, — приближается Антон к мужчине, у которого футболка надета шиворот-навыворот. — Привет, — расплывается в улыбке Арс. Как не растекаться лужицей при виде его улыбки, парень не знает. Пристальный взгляд, возможно с самой чуточкой вожделения, он тоже замечает, и надеется, что у него взгляд более приличный. — Проходи, время устроить вечеринку! Арсений пропускает его внутрь, закрывает дверь и кивает на включённый телевизор. Антон молчит о разговоре, который произошёл буквально полтора часа назад, о том, что футболка надета неправильно (вдруг всё-таки это дизайнерское решение, он видел какие-то эскизы на одной из тумбочек) и что он вообще не соображает в его присутствии. И пока они смотрят дурацкий стендап на ТНТ, Антон ненавязчиво кладёт руку позади него на спинку, а Арс совсем случайно ничего не замечает. Просто закидывает на него свою ногу. — Пошли спать, а? Арсений заинтересованно поворачивает голову: — Вместе? — Ну… да. Я же твой парень.? Упоминание вслух, что у них настоящие отношения, сильно распаляет. И когда после душа, Арс в одних штанах топчется около кровати, привыкая к полумраку, Антон уже сидит на кровати. Мужчина решает перестать откладывать неизбежное и подползает, собираясь сорвать небольшой поцелуй. Шастун чмокает его, приподнимает край одеяла, без слов предлагая забраться внутрь. Арс с каким-то недоверием укрывается и замирает, опираясь на локоть. — Ложись, — ещё отодвигает одеяло Антон, опаляя горячим дыханием. Арсений ложится на спину и складывает руки на груди как покойничек, не представляя, чего ожидать. Да собственно, чего угодно, кроме того, что Антон делает. Типа ему снова нужно первым проявлять инициативу? Или он приехал просто поспать на его кровати? Антон поправляет одеяло, придвигается к нему сам, кладёт руку ему на талию и закрывает глаза. Внутренняя истерика Арсения достигает своего апогея, хотя тело и говорит, что ему приятно находиться в чьих-то тёплых объятиях. — То есть мы просто будем спать? — Ага. — Посмотри на меня. У тебя расширенные зрачки! Кому ты врёшь… — Тут темно. — Я чувствую по голосу, что у тебя расширенные зрачки. Арсений думал, что как приличному человеку ему придётся держать оборону, но оказывается, что атаку приходится вести ему. Он начинает целовать его шею, как будто специально попадая в один из засосов, оставленных котом. Парень резко распахивает глаза. — Что, нравится? — Даже очень, — Антон тянется за прикосновениями, но Арсений подымается на четвереньки и седлает его колени. Антон ахает от нового укуса под ключицу, которую не прикрывает футболка. — Арс, просто я не думаю, что… — А ты думать перестань, жизнь легче станет, — шепчет ему в ухо Попов, окончательно срывая тормоза своим специальным бархатистым голосом. Любовь к шее и задевание царапин вдоль ребер, пока с него снимают футболку, слишком сильно напоминают Антону кота. В такие моменты, когда в обозримом будущем вас ждёт секс, думать о ваших домашних животных вообще странно, поэтому совет Арсения как нельзя кстати. Бёдра обездвижены, но остальное нет, и он старается перехватить инициативу, оглаживая его плечи и талию, кусая нижнюю губу. Эрекция Антона чётко упирается в такой же уверенный стояк Попова, и Антон несмело кладёт руки на его бёдра. Опускает ниже, поглаживая задницу. Сжимает, но совсем легко. Никакого неприятного ощущения внутри не возникает, касаться хочется дальше. До того самого местечка между он не собирается добираться, ограничивается и этими ощущениями. В голове мелькает воспоминание, как Арсений несколько часов назад сидел с широко раздвинутыми ногами и его палец прикасался к аккуратной, скрытой в темноте дырочке, проникал внутрь сначала лишь кончиком, а потом и дальше. Ищет, зараза такая, приключений на свой зад, пока Антон боролся со своим стыдом и любопытством, переходя на различные форумы с кучей подробностей, причем непонятно что из той информации являлось правдой. Помимо невнятных метафор с обозначением обычных понятий… И физиологических особенностей организма мужчины с откровенными бредовыми восклицаниями яойщиц (он теперь знал, что это за ненормальные личности), он как-то передумал насчёт подобного опыта в своей автобиографии. Но если Арсений делал подобное перед ним, то напрашивался определённый вывод: он умеет себя растягивать. Тут как-то мысли перетекли в русло «значит было для кого» и он сжал задницу сильнее, надеясь оставить следы. Арсений охает. «Наконец-то вывели этого придурка из транса» — обращается он ко всем своим тараканам и внутренней сущности. Антон вовсю исследует его шею языком, натыкается на странные царапины, уходящие назад, и останавливается. — Что у тебя с шеей? Арсений стушёвывается как-то подозрительно быстро, как будто и не он затеял всё это. Шаст чувствует изменение его настроения, и целует его, шепча чуть ли не в губы: — Можешь не рассказывать, если не хочешь. — Это не секрет особо, я иногда люблю чокеры носить. Застёжка колется. Антон таращится на него, не веря в то, что сейчас услышал. Он не вытягивал из него это заявление. И представлять, как он любит носить какие-либо украшения, больше похожие на ошейники, на своей шее, боже… Не в силах отказать себе в этом зрелище, Шастун отрывается от чужой шеи и заворожённо смотрит на него, пока Арсений приподнимается и пытается стянуть с него штаны. Антон помогает, как может, и мужчина тянется к его члену, сдвигает крайнюю плоть, большим пальцем размазывая предэякулят и тут же слизывая его со своей блядской руки. Под аккомпанемент тяжёлого дыхания офигевшего Антона. И собственного нечленораздельного звука, больше похожего на стон сквозь прикушенные губы. Антон тут же целует его снова. Попов считывает информацию, пытается запомнить, как лучше двигать рукой, внутренне урчит, что парень совсем не брезглив и старается исследовать его тело. В целом радуется, что Шастун не боится прикасаться к нему ТАК. Шастун заставляет его привстать, чтобы содрать штаны уже с него. — К твоему сведению, у меня давно не было, — решает предупредить Арс, заранее представляя приятное будущее. — Поэтому ты без трусов? И в смысле давно, а сегодня что было? — А сегодня пока не закончилось настоящим сексом. До Антона медленно доходит, что мужчина имел в виду, и он ругает себя за тугодумие. Лицо тут же краснеет. Арсений второй раз сбивает его с ног в прямом смысле слова своими словами: он давно не занимался сексом, когда кто-то проникает в него… то есть членом… на всю длину… Антон оставляет одну руку на спине, а другую кладёт поверх члена Арса, пытаясь вникнуть в саму суть того, что он ласкает не себя, а кого-то другого. Ощущения-то привычные, он достаточно долго дрочил один и хорошо, что не забыл снять кольца. Он изучающе проводит вверх и вниз, отпускает так, что орган не сильно бьет по животу, но тут же берет его снова, следом же перекатывая яички в ладони. Удовлетворив своё любопытство насчет размеров и других параметров, он уже собирается начать обычную дрочку, но Попов, до этого держа руку на его члене, видимо думает по-другому. Как-то подозрительно убирая его руку и придвигаясь ближе, опираясь руками на его плечи. На этот раз Антон реагирует быстрее. — Арс, нет. — Нет? — Нет. Не надо. Я не умею… растягивать… хотя ты скорее всего уже это делал… но, нет. Можем обойтись просто этим, я даже готов попробовать отсосать тебе, хотя это не будет феерически. — То есть ты по своей воле отказываешься проникать внутрь меня? — Арсений облизывает губы и прогибается в спине, утыкаясь практически ему в губы. — Я бы хотел попробовать, но в общем, я тут почитал, что это больно и… — Почитал, значит? — мужчина откровенно наслаждается. Антон вообще жалеет, что начал этот разговор. Но прошлые отношения закончились как раз потому, что все эротические фантазии и недовольства замалчивались, и в итоге никто не был доволен. Хотя по словам девушки расстались они из-за недостаточного заработка Антона. Это и радовало, и огорчало, значит размер достоинства всё-таки устраивал. — Я не хочу хвалиться, что у меня большой, потому что у тебя тоже всё с этим в порядке. Но пробовать воздержусь пока что. — Ага, значит пока что. Тогда у меня идея. Арсений слезает с него и переворачивается на бок. Антон придвигается к нему, но не понимает значения манёвра. — А ты не мог бы поближе двинуться? Ни два ни полтора! Он прижимается вплотную, снова кладёт руку на талию, пытаясь сдержать смех в неподходящий момент от подобных фраз Попова, и получает в ответ умиротворенный вздох от того, что он упирается членом прямо в поясницу. Сползает ниже, чтобы выцеловывать его шею дальше и упирается в зад. До него доходит вся задумка, интернет ведь только обтекаемо рассказывал, что этим можно заниматься лицом к лицу, сведя ноги без проникновения, просто проходясь по чувствительным точкам, но Арс же у нас опытный, чего уж там. Арсений совершает небольшое странное движение, поражая чудесами гибкости, заставляя достоинство Антона пройтись между ягодиц. — Только теперь всё от тебя зависит. — Сомневаешься в моём профессионализме? — Антон попутно задевает мочку его уха. — Если честно, то и в компетентности тоже. — Да я всё могу! — парень как павлин распускает хвост, но на самом деле храбрится. Чёрт побери, если я сейчас опозорюсь, это будет такое фиаско… — Так сделай, пожалуйста, всё. Арсений торопливо совершает те же движения тазом, член Шастуна то проезжается по ложбинке между ягодицами, то попадает между бёдер, задевая головкой яйца мужчины, иногда легко надавливая на местечко ровно между ними и анальным отверстием. Но этого чертовски мало. Антон направляет член между бёдер, и Арсений резко сжимает их. Парень просто задыхается от всего. Он начинает толкаться между ними, перекладывает руку на член Попова, обхватывает его и надеется, что взял нужный темп. Тот оборачивается, заводит руку и обнимает его за шею, находит его губы. Арсения заводит то, что он не контролирует ситуацию хотя бы в сексе. Внутренний контроль выработан годами, но можно хотя бы передать часть в чьи-то руки. Точнее сильную руку, которая прямо сейчас медленно, но верно доводит его до второго за сегодня оргазма. Антон начинает двигаться более резкими толчками. У Арсения гудит в ушах, он опять чувствует приближение не самой лучшей судороги, и изгибает спину, отстраняясь. Его тут же утягивают в бездну обратно, придерживают за бедро, уши закладывает, и он кончает. На полном контрасте. Кости уже готовы были деформироваться, а горячая волна омыла его внизу. Антон обнимает, ведёт носом по шее. Это проявление близости поднимает еще одну волну дрожи. Арсений переворачивается на живот и привычным жестом закидывает на него ногу. Тело забыло о своём намерении поменять облик, Попов не понимает: Шаст что, помог ему не обратиться, потому что просто стал кончать, тоже чувствуя его пульсацию тела? — Приезжай почаще. — Поспать рядом? — прекрасно понимая, о чём он, шепчет Шастун. — А что же еще? — Арс прижимается еще ближе, но остаточная судорога снова даёт о себе знать. Парень обнимает его ещё крепче, и они не знают, сколько времени так лежат. У Антона в объятиях так тепло и хорошо, а главное — спокойно, что Арсений не понимает, как вообще спал без этого ощущения все предыдущие года. Вторая подушка, даже самая мягкая, ведь не заменит этого. Практически провалившись в сон, он чувствует, что Антон что-то говорит, приоткрывает один глаз: — М-м-м… — Арсений, ты какой-то горячий, у тебя даже лоб горит, всё в порядке? — Да? — он добавляет вопросительную информацию в конце, прислушиваясь к своему организму. Антон озабоченно прикасается к его лбу. — Мне кажется, у тебя температура. — Всё нормально. У меня часто температура выше обычной. А ты решил подогреть мой интерес ещё больше. — А-а-а… кхм… нам бы убраться и помыться. — Нахер это всё, — Антон очень редко слышит от Арсения мат, и это видимо тот самый случай. — Ты так любишь уборку? — Не очень. Я как эту швабру увижу… Думаю, да бог с ним, с этим тараканом, ну идет себе да идет он, ну, кому он мешает-то, ну? Никому не мешает… Правда, мало ли, захотел в душ сходить, пусть идет, что я буду отвлекать? — Тогда ты и идёшь первый в душ — таракана убивать. — Ты насекомых боишься? — Я пытаюсь отрицать их существование.***
Антон просыпается с самым благодушным настроением. Потягивается, улыбается и не обнаруживает рядом с собой Арсения. Наверно, опять на кухне хозяйничает. Но приближаясь к кухне, парень чувствует, что что-то определённо успело случиться. За столом сидит Попов, глядящий в пустоту, с телефоном в руках, а на плите сгорела яичница. Уютная атмосфера кухни куда-то бесследно утекла сквозь пальцы. — Арс, что-то случилось? — Антон пододвигает к нему стул и кладёт одну руку на плечо. — Нет, всё нормально. — Паранормально. Арсений вздрагивает от этого слова и тут же блокирует экран. — Показывай. — Не хочу. — Что-то с близкими? С работой? Ты чем-то болеешь, да? — парень не хочет засыпать вопросами, но они сами вырываются изнутри. — Что-то с нами. — С нами? Арсений понимает, что скрывать нет смысла, и протягивает ему телефон. Это по всему интернету скоро разойдётся. Знакомые уже в курсе, отец ещё никак отреагировал. Вроде ничего такого неприятного, но мужчина привык держать свою личную жизнь хоть в каких-то рамках: люди могли знать, что он со многими спит, но имён вроде как никто не знал. А на фотографии можно разглядеть черты лица Шастуна, хоть и частично. Статей об Арсении давно нигде не мелькало, и теперь ничто не помешает материалу разойтись как горячие пирожки. Антон бросит его прямо сейчас, он ведь не публичный человек, ему это нафиг не надо, к тому же в нашей стране. — Они что, нас обсуждают? — тяжело выдыхает Антон, рассматривая фотографию, где он целует Арсения за углом клуба, и множество комментариев под статьёй об Арсении Попове, плейбое, который стал ходить по мальчикам. — Да, — спокойно отвечает Арс, сжимая кулаки так, что ногти проникают прямо под кожу. — И ты сын какого-то известного магната? Почему сразу не рассказал? — Ты не спрашивал. Я не наследую его состояние, так что это только титул. — Окей. Освещение сыграло нам на руку, можно в принципе заявить, что фотошоп. Догадываешься, кто мог распространить? Или за тобой постоянно репортёры бегают? — Антон… ты злишься, да? — Немного, но не на тебя. А на того человека, который сделал подобную гадость. — Поцелуй — это гадость? — шепчет Арсений. — Поцелуй — это любовь. А гадость — то, что совершил этот человек, который потрудился выследить тебя и скомпрометировать. — Прости, пожалуйста. — За что? Я тебя поцеловал первым. — Я испортил утро. — Ты чего? Мне жаль, что так получилось, но ты не при чём. — Там есть намёк, кто это сделал. Это моя бывшая, Ира Кузнецова. Она сразу интервью дала, что поэтому меня и бросила. Типа потому что я ей с мужчиной изменил. — А ты ей не изменял? — Она мне изменила. — Ну и всё тогда, правильно сделал, что просто расстался. Измена на измену — это же бита. И заново все раздавать, зачем оно надо? Мы не для этого живём, правильно? Нужно играть до конца, — пытается пошутить Антон. — А имя мне знакомо. Он уходит и возвращается с телефоном, просматривает контакты. Точно, всё сходится. — Арс, я её знаю. Она ко мне приходила кота обратно требовать. Сумасшедшая какая-то. — Я поеду к ней разбираться. — А вот это не надо, — подскакивает вместе с ним Антон. — Ну уж нет! Я молчать не буду! — Арсений снова почти встаёт, но парень снова его удерживает. Не хватало ещё, чтобы он сорвался на эту курицу и угодил в эпицентр скандала. — Это же будет новым поводом пообсуждать тебя. Юпитер сердится, значит он не прав, — изрекает Антон. Арсений сдувается, на его глаза наворачиваются слёзы, и он отворачивается. Он не знает, как защитить Антона от этой грязи, парень ведь будет делать вид, что всё в порядке, пока не настанет тот момент, когда его фамилию выведают и будут тыкать на улице пальцем. — Антон, — он собирается с духом. — Я пойму, если ты захочешь со мной расстаться, может не сейчас, но чуть позже. Я не дам ей говорить о тебе плохо, — его мышцы снова напрягаются. — Никто не посмеет втягивать тебя. Шаст как рыба открывает и закрывает рот. Да, информация неприятная, но неподтверждённая. Если не усугублять, дать какое-нибудь беспристрастное интервью, то всё наладится. Он хочет сказать всё это, но Арсений поворачивается к нему обратно и у него странные глаза. Зрачки сужаются, синева затапливает глаз, а потом расширяются, но уже намного больше обычных. Он издаёт какой-то гортанный звук, и тут же берется за голову, опирается на стол и выбегает из кухни. Антон бежит следом за ним. Попов спотыкается о коврик, и падает на пол, Шастун тут же подбегает и садится рядом, шепчет что-то успокаивающее, оглаживает его спину, плечи, берёт его лицо в свои руки и смотрит прямо ему в глаза. — Уйди, уйди, — повышает голос Арсений. — Нет. Я знаю, что с тобой. У тебя сейчас навязчивая идея… что всё угрожает твоей безопасности… и безопасности близких. Ты думаешь, что, если ты спрячешься или убежишь, всё исчезнет. Но это не так. Я рядом. Сейчас ты отпустишь ситуацию и переживёшь её… вдыхай и выдыхай… Антон убирает слёзы от этого накатившего состояния с его лица. Он боится, что сейчас может случиться приступ мигрени. Слишком сильное потрясение. Но вроде Арсения отпускает. Он всё еще стоит на четвереньках в неестественной позе, мотает головой. — Спасибо, — хрипит он. — Себе тоже скажи спасибо. Ты сильный. — Нифига я не сильный. — Мы все притворяемся теми, кем на самом деле не являемся. А ты истинный актёр, так что тебе простительно в этом признаваться. — Ты такой умный сегодня. — И не говори.***
Антон рассказывает, что у него есть знакомый, работающий психотерапевтом, благодаря которому он знает разницу между психологами и психиатрами, что такое обсессивно-компульсивное и диссоциативное расстройства, и множество других сложных понятий. Приправляет шуткой, что лучший друг у него стоматолог, поэтому иметь рядом психотерапевта очень даже неплохо. Арсений заявляет, что у него закончились необходимые таблетки от головы, а Шаст, как истинная мать Тереза, отправляется в магазин. Ему же доверяются запасные ключи. Шаст не хочет уходить, оставлять его надолго, и обещает вернуться очень быстро. Но мужчине главное выпроводить его из дома хотя бы на десять минут. Он в шоке, как сумел не обратиться при нём. У него есть куча догадок на эту тему, консультации с различными специалистами тоже развеивали туман, но он убеждался в этом всё больше и больше. Но пока что была проблема посерьёзнее. Хотелось кое-кому отбить охоту плодить слухи. Кто он, в конце концов? Арсений Попов. Оборотень. Эта стерва хочет шума? Она его получит.***
Всё ещё остро ощущая личное оскорбление, Ирина хочет посмотреть на беспомощного Арсения, услышать его голос с истеричными нотками. Но в его серо-стальных глазах искорки того, что могло бы показаться удивлением. Видимо, мужчина не предполагал, что ему откроют дверь после первого же звонка, на его лице сияет полуулыбка. Как будто он знает секрет. Девушка думает, что это потому, что он заметил её послание на фотографии: там был виден кусочек её машины, благодаря чему не оставалось сомнений в личности фотографа. Ира сглатывает. И вдруг ей становится абсолютно ясно, почему она возненавидела Арсения. Причина была не в том, что он излучает сексуальную, бросающуюся в глаза альфа-мужественность, при этом обладая способностью быть принимающим и отдающим, но никогда не теряя достоинства. И не в том, что он обладает умением исподтишка показывать жизни средний палец, даже если всё вокруг дерьмо. И не в том, что Ирина завидовала той смелости, с которой он впивался во всё с таким упорством. Нет, причина была не в этом. Это было медленное осознаваемое признание того, что её к нему тянет. Привлекает не только внешность, но и ум. Он чувствовал своё превосходство уже сейчас, зная секрет того, как чувствовать себя живым. Но Ира ни за что не признает себя проигравшей, поэтому её губ касается лёгкая ухмылка, а руки сплетаются на груди в замок. Она всем видом даёт понять, что расслаблена и чуть ли не зевает от скуки. К тому же она знает его принцип не бить женщин. — Ну что ж, давай обсудим, раз расстаться нормально не получилось, — Арсений обворожительно улыбается, у девушки дергается веко, и затаив дыхание, она ждёт продолжения. — Ты дала намёк, значит поговорим. Ты хотела, чтобы все ознакомились с моим досье, особенно с графой ориентации? Пожалуйста. Сколько угодно. — Теперь тебе будет стыдно появляться везде, — фальшиво беспечно откидывает волосы с левого плеча самопровозглашённая особа королевских кровей и думает, что удержит победу если не в войне, то в этом поединке. — А чего мне стыдиться? Мои родители об этом знают, друзья тоже. А те парни на одну ночь, хм, даже они не были настолько низки, чтобы распространять обо мне информацию. Я им даже за конфиденциальность не платил, потому что удовольствие получали оба партнёра, ни у кого нет ко мне претензий, — с грустью смотрит на неё Арсений. — Мне вообще кажется, что мы тут с Антоном отлично вышли. А тебе? — он прижимает Иру к противоположной стене и обрушивает рядом свою ладонь. — Это тебе нужно стыдиться, что ты бегаешь за парнями как последняя шалашовка. Думаешь, эти газетенки о тебе информацию не выроют и не выставят? Ошибаешься. Тебе нужно стыдиться, что следила за мной из-за угла, чтобы сделать этот снимок. Что состроила из себя страдающую обиженку, которой изменяют. Ситуация: парень изменяет девушке с другим парнем… может, потому что ты была настолько плоха? Тебя размажут по стенке с такими фактами. Тебе. Нужно. Стыдиться. Что ты как трусливая семиклассница распространила слухи, создала кривой фотошоп, а потом хихикала втихаря, воображая себя умной. — Да пошёл ты… — как-то неуверенно пищит Ира, загнанная в угол. — Я-то пойду, — усмехается Арс. — А ты захлопнула бы свой рот, пока я тебе не помог этого сделать, окей? — поправляет её блузку, сползшую с плеча. — Ты же хотела поговорить? Так давай сделаем так, что это будет последний разговор в твоей жизни. — Ты мне угрожаешь, что ли? Всё равно сухим не выйдешь, я всем фотки разослала. — Ты что, какие угрозы, пока только предупреждения. У меня же связи посерьёзнее твоих. Ты же не думала, что я молча проглочу твои выходки? — мужчина аккуратно высовывает её телефон из заднего кармана, останавливает запись на диктофоне, бегло просматривает девайс и отшвыривает его в сторону. Телефон с грохотом ударяется об батарею. — Сумасшедший… — выдыхает Ира. Теперь мысли об Арсении Попове одновременно возбуждают и угрожают. — Дорогая, это ты та, у которой едет крыша. Если думала, что сможешь меня этим унизить, — Арсений указывает на несколько валяющихся фотографий на диване рядом с модными журналами. — Если ты думала, что это поможет продать себя подороже, то ты точно свихнулась, милая. Попов приближается к её лицу и щёлкает по носу пальцем. — Отойди от меня! — хрипло шепчет девушка. — Правильно. Бойся меня, — он улыбается, замечая небольшую панику. — Потому что я без проблем затолкаю эту бумажку в твой несчастный ротик, а потом выдру твои нарощенные волосы. Понимаешь? — прямо на её глазах его ногти становятся длиннее и превращаются в загнутые когти, одним из которых он проводит по её шее, оставляя царапину. — Но мне этого не нужно. Я не настолько безумен, чтобы кому-то что-то доказывать. И ты мне неинтересна. Совсем. — Арс видит, как Ира сжимается, всё-таки боится. — Мне на тебя насрать. Ты никто, Кузнецова. Ноль без палочки. Пустышка. Которая из кожи вон лезет, чтобы её заметили. Тебе нужно было внимание? Ты его получила. Наслаждайся аудиторией. Только фотография настолько нечёткая, что всем быстро надоест. — Это ты сейчас себя успокаиваешь, — храбрится Ирина. Она видит, как его зрачки странно мерцают, ей кажется, что это всё страшный сон, такого просто не бывает. Арсений выглядит как человек, но в глазах что-то неестественное. Она чуть не вскрикивает, когда понимает: они полностью вернули себе голубой цвет, а ровно посередине вертикальный зрачок. — Подумай сама, — он так спокоен, что это пугает ещё больше. — Может, ты не с теми дружишь, раз так одинока и чувствуешь себя никем, и готова привлекать к себе внимание, играя грязно? Может, тебе скучно стало играть с простыми людишками, и ты решила взяться за меня? Так я тебе напомню, насколько это опасно. Мне же от этой писанины ни холодно ни жарко. Она тебя унижает в первую очередь. Ира задыхается от гнева, но не издаёт ни звука. Губы дрожат, по щеке течет капля пота. Арсений разворачивается и покидает квартиру, а она стекает по стенке вниз.