***
Арсений проголодался и решил поживиться чем-нибудь на кухне. Взял из вазочки конфету и уже собирался воспользоваться кипятильником с нижней полки, когда в комнате включился свет. Мужчина ещё никогда так быстро не перекидывался, не успев сделать вдох до того, как лёгкие сузились, и чуть не задохнулся. Широко зевая, на кухню шагнул Антон. Выхватив таблетку из упаковки и запив её водой, он заметил кота, подхватил того под руки и мыча что-то о великой силе любви к своему и противоположному полам, понёс обратно в кровать. Арс подумал про себя, что сегодня можно было бы и провести вместе ночь. Без усов, лап и хвоста. А вот шоколадную конфету можно было бы и оставить. Или еще лучше — добавить клубнику. Или другую сладкую смазку.***
Почему-то ему снова снится Арсений. Теперь уже те черты лица, которые невозможно было разглядеть в темноте, дорисовываются в голове. Он сидит на краю кровати, одетый в длинную футболку Антона, едва прикрывающую всё. Но голые колени и обтянутые тканью бёдра тоже невероятно привлекают. На шее какая-то железка. Арс мягко улыбается, ложится рядом и кладёт руку ему на грудь. Во сне отчётливо ощущается это прикосновение, и Шастун порывается приподняться, нависнуть над ним, но голова отдается глухой пульсацией. Глаза Попова в темноте поблёскивают. Антон берёт его за руку и притягивает к себе, пока тот не оказывается совсем близко. Сейчас на все внутренние предрассудки как-то всё равно. Даже если бы это было правдой, и Арсений волшебным образом перенёсся к нему в кровать, Антон бы не стал возражать. Даже наоборот. Конечно, и хочется, и колется. Парень отпускает себя и немного расслабляется, позволяя себе признать: тело даже в самом ужасном состоянии чётко выражает желание, а природа с её любимым продолжением рода машет ручкой. До последнего не хочется признаваться, что он гей. Это всё потому что Арсений такой нестандартный. — Отдыхай, — шепчет Арс. Он начинает подыматься, но Антон удерживает его и проваливается в сон.***
Ирине очень нравилось, что в первом классе стюардессы выполняют любые капризы. Когда она летела обратно с Адрианом, небесные ласточки крутились в основном вокруг него. «Ах, какого шампанского желаете? Принести еще чего-нибудь? Может, у вас есть еще пожелания?» А ей доставались объедки с барского стола. Обслуживающий персонал всегда безошибочно определял, кто правит балом. А Адриан определил их отношения с самого начала: «Я всё решу. Пока при мне, всё будет в шоколаде». Шоколад был каким-то горьким и с нелюбимым изюмом. Брак он заключать не хотел, она могла спокойно пользоваться его имуществом, но на этом все плюшки заканчивались. Она съездила с ним в еще одну поездку, но снова делала лишь то, что желал он. Прямо как с Арсением. Дорогими украшениями она не обзавелась, а шмотки большим капиталом не назовёшь. Как только она окрутила его и начала вить из него веревки, он узнал про Арсения и весь напрягся. Ни о какой загранице речи вообще не шло. Ира уже готова была закатить новую истерику и объяснять очевидные вещи, но не успела. Адриан не стал выяснять отношения, и просто прислал ожерелье в честь их расставания. Достаточно символично. Опять вспоминался Арсений со своей любовью к каким-нибудь штукам на шее. Можно было этим его шантажировать, но повод слишком мелкий, даже если преувеличить это до пристрастия к БДСМ-играм. В сетях и не такое гуляет. Ух, и бесилась же она! Хотя кого винить? Только себя. Надо было выбирать какого-то лоха в этом плане. А она понадеялась на Адриана, свалившегося в руки. Правильно говорят, что хорошие мужики на дороге не валяются. Вот и сиди теперь у разбитого корыта. Но естественно, жаловаться на такое положение вещей никому было нельзя. Ни за что не позволит никому над ней насмехаться. В собственной квартире Ира скинула все чемоданы и отправилась в Италию. Одна из подружек сидела на Сицилии замужем за каким-то миллиардером и ужасно скучала. Ирина сорвалась к ней, наврав, что у Адрианчика подписание какого-то очень важного контракта на носу, и он очень занят. Подруга не стала расспрашивать о деталях, так как не разбиралась ни в чём. С восторгом предоставила комнату в особняке, выделила одну из горничных и таскала её по магазинам. Муж совсем не возражал, что она нашла себе занятие. Первые четыре дня Ире казалось — без мужиков даже лучше. Не надо ни под кого подлаживаться, вечно оправдываться, строить глазки и постоянно придумывать, как поднять чей-то член. Её вкусно кормили, брали с собой на вечеринки за просто так. Но однажды спускаясь по лестнице, она подслушала телефонный разговор о бедной Ирочке, которая потеряла свою золотую жилу и вообще больше не на коне. Девушка не расклеилась, потому что характер не позволял. Сколько сил было потрачено, чтобы пробраться в высшие круги, чтобы всё это заканчивалось вот так! Она всегда была желанна, всегда! Пока работала, всё спускала на фитнес, инновации внешности, визажистов и парикмахеров, и наконец вроде вытянула богача Арсения при нефтяной трубе, свой билет в счастливое будущее. Но вышла осечка, а теперь вторая. И все вокруг языки треплют, какая она неудачница. Нет уж, мы повоюем, только бы план разработать. Самым нелогичным, но притягательным вариантом было нанять киллера. Расплатиться она сможет, денег хватит. Но потом она задумалась: если Адриан смог обвести её вокруг пальца, то Арс то точно поумнее будет. Да и опыта у неё в подобном деле не было, вдруг что-то пойдёт не так, и правда выплывет наружу? Самым главным доводом против было то, что смерть — это относительно легко, хочется, чтобы он страдал. Нет, лучше самой. Бесплатно. Безопасно. Действенно. К тому же, интересно. Но надо было всё продумать до мелочей. Пришлось купить парик, несколько более дешёвых нарядов и убедиться, что её так никто не узнаёт. И начать следить за Арсением. Выяснять маршруты этого затворника. Но — будто назло! — проклятый мужчина вечно пропадал как сквозь землю. На работу перестал ходить. В своей квартире появлялся очень редко. А потом появился этот нескладный высокий парень, и они вместе пробыли в одной квартире ночь. Сходили в кино. Гуляли сладкой парочкой. Ира следила не каждый день, но многое заметила и страшно злилась. Чисто рационально было обидно, что Арсений уже кого-то нашёл, пока она тут падает духом ниже и ниже. Проклятые голубки ездили друг к другу, общались, смущенно переглядывались и… носили одежду друг друга! Мозг кипел, но поймать на горячем никак не удавалось. Была она и возле клуба в этот день. Ничего такого особенного не происходило, и она уже собиралась, скрипя зубами, отправиться домой и тут она увидела, как они поздно, после полуночи, вышли наружу. Подкралась поближе, увидела, насколько близко стоят. Может, просто вернуться в машину и сбить их вдвоём? А что, одним ударом двух зайцев… Нет, ерунда. Здесь камеры на каждом углу, сразу засекут. Ира следила в бессильной ярости, как ненавистная парочка вдруг стала целоваться. Анализировать и предаваться сомнениям было не время. Выхватила из кармана телефон и сфотографировала. Приехав домой, внимательно просмотрела галерею. Определенного плана действий всё ещё не было, но злость на несправедливость застилала глаза. Месть и неоправданные надежды — это её жизнь? Хотя другие устроились одна лучше другой?! Одна подружка на Сицилии и выскочила замуж, другой подарили бизнес, чтобы было чем заняться, а она превратила единственный салон в целую сеть. Даже бывшие однокурсницы, никогда не целившиеся на олигархов, серые мышки-отличницы, устроились неплохо. Открывают собственные танцевальные студии, рестораны, участвуют в модельных показах, ездят на отдых на Мальдивы. Нетушки! Не дождётесь, она тоже урвёт свой кусок под солнцем! Ира разбила дурацкую вазу с цветами новых поклонников. Перевела взгляд на Луну, наслаждаясь холодными лучами и взялась за дело. Сначала — осколки стекла. А потом — осколки жизни Арсения.***
Антон не знал, сколько он провалялся в постели. Когда он смог разлепить глаза, уже вовсю палило солнце. Не лучшее, что можно было увидеть — холодная звезда, умеющая только раздражать сетчатку глаза в это время суток. Скинув с себя чужую ногу, Шастун укрыл спящего Арсения, вполголоса матерясь в который раз, что столько пить очень вредит организму, и нетвердой походкой добрался до ванной. Уже перед зеркалом оценивая повреждения вечера, он задумался. Что-то не вписывалось в картину его обычного утра. Шторы не задёрнуты, тапки валялись на месте, Попов на кровати — стоп, что? — он же точно помнит, что уехал оттуда от греха подальше. Нихрена себе галлюцинации — приятная кожа, усыпанная родинками, и тяжесть ноги на своём теле. Сломя голову, Антон побежал обратно, чтобы в шоке уставиться на кота на том же самом месте. Хотелось в лучших традициях Фрекен Бок покрутить пальцем у виска и заключить: «А я сошёл с ума, какая досада». Блэк лежал там же, где был Арсений, даже накрытый одеялом, сука, с торчащим из-под него хвостом. Антон снова лёг на постель. Неужели я настолько на человеке повёрнут? Прям хочется видеть его постоянно в своей постели? Это реально крипово… Если б это было остаточной эротической фантазией, то я бы, наверное, хотел бы его завалить, и как бы… Думать о «как бы» не хотелось на данный момент от слова совсем. Значит, дело в другом. Кот ткнул его лапой, непонятно что требуя. Миску он наполнил вчера, лоток тоже поменял, но Блэк активно мешал принять удобное положение. Парень перекатился на бок, потом на живот, и животное забралось сверху. — Ну бли-и-ин, Блэк, миленький, дай еще поспать… тяжелый ты… Мягкими кошачьими лапами с втянутыми когтями удовольствие прошлось вдоль позвоночника, потопталось, как-то нежно прошлось задними лапами и хвостом по ягодицам, и вернулось к лопаткам. Шастун застонал, понимая, что это может спугнуть кота, и он перестанет так делать. Но подобие массажа так расслабляло, что сдерживаться не хотелось, и Антон мысленно пообещал себе купить коту какую-нибудь вкусняшку и почесать, где только попросит. Когда снова проснулся, нос отказывался нормально функционировать. Оказалось, что губа снова начала кровить, испачкала подушку, а он зарылся в неё носом. Сразу же вспомнив все свои приключения, он попытался обработать информацию. Со сна он каким-то образом спутал черную шерсть кота с темной макушкой Арсения, развалившегося в кровати в задранной футболке. В паху снова потянуло. Благодарность к коту после его своеобразной помощи никуда не делась, но тут же обухом по голове огрела вторая мысль: ему нравится Попов. Так нравится, что он хочет сделать ему приятно. Во всех смыслах. Они целовались, а его стояк скорее всего можно было почувствовать. И Арсений, который расстался с девушкой при неприятных обстоятельствах измены, вроде как был не против их близкого общения. Эти блестящие глаза и приоткрытый рот — это же новый вид наркотика, чёрт побери. На то, чтобы привести себя в порядок, насколько это вообще было возможно, Антон убил позорно много времени, а результатом всё равно остался недоволен — лицо с одной стороны припухло. Чтобы привести свою голову в относительный порядок пришлось тратить намного больше времени. Пока он думал, решил заняться котом. Сам залез в ванну, насквозь промок, но поддерживал, как мог кота, чтобы тот пережил процедуру легче. Блэк как-то не особо возражал, может потому что Шастун держал его на коленях, намыливаясь чуть ли не вместе с ним и звонко смеясь. Парень уже давно заметил, что громкие звуки кота не пугают, только если они не очень неожиданные, но всё равно старался контролировать голос и интонацию. Закутал его в полотенце, попытался расчесать, но обычная расчёска для подобного дела, видимо, не была предусмотрена, и он оставил бесполезные попытки, пока кот решил вылизать себя. Шерстяной комок благодарно отреагировал на кусочек мяса, и облизал его палец, подозрительно имитируя поступательные движения. Шастун поначалу гладил и ласкал мягкий живот кота и его грудь, чесал шею и любимое местечко между ушами. Блэк мурчал, жмурил глаза и продолжал лизать пальцы Антона своим языком. — Ой, шершавый, — хихикнул Антон, но снова почувствовал себя не в своей тарелке, и тут же сразу вспомнил Арсения, который мог бы стоять на коленях и, облизывая губы… — ТАК! У тебя тут в планах забота о коте, а не мысли о своей личной жизни! Если это вообще твоя личная жизнь… Ему впервые пришла в голову адекватная мысль: вдруг для Арсения это всё просто удачная шутка? Но он же настаивал на том, чтобы Антон переночевал у него, и не просто переночевал… Да и не похоже было на то, чтобы ему не понравилось. То есть, Антон, конечно не эксперт, но блин, внутренняя уверенность в том, что он сотворил, уже несколько раз пошатнулась. В России — закомплексованном, закрытом, гомофобном — существует немало стереотипов по поводу мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. И Арсений ни по каким критериям не подходил, разве что носил иногда чересчур облегающую одежду и обольстительно улыбался, но это ведь не преступление? Может, он увидел, какой Антон агрессивный, и решил просто не возражать? Это предположение больно отозвалось внутри. Антон не был гомофобом, но и таких наклонностей раньше за собой не замечал. На данный момент же он чувствовал себя тем самым извращенцем, который начал уже представлять его во всех позах. Он же мог ошибаться, особенно если учесть бывшую девушку Арсения, и получить пиздюлей сейчас. Или ему теперь просто дверь не откроют и в соцсетях закинут в чёрные списки. И это будет наиболее безопасным вариантом для него. Хотя единственный аргумент был: против того мужика и его слов про пассива, Арс не сильно выступал. А может, в шоке был? Антону об этом и думать неловко, не говоря уже о том, чтобы обсуждать с ним, но на коротенькое «доброе утро» со скобочкой он решил осмелиться. Не убьёт ведь в конце концов? Только покалечит если что. А Антон уже ущербный после вчерашнего, терять нечего. Разобраться внутри себя тоже нужно было. Да, порно с участием девушки и двух мужиков он смотрел и возбуждался, и в шутку когда-то смотрел гейское, но ничего как-то не выстрелило в тот момент. Отгородившись от кота кухонной дверью, Шастун попробовал ещё раз. Нет, особо никаких новых ощущений не возникало. Одно видео с темноволосым мужчиной с голубыми глазами заинтересовало… и только. Но стоило представить тот вечер в клубе и Арсения, притирающегося в непосредственной близости, возбуждение не заставило себя ждать. Чтение русскоязычных полезных статей на тему секса мало что дало, но усугубило положение. Лучше было бы залезть на англоязычные сайты, но уровень языка подкачал. Клизма пугала до чёртиков, на себе он такое пробовать не хотел, да и любого принимающего партнёра стало элементарно жалко. А Арсений ведь был готов к этому. Или ему только показалось, что готов, может в понятие шикарной ночи входил только минет и новые понятия «римминга» и «фингеринга». Хотя получить минет тоже было бы крышесносным опытом. Антон снова остановил себя: Арсений мог запустить его в квартиру, ударить чем-нибудь по башке и оставить за дверью. Парень понял, что утрирует кровожадность мужчины, но сомнения всё равно не оставляли: Антон не насильник, но вдруг Попов подумал именно так в тот момент и на самом деле выдохнул, что у них ничего не будет. Но опять же аргументом вставали прощальные объятия — ясно было, что Арс не против продолжения банкета. А те радужные носки в стиральной машине вовсе прямой намёк. Но на отправленное сообщение Попов не отвечал, и Антон продолжил путешествие по Интернету. Боже, растяжка. Арсений упоминал, что садится на шпагат и все эти его техники и занятия вообще открывали огромное поле деятельности, даже если под растяжкой подразумевалось совсем другое. Можно же было найти эту точку G и доставить удовольствие. А межбедренный секс — это вообще что-то с чем-то. Антон направился в ванну с внушительным стояком с вполне очевидным желанием снять напряжение, пока кот всё-таки добравшись до кухни, проигнорировав миску, прыгнул на стул и проглядел открытые вкладки с хитрым выражением морды.