Предначертанное

       Вики медленно моргнула несколько раз. Тепло коснулось лица, и в отражении серых глаз заплясал полыхающий в бездне огонь. Перед ней раскинулась глубокая расщелина, ведущая в Ад.        Она вдохнула и выдохнула. «Нужно покончить с этим! Сейчас или никогда!»        Несколько часов назад сотканный из чёрных туч Водоворот поглотил Люцифера и Вики, унося прочь с поля боя на Земле, покинуть которое было необходимо, чтобы прекратить, наконец, бессмысленное и безжалостное кровопролитие. Столько смертей… Столько страха и боли…        Последние детали пазла сложились. Медленное провоцирование войны с того момента, как младшая Уокер оказалась на Небесах, было частью великого замысла Сатаны. Он наверняка знал, что рано или поздно творящееся безумие заставит Вики прийти к нему самой. Он хотел этого с самого начала… Хотел, когда убивал учеников школы, когда разжигал чужими руками между ними ненависть, когда склонял ее выбрать путь демона… Как просто! Даже усилий прикладывать не нужно к тому, чтобы заполучить в свои руки мощь Бога, ведь глупая девчонка все сделает для Дьявола сама…        Неотвратимость судьбы теперь вела к единственному возможному варианту развития событий. А исход… Исход пока неясен.        Люцифер не смотрел ей в глаза. Знал, что виноват в том, что произошло с гребаным ангелом, решившим побыть героем и защитить неосторожного демона ценой собственной жизни. И его это злило! Злило, потому что существо, которое он ненавидел и презирал, оказалось самым благородным из всех: Дино пожертвовал собой ради счастья девушки, которая никогда не принадлежала бы ему… И Люцифер должен был быть благодарен, но теперь уже поздно…        Мальбонте лежал в своей кроватке-переноске, которую держала Вики, абсолютно тихо, наблюдая за грозовым вихрем вокруг. Он почти не двигался, заворожённый мрачным зрелищем, медленно рассеивающимся при приближении к пункту назначения.        Они приземлились на ступени школы, и Вики сразу же двинулась вперёд.        — Подожди… — Люцифер взял ее за руку, заставляя остановиться, заглянул в серые, все ещё влажные от слез глаза.        Какое-то время девушка смотрела на демона строго, как умела Ребекка, всем своим видом говоря, что нельзя терять ни секунды, а затем поникла и сделала шаг навстречу, сокращая между ними расстояние.        — Мне жаль, — тихо проговорил Люцифер, и она, зажмурившись, прижалась лбом к его груди.        — Не надо… — проскулила, не контролируя надломленный голос.        Он обнял ее хрупкие дрожащие плечи.        — Вики, прости. Я не стою того, чтобы за меня кто-либо умирал.        Свободной рукой с щеки девушка смахнула соскользнувшую вниз каплю.        — Дино поступил так, как поступал всегда, — проговорила она еле слышно, — как ангел.        Все ещё до боли ярким оставалось воспоминание о случившемся: насквозь пронзённая лучом мужская грудь; расщепляющаяся все сильнее с каждой секундой бледная кожа; на ошмётки, в клочья разрываемые мышцы; стираемые в порошок кости; обрывки белых перьев, растворяющиеся в пустоте… И страшнее всего было то, что самоотверженный ангел не попадёт в Рай, где его наверняка ждёт отец. Он в небытии, и этого не понять и не объяснить. У него нет «после». Ничего нет. Совсем.        Мальбонте тихо закряхтел, пытаясь выбраться из одеял. Вики и Люцифер сразу же посмотрели вниз, обращая своё внимание на него. Взгляд разноцветных глаз скользнул по лицам родителей, и уголки губ девушки непроизвольно дрогнули.        — Не могу не улыбаться, глядя на него, даже зная, что он…        — Не произноси вслух, — прервал ее Люцифер. — Чем меньше будешь думать об этом, тем нам будет легче.        Она согласно кивнула, и, от волнения поджав губы, окинула взглядом школьный двор. Был поздний вечер, и территория давно опустела. На смену ученикам пришли глубокие чёрные тени, растянувшиеся по траве и тропинкам.        — Сатана поймёт, что мы здесь? — спросила ангел нарочито отрешенно.        — Поймет, — сухо ответил демон, тон его стал более деловым. — Я сообщу отцу, что ты желаешь видеть его, и в Аду тебя будет ждать официальный приём. Он любит пафос, зрелищность и не удержится от соблазна встретить тебя особым образом. — Люцифер усмехнулся, но так горько, что Вики физически ощутила от этого боль.        — Что потом будет? — спросила она, поднимая на него глаза. — Что будет, когда сделка исполнится?        — Я не знаю, — торопливо ответил он. Брови его сдвинулись, а взгляд стал абсолютно пустым.        — Ты не обязан…        Однако Люцифер вдруг по-доброму улыбнулся, чем заставил девушку замолчать, и как-то особенно посмотрел на неё.        — Ты впутала меня в это, Вики Уокер. — В словах не было упрёка — только привычная насмешливость. Так снисходительно он говорил с непризнанной когда-то давно… Люцифер аккуратно убрал с ее лба растрепавшиеся пряди волос и продолжил серьезнее. — Возможно, не будь ты такой, какая есть, я бы на тебя даже не взглянул, и ничего бы этого не было. А теперь на мне ответственность большая, чем возложенная титулом правителя. Я отвечаю за тебя и за нашего сына. — Он, опустив взгляд, то ли выдохнул, то ли ухмыльнулся и покачал головой. — Я жил тысячи лет, но не думал, что скажу что-то подобное хоть когда-нибудь.        — И наверняка не думал, что скажешь это ангелу, — улыбнувшись, добавила Вики.        — Пожалуй.        Несмотря на минутное умиротворение, время шло.        — Нам пора, — коротко обозначила Вики, делая глубокий вдох перед тем, как подняться по лестнице выше.        Главные ворота школы начали неумолимо приближаться, вырастая, однако за шаг до того, как оказаться к ним вплотную, Люцифер остановился. Девушка вопросительно взглянула на него, замечая неуместно озорное выражение алых глаз.        — Во мне есть кое-что от отца, — туманно заключил он, лукаво улыбаясь. — Я тоже люблю эффектно появляться.        Люцифер решительно взял в одну руку кроватку с ребенком, в другой сжал ладонь Вики. Вдвоём они обернулись к вратам. У ангела было неполноценное правое крыло, у демона — ранено левое… А результат их запрещённого всеми правилами союза мирно лежал в переноске.        Двери распахнулись, и открывшийся вид вызвал чувство ностальгии, будто Вики не была здесь целую вечность. Когда-то стены школы встречали юную непризнанную холодностью, снующие вокруг удивительные крылатые существа откровенно игнорировали ее, справедливо считая пустым местом, а новый мир готовил множество испытаний. Но теперь трудность осталась лишь одна.        Они сделали шаг вперёд одновременно, привлекая к себе внимание абсолютно каждого, кто находился в просторном холле. Что-то настойчиво объясняющая Геральду Мисселина, продолжая в такт словам трясти перед грудью того свитками, обернулась к вошедшим, и бумаги выпали из ее внезапно ослабших рук. Ангел покачнулась, и демон, машинально придержав ее, проследил за ошарашенным взглядом женщины. Его глаза округлились тоже.        Перепачканные в крови и пыли, в рваной одежде, с битыми крыльями, рука об руку вперёд по залу двигались ангел и демон. В мерно раскачивающейся от шагов Люцифера кроватке был различим силуэт младенца.        Понимание приходило медленно и не ко всем.        Учителя двинулись навстречу вернувшимся с войны, и пересеклись они в самом центре.        — Это… — недоуменно проговорил Геральд, не сводя опасливого взгляда с люльки. Он догадывался, но заглядывать внутрь, чтобы увериться, не хотел.        Обеспокоенный взгляд Мисселины метался от Вики к ребёнку и обратно.        — Девочка моя, неужели…        Первым заговорил Люцифер, пресекая разрастающийся взволнованный шёпот.        — Мы надеемся в этих стенах найти временное пристанище для того, кто появился на свет волею Шепфы, — громогласно произнёс он, окидывая взглядом всех присутствующих. — Все мы были жестоко обмануты, и я держу в руках неоспоримое доказательство тому. — Вид демона не был насыщенным или пугающим. Он говорил абсолютно спокойно, но необъяснимая сила наполняла каждое слово огнём. — Вы можете не верить мне, можете и дальше следовать ложным заветам, можете отрицать очевидное и презирать нас как нарушителей правил. — Он сжал руку Вики крепче. — Но вы не можете не согласиться с тем, что справедливость требует от нас быть не только жесткими и принципиальными, но и, порой, милосердными. Глупо утерянное нами равновесие строилось на взаимопомощи сильных слабым, большинства меньшинству. И сейчас мы просим у вас как у сильных лишь несколько часов. Несколько часов, и мы уйдём. — Он сделал паузу. — Я пришёл к вам не как правитель Ада, не как демон, а как равный, нуждающийся в поддержке. Так готовы вы быть великодушными по отношению к тем, кто обратился за помощью, или высшие существа подобны животным и не способны на это?        Студенты, не проронив ни звука, переглянулись, когда голос Люцифера смолк, но в лицах их не было злости и даже непонимания не было. Большинство из них являлось когда-то людьми, и они знали, что такое сочувствие. Оставшиеся же на время войны в учебном заведении ангелы и демоны испытывали постоянный страх от понимания, в чем участвуют их собратья, и они могли сострадать друг другу.        Геральд склонился над люлькой и тут же отпрянул, как от удара.        — Как это возможно? — прошептал он. Взгляд его выразил десяток эмоций разом: от глубочайшего ужаса до безмерной надежды. — Это же…        — Это ребёнок, рождённый от союза ангела и демона, — заявил Люцифер. — И он жив так же, как и мы с вами.        Мурашки бежали по коже от осознания, насколько переломен для мира высших существ этот миг. Все, во что те слепо верили тысячелетиями, оказалось ложью. А что они сказали бы, узнав, что крошечное беззащитное существо в переноске — вселяющий ужас Мальбонте? А что сказали бы, узнав, что он — Шепфа?        — Школой распоряжаюсь я, и решение за мной.        От прозвучавшего голоса Вики передернуло. Она первой обернулась к приближающемуся демону, ожидая увидеть самодовольную улыбку на его губах, но лицо Винчесто было строгим и темным. Где-то над ухом девушки скрипнули стиснутые зубы Люцифера, и он обернулся к директору тоже.        — Школа — нейтральная территория, — сухо констатировал Винчесто без тени привычного высокомерия. Что-то было непривычным в выражении его глаз… смертельная усталость. — Я не могу поддерживать ни одну из сторон, и это превыше любой морали.        — Приняв нас обоих, ты не отдашь предпочтение ни одной из сторон, — дипломатично заметил Люцифер.        — Разве? — Винчесто постарался улыбнуться, но получилось неубедительно. — Ваше нынешнее положение свидетельствует о том, что вы не только нарушители закона, но и военные преступники, предавшие и ангелов, и демонов.        Нежелание Винчесто помогать было очевидно. Ещё бы! Он наверняка до сих пор являлся прислужником непосредственно Сатаны и исполнял волю того. Вики нервно переступила с ноги на ногу. «Но ведь у школы два директора», — вспомнила она и подалась вперёд.        — А где мама?        Секундная тишина оповестила: что-то не так. Губы Винчесто сжались в тонкую линию. Какое-то болезненное выражение возникло на его лице.        — Ребекка… — проговорил он, пытаясь ответить, но остальные слова застряли в резко пересохшем горле.        — Она больна, моя милая. — Мисселина, подойдя ближе, сжала локоть девушки, сочувственно взглянула на неё. — Ребекка сейчас отдыхает в своих покоях.        Речь шла не об обычном недуге, и Вики об этом знала. Она посмотрела на Люцифера.        — Я хочу…        — Иди, — коротко ответил он, угадывая ее желание.        Младшая Уокер поспешно обернулась к учителям.        — Ангел Мисселина, сопроводите меня к маме, — попросила она; та, вздохнув, согласно кивнула и направилась в сторону коридоров.        В холле прозвучал властный голос сына Сатаны.        — Винчесто, нам нужно кое-что обсудить. За мной. Это приказ.        Тому пришлось подчиниться.        Сменяли друг друга лестницы и пролёты. Вики не решалась заговорить, хоть и чувствовала, сколь много вопросов крутится в голове Мисселины. Собственно, отвечать на них она не была готова. Да и что можно было сказать? В то, что Мальбонте — это Шепфа не поверил бы никто из тех, кто лелеял давно ставшую подобием истины ложь, кто неосознанно внушал эту ложь другим. Нарушивших правило и не казнили-то сейчас только потому, что порождать новую жестокость никто не хотел. Находящиеся в школе ученики и учителя со стороны могли наблюдать за ужасами войны, и едва ли они позволили бы ненависти захлестнуть условно нейтральную территорию.        Стук в дверь вырвал юную Уокер из размышлений. Они остановились у спальни, и Мисселина осторожно заглянула внутрь. Ребекка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Она попыталась поднять голову, расслышав чужое присутствие, но в итоге не стала: энергию ухаживающей за ней ангела она знала наизусть.        — Зефирка, я же сказала, что не голодна, — вяло пробубнила она. — Разучись, наконец, быть во всем такой правильной.        — К тебе гость, Ребекка, — несмело проговорила Мисселина.        Та, нахмурившись, повернула голову в сторону двери и вымученно открыла глаза. Выражение ее лица стало более живым от встревоженности, как только она различила в проходе дочь.        — Вики? — Ребекка резким движением выпрямилась.        — Привет, мам. — слабо улыбнулась та, делая несколько шагов внутрь.        Мисселина покинула помещение и закрыла за собой дверь. Вики ощутила неловкость от того, что видит слабость матери, но та на это не обращала внимание и продолжала сидеть на кровати в мятой одежде, со встрепанными белокурыми прядями на голове.        — Что ты делаешь здесь? — Ребекка все же поднялась и подошла к дочери. — Тебя ведь ищут. — Она вскинула руки, будто желая взять девушку за плечи, но в итоге лишь пригладила собственные волосы. Голос ее зазвучал строже, сдержаннее. Ребекка двинулась вдоль комнаты. — Сатана не дал мне самой разобраться с этим и привлёк различных тварей, чтобы не скомпрометировать Ад…        — Королевская Субантра нашла меня, — прервав, сказала Вики совершенно спокойно, ведь это уже осталось позади — впереди было кое-что пострашнее. — По энергии… — добавила она. — Не по моей.        Женщина остановилась, провела несколько секунд в оцепенении и обернулась.        — Что ты сказала?        Лицо ее впервые выражало абсолютную растерянность, от чего даже черты его стали мягче и человечнее. Видя это, Вики не сдержала улыбку.        — У тебя появился внук, — проговорила она, и голова пошла кругом, кажется, у обеих. От осознания.        Рот Ребекки приоткрылся от изумления, оторопелый взгляд скользнул по фигуре девушки перед ней, задержался на исчезнувшем, так толком и не появившись, животе.        — Так рано? — шепнула Ребекка. — Ты даже не успела испытать… — Она тряхнула головой, не договорив, едва заметно покачнулась на месте и, приняв прежний суровый вид, сделала несколько нерешительных шагов, на которые ей будто бы не хватало сосредоточенности. — Почему ты здесь? — бросила она, вновь остановившись.        Вики набрала воздуха в грудь.        — Я пришла сделать то, о чем договорилась с Сатаной.        — Спятила?! — выкрикнула Серафим, и боль пронзила ее виски. Бесконтрольно вскинув золотые крылья к потолку, она, задевая мебель, попятилась, сжав руками голову.        Вики подскочила к ней и обхватила дрожащие плечи. Бьющиеся крылья грозили задеть, но Ребекка, сжав от натуги челюсти, заставила их опуститься. Девушка помогла матери сесть на кровать, с нескрываемым ужасом наблюдая за тем, как та борется с собственным телом.        — Все хорошо, — торопливо проговорила Вики. — Так нужно. Просто поверь мне. — Она опустилась около неё на колени и помогла убрать одеревеневшие пальцы от лица.        — Но… — зазвучал хриплый голос старшей Уокер. Она перевела взгляд покрасневших глаз на ангела. — Это же… Как ты можешь?        Вики тихо усмехнулась. Она села рядом и пока ладони той ещё были сведены судорогой, сжала их.        — Мам… — Она посмотрела на ее пальцы и осторожно погладила. — Помнишь, когда-то давно ты готова была для счастья своего ребёнка сделать все? Готова была пойти на что угодно ради его благополучия. Теперь я понимаю тебя, как никогда прежде. Моему сыну предначертано исправить ошибки, совершенные высшими существами, и создать новый, справедливый мир. Но моими руками он уже делает это, и я пойду до конца, потому что должна.        Губы Ребекки еле заметно задрожали.        — Покажи мне его, — тихо попросила она. — Откройся. Покажи.        Она смотрела так умоляюще, так пристально, что мысли Вики хлынули потоком в голову матери, и та тепло улыбнулась.        — Он такой… — выдохнула Ребекка, но подходящих слов так и не подобрала, — такой… — Лицо ее просияло, из тела исчезла напряженность.        — У него твои глаза, — заметила Вики. — Один алый, как у отца, второй — голубой, но разрез совсем такой, как у тебя.        Замутнённый ощущением счастья взгляд Ребекки был направлен куда-то вдаль, и, возможно, впервые ничто не терзало ее. В конце концов, ей не было запрещено любить внука. Но уже через мгновение лицо женщины помрачнело. Она выдернула руки из ладоней дочери и встала с места, чинно приподняв над плечами крылья.        — У тебя есть какой-то план? — холодно спросила она.        Вики помедлила с ответом. Как бы ни хотелось, но доверять матери полностью она не могла, ведь та слишком тесно была связана с Дьяволом. Прикажи он Ребекке рассказать об этом разговоре с дочерью, та сделает это. Или сойдёт с ума, пытаясь воспротивиться.        — Я буду импровизировать, — горько усмехнувшись, проговорила Вики. — Шансов одолеть Сатану почти нет, но, возможно, мне удастся не подчиниться ему. — Она пожала плечами, и Серафим резко обернулась.        — Сделку не нарушить, Вики, — отчеканила она бесстрастно. — Ты это знаешь. Что ты задумала?        Девушка вжалась на секунду в кровать, почувствовав на себе абсолютно чужой взгляд самого близкого человека. Будто голосом матери с ней говорил кто-то другой, чья бешеная энергия прямо-таки сочилась сквозь тело той. Ошарашенность длилась совсем недолго. Затем Вики уверенно выпрямилась. «Даже не пытайся, ублюдок!»        — Прости, — мягко произнесла она. — Мне нужно возвращаться к сыну. Без меня он может загрустить.        Эта мысль всколыхнула вполне реальное опасение за его благополучие, но Вики усилием воли запрятала свои переживания глубоко в подсознание. Провожаемая пристальным, изъедающим взглядом матери, она, не прощаясь, вышла из комнаты, закрыла дверь и припала к деревянной поверхности затылком. Укололо слезами глаза. «Мама…» В комнате послышался сдавленный стон, но возвращаться было нельзя. Слишком рискованно.        — Я обязательно помогу тебе, когда все кончится.        Не теряя больше времени, Вики направилась по знакомым светлым коридорам к себе. За окнами царила абсолютная безмятежность. А что на Земле? Сколько людей сейчас в исступленном страхе держатся за руки близких, молясь Богу, ещё не способному их услышать, о спасении? Сколько умирают, исполняя бестолковые приказы вышестоящих? Вики прижала руки к груди, чтобы унять болящее сердце. Если бы все зависело только от неё, было бы проще, но роль играло слишком много переменных…        Вики была в нескольких шагах от своей комнаты, когда дверь туда распахнулась, и в коридор вышел Винчесто. Девушка замерла, с недоумением наблюдая за тем, как меняется его выражение лица при виде неё. Демон двинулся навстречу.        — Все из-за тебя, да? — зло прошипел он. Горячая энергия захлестнула, и Вики попятилась. — Она пошла на это из-за тебя! — Он замахнулся рукой, но лишь сжал ладонь в кулак, и от последующего удара содрогнулись стены. Младшая Уокер взвизгнула. Тяжёлый взгляд Винчесто, полный нестерпимой боли и ярости, вновь приковался к ней. — Я годами думал, что она выбрала сторону ангелов из-за открывающихся там перспектив. А всему виной была крошка Вики Уокер…        — Не смей ее трогать. — Властный голос Люцифера, вышедшего в коридор следом за директором, сотряс пространство, в теле Вики отозвавшись мурашками. Она, кажется, ещё не слышала его таким. — Виновата не она.        — Не беспокойся, Люцифер, — криво улыбнувшись и тут же вновь мрачно взглянув на девушку, процедил Винчесто. — Я все понимаю лучше, чем ты думаешь… — Он подобрался, выпрямился и неторопливо двинулся прочь, но, поравнявшись с ангелом, остановился. — Оставайся в школе столько, сколько понадобится, Вики, — выдавил он из себя недружелюбно, и чёрный силуэт продолжил удаляться.        Ошеломлённым взглядом проводив демона, Вики торопливо зашла в комнату и плотно закрыла дверь.        — Ты рассказал ему? — выдохнула она.        Люцифер кивнул.        — Нам нужны сторонники.        Сердце ее сжалось от чувства вины. От сына Дьявола требовалось сделать не меньше, чем от неё самой: как минимум, стать врагом для собственного отца. И он был прав, говоря, что непризнанная втянула его в это.        Словно прочтя ее мысли, Люцифер беззаботно хмыкнул.        — Не вини себя. Я не прощал отцу и меньшее.        — Но…        — Ложись, — скомандовал демон, избегая дальнейшего разговора.        «Не прощал, но любишь его до сих пор…» — поняла ангел.        Вики послушно села на кровать, бросила взгляд на стоящую у изголовья люльку с ребёнком и, глубоко вдохнув, легла. Привычный потолок над головой… Сколько ее мыслей ворошилось здесь, а сейчас следовало избавиться от половины из них, чтобы все сработало.        Люцифер сел рядом с ее бёдрами, и Вики затаила дыхание, закрыв глаза. Сейчас…        Но он медлил.        — Мне так… непривычно, — произнёс он.        Девушка взглянула на демона, внимательно следящего за Мальбонте.        — Могу понять, — слабо улыбнулась Вики.        — Я знаю, что сейчас нужно сосредоточиться на другом, но я смотрю на него и совершенно теряюсь. Какая-то нелепая беспомощность… Я вроде должен что-то сделать: приласкать, заговорить с ним, может, поиграть, а выходит только смотреть. — Он помедлил прежде чем продолжить. — Я не хочу стать для него таким, как мой отец был для меня, но я не уверен, что…        Ангел решительно сжала его руку, и их пальцы сами собой переплелись.        — Мы просто ещё не совсем понимаем, что с ним делать, — мягко произнесла она. — Не умеем. Нужно время, чтобы научиться.        — Время… — как-то странно повторил Люцифер. — Целая вечность. — Он перевёл взгляд на девушку. — Вики, я хочу, чтобы мы…        — Потом, — бросила она, смущенно отводя глаза. — Нужно пережить эту ночь.        — Я не дам тебя в обиду. — Нажим стал сильнее от волнения, но голос Люцифера зазвучал тверже: — Ты готова?        — Страшновато, — призналась ангел.        — Воспоминания и чувства вернутся, когда договор будет исполнен, но во время встречи с Дьяволом ты не будешь испытывать к Мальбонте ничего. Будет совсем не больно отдавать его… Не бойся, Вики. - Демон так часто повторял это, но только сейчас добавил: - Я с тобой.        Девушка сделала вдох, и через какое-то время демон отпустил ее руку. Усталость заставила провалиться в сон…

***

       Вики медленно моргнула несколько раз. Тепло коснулось лица, и в отражении серых глаз заплясал полыхающий в бездне огонь. Перед ней раскинулась глубокая расщелина, ведущая в Ад.        Она вдохнула и выдохнула. «Нужно покончить с этим! Сейчас или никогда!»        Крепче сжав переноску с ребёнком, девушка сделала шаг вперёд и сорвалась с края вниз. Горячий воздух обволок тело, безвольно взмыли крылья, не способные держать ее в воздухе, но это и не было нужно: здесь ничто не угрожает младшей Уокер. Из угольно-чёрных стен высекались ветром искры, больно обжигающие кожу, задевающие волосы и перья, но Вики, смотря перед собой, стремительно приближалась ко дну. А затем какая-то сила будто подхватила ее, и пространство заволокло темнотой. Ангел закрыла глаза… «Сатана ждёт меня». Чёрный грозовой Водоворот завертелся вокруг единственного в преисподней белого пятна, унося в глубины Ада.        Тучи рассеялись, когда под ногами Вики почувствовала опору. Она подняла глаза, узнавая место, где оказалась, с полувзгляда. В этот раз тронный зал не был так мрачен, как прежде. Горели факелы на стенах, свечи на обширной кованой люстре, больше напоминающей дикого оскалившегося зверя, полыхали пасти уродливых каменных статуй, освещая длинный дубовый стол, расположенный перед престолом.        Сердце гулко стучало в груди ангела. Она стиснула ручку переноски до боли в ладони и сделала шаг вперёд.        Люцифер не врал, говоря, что Дьявол любит вычурность, однако увидеть что-то подобное Вики не ожидала. Длинный стол изобиловал количеством изысканных блюд на нем, даже воздух в просторном помещении пропитался сладковатым запахом жареного мяса и терпкого алкоголя.        Движения девушки замедлились, когда Дьявол вышел из темноты, как отслоившаяся тень, прошёл вдоль нескольких стульев с высокими резными спинками, не поднимая на гостью взгляд, мимо трона… Власть над преисподней принадлежала Люциферу, но самому Сатане не нужны были никакие атрибуты, чтобы оставаться и выглядеть здесь главным.        Стук каблуков дрожащим эхом отскакивал от стен, бередя нервы. Дыхание Вики участилось от накатывающего страха, который, будто дорогой парфюм, всегда сопровождал появление Сатаны. Однако усилием воли она заставляла себя идти вперёд.        Люцифер вышел на свет следом за отцом, бросил на ангела равнодушный взгляд и, словно не заметив, прошёл дальше.        Дьявол, наконец, обернулся к девушке, вальяжно заложив руки в карманы брюк. Вики остановилась, цепенея. Ледяные капли пота рассекли ее спину, как кнутом. Губы мужчины растянулись в довольной ухмылке, похожей больше на оскал.        — Присаживайся, Вики, — ласково протянул он, отодвигая ближайший к себе стул. Со скрежетом, пронзившим тишину, тяжелые деревянные ножки скользнули по каменному полу.        Делая судорожный вдох, Уокер послушно двинулась дальше. Заметив это, Сатана, будто потеряв к ней всякий интерес, продолжил чинно следовать вдоль стола, внимательно осматривая расставленные согласно правилам этикета приборы и угощения. На кроватку в руках девушки он вовсе не обращал внимание, будто той и не было.        Люцифер напряжённо наблюдал за отцом, не выдавая при этом своей обеспокоенности ни единым малейшим проявлением эмоций.        Подойдя к уготовленному для неё месту, Вики встретилась мимолетным взглядом с демоном, выглядящим как никогда строго и сосредоточенно, и поставила на выдвинутый стул кроватку. Сама же прошла к следующему, который для неё уже учтиво отодвигал сын Сатаны, продолжая пристально следить за Дьяволом.        Удовлетворенно кивнув, Сатана расположился во главе стола. Вики осторожно села, нервно оглядывая все, что находилось перед ней. От кажущихся аппетитными блюд внутри все, однако, переворачивалось. Излишне сильно сочилось жиром мясо, выглядящая предельно свежей зелень при ближайшем рассмотрении казалась перепачканными в земле сорняками, а идеальные фрукты и овощи — муляжами.        Люцифер занял место рядом с ангелом. С каждой проходящей секундой его напряженность становилась очевиднее.        В зале повисла тяжелая гнетущая атмосфера. Ожидание стало буквально осязаемым. Впрочем, кажется, Сатане этот накал доставлял особое удовольствие.        — Как прекрасно! — воскликнул он. — Почти вся семья в сборе. Не хватает лишь одной…        Он поднял когтистую руку и щелкнул пальцами. Эхом этот гробовой звук отскочил от стен, и жалобно звякнули стоящие на столе хрустальные бокалы, наполненные вязкой алой жидкостью.        У Вики перехватило дыхание. Она, пожалуй, догадывалась, о ком речь. Не понимала только, зачем…        Какое-то время царила тишина, нарушаемая лишь треском огня. Со свечей, стоявших на столе, медленно стекал на деревянную поверхность горячий воск.        Возникший Водоворот быстро рассеялся, и ещё один женский силуэт возник в мрачном помещении. Ребекка пошатнулась, складывая за спину слабые крылья, но Сатана нарочито бесстрастно проигнорировал это. Она выглядела плохо: на исхудавшей фигуре, потерявшей былые формы, белое платье повисло, как мешок, некогда роскошные, а теперь совершенно пожухшие волосы расчесаны были наскоро, осунувшееся лицо выражало бессилие. Вики смотрела на мать с сочувствием. Хотелось помочь, но осознание, что ей и самой скоро предстоит стать столь же безвольной и покорной, обездвижило.        Ребекка моргнула несколько раз, гордо выпрямила спину, подняла подбородок и двинулась к повелителю. Он жестом указал ей на стул возле себя, и она послушно села. Свечи осветили ее заострившиеся черты и нервно дрожащие зрачки.        Сатана по очереди оглядел всех присутствующих, толком даже не фокусируясь, однако чёрные его глаза смотрели в самую душу.        — Замечательно, — ядовито протянул он и, взяв бокал, вальяжно откинулся на спинку стула. — Видеть ваши лица для меня настоящее счастье. Семья — самое дорогое, что есть у меня. Выпьем за это! — Он прислонил бокал к губам, и алая жидкость заструилась по его подбородку, капая на лацканы пиджака. Прикрылись от удовольствия веки Дьявола, запрокинулась голова и обнажилась жилистая шея.        От изумления Вики не сразу почувствовала прикосновение руки Люцифера к бедру. Она обернулась к нему, и демон кивнул в сторону бокала перед ней. Девушка хотела было отрицательно закачать головой, но выражение лица того дало понять, что противиться нельзя.        Это не было вином… Что угодно, но не вино! Вики, морщась, приблизила к себе хрустальную емкость. Запаха нет. Периферическим зрением она заметила скривившееся лицо Ребекки.        Что за красная жидкость подсказал инстинкт, когда металлический привкус осел на губах. В рот хлынула кровь, и Вики затошнило. Борясь с ощущениями внутри, она сделала глоток, отправивший рвущееся наружу содержимое желудка обратно, и подальше отставила от себя бокал.        Довольно оглядев лица присутствующих, Сатана остановил взгляд на Люцифере и небрежно стёр бордовые дорожки с подбородка локтем.        — Мой бесценный мальчик — мой сын… — Театральная нежность в его словах была настолько приторной, что становилось жутко. — Я рад, что ты нашёл минутку для своего старика, хоть на тебе и столько обязанностей сейчас. Война требует полной отдачи, и все же ты здесь.        Вики заметила, как сжались лежащие на коленях руки демона, но лицо его осталось бесстрастным и даже выразило радушие, когда тот коротко поклонился отцу.        Взгляд Сатаны резко сдвинулся.        — Бесконечно прекрасная Вики Уокер, — промурлыкал он. — Кто-то менее достойный не занял бы место рядом с моим сыном.        От услышанного внутри девушки все заклокотало. Совершенно парадоксально хотелось верить сладким речам Дьявола, несмотря на то, какой откровенной фальшью они были. Чистая ложь. Каждое слово источало лишь ненависть.        — Великолепная Ребекка… — Он обернулся к ней, и Серафим опустила взгляд совсем так, как делала это при Сатане в молодости, когда только начинала служить ему. — За столько лет тесной дружбы ты стала мне предельно дорога, и я рад видеть тебя в добром здравии.        Гнусное издевательство женщина стерпела, едва заметно кивнув в ответ.        Голос Сатаны зазвучал громче.        — И вы не можете представить мой восторг, когда я узнал, что нас стало больше! — Дьявол поднялся с места, и показалось, что это не было им запланировано. Порыв. Грудь Вики обдало холодом, но сердце продолжило биться ровно. — Родился мой внук! — Объявил Сатана. Руки его и крылья дрогнули, и он повёл плечами, чтобы это скрыть. Хищная улыбка коснулась губ. — Отчего же, дети мои, вы скрывали это? — Наигранное сожаление засочилось отравой. — Я бы ни за что не обидел мать своего потомка, если бы все знал. Напротив, всячески оберегал бы.        Энергия Люцифера вспыхнула рядом с Вики и угасла через секунду, когда тот обрёл над собой контроль. Дьявол врал. Грубо и неубедительно, но пропитанные ложью слова оплетали мозг, как паутина. Происходящее от этого превращалось в кошмар…        Сатана смотрел прямо на ребёнка, и от этого его жадного взгляда по коже Вики побежали мурашки. Остатки человечности в ней кричали о том, что малыш в опасности, но она не шевелилась.        Ребекка хмуро наблюдала за происходящим.        Все замерли в ожидании…        — Я хочу увидеть своего внука, — ласково, но не сдерживая нетерпения, проговорил Дьявол. — Вики, милая моя… — обратился он и посмотрел ей в глаза. Мысли девушки стали для него открытой книги, и от чувства торжества чёрные зрачки Сатаны заняли всю радужку. — Дай мне своего ребёнка.        Он сказал это!        Но ничего не изменилось. Разве что голова чуть потяжелела, хотя в ней осталась лишь одна мысль. Исполнить.        Вики встала из-за стола, Люцифер поднял на неё взгляд, крепко сжав губы. Ребекка дёрнулась.        Контроля над собой не было, и в то же время казалось, что происходящее абсолютно подвластно юной Уокер. Просто единственным ее желанием сейчас было выполнить просьбу Сатаны.        Каждый шаг давался с трудом и делался все легче одновременно. Тяжесть переноски в руке почти не ощущалась. «Так надо», — спокойно повторяла про себя Вики снова и снова. Не потому что не верила в это, а потому, что эта мысль была назойливой и занимала ум полностью.        Сатана неотрывно следил за приближающейся к нему девушкой. Мускулы на его морщинистом лице подрагивали, чуть чаще стала вздыматься грудь.        Остановившись рядом, Вики подняла взгляд, но Дьявол заворожённый смотрел на того, кто лежал в кроватке. Она протянула руку…        — Здравствуй, старый друг. — Кривой оскал скривил губы Сатаны, его тёплая ладонь почти неощутимо соприкоснулась с пальцами Вики, и яркая белая вспышка ослепила ее. В этом свете было лишь…        Было лишь слово… Имя. Шепфа.        В недрах Ада не было ни дня, ни ночи, и работа шла круглосуточно. Не смолкали удары тяжелых молотов, крошащих грубые камни, звенела сталь, раздавались натужные стоны, кипели реки лавы, и брызги шипели, как змеи, попадая на сухую землю. Демоны, выбиваясь из сил, трудились над созданием своего мира, ковали его из железа и камней, не покладая рук. Они рассекали алое небо, сновали по протоптанным тысячью ног дорогам между горами, вгрызались в бесплодную поверхность. И на то была воля Шепфы…        Пот покрыл крепкое тело Сатаны блестящей пленкой. Напряженные мышцы натянули потемневшую от копоти смуглую кожу на жилистых руках, широких плечах и спине. Он делал взмах и опускал молот на камни, рассекая глыбы пополам одним ударом. Снова и снова. Мелкие острые обломки рассыпались у его ног. Губительный жар душил, пыль застилала глаза, но останавливаться было нельзя. Проявить слабость означало позволить усомниться в себе тем, кто смотрел на первородного демона как на лидера, на наставника, на путеводную звезду.        Удар!        Удар!        Удар!        Кожистые крылья дрожали от напряжения. На пальцах и ладонях уже давно образовались шершавые незаживающие мозоли. Сжав зубы, Сатана поднимал над головой увесистый молот вновь и вновь. И обрушивал его вновь и вновь. Усталость он не ощущал так же ярко, как остальные демоны, и все же перед глазами порой плыло. Вероятно, от однообразия.        Опустив дробящий молот на камни в очередной раз, Сатана остановился на мгновение, поднял взгляд на небо. Прорезая чёрные облака, там проносились из стороны в сторону другие демоны. Все они, как один, исступлённо жаждали отстроить свой дом, данный им Шепфой, и готовы были ради этого на все. Кто-то приземлялся, кто-то взмывал вверх. Слаженная система работала безукоризненно, и все же приложенные усилия не были соразмерны получаемому результату.        «Ангелы трудятся так же? А люди?» Отчитываясь перед Создателем о проделанной работе, Сатана никогда не видел ни шрамов, ни синяков на телах первородных братьев. «Что делают ангелы на Небесах, если их крылья даже поросли идеальными белыми перьями?»        Следом за мыслями, отвлекшими от работы, пришло чувство приятной истомы в мышцах. Сатана встрепенулся, крепче сжал рукоять молота, но позволил себе не поднимать его ещё несколько секунд, наслаждаясь покоем, которого не знал прежде…        — Что беспокоит тебя? — Шепфа заглянул в багряного цвета глаза Сатаны.        — Наш дом, — признался он, вздохнув. От тёплого взгляда Создателя всегда на душе становилось спокойнее, и все же молчать было нельзя. — Обустройство преисподней превратилось для демонов в каторжный труд. Мы страдаем, Всеотец.        Шепфа сдвинул тонкие брови, вглядываясь в молодое лицо одного из первых своих созданий.        — Демоны сказали тебе об этом? — спокойно спросил он.        — Говорю об этом я. Потому что вижу. — Сердце в груди забилось чаще. — Демоны молчат, покорно исполняя твою волю.        — А ты? — В этом вопросе не было претензии или упрёка — только желание понять.        Сатана сделал глубокий вдох, истертые крылья за его спиной дрогнули.        — Я перестал видеть смысл в бесконечной жизни, отравленной рутиной.        Шепфа пристально смотрел на «сына» несколько секунд, а затем его руки легли тому на плечи.        — Я мог дать вам все, — вкрадчиво проговорил он. — И хотел бы. Правда. Но это лишь навредит. — Создатель, оставив одну руку на плече демона, повёл его вдоль обрыва, с которого наблюдал за Землей. — То, что создаёт каждый демон, каждый ангел и каждый человек, будет цениться тем сильнее, чем больше труда те вложат. Потому вы все равны и в равной степени трудитесь не просто над будущим домом, а над самими собой. — Лицо его стало светлее. — И перед вами вечность для того, чтобы научиться быть теми, кто вы есть, а не теми, кого я хотел бы видеть.        — А ты? — вдруг спросил Сатана. Шепфа посмотрел вопросительно. — Ты ровня нам?        Веки опустились на голубой и алый глаза, и улыбка тронула губы Создателя.        — Все ангелы, люди и демоны — мои дети. — Шепфа говорил ласково, источая настолько непомерную любовь, что она могла слепить и его. — Плоть от плоти, кровь от крови. Мы одинаковы, но как родитель я учу вас. Это справедливо.        Взгляд Сатаны стал холоднее. «Насколько справедливо, что ты разделил между нами Небеса, Землю и Ад?» Заметив перемену в лице собеседника, Шепфа мягко добавил:        — Если ты хочешь, я приду, чтобы помочь вам.        Уголки губ Сатаны дрогнули, а веки распахнулись шире от изумления.        — Благодарю, Создатель! — выдохнул он.        И наступило томительное ожидание. Сатана ждал появления Шепфы каждую минуту, каждый час. Исступленно смотрел в небо. Сколько прошло времени, он не знал: дни, недели, месяцы?        Надежда и воодушевление сменились злостью, когда, наконец, Ад озарило светлое сияние…        Изумленные взгляды демонов, забывших о своей работе, приковались к величественному созданию с белым и чёрным крыльями, медленно спускающемуся к изрытым недрам, чтобы помочь.        Молот выпал из рук Сатаны, и, как заворожённый, он последовал за остальными в сторону Создателя. Невольная улыбка была на его лице, однако уголки губ поползли вниз… Демоны по мере приближения к Шепфе опускались на колени, падали к ногам Создателя, благоговея перед ним. Совсем скоро Сатана остался единственным, кто стоял посреди преисподней, недоуменно смотря на то, как те, кого Шепфа называл детьми, преклонялись перед ним. «Сила Бога непомерна…»        В тот день Шепфа сделал земли преисподней плодородными, и зелёная жизнь стала пробиваться сквозь камни, но один лишь вид растений, настойчиво тянущихся к небесам, Сатану бесил. Как в отместку, он придумал круги Ада. Они должны были стать пристанищем для демонов, негласно разделяя тех на сословия, ведь не могло идти речи о равенстве, когда кто-то трудился больше и упорнее, а кто-то позволял себе любование упрямо растущими травинками.        С любопытством Сатана отметил, как мотивированы стали многие его соратники, когда узнали, что могут заслужить лучший дом…        Капли лавы падали на землю, вырываясь из жерла вулкана, у подножия которого трудились демоны. Крылатые существа закрывались крыльями, и те прожигало брызгами насквозь. Кожа покрывалась гнойными ожогами. Но пока ноги могли ходить, а руки работать, никто не сдавался.        Заметив светло-зелёный черенок, Сатана опустил сбитую кирку и, рассмотрев росток, с ожесточением вырвал его и смял в покрытой языками ладони. Злость закипала в нём все чаще, туманя рассудок. Стиснув зубы до отрезвляющей боли, Сатана прислонился к ближайшему камню, чтобы унять горящие огнём чувства.        Волоча за собой тяжёлый булыжник, проходящий мимо демон, издав мучительный стон, побледнел, ноги его подкосились, и он рухнул на четвереньки.        Первым порывом Сатаны было броситься помочь, но на полушаге он остановился.        Кожистые крылья демона перед ним безвольно висели, дрожали изнуренные мышцы рук и ног.        Бессильный демон выглядел жалко, и пусть его падение было случайностью, волна неизведанного чувства поднялась в Сатане из самых глубин его души. «Вот какое оно… поклонение». Глаза его от восторга заблестели, темнея. Первородный «сын» Шепфы сделал шаг вперёд. Ещё один. Возвысился над демоном, тщетно пытающимся подняться.        Ступня Сатаны коснулась лопаток несчастного, надавила, и тот распластался по земле.        «Власть…»        — Дитя, я не понимаю… — встревоженно проговорил Шепфа. — Ты просил моей помощи, а теперь руками демонов возвёл себе в Аду трон. Атрибут власти! Власть ведёт к неравенству. Неравенство — к несправедливости…        — Я заслужил, — процедил Сатана. — Я выносливее остальных, я трудился больше остальных, и другие слушают меня. Ты сам наделил меня властью.        Шепфа всплеснул руками, как от отчаяния.        — Власть и наставничество — разные вещи.        — Отчего же другие слабее меня? — усмехнулся демон.        — Для того, чтобы ты не забывал о том, что им нужна твоя помощь. Это баланс! — Голос Создателя дрогнул от волнения, но Сатану это лишь позабавило: Шепфа ошибся так же наивно, как мог любой из его созданий.        — Без слабых сильные смогут сделать больше, — заключил он, высокомерно подняв голову.        — Я не верю… — прошептал Создатель. — Не верю тому, что слышу. — Он, содрогнувшись, как простой человек, подошёл к обрыву, окинул Землю беспокойным взглядом. — Посмотри на наш мир! — нервно бросил Создатель. — Он прекрасен! Все вы такие разные, но равные… Ангелы благочестивы и великодушны, демоны тверды и упрямы. Люди же сильны духом.        Сатана приблизился, встал за спиной Бога и снисходительно оглядел его разного цвета крылья.        — Ты ошибся, Шепфа. — Спокойный голос зазвучал грозно. — Ангелы горделивы, демоны бесчестны, а люди… — Его губы скривились в оскале. — Мир людей — помойка.        Шепфа обреченно покачал головой.        — Нет… — прошептал он. Сейчас Создатель более всего походил на слабого потерянного мальчишку. — Я… — начал говорить он, и прекрасные глаза вдруг округлились от ужаса и резкой разрывающей боли.        Как хлопок, раздался звук рвущейся плоти, затем — хруст. Ставшая рукой монстра, рука Сатаны прошла сквозь тело юноши перед ним, разорвав органы, разломав ребра и смяв диафрагму. Кривые когти на пальцах демона перепачкались блестящей кровью, а в мозолистой ладони перестало биться вырванное сердце…        — А я — это Бог!        Вики разжала пальцы, и понимание происходящего, наконец, пришло к ней, избавляя от морока. Воспоминания хлынули в мозг, снося все выстроенные Люцифером преграды, и она осознала: «Получилось!»        Отступив на несколько шагов, ангел не без изумления взглянула на искаженное диким ликованием лицо Сатаны, а затем рука сына того легла на его плечо.        — Все кончено, отец.