Выпадая из гнезда кукушки

Темные больничные коридоры наполнял тусклый свет от мигающих запыленных ламп. В одну из них настойчиво бьется мотылек, не жалея своего хрупкого тельца. Нарастающий скрежет металлических колесиков мобильной медицинской кушетки волнительно разносился по пустынным комнатам, доносился до ушей малочисленных пациентов и будоражил молодых ирьенинов. Благодаря старшей медсестре, удалось немного остановить и сдерживать обильное кровотечение, но ей, в силу возраста, с трудом удавалось поддерживать мужчине дыхание. Ее чакра сливалась с другим более мощным потоком чакры темноволосой девушки, потерявшей надежду на спасение раненого. Она была еще слишком неопытна и еле сдерживала порыв рвоты, старалась не смотреть на глубокое рваное ранение на пол груди, отгоняла все мысли и предположения по поводу того, кто мог нанести такой удар. Чакра молодой ирьенин дрожала, стоило только посмотреть на выпирающие обломки ребер. Раненый мужчина средних лет ранга не выше чунина издал предсмертный вопль, отражающийся от обшарпанных стен больницы, и затих. — У него болевой шок, — высокая девушка перепугано защебетала, поправляя громоздкие очки, которые совсем не подходили ее внешности, казалось маленький аккуратный носик просто сломается под их весом. Она прижимала к груди увесистую папку и еле поспевала за несущимися коллегами. — Быстрее! Быстрее! Вызовите Сакуру! В третью операционную! — звенящую тишину прерывало тяжелое дыхание коллег, сквозь которую были слышны суматошные приказы старшей медсестры. Сейчас поддалась панике даже эта усохшая женщина, ее беспокоило состояние больного, ведь за столько лет практики она видела такое впервые. Звон колес, подпрыгивающих на стыках плит еще долго эхом отдавался в ушах. Сакура угрюмо сидела в своей каморке, которую сама обустроила. В свете настольной лампы ее мешки под глазами от двухдневного дежурства выделялись чернеющей опухшей тенью. Девушка неоднократно переводила глаза на маленький старенький диванчик в углу комнаты, который Сакура заботливо накрыла пушистым пледом, и подумывала прилечь и дать телу отдохнуть. Она взмахивала головой из стороны в сторону, хлопала ладошками по бледным щекам и снова утыкалась в кипу бумажек. Истории болезней пациентов шаткой кипой нависали над куноичи. Скачущие буковки съезжали с установленных полей, но все равно не теряли своей привлекательности. Для куноичи больница стала вторым домом, и не удивительно, ведь она проводила в ней большую часть своего времени. В последние дни Сакуре не хотелось даже возвращаться в родительский дом из-за постоянных упреков матери, вот и сейчас она с радостью подменила коллегу. Девушка устало отложила ручку, потирая глаза. Она на секунду застыла, ощущая жуткую головную боль. Разминая пульсирующие виски, пробежалась взглядом по столу и лишь сейчас заметила, что цветы — подарок пациента — давно увяли. — Видать действительно уработалась, раз не замечаю ничего вокруг, — ее голос охрип от длительного молчания, стал приглушенным. Сакура перевела взгляд на фотографию команды №7, ее взгляд потускнел стоило только всмотреться в лицо Саске. Она до сих пор винила себя в своей слабости. Ей был дарован второй шанс вернуть возлюбленного, но она снова была бесполезна. Куноичи устала бессонными ночами тоненькими пальчиками сжимать влажную солоноватую подушку и заглушать редкие всхлипы. Она устала маскировать свои опухшие глаза и растущие мешки за жизнерадостной улыбкой. Потеря Саске оставила отпечаток гораздо глубже, чем Сакура показывала. Убегая от настойчивых мыслей и бесконечного самокопания, девушка просто вложила всю себя в работу. Она и сама не знала хочет ли таким образом отвлечься или загнать себя в могилу. Но после неудачной миссии команда Какаши с капитаном Ямато вернулась в деревню с чувством потери и безнадеги, даже когда Саске ушел с Четверкой звука не было так мучительно больно, как сейчас. Поэтому товарищи выходили из кризиса, как умели: Наруто тренировался с ещё большим рвением, создавая свою собственную технику, Сакура работала несколько недель без выходных и часто заступала на ночные дежурства. Однако шиноби просто так в больницу не загонишь, потому чаще всего куноичи проводила плановые медосмотры, а в свободное время обкладывала себя историями болезней и правила всю документацию. Ее еще давно раздражало, что истории в полном беспорядке и никому до этого нет никакого дела. В короткие перерывы, она выбиралась из своей каморки, брала горячий кофе в автомате на первом этаже и уходила к одинокой речке. Тогда девушка наслаждалась прохладным ветерком и вкусным напитком, стеклянными глазами всматривалась в течение воды и думала о чем-то отстраненном. Сакура встала, отодвинув мягкое кресло на колесиках и смачно потянулась. Девушка решила поставить на место исправленные истории болезней и сходить за очередной порцией кофе. Только края папок коснулись деревянной полки внутри огромного платяного шкафа, как в ее маленький кабинет бесцеремонно ворвалась девушка в огромных очках. Пока последняя суматошно приводила сбившееся дыхание в норму, Сакура безрезультатно пыталась вспомнить ее имя. — Вас… вызывают в третью операционную, — быстро почти нечленораздельно пролепетала девушка, все слова сливались в один большой ряд набора букв. — Т-тяжелое состояние. Сакура без лишних вопросов сбросила белый накрахмаленный халат и умчалась в операционную, торопливо цокая каблуками. Она бежала почти не глядя, четко зная какая дверь находится и за каким поворотом, второпях перепрыгивала несколько ступеней, заглушая обостряющуюся мигрень. Куноичи лихорадочно натягивала на себя одноразовую форму для проведения операций, тщательно мыла руки до локтя и тут же надевала перчатки и маску. Ассистенты уже все подготовили для операции и находились на своих местах. Сакура прошла на свое место, изучая состояние больного, на ухо ей вкрадчиво объясняли все подробности. Она отдала приказ начинать операцию. Круг, исписанный знаками и надписями, вспыхнул зеленым цветом, поглощая чакру двадцати ирьенинов и отдавая раненому. Сакура, с помощью своих коллег делала все возможное, выходя за рамки своих сил и навыков. Она подгоняла неторопливых ассистентов, у которых, как назло, слишком быстро кончалась чакра. С каждой сменой ирьенинов поддерживать баланс вливаемой чакры становилось сложнее. Девушку предупредили о его личности, сказали, что информация, которую он должен был доставить в деревню, чрезвычайна важна и если она попала в руки врага, то Коноха окажется на грани. — Нужно звать Цунаде-саму! — хватая ртом воздух, говорила ассистентка, чья одежда была покрыта крупными пятнами крови. — Она на переговорах в Песке, — цыкнула Сакура, понимая, что сердцебиение пациента упало ниже допустимой отметки. Девушка выпустила больше чакры, заимствуя из своего внутреннего сосуда. Другие ниндзя-медики не выдержали такого и весь круг начал расплываться. Сакура кричала им вложить больше сил, она упорно не видела их усталость и опустошенность. Все уже давно опустили руки. Девушка разозлилась, сжав до скрипа зубы, она не собиралась так просто сдаваться, хоть и видела полную картину — от внутренних органов пациента почти ничего не осталось, его огромное рваное ранение, будто съеденное акулой, лишь немного затянулось после приложенных усилий и невероятного количества чакры двух десятков медиков. Сакура раздраженно цыкнула, опускаясь на колени перед пациентом, она все продолжала задействовать чакру и залечивать мужчину, но внутренности так и не удавалось «починить», она не в силах была даже остановить кровотечение. Спустя мучительно долгие минуты у куноичи крупными каплями стекал пот по щеке, а некогда мощный круг чакры уменьшился до размеров маленького стихающего на ветру пламени. В себя ее привел писк аппарата, который уведомил о кончине пациента. Сакура слышала сзади шепотки коллег и облегченные выдохи, и только она оставалась сидеть перед ним на коленях и все еще держать технику. Ей на плечо опустилась горячая ладошка одной из коллег. Тучная женщина с добродушными чертами лица помотала головой, она была не в силах больше смотреть на мучения Сакуры. — Сакура, девочка, — мягко говорила она, стараясь подбодрить, — всегда больно терять пациентов, особенно первого. Но это не твоя вина. Поверь мне, все через это проходят. Куноичи подняла на нее голову, замечая периферическим зрением ассистентов, которые перешептывались, ехидно ухмылялись и без стеснения смотрели на Сакуру. Она прекрасно понимала такое отношение к себе, ведь в столь юном возрасте Пятая без проблем доверяла девушке управление больницей, еще и подогревал зависть тот факт, что она является ученицей Хокаге. Куноичи поднялась с колен, распрямила осунувшуюся спину и вымолвила стальным тоном: — Время смерти 22:04. Сакура зыркнула на больничных сплетниц своим самым яростным взглядом и удалилась, нечаянно хлопнув дверью. Лишь в каморке, предварительно запершись на ключ, позволила себе дать слабину. Девушка окинула взглядом привычную каморку, угрюмо отмечая, что надо бы убрать паутину и протереть пыль. Она сняла окровавленную форму, выбросила перчатки и прочее одноразовое обмундирование для операций. В дверь постучали. — Сакура, — за стеной послышался нежный голосок все той же коллеги, она полюбила девушку как дочь и очень волновалась за нее, — с тобой все хорошо? — Да, — не сразу отозвалась она, — я хочу побыть одна. — Открой, пожалуйста. Девушка устало встала из-за стола, шаркающей походкой преодолев то короткое расстояние до двери и легкой рукой повернула ключ. Коллега вошла в кабинет, взволнованно поглядывая на девушку. Женщина перед тем, как прийти к Сакуре, обдумала что скажет ей, искренне хотела подбодрить, но все слова так и остались несказанными, стоило только ей посмотреть в пустые блекло-зеленые глаза куноичи и впалые щеки. Женщина поставила кружку с чаем на стол, от золотистой жидкости исходил пар, а лимончик одиноко плавал, отталкиваясь от стенок. Коллега что-то сказала девушке, положив руку на острое плечико, но Сакура видела лишь движение пухлых розовых губ. Женщина покинула куноичи, понимая ее состояние, а куноичи лишь грузно выдохнула, плюхнувшись в старенькое кресло. Она настойчиво сглатывала тугой ком, застрявший в горле и не позволяла слезам вырваться наружу. Сакура сфокусировала взгляд на фотографии в рамке, останавливая в очередной раз взгляд на Саске. — Вот что ты смотришь? — выплюнула девушка, разговаривая с изображением Саске. — Сколько ты еще будешь мучать меня? Сакура провела кончиками пальцев по изображению возлюбленного, но почувствовала лишь холод запыленного стекла. Она задержала руку на деревянной раме, затем опустила фотографию лицевой стороной на поверхность стола. Куноичи прислонила голову к нагретой от света лампы крышке стола, прикрывая глаза. Несмотря на усталость и полную опустошенность, сон не приходил. Неизвестно сколько Сакура так просидела, обдумывая произошедшее и тихо бормоча себе что-то под нос. Из путаных мыслей ее вырвал надоедливый скрип двери. Она, не поднимая головы, устало пробормотала, чтобы оставили ее одну. Вошедший молчал, лишь только ближе подошел, твердо ступая по бетонному полу. — Я непонятно сказала? — все последующие слова негодования и угрозы застряли в горле, когда перед ней материализовался повзрослевший образ с фотографии. Гость подошел ближе к ее рабочему месту, облокотился о деревянную поверхность стола и почти невесомо прикоснулся большой ледяной ладонью к побледневшей щеке девушки. — Сакура, я скучал, — нежно произнес темноволосый. — Т-ты решил в-вернуться? — заикаясь прошептала девушка, постепенно отходя от шока. Она не могла поверить, что перед ней настоящий Саске, а не очередное гендзюцу или навязчивый сон. Парень мотнул головой, продолжая смотреть на девушку, он проникал все глубже в ее сознание своими бездонными ониксовыми глазами. — Он меня так просто не отпустит, — Саске убрал руку, вмиг посерьезнев. — Но у меня есть план… и я нуждаюсь в твоей помощи. Сакура округлила глаза, не веря своим ушам. Только она убивалась, что абсолютно бесполезна даже в медицине, а тут сам Саске просит ее о помощи. Парень говорил медленно, позволяя девушке впитать и осознать каждое слово, сказанное с такой искренностью и нежностью, что девушка постепенно млела, ее ноги подкашивались от накативших чувств. Ее щеки налились румянцем, обретая более здоровый вид, а глаза заблестели, озаряя все вокруг любовью, которую она подавляла на протяжении стольких лет. Она старалась запомнить каждую частичку его возмужавшего лица, все еще боясь, что вот-вот чары спадут и она проснется в своем холодном тесном кабинетике никому ненужной и разбитой. Сакура неуверенно сделала несколько шагов ему навстречу и мягко обняла, вдыхая аромат любимого, но чувствуя лишь запах земли и гнили. Она не придала этому значения, подумав, что парень просто пропитался запахом убежищ Орочимару. — Надо Наруто сообщить, — радостно сказала девушка, — если все так серьезно, то нам пригодится его помощь. — Наруто? — задумчиво протянул брюнет, водя пальцами между лопаток Сакуры. — Он наделает слишком много шума, — Саске приблизился к ее уху и прошептал, обжигая кожу дыханием: — Мне, кроме тебя, никто не нужен. Сакура вздрогнула от его слов и действий, она больше не могла ни о чем думать, буквально потеряв остатки разума. Парень взял девушку за талию, и они вместе будто исчезли из больницы. Их никто не видел, а Саске заранее позаботился о том, чтобы никто не посмел встать на их пути. Кабинет девушки также наполнялся светом от тусклой лампы, на столе были разбросаны бумаги и стоял одинокий холодный чай. Все выглядело так, будто девушка ненадолго вышла. *** Гомон деревни постепенно стихал, и вот уже через мгновение пару сопровождала лишь тишина ночи, которую нарушали шаркающие шаги по каменной кладке. Легкий теплый ветерок игриво щекотал нежную девичью кожу, вея за собой аромат леса. Она шла чуть позади Саске, рассматривая мощную спину и герб клана Учиха, но внезапно парень перестал слышать ее шаги. Девушка остановилась, грустно смотря на одну из лавочек на аллее. Сакура прищурилась, а спустя время прошептала: — Помнишь это место? Парень медлил, переводя взгляд с лавки на Сакуру. — Да… в тот раз я оставил тебя здесь, но сейчас все по-другому, я изменился, — от его искренних слов у Сакуры внутри все клокотало. Он подошел, положил руку ей на затылок и придвинул ближе, дабы соприкоснуться лбами. Сакура залилась вся краской до кончиков ушей, она бегала глазами, не зная, за что зацепить взгляд. — Ты мне веришь? — Д-да, — еле выдавила из себя слова, которые были похожи скорее на предсмертный вздох. — Я тебя не брошу… — Саске отстранился, слегка нахмурившись. — Прости, ты столько натерпелась от меня, а теперь я смею просить о помощи… Если ты хочешь послать меня, залепить пощечину или остаться в деревне — я возражать не буду. Понимаю… столько лет прошло… ты наверняка меня уже разлюбила или… нашла себе хорошего парня… «Он смущается?! Саске Учиха смущается?! — Сакура не верила своим глазам. — Да быть такого не может… И о каком парне он там талдычит?» — Твое молчание значит, что я прав? — Саске сглотнул, зыркнув куда-то в сторону, затем закрыл лицо ладонью и продолжил: — Ах, если бы я не был таким идиотом, одержимым лишь местью… — То есть ты хочешь сказать, что больше не хочешь мстить Итачи? — Сакура резко прервала его, но поняв свою ошибку поспешила закрыть рот ладонью. Парень резко выпрямился, нахмурившись еще сильнее. От слов Сакуры было видно, что он еле сдержался, чтобы не активировать шаринган. Он выдохнул, возвращая самообладание, но кулаки были по-прежнему плотно сжаты. — Я не смогу отказаться от мести… это мой путь, — девушку бросило в холод от металлических ноток в его голосе. — Раньше я был буквально одержимым местью, сейчас же, повзрослев, я могу здраво оценивать возможности и все рассчитать, а не бросаться слепо в бой. Ладно… Что ты выбрала? — А? — Сакура встряхнула головой, приводя мысли в порядок, настолько в новинку ей было видеть такого Саске. Девушка собрала всю силу воли и уверенно выпалила: — Конечно же, я иду с тобой! Всю ночь, что они были в пути, Саске не сводил с нее глаз, иногда подмечал, что девушка обрела более округлую форму бедер и стала женственнее, чем лишь пуще вгонял ее в краску. Он вкратце объяснил план действий и ее непосредственное участие в нем, но было все настолько мутно, что Сакура совсем ничего не понимала, хоть и не считала себя глупой. Только девушка пыталась переспросить или уточнить детали, парень отнекивался и отпускал комплименты. Все мысли Сакуры крутились вокруг него, окружение ее вообще не волновало, более того — она не знала, куда они идут и как долго продлится их путешествие, так же она не могла ответить на вопрос, сколько они уже в пути. Ближе к рассвету молодые люди подошли к небольшому входу в глубокую пещеру. У Сакуры по спине пробежался табун мурашек, а по щеке скатился холодный пот. От логова Змея веяло жаждой убийства, казалось, что за спиной стоит сама Смерть и подталкивает в пещеру. Сакура поежилась, отступив назад. Но тьма, поглощающая девушку, отступила стоило только Саске прикоснуться сухими губами к ее виску. — Не бойся, я с тобой, — прошептал он ей на ухо и подтолкнул в логово. Весь романтический дурман, который Саске с таким трудом напускал на девушку, вмиг разбился об дикую ухмылку санина, его буквально трясло от возбуждения. Он вытянул руку, из которой выползло несколько змей и в секунду скрутило Сакуру. Одна из змей впилась острыми клыками в запястье девушки, вливая сильнодействующий парализующий яд. Куноичи становилось все труднее держать веки распахнутыми и бороться с нарастающей темнотой. Из последних сил она пыталась обратиться к Саске, но вместо слов получалось жалобное нечленораздельное мычание. Парень злобно оскалился и рассмеялся, глядя в ее стеклянные глаза, на которых наливались слезы. В глазах стремительно темнело, а до ушей доносились удаленные голоса: — Хорошая работа, Саске. — Мне не нужна твоя похвала, — хмыкнул брюнет. — Дай мне еще большую силу…