Выпадая из гнезда кукушки

Спустя несколько часов их далекого пути с неба начал низливаться настоящий водопад. Холодные крупные капли били шиноби по голове и плечам, плавно переходя на тело. Сакура поежилась, натягивая водолазку мужчины до носа. Она ощущала, как от предплечья, поднимаясь по тонкой шее, табуном пробегали мурашки, и снова опускались на спину. Дорогу, по которой шли шиноби, размыло, превращая некогда пыльную тропинку в мутное болото. Крупные капли падали с небес, ударяясь о широкие листья массивных деревьев, разлетались и дарили окружающим музыку. Какаши любил дождь, в нем он видел нечто родное. Мужчине нравилось все такой же ленивой походкой идти по улицам Конохи и смотреть как люди бегут от мелких капель, будто от града кунаев. Казалось бы, чего бежать, тем более ниндзя, жившим в такое неспокойное время. Какаши с удовольствием бы продолжил дорогу под дождем, наслаждаясь запахом свежести с множеством ароматов листьев, травы, древесины. Именно слияние этих запахов создает тот самый неповторимый аромат, называемый в простонародье «запах дождя». Однако совесть ему не позволила продолжить, ведь краем глаза он видел, как ежится Сакура и дрожит от каждой попадающей на нее капельки. Пятая бы точно выбила из него всю дурь за то, что ее драгоценная ученица заболела из-за его любви к дождю. Какаши заприметил небольшую пещеру в сравнительно маленькой горе и решил, что наилучшим вариантом будет отсидеться. Он свернул с узкой тропинки, поманив за собой девушку. Сандалии шиноби вмиг впитали влагу, застывшую на кончиках мелких травинок, что доставляло небольшой дискомфорт, но по сравнению с общим ознобом, это был сущий пустяк. Находясь в пещере в одном из ее темных уголков, Сакура поджала ноги, уткнувшись подбородком в колени, и внимательно смотрела на хмурое лицо Какаши. Она старалась запомнить каждую черточку, будто видит в последний раз. Девушка пыталась представить каков мужчина без маски, пыталась вспомнить те размытые черты лица, которые она видела вчера… и в другие разы. Сакуру пугали те чувства, которые она испытывала, находясь рядом с ним: по телу разливалось тепло и возникало дикое желание прижаться к такому родному и холодному человеку и никуда его не отпускать. Просто раствориться в этом моменте, застрять во времени, чтобы переживать этот эпизод снова и снова, снова и снова… и так до бесконечности. — Сенсей, — скомкано пробормотала девушка, — поцелуйте меня. Сакура до конца не понимала, чего хочет добиться этой нелепой просьбой. Какаши длительное время молчал, обдумывая слова девушки. Он всматривался в ее лицо со слабой надеждой понять, в своем ли уме его ученица. А может, ему просто показалось? В любом случае с каждой секундой Сакура чувствовала нарастающее чувство неловкости, подкрепляемое затянувшейся тишиной. — Нет, — наконец сказал мужчина. От такого простого «мужского» слова веяло таким холодом и категоричностью, что кто-нибудь другой поспешил бы перевести тему или вывести все в дурацкую шутку. Кто угодно, только не самая упрямая, твердолобая и непробиваемая ученица, которая только могла попасться Копирующему ниндзя. — Но почему? — вспылила она, переполняемая эмоциями. Она, вопреки всем законам шиноби на запрет проявления чувств, в данный момент не могла себя контролировать и тем более остановить этот бурный поток. Сакура пристально смотрела на безразличного мужчину своими глазами цвета малахита, из которых вот-вот потекут слезы нескончаемым ручьем. — Я… я ведь люблю вас. Сакура зажала рот рукой, понимая, что опять взболтнула лишнего. Она и так чувствовала себя униженной, как обычно чувствует себя отверженная девушка в ее возрасте, а теперь еще и это банальное «я люблю вас». Куноичи сама была не уверена в своих чувствах. Слишком с сенсеем все не так. Например, с Саске все было проще, она могла без лишних раздумий сказать, что любит, настолько ее тянуло к нему. Она бегала за ним еще с детства, представляя, как будет с ним встречаться, и все девушки завидовали бы. Может это была всего лишь игра на публику? Ведь все девчонки бегали за ним, неужели самое обычное «стадное чувство»? Но с Какаши все по-другому. Ей хотелось просто быть рядом, делать что угодно совместно с ним, начиная от дальних миссий, и заканчивая простыми посиделками с книгой в субботний вечер. Не удивительно, что она так разозлилась, ведь все, о чем Сакура мечтала разбилось о такое простое слово — нет. — Довольно! — рыкнул на нее мужчина. Сильный порыв ветра каким-то чудом проник в их маленькую пещеру, запутываясь в волосах шиноби. — Это все чушь. Девушка больше не могла сдерживать растущий в горле ком горечи и наливающиеся слезы. Ей было больно и обидно за свою глупость и детскую наивность, она корила себя, ведь действительно ожидала от взрослого мужчины взаимности. «Я всегда оставалась для него всего лишь маленьким несносным ребенком, который рос на его глазах», — она с силой сжала зубы, стараясь унять нарастающую дрожь. — Ты все еще любишь его, — с горечью произнес Какаши. Он с поддельным интересом смотрел на нарастающий ливень и на сильные порывы ветра, которые заставляли верхушки таких массивных деревьев наклоняться. — Уже по-другому, но твое сердце всегда ему принадлежало. Ты просто ошиблась, я понимаю. Мы провели так много времени вместе. Тебе требовалась поддержка, а я впервые оказался в нужное время в нужном месте. Это благодарность… не более. По возвращении в деревню всё вернётся в прежнее русло. Какаши заботливо вытер крупные капли слез большим пальцем, на доли секунд замирая и тем самым обжигая нежную девичью щеку. Он улыбался одними глазами, как мог только он. Но должного облегчения не наступило, стало лишь тяжелее. Сакура не понимала, как у него после всего, что она рассказала о Саске, язык поворачивается говорить такое. «Как я могу все еще любить этого подонка, если мне противно даже думать о нем?», — девушка гневно убрала большую горячую ладонь и буквально выбежала из пещеры, не в силах больше выдерживать его общество. Она в секунду снова продрогла и сто раз пожалела о своей вспыльчивости, которая, как всегда, все портит в неподходящие моменты. Изо рта вырывались клубы пара, девушка подняла голову вверх, позволяя ледяным каплям бить себя по лицу. Она прикрыла глаза, обдумывая произошедшее. Дождь немного охладил ее пыл, позволяя привести мысли в порядок. «Лучше бы просто пожала плечами и сказала: «Возможно, вы правы, Какаши-сенсей». Еще эти предательские слезы…», — цыкнула Сакура, прикусывая ноготь, но тут же себя одернула, понимая, что копирует поведение Пятой. Какаши в мгновение догнал девушку, накинув на плечи плащ. Как бы ни было ей сейчас больно и обидно, было бы еще большей глупостью проявить свою гордость и отказаться от накидки. Сакура прыгнула вверх с твердым намерением продолжить путь по деревьям. Какаши категорически не нравилась ее затея, ведь девушка все еще была слаба, да и скользкие ветви не давали ему покоя. Сакура, увидев, что сенсей с ней поравнялся, прибавила ходу. Но мужчине не составило труда догнать ее и в этот раз. Шиноби ловко отталкивались от толстых ветвей деревьев и уклонялись от мелких сучьев, что настойчиво пытались расцарапать лица обоим. Ливень значительно усложнял дорогу, а в совокупности с появляющимся туманом, видимость вообще становилась нулевой. У Сакуры сбилось дыхание, но являясь обладательницей непроглатываемой гордости и конохской упрямости, она не подавала виду, точнее ей казалось, что Какаши ничего не замечает. Девушка порылась во внутреннем кармане плаща, доставая пилюлю шиноби, затем засунула маленький темный шарик в рот. — Сакура, тебе лучше сбавить темп, — настойчиво сказал Какаши. Его приказной тон, тем более в такой ситуации, только больше злил девушку. — В твоем состоянии… Сакура гневно раскусила пилюлю и ускорилась еще больше, неуклюже оттолкнувшись от ствола дерева. «Ну что за несносная девчонка», — вздохнул мужчина, решив, что будет держаться немного позади куноичи, дабы та не вздумала лететь еще быстрее, ну и дать ей шанс все обдумать и остыть. У Сакуры внутри все так клокотало от переизбытка эмоций, которые не находили выхода, что она совсем не обращала внимание на свое состояние. Ей действительно с каждой минутой становилось хуже. В какой-то момент в глазах начало двоиться, а затем и медленно темнеть. Девушке стоило огромных усилий продолжать путь и отталкиваться от деревьев. Сакура сильно зажмурилась, пытаясь хоть так вернуть четкость зрения, но, когда открыла глаза она увидела лишь удаляющиеся верхушки деревьев, а живот разрывала боль от сильного удара. Она понимала, что у нее просто не хватит сил ухватиться за ветку. Казалось, что боль только нарастала, а глаза ей не подчинялись — непроизвольно закрывались. Сакура чувствовала, что теряет сознание и поделать с этим ничего не может. Напавший незнакомец был намерен решительно нанести девушке еще несколько ударов, до того, как ее бессознательное тело ударится о землю. Какаши двигался интуитивно. Он нанес противнику сильный удар по корпусу, отбрасывая его на несколько метров назад. Затем оттолкнулся от ствола дерева, направляя чакру в ступни, дабы придать себе ускорения. В последующее мгновение он уже был у Сакуры за спиной, крепко прижимая ее к себе. До столкновения с твердой поверхностью оставалось меньше метра, даже он — один из сильнейших шиноби, не смог бы среагировать. Мужчина принял весь удар на себя, больно столкнувшись с массивным деревом. Он откашлялся, чувствуя металлический привкус во рту и как маска впитывает в себя кровь. Какаши посмотрел на девушку, в поисках видимых повреждений. Сакура была без сознания из-за того, что удар пришелся на солнечное сплетение, а изо рта тонкой струйкой сочилась кровь. Мужчина аккуратно прислонил содрогающееся тело куноичи к дереву. Она пришла в себя и закашляла, затем поморщилась от боли. С трудом сфокусировав взгляд, Сакура увидела широкую спину сенсея, который уже внимательно изучал противника. Девушка наклонила голову, дабы рассмотреть бугая, что посмел на них напасть. Это был высокий мускулистый мужчина, из-под майки которого выглядывали очертания татуировки дракона, изрешеченного шрамами. Он закинул катану на плечо и противно оскалился, сверля своими пустыми голубыми глазами девушку. От такого наглого с четким подтекстом взгляда у куноичи внутри все сжалось и по выпирающим костям хребта крупными иглами пробежались мурашки. Его волосы как выжженная солома, такие же угольно-серые и грязные, тонкими прядями спадали ему на лицо, прикрывая дугообразный шрам над правой бровью. Нападавший совсем не обращал внимание на выходившего из себя Какаши, лишь жадно бегал глазенками по содрогающемуся тельцу девушки. — Меня возбуждает как ты трясешься, — мужчина прошелся языком от края рта, скользя по верхней губе, будто собирая слюну, а после сглотнул в подтверждение догадки. — Похожа на беззащитное загнанное в угол животное, которому ничего не остается, кроме как подчиниться хозяину. Его до боли знакомая привычка бескультурно высовывать язык насильно окунает Сакуру в лабораторию Орочимару. Она больше ничего не видит, кроме сгущающейся тьмы; вокруг все настолько погрузилось в сумрак, что ей сложно ответить открыты ли ее глаза. Тело темноволосого беззвучно начало содрогаться, и его скрючивает медленно пополам, затем из приглушенного хрипа наружу вырывается злобный и надменный смех. Сакура зажала ладонями уши и крепко зажмурилась, стараясь уйти из этой реальности. Его сравнение точнее всего описывает состояние девушки. Ее жалкое блуждание во тьме воспоминаний мягко прерывается тягучей волной тембра Какаши. — Что тебе нужно? — спросил джонин у нападавшего. Какаши сделал полшага в сторону, отрезая бугаю обзор на Сакуру. Нападавший раздраженно цыкнул куда-то в сторону, затем зло уставился на джонина и лишь вкрадчиво поднял указательный палец, показывая на девушку за его спиной. Не дожидаясь реакции Какаши, тот сжал рукоять катаны до побеления пальцев и с кровожадной улыбкой кинулся на него. Сильный ливень только усиливался, заглушая мерзостный смех. Под его тяжелыми шагами разлетались в разные стороны куски грязи, пропитанные влагой дождя, некоторые так и остаются серыми беспорядочными пятнами, впитываясь в длинные черные штаны, заправленные в высокие сандалии. Какаши быстро среагировал, доставая кунай из сумки шиноби, но пребывал в замешательстве от поведения врага, последний будто специально старался закрепить на себе клеймо психически неуравновешенного человека. Он противно скалился, показывая кривые ряды желтых прогнивших зубов. Его образ определенно отталкивал и в какой-то мере даже пугал и так забитую под деревом куноичи, старавшуюся слиться невидимой дымкой с нарастающим туманом. Сакуре до слез было больно признавать, что в данный момент она лишь мешает учителю, который и так находился в сложной ситуации. У Какаши же не было абсолютно никакого страха — он видел врагов и безумней, но сила, исходящая от него, не давала покоя. Спустя мгновение, за которое Какаши успел продумать приблизительный план атаки, катана и кунай столкнулись с противным скрежетом металла. Джонин смотрел на оппонента с холодностью, граничащей с презрением, их руки напрягались сильнее, крепче сжимая рукоять холодного оружия. Темноволосый слегка нахмурился, а затем снова разразился смехом, пуская чакру в свой клинок. Кунай раскалывается на две части, а Какаши отпрыгивает в сторону, едва успевая уклониться от последующих рубящих замахов. Еще в воздухе он рывком поднимает повязку и уже внимательно изучает противника. Темноволосый снова идет напролом и Какаши остается лишь уклоняться от беспорядочных замахов, благодаря шарингану он видит не только все его последующие движения, но и радиус покрытия катаны чакрой ветра. Мужчина с силой схватил бугая за массивное запястье, пресекая любое движение клинка, и оттолкнул ударом в корпус. Какаши приходилось тщательнее следить за полем битвы, вот и сейчас они слишком близко подошли к Сакуре. Он выждал, когда враг продолжит серию бессмысленных атак и снова кинется на джонина напролом. Какаши пустил в руку форму, привычно соединяя с природой, активируя райкири. Темноволосый ухмылялся, что настораживало. Перед нападавшим из ниоткуда появилось еще двое. Они сложили одинаковые печати и перед джонином образовалась ветряная стена. Какаши не составило труда распознать технику и вовремя отступить, развеивая райкири. — Наконец, показались, — холодно произнес Какаши. Их главарь тут же посерьезнел, удивляясь что кто-то смог засечь его людей. Джонин наклонил голову, разминая шею и искоса посмотрел на пустующие массивные корни дерева, и устало буркнул: — Теперь можно не сдерживаться. Какаши исчез, но в следующую секунду оказался за спинами подручных главаря так быстро, что те и понять ничего не успели, а лишь глупо оглядывались друг на друга. Копирующий ниндзя одним сильным движением в шею лишил сознания молодого хиленького парнишку среднего роста. Второй, ненамного старше предыдущего, долго соображал, что делать, поэтому тоже довольно быстро вышел из игры. Главарь попытался воспользоваться ситуацией и замахнулся на Какаши со спины, но его катана разрезала лишь пустоту. Джонин мгновенно перегруппировался и уже материализовался чуть поодаль главаря, будто подзывая его нападать. Последний крепче сжал катану и с криками понесся на мужчину, он увеличил клинок, пуская большее количество чакры. Внезапно Какаши почувствовал режущую боль, от плеча медленно стекал алый ручеек, очерчивая напряженные мышцы и впитываясь в белую футболку. Удар был нанесен со спины. Какаши упрекнул себя, что ослабил бдительность и позволил врагу создать клона. Он слабо надеялся, что его противник туповат и не додумался сделать парочку клонов, дабы послать их за Сакурой. Его передернуло от возможных событий, и мужчина решительно захотел закончить бой быстрее. Он обернулся, но сзади никого не было, лишь шаринганом он увидел размытый силуэт. Это определенно было живое существо, но как будто покрытое невидимой завесой. — Неплохо, — хмыкнул Какаши, прижимая руку к саднящей ране, — что это за техника? — Мираж, — с гордостью произнес главарь, снова противно скалясь. — Тебе лучше по-хорошему выдать мне девку, иначе одной царапиной не отделаешься. Какаши слегка наклонил голову, задумчиво смотря в даль. «Надеюсь у нее хватит мозгов не вмешиваться, — хмурился Хатаке, — хотя, зная ее характер…» Мужчина краем глаза осмотрелся, но больше не видел никакой силуэт, затем снова перевел взгляд на беглого шиноби, в чем сомнений не было. Он знал эту технику и даже подумывал обучить Наруто использовать ее, ведь такое дзюцу как раз в его стиле, но как представит, что этому остолопу придется на пальцах объяснять все нюансы, аж в холод бросает. Какаши на секунду представил, как элементарную вещь вроде покрытия тела ветряным куполом, который скрывает присутствие и даже самого владельца, будет целую вечность разжевывать блондину и все равно с каждым разом ему удается удивлять всей непробиваемой тупостью. Он был удивлен, что какой-то похититель способен использовать такую мощную технику, но даже так легко распознать его недалекость и неопытность — может технику ему и удалось освоить, но ему не повезло с соперником. Мираж можно улучшить, если в момент атаки остановить поток чакры, тогда никакое додзюцу не поможет. Копирующий ниндзя уклонялся от всех его атак и успевал наносить свои. Он был обделен в действенных техниках, его даже злило, что он из-за треклятого ветра не может закончить затяжной бой ударом райкири в сердце, да и сильный ливень не только слепил, но и вставлял палки в колеса — чтобы огненные атаки прошли успешно, ему приходилось вкладывать больше чакры, но даже так уже на середине пути атака теряла половину мощности. Какаши отпрыгнул на невысокую ветвь и выпустил средний огненный шар. Предполагаемый главарь банды скалился и смеялся, он специально не двигался, понимая, что атака испарится, так и не дойдя до него. Но огненный шар не только не угасал, но постепенно обретал очертания дракона и усиливал мощь. Пламя красиво подрагивало теплыми цветами, вбирая в себя, казалось, все оттенки красного. Темноволосый не успел среагировать и все также оставался стоять на месте, будто прикованный или оцепеневший от страха. Мимо него с треском проносится атака, лишь слегка обжигая своими языками пламени плечо, оставляя краснеющий рубец. Бугай перевел на него непонимающий, но полный превосходства взгляд. Его губы сжались и слегка дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но крик товарища за спиной стер все его горделивые фразы. Черноволосый обернулся, его глаза расширись от удивления, он и шагу не мог ступить от дрожи в коленях. В нескольких метрах от него в небо поднялся огромный огненный столб, образовавшийся от слияния техник стихии огня и ветра. Огненный Дракон Какаши многократно усилился благодаря Ветряному куполу. Из-за того, что ветер в куполе циркулирует вокруг пользователя техники и направление не меняет, огонь тоже закрутило, превращая его в огненный смерч. Крики подчиненного доносились недолго, огонь быстро зажарил того, не оставляя шанса уцелеть. Дыхание Какаши стало тяжелым, по виску крупной каплей проступал пот, но тут же сливался с дождем и скатывался, образуя круги на луже. Полуприкрытыми глазами мужчина в тумане разглядел розовую макушку, тихо подкрадывающуюся к врагу. Он напрягся, хотел окрикнуть ее — слова застревали в горле, хотел остановить — тело не слушалось. Какаши уже сто раз пожалел, что израсходовал так много чакры сразу и вложил так много сил просто, чтобы избавиться от мельтешащего по округе невидимого товарища. Он уже несколько раз видел размытые очертания человека во время блокировки атак, Хатаке было тяжело сражаться, постоянно оглядываясь себе за спину — он был точно уверен, что если тот и атакует, то со спины. Опыт джонину позволяет в мгновение составлять психологический портрет. Какаши был уверен, что бугай будет атаковать напрямую, особо не задумываясь над планом; сражаться с такими, конечно, неприятно, но вполне терпимо. Другое дело его невидимый товарищ, явно не обделённый умом, а его стиль боя, атаковать со спины, когда противник отвлечен, лишний раз доказывает это. Сакура быстрыми шагами все ближе приближалась к темноволосому, в разрезе черного плаща поблескивал кунай. Нападавший резко развернулся, бегло зыркнув на девушку затуманенными глазами, которые из пустынно-голубых превратились в серо-белые без отблеска жизни. Он яростно замахнулся, намереваясь пройтись кончиком катаны по нежной девичьей шее. Сакура испуганно взвизгнула, отшатываясь от мужчины. Какаши уже оказался между девушкой и острием клинка. Он крепко обхватил ее за талию и отпрыгнул в сторону, наблюдая как уже ненавистное оружие проносится возле его горла. — Зачем ты вмешиваешься?! — срывается на крик Какаши. Его кулак подрагивает от силы сжатия, а в глазах читается неприкрытая ярость и испуг, он напряженно сжимает челюсть и Сакуре кажется, что она слышит скрип зубов. Сакура опустила глаза вниз, поджимая отчаянно губы, не в силах больше выдерживать такой долгий и тяжелый взгляд. Темноволосый с ухмылкой наблюдает за парочкой и в его безумной голове проносится шальная мысль, которая вразрез идет с первоначальным планом, но при грамотном выполнении принесет ему победу. Мужчина встряхнул волосами и чуть подался вперед, концентрируя чакру в катане. Делает замах и по небольшой поляне в гуще леса слышится свист режущего ветра. Шиноби интуитивно уклоняются, отпрыгивая в разные стороны. Бугай применяет еще несколько дальних атак на Какаши, заставляя его еще отойти от девушки. Темноволосый оскалился с характерным звуком и набрал в грудь воздух. Множественные воздушные пули с большим радиусом поражения стремительно летят в девушку. Она хочет прыгнуть вверх, но бугай и туда устремляет пули. Какаши направляет чакру в ступни, оказываясь перед Сакурой и принимая весь удар на себя. — От-тойди, — морщится от боли мужчина и его изрешеченное тело безжизненно падает на землю. До девушки сразу же долетает хрипловатый смех нападавшего. Она испуганно смотрит на тело Какаши, а на глаза наливаются горькие слезы. Девушка поднимает взгляд на нападавшего, от скопившейся влаги, еще не скатившейся соленой струйкой по щеке, размыто видит фигуру темноволосого. Сакура вспоминает слова мужчины и наспех смахивает влагу с ресниц, прижимает руку к груди и шаткой походкой убегает прочь. Только бугай сделал шаг вперед в попытке догнать розоволосую, как подлетает вверх от сильного удара в сонное сплетение, от чего дыханье сразу спёрло. Какаши прыгнул за ним, продолжая наносить тяжелые удары по корпусу. Сакура замечает, как мужчина морщится от боли, но продолжает ударами поднимать противника выше, последний же харкает кровью, не в силах отразить Первичный Лотос. Копирующий ниндзя завершает технику, закручивая противника и со свистом направляет головой вниз. Мужчина отпрыгнул прям перед столкновением с твердой поверхностью, уши поразил жуткий хруст костей, а земля острыми линиями начала расходиться от места падения. Противник был повержен и у шиноби не было сомнений — он мертв. Какаши не рассчитал свои силы и теперь чувствовал себя абсолютно опустошенным, мышцы мучительно ныли, даже дышать было проблематично, а каждый вдох отзывался вязкой болью по телу. Он прекрасно знает о последствиях Лотоса, но другого пути завершить бой без последствий для Сакуры не представлялось возможным, ведь последние атаки главаря маленькой банды преступников ясно давали понять, что он будет целиться по девушке, чтобы Какаши принимал удар на себя. Мужчина хмыкнул, признавая идею неплохой, тот бил наобум, рискуя ранить свою цель, но этот психованный бугай раскусил его слабость. Хатаке с трудом закинул голову, прислоняясь затылком к шершавой неровности дерева и позволяя холодным каплям хлестать себя по лицу. Он позволяет себе прикрыть на мгновение глаза, сливаясь с шумом природы и чувствуя, как постепенно к нему возвращается контроль над телом. — Какаши-сенсей… — размеренную музыку ливня прерывает полный волнения голос Сакуры. — Помоги мне встать, — сипло перебивает ее Какаши, заставляя себя открыть глаза. — Вам не стоит пока двигаться, — быстро лопочет девушка, боясь даже дотронуться до него. — Я должна обработать ваши раны… — Просто выполняй, — холодно рыкнул он, замечая периферическим зрением вялую активность в сотни метров от них. Какаши тяжело выдохнул и, до боли сжав зубы, оперся рукой о массивный ствол дерева, уперто намереваясь встать. Ладонь предательски скользит по влажной шероховатости контуров коры и чуть поднятое тело мужчины рискует осесть обратно, но вместо этого его подхватывает под руку Сакура, помогая подняться. Девушка нежно и в то же время сильно обхватывает мощную спину мужчины, а под руку впивается ее острое плечико. Хатаке благодарно посмотрел на нее и его взгляд на мгновение потеплел. Сакуру же смутила такая близость и она смущенно отвела взгляд, заливаясь румянцем и усердно делая вид, что смотрит под ноги. Каждый шаг отзывался адской болью в теле мужчины и девушка не могла не замечать этого, но тот все равно уперто шел вперед. — Свяжи их, — на выдохе бормочет джонин, коротко кивая на молодых парней, приходящих постепенно в чувства. Девушка порылась в рюкзаке Какаши, доставая веревку. Он шатко стоял на ногах, будто заставляет себя, ломает. Сакура виновато уведомила мужчину, что все готово. Мужчина нахмурился и вцепился в мокрые волосы одного из парней, заставляя поднять голову. Его моложавое лицо исказилось в гримасе боли, он открыл глаза цвета хризоберилла, и они тут же потускнели, стали темно-стеклянными, отражая лишь шаринган Какаши. Мужчина начал задавать ему вопросы с таким напором, что девушка подумала было о его прошлом в АНБУ. — Она понравилась… нашему главному, — медленно бормотал связанный парнишка, его взгляд был расфокусирован и закатан к верху, что оставался лишь островок радужки. Девушка мрачно заметила, как Какаши невольно еще сильнее сжал комок коротких волос, его желваки ходили ходуном, а брови с каждым словом больше стремились к переносице, делая владельца таким пугающим. — Г-господин Хитоцумэ… хочет ее… за девчонку… он получил бы… неплохие… деньги… от… Подопытный закашлялся кровью, Какаши пришлось закончить допрос. Он недовольно цыкнул в сторону и резко убрал руку с волос парня, от чего его голова опала, словно тряпичная. Сакура помогла сенсею присесть на ствол упавшего дерева, из-за густых крон деревьев на них лишь изредка попадали холодные капли. Девушка осторожно приподняла рукав футболки, осматривая глубокую рану. Она скорее по привычке остановила ладонь над кровоточащим порезом и попыталась залечить, но слабая чакра лишь на мгновение вспыхнула дрожащим зеленым огоньком и безвозвратно потухла. На долю секунды на лице девушки отразилась горькая тоска, однако та быстро дала себе мысленную оплеуху и уже собственнически рылась в рюкзаке Какаши, извлекая со дна небольшой сверток. Куноичи привычно обработала края раны спиртом, она водила нежно и совсем невесомо, не хотя причинить мужчине боль. Какаши не морщился, лишь завороженно смотрел на сосредоточенную ученицу, которая дрожащей рукой наносила шов за швом, а затем бережно забинтовывала. Он не мог оторвать от нее глаз, настолько девушка была прекрасна в этой туманной завесе. Какаши впитывал каждую ее черточку, следил за подёргивающимися губами, наливающиеся синевой мертвеца, скользил взглядом по нежной бледной коже и правильным чертам лица, утопал в серьезных и в то же время грустных цаворитовых радужках. Сакура изредка осмеливалась поднять на мужчину глаза, но тут же смущенно отводила в сторону, сталкиваясь с тяжелым взглядом. Куноичи осторожно смотрела на мужчину, когда тот что-то рьяно объяснял Паккуну в стороне, указывая на труп, застрявший в земле, обугленное тело еще одного мужчины и связанных парней. Какаши сжимал стальные челюсти и кратко описывал ситуацию призванному животному, а псу в свою очередь совсем не нравилось, что его призвали в такую пронизывающую до костей непогоду. Паккун резко развернулся, удивленно зыркнув на Сакуру, у девушки по всему телу пробежали мурашки — она знала, что сейчас речь идет о ней. Пусть у нее и нет чакры, но никакой Змей не в силах лишить ее познаний в медицине, которые девушка с таким трудом впитывала в себя столько лет. Сакура прищурила глаза, наблюдая как тяжело вздымается грудь Какаши. «Ему наверняка все еще нестерпимо больно. Это моя вина, — чуть не плача думала девушка, прокручивая в голове прошедший бой. — Я была абсолютна бесполезна, обуза. Черт, только и могла что мешать ему, а теперь… не могу даже оказать помощь дорогому человеку. Из-за меня он вынужден сейчас подавлять адскую боль. Черт, черт, я просто ничтожество». — Не стоило бросаться под удары из-за такой как я, — жалостливо всхлипнула девушка, когда Какаши отправил куда-то собаку и подошел к ней, затем поджала губы, хмурясь, и зло выплюнула: — Лучше бы просто сдали меня и пошли своей дорогой… все равно меня в деревне никто не ждет… — Что ты несешь? — Какаши уже срывался на отчаянный крик, не в силах сдерживать гнев на глупую девчонку. Он схватил ее за лицо с силой сжимая и притягивая ближе. — Если ты захотела быть проданной на черном рынке и стать чей-то секс-игрушкой, то пожалуйста, я тебя не держу. Уверен тот парень тебя с удовольствием проводит до их базы. Из его рта вырывался пар, глаза метали молнии отчаяния. Мужчина со злостью отдернул руку, опуская повязку шиноби на глаз. У девушки на щеке остались покрасневшие следы от пальцев, которые девушка поспешила накрыть холодной ладонью. Она перевела взгляд на одного из связанных шестерок, который уже успел прийти в себя. Тощий паренек испуганно бегал своими узкими глазенками по парочке, молясь, чтобы на него как можно дольше не обращали внимания. Девушка опустила руки на колени, сжав темную мокрую ткань, от которой по оголенным ногам струйкой потекла вода. Она подняла глаза, с вызовом смотря в его стальную непробиваемую стену и сипло рассмеялась. Какаши посмотрел на нее так, будто девушка сошла с ума. — Ну, конечно, — вымолвила она, заглушая смешок, — вы ведь теряете самообладание лишь когда ваша хваленая командная работа под угрозой. Какаши лишь вздохнул, устало опустив голову. Сакура не могла понять его реакцию. Только он готов был применить тот же Лотос на ней, а сейчас ему по барабану на ее истерику. Девушка сильнее сжала кулаки, ногти болезненно впивались в кожу, она определенно хотела высказать ему все накопившееся. — Ты нужна не только мне, — сказал мужчина, привычно засунув руки в карманы. — Во время обыска убежища Орочимару я наткнулся на несколько выжженных пятен на траве где-то в километре от самого логова. Так самоликвидируются АНБУ, когда нет шансов на выживание. Их тела… Сердце дёргано ухало, отбивая слова. Она смотрела, широко распахнув ресницы, внимала каждой фразе, брошенной скучающим тоном, и постепенно таяла, понимая, что все ее претензии необоснованные и глупые. — Сакура, ты понимаешь? — Какаши наклонил голову, замечая, что она не слушает и вообще выпала из реальности. — Да, сенсей, — расплылась куноичи в широкой улыбке, влажные от слез глаза налились лучезарным светом радости, а на радужках бегали заводные игривые чертики. — Я нужна Вам. Сакура подхватила увесистый рюкзак, закидывая на плечо и пружинистой походкой двинулась вперед. — Я ведь не это имел в виду, — буркнул себе под нос мужчина, нагоняя девушку и забирая багаж. Он лениво взглянул на расступающиеся серые тучи, а спустя некоторое время добавил: — Тут недалеко есть мотель, заночуем там.