***
— Да, она в порядке, — сказала Кора, когда Роберт вернулся в спальню. — Очень потрясена, конечно, но доктор Кларксон, прежде чем уйти, дал ей что-то, чтобы успокоиться. — Лучшее, что можно для неё сделать. И ты уверена, что этот молодой человек не… — Уверена. — Хорошо, — он замер. — Ты сказала, доктор Кларксон уехал? Я хотел попросить его взглянуть на Томаса, пока он здесь. — Что с ним произошло? — У него тоже началась истерика, когда он осознал, что Памук мёртв. Убеждён, что его отправят на виселицу за убийство, — он усмехнулся. — Не уверен, не привлекал ли он внимание, но даже если так, думаю, он его заслуживает. Лучше завтра сам навещу его. — Разве Карсон с ним не справится? — Карсон его не одобряет, — не то чтобы Роберт его одобрял, но разве события прошлой ночи не доказали, что на Томаса можно положиться? — Я постараюсь увидеться с ним перед походом в церковь. Может, ты сегодня не пойдёшь? А я провожу Напье. — Это не вызовет вопросы? Я могу отдохнуть после того, как он уедет. — Делай, как считаешь нужным. Роберт позвал Бейтса рано и, отклонив все вопросы по поводу событий прошедшей ночи, — «Чем меньше об этом будет сказано, тем лучше» — спустился на завтрак, пока стол ещё накрывали. Томас уже был там, но все ещё выглядел бледным и потрясённым (Роберт был уверен, что будь на его месте кто-то другой, Карсон давно отправил бы его отдыхать). — Томас, можно поговорить с вами? Без лишних слов Томас проследовал за ним в малую библиотеку. — Полагаю, вы слышали, что мистер Памук и правда мёртв. — Да, милорд, — ответил он, осторожно. — Я объяснил все ситуацию доктору Кларксону, конфиденциально, но он понимает, что мы не хотим подвергать леди Мэри расследованию, если его можно избежать. Так будет легче и вам в том числе. Как только он проведёт осмотр и убедится, что смерть наступила по естественным причинам, он напишет, что мистер Памук умер во сне. — Я понимаю, милорд. Это большое облегчение. — Скандал бы навредил всем. Думаю, мне не нужно говорить вам, что о произошедшем нельзя рассказывать. — Конечно. — Вы справляетесь? — Милорд? — Вы справились со своим испугом? — О, да. Я был немного шокирован, вот и все. Слава господу, он не поддавался истерике; хватало и служанок, которые этим страдали. — Почему бы вам не отдохнуть? — Спасибо, милорд. Я так и сделаю, если вы уверены, что это удобно. Он кивнул. — Пошлите мистера Карсона сюда, когда будете подниматься. Когда Карсон зашёл, Роберт пересказал ему ту же историю о заключении и намерениях доктора Кларксона и сообщил, что дал Томасу выходной. — Удивлён, что вы не подумали об этом. Не уверен, что ему удалось поспать. Карсон решил не обращать внимания на намёк на критику, переходя к ответу. — Очень хорошо, милорд. Хотя я хотел спросить его, что именно он делал в том коридоре в такой поздний час. Роберт бросил на него взгляд. — Давайте не будет смотреть дареному коню в зубы. Нам очень повезло, что он оказался там. Карсон было открыл рот, но тут же закрыл его. — Вы знаете, что я думаю по этому поводу, милорд. — Да, но сейчас я прошу вас забыть об этом. После прошедшей ночи, мы должны благодарить его. Если он сделает что-то очевидное, это будет уже другой разговор, но не пытайтесь специально поймать его на этом. — Как пожелаете, милорд.***
Проснувшись, Томас почувствовал слабость от слишком долгого сна и начал быстро приводить себя в порядок, чтобы не пропустить чай. Все уже были за столом, когда он зашёл в зал для слуг, и, усаживаясь на своё место, он услышал, как Карсон произнёс, явно с сарказмом: — Как мило с вашем стороны присоединиться к нам, Томас. — Да, мистер Карсон. Кто-нибудь мог разбудить меня, — указал он на очевидное. — Как хорошо, что вы дали нам своё согласие, но теперь уже поздно. Томас, обиженный этими словами, попытался объяснить: — Я проспал дольше, чем хотел, вот и все. Не надо мне отвечать. После этого он сдался, попивая свой чай в тишине. Уже позже Томас вышел на задний двор покурить. Через мгновение за ним последовала и мисс о’Брайен. — Ну и что произошло, из-за чего и ты, и леди Мэри проспали весь день? Он бы хотел рассказать ей об этом приключении — по крайней мере одну из версий произошедшего, в которой выделялся бы его геройский поступок — но, учитывая, что Его Светлость и мистер Карсон оба сказали не распространяться об этом, он, видимо, не имел на это права. — Не знаю, что там у леди Мэри, — солгал он. — Но я встал довольно рано, чтобы помочь с турецким джентльменом, поэтому мне разрешили вернуться в постель. Разве я мог от этого отказаться? Он считал это довольно однозначным ответом, который не вызывал вопросов, но О’Брайен все равно спросила: — А почему ты проснулся так рано? — Ты же знаешь, я присматривал за ним. — Но я думала, он умер во сне. Каким образом кто-то заметил это до того, как пришло время его будить? Черт. Об этом он не подумал. Придумать что-то было уже невозможно, поэтому Томас просто сказал: — Все было немного сложнее, но Его Светлость не хочет, чтобы об этом говорили. — Насколько сложнее? — она тут же нацепила удивленное выражение лица. — Ты не был там, когда все произошло? — Я же сказал, мне нельзя об этом говорить. — А что если я спрошу Ее Светлость? Ее тон, видимо, подразумевал, что Томас должен был избегать такого поворота событий, но он не имел ни малейшего понятия, почему. — И что? — Думаю, я так и сделаю. Он пожал плечами. Если это она расскажете тебе, а не я, мы сможем обсудить все между собой позже. Вот только, подумал Томас, для начала будет нужно удостовериться, что она правда знает, прежде чем самому открывать рот — на ее месте он бы не побоялся опуститься до того, чтобы выведать историю, притворяясь, что она ему уже известна.***
Мэри сидела на стуле рядом с окном, лениво перелистывая книгу, когда Анна постучалась в дверь и вошла. — Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, миледи, — произнесла она. — Я зашла спросить, спуститесь ли вы к ужину. Мэри отложила книгу. — Думаю, так будет лучше, — оставаться в своей комнате весь день одной было довольно скучно. — Будет только семья, да? Остальные уехали? — она не была уверена, что хотела бы видеть Эвлина Напье. — Да. Доктор Кларксон забрал бедного мистера Памука, — добавила Анна, открывая шкаф. — Найди что-нибудь простое, — сказала Мэри. — Что об этом говорят слуги? — у неё были определённые сомнения на счёт того, что тот лакей, Томас, мог сказать. Ее воспоминания о той ночи перемешались в голове, но, как ей казалось, он подтвердил ее историю о том, где находился Памук во время его появления. Конечно, уже согласившись с этим, он не изменит свои показания? — Только жалеют, что он был такой молодой. — Это все? — И такой красивый, — призналась Анна. — Но мистер Карсон бросает на нас суровые взгляды, когда кто-то поднимает эту тему, поэтому мало кто говорит о произошедшем. Только задаются вопросом, почему мистер Карсон хочет замять эту тему. Они и правда всё замяли, вдруг поняла Мэри — не только то, в каком месте находился Памук в ее комнате, но и сам факт его пребывания в ней. — Ничего о том, как он умер? Анна удивленно взглянула на неё. — Во сне, как сказал мистер Карсон. Вы же не думаете, что может быть другая причина, миледи? Мэри замялась. — Анна, если я тебе кое-что расскажу, ты пообещаешь, что не проболтаешься ни единой душе? — Анна бы знала, если бы была причина волноваться, например, Томас. Но Анна не спешила ответить. — Только если лорд и леди Грэнтэм не хотели бы об этом узнать, миледи. — Они уже знают, — она будет придерживаться тех частей истории, о которых им было известно. — Дело в том, что он ворвался сюда, прошлой ночью, когда я уже собиралась ложиться спать. — Миледи! Вы… Он же… — Нет, у него не было времени сделать что-либо. Я закричала, и один из лакеев сразу же ворвался. — Томас, миледи? — спросила Анна. — Да. А как ты узнала? Он что-то сказал? — Нет, что уже удивительно. Но его освободили от похода в церковь и от работы во время обеда и чая, при этом никто не слышал, по какой причине. Мы не думали, что он мог бы заболеть, потому что в таком случае он бы убедился, что все знают об этом. — Правда заключается в том, — ну, практически правда — что мистер Памук потерял сознание, как раз когда Томас начал оттаскивать его с… оттаскивать его в сторону, — она почти сказала «с меня»; надо быть более осторожной. — Вполне возможно, что в этот момент Памук и умер. — Как ужасно! — Меня это напугало, — призналась Мэри, приподнимая руки так, чтобы Анна могла надеть на неё корсет, одновременно давая инструкции. — Затяни потуже; сегодня я хотела бы чувствовать боль ради красоты. Надеюсь, мы можем рассчитывать на осмотрительность мистера Барроу. Анна затянула корсет потуже. — Я бы не полагалась на него, миледи, в сохранении секрета. Он любит придавать себе важности. Но, я думаю, Его Светлость уже припугнул его, — обойдя девушку, Анна добавила. — Может быть, мне тоже стоит сказать ему что-нибудь? — Если ты думаешь, что это поможет, — вот только что произойдёт, если после того, как Анна поднимет эту тему, он решит рассказать о той части истории, которую ей удалось скрыть. — Нет, я сама поблагодарю его, как только появится возможность. Как думаешь, это придаст ему достаточно важности? — даже если нет, возможно, она могла бы сказать, что теперь она должна ему некую услугу в благодарность за спасение и молчание — это бы донесло до него все, что она имела в виду, да? — Предполагаю, он оценит это, миледи. — Значит, так я и поступлю.***
Томас хотел бы удивиться, когда Анна решила поговорить с ним один на один, пока он менял ливрею после ужина, но не мог. Все знали, что юные леди рассказывали ей все. — Надеюсь, ты не планируешь болтать об этом, — начала она. — О чем? — спросил Томас как можно более невинным тоном. Если бы взгляд мог испепелять, его бы здесь уже не было. — Ты знаешь, о чем. Объясню тебе все на пальцах, чтобы ты понял. Прямо сейчас леди Мэри благодарна за то, что ты сделал; думаю, лорд и леди Грэнтэм тоже. Но если я знаю тебя хотя бы чуть-чуть, ты уже придумал полдюжины способов испортить все для самого себя. Так что ради своего же блага, не делай глупостей. — Как именно испортить? — Не знаю! Сначала будешь умничать, а потом намекать, что был бы не против прибавки к жалованию. Или что ты обычно делаешь. На самом деле, он не задумывался об этом, но звучало совсем неплохо. — Может быть, я заслуживаю этого. Прибавки к жалованию. — Они поймут, чего ты на самом деле хочешь, а никому в доме не нужен вымогатель, — уверенно произнесла Анна. — Если ты хочешь получить какую-либо выгоду, подожди, прежде чем снова окажешься в беде, а я попрошу леди Мэри замолвить за тебя словечко. — С какой стати ты считаешь, что я снова окажусь в беде? — С тобой это вечно происходит. — Только потому что мистер Карсон придирается ко мне, — пробурчал он себе под нос, совсем по-детски. — Что? — Я сказал, это происходит лишь из-за того, что мистер Карсон настроен видеть все, что я делаю, только в плохом свете, — по крайней мере это звучало более взросло. Она вздохнула. — Я не отрицаю, что это правда, но прямо сейчас тебе лучше не делать ничего. Как думаешь, справишься? — Думаю, в моих силах не стоять здесь, пока меня оскорбляют, — и Томас прошёл мимо неё. Как, черт возьми, обычно: он всего лишь спас леди Мэри от судьбы похуже смерти, а остальные только и могут, что обвинять его во всем подряд. Поделом им, если бы он написал в газеты. Вот только, осознал Томас, пока со злостью курил сигарету во дворе, любое тщательное расследование, которое он вызвал бы, могло бы в итоге раскрыть его менее героическую роль в этой истории. Он не был уверен, как, — в конце концов, никто из ныне живущих ничего не мог рассказать — но учитывая его удачливость, Памук восстал бы из гробницы, чтобы обвинить его или что-то вроде того. Нет, Анна была права, хоть и по другой причине. Он прекрасно знал, что она ни на секунду не заботилась о нем, но в этом случае все, что было на благо леди Мэри, было на благо и ему самому.***
На следующий день, вскоре после завтрака господ, Томаса позвали в малую библиотеку. Поднимался он с неким беспокойством — он решил, что лучшее, на что он мог надеяться, это ещё одно обвинение в попытках оклеветать честное имя леди Мэри, только теперь ему придётся стоять там и выслушивать это молча — но когда он пришёл и увидел лорда Грэнтэма и доктора Кларксона, на место обычной неприязни пришёл страх. Что если они позвали его, чтобы сообщить, что на самом деле это он убил турецкого гостя? — Да, думаю, это к лучшему, — заканчивал Его Светлость. — Томас, — он подозвал его. — Доктор Кларксон только что рассказал о том, что он обнаружил, и, так как вы волновались, я попросил его объяснить это и вам. Немного сбитый с толку, Томас ответил. — Спасибо, милорд. — Оставлю вас, — произнёс лорд Грэнтэм и ушёл. — Ну что ж, — с улыбкой начал доктор Кларксон. — Рад сообщить, что вы точно не убили мистера Памука. Неужели он считал тот факт, что Томас действительно подумал об этом всего на мгновенье, забавным? — Да, сэр. Как только у меня появилось время обдумать все, я понял, что вряд ли я мог стать причиной смерти. Что с ним случилось? — Разрыв кровеносного сосуда в мозге. — Это что, происходит само по себе? — удивился Томас. — Да, иногда, как в этом случае. Кровотечение в мозге часто является следствием удара головы, но никаких следов, указывающих на это, нет. — И кровеносный сосуд просто… лопнул именно в тот момент? — Сложно сказать. Возможно, это был медленный процесс, когда кровь понемногу начинает вытекать из сосуда. В таком случае мистеру Памуку становилось бы хуже, пока давление вокруг сосуда становилось сильнее. Он мог, в данной ситуации, покинуть свою комнату в поисках помощи и просто забрести в коридор с комнатами семьи, запутавшись. В этом Томас очень сомневался, так как мистер Памук был в здравом рассудке, когда Томас показывал ему дорогу. Но все же спросил: — Можно ли было что-то изменить? Если бы я — или кто-то другой — нашли бы его раньше? — Боюсь, что нет, — ответил мистер Кларксон. — Мы могли бы сделать его последние минуты жизни более комфортными и только. — Понятно. — Также есть вероятность, что кровеносный сосуд лопнул неожиданно, в таком случае мистер Памук ничего не осознавал в тот момент, даже если его сердце продолжало биться ещё какое-то время. Если произошло это, прямой причиной мог стать пережитый стресс. — Например? — спросил Томас. — Физический или эмоциональный. Например, когда он пытался вырваться из вашей хватки, или удивление, когда его поймали, или даже возбуждение от того, где он находился. Все это могло повлиять на время, когда это произошло. Однако главная причина в таких случаях, если нет внешней раны, — это слабость самого кровеносного сосуда. Он мог бы лопнуть, когда мистер Памук охотился днем или спешил бы на поезд на следующий день. Но это произошло бы в любом случае, несмотря на то, что кто-нибудь сделал или не сделал. Понимаете? — Да, — Томас кивнул. — Спасибо, что потратили время и объяснили мне все. — Конечно. Проводив его, Томас направился вниз, чувствуя себя чуть-чуть лучше. Не то чтобы он правда волновался, уже нет, но Его Светлость поступил хорошо, вспомнив, что такое случилось. Пусть и всего на минуту. Но наслаждаться знанием, что кто-то позаботился о его чувствах, долго не получилось. Как только он коснулся последней ступени лестницы, мистер Карсон начал допрашивать его о том, что же хотел от него доктор Кларксон, и не поверил ответу Томаса. — С чего бы результаты экспертизы вас касались? — Его Светлость попросил доктора рассказать мне о них, — произнёс Томас как можно спокойнее. — Почему он попросил его? — Чтобы я знал, что не я убил мистера Памука. Очень мило с его стороны, как мне кажется. Лицо Карсона скривилось. — Вы же об этом не волнуетесь? — Больше нет. Он сбежал как можно быстрее и уже стоял во дворе с сигаретой, когда мисс О’Брайен к нему присоединилась. — Чем ты занимался, пока следил за этим турецким гостем в коридорах посреди ночи? — тут же потребовала она без какого-либо приветствия. — Да, я со всем справляюсь, спасибо, что спросила, — демонстративно произнёс Томас. Ей богу, какой толк был от ее дружбы, если она обращалась с ним не лучше остальных? — Я не думаю, что Ее Светлость пока что задумывалась об этом, но тебе стоит приготовить ответ заранее. — Он у меня уже есть, — ответил Томас. — И какой же? При лучшем настроении Томас мог бы и рассказать ей, но вместо этого он выдал лишь: — Думаю, если Ее Светлость задаст мне такой вопрос, ответ ты сможешь выпытать у неё. — Я только хотела помочь, — начала О’Брайен обиженно. — На случай, если ты хотел отрепетировать свою историю. — Когда говоришь правду, репетиции особо не нужны. — Только не для тебя. Томас достаточно владел собой, чтобы осознать — в таком настроении все, что он скажет, она донесёт до мистера Карсона. Вместо ответа он выбросил сигарету, выкуренную лишь наполовину, наступил на неё и ушёл. Уже позже он находился в библиотеке, занимаясь заменой кувшинов, — которые недавно были заново наполнены мистером Карсоном — когда леди Мэри зашла внутрь. Он только хотел ускользнуть, но она сразу же начала говорить. — О, хорошо. Я надеялась найти вас. Томас постарался скрыть совершенно справедливое недоверие в голосе. — Миледи? — Я только хотела убедиться, что вы знаете, как я благодарна за ваше вмешательство в ту ночь. — Конечно. Я только жалею, что не остановил его раньше. — Возможно, тогда этот несчастный был бы ещё жив, — она задумалась. — Доктор Кларксон так не думает, миледи. — Да? Что он сказал? Томас на секунду замер. — Предполагаю, они считают меня слишком ранимой для таких деталей, но я хотела бы знать. Он вдруг подумал, что она может мучаться от того же страха, что и он — что она случайно стала причиной смерти мистера Памука. Но леди Мэри не могла бы произнести это вслух, ведь она заявила, что мужчина ее не тронул. — Он сказал, что проблема была в ослабленном кровеносном сосуде в его мозге, который рано или поздно бы лопнул. — Для всех нас было бы лучше, если бы это произошло раньше или позже, — сказала Мэри. — Где угодно, но не в Даунтоне. — Да, миледи. — Все же, если это должно было произойти, остальным незачем знать, где он был и чем занимался в этот судьбоносный момент. — Конечно, — согласился Томас. — На самом деле доктор Кларксон предположил, что это могло произойти несколькими минутами ранее; достаточно времени, чтобы он понял, что что-то не так, и покинул комнату в поисках помощи, но в то же время он бы быстро запутался и не понимал, где он находится, — леди Мэри, как и он сам, прекрасно понимала, что произошло совсем другое, но, безусловно, для них обоих это было самое удобное объяснение. — Это и правда все объясняет, — согласилась она. — Не представляю, зачем ещё он мог бы прийти ко мне в комнату. — Нет, миледи. — Что ж, — на ее лице появилась снисходительная улыбка. — Ни вы, ни я в тот момент не знали, что его смерть была близка, так что я в любом случае вам благодарна. В том числе за конфиденциальность. Вы обязаны сказать, чем я могла бы отплатить вам. Она считала его вымогателем, как и сказала Анна? — Вы очень добры, но я был рад помочь вам. — Не буду больше мешать вам работать. Наконец-то. Он ещё стоял, вытянувшись, до тех пор, пока она не ушла, а потом поспешил вниз.