Тайна семьи Гуэрра

      Солнце садилось за горизонт, окрашивая безоблачное небо в красно-оранжевый цвет. Незаметно опускался вечер. Листья виноградных лоз на стенах древнего особняка становились все темнее, а тени фигурно остриженных кустов и деревьев удлинялись, чернея.       Пятеро людей находились в зале совещаний за овальным столом, во главе которого на большом чёрном кожаном кресле сидел почтенного вида мужчина в летах. Глаза, обрамленные сетью морщин, были закрыты, создавалось впечатление, что он задремал, но это было далеко не так. Мужчина думал. Всё его мысли были о маленькой девочке, которая сейчас сидела в подвальной комнате, не имея возможности сбежать. Она принадлежала к старой и могущественной Семье Гуэрра. Несколько недель назад на членов этой семьи началась настоящая охота. Некоторые сумели сбежать заграницу, но большинство, так же как и семью этого ребёнка, просто убили. Альянсу это было только на руку, ведь уже некоторое время между Вонголой и Гуэрра были очень напряжённые отношения, которые в скором времени могли перерасти в военные действия, что обернулось бы большими потерями с обоих сторон.       Вдруг, прерывая затянувшееся молчание, в зал вошёл высокий темнокожий мужчина в костюме. Темно-рыжие волосы, прядями скрепленные вдоль самой головы, были отброшены назад. Он с тяжёлым вздохом сел на свое место и произнес: — Прошу прощения за задержку. — Есть какие-нибудь новости? — первым подал голос самый молодой из присутствующих. — Нет, девочка уже второй день не ест и не пьёт. Я уже думал, что нападавший использовал пламя Тумана на ней, но не смог ничего обнаружить, — сухо ответил хранитель Тумана Девятого Вонголы. — Физически она здорова, реакция на внешние раздражители в пределах нормы, судя по отчётам врачей, — произнёс темноволосый мужчина со шрамами на лице, кладя на стол какие-то бумаги. — Может быть, это шок после произошедшего? — предположил хранитель Солнца. — Всё же увидеть настолько кровавую смерть свой семьи — слишком сильный удар по неокрепшей психике ребёнка.       Да, все понимали, что дело именно в этом, но ни один из мужчин не знал, что делать теперь, и зачем Дон Тимотео забрал дитя врага в особняк. Впрочем, Девятый вскоре сам дал ответы на неозвученный вопрос: — Думаю, всех вас интересует, почему ребёнок семьи Гуэрра появился здесь, — негромко начал он, внимательно оглядывая каждого своего хранителя. — Честно говоря, первый раз увидев эту девочку, я увидел лишь заплаканного ребенка, нуждавшегося в помощи, которую и оказал. Однако недавно в голову мне пришла очень интересная мысль. Крокент, ты же умеешь ставить блок на воспоминаниях?       Хранитель Тумана медленно кивнул, понимая, к чему ведёт Девятый. С каждым мгновением осознания его брови все сильнее съезжались к переносице. — Это очень опасно, — сказал он. — Это экспериментальная техника, даже на взрослых людях использовать её очень опасно, а на ребенке… Одно неверное движение и человек полностью лишится личности. — Я тоже против, — впервые подал голос старик со строгим взглядом, одетый в деловой темный костюм с белой рубашкой, как и большинство других Хранителей. Короткие седые волосы, зачесанные назад, переходили в бакенбарды и недлинную бороду. Словно дрейфующее вдалеке облако, защищающее семью с дистанции, до этого момента старик стоял в стороне, у окна, ничем не выдавая своего присутствия. — Я видел людей, переживших многое, но такой взгляд, как у этой девочки, был далеко не у всех. Не знаю, что точно у неё случилось, но уверен, что это дитя убьёт любого, кто попытается причинить ей вред. — Сомневаюсь, что она сможет навредить обладателям Пламени, — невесело усмехнулся Ганауче, зажигая на ладони зелёный потрескивающий огонёк. — Так ты не заметил? — ухмыльнулся Висконти. — Да, ты ещё слишком молод и неопытен, чтобы услышать такой слабый отголосок, но позволь поведать, что от маленькой Гуэрры фонит пламенем Вендиче. — Что? — нахмурился Брау Ни. — Нет, я почувствовал, что что-то не так, но Вендиче? Что им нужно было от маленького ребёнка? — Нет, — ответил хранитель Облака. — Это её собственное Пламя.       В комнате повисло напряженное молчание. Никто ещё не встречался с таким проявлением пламени. Вендиче все боялись и уважали, но… Ни один человек раньше не видел блюстителя Омерты вне Вендикаре или розыска преступников. Все знали, что Ведиче — не люди, но эта девочка… Казалась совсем обычной, пусть и пережившей страшное. — Именно из-за этого я хочу запечатать её воспоминания и пламя, пока она не вырастет, — со вздохом произнёс Тимотео. — Если о силе Вендиче в девочке узнает хоть кто-то, то можно считать, что она — не жилец. Однако, в будущем это дитя может стать ценным союзником, если воспитать правильно. А если учесть, что она из Семьи Гуэрра — гениев тактики… — Мы поняли, — отвернувшись к окну, прервал Босса Висконти. — Уже растишь замену Иемицу. Интересно, что он скажет, когда узнает. Но раз так… Делайте что хотите, но если что-то пойдёт не по плану, я помогать не стану.       Дон Тимотео вздохнул с облегчением. Ну, хотя бы мешать непокорный хранитель Облака не станет, уже прогресс. Остальных уговорить было легче, учитывая, что Койот Нуга отсутствовал, а Девятый был уверен, что именно Ураган будет больше всего противиться запечатыванию Пламени, слишком уж у него плохие воспоминания были с этим связаны.       Несмотря на все опасения, «операция» прошла успешно. Крокент, использовав технику Деймона Спейда*, запечатал пламя и воспоминания девочки. Теперь же Девятое поколение Вонголы стояло в коридоре, выжидая положенные полчаса. Лишь зазвонил будильник, за дверью послышалось шебуршание. В ту же секунду Дон Тимотео, отперев тяжёлый замок ключом, зашёл в богато убранную комнату, в середине которой стояла большая кровать с пологом. Здесь было все: шкафы, письменный стол, множество книг, стульев и кресел. Не было лишь одного — окон, а значит и возможности уйти (не считая маленького отверстия вентиляции у потолка). На стене висело большое зеркало, которое выходило в коридор. Это была новейшая разработка Верде. Достаточно было подать небольшое количество пламени и зеркальная поверхность с той стороны, откуда шла энергия, превращалась в прозрачное стекло, что позволяло наблюдать за происходящим в комнате, чем и занимались Хранители.       На пуховой перине, закутавшись в одеяло, сидела девочка лет семи. Растрепанные светлые волосы торчали во все стороны словно после долгого сна. Кулачками она терла глаза, щеки и нос, усыпанные бледными, едва заметными веснушками. Услышав шаги, девочка подняла голову, кинув на Девятого пронзительный взгляд ярких зелёных глаз. — Привет, — мягко сказал Дон.       Мария не ответила, лишь сильнее нахмурившись. Прикусив губу, она провела рукой по волосам. — Меня зовут Тимотео, — с улыбкой сказал Девятый, присаживаясь на край кровати. Он невольно заметил, как напряглась девочка, но не отодвинулась назад. — Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Можешь называть меня Дедушкой.       Вдруг ребёнок открыл рот и произнёс короткую фразу на неизвестном Девятому языке. Девочка, поняв, что до старика не дошёл смысл высказывания, повторила ещё раз медленнее, но и в этот раз не дождалась ответа. Дон Тимотео нахмурился. Кажется, его Хранитель Тумана перестарался и все же стёр память этому ребёнку. Но винить в этом можно было лишь самого Девятого, предупреждённого о возможных последствиях. Мария, напрягая все свои извилины, попыталась вспомнить эту фразу на английском: — I don't understand you, — запинаясь, наконец произнесла девочка.       Только вот Девятый не понял или не расслышал сказанного, поэтому не смог ничего ответить. Мария тяжело вздохнула. Она наконец смогла разобраться в своём состоянии, поняв, что при слиянии взрослая Гуэрра заняла главенствующую позицию, но и маленькая девочка также сильно повлияла на характер. Вот только никаких новых воспоминаний Мария не получила. По звучанию язык был похож на итальянский, но она могла и ошибаться. Невольно в голове всплыли те весёлые дни, когда Мария с Беллой по приколу выучили матерные слова на этом языке, но теперь воспоминания приносили с собой только жгучую обиду, горечь разочарования и душевную боль. Девочка понимала, но нужно оставить это, потому что назад она не вернётся.       Наконец она поняла, как можно изъясниться так, чтобы этот странный старик точно понял. Мария показала на себя, потом скрестила пальцы, коснулась своей головы и развернула кисть, указывая на Девятого. Наконец до Дона Тимотео дошло, что пыталась сказать девочка. — Значит, ты не понимаешь меня, — Босс нахмурился и кивнул. Наконец он увидел, как Мария облегчённо вздохнула, увидев хоть какую-то реакцию. Девятый показал на себя пальцем. — Тимотео. — Тимо… Тимоте… — попыталась произнести она, но почему-то не получилось. — Тео. Мария, — девочка показала на себя.       Обведя взглядом помещение, Мария вопросительно подняла бровь, будто спрашивая: «где я?». Девятый на секунду задумался, как ответить на вопрос, но показал пальцем на себя и поднял руки над головой. Девочка поняла это как «мой дом». Нужно было что-то делать. — Ты хочешь чего-нибудь? — улыбнулся Девятый, пересаживаясь ближе.       Теперь Мария уже не напряглась так сильно как в прошлый раз, только вопросительно посмотрела на Дона Тимотео. Тот быстро понял свою ошибку, указал на девочку, а после сделал вид, что что-то ест. Гуэрра кивнула, подумав, спрыгнула с кровати и подошла к письменному столу, смешно потряхивая ежиком волос при каждом шаге. Мари быстро нарисовала на каком-то листке чашку, из которой вверх шёл пар и кусок торта рядом, и показала Девятому. Дон Тимотео мог поклясться, что услышал плохо сдержанный кашель из коридора, подозрительно похожий на смех.