Пролог
23 июня 2020 г. в 19:58
Трибуны, до этого скандировавшие названия команд и имена игроков, затихли, и было слышно только сердцебиение. Сердцебиение каждого, кто стоял по эту и ту сторону сетки. Учащённый пульс заглушал мысли и останавливал время.
Я посмотрела налево и увидела скамейку. На ней сидел тренер, замерший в ожидании и готовый в любой момент подпрыгнуть к потолку от радости или же рухнуть обратно на деревянную поверхность и поникнуть. А ещё там сидела Ты и не сводила своего взгляда с меня.
Я вернула своё внимание к игре как раз в тот момент, когда высокий блондин подпрыгнул, чтобы коснуться мяча и направить его своим пасом к тому, кто точно принесёт команде победу. Невзирая на боль, усиливающуюся с каждым движением, я рванула вперёд. Мгновение, и я уже возношусь к небесам, не замечая последовавших за мной блокирующих.
Впереди шесть противников, готовых на всё, лишь бы мяч не упал на их стороне, позади пять соратников, которые верят в меня и готовы помочь в любую секунду, и я, буквально взлетевшая над сеткой, замахиваюсь и вижу словно в замедленной съёмке, как мяч летит прямо ко мне в руки.
Я слишком близко к сетке, но связующего это не смутило, он передал мяч мне, и я слабым замахом отправила его прямо вниз, за спины не успевших за моей скоростью блокирующих, не позволяя либеро или кому-либо ещё его коснуться.
Мяч громко ударяется об пол площадки, а следом за ним, подобно кошке, приземляюсь и я. Звучит свисток, и счёт на табло меняется с 34:35 на 34:36, и трибуны взрываются овациями, а моя команда сбивает меня с ног, не сдерживая слёзы. Все, от друзей со скамейки запасных и до болельщиков на самый последних рядах, скандируют моё имя, но первой его произнесла именно Ты. Чувствую, как ноги теряют опору, и вот команда, возглавляемая тренером, поднимает меня на руки и подбрасывает в воздух.
Шум не унимается, а с моих губ не сходит улыбка. Я смогла! Я доказала, что девушка может играть наравне с парнями. Мы смогли! Мы доказали, что наша школа сильнейшая. Я счастлива, и боль в теле, что не давала мне покоя всю игру, уходит на второй план. Я счастлива, и всё перестаёт иметь значение, когда твои губы припадают к моим, и я чувствую их солоноватый от слёз вкус.
Это последний раз, когда я вижу вас всех такими счастливыми. Это последний раз, когда я вижу вас всех вообще.
Боль. Адская, невыносимая боль пронзает каждую клеточку моего тела. Я не могла её терпеть. Она столь сильна, что я не осознаю своих действий и не замечаю, как на вид прочная стена начинает крошиться от моих ударов, не чувствую, как мои пальцы почти ломаются от такого давления. Мой голос уже даже не охрип, но я продолжаю кричать.
Тяжёлая стальная дверь открывается, и в палату вбегают несколько врачей. Меня грубо хватают и укладывают на койку, пристёгивая цепями, ведь только их я не разорву в приступах нестерпимой боли. В очках одного из докторов я вижу своё отражение. В линзах промелькнуло мёртвенно-бледное лицо, с прилипшими к нему седыми спутанными волосами. Вот во что я превратилась за пол года эксперимента. Вот какой я умру.
Я резко вскакиваю с постели, падая на пол, так как во сне опять скатилась к самому краю кровати, и пытаюсь понять, где я нахожусь. Спустя несколько секунд, наполненных моим тяжёлым дыханием и учащённым сердцебиением, я понимаю, что нахожусь у себя в комнате, и мне просто приснился кошмар. Только я успеваю облегчённо выдохнуть, как в комнату заходит высокая женщина с завязанными в пучок каштановыми волосами и огуречной маской на лице, напуганная моим криком.
— Юля? — обеспокоенно позвала меня она, заставляя окончательно прийти в себя. — Всё хорошо? Ты кричала.
— Да, — поспешила заверить женщину, вскарабкиваясь обратно на кровать, — вроде.
— Вроде?
— Мне сон приснился, — я нахмурилась и посмотрела на хмурое лицо матери, смотрящей на меня выжидающим взглядом, — не вещий. Я уж точно не буду звездой волейбола.
— Ты и спорт существуете в разных вселенных, — усмехнулась женщина и присела рядом. — Что тебе приснилось?
— Ну… — я нахмурилась, вспоминая подробности сна, — я была на матче, уже под конец и забила последний мяч. Причём, я вроде бы была каким-то крутым профи. Было круто, все радовались победе. Какого-то я видела во сне Марину, это девчонка из параллельного класса. А потом всё оборвалось, и я от боли крушила стены и хотела порвать себя на части.
Женщина нахмурилась ещё сильнее и подсела ближе. Я почувствовала её немного холодные пальцы у себя на висках и замерла, чувствуя головокружение и видя, как мама закатила глаза, шепча что-то под нос. В голове начали мелькать странные образы, а потом всё погасло и маму словно откинуло от меня.
— Странно, — сказала она, потирая переносицу и добавила, наткнувшись на вопрос в моих глазах, — ничего магического в твоём сне я не нашла, впрочем, как и сам сон. Теперь голова болит.
— Всё нормально? — протянула я, не понимая, что происходит.
— Да, — уверенно кивнула женщина, но тут же нахмурилась, — пока приводи себя в человеческий вид, моё сонное лохматое зомби, а я приготовлю пару настоек.
Мама поднялась с кровати, потрепала меня по итак спутанным после сна волосам, и, быстро поцеловав в лоб, вышла из моей комнаты, направляясь к закрытой двери, куда даже меня пускала только в её присутствии.
Когда я закончила утренние процедуры по превращению невыспавшегося нечто в человекоподобное существо, готовое ползти в школу, из комнатки по квартире разносился аромат трав. Я зашла внутрь небольшой комнатки без окон, стены которой были увешаны всевозможными травами и кореньями, а многочисленные шкафчики заставлены склянками со всякой гадостью, и скривилась, так как мне в нос ударил запах триллиума, и поняла, что настойки будут вонять и неприятными на вкус.
— Почему все зелья гадкие на вкус? — спросила я, приземляясь на стул у входа. — Человеческие лекарства и то вкуснее будут.
— Людям нужна лишь нажива, вот они и добавляют всякие вкусовые добавки в откровенно бесполезные лекарства, — даже не посмотрев на меня ответила мама, продолжая смешивать травы, — мы же ценим качество и результат зелий. Да и в гадком вкусе есть своя польза.
— Да, язык перестаёт чувствовать вкус, и еда в школьной столовой кажется не такой отвратной, — усмехнулась я и отвернулась к двери, чтобы не смотреть на банку с глазами.
Мама засмеялась, услышав мою реплику и протянула мне маленький пузырёк с голубоватой жидкостью.
— Выпей, пока закипает чайник, — проинструктировала женщина и вышла из комнаты.
Я сидела в классе и бездумно смотрела в окно. На небе сгущались тучи, что обычно влияло на моё настроение, но сегодня я была не восприимчива к погоде. В кармашке рюкзака лежала склянка с остатками зелёной жидкости, а на языке по-прежнему стоял её противный, приторно-сладкий вкус. Никаких изменений в настроении или состоянии я не замечала, что значило, что сон совершенно обычный.
Почему же мама придала сну такое внимание? Дело в том, что мы — ведьмы, точнее она, а я настолько неуклюжа, что не могу даже пилюлю от простуды сделать, вечно витая в облаках. Именно поэтому погода и влияет на моё настроение — я слишком ветреная. А насчёт снов: нам они снятся очень редко и по большей части являются вещими или же должны быть вызваны какими-то эмоциями, например, влюблённостью.
Из раздумий о сне меня вырвал звонок, и я, чисто в силу привычки, начала собирать вещи, даже не реагируя на внешний мир. Закончился последний урок, а значит, можно с чистой совестью свалить домой из этого дурдома. На выходе из школы я вернулась в реальность, когда почувствовала лёгкую боль в плече и, из-за силы столкновения, не смогла удержаться на ногах, знакомя свою задницу с не самым чистым полом.
— Ой, прости, — услышала я знакомый голос и, подняв взгляд, наткнулась на спадающие на карие глаза тёмные волосы, — ты в порядке?
— Д-да, — выдавила я из себя, как назло вспомнив моменты из сна, — извини, я совсем задумалась, на автопилоте шла.
Марина помогла мне подняться и поднять разлетевшиеся из не до конца закрытого рюкзака вещи, и всё это время я не могла оторвать от неё взгляда. Она точно такая же, как и в моём сне: та же внешность, голос, аура… Аура!
Я вновь зависла, но на этот раз в своих собственных мыслях. Наши с ней ауры были похожи, но не в ведьминском смысле, шатенка была самым обычным человеком. Они были похожи в чём-то другом, таком незаметном, но невероятно важном.
— Мне даже интересно, о чём же ты так задумываешься, — усмехнулась Марина, вновь возвращая меня своим чарующим голосом в реальность.
Стоп, чарующим? Я вновь встретилась с ней взглядами и залилась краской, как влюблённый подросток. Ну с подростком понятно, но я в неё не влюблена, это точно, я бы заметила. Сегодня самый долгий наш разговор, если это так вообще можно назвать, но не смотря на это, в голове так и мелькают мысли о том, какая же она красивая.
— Эмм… ну… это… — начала я мямлить, тут же отворачиваясь от улыбающейся мне девушки, — просто сон странный приснился и вот…
— Дойди до дома, хотя бы, — Марина протянула мне последние вывалившиеся из сумки ручки, — так и под машину можно попасть.
— Аг-га, — протянула я, смущаясь от неожиданного проявления заботы к своей незаметной персоне, и проводила девушку взглядом к выходу, — мне точно нужно выпить парочку зелий. Это же дурдом какой-то, найди меня инквизиция.