Погляди на меня

***

— Ну привет, слепыш. Как делишки? — Это ты, Сморкала?       На койке, накрытый серым одеялом и одетый в голубоватую стерильную рубашку, лежал шатен с бинтами на своих глазах. Ему день назад сделали операцию на глаза, и он не может видеть вообще. До этого он и так видел не очень, но теперь не видит вовсе. — Ну, а кто же ещё припрётся во время занятий навестить лучшего друга? — улыбается широко Сморкала, присаживается к другу поближе, — Я на жалость надавил, мол, хочу поглядеть на своего друга-ангелочка слеповатенького, ему операцию сделали. — Тебя могут не аттестовать, Сморкала, — говорит парень серьёзно, — И я не нуждаюсь в твоём пригляде сейчас. — Да что ты. Тебе разве не скучно, Иккинг? Ты тут лежишь в тишине, тебя навещают раз в шесть часов. Ни телефона, ни музыки, ни книжек, ничего. Тупо смотришь в потолок. — Я его не вижу. — Полная темнота? — спрашивает Сморкала. — Почти. Я звуки слышу и вижу. — Это как? — Вибрации вижу. Я слышу, как кто-то заходит или проходит мимо, пытаюсь посредством шагов определить, кто именно. — Но ты меня не определил. — Я ещё пытаюсь ориентироваться, Сморкала, но я тебя представляю и так. Я тебя видел до этого каждый день. Думаешь я не помню? — Я знаю, Икк, что ты меня помнишь, — вздыхает Сморкала, — Лучше скажи, что врач тебе сказал? — Ничего. У меня после операции состояние ухудшилось резко… Похоже, не скоро меня отсюда выпустят, — размышляет Иккинг, — Я должен был видеть, но в итоге вовсе ослеп. Ну, почти ослеп. Вибрации цвета дают. — Ангельская чуйка помогает. — Типо того. — Будь проклят этот Райдер. Если бы не его эти магические хрени, такого бы не произошло, — тихо говорит Сморкала. — У меня и до этого были проблемы со зрением, Сморкала. — Я помню, но этот ублюдок!.. — Вы, демоны, не умеете контролировать свои силы. А за языком вовсе не следите.       На одном из совместных занятий ангелов и демонов в школе «Альбион», где учатся Иккинг и Сморкала, первый получил серьёзную травму, а всё из-за одного демона — Флинна Райдера. Тот якобы случайно произнёс заклинание, из-за которого ангел начал слепнуть быстрее обычного. Чем он насолил этому Райдеру непонятно. Но последствие на лицо — Иккинг ничего не видит. — Я ему харю-то начищу, — хрустит костяшками Сморкала, бесится. — Не надо. Прошу. Я не хочу проблем ни для тебя, ни для себя. — Всего лишь преподам ему урок. — Давай без рукоприкладства. Иначе тебя реально отчислят на этой основе. — Опять ты загибаешь про свой пацифизм. — Не забывай, что я ангел. Я привык словами всё решать, а не силой. — А я демон, и мои кулаки — решение всех проблем. И я всё равно ему предъявлю за тебя. — В этом нет смысла, — вздыхает Иккинг глубоко, — Это ничего не изменит, и зрение мне на данный момент не вернёт. — А вообще, какой был прогноз? Сделают операцию и зрение вернётся? — Ну, как бы да. Но всё пошло не так, и теперь бог знает когда я точно смогу видеть чётко и ясно, как раньше. Хотя, мне и так нормально, у меня обострились другие чувства, — говорит Иккинг, пытается приподняться, — Слух, обоняние, да и ориентация в пространстве всё равно есть… Звучит иронично, но я вижу стены, хотя я слеп. — Сколько помню, у тебя же чутьё работает немного лучше, чем у остальных. Вообще, что у тебя перед глазами сейчас?       Иккинг молчит. Он видит какие-то кривые линии синего, зелёного, белого цвета, они рисуют ему пространство: стены, полы, потолок, очертания кровати. Оранжевым пятном видно тело Сморкалы. — Ну, трудно описать. Полоски всякие, типо как… Инфракрасное излучение что ли. — Серьёзно?! Ни хера ж себе! — восклицает Сморкала, — То есть, у тебя глаза под повязкой открыты? — Да. Мне закапали раствор в глаза, не могу моргать. Но я думаю, что даже если и закрою, всё равно смогу ориентироваться. — Ну ты крутой, конечно… Я бы тоже хотел так видеть. — Лучше не надо. Это угнетает меня, — признаёт Иккинг, — Чувствую себя ущербно. — Да ладно тебе, Иккинг, всё будет окей. Может быть тебя скоро выпишут… Это, а ты можешь вставать? — А ты как думаешь? Конечно. — Проводишь меня? Да и прогуляешься чуток, — улыбается Сморкала, вставая с места.       Ангел аккуратно стягивает одеяло, садится на край койки и мотает головой. Вздыхает и встаёт; стоит где-то секунд тридцать. — Тебе руку дать? — предлагает Сморкала. — Я сам, — отрезает ангел, делает маленький шажок вперёд, потом поворачивает корпус в сторону двери, собирается на выход из палаты. — А тебе можно на улицу выходить? — интересуется демон, открывая Иккингу дверь, чтобы он прошёл вперёд. — Нет. Единственный выход тут — главный… И мне хватает воздуха из форточки. — Понятно… А ты уверенно ходишь, — отмечает Сморкала, смотря, как твёрдо ступает Иккинг, сворачивает в нужный коридор и идёт почти что своей быстрой походкой. — Я же чувствую окружение, хоть и немного размыто… Я привыкаю, — бормочет он, проводит рукой по стене, как бы проверяет, не врёт ли ему его шестое чувство. — Иккинг, а куда это вы так быстро пошли? Вы же, надеюсь, не сбегаете?       Иккинг останавливается, поворачивает голову в сторону голоса. Это был его лечащий врач, проходящий мимо. — Друга провожаю, — отвечает он неуверенно. — Как вернётесь в палату, я вас проведаю, сообщу результаты анализов. И ещё кое-что касательно операции, — говорит мужчина. Иккинг немного кивает куда-то в сторону, всё ещё касается рукой стены. — Это типо твой врач что ли? — интересуется Сморкала. — Да. Мистер Берг. Он мне операцию делал. — Ты хотел сказать: окончательно лишил тебя зрения. — Почти что, — хмыкает тихо ангел.       Сморкала и Иккинг доходят до регистратуры, останавливаются. — Кстати, от наших тебе большой привет. Они скучают по твоим глупым танцам в столовке, — коротко смеётся Сморкала, — Может быть они вечером к тебе зайдут. — Если они успеют. С шести уже нельзя- — Помню, — перебивает ангела Сморкала, улыбается, правда грустной улыбкой. Он не хочет покидать своего названного брата, не желает оставлять его одного в этом ужасном месте, полностью пропахшем хлором и болью… — Ну, я пошёл. До встречи, брат. — Пока.       Сморкала крепко обнимает Иккинга, чуточку стучит ладонью по его спине, по привычке. Ангел с некоторой заминкой повторяет этот жест в ответ. Демон чуть отстраняется, но всё продолжаёт держать друга за плечи. Сморкала разглядывает непослушные, взъерошенные волосы Иккинга, его сухие губы; белые бинты пугают его, ибо чувствует, что за ними скрываются полные вселенской грусти и боли глаза. — Эх, что он с тобой сделал…       И Сморкала уходит. Иккинг чувствует, как яркое оранжевое пятно скрывается где-то в темноте, за пределами его восприятия. Ангел выдохнул, развернулся и потопал обратно к себе в палату. Его уже ожидал Берг. — Как раз вовремя, Иккинг. Присаживайтесь, — просит мужчина. Мозг рисует Иккингу образ врача: худой, высокий, статный, в халате, в очках. Он видит его тёмно-бордовым пятном — врач был нефилимом. Ангел послушно присаживается на край кровати, потом и вовсе залезает под одеяло, но прижимается корпусом к стене, — В общем, анализы относительно хорошие. Я бы даже сказал, не хорошие, но и не плохие. И судя по тому, как вы ловко ходите без посторонней помощи, ваши чувства обострились. — У меня хорошее чутьё, — тихо говорит Иккинг. — Я назначил вам на завтра обследование, подойдёте к десяти часам в лабораторию. В зависимости от результатов будут решать, как скоро вас выпишут. По моим прогнозам, зрение вернётся к вам где-то через… Месяц. При лучшем раскладе — две недели. — А почему я ослеп? — Что? — Почему. Я. Ослеп, — повторяет громче и с паузами Иккинг, явно требует объяснений. — В вашей карте указано, что к вам была применена запретная техника альтерианцев, из-за которой ваше зрение стремительно ухудшилось. Я заменил вам хрусталики глаз, но, как я понимаю, заклинание всё ещё действует на вас и не даёт вашим глазам восстановиться. Я сделал и делаю то, что вам нужно и что вам точно поможет, не переживайте, Иккинг, скоро вы вернётесь к нормальной жизни, — успокаивает подростка Берг, — Давайте я осмотрю ваши глаза.       Иккинг вздыхает, тянется руками к затылку, где завязаны узелки бинтов. Кое-как развязывает их, дрожащими руками разматывает повязку, ощущает, как в ушах потихоньку звенит от чего-то, а тёмно-бордовое пятно всё тускнеет и тускнеет…       Он кладёт бинты на кровать, поднимает голову. На Берга смотрели два изумрудных глаза с неподвижными маленькими зрачками. Иккинг невольно задерживает дыхание, чуть приоткрывает рот. Линии пропали перед его глазами, нет никаких вибраций…       Иккинг тихо говорит дрожащими губами: — Не вижу.