***
Небольшие облака постепенно собирались в огромные тучи над поместьем, как будто даже природа узнала о том, что происходит в этом месте. Вот уже и гроб Миссис Нотт пронесли на кладбище для умерших чистокровных волшебников, но дети так и стояли с потупленными взглядами. Тео и Гермиона стояли вместе, держась за руки и опираясь друг на друга. Они знали, что этот день придёт, но все должно было произойти не так быстро, ведь они даже не отправились в Хогвартс. Их друзья стояли чуть позади, давая мысленную поддержку ребятам. Они не знали Лилиану Нотт так хорошо, как близнецы или же Мистер Нотт, но все равно старались поддержать их. Какой-то старый волшебник произносил заученную до дыр речь в честь погибшей. — Сегодня ушла в мир иной наша многоуважаемая Лилиана Нотт, волшебница, хранившая в себе два чистокровных рода — Роули и Нотт. Каждый из нас считал ее великолепной ведьмой, до безумия красивой и преданной. Она соответствовала всем параметрам настоящей леди. Каждый из нас был знаком с ней и приносит глубочайшее сочувствие мистеру Нотту. — он кивнул Кантанкерусу, который стоял рядом с близнецами. — И раз появилась такая возможность, давайте же, друзья, попрощаемся с ней в последний раз! Ребята толком не слушали старика, но Гермиона вынесла для себя одно — всем плевать на то, кто вообще умер, но если этот человек из чистокровного рода, то нужно показать, что ты глубоко сожалеешь о его потери. Уже уходя с кладбища, Гермиона спросила своего брата о значимости чистоты крови. Зачем вообще она? Почему люди не могут жить по нормальному, не соблюдая аристократические принципы и манеры. — Честно сказать, я и сам не знаю. — Но какой от неё толк? Разве у всех кровь не состоит из лейкоцитов и ... — Тебе нельзя изучать маггловские науки, Гермиона, а сейчас пошли быстрее. Я не хочу чтобы наши друзья нас успокаивали, — выпалил Теодор и кивнул куда-то позади девочки. Гермиона обернулась назад и увидела несколько лиц с сочувствующими взглядами. Она прошептала им «все хорошо» и поспешила вслед за Теодором. Дети сидели в комнате Нотта-младшего и изредка переговаривались. Разговоры по душам в последнее время между братом и сестрой происходили часто. Оставшись без матери, они сильно сблизились между собой, изредка подпуская к себе только своего Отца, а общение с друзьями и вовсе свелось на нет. Взобравшись на величественную кровать, Тео обвил свои руки вокруг Гермионы, а девочка повторила его движения. За счёт своей связи близнецов, они понимали друг друга без слов. Эти молчаливые объятия даровали им обоим душевное спокойствие.***
— Отец, зачем мы здесь? Если ты собрался покупать нам вещи для Хогвартса, то не нужно. Мы можем сами себе купить всё что нужно, только дай доступ к денежному хранилищу. В летний день конца августа, семья Ноттов решила выбраться за покупками к первому учебному году в школе Хогвартс. Ступив на Косой переулок, Кантанкерус Нотт заметил странное поведение своих детей. Тео все время бурчал что-то себе под нос, из этого можно было понять только «они же нас увидят», «придумывать план бегства», «можно самим», и изредка жаловался своему Отцу на сущие пустяки. Гермиона же постоянно оглядывалась по сторонам и видя детей их возраста, пихала своего брата в бок, на что он поднимал взгляд от созерцания дороги, внимательно всматривался в лица прохожих и не заметив ничего важного, снова начинал негромко бубнить. Когда уже галдеж его сына стало невыносимо слушать, он взмахнул палочкой и наложил на него Силенцио. — Неужели наступила тишина? Пройдя немного по пути к книжному магазинчику «Флориш и Блотс», Гермиона резко повернула голову и увидела приближающее к ним семейство Малфоев. На этот раз со всей силы пихнув своего брата, она ускорила свой шаг и начала шептать на ухо рядом идущему Теодору: — Там Драко с его Отцом, я думаю нам надо поскорее уйти от сюда. Случайно наступив на своё платье, Гермиона полетела прямо на асфальт, заодно потащив вместе с собой брата. Приземлившись прямо на сестру, Тео пытался встать и поднять ее. Кантанкерус же смотрел на своих детей со смесью неодобрения и веселья, пробирающего его самого с головы до пят. Приближающееся семейство Малфоев обратило внимание на происходящее только тогда, когда оказались в паре метров от четы Ноттов. Кантанкерус был знаком с Люциусом Малфоем ещё с Хогвартса. Зная нрав Люциуса, мужчина никогда не пытался подружиться с ним или хотя бы провести деловую беседу. Но выпустившись из школы, они все равно сошлись в группе Пожирателей Смерти. Услыша от своего знакомого про "кружок по оберегания чистоты крови" Кантанкерус решил вступить, не зная, что там происходит на самом деле. На тот момент Малфой вёл себя не как наследник великого и дражайшего рода. Он преклонялся перед уродливым существом, зовущего себя Лордом. Но он был бы не Малфоем, если бы не искал выгоды для себя. После часов, проведённых за беседой в логове Лорда, он стал терпеть общество Люциуса даже в большей степени, чем это требовалось бы. В день, когда скончалась Лилиана, Малфой пришёл поддержать своего давнего знакомого. Небольшой разговор о переживаниях за своих детей и их дальнейшем будущем немного привёл в чувства Нотта-старшего после смерти супруги. Для него этого было достаточно. Нотты не терпят жалости. Им легче смириться с чем-то, нежели принять поддержку и слова скорби. Драко обратил внимание на то, куда отец направляется, прибавив шагу и заметил копну чёрных кудрявых волос. «Ага-а-а, а вот и Нотт», — подумал про себя Малфой-младший. Пытаясь наблюдать за близнецами, он невольно заметил, что они прибавили шаг. «Может от нас бегут? Ведь месяц не общались». Проходя среди толпу людей, он не мог уловить взглядом своих друзей. На этот раз, вид ему загородил остановившийся Нотт-старший. Выглянув из-за спины впереди стоявшего человека, Драко неудоуменно посмотрел на происходящее, а распознав в каше, состоящей из ног, рук и других конечностей близнецов, хохотнул. Люциус смерил его строгим взглядом и обратился с напускной радостью к рядом стоящему человеку: — О, Кантанкерус, какая неожиданная встреча! Тоже покупки для школы совершаете? Нотт обернулся и нахмурился, затем, придав своему голосу грубость, произнёс: — Да, Люциус, как видишь, совершаем. — он перевёл взгляд на парочку, которая уже поднялась. — Ты специально! — Я не специально, это случайно вышло, я хотела побыстрее удрать. — Да, конечно, я так тебе и пове... — Заткнись. Не хочешь, не верь, но ты сам можешь убедиться в правоте моих слов, — вспыхнула Гермиона и покосилась на рядом стоящих людей, — Здравствуйте, Мистер Малфой, Драко. Тео повернулся к мальчику и протянул руку: — Здравствуй, Драко. — Привет, Гермиона, Теодор, — Драко пожал руку своему другу и обратил свое внимание на их отца, который в свою очередь разглядывал его, — Здравствуйте, Мистер Нотт. — Здравствуй Драко, я вижу ты вырос, совсем не похож на малявку, которой был, — произнёс Кант и добродушно улыбнулся. Затем он своей рукой потрепал по прилизанным волосам Малфоя-младшего, от чего они стали, как иголки у ежа в разные стороны. Близнецы переглянувшись прыснули со смеху, а Драко покрылся красными пятными, то ли из-за испорченной причёски, то ли от стыда. Видя своего сына в непотребном состоянии, Малфой-старший дёрнулся и попытался привести все в нормальный для волшебника вид. — Да-а, Люциус, помню, тебе всегда так же делал, когда ты волосы свои прилизывал так, что на них можно было скользить. Эх, былые времена... Малфой попытался улыбнуться, но получилась только злобная гримаса. — Идём, Драко, нам пора. Досвидания. И взмахнув своей дорогой мантией, Малфои отправились вперёд по Косому Переулку.***
Попрощавшись с отцом, близнецы прошли в вагон поезда и стали искать свободное купе. Но наткнувшись на знакомые лица, они переглянулись и уже попытались закрыть дверь, как из угла послышался девчачий взвизгливый голос: — Где чёрт возьми вы пропадали и почему вы избегали нас всех? — вспылила Панси. — Успокойся Панс, они же... — Нет, Дафна, я не успокоюсь, потому что они забыли о нашем существовании! Панси подалась вперёд и накинулась на Гермиону с крепкими объятиями. Тео же просто стоял все ещё впроходе, мешая людям передвигаться. — Я скучала, Панс. — Я тоже, Герм. Гермиона отстранилась, хмуря смотря на подругу: — Больше не называй меня Герм, мне не нравится сокращения моего имени. Тео прошёл в купе, пожав руку Блейзу и поздоровавшись с Дафной. — Э-э-э, ладно... — Вы закончили? — до ушей донестись два голоса. — О, привет, Блейз, Дафна. Она неловко переступила и присела на койку поезда. — Как поживаете? — Мы то отлично, только вот о вас — ни слуху ни духу. Только Драко рассказывал о произошедшем на Косом переулке. Дафна засмеялась, а Тео оглядел небольшое пространство, которое они занимали, нахмурился и спросил: — А где Драко? — Он ещё не появлялся, но... — на словах Панси дверь купе открылась и в него вошёл прилизанный блондин. — В нашем поезде едет Гарри Поттер.***
— А вдруг это не он? Может Драко ошибся или вовсе решил нас разыграть. Близнецы шли по вагону поезда, переговариваясь, когда дверь очередного купе открылась и от туда выскочила жаба, которая запрыгнула прямо на голову Гермионы. Девочка завизжала и накинулась на своего брата. Теодор попытался отцепитьэживотное от своей сестры, но поезд покачнулся и их обоих закинуло в открытую дверь купе. — Это вы тут лягушек выкидываете? — Если только шоколадных, — Рыжий мальчик посмотрел на близнецов и почесал свой нос, — я Рон... — Уизли. Рыжий цвет волос, не удивительно. Теодор был не в восторге от новообретенного знакомства и Гермиона этого чувствовала, поэтому решила перевести разговор на другую тему. Она посмотрела на мальчика, что сидел напротив Рона и узнала в нем знаменитость волшебного мира. — Ты действительно Гарри Поттер? — Взгляд девочки стал очень внимательным. — Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». — Да? — только и вымолвил Гарри. Он был слишком ошеломлен, чтобы сказать что-то более значительное. — Ну да, я Гарри Поттер. — Мерлин, неужели ты не знал? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоем месте, я бы прочитала о себе все, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Все мои предки, кроме Мамы были на Слизерине, думаю и я попаду туда же. Хитрость и Амбициозность. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Мерлин когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо... Ладно, мы пойдем обратно в своё купе. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем. Гермиона схватила своего брата, что стоял возле двери и мрачно всех оглядывал, и поспешила убраться по скорее из этого купе. Но Теодор до этого молчавший, продолжал стоять на своём месте и, сделав рыжему замечание о грязи на его носу, сам взял за руку свою сестру и потащил по вагону «Хогвартс-экспресса».***
Компания друзей, развалившись на койках, обсуждала предстоящую учебу, факультеты и учебники, которые они уже успели купить, но их беседу прервало шумное открывание двери и восклицание: — О Господи, это правда, в нашем поезде едет сам Гарри Поттер! — Я же вам говорил. — протянул блондин. — Что с тобой стало, Драко? Ты так изменился за это лето. Больше стал похож на жеманного старикашку-аристократа. — произнесла Дафна и засмеялась. Гермиона и Панси переглянулись и подхватили смех Гринграсс, когда Блейз и Теодор лишь улыбнулись. Драко лишь состроил гримасу и ударив по столу, произнёс: — Я хотя бы смахиваю на чистокровного волшебника, а вы больше похожи на сборище грязнокрового отродья, каким набит этот поезд. — на этих словах он вскочил и покинул купе. Тут же веселье прекратилось. Сказанное Малфоем словно хлестом ударило всем по щекам и выкачало всю радость путешествия. — Я думаю мы все попадём на Слизерин. — О Блейз, ты хотел сказать: «Мы все должны попасть на Слизерин, чтобы угодить нашим родителям». — Панси, не перебивай.***
Переодевшись в форму, дети стали ждать объявление и указания машиниста. Так и не дождавшись блондина, они договорились держаться вместе в пути до Хогвартса. — Наверное, Малфой проводит время в компании Винсета Кребба и Грегори Гойла. — Этих тупоголовых? Которые ещё на приёме у моей матери умудрились слопать половину банкетного стола, а потом и вовсе сломать сам стол? — Блейз деловито вздохнул и обстановка вновь разрядилась смехом. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут вся компания оказалась на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и предплечья Гермионы покрылись мурашками. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и все услышали громкий и грубый голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гермионе показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, мальчик, который все время терял свою жабу, пару раз чихнул. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. — Как по четыре? Но нас же пятеро! — воскликнула Панси. — Кому-то придётся поехать вместе с Поттером и Уизли. Блейз, иди. — Почему я? — Ладно, я поеду с ними. Все равно в Хогвартс зайдём все вместе. Голубоглазая блондинка села напротив Рона, у которого брови полезли на макушку. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Одно из растений задело Теодора и он четырехнулся, на что Гермиона и Панси сидящие рядом тихо захихикали, когда Блейз, самый сдержанный из их компании, засмеялся во весь голос. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет—и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой большой кулак и трижды постучал.***
Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах Лицо ее было очень строгим, и как потом Панси сказала: «Она похожа на мою бабушку, Грейс Паркинсон». — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что он мог бы сравниться с садом поместья Ноттов. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. «Стилистика замка была такая же, как и в Мэноре», — подумала Гермиона. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гермиона услышала шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами -это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Ее глаза задержались на руке Теодора, которая покрылась неизвестной слизью после прикосновения водного растения, а потом на грязном носу Рона Уизли, рыжеволосого мальчика, с которым им удалось повидаться в поезде. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась.— Пожалуйста, ведите себя тихо. Все молчали, кроме Гермионы, которая стояла рядом с Блейзом и Панси и шепотом рассказывала им, какие заклинания она уже знает. Драко Малфой старался ее не слушать, все его внимание было обращено на пререкание с Гойлом, который был уверен, что он попадёт на Пуффендуй. — Да ты не можешь попасть на Пуффендуй, туда поступают только трудолюбивые, а ты лентяй, каких ещё поискать. Внезапно воздух прорезали истошные крики и все подпрыгнули от неожиданности. — Что?.. — начал было Теодор, но осекся, увидев, в чем дело, и широко раскрыл рот. Как, впрочем, и все остальные. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс... — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком... Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил. — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю? Несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился. На этих словах Кребб пихнул Драко в бок, а так как он отличался ото всех своей большой массой, то выглядело это со стороны, как незапланированное убийство. Малфой пошатнулся и задел рядом стоящих близнецов Ноттов. — Идите отсюда, — произнес строгий голос. — церемония отбора сейчас начнется. Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. Как говорила ещё позже Паркинсон: «МакГонагалл точно похожа на мою бабушку, ее тоже призраки боятся». — Выстройтесь в шеренгу — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной! У Гермионы было ощущение, словно ее ноги налились свинцом. Она встала за Блейзом, а рядом стоящая Панси оказалась позади Теодора, Дафна же встала с девочкой, с которой она уже успела подружиться, они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Все поступающие оглядывались по сторонам с непередаваемым восторгом на лице, а взглянув на потолок и вовсе увеличивали глаза размером с блюдце. Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Могло показаться, что Большой зал находится под открытым небом. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала Гермиона Панси. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». — О да, какое большое дело, прочитать что-то в книжонке и стоять хвастаться своими потрясающими знаниями. — это был Малфой, его раздражала занудство Гермионы. — Я то хотя бы книжку прочитала, а ты небось даже ее и не открывал. Гермиона увидела, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Все собравшиеся неотрывно смотрели на Шляпу, внимательно ее разглядывая. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела. Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. Гермиона очень нервничала, она боялась оказаться на разных факультетах со своим братом и друзьями. Ее ладошки вспотели и она попыталась вытереть их о свою мантию, но из-за большого столпотворения у неё это сделать не получилось. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение... — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Гринграсс, Дафна! — СЛИЗЕРИН! — стол, находящийся слева от середины взорвался аплодисментами. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками. Миллисенту Булстроуд, новоиспеченную подружку Дафны, определили в Слизерин. — Финч-Флетчли, Джастин! — ПУФФЕНДУЙ! Иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. — Нотт, Гермиона! Судя по всему Гермиона, в отличие от многих, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. «Ты очень хитра и проворна. Ах, какие амбиции и задатки. Да, да, давно я такого не видела. В тебе так же присутствует смелость и храбрость, что похвально. В тебе так же есть логика и большой склад ума. Может быть Когтевран? Хотя нет, нет, я вижу желание проявить себя и твой успех в будущем, и этот факультет способен раскрыть тебя полностью, поэтому...» — СЛИЗЕРИН! — выкрикнула Шляпа. Факультет Салазара приветствовал свою новую ученицу так, как ещё ни один стол не смог. Гермиона подсела к Дафне и познакомилась с Милисентой. Девочка оглянулась, она все ещё ждала поступления своего брата и оставшихся друзей. Рон Уизли застонал и никто не понял почему — толи от того, что эта девочка ему понравилась, и он бы хотел учиться вместе с ней, толи от того, что ему не терпелось узнать свой факультет. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. И Гермионе пришло на ум, что они с ним очень похожи. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. Так прошли распределения многие ученики, в состав которых входили и Кребб с Гойлом. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! Малфой присоединился к своим друзьям Винсету и Грегори и ни слова не сказал девочкам, выглядел он необычайно довольным собой. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. — Нотт, Теодор! Казалось, сердце Гермионы готово было выпрыгнуть из груди, кровь прильнула к ушам, и разговоры в Зале стали не слышны. Все отошло на второй план. Был лишь только он, ее волновала судьба только его. Вот Теодор поднимается по небольшим ступенькам, садится на стул и ждёт. Его распределение было долгим, он сидел со шляпой на голове примерно 7 минут. Для Гермионы это время прошло словно в бреду. Они безмолвно общались, кидая друг на друга взгляды, понятные только им, а перед объявлением шляпы, Теодор слегка кивнул и сердце Гермионы вновь забилось, как прежде. Оказывается, девочки, сидящие рядом с ней, не раз пытались с ней заговорить, но она все не откликалась. Ответив «Все хорошо», она начала аплодировать своему брату, так как шляпа выкрикнула «СЛИЗЕРИН». — Почему так долго? — Потому что..., — не успев договорить, его прервали. — Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперед, и, как заметила Гермиона, за столом Слизерина начались недоуменное переглядывание, сопровождаемое громким шепотом. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? Казалось бы, весь зал замер, затаив дыхание. Все ждали оглашения факультета самого Мальчика-который-выжил, все хотели, чтобы он учился вместе с ними. — ГРИФФИНДОР! Гриффиндорцы аплодировали своему новобранцу более бурно и продолжительнее, чем другим. На секунду, Гермионе показалось, что кто-то рядом с ней издавал непотребные звуки, но как только она повернулась, странный шум прекратился. Рыжий староста вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а рыжие близнецы, вероятнее всего, братья Рона, в это время вопили во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! Паркинсон и Забини распределили на Слизерин и присоединившись к своему факультету, вся компания в полном составе начала рассматривать Профессоров Хогвартса. В самом углу сидел полувеликан лесничий Хагрид, который переправлял первокурсников через озеро в школу. Профессор Макгонагалл все ещё стояла около стула с распределяющей шляпой и ждала завершения церемонии. В центре стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор за столом. Совершенно таким он и был изображён на одной из карточек-вкладышей из «шоколадной лягушки» в коллекции Теодора, только тот постоянно сбегал в отличии от настоящего. Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Остальных же преподавателей Гермиона не знала, но обратила внимание на самого странного из них — человека в большом фиолетовом тюрбане. «Похоже, у него не в порядке нервная система», — отметила про себя Гермиона. Преподаватель вздрагивал от любого звука и заметно трясся на своём сидении. Пока Гермиона рассматривала учителей, многих, таких, как Мун, девочки-близнецы Патил, Салли-Энн Перке, Лайзу Турпин успели зачислить на разные факультеты. — Уизли, Рональд! — еле передвигаясь, Рон дошёл до стула и с кислой миной на лице сел и начал слушать вердикты. — ГРИФФИНДОР! Мальчика словно водой окатили, его лицо вновь преобрело человеческую окраску, и сам он повеселел, когда отправился за свой стол. — Почему он в тюрбане? — шепнула Гермионе на ушко Панси. Девочка перевела взгляд с Рональда на Профессора и встретилась с его глазами, наблюдающими за ней. Она быстро отвернула голову и ответила Паркинсон: — Может, он проповедует индуизм? Индуизм — это такая религия в Индии, когда мужчина обязан носить головной убор: тюрбан или чалму. — Что? Что такое чалма? Блейз и Теодор прыснули со смеху. Они сами не знали определения этого слова, но то, как Паркинсон интересовалась, раскрывая свои большие глаза, словно ими она пожирала информацию, что давала ей Гермиона, заставляло их потешаться над ней. — Нашли время для обсуждения маглов и их поганых штук. — Малфой перегнулся через стол и попытался отобразить на лице все, что думает об этих самых маглах. Получилось у него не очень хорошо, так как это вызвало лишь волну смеха, затерявшегося среди шума в Большом Зале. Церемония окончилась. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. —Добро пожаловать! — произнес он.—Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет. — Отец говорил мне, что Дамблдор сумашедший. Как оказалось, это правда. Кто может нести такую чушь, когда перед ним большое количество учеников? — снова внёс свою лепту в разговор Малфой и принялся разговаривать с подсевшим к нему привидением Слизерина. Жуткого вида призрак с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Драко был вовсе не в восторге от такого общества, по крайней мере лицо его выражало совсем не позитивные чувства. — Наша Мама рассказывала о том, что он гений, и если он говорит загадками, то это подсказки к чему-то большему, нежели просто слова. — произнёс Теодор и замёр. С того дня, когда умерла их Мать, близнецы ни разу не упоминали ее в своих разговорах. Все рядом сидящие поняли, что продолжать эту тему не самый лучший вариант, поэтому быстро переключились на другую. Теодор же больше не разговаривал так оживленно, как делал это в поезде. Словно по щелчку пальцев, стоявшие на столе тарелки были доверну наполнены едой. Гермиона посмотрела на стол и замерла от удивления. «Даже эльфы в Поместье не настолько быстро накрывают на стол. Что же тут такое работает, чтобы обеспечить такое большое количество учеников таким разнообразным выбором еды?», — поглощая еду, Гермиона размышляла о насущной проблеме. Переключаясь на осматривание других столов, она заметила, что ее рыжий знакомый из поезда кричит на приведение, проживающее в башне Гриффиндора: — Я знаю, кто ты! — выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе — ты Почти Безголовый Ник! — Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси, — строгим тоном начал призрак, но его опередил темноволосый мальчик с факультета красных галстуков. — Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым? Сэр Николас выглядел немного недовольным, словно беседа зашла не туда, куда бы ему хотелось. — А вот так, — раздраженно ответил он, дергая себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника довольно Улыбалась, наблюдая за выражениями лиц первокурсников. В этот момент Гермиону чуть не стошнило. Зрелище было настолько ужасным и омерзительным, что захотелось наложить на себя всевозможные заклятия, чтобы не вспоминать эту ситуацию. И зачем ей вообще в голову пришла мысль понаблюдать за гриффиндорцами? Затем привидение потянуло себя за правое ухо и голова с щелчком встала на место. — Итак, за новых учеников факультета Гриффиндор! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. Кровавый Барон — это привидение подвалов Слизерина — стал почти невыносим. Гермиона снова взглянула на призрака и поняла, что он ей кого-то напоминает. Она поставила себе мысленную заметку о том, что надо будет расспросить Отца про Барона. Тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги... Пока Гермиона поглощала яблочный пирог, за столом завели разговор о чистоте крови. И как выяснилось, что на их курсе всего несколько полукровок, остальные все чистокровные волшебники. С некоторыми близнецы были близкими кровными родственниками, хоть и никогда не общались. Сложилось такое впечатление, что у волшебников произошли размолвки, из-за которых их семьи и перестали общаться. На этот раз беседу вёл Теодор, Гермиона же изредка поддакивала в нужный момент. Когда все насытились десертом, трапеза закончилась, и сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом... Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец , я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Гермиона заметила, что некоторые восприняли эту фразу, как шутку, но сама она поставила себе в голове пометку, чтобы она и близко не подходила к третьему этажу. Она перевела взгляд на своего брата и он выглядел таким же настороженным, как и она. —А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. У всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил знаменитый гимн Хогвартса. Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! Первокурсники, возглавляемые старостой Слизерина, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и спустились вниз по мраморной лестнице в подземелья. Староста выглядела, как настоящая Мерлин Монро. В ней все было идеальным: начиная от макушки — с волос, заканчивая туфлями. На ней была форма Слизерина; галстук и мантия, развевающаяся от ходьбы. Шла она гордо и независимо, лишь иногда кивая встречавшемся по пути привидениям. Гермиона поклялась себе, что когда-нибудь она станет такой же величественной, а может даже и лучше. Вдруг она резко останавливается и поворачивается на каблуках лицом к стене. Первокурсники недоуменно смотрят на неё, в то время как она произносит пароль и пропускает всех детей в гостиную. Затем заходит сама и дёрнув уголком губ, произносит: — Я — староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас в Слизерине. Поздравляю всех вас с тем, что вы попали на лучший факультет Хогвартса. На нашем гербе изображена змея, самое мудрое животное. Цвета факультета — изумрудно-зеленый и серебряный. Общая гостиная располагается в подземелье, ее окна выходят на глубинные озера замка. Нам нравится думать, что это место окутано загадкой и таинственностью кораблекрушений., — она оглядела всю гостиную, словно предаваясь воспоминаниям, — Сперва позвольте мне развеять несколько мифов. Возможно вы слышали слухи о том, что Слизерин — место только для темных волшебников, и мы будем говорить с вами только в том случае, если вы из чистокровной семьи. Да, традиционно мы были склонны к тому, чтобы принимать учеников с длинными родословным, но сейчас на нашем факультете наравне со всеми учатся и полукровки. Вдруг стена отъезжает и позади детей появляется молодой человек: — Вот малоизвестный факт, о котором другие факультеты часто забывают: Мерлин заканчивал Слизерин. Да, сам Мерлин, самый известный маг в истории. Он научился всему именно на нашем факультете, — вдруг произносит мужской голос со стороны прохода в гостиную, — Меня зовут Кристиан Нейрдж, и я являюсь вторым старостой Слизерина. — Давайте поговорим о том, кем мы являемся, — начала перебивать его Джемма, — Наш факультет самый лучший и самый независимый. Мы всегда стремимся к победе, потому что заботимся о чести и традициях Слизерина. Старайтесь помнить об этом, когда будете терять или зарабатывать очки. Мы, как змеи на нашем гербе: гладкие и сильные. Наш декан — Северус Снегг. Тоже выпускник Слизерина, отличный Преподаватель Зелей, добился Мастерства в этой магической науке, но строгий и суровый, как на вид, так и при общении. Его лучше не злить, а то хорошо вам от этого не станет... Кто-то из слизеринцев охнул, видимо он представил то, что может с ним сделать их Декан, если он будет плохо себя вести. — Знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Величие. Если вы попали на наш факультет, то у вас есть потенциал стать великим, в прямом смысле этого слова. — Нейрдж решил поразмахивать своими достаточно большими руками, чем чуть не уронил свою коллегу. — Старайтесь держать себя в руках, ведь вы уже являетесь амбициозными и талантливыми людьми, раз попали именно сюда. Сохраняйте авторитет факультета, — поправив свои волосы, усмехнулась Джемма и закончила свой рассказ, противоречиво вскочив, как заведённая: — И разорвите гриффиндорцев вклочья! Кристиан посмотрел на неё, закатив глаза: — Есть вопросы? Мальчик из кучки новоиспеченных слизеринцев поднял руку: — А условия какие? Холодно не будет спать? — пропищал он. — Мы спим в изысканных кроватях с зеленой шелковой драпировкой и одеялами, расшитыми серебряной нитью. Вы будете спать хорошо. Будьте уверенны, они достаточно тёплые. Так же, в гостиной есть отопление, так что, не замёрзнете. И как говорила моя коллега по старостату, — Кристиан подмигнул старосте, — Окна выходят на озеро, а уже от туда до нас доносятся потрясающие звуки воды, так что страдать от бессонницы тоже не будете. Ночной плеск воды в озере очень успокаивает. — Если все вопросы заданы, то можете идти спать. Ваши вещи уже находятся в комнатах, можете их разложить. Но постарайтесь не устраивать беспорядки. Наш декан очень сильно за этим следит. Мальчики отправились в опочивальни целой гурьбой, среди которой Кребб и Гойл всех расталкивали, пытаясь пройти вперёд. Поднявшись по левой лестнице, они скрылись с глаз, в то время, как девочки по двое стали подниматься в свои комнаты, которые находились в правой части. Многие старшекурсники начали возвращаться с праздничного пира, а старосты уже успели исчезнуть с поля зрения. Гермиона зашла в свою комнату, в которой ей предстояло находиться семь учебных лет. — И здесь мы будем жить? — осмотрев комнату, сказала Панси. — Да, просто потрясающе. Зеленые балдахины, резное дерево кроватей, а из окна вид на подводные глубины! — Это так круто! — Дафна вбежала в комнату и сразу плюхнулась на кровать, расположенную ближе к двери. Гермиона с Панси расположились так, чтобы их спальные места были ближе к друг другу, когда в комнату вошла Миллесента Буллстроуд. Она осмотрела комнату и без капли радости на лице прошла к оставшейся четвёртой кровати. — Миллесента, ты не рада зачислению? — Дафна была озадачена настроением новой подруги. Панси присела на кровать Гермионы и прошептала ей: «Это все Драко, заражает людей своим высокомерием», от чего вторая начала хихикать. — Рада, конечно же я рада. Познакомившись с некоторыми первокурсницами из других комнат, девочки по обоюдному желанию решили, что им уже нужно лечь в постели, ведь завтра первый день занятий, а значит встать они должны рано. По-крайней мере так сказала Гермиона, и когда уже все лежали в кроватях, она прочитала лекцию о том, как важно произвести хорошее впечатление на учителей. Хотя, будет точнее сказать, она бы рассказала все до конца, если бы не Паркинсон, которая на середине повествования кинула в неё подушку, чтобы она побыстрее замолчала. Гермиона же, поняв намёк, заткнулась и перед тем, как уснуть, сжала в руке свой медальон, который подарил ей Теодор на День рождения. «Надо будет спросить у него, почему он так долго сидел под распределяющей шляпой...»