История Тонксов.

Бывают в жизни такие случаи, когда в разных уголках планеты рождаются люди, созданные друг для друга. Идеально дополняющие, своего рода Инь и Янь, один не может жить без другого, причём им необязательно быть противоположностями. Такое случается очень редко, но рискну предположить, что в саге о Гарри Поттере такое имело место быть. — От автора. 1 сентября 1966 года. — Извини старик, но по-моему у тебя нет шансов. — Дедалус Дингл покачал головой. — Найди другую, вам с Блэк не по пути. — Тебе то откуда знать? Тем более она даже отдалённо не напоминает Беллатрису. — Тед уставился в окно. Шрам, который ему поставила старшая дочь Блэков когда он подарил Андромеде розу, белой полоской пересекал его лицо. — Блин, Дингл, Я тебе говорю: это самая необыкновенная девушка в мире… — Её женишок думает иначе. — Дедалус хмыкнул. — Её судьба была определена с рождения. Ставлю десять галеонов что Сигнус выбрал ей в мужья Люциуса Малфоя. — Прими от меня семь галеонов на Рудольфуса Лестрейнджа. — Вскинул голову Карадок Дирборн, игравший в карты с гриффиндорцем Бенджи Фенвиком. Тот тоже не замедлил сделать ставку: — И от меня восемь галеонов на Августа Руквуда. — Вы что, издеваетесь? — Иронически переспросил Тед. Парни заржали как кони, но деньги Дедалусу все же отдали и ударили по рукам. Хогвартс-экспресс неторопясь катил по осенней Англии на север. Дингл штудировал министерскую брошюру (хотя СОВ они уже сдали), Карадок и Бенджи резались в карты, Тед якобы читал «Этюд в багровых тонах», но на самом деле тоскливо разглядывал колдографию очень симпатичной кареглазой шатенки, вложенную между страниц. Одетая строго по школьному дресс-коду, на груди у неё был приколот значок с эмблемой Слизерина на фоне слова «Prefect». Его взгляд грустно скользил по её стройной, гибкой фигуре, видной даже под мантией, по осиной талии, длинным, точеным ногам, а затем снова поднимался вверх, к её прекрасному лицу, густым каштановым волосам, маленькому, вздернутому носику, тонкой линии губ, большим шоколадным глазам, и гибкой лебединной шее. Сколько раз он просыпался посреди ночи и шёл в душ, изливая на стену свои желания, потому что не мог больше сдерживаться. В его снах они вдвоём творили такое, что глядя даже на её фотографию Тонкс мучительно наливался краской от стыда, ведь буквально сегодня ночью она лежала вместе с ним нагишом на широкой шелковой постели, и плавясь в его объятьях тихонько стонала: «Тееед, дааа». Всё таки Дедалус прав: даже если она ответит ему взаимностью то ей придётся выбирать между ним, магглорождённым пуффендуйцем, сыном ветерана войны в Корее, и собственной семьёй, которая была в достатке, всеми уважаемая и имела определенный вес в магическом обществе, о котором Тед даже спустя пять лет обучения в Хогвартсе знал не больше чем о происхождении самой магии. И её выбор, увы, очевиден. — Так ладно. — Дингл встал с сиденья и натянул мантию со значком старосты. — Я пошёл на собрание в головной вагон. Сделайте одолжение, ведите себя нормально. Ребята покивали. Тед продолжал разглядывать фото Андромеды и не заметил как Бенджи и Карадок перестали играть. — Слушай, Тед. — Осторожно начал Бенджи. — А почему ты решил пойти в Хогвартс, а не в Ильверморни? Ты же американец. — Отец решил что будет лучше если Я останусь в Англии. — Отмахнулся как обычно Тед. — А что, в Америке все так плохо? — Да, плохо. Закрыли тему. Он мог им рассказать. Мог, но не хотел. Не хотел рассказывать насколько у США и Советского Союза натянутые отношения, как он переживает за свою семью, как в Америке растёт уровень преступности, и как в шестьдесят втором, когда ему было двенадцать лет, мир накрыл Карибский кризис и едва не началась Третья Мировая война. В тысяча девятьсот шестидесятом Джон Тонкс увёз семью в Англию, к брату своей жены, с которыми теперь жил Тед. Несколько лет назад родители по обстоятельствам были вынуждены вернуться обратно в Штаты, а сына оставили тут. Тед не видел их уже два года, только получал письма. — Анди, ты чего такая грустная? Андромеда повернулась к сестре. Нарцисса смотрела на неё своими большущими бледно-голубыми глазами. — Ничего. — Андромеда потерла запястье и повернулась обратно к окну. — Всё в порядке. — А что тебе говорил папа вчера вечером у себя в кабинете? — Осторожно спросила блондинка. При упоминании отца Андромеда невольно взглотнула. — Ничего особенного. Просто напутствовал на новый учебный год. Вчера, тридцать первого августа, Перед сном Сигнус Блэк внезапно позвал её в свой кабинет, где в довольно жёсткой форме напомнил ей о том чтобы безупречно училась, и чтобы выкинула из головы все свои прочие мысли, не касающиеся учёбы. — Если Я ещё раз услышу что ты защищаешь очередного грязнокровку, или не дай Мерлин до меня дойдёт что тот пуффендуец опять к тебе подходил, — Сигнус бросил на среднюю дочь свирепый взгляд. — Я заберу документы из Хогвартса и отправлю тебя в Дурмстранг, тебе ясно?! Думаю, на севере Норвегии тебе хорошенько прочистят голову. Давно надо было выбить из тебя всю эту дурь. Подкреплено это было какими-то паршивыми чарами наказания. Следов не оставляют, но болит сильно. Андромеда думала о Тонксе. Что он в ней нашёл и так было ясно: она красивая, высокая и так далее, но куда интересней был другой вопрос. Что ОНА нашла в нем? Что он такого из себя представляет, что ей нравятся его робкие ухаживания, то как он мучительно краснеет когда пытается заговорить с ней, или как к ней подлетают бумажные самолётики, сложенные из открыток, подписанные «Тайным воздыхателем». Настолько тайным, что этот самый воздыхатель с таким нетерпением смотрит на неё и ждёт реакции. Больше похоже на заголовок какой-нибудь дешёвой газетенки: «Девушка из древнейшего и благороднейшего семейства Блэков сама того не подозревая влюбилась в магглорождённого». Причём когда это произошло? Получается совсем недавно, когда он перед летними каникулами подарил ей цветок. В тот момент, он сам того не зная, показался Андромеде таким взрослым и привлекательным, в простой клетчатой рубашке и джинсах, в клубах паровозного дыма, протягивая ей розу, что она вдруг поняла что будет совсем не против если вдруг он сейчас подойдёт хотя бы на шажок ближе. Или возьмёт её за руку. Или обнимет. Или поцелует… Один раз она даже видела его голый торс, и это воспоминание было её самым стыдливым, и самым сокровенным, оно покоилось в отдельном уголке её памяти. Но память всегда в самые не подходящие моменты вызывала эту картину: по пояс голый Тонкс в тени навеса на стадионе для квиддича, жаркий майский день, его подтянутый, впалый живот, безволосая мальчишеская грудь, не особо широкие, но однозначно крепкие плечи, и детское лицо, со спадающей на лоб золотистой чёлкой, на которой весело играло солнце. Иногда она засыпала, мучаясь от желания чтобы его руки немедленно обняли её, чтобы он прижался к ней и выдыхал ей в шею самые страстные слова какие знал, водя по её телу своими ладонями. Дверь купе отъехала в сторону, Андромеда с Нарциссой синхронно оглянулись. Впрочем, ничего страшного не произошло, в проходе стояла всего лишь Эллен Гринграсс — подруга Андромеды. — Анди, хвала Мерлину я тебя нашла. — Вздохнула она и зашла в купе. — Мы можем поговорить наедине? Андромеда вскинула брови, а Эллен покосилась на Нарциссу. Вздохнув, девушка сказала младшей сестре: — Цисси, выйди пожалуйста. Нам нужно поговорить одним. Нарцисса бросила на сестру подозрительный взгляд, но гордо вскинула голову и с прямой спиной вышла из купе. Гринграсс не стала тянуть резину и сразу заговорила по делу: — Слушай, ты ведь все ещё не выкинула этого Тонкса из головы? Андромеда отвернулась к окну и покачала головой. — Анди, — вздохнула Эллен. — Я все понимаю, но ты должна осознавать риск. Ты не можешь быть с ним, и это такой же факт, как и то что Слизнорт учил наших родителей. — Послушай, Элли, зачем ты мне все это говоришь? — Раздражённо сказала Андромеда. — Я услышала твои слова, я не глухая. Ты объяснила мне свою позицию в Реккенбакере, я все поняла. — А вот я так не думаю. — Очень серьёзно сказала Эллен. — Ибо вот что я нашла под дверью вашего купе. — С этими словами она вытащила из кармана маленькую колдографию и протянула её Андромеде. Это была обычная вырезка из большой колдографии всего пятого курса Пуффендуя за прошлый год, точнее был вырезан всего один человек — широко улыбающийся высокий блондин с беззаботной мальчишеской улыбкой, ещё не знающий что через каких-то три дня его лицо изуродуют навсегда. На обороте была всего одна надпись: «Навеки твой Тед». Андромеда молча забрала колдографию и сунула её в карман своей мантии. Гринграсс какое-то время сидела и буравила её взглядом, но подруга не реагировала, продолжая смотреть на уплывающий за окном пейзаж. Раздражённо вздохнув, Эллен встала и вышла из купе, оставив Андромеду наедине со своими мыслями. Едва за однокурсницей закрылась дверь, она тихонько вытащила из кармана колдографию Теда и стала рассматривать её. «Навеки мой» — подумала девушка и быстро поцеловав парня на фото прямо в лицо, убрала её обратно в карман, только во внутренний. Поближе к сердцу. Постепенно смеркалось. В районе шести по вагонам прошлись старосты и велели всем переодеваться, Бенджи попрощался и ушёл в купе к гриффиндорцам. Карадок и Тед переоделись, повязали галстуки и натянули мантии, когда в их купе вернулся Дингл. — Где Вэнс? — Спросил Он раздражённо. — Без понятия. — Покачал головой Карадок. — Может ушла к тому смазливому когтевранцу. Помните, она ему весь прошлый год глазки строила? — Ладно, пойду в их вагон. — Вздохнул Дедалус. — Нашла, блин время. — Буркнул он, закрывая дверь купе. Когда ребята вышли из вагона на станции в Хогсмиде, на подходе к каретам Теда кто-то сильно толкнул. — Ой, извини, Тонкс. — Ухмыльнулся Рабастан Лестрейндж. — Хотя чего Я извиняюсь перед американской грязнокровкой. Слизеринцы заржали. Тед набычился. — Что, без брательника ты уже не такой смелый, а Рабби? — издевательски спросил он. Улыбка Лестрейнджа погасила, превратившись в злобный оскал. — Если не хочешь судьбы Кеннеди — держись от меня подальше. — Тед развернулся и собрался усесться в карету. — Ты угрожаешь мне, Тонкс? — Спросил Рабастан. — Нет, дружески предупреждаю. — Ухмыльнулся Тед. — Пуффендуй же самый дружелюбный факультет. — Или самый тупой. Твой дружок Дингл — доказательство. — Ядовито вставила четверокурсница Алекто Кэрроу. — Ваша деканша всегда такая жирная, или только на уроках? Слизеринцы снова рассмеялись. — Уж кому-кому, а тебе Кэрроу, о лишнем весе других говорить не стоит. И оскорблять преподавателей тем более. — Раздался спокойный девичий голос. Всё разом обернулись, и Тед мигом покраснел как рак. Андромеда Блэк стояла перед ними, цветущая и прекрасная. За её спиной была ещё одна карета, из которой обеспокоенно выглядывала её белокурая сестра Нарцисса. Алекто обиженно надулась, с завистью глядя на точеную фигуру старосты Слизерина. — Что ты, Блэк. Мы просто шутили. — Лестрейндж стрельнул глазками в сторону Теда и Дедалуса. — Не более. — Очень надеюсь. — Андромеда бросила на Рабастана на удивление неприязненный взгляд. Она обернулась к пуффендуйцам. — Мой сокурсник ведь сказал правду? — Да. — Саркастически ответил Дедалус. — Именно так. — Я рада. — Холодно ответила Андромеда. — Рассаживайтесь, не создавайте затор. Тед, который не проронил за все время ни слова, пытаясь не отрывать взгляда от Блэк, залез в карету. — Кто такой Кеннеди? — Спросил Дингл, когда они уже ехали к замку. — Джон Кеннеди это наш бывший президент. В ноябре шестьдесят третьего года какой-то урод исподтишка застрелил его, когда он ехал в открытой машине в Техасе. — Застрелил? — Не понял Дедалус. — Ну, то есть убил. — Пояснил Тед. — У магглов же нет смертельных заклинаний, и для убийств на расстоянии они используют огнестрельное оружие. — А разве оно не запрещено законом как Непростительное? — Поразился Дингл. — У нас в Америке — нет. А в остальных странах типа Советского союза вроде запрещено. — Пожал плечами Тонкс. Ожидание церемонии распределения, к всеобщему недовольству, продлилось дольше чем обычно. Бурчать стала уже половина Большого зала, как вдруг внутрь вошёл профессор Слизнорт и что-то сказал директору. Дамблдор встал и громко объявил: — Рад приветствовать вас в новом учебном году. — Голубые глаза за очками-половинками были серьёзны, хотя сам директор широко улыбался. — Перед началом ежегодной церемонии распределения, хочу сделать маленькое объявление: в связи с накалющейся политической обстановкой в маггловском мире, к нам в этому году по обмену переедет сорок учеников с других школ волшебства: Шармбатона, Ильверморни, Дурмстранга и Колдотворца, по десять учеников разных курсов от каждой школы. Я искренне надеюсь, что вы как студенты Хогвартса, проявите к ним истинное английское гостеприимство и максимальное дружелюбие. А сейчас мы начнём церемонию. Тут двери Большого зала отворились, и внутрь вошла профессор Макгонагал, за которой хвостом плелись сначала первокурсники, а за ними — ученики других волшебных учебных заведений. Их трудно было не заметить, так как их форма отличалась от простой Хогвартской: кроваво-красная у дурмстрангцев, темно-серая у русских, Ярко-голубая французская и полностью чёрная, похожая на хогвартскую, одежда американцев. Начали конечно с первышей, но всем естественно хотелось поскорее увидеть распределение именно иностранцев. Наконец, поток малышей иссяк, и Макгонагал, поправив очки, достала второй свиток. — Абиев, Игнат! Высокий парень в квадратных очках вышел из толпы и уселся на табуретку. Спустя двадцать секунд, которые для всех растянулись не меньше чем на полчаса, Шляпа вынесла вердикт: — Гриффиндор! Стол львят зааплодировал. Дальше церемония пошла бодрее. — Барбаро, Джозеф. — Слизерин! — Боймер, Пауль. — Когтевран! — Деблуа, Клодетт. — Гриффиндор! — Донаван, Маркус. — Пуффендуй! — ДрагОвич, Виктор. — ДрАгович. — Поправил её севший на табуретку ученик Дурмстранга. — Слизерин! — Фёдорова, Анастасия. — Когтевран! Дальше Тед за распределением не следил, всё его внимание было приковано к сидящей за Слизеринским столом Андромеде. Опомнился он лишь когда снова раздалось название его факультета: — Сяйнас, Аймо. — Пуффендуй! Тед встрепенулся и захлопал в ладоши вместе со всеми. Наконец, распределение завершилось, и когда под аплодисменты когтевранцев к их столу ушла Валерия Зинченко, Дамблдор начал пир. Все с удовольствием налетели на еду, старательно приготовленную домовыми эльфами. Особенно она понравилась дурмстрангцам: — Да вас тут откарливают мама не горюй! — Воскликнул Аймо, когда в тарелках появились всякие вкусности: от пирогов с почками до жареных куриных ножек. Норвежец Лейф Халвари покивал головой, за обе щеки уплетая спагетти с бараниной. — Не знаю, мне в Колдотворце больше нравится. — Пожал плечами Николай Поляков, накладывая себе картошки. — У нас обязательно кладут свежего хлебушка или лаваша. Лаваш так хорошо с шашлыком идёт, просто пальчики оближешь! — Ребят, а у вас че, газировку не подают? — Спросил американец Льюис Фоули. — Нет, никогда не подавали. — Ответила ему Эммелина Вэнс. — И чипсы тоже что-ли? — Брови Льюиса поползли вверх. Эммелина покачала головой. — М-да, Я немного недоволен. — Заключил Фоули, накладывая себе жирный коровий стейк. — Переживешь. — Фыркнула другая ученица из Ильверморни Джесс Фэнтон — хоть где-то отдохнём от этого. После окончания ужина все ученики, сытые и довольные, (по большей части) отправились по спальням. Дингл с Эммелиной остались помогать первышам и иностранцам, Тед со своими однокашниками пошли к гостиной. Общая комната Пуффендуя была выдержана в мягких оранжево-желтых тонах, повсюду были кресла и мягкие пуфики, в стены были вмонтированы бочки с различными напитками: водой, тыквенным соком, минералкой и так далее. Тед встал на пороге комнаты, табличка и надпись на верхнем косяке сменилась: шестой курс. Быстро летит время однако. Он вошёл внутрь и увидел что пространство внутри расширили: к пяти обычным кроватями поставили ещё пять. На дополнительных так же были уложены новые комплекты Хогвартской формы. Тед, скинув мантию и туфли, повалился на кровать. Карадок стал распаковать чемодан и первым делом вынул оттуда длинный свёрток. — Вот моя красавица. — Он бережно развернул бумагу и на свет появилась новая, блестящая начищенным древком метла. — «Мустанг» М—51. — Гордо объявил Дирборн. — Сделано в Испании. Разгон с нуля до ста километров в час за десять секунд. Максимальная скорость по прямой — сто двадцать пять. Потолок высоты — четыре километра. Красотка. Тед оценивающе оглядел новую метлу друга. — Серьёзная техника. На какие шиши ты её взял? — Помнишь Я тебе писал что бабушка умерла? — Да, соболезную. — Тед опустил взгляд. — Да чего уж там. — Горько махнул рукой Карадок. — Никого это не удивило, старушке стопятнадцать лет было. Она мне все завещала: дом, счёт в Гринготтсе, и даже в маггловском банке. А поскольку Я уже совершеннолетний, Я сам распорядился новым имуществом. Родаки были в шоке, но долго вены крутить не стали. — Дирборн вздохнул. Вскоре подтянулись остальные парни, а ещё минут через десять припёрся Дедалус и ввёл новеньких — Это ваша новая спальня, ребята. Располагайтесь. А это ваши новые однокашники — знакомьтесь. Новенькие с любопытством осмотрелись. Первым представился, судя по форме, американец: — Салют, ребята. Я Джимми Рамирес. — Он протянул руку. Всё по очереди её пожали. Следом представились и остальные: Аймо и Лейф были из Дурмстранга, Льюис Фоули из Ильверморни, и Николай Поляков из Колдотворца. Поболтав и познакомившись, под полночь ребята улеглись спать. Тед заслонил полог, но засыпать не торопился: вместо этого он продолжал тоскливо рассматривать фотографию Андромеды. Затем услышал тихое бормотание и чуть приоткрыв полог, увидел как Дингл, запалив палочку, штудирует учебник по травологии. Совсем на учёбе помешался. Тед усмехнулся и решил что пора на боковую. Засыпая, он даже представить не мог насколько плохо и хреново пройдет следующий месяц.