История Тонксов.

Все оставшееся время до рождества Гриффиндор оплакивал гибель своей главной звезды и вратаря, одного из лучших. Родители Арлингтона приехали на следующий же день после обнаружения тела, чтобы забрать сына и похоронить его в родном Дувре, и что поразило и вызвало у Теда уважение к ним, это то что они нашли в себе силы присутствовать на на поминальной речи Дамблдора через два дня после его смерти. В тот день преподавательский стол был задрапирован чёрным пологом, во всем Хогвартсе было непривычно тихо. Мистер и миссис Арлингтон сидели за столом учителей, специально для этого удлиненном на ещё два места. Педагоги облачились в свои лучшие костюмы, у всех были максимально скорбные лица, и почему-то хотелось верить что им действительно не все равно на гибель ученика. Особенно поразила Теда деканша гриффиндорцев Макгонагал. Обычно эта дама была самим воплощением строгости и ледяного спокойствия, но сейчас глаза её были мокрыми, а сама она то и дело очень тихо сморкалась в клетчатый платок. И Тед прекрасно её понимал — Майк действительно был отличным парнем, который хоть и не блистал в некоторых предметах (По травологии и зельям он так и не слез с «Удовлетворительно», сколько бы они с парнями не гоняли его). Некоторые девчонки за столом Гриффиндора содрогались в рыданиях, ведь Майкл был одним из самых популярных парней Хогвартса — сильный, накачаный, склонный побалагурить, и какой-то свой, домашний и простой, да и в квиддич играл отлично. Когда все собрались, Дамблдор поднялся со своего места и выдержав короткую паузу, заговорил: — Произошла ужасная трагедия. Два дня назад мы потеряли одного очень хорошего человека. Он всегда был добр, готов прийти на помощь и проявлял истинные качества ученика своего факультета, ни разу не опозорив и даже не бросив тени на имя Годрика Гриффиндора. Он был верным другом и надёжным товарищем, и наверняка бы показал себя с ещё более лучшей стороны во взрослой жизни, если бы судьбе не было угодно забрать его так рано. Имя этого человека — Майкл Арлингтон. Помните его имя, и ставьте себе в пример. Вам всем известно что тёмный волшебник под псевдонимом лорд Волан-де-морт пытается стравить две части нашего общества — чистокровных волшебников, и полукровок и магглорождёнными. И поэтому, каждый раз, слыша о том что кто-то призывает к единоличному господствует чистокровных, вспоминайте что Майкл был рождён и вырос достойным человеком в семье чистокровного и полукровки. Никогда не забывайте что важно не то кем ты родился, а то кем ты стал. Помните Майкла Арлингтона. Кто то за гриффиндорским столом поднял кубок вверх и громко сказал: — За Майкла! — За Майкла! — не замедлили повторить ребята почти во всем Большом Зале. От Теда не укрылось что некоторые слизеринцы продолжали вызывающе сидеть смирно, и с демонстративно-скучающим видом слушали речь директора. Так же он успел заметить как Амикус Кэрроу, эта гоблинова отрыжка, весь побледнел, метнул в сторону преподавательского стола быстрый взгляд и схватился за кубок, но тут его пихнул локтем в бок сидящий рядом Альберт Гойл и покачал головой. Кэрроу был весь какой-то нервный, обильно потел и постоянно оглядываться, и у Теда начало закрадываться странное нехорошее предчувствие. Гибель вратаря здорово подкосила львят и заставила их притихнуть. Впрочем, эта тишина была довольно быстро сломлена уже через день после речи Дамблдора — перед заклинаниями между Дормером Крэббом и охотником гриффиндорской сборной Фредди Монтаной произошла дуэль, в результате которой слизеринец едва не лишился зрения, а Фредди увезли в Мунго с сотрясением и почти при смерти — он потерял много крови. В то же время, несмотря на весь ужас, гибель Майка отчасти заставила самого Теда подобрать сопли — Карадок почти все время проводил с Равенной, которая не смотря на внешнюю бодрость, была одной из тех, кто тосковал по Майку сильнее всех, ещё бы, она ведь капитан Гриффиндорской сборной, и ввиду этого Тонкс решил что хватит строить из себя главного страдальца этого мира и добавлять лучшему другу проблем. Потому твёрдо решил для себя что надо двигаться дальше. Поскольку он имел американское гражданство, и родители завещали ему все свое имущество, ему пришлось на один день вместе с профессором Стебль через портал съездить в Штаты для подтверждения наследства, опознания тел родителей и проведения похорон. Андромеде к величайшему его сожалению отправится с ними не разрешили. За день до отправки они снова устроили свидание, и когда время вышло, она напутствовала его: — Это всего лишь формальность. Естественно все их имущество перейдёт к тебе. — Я знаю, Меда. — Тед взял её ладонь, прижал к себе и поцеловал. О прошедшей депрессии напоминали только шрамы на запястье и чуть побелевшие волосы, которые теперь вернулись к обычной длинне и Тед перестал ходить патлатым. — Нет, правда. Я поговорила с дядей Альфом и он подтвердил что поскольку ты совершеннолетний, то имеешь все права на наследование имущества твоих родителей. — Она не отдергивала руку и лишь сочувственно и немного жалостливо смотрела на него. А затем легонько чмокнула в щеку и шепнула — Всё будет хорошо. Слушание проходило в Вашингтоне, сам процесс Тед впоследствии плохо помнил. Он не знал как выглядят залы магических судов в Англии, но в тут, в США, они были воистину помпезными и великолепными, иначе и не скажешь: много золота и мрамора с нефритом, повсюду развешаны звездно-полосатые флаги и портреты американских министров и великих судей и юристов, важно взирающих на посетителей Здания Верховного магического суда Соединённых Штатов Америки, вход в которое распологался, как ни странно, в забегаловке недалеко от Капитолия. Перед монументом Вашингтона была в разгаре антивоенная демонстрация — огромная толпа людей с пикетами «Долой войну!», «Не позволим нашим детям умирать!», «Мой сын не должен сражаться во Вьетнаме!» и так далее, монумент был оцеплен полицейскими, стояли деревянные заграждения, в воздухе гремел винтами вертолёт репортёров, освещавший один из самых крупных антивоенных митингов за все время войны. Когда они с деканом зашли в душную кафешку, из маленького телевизора на них смотрел корреспондент, и в прямом эфире вещал как раз про демонстрации: — … По некоторым данным, это один из самых масштабных протестов за всю историю нашей столицы — почти семьдесят тысяч человек по всему Вашингтону вышли на улицы, чтобы призвать конгресс и президента принять решение о немедленном выводе контингента американских войск из Демократической республики Вьетнам. Стелла, дорогая, вы нас слышите? Изображение на телевизоре сменилось — теперь там появилась брюнетка с каре, сидящая в вертолёте и огромных наушниках: — Да, Уилл, Я вас прекрасно слышу, мы сейчас кружим в районе министерства финансов, буквально только что мы лицезрели просто невероятное скопление митингующих, когда пролетали над монументом Второй Мировой. Просто тысячи людей, сейчас мы покажем это с высоты птичьего полёта, Энди, снимай! Камера резко задвигалась, и стало видно что возле здания Министерства финансов бурлит какой-то адский суп, если можно так выразиться — толпа людей в самой разной одежде, в том числе и ярко-красной, что-то скандировала, но так как репортёры летели в закрытом вертолёте то ничего слышно не было. — К другим новостям, дамы и господа. — Снова заговорил диктор в студии. — Сегодня утром, директор ФБР Джон Эдгар Гувер, который неделю назад прибыл в Нью-Денвиль для личного контроля происходящих в городе ужасных событий, опроверг слухи о якобы разразившейся в городе криминальной войне, между различными кланами итальянской и китайской Мафии. Мистер Гувер заверил на своём выступлении перед советом капитанов и полицейским коммисаром Нью-Денвильского департамента полиции… Дальше Тед слушать не стал. Он знал что его родителей как раз убили во время начала этих мафиозных разборок. На фоне разрастающегося конфликта больших кланов, мелкие криминальные сошки посеяли в городе настоящий хаос. Особенно ситуация усугубилась когда был застрелен капитан четвёртого участка, где служил в полиции отец друга Теда — Джонни Гринча. Из его писем Тед узнал что после этого бандитов стали массово убивать при задержаниях, рядовых доходяг и забулдыг не просто сажали в обезьянник, а обработав дубинками, швыряли за решётку. Жаждущие мести копы озверели и при малейшем признаке сопротивления тут же стреляли на поражение. Джонни с одной из посылок прислал свежую газету из родного города, и сказать что Тед знатно охренел, значит не сказать ничего: десятого декабря полиция устроила облаву на крупную сделку по продаже героина в Сауспорте, которая перешла в бойню — двадцать семь трупов, девять из них — полицейские. Шестерых гангстеров задержали, но в участке на допросе запинали (или скорее запытали) до смерти, причём никакой кары на головы проводивших допрос детективов от полицейского управления не последовало. Тонкс подумал что если уж и защищать рядовой народ от бандитов, то явно не бандитскими способами, но похоже Коммисар полиции и директор ФБР были другого мнения. На входе в здание суда, в атриуме, они зарегистрировали волшебные палочки и пошли к лифтам. Этаж слушаний о наследствах и имуществе был четвёртым. Выйдя из лифта, Тед и профессор Стебль увидели огромную толпу репортёров, которые пытались пробраться на закрытое слушание о плагиате двух крупных компаний по производству метел: компания «Атлас» утверждала что главный инженер конкурента скопировал модель «Атлас Файербёрд», и присвоив её себе, продал права на производство компании «Нимбус», где её запустили в серийное производство под названием «Нимбус-1200». Сам Тонкс всерьёз раздумывал над тем чтобы после Хогвартса пойти работать в «Атлас». В детстве Тед мечтал стать авиаконструктором и собирать самолёты. Но теперь открылась не менее захватывающая перспектива — конструировать метлы. Поэтому на пятом курсе перед СОВ он заполнил заявку на поступление в стажёры в «Атлас», эта компания из Сан-Франциско была ему все же ближе британских производителей. Он даже поставил себе цель собрать самую лучшую гоночную метлу и буквально видел как на презентации диктор объявляет: «Итааак, а теперь самая скоростная модель текущего поколения метел из Нового Света, встречайте — «Атлас Андромеда»! Венец конструкторского гения» Он встряхнул головой. Эх, мечты, мечты. Профессор Стебль мягко взяла его за плечо и тихо сказала: — Я буду ждать тебя за дверью. Главное не спеши, все уже решено, все что завещали тебе родители ты получишь, будет только один вопрос на который ты должен будешь ответить сам. — Я понял, профессор. — Отозвался Тед. Преподаватель травологии кивнула и Тонкс вошёл внутрь зала. За трибуной уже были судья, секретарша, и несколько помощников. По неизвестным причинам присутствовали даже двое мракоборцев. Как только Тед вошёл и закрыл дверь, один из помощников обратился к судье и что-то прошептал. Судья поднял на Теда взгляд, прокашлялся и объявил: — Итак, виновник сего заседания на месте, можем приступать. — Он снова прокашлялся. — Слушанье о наследовании номер тридцать один пятьдесят три объявляется открытым. Заседание ведёт судья Джозеф Дредд, помощники судьи — Алан Грант и Уильям Тёрнер, стенографию и ведение протокола осуществляет мисс Вирджиния Поттс, наследник и фигурант слушанья — Эдвард Тонкс. Тед взглотнул. Судья Дредд взял листок пергамента и начал задавать вопросы: — Вы Эдвард Фрэнсис Тонкс, тысяча девятьсот сорок девятого года рождения, магглорожденный волшебник, ученик британской школы чародейства и волшебства «Хогвартс», факультет Пуффендуй, седьмой курс? — Да. — Вы сын Джона Джеральда и Эвелин Кэтрин Тонкс, урожденной Карвер, верно? — Да, сэр. — Проживаете с Мартином Эриком и Синтией Джейн Карвер, урожденной Митчел, которые приходятся вам дядей и тётей по материнской линии, по адресу: сорок семь Беркли-лейн, город Энфильдвуд, графство Девон, Великобритания? — Да сэр, все верно. — Ни один из ваших родственников в пределах пяти колен не имел магических способностей, и вы первый в роду Тонксов и Карверов, родившийся волшебником? — Да, это так. — Вам известно что ввиду не магического происхождения ваших родителей вам не положено по завещанию никаких вещей, обладающих любыми волшебными свойствами? — Да, мне это известно. — Итак, — Судья извлёк из стопки лист пергамента. — Согласно завещанию ваших родителей, вам отходит следующее движимое и недвижимое имущество: квартира номер пятнадцать, площадью сорок квадратных метров, по адресу: дом двадцать пять, строение один, Ривер-стрит, дистрикт Бэрримор, город Нью-Денвиль, штат Массачусетс. — Судья сделал паузу, и Тед кивнул. — Счёт в Национальном Банке имени Харрингтона на сумму в пятьдесят тысяч долларов (Сердце Теда екнуло — они откладывали эти деньги на покупку собственного ранчо в Орегоне, хотели разводить там лошадей и открыть конный клуб), а также автомобиль Форд «Мустанг» шестьдесят пятого года выпуска. У вас есть вопросы ко всему вышеперечисленному из списка имущества, которое переходит вам по праву наследования? — Нет, у меня нет вопросов. — Хорошо. — Судья убрал свиток. — Теперь суд задаст вам главный вопрос этого заседания, мистер Тонкс, подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. — Дождавшись кивка, судья продолжил. — Поскольку вы имеете американское гражданство, и все завещанное вашими родителями имущество находится здесь же, в США, мы хотим знать — останетесь ли вы здесь и переведётесь для окончания обучения в Ильверморни, и сможете получить все немедленно, или же до полного получения наследства вы хотите вернуться в Хогвартс и уже через полгода, снова вернутся и получить его, но позже? — То есть хотите знать хочу ли Я получить его полностью и сейчас, при условии перевода в Ильверморни, или же Я хочу вернутся в Англию, и после сдачи ЖАБА, получить наследство только через полгода? — Уточнил Тед. — Именно. Вы можете не спешить и предоставить ответ до конца вашего пребывания на территории здания суда, вас никто не торопит. Всё таки это довольно важное решение. Тед задумался. С одной стороны, было бы неплохо прямо сейчас получить все и доучиться эти полгода на своей, так сказать, исторической родине. У него будет собственный дом, деньги в банке и классная тачка — он вполне сможет жить и маггловской жизнью, ведь так даже проще — нет никаких предрассудков из-за чистоты крови, никто не будет пялится на него, когда узнает что его родители были бухгалтером и агентом по туризму, а самое главное — нет тучи надвигающейся войны и Волан-де-морта. Для призыва в маггловскую армию и отправки во Вьетнам он слишком юн, так что перспектива службы в морской пехоте тоже не светит, а в случае чего можно будет пустить в ход палочку и решить все конфундусом. Но… С другой стороны, как бы он не скучал по Америке, он чувствовал что его настоящий дом все же в Англии. За эти семь лет он так привык к Хогвартсу, волшебству и жизни у дяди с тётей что перестал воспринимать это как нечто особенное, считая себя таким как все, ничуть не хуже. В Хогвартсе остались его друзья: Карадок, Бенджи, Дингл, Джимми, и конечно же, главная его причина продолжать жить — Андромеда. Тед твёрдо решил женится на ней и разделить с этой девушкой весь остаток своей жизни. Вместе с этим он решил что сделает ей предложение не сразу после окончания школы, как они изначально планировали, а только после того как найдёт твёрдую, стабильную работу и постоянное жилье, которое кстати начал проектировать ещё летом, на основании одного из её рисунков. В общем, свадьба будет только после того как он твёрдо встанет на ноги. Решение было принято. Квартира, пятьдесят кусков в банке и горячо любимый отцом Мустанг подождут. — Я хочу вернутся в Англию, ваша честь. — Уверенно заявил Тед. — Я думаю, что моё наследство никуда от меня за полгода не убежит. — Что ж, — Вздохнул судья. — В таком случае слушанье номер тридцать один пятьдесят три о наследовании объявляется закрытым. — Он стукнул молотком, удар которого гулко разошёлся по всему залу. Заседание было окончено. Похороны проходили на центральном городском Нью-Денвильском кладбище. Его называли лабиринтом мертвецов из-за его схемы. Как и большинство кладбищ, оно строилась не по плану, а постепенно нарастало, пока не получилось огромное поле площадью пятнадцать километров, забитое надгробиями и склепами. Не знающий человек мог легко запутаться и потеряться в этом лабиринте, а своя жуткая атмосфера здесь присутствовала с избытком. Тед вспомнил что как-то раз в детстве на спор согласился остаться и провести на этом кладбище всю ночь с одним лишь фонариком. Эта была одна из самых жутких ночей в его жизни — несмотря на то что стояла ясная летная погода и лунный свет озарял последнее пристанище упокоенных душ как днём, семилетнему пацану все равно было очень не по себе. Ему постоянно мерещились какие-то посторонние звуки, вроде шипения змей, стука лошадиных копыт, перешептывания духов или скрежетания отросших, жёлтых ногтей оживших мертвецов, сдвигающих надгробные плиты чтобы выйти на охоту. Никогда ему не было так страшно, этот кошмар до недавнего времени приходил к нему во сне регулярно. Однако к его чести, Тед честно провел там всю ночь, трясясь от страха. Стоило ли оно того? Ну, для семилетки две пачки картофельных чипсов и бутылка «Доктора Пеппера» казались весомой ставкой для столь жуткого испытания. Правда его счастье было не долгим, ибо родители, узнав о его вылазке, задали ему грандиозную головомойку, а отец и вовсе пригрозил в следующий раз при подобной выходке задницу ремнем надрать, что вообще-то было ему не свойственно — он никогда не прибегал к физической силе при воспитании сына. К сожалению, теперь он даже пригрозить не сможет. В этот момент Тед боялся не столько самого кладбища, сколько последней встречи с родителями. Хоронили их по-маггловски, чтобы вопросов не было. Профессор Стебль назвалась сопровождающим из закрытой школы, которую по легенде для родных посещал Тед. Собралась небольшая кучка родственников со всей страны, но едва ли им было действительно хоть какое-то дело до их смерти. Тед в последний раз взглянул на них: они казались такими умиротворенными и спокойными, будто отхождение в мир иной стало для них огромным облегчением, хотя Тонкс знал что это не так. Он был похож на них обоих: золотистые волосы ему достались от матери, которая лежала в гробу в своём любимом платье с подолом выше колен. От отца он получил цвет своих серых глаз, напоминавших пасмурное небо, овал лица и подтянутую фигуру. Глядя на них он невольно вспоминал их с Андромедой: обычный парень и необычайно красивая девушка с большим сердцем и тёплыми, карими глазами. Только цвет волос поменялся — у Андромеды волосы были ярко-каштановые, ближе к рыжим, у него — светлые. Вот так наверное и бывает всегда, подумал он. Вроде живёшь с родителями, знаешь их всю жизнь, а когда они умирают все равно остаётся ощущение что ты не сказал им нечто важное, что что-то упустил. Он вспомнил свой сон в коме и фразу из одного Юниверсаловского фильма ужасов тридцатых годов — «Мумии» с Борисом Карлоффом в главной роли. Как же она звучала… Вот бывает что вертится что-то на языке, а вспомнить не можешь. Мозг цеплялся только за одной слово «Смерть». Наконец-то он вспомнил. Наклонивлись над гробами Тед по очереди поцеловал мать и отца в лоб, и сказал: — Смерть — это только начало. Прощайте. — Он опустил веки, из-под правого глаза выкатилась слеза. — Я люблю вас. Он ещё долго стоял перед надгробиями, глядя в вырезанные в камне имена своих родителей и даты их жизни. Гости уже разошлись, на кладбище остались только он и профессор Стебль. Начало темнеть, настала пора возвращаться. Декан Пуффендуя подошла к своему ученику и мягко сказала: — Тед, нам пора. — Да, мэм. — Кивнул Тонкс и в последний раз взглянул на могилы. Профессор Стебль едва заметно вздохнула: сколько подавленых смертью родни учеников она повидал за всю свою преподавательскую карьеру… Помимо трудолюбия и дружелюбности факультет барсуков был наверное самым эмоциональным и ранимым из всех четырёх. Пуффендуйцы легко привязывались и всегда были готовы предложить свою дружбу и открыты для диалога. И потому каждую потерю любого ученика профессор переживала как собственную, ведь порой для того чтобы поддержать человека в трудную минуту достаточно просто быть рядом. Как и многие другие учителя она знала что подростковая пора влечёт за собой время первой робкой любви и отношений. И она надеялась, что у Теда есть, или хотя бы что он встретит такого человека, который будет с ним до конца. Преподаватель травологии достала специальный портал, который представлял себой венок, чтобы не выделяться на фоне остальных предметов на кладбище и не мусорить лишний раз. Тед подумал: «Спите спокойно. Я вас не подведу». И взялся за венок, который уже налился невыносимым, ярким свечением. Через пару мгновений его выкинуло из тьмы на Центральной площади Хогсмида.