История Тонксов.

Скандал с публичным заявлением Нимфадоры о своём дяде удалось замять лишь спустя две недели, Тед лично поговорил с Розмертой и она скрепя сердцем, разрешила группе выступать дальше, взяв с Доры слово что больше она таких трюков не выкинет. Хотя далеко не факт что она была так уж раздосадована этим скандалом, ведь после такого все больше людей захотело послушать тот самый ансамбль, вокалистка которого сделала такое заявление, и поток посетителей существенно вырос. Нимфадору правда это не шибко обрадовало, хорошо хоть это её заявление не вышло за пределы Хогсмида, да и до Хогвартса добралось хотя бы в изначальном контексте, а не в извращеном, ведь в тот день никого из учеников, кроме самих участников группы, там не было. От профессора Стебль тоже почти не прилетело, хотя Тонкс и ловила ещё пару недель странные взгляды от неё и от Макгонагал. Изначально Нимфадора думала что ей придётся извиняться и мириться со всеми участниками бэнда, и особенно с Уизли, из-за того что у них не было времени искать другого барабанщика, ввиду того что взявшая на себя организаторские вопросы Лизз составила для них довольно напряжённый и не самый гибкий график выступлений. Впрочем Дора напрасно волновалась — Бен и Венди отнеслись к её срыву с понимаем, но чего Тонкс точно не ожидала, так это итоговой реакции Чарли, когда он явился на еженедельную воскресную репетицию. — Ладно Тонкс, я погорячился. — Сказал он, опустив взгляд. — Наверное, у тебя были причины заявлять такое. Даже если они были то мне естественно не к чему их знать. — Что ты имеешь ввиду? — Ты, в общем, — Чарли взглотнул и бросил на неё взгляд из-под челки. — Прости что я наорал на тебя тогда. Нимфадора постояла скрестив руки на груди, затем хмыкнула и протянула ему руку. — Извинения приняты. Да и я отличилась, тебе не за что извиняться. Уизли усмехнулся и пожал ей руку. К удивлению их группу стали зазывать выступать к себе не только «Три метлы», но и пара других Хогсмидских заведений, даже кафе мадам Паддифут. Теперь их выступления приобрели хоть какой-то системный характер, они играли во всех эти заведениях каждые две недели, набирая бесценный сценический опыт. London calling, now don't look to us, Phony Beatlemania has bitten the dust. London calling, see we ain't got no swing, Except for the ring of the truncheon thing* Репертуар их состоял в основном из относительно простых песен без сложных соло и запилов, банально потому что никто из них не был виртуозным или супер-техничным музыкантом, хотя Дора знала несколько сложных соляков Black sabbath. Но прелесть их песен как раз и была в простоте и некой лёгкости, одни и те же композиции можно было играть во всех пабах где они выступали, за исключением разве что кафе мадам Паддифут, которая сразу сказала что в её заведении ей нужна какая нибудь либо спокойная, либо романтическая музыка, так что из сет-листов этого кафе Нимфадоре пришлись исключить всех своих любимчиков: The Clash, Black sabbath, Rolling stones и прочих, ограничиваясь битловскими баладами: She says she loves you, And you know that can't be bad. Yes, she loves you And you know you should be glad.* Зато по вечерам, играя в «Трех метлах», которые были последними в списке заведений за день, Дора и её команда отрывались во всю. Some people say my love cannot be true Please believe me, my love, and i'll show you I will give you those things you thought unreal The sun, the moon, the stars all bear my seal. Это была любимая песня Нимфадоры от Black sabbath, что по музыкальной составляющей, что по части смысловой нагрузки, это был первый рифф этой группы, который она в свое время выучила. Now I have you with me, under my power Our love grows stronger now with every hour. Look into my eyes, you will see who i am My name is Lucifer, please take my hand.* Единственное что расстраивало Тонкс — это по прежнему неспособность вызвать Патронус. Каждый четверг Адлер продолжал говорить ей одно и тоже, она использовала каждую возможность и свободную минуту чтобы попрактиковаться, а результат по прежнему оказывался лишь слабым облачком серебристого пара. — Всё таки я считаю что у вас дело в банальной усталости, мисс Тонкс. — Сказал Адлер. — У вас попросту все силы уходят на совмещение учёбы и игру в группе. Выступление перед людьми это в любом случае стресс и нагрузки на организм, к тому же с одновременным пением и игрой на инструменте. — Он посмотрел ей в глаза. — Постарайтесь отдохнуть на каникулах как следует. В таком режиме Нимфадора существовала до зимы, она сама не заметила как наступила праздничная рождественская дата. Замок замело снегом, в коридорах стоял собачий холод, но он не вредил наступающей и все сильнее чувствовашейся атмосфере праздника. Родители попросили её в своём письме поехать на каникулы домой, написали что хотят вручить ей особенный подарок в честь успехов бэнда. — Ну, я в общем завтра отчаливаю домой. — Сказала Нимфадора после их последней в этом году репетиции. — Родители попросили поехать. — Мы с Биллом тоже едем. — Заявил Чарли. — Мама сказала что малышу Ронни хотя бы на пару недель нужна компания адекватных старших братьев, а не Фредди с Джорджем. — Я тоже домой. — Венди сидела на парте и болтала ногами. — К нам наприедут родственники со всей страны, хотят «посмотреть» на меня. — Смотреть? Чего им на тебя смотреть, Салливан? — Да фиг их знает. — Махнула рукой она. Бен упаковал свою бас-гитару в чехол. Они с Лизз оставались на каникулы в замке Дома у Тонксов к приезду Нимфадоры уже была наряжена рождественская елка, по всему дому были развешаны праздничные гирлянды и мигали самые обычные маггловские фонарики: красные, синие и зелёные — основные цвета новогодних праздников. Сразу по приезду отец вручил Доре её первый подарок. — Что ж, мы с мамой безусловно рады что твоя группа сейчас все ещё существует, и что у публики даже есть интерес к вам. — Тед ободряюще улыбнулся дочери. Периодически она просила кого нибудь делать колдографии их ансамбля на выступлениях, и иногда отправляла фотографии родителям с письмами. — И не смотря на то что у нас были некоторые опасения, — Насмешливо сказал он, Андромеда закатила глаза. — хорошо что они не оправдались. Этот маленький подарок мы с мамой хотим вручить тебе вне очереди. — С этими словами они сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда кассету. — Это запись того выступления, на которым были мы с мамой. Я немного над ней поколдовал, поэтому должно звучать прилично. Тед протянул ей кассету. Нимфадора улыбнулась и обняла обоих родителей. Зазвонил телефон, Тед снял трубку и ответил, а затем прикрыл трубку рукой и тихо сказал: — А сейчас подожди меня в моем кабинете, я потом кое-что с тобой хотел обсудить. Нимфадора вошла в кабинет отца. Все в этом месте говорило и буквально дышало Тедом Тонксом, во первых, жуткий беспорядок на столе, во вторых — само по себе убранство этой комнаты, и в третьих — уголок памяти Джона и Эвелин Тонкс, её бабушки и дедушки. Вообще, это был единственный в кабинете уголок где царила чистота и порядок, который наводил лично сам Тед. В остальном порядок тут поддерживала Андромеда, и её на самом деле это не особо заботило — магия штука очень помогающая и сподручная. Нимфадора подошла к отцовскому столу и и уселась в кресло ждать пока Тед не подойдёт. От нечего делать она стала рассматривать стоявшие на столе фотокарточки и колдографии. Её отец оказался наглядным примером того как меняется человек на протяжении всей своей жизни. В отличии от своей жены, которая в свои тридцать семь выглядела максимум на тридцать, возраст Теда ощутимо проглядывался в любом возрасте. Нимфадора взяла в руку и поднесла ближе самую дальнюю фотографию и перевернула рамку — сзади была подпись: «31/ХI/1952, третий день рождения Теда». Другая фотография была уже волшебной, и сделаной когда отцу на вид было примерно пятнадцать — шестнадцать лет. На ней были запечатлены десяток студентов Хогвартса на фоне одной из травологических теплиц, Нимфадора улыбнулась, глядя на значок в виде барсука и жёлтый в черную полоску галстук на своем отце. Теда она узнала не сразу, но быстро поняла что единственный блондин на колдографии это именно её отец, и опять-таки, пуффендуйская форма. Затем подряд шли две праздничные колдографии: на первой Тед кружил Андромеду в танце в Большом зале Хогвартса, на обратной стороне тоже имелась подпись: «Выпуск 1961–1968. Прощай, Хогвартс!». Нимфадора рассмотрела колдографию внимательней: на отце был парадный чёрный костюм, его светлые волосы растрепались и спадали ему на лоб, Андромеда счастливо улыбалась, глядя на Теда, на ней было зелёное платье с открытой спиной и плечами, и длинные белые перчатки до локтей. Дальше шла уже их свадебная фотография, на ней родители были значительно смущены, но так же приветливо и счастливо улыбались. Нимфадора усмехнулась и поставила её на место, затем собралась встать из-за стола, но почувствовала что правая нога уперлась во что-то под столом. Её охватило любопытство. Бросив взгляд на дверь, девочка быстро нырнула вниз, достала и поставила на стол большую картонную коробку. Откинув крышку, она увидела старинные, пожелтевшие фотопортреты каких-то совершенно незнакомых ей, странно одетых людей. Она взглянула на подписи и уронила челюсть на пол — первая карточка с показаным на ней бородатым мужчиной и маленькой женщиной в фартуке была подписана так: «Харрисон и Натали Тонкс, 1881 г.», вторая, где был показан незнакомый и поразительно похожий на отца молодой мужчина в военном мундире бежевого цвета с погонами-эполетами и верхом на лошади, гласила: «Лейтенант Т. Э. Тонкс, 1862 г.» и прочие разные фотографии и портреты, на которых были показаны самые разные люди из самых разных годов. Там же был рисунок углем, хорошо сохранившийся, это был рисунок какого-то большого дома, весьма приличного по размерам, с верандой и балконом. Снизу в углу была витееватая роспись художника и так же подпись «Дом фермеров Тонкс, по заказу Дж. Р. Т. Художник — Г. Эдвардс, Южная Каролина, 1858 г.» и вот этот дом Доре уже показался смутно знакомым. И тут она вспомнила как лет семь назад, когда ещё шла война с Волан-де-мортом, как то раз Тед рассказывал ей про историю их семьи. Казалось давным-давно… — Мне бабушка много рассказала об истории нашей семьи. Об истории Тонксов. — семилетняя Нимфадора сидела на коленях у отца. — Вроде, они прибыли в Америку в начале девятнадцатого века и обосновались на юге, сначала в Луизиане, вернее там где впоследствии появился штат Луизиана, а потом перебрались в Южную Каролину. Это было почти сто пятьдесят лет назад, представляешь? — Дора покивала. — Там они и обосновались. Жили себе спокойно, зарабатывали себе на жизнь фермерством, регулярно возили часть продуктов в город и там их продавали. Этих денег хватило чтобы построить вместо их прежней лачуги настоящий дом. Может, не такой большой и дорогой как у рабовладельцев-плантаторов, но тем не менее весьма солидный. А потом началась Гражданская война между Южанами и Северянами. — И за кого же были наши предки? — Ну, логично что живя в Южной Каролине они были на стороне Южан. В той войне Америка была как бы разделена на, по сути, две самостоятельные страны: Соединенные Штаты Америки, и Конфедерацию Штатов Америки. США были северным штатами, Конфедерация состояла из тринадцати южных штатов. Наш далёкий дедушка, уж не знаю сколько нужно приставок «пра», — Дора прыснула, Тед усмехнулся. — Теодор Эдвард Тонкс воевал как раз на стороне Южан, он был кавалеристом. Знаешь почему меня сокращённо зовут именно Тед, а не Нед? — Кстати папа, а почему? — Это все как раз пошло от него. — Отец вздохнул и потянулся в кресле. — Он попросил себя так называть, он как бы смешал первую букву своего первого имени, и уменьшительное от второго: «Теодор» и «Нед», вот и получился «Тед». Согласно нашей семейной легенде, несмотря на то что он был сыном пусть и не супер-богатого, но небедного фермера, он женился на простой девушке. Если верить этой легенде, за год до начала войны, когда он был ещё простым солдатом а не офицером, к ним в дом постучалась какая то незнакомая девушка. Она была в старой и поношеной одежде, выглядела очень бедно. Она попросила разрешение переночевать, но родители Теодора не приняли её и хотели прогнать, пока он сам не вмешался и разрешил ей переночевать в своей спальне, а через некоторое время они влюбились друг в друга и поженились. Родители Теодора были в ужасе когда узнали об их помолвке, так как уже подобрали своему сыну подходящую невесту, дочь плантатора, но он упёрся и ни в какую не хотел отказываться от любимой. Родители сдались, благославили их брак и приняли девушку в семью. — А Теодор вернулся с войны? — Обеспокоено спросила Нимфадора. — Да, он сумел выжить. — Кивнул Тед. — В конце войны он попал в плен к Северянам, а после поражения Конфедерации вернулся обратно в Южную Каролину, забрал жену с ребёнком и уехал на север, в Массачусетс, где в плену работал на корабельной верфи. Там он и остался. С тех пор Тонксы жили в этом штате, переезжая в разные города, пока незадолго до начала Первой мировой войны не осели в Нью-Денвиле. А оттуда двадцать лет назад твой дедушка привёз меня сюда, в Англию. Первого волшебника в нашей семье. А дальше я встретил твою маму, и у нас появилась ты. Новая волшебница Тонкс. — Тед ласково потрепал дочку за волосы и взлохматил их. — Папа, а ты знаешь кто был волшебником у нас в семье до тебя? — Вот уж загадка так загадка. — Покачал головой Тед. — Я очень много думал об этом. Но, похоже что этого уже никто никогда не узнает. — Усмехнулся он и потрепал дочь за щеку. — Когда я вырасту то обязательно узнаю откуда в нашем роду волшебники. — Гордо заявила Нимфадора. — Чтобы потом все в нашей семье знали откуда взялась магия. Тед улыбнулся и поцеловал дочку в лоб. И только сейчас Нимфадора поняла что отец очень много ей недоговаривал. Она продолжила рыться в коробке, пока не нашла почти на самом дне, уже после всех фотокарточек и рисунков, чёрный кожаный бумажник. Однако развернув его девочка поняла что это совсем не бумажник, и удивилась ещё сильнее — это была большая позолоченная бляха с надписью «FBI». Это был значок агента ФБР. Не веря в происходящее, Нимфадора развернула значок и увидела то что совсем не ожидала увидеть — с маленькой фотографии на неё смотрел её собственный дедушка, который до этого взирал с неё с цветной фотографии в уголке памяти. Только здесь он совсем не улыбался, взгляд его был прям и чёток, можно увидеть что он в строгом деловом костюме и галстуке, Нимфадора скользнула взглядом по надписи: «Выдано штаб-квартирой ФБР 15 января 1958 года, Вашингтон, округ Колумбия. Удостоверение личности агента Федерального Бюро Расследований США. Агент Джон Дж. Тонкс, номер значка — JTT047101111. Директор ФБР Дж. Э. Гувер, подпись.» Нимфадора взглотнула и бросила взгляд на фотографию в уголке. Этот сдержанно улыбающийся молодой мужчина — федерал? Но почему тогда отец ей ничего не рассказывал, она всю жизнь думала что дедушка был простым бухгалтером! Девочка отложила значок и увидела какой-то странный предмет, завернутый в несколько слоев тряпок. Судорожно развязал узел и раздвинув просмаленные тряпки, Дора в конец потеряла дар речи и вообще всяческую возможность соображать — на самом дне коробки перед ней лежал чёрный пистолет. В этот момент дверь открылась и в кабинет вошёл Тед. — Так, Дора, я хотел в общем сказать тебе… — Тед осекся на полуслове, гляда на бардак на своём столе, раскрытую коробку, и застывшую как статую дочь, в одной руке державшей жетон, а в другой пистолет. — Так, кто разрешал тебе лазить в моих вещах? — Строго спросил он и решительно направился к столу. Нимфадора взглотнула и тут же стала спешно запихивать все обратно, но Тед грубо отпихнул её и сам принялся упаковывать все коробку. — Пап, прости, я не знала же… — Что нельзя лазить в чужих вещах? — Повернулся к ней Тед. Это был первый раз когда он был серьёзно зол на свою дочь. — Марш в свою комнату, потом поговорим. — А что значит это всё? — Спросила Нимфадора. — И этот значок с именем дедушки и пушка, ты же говорил что… — Сейчас же! — Рявкнул Тед. Нимфадора испуганно посмотрела на отца, взглотнула и пулей вылетела из его кабинета. На шум с первого этажа прибежала Андромеда. — Что за крики? Тед, что случилось? — Ничего. — Угрюмо буркнул Тед, продолжая запихивать барахло обратно в коробку. Андромеда быстро все поняла и вздохнув, подошла к мужу. — Я же сказал что ничего не случилось. — С нажимом повторил он. Андромеда ничего не сказала, подошла к нему сзади и положила свои маленькие ладошки ему на руки, сама она ткнулась мужу в шею. — Это рано или поздно должно было произойти. — Прошептала она. — Она так или иначе бы узнала всё. Тед перестал бросать вещи и тяжело вздохнул, сжав пальцами края коробки. — Знаю. Знаю. Я просто хочу защитить её… — А с самим тобой разве эта «защита» помогла? — Андромеда развернула его к себе и посмотрела ему в глаза. — Она имеет право знать что на самом деле произошло с твоими родителями. Это ведь и её родственники тоже. — Думаешь, ей уже пора это знать? — С сомнением спросил Тед. — Ей же всего четырнадцать лет. — Хочешь чтобы она как и ты ждала до двадцати трех? — Спросила Андромеда. Тед снова вздохнул. — Ладно, думаю действительно пора ей рассказать. Нимфадора бесцельно мерила шагами свою комнату. Иногда она садилась на свой стул, потом резко вскакивала и снова начинала ходить туда-сюда. Мысли в голове решительно отказывались сбиваться в кучу и формировать чёткую картину. Дедушка был агентом ФБР? Серьёзно? В другой ситуации Нимфадора лишь посмеялась бы над таким заявлением, но после того как она своими собственным глазами видела его значок и пистолет сомнения отпадали. Внезапно дверь в комнату открылась и внутрь вошли мама с папой. Нимфадора замерла, Тед почесал затылок и указал рукой на стул. — Ты садись, разговор будет не из коротких. Нимфадора опустилась на стул, но Андромеда покачала головой и похолопала рукой по кровати, указывая на место между ней и отцом. Нимфадора послушно села там. Тед сцепил руки в замок, затем вздохнул и сказал: — В общем, мы с мамой решили что настала пора тебе узнать кое-что о жизни твоих дедушки и бабушки. Ты у нас уже достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи. Ты готова? Нимфадора закивала. — Как ты уже поняла, — начал рассказ Тед. — Твой дедушка был не совсем бухгалтером в агентстве по туризму. Я тоже не знал правду до того как мне исполнилось двадцать три. На медовый месяц мы с твоём мамой ездили в Америку. В моем доме я как раз и нашёл ту коробку, которую ты нашла в моем кабинете. После возвращения в Англию я пошёл к двум единственным людям, которые могли рассказать мне правду… 1972 год. О своём решении начистоту поговорить от родителях Тед рассказывать Андромеде не стал, решив что поведает ей все постфактум, когда сам все как следует переварит. Отпросившись с работы, он заскочил домой, забрал из обнаруженой в квартире родителей коробки пистолет и жетон отца, и трансгрессировал к дому дяди и тёти. На стук дверь открыла тётя Синтия. — Эдвард! — Она радостно улыбнулась и широко открыла дверь. — Рада тебя видеть, чем обязана? — Добрый день, тётя Синтия. — Выдавил улыбку Тед. — Дядя Мартин дома? — Да, да, конечно, проходи. — Миссис Карвер впустила его дом. — Мартин! Эдвард пришёл нас навестить! Из своего кабинета показался старший брат мамы Теда. Он улыбнулся и крепко пожал племяннику руку. — Наконец-то ты соизволил порадовать нас своим визитом. Как ты, Тед? Как жена? — Я в порядке. — Кивнул Тед. — С Андромедой тоже все хорошо, она сейчас на работе. — А ты кстати что тут делаешь в будний день так рано? — Да я вот к вам на небольшой семейный разговор пришёл. — Почесал затылок Тед. — Давайте поговорим в гостиной. Собственно, — Сказал он, усевшись в кресло. — я хотел бы узнать что значат вот эти две штуки. — Он вытащил и положил на журнальный столик пистолет. Дядя и тётя на глазах изменились в лицах. — И вот это тоже. — Рядом он положил раскрытый значок отца. — Где ты это взял? — Сперва спросил дядя Мартин. — В квартире мамы и папы. — Спокойно ответил Тед. — Мы с Медой остановились там на недельку во время медового месяца. Когда я перебирал вещи в поисках постельного белья под их кроватью то обнаружил там эти две вещицы. — Он кивнул пистолет и значок отца. — Может объясните мне что значит вся эта хрень? Дядя и тётя молчали. Тед глубоко вздохнул, стараясь обуздать бушевавшие внутри него чувства. — Не хотите говорить? — Спросил он. — Ну ладно. Ладно. Выскажу свое личное предположение: эти две вещи, по моему мнению, имеют некую связь сначала с переездом мамы с папой сюда, в Англию, а потом и с их внезапным решением развестись в шестьдесят седьмом. Я прав? Молчание. — Я прав?! — С нажимом переспросил Тед. — Да. — Странным голосом ответил дядя Мартин. — Ты совершенно прав, Тед. — Что ж, я рад это слышать. — Слова торопились в глотке, путались и мешали нормально говорить. — Так какого хрена я узнаю об этом только сейчас, да и то лишь по собственной удаче? — Ты был слишком мал, чтобы посвящать тебя в такое… — Начала было тётя Синтия, но Тед её перебил: — Ладно, тогда я был мал, но почему уже после их смерти и даже после того как я женился мне никто ничего не сказал?! — Мы хотели сказать тебе, как раз на твоей свадьбе, но решили что не стоит портить такой важный день в твоей жизни. — Вздохнул Мартин. — Они тоже сами хотели сказать тебе, Тед, но они попросту не успели. Джон сам потерял отца в семнадцать лет, тот погиб на войне в Тихом Океане, твой отец хотел отомстить японцам и записался в армию как только достиг призывного возраста, но повоевать ему довелось лишь в Корее, и то всего один год, потому что твоя бабушка, Меган Тонкс, и его мать, бегала по врачам и по армейским знакомым твоего деда, чтобы Джона не допустили до службы. Сначала это работало, но потом он встретил Иви, мою сестру и твою маму, в сорок седьмом году. Они встречались примерно год, потом поженились, у них родился ты, а когда тебе было всего три, твой отец уехал на другой конец света, потому что наконец был признан годным к службе, даром что уже не особо то и хотел. Но вернулся он оттуда другим человеком. После возвращения из Кореи я поговорил с ним, пытался вдолбить ему идею того что с женой и сыном ему пора бы уже остепениться и забыть о мести, но он был упрямым как баран. Сначала сказал что получит высшее образование и тогда уже успокоится, и я ему поверил. Да только хрен там плавал. Оказалось что сразу после того как твой отец закончил университет в пятидесятом году, его завербовало ФБР, а он и рад был. После того как он вернулся с войны он прошёл их курсы в академии и сразу начал работать. Я со счета сбился сколько раз из Америки мне среди ночи звонила твоя мать, вся в слезах от волнения из-за твоего отца. В один из таких звонков я не выдержал, попросил подойти к телефону Джона и высказал ему все что думаю насчёт его лихачеств и работы в Бюро. Само собой он меня слушать не стал. Этот цирк продолжался до шестидесятого, когда твои родители вдруг решили что им надо срочно уехать в Англию. Оказалось что преступники за которыми гонялся Джон начали методично убивать всех агентов и детективов которые копали под них. Был убит напарник твоего отца, и только после этого каким то чудом он понял что ему надо спасать семью, а не устраивать очередную вендетту, и срочно привёз вас сюда. Мы думали что они поживут здесь лет пять пока в Нью-Денвиле все не устаканится, но в один день к нам постучался какой то странный мужик в нелепом костюме, представился учителем какой-то школы волшебства и вручил тебе письмо. — Тед и сам прекрасно помнил тот день. — Сначала мы естественно не поверили во весь этот бред, но он с помощью своей палочки доказал нам существование магии. Иви и Джон был против того чтобы отправлять тебя в Хогвартс, но мы с Синтией их уговорили, ведь в другом мире, в волшебном, уроды что охотились на твоего отца точно не смогли бы тебя достать. И опять взыграл характер Джона. Решив что сын в безопасности, он собрал вещи и заявил что возвращается в Штаты, довершать начатую работу. Сказал что поклялся на похоронах своего напарника упечь за решётку всех кто был причастен к его смерти. Разумеется это ни мне, ни Синтии не понравилось, но твоя мать внезапно заявила что едет с ним. — Мы пытались достучаться до них, пытались сказать им что ты, маленький мальчик которому двенадцать едва стукнуло, должен жить с родителями, и что твой отец не имеет права бросать сына в другой стране из-за желания отомстить. — Вставила тётя Синтия. — Но они уперлись и ни в какую не сдавались. Надо конечно отдать им должное — они действительно очень любили друг друга… — Если это так, то какого черта они развелись? — На лице Теда выступили слезы, но он пока сдерживал рыдания. — Как раз потому что любили друг друга. — Ответила тётя Синтия. — Спустя некоторое время твой отец понял насколько реальна опасность для твоей матери, и уговорил её оформить развод, он думал что тогда Эвелин не будут использовать как рычаг давления на него. Джон под прикрытием внедрился и устроился бухгалтером в фирму, которую преступники использовали для отмывания денег. На какое-то время эта самая фирма переехала в Чикаго. Твоя мать пыталась обустроить свою жизнь заново, но она слишком сильно тосковала по тебе и слишком сильно любила твоего отца, что бы ты о ней сейчас не думал, поэтому все эти попытки были неудачными. — Она уже решила что ей лучше приехать в Англию и начать уже присматривать за тобой, но в октябре шестьдесят седьмого из Чикаго вернулся твой отец. — Сказал дядя. — И оказалось что их чувства отнюдь не угасли, а только усились за время разлуки. Но как назло, в Нью-Денвиле как раз в тот момент началась эта проклятая война преступных группировок и кланов. Я уже не помню за кем конкретно охотился твой отец, но этот самый урод решил воспользоваться ситуацией и нанял какую то шпану, чтобы все выглядело как случайность, и чтобы ФБР лишний раз не давило на него. В один вечер ублюдки подкараулили Иви с Джоном, и… — Он вздохнул. — Дальше ты знаешь что произошло. Твой отец был застрелен, а моя сестра умерла от удара ножом в живот. — Ну вот теперь ты тоже знаешь всю правду. — Вздохнул Тед. Нимфадора пребывала в состоянии шока и небольшого ужаса. Она и подумать не могла что за спинами её бабушки и дедушки стоит такая трагичная судьба. И все же она сумела совладать с собой и спросила: — А что с твоими родителями, мам? Андромеда удивлённо посмотрела на неё, затем переглянулась с мужем. Тед пожал плечами. — Знаешь, я расскажу тебе как нибудь в другой раз. — Главное чтобы ты поняла, — Сказал Тед. — Никогда не рискуй, если ситуация того не требует. Ты поняла меня? Никогда. — Всегда старайся думать головой. — Сказала Андромеда. — Начать драку — дело пяти секунд. А вот чтоб закончить её требуется гораздо больше усилий. Ты поняла меня? Нимфадора поочереди взглянула на родителей и взглотнула. — Да. Тед покивал и приобнял дочь за плечи со своей стороны, Андромеда со своей. Остаток того вечера и Рождество они встретили в гостиной. Укутавшись в плед и потягивая горячий шоколад, пока по телевизору на канале MTV волчком крутился возле бильярдных столов Майкл Джексон, Нимфадора подумала что трижды прав поп-король: всегда будут люди которые будут тебя подначивать, а потом бить и пинать тебя, при этом ещё приговаривая что ты оказывается неправ, и тебя лупят абсолютно справедливо. Жизнь это не игра в «правду или действие» и нельзя относиться к ней безответсвено, но с другой стороны, никто не знает куда приведёт тебя судьба, и сколько тебе уготовано прожить. — Может сходим как нибудь в кино? — Спросил Тед у жены. — Что нибудь романтичное. — Почему бы нет. — Андромеда пожала плечами. — Я не против. — Я видел в городе что там два новых фильма вышло, один это новой Джеймс Бонд, а другой про какое-то «Смертельное оружие». — Уже голливудский? — Да, с Мелом Гибсоном. Странное название для комедийного боевика как его рекламируют. — Я голосую за Мела Гибсона! — Тут же подала голос Нимфадора. Что собственно и немудрено, второй «Безумный Макс» был её первым фильмом, который она увидела на маленьком экране когда Тед купил с ним видеокассету, которая тут же оказалась засмотрена до дыр. — Я тоже. — Хмыкнул Тед. — Похоже, ты в меньшинстве. — Андромеда закатила глаза и пихнула мужа в бок. Тед рассмеялся и прижал её к себе чуть крепче. За окном шёл пушистый снег, каждый из них думал о своем, пока ещё не знавший какие испытания его будут ждать в будущем король поп-музыки в красной куртке вместе с двумя десятками статистов дрыгался, кувыркался, щелкал пальцами и потягивался в какой-то подворотне, перед уплывающей камерой и опускающейся дверью. Just beat it, beat it, beat it, beat it No one wants to be defeated Showin' how funky and strong is your fight It doesn't matter who's wrong or right Just beat it, beat it, beat it, beat it Beat it, beat it, beat it…