История Тонксов.

В понедельник второго ноября Нимфадора задержалась в кабинете защиты от тёмных искусств и дождавшись пока остальные ученики покинут кабинет, подошла к Адлеру. — Сэр, вы сказали что поможете мне овладеть заклятьем патронуса. — Напомнила она. — Разумеется. — Кивнул учитель. — Так, мы хотели прояснить расписание… — Адлер нахмурился. — Хорошо, давайте тогда в четыре вечера. Приходите прямо сюда, я расчищу место для тренировки. — Поняла, в четыре. — Дора кивнула. — Спасибо, сэр. Сегодня она решила сделать себя похожей на Джоан Джетт, поэтому сделала свои волосы жгуче-черными, лохматыми и свисающими сзади. Косметикой Нимфадора не пользовалась из принципа, несмотря на то что некоторые её однокурсницы уже ходили размалеваными до такой степени, что напоминали дам лёгкого поведения из Лютного переулка, которых она один раз видела во время закупки школьных принадлежностей перед третьим или вторым курсом. После того как основная масса уроков прошла и остался последний, пока все ученики толпились и ждали начала урока, сама Тонкс нацепила наушники и черкала в своей тетрадке текст для новой песни, мелодию она придумала буквально вчера ночью: А5 С5 One more time I got in trouble, One more time I was burnt by the summer, One more time laziness has won me, One more time I must to wait for something… Пока в наушниках орал Бон Джови, Дора закусила нижнюю губу и постукивала карандашем себя по подбородку, подбирая слова и аккорды для припева. Подумав, но написала: Припев: F5 G5 And that's reason for go to hell I need more time, and you still ignore… Или оставить те же аккорды что в куплете, просто играть их с эффектами? Да нет, песня тогда всего из двух аккордов получится. — Может, вот так? — пробормотала девочка и накалякала ещё две строчки. That's the only thing I can did well Don't ask me «Once again» and «one more»… От дальнейшего написания песни её отвлек какой-то шум сбоку, такой, что она услышала его даже в наушниках. Нимфадора раздражённо выключила плеер и сунула его в сумку. — Что, Коппер, тебя на экзотику потянуло? — Смеялся какой-то блондин с Когтеврана, вроде их вратарь из команды по квиддичу. — Не смей больше подходить к ней, я тебя предупредил! — Прорычал Бен, которого удерживали несколько других пуффендуйцев. — Ещё раз посмеешь с ней заговорить я тебе кишки выпущу, Стивенсон! — О, слыхали, парни? — Стивенсон повернулся к остальной толпе орлят. — И это самый миролюбивый факультет! Когтевранцы расхохотались, Бен зарычал и попытался достать палочку, но Дора успела первой и раздался громкой хлопок, который пресёк весь гомон. — Что за шум, а драки нет? — Спросила Тонкс, ненароком копируя манеру разговора отца. Бен вырвался, к нему подошла Лизз и схватив за рукав, потянула прочь от толпы. — О, ты кажется Тонкс. — Когтевранцы хмыкнули, Нимфадоре это не понравилось. — Этот жирдяй случаем не в твоей группе играет? — Да, он басист. Что вам от него надо? — Да ничего. — Стивенсон вскинул бровь. — Просто довольно забавно наблюдать за тем как этот толстяк Коппер ухлестывает за Таттл. Раньше он вроде бегал за Салливан, нет разве? Венди уже было открыла рот, но Тонкс её опередила: — Личная жизнь других людей тебя интересовать не должна. — Отрезала Дора. — Ещё раз подколешь его и я надеру тебе задницу. — А ты уверена что достаточно сильна для этого? — Усмехнулся Стивенсон. — Желаешь проверить? — Нимфадора опустила руку в карман за палочкой. Хотя, на крайняк она сможет и помахать кулаками, после того как она в прошлом году сходила в кино на фильм о том как какой то китаец по имени Джеки искал некие «Доспехи Бога» и где в конце был крутой саундтрек и в титрах показывали неудачные дубли, в Тонкс резко проснулся интерес к восточным единоборствам и в целом к рукопашному бою. Впрочем, дуэли не случилось: в этот момент провезнел звонок и Макгонагал позвала учеников в кабинет. Это был последний урок сегодня, поэтому едва высидев трансфигурацию, Тонкс помчалась обратно в кабинет защиты от тёмных искусств. Адлер как раз отпускал второкурсников, и увидев её на пороге кивнул: — Мисс Тонкс, проходите. Нимфадора прошла к учительскому столу. Адлер достал пачку сигарет с зажигалкой и взмахнул палочкой: столы и стулья разъехались в стороны, образовав большое пространство посреди кабинета. — Ладно, мисс Тонкс. — Адлер закурил сигарету. — Начнём с того что такое Патронус сам по себе. Итак, это магическая сущность, вызываемая заклинанием «Экспекто патронум». Служит как защита от Дементоров и Смеркутов. — Он вынул сигарету изо рта и стряхнул пепел. — Может быть выражена как просто облако серебристого пара, так и обретать различные формы, то есть так называемый «телесный Патронус». «Телесные Патронусы» принимают обычно вид какого-либо животного, соответствующего характеру вызвавшего его волшебника. — Адлер стал прохаживаться вокруг неё. — В «боевых условиях» же Патронуса под силу вызвать только сильному, опытному волшебнику, так как это очень сложная магия. Очень сложная, в стрессовой и боевой ситуации не всякий взрослый маг сможет это сделать. — Хорошо, я поняла. — Кивнула Дора. — Как его вызывать? — Для вызова Патронуса нужно вспомнить самые счастливые моменты своей жизни, иначе кроме вспышки света ничего не получится. — Ответил Адлер. — А эта самая вспышка вряд-ли бродячую кошку спугнет, не то что дементора. — А сколько лет этому заклинанию? — Поинтересовалась девочка. — Чары вызова Патронуса очень древние, доподлинно неизвестно, когда они были изобретены, и кем именно. — Адлер выпустил дым и посмотрел на неё через свои тёмные авиаторские очки. — Сэр, вы сказали что патронус принимает некую «Телесную форму», что под этим подразумевается? И может ли размер патронуса влиять на его мощь, ведь например патронус в виде хомяка или синицы… — Форма и размер Патронуса ни в коей мере не влияют на его силу. — Перебил её Адлер. — Известен случай, когда Патронус в виде крошечной мыши прогнал целую стаю дементоров. Также хочу заметить что форма Патронуса может изменяться на протяжении жизни волшебницы или волшебника. — Меняться? — Вскинула брови девочка. — Да, — Кивнул учитель. — Так же как ваши волосы, глаза, и прочее. Чаще всего форма Патронуса изменяется в результате тяжелой утраты, когда человек влюбляется или если произошли глубокие изменения в характере личности. Некоторые волшебницы и волшебники вообще не могут произвести Патронус до тех пор, пока они не переживут какой-нибудь психологический шок. То есть для смены патронуса в любом случае нужна какая то эмоциональная встряска, причём очень сильная. Нимфадора взглотнула. Адлер усмехнулся. — Не волнуйтесь мисс Тонкс, это происходит лишь в случае когда патронус изменяется. Чтобы просто его вызвать вам требуется лишь самое счастливое воспоминание. Так, теперь когда мы с вами разобрали теоритическую составляющую, пора переходить к практике. — Адлер выбросил из рукава палочку. — Вам нужно сделать следующий взмах, — Он показал какое движение нужно описать. — и произнести заклинание, громко и отчётливо: «Экспекто Патронум». Дора достала палочку и повторила все вслед за учителем. — Ещё раз. — Приказал Адлер. — Экспекто Патронум. — Повторила Нимфадора. — Ещё. — Экспекто Патронум! — Громче повторила Нимфадора. — Хорошо. Теперь следите за моими движениями. — Адлер взмахнул своей палочкой. — Экспекто Патронум! Из кончик его палочки вылетело сначала серебристое облако пара, которое затем трансформировалось в огромную птицу, похожую на смесь орла и кондора. Несколько раз взмахнув огромными крыльями, птица каркнула и вылетела в окно, растворишись и оставив за собой серебристый шлейф. Адлер опустил палочку. — Стервятник. — Хмыкнул он. — Не самая благородная форма, но по совпадению отражающая мою фамилию. — Фамилию, сэр? — Переспросила все ещё немного ошалевшая от увиденного Дора. — «Адлер» с немецкого переводится как «Орёл». — Ответил преподаватель ЗОТИ. — Не знаю насколько стервятники родны с орлами, но мне приятно думать что мой патронус не просто так оказался этой птицей. Хорошо, — Он потёр ладони. — ваш черёд, мисс Тонкс. Нимфадора подняла палочку и закрыла глаза. — Сосредоточьтесь. — Услышала она сбоку голос Адлера. — Самое счастливое воспоминание… Самое счастливое воспоминание… Далёкое детство, мягкое солнышко, зелёная трава. Она сидит и весело смеётся, махая ручками, дверь из кухни на улицу открыта, из неё выходит мама, держа палочкой поднос с различными вкусностями, Тед стоит возле мангала и жарит стейки. Нимфадора улыбнулась. Да, её третий день рождения… Внезапно её подхватывают чьи то сильные руки и начинают дико кружить, она смеётся, в этот момент подхвативший её парень спотыкается и с криком «Чеерт!» падает, но успевает перехватить её так, чтобы защитить от падения. — Вот же зараза… — Теряешь хватку, Бродяга! — Весело рассмеялся помогавший Теду очкарик. — Шестой курс, косточки подводят, да? — Пошёл ты, Поттер. — Сириус! — Слышат они голос мамы. — Что ты там опять натворил? — Спокойствие, Анди, только спокойствие! — Парень поднялся и отряхнув брюки, снова подхватил хохочущую Дору на руки и понёс обратно. — Давай назад, Пончик, ну и вымахала же ты… Сириус, добрый дядя. Нет, Сириус. СИРИУС. Мысли в голове резко скакнули на несколько лет вперёд. Андромеда сидит полу в кухне, уронив лицо в ладони и плачет, Тед сидит рядом и гладит её, шепча слова успокоения. Восьмилетняя Нимфадора подходит и видит заголовок лежащей на полу газеты: «СИРИУС БЛЭК АРЕСТОВАН…» — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Экспекто… — Дора резко открыла глаза и опустила палочку, дрожа с головы до ног. — Ещё раз. — Приказал Адлер. — Самое счастливое воспоминание, мисс Тонкс. Самое. — Сэр, я… — Дора запнулась. — я стараюсь… — Плохо стараетесь. — Жёстко ответил Адлер. — Дементор не будет ждать пока вы сосредоточитесь. — Я стараюсь! — С нажимом ответила девочка. — Так покажите мне свое старание. — Адлер скрестил руки на груди, подперев спиной книжный шкаф. — Вы сами просили меня научить вас этому заклинанию, так что не отлынивайте и не ленитесь. Нимфадора крепче сжала в руке палочку и опустила голову. Самое счастливое воспоминание, думай, Тонкс, думай… Её гитара. Ярко-красная, блестящая белой перламутровой накладкой электрогитара, её первый нормальный инструмент, к тому же под левую руку, с кастомной конфигурацией звукоснимателей (не сингл-сингл, а хамбакер-сингл), 22-х дюймовый кленовый гриф с идеально отшлифоваными и закатаными в окантовки ладами, блестящие серебром струны, и яркая надпись «Fender» на головке грифа. Она с нетерпением воткнула кабель в разъём и провела медиатором по струнам, гитара мягко промурылкала на чистом звуке. Нимфадора добавила эффектов на усилителе, включила педаль и теперь уже отчётливо слышала в звучании инструмента ту самую «грязь», которую она обожала… Кончик палочки немного засветился, из неё начало вылетать облачко серебристо-белого пара, оно становилось все больше и больше, уже постепенно напоминая некий щит. — Хорошо… — Услышала она комментарий Адлера. — Ещё, ещё, продолжайте в том же духе! И в памяти опять всплыло лицо ухмыляющегося дяди, подарившего ей эту гитару и учившего её первым песням… — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! — Нимфадора бессильно махала палочкой. Без толку. Едва проступившее серебристое облачко испарилось без следа. Нимфадора опустила палочку. Стоявший все там же Адлер покачал головой. — Что ж, думаю вам нужно больше практиковаться. Либо же дело в банальном недостатке счастья. — Он пожал плечами. — Хотя, я считаю что это не является веской причиной. У каждого человека в жизни есть минимум один настолько счастливый момент, что его с лихвой хватит для вызова Патронуса. У каждого. — Подчеркнул он. — Скажите сэр, — Нерешительно попросила Нимфадора. — А есть ли какое нибудь средство или трюк, или способ, который поможет гарантировано вызвать Патронус? И как я могу узнать свой патронус, каким он вообще будет? — Надежная система по предсказанию формы и вызову индивидуального Патронуса так и не была принята, — Вздохнул Адлер. — хотя профессор Катулл Спэнгл, великий исследователь заклинаний восемнадцатого столетия, изложил определенные принципы, которые широко принимаются за правду. — Адлер отошёл от стены потушил окурок. — Патронус, утверждал Спэнгл, представляет собой то, что скрыто, неизвестно, но является неотъёмлемой частью каждой личности. «Так как это очевидно», — он пишет, в своём капитальном труде «Заклинания защиты и запугивания», — Профессор подошёл к книжной полке и поводив пальцем по корешкам, вытащил увесистый том и принялся листать его. — так вот, он пишет следующее: «… что человек который встречается лицом к лицу с нечеловеческим злом, таким как дементор, должен рассчитывать на ресурсы, в которых он или она ранее не нуждались, и Патронус является пробудившимся секретным «я», которое находилось в состоянии покоя, пока оно не понадобилось, но которое теперь нужно раскрыть…». — Адлер захлопнул книгу. — В общем, практика, практика, и ещё раз практика. — Хорошо. — Уверенно кивнула Дора. — Когда будет следующее занятие? — Через два дня, после урока скажете мне какое у вас точное расписание. — Адлер достал новую сигарету. — Тогда согласуем график тренировок. Если конечно, вы не отказываетесь от… — Нет, сэр, я буду идти до конца. — Заявила Тонкс. — Что ж, в таком случае жду вас. И мисс Тонкс! — Адлер окликнул её, когда она была уже возле двери. — Домашнее задание так же будьте добры сдать вовремя. Нимфадора усмехнулась и кивнула. Однако остаток дня её не покидало какое-то странное предчувствие, будто сегодня, или завтра будет какая то знаменательная, или просто важная дата, а она как обычно забыла про неё. Но какая же? Тед подошёл к Андромеде, листавшей старый альбом у них в спальне. Присмотревшись он увидел что жена рассматривает колдографии с Сириусом. Тед взглотнул и подойдя к ней, мягко приобнял супругу за плечи. — Мы так его и не вытащили. — Тихо сказала Андромеда. Тед ткнулся ей носом в шею и прошептал: — Ничего ещё не конечно. Мы будем продолжать бороться за него. — Завтра его день рождения. — Андромеда тяжело вздохнула и подняла глаза от альбома. — А мы даже поздравить его не сможем. Тед опустил глаза. Затем он легонько поцеловал её в щеку и сказал: — Всё образуется. — Андромеда повернулась к нему. — Я вообще с хорошими новостями. Завтра группа Доры снова выступает в «Трех метлах», она зовёт нас с тобой присутствовать. Андромеда помолчала. Затем она пожала плечами и сказала: — Почему бы нет? Хоть послушаем её в живую. Правда, почему среди недели, а не на выходных? — Видимо они выбили себе разрешение. — Тед чуть крепче прижал жену к себе. — Знаешь, давай я сегодня приготовлю ужин. Дора вспомнила почему третье ноября особенный день. И в тот же день объявила всем участникам что они собирают монатки идут выступать ещё раз. О том что будут присутствовать её родители, которых она решила позвать, Нимфадора остальным участникам группы не сказала, ровно как и об истиной причине того что они срочно снова идут выступать. Она вспомнила что сегодня день рождения Сириуса. Профессор Стебль долго жилы тянуть не стала, хотя изначально была удивлена тем что Нимфадора попросила у неё разрешение выступить не на выходных а среди недели. Тем не менее, уговорить её удалось, куда сложнее дело оказалось с деканом гриффиндорцев Макгонагал — она ни в какую не разрешала идти Чарли. Дора уже было решила что им придётся выступать без ударника, но в тот момент когда они с Венди и Беном уже собирались покинуть территорию Хогвартса и Филч проверял письменное разрешение декана Пуффендуя, Доре показалось что в тёмном осеннем небе что-то промелькнуло. Как только они отошли от Хогвартса на приличное расстояние и оказались за пределами поля зрения Филча, рядом с ними вдруг приземлился на метле Чарли. — Рады меня видеть? — Усмехнулся Уизли и потёр руки. — А что ваша деканша? — Удивлено спросил Бен. — Насчёт Макги не беспокойтесь. — Заверил их Чарли. — Она не знает что я здесь. Я просто приманил с помощью Акцио свою метлу и улетел прямо из нашей башни. А если что Билл меня прикроет. Ну так что, идём играть? — Азартно спросил он. Нимфадора хмыкнула и кивнула в сторону Хогсмида. Аплодисменты в зале стихли. Нимфадора переглянулась с остальными участниками группы, отец из зала показал ей большой палец, мама ободряюще улыбнулась. Дора глубоко вздохнула, готовясь играть следующую песню, она заглянула в сет-лист и кашлянув, сказала в микрофон: — Что ж, это последняя песня сегодня. Эта песня была написана почти семнадцать лет одним очень уважаемым маггловским музыкантом. Можно сказать, основателем такого жанра как глэм-рок. Со временем она стала чем то вроде визитной карточки этого музыканта. Ээээ, собственно, — Она прочистила горло, отвернувшись от микрофона. — песня называется The man who sold the world, и это песня Дэвида Боуи. Она пригнула голову, и заиграла вступительный рифф, но на третьей струне, а не на второй, как это полагалось по таблатуре. Вкупе со её настройкой усилителя и педали, а так же с её собственным необычными строем (Нимфадора всегда настраивала гитару на пол-тона ниже стандартного строя), звук получался скрежещащим и жирным, походящим на оригинал, но все же очень отличительным. Дора вскинула голову к микрофону: We passed upon the stair. We spoke of was and when. Although I wasn't there, He said I was his friend. Слушатели в баре точно так же как и в предыдущие разы плавно покачивали в такт песне, Тед с Андромедой смущённо переглянулись. Они оба хорошо помнили что именно под эту песню холодной осенью тысяча девятьсот семьдесят второго года произошло зачатие их дочери. Единственое что смущало их, как и остальных слушателей, это проступивший в голосе Нимфадоре странный надрыв, в отличие от предыдущих песен, которые она распевала весело и легко, в «Человеке продавшем мир» в неё вокале чувствовалась странная тяжесть и безысходность. Which came as a surprise, I spoke into his eyes, I thought you died alone. A long long time ago… Дора резко включила педаль, звук исказился и стал тем самым «грязным» гитарным звучанием, которое через несколько лет станет отличительной чертой музыкального жанра под названием гранж-рок. Oh no, not me. We never lost control. Теперь вместо обычного боя Нимфадора лупила по струнам левой рукой строго вниз, используя вместо стандартных аккордов квинты, когда зажимались только толстые струны в оплетке, а тонкие приглушались фалангой указательного пальца, вдобавок к этому волосы девочки почернели, и отросли, напоминая Теду и Андромеды знакомые кудри одного паренька из прошлого. Казалось, из прошлой жизни… You're face to face With the man who sold the world! Девочка выключила педаль и снова несколько раз проиграла основной рифф песни. Довольно странно и подозрительно было от весёлого ансамбля Dragonhead, распевающего заводные хиты времен Битломании, и риффы Black sabbath, слышать такую тяжёлую в эмоциональном плане песню. Вернее, вариант этой песни, ибо оригинал в исполнении Боуи был очень меланхоличным, загадочным, оставляюшим странное послевкусие волшебства, а вариант что играла группа Доры был агрессивным, мрачным и депрессивным. Точно так же звучал и второй куплет и соло, которое Нимфадора исполнила упав на колени и согнувшись пополам, чёрные волосы падали ей на лицо, закрывая от зрителей и слушателей в баре её зажмуренные глаза. Затем она резко встала и подошла к микрофону, издав протяжный, полный отчаяния и боли крик, который в оригинале был мелодичным и полным загадочности. Тем не менее песня затягивала, она погружала посетителей «Трех метел» в свой мир, полный отчаяния и бесыходности, и лишь родители Нимфадоры видели что с их дочерью что-то не так — эта надрывная манера исполнения для Доры была отнюдь не нормой. И лишь они видели что все это отчаяние и боль, сквозившие в крике их дочери, абсолютно искренние, и явно не спроста. Андромеду с Тедом не покидало нехорошее и странное предчувствие. И вот, песня закончилась, Дора привела медленно медиатором по всем шести струнам. Затем она резко вскинула голову и отбросив волосы со лба, сказала: — Эта песня посвящается моему дяде Сириусу Блэку. — Салли, Бен и Чарли удивлённо и даже с небольшим ужасом переглянулись, зал зашумел, но она не обратила внимания. — Если в этом зале есть кто-то, кто работает в департаменте магического правопорядка, — Зал загалдел громче, кто-то недовольно забухтел. — то я надеюсь вы примете к сведенью тот факт, что мой дядя невиновен, и что его дело заслуживает пересмотра. — Нимфадора прочистила горло и положила правую руку на микрофон. — Дорброй ночи всем вам. — Она сняла гитару с плеча и первой вышла за кулисы. Там её догнал Чарли. — Тонкс, какого дьявола ты там наговорила?! — Уизли схватил её за локоть. — Самого обыкновенного. — Огрызнулась Дора и вырвала руку. — Твою мать, ты хоть соображаешь что ты там наплела?! Заявлять что Сириус Блэк твой дядя и что он невиновен, ты серьёзно? Ты понимаешь что после такого Розмерта черта с два даст нам выступать здесь?! — Прошипел Чарли. — А мне плевать. — Ответила она. — Ещё вопросы? Уизли стоял как громом поражённый. Ноздри его раздувались, он махнул рукой и буркнул: — Да пошла ты! Нимфадора осталась стоять там же, к ней подошли Бен и Венди. У них взгляды были немного напуганные и подозрительные. Дора посмотрела каждому из них в глаза, и ничего не ответив, вышла из паба. На выходе её почти сразу перехватили Тед с Андромедой. — Дора! Дора, в чем дело?! — Отец подошёл к ней и взял за руку, с таким же недоуменым и обеспокоеным взглядом к ней подошла и мать. Девочка сжала губы. — В том что дядя Сириус — не виновен. Родители переглянулись. Нимфадора уже приготовлась к очередным нотациям, но отец просто вздохнул и прижал её к себе, затем она почувствовала что сзади её обняла и мама. — Мы знаем что Сириус не виновен. — Прошептал Тед ей в волосы. — И мы понимаем что ты чувствуешь. — Сказала Андромеда. — Но вот такими заявлениями ты ему ничем не поможешь. Нимфадора взглотнула и сильнее ткнулась в объятья отца. — Когда я вырасту я сделаю все чтобы вытащить его. — Тихо сказала она. Её родители снова переглянулись. Затем Андромеда вздохнула и поцеловала дочь в лоб. — Ладно, это успеется. Давай отведем тебя и твоих друзей обратно в замок. Двадцать восемь лет. Сегодня ему долбаные двадцать восемь лет. Сириус Блэк никогда не думал что доживёт до этой даты. Он думал что останется и подохнет здесь куда раньше своего двадцать восьмого дня рождения. Знала ли его маман Вальбурга, рожая отпрыска в отвратительный день третьего ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, что её сын окажется в самом страшном месте на Земле? Разумеется нет, нихрена она не знала. Впрочем, сам Сириус недалеко от неё уехал. Он хорошо помнил что свой последний день рождения перед Азкабаном в восьмидесятом провел в семейном кругу Поттеров. Боже, как же давно это было… Прямо туда, в коттедж Лили и Джеймса старик Азимут на своих крыльях доставил ему большой праздничный торт от сестры, а поздравительная открытка была подписана в том числе и неровными детскими каракулями, в отличие от аккуратного, почти каллиграфического почерка кузины. Любимая племянница… Сириус зажмурился. Нет, нет, нет, она не верит в его виновность, не верит, ОНИ не верят в это. После Поттеров члены семьи Тонкс были для него самыми важными людьми в жизни. Андромеда, ещё с ранних лет прочистившая ему мозги и открывшая глаза на всю ту ложь и грязь чистокровного круга, Тед, ставший для него образцом поведения настоящего мужчины, который научил его многим маггловским вещам (копаться в тачках и мотоциклах, прочей работе руками), и наконец, Нимфадора. Забавная и пухленькая малышка, впервые научившая его ответственности (дело было перед пятым курсом, когда Тед с Андромедой пошли в кино, а Сириуса который гостил у них попросили приглядеть за дочкой, к чему он подошёл со всей серьезностью). Помнит ли она его? Вспоминает ли она славные деньки, когда он ещё вдыхал полной грудью пропитаный свободой воздух? Сколько ей уже получается, четырнадцать? А сколько уже тогда крестнику, уже семь, или восемь? Семь, Гарри родился в восьмидесятом. Не бросила ли она музыку? Или подаренный им «Fender Mustang» просто висит на стене в её комнате, покрытый пылью и забытый? Сириус фыркнул. Да что за вопросы? Конечно она прекрасно его помнит. И музыку она естественно не бросила, она не может этого сделать, он прекрасно помнил с каким фанатизмом она разучивала с ним свои первые песни. — Нет, тут ты играешь аккорд А, Пончик. — С досадой пытался объяснить он. — Аккорд А, просто А, ты же играешь квинту А5. — Но мне так удобней! — Косички Доры побелели. — Тогда я использую всего один палец вместо трех. — Квинт-аккорды нужно учить только после того как нормально овладеешь открытыми. — Терпеливо пояснил Сириус. — Ты выучила тот рифф Дэвида Боуи что я тебе показывал? — Ага. — Самодовольно заявила Дора, и Сириус тут же заметил что она положила указательный палец на третью струну вместо второй. — Так, так, так, так. Ты уже играешь его неправильно. — Но на третьей струне мне звук больше нравится! — Заартачилась девочка. Сириус сдался. — Ладно, играй на третьей струне, хорошо. — Он поднял и опустил руки, а затем пару раз чиркнул медиатором по струнам собственного акустического «Gibson», такой же модели как у Джона Леннона между прочим. — Итак, песня называется The man who sold the world..... Человек, который продал мир… Человек, который стал причиной всего того дерьма что творилось в его жизни последние десять лет. Господи, как Сириус надеялся что крестник навсегда уработал эту падаль Волан-де-морта. Сириус снова вспомнил основной мотив той песни. Дэвид Боуи в свое время был его кумиром. Он усмехнулся и бросив взгляд на решетчатое окно, превратился в собаку, запрыгнул на свою тюремную койку и свернулся калачиком. С днем рождения, Бродяга.