Константа

Пожалуй, сегодня был хороший день. Как давно Джаред привык к тому, что теперь чувствует это ежедневно? Тихое счастье, размеренная жизнь. Все стало таким безопасным и комфортным: стабильная работа, любящая жена рядом, небольшой круг друзей, большая часть которых — коллеги. Еще бы... после необъяснимого исчезновения рейса 828 он чуть не сошёл с ума, и мечта, стремление добиться продвижения по карьерной лестнице стали единственным, что у него осталось. Единственным, что было способно удержать его на краю пропасти. И он с радостью ухватился за эту возможность, погружаясь в мир преступности и правопорядка с головой, желая найти отдушину — это перестало быть целью, но стало средством достижения... чего? Забвения. Успокоения. Он брал дополнительные смены, хватался за ночные дежурства, потому что находиться в их квартире без неё было выше его сил. Каждый предмет, даже запах, который окутывал с порога, напоминал о ней. И ее образ, такой прекрасный, но недостижимый ранил с каждый разом все сильнее, потому что надежда — штука очень коварная. Она способна вытянуть из самых глубоких бездн, придать силы и желание бороться, поднять дух. Пожалуй, это вещь чрезвычайно важная и ценная. Ценная тем, что ее легко потерять. И Джаред ощутил эту утрату во всей ее мучительной красе: постепенно, не спеша, она медленно утекала, ещё неуловимей воды сквозь пальцы, не оставляя после себя никакой перспективы, утягивая за собой простое ощущение жизни. Но спасительный лучик пробился сквозь мрачные тучи, когда, казалось, это было невозможно. Два одиночества притянулись друг к другу, как по мановению волшебной палочки. Они считали, что никто не мог понять их боль — и так было на самом деле. Разделить горе может только тот человек, кто ощущает тоже самое. Потеря, пожалуй, самого близкого человека в жизни заставила их действовать бок о бок, они цеплялись друг за друга, пытаясь найти утешение и залечить свои израненные души. Так оптимистичное желание жить превратилось в простую необходимость — выжить. Можно ли назвать любовью эту потребность иметь понимающего человека рядом? Того, кто просто будет рядом, и, когда он посмотрит на тебя, в его глазах будет боль, являющаяся отражением твоей. Да, пожалуй, сегодня, в годовщину их первого поцелуя — попытки уцепиться за спасательный круг — день был действительно хорошим. Они и не заметили, как вместе постепенно возвели стену вокруг своего горя, подпирая ее улыбками и смехом, пусть поначалу и не совсем искренними, зато по-настоящему честными сейчас. Они и не заметили, как сильно привязались друг к другу, уже не представляя жизни врозь. Они и не заметили, как, проходя мимо фотографии «трёх Амиго», вместо кома в горле и наворачивающихся слез появились тёплая улыбка и счастливые воспоминания. Детектив заканчивает приготовления к ужину, сервируя стол, на котором сегодня еда из итальянского ресторана. Ее любимого... Простое совпадение, которое уже не заставляет сердце обливаться кровью. Он воодушевленно листает программы в попытке найти что-то подходящее: музыкальный канал или какое-нибудь ненавязчивое шоу, что бы послужило фоном для их вечера. И лучше бы он не брал этот пульт в руки... или взял его раньше. Мысли в его голове начали сумбурно перемещаться, вызывая почти головную боль, пока шок просто не вытеснил все, оставив лишь одну фразу, высветившуюся на экране, с которого вещали новости: «Рейс 828 вернулся спустя 5 лет». С большим трудом он различает, что говорит ведущая; кадры, снятые в аэропорту калейдоскопом пролетают перед глазами, ускоряя сердцебиение Джареда в разы. Его частота дыхания близка к тому, что преследует его во время самых изнурительных тренировок, но сейчас шанс того, что он просто свалится на пол, намного больше. Если вернулся самолёт... то и она вернулась. Невозможно... Невозможно ровно настолько, насколько реально то, что он слышит треск стен в своей голове, за которыми он упрямо прятал своё горе и воспоминания — Ее и любовь к ней. Хлопок входной двери возвращает его в реальность. Лурдес заходит с заговорческой улыбкой и бутылкой вина. — Она вернулась,— одна фраза, и все труды и усилия, попытки обращаются в пыль. Введение новой переменной, которая меняет абсолютно все, что было раньше. Да какая к черту переменная? Константа, не иначе. Он упорно старался не замечать этого, пытался убедить себя в чем-то совершенно противоположном, но когда правда так ясно встаёт перед глазами, отдаваясь в груди глухой болью, игнорировать уже не получается. Их с Лурдес взгляды встречаются, и в них, помимо шока, можно заметить и страх с этой секунды все изменится. И ничего уже не будет, как прежде.