Безумная канитель

      Танака Фудомару, обычно всегда выступавший на официальные представительские миссии в стандартном жилете, на этот раз объявился на месте сбора в своём обычном синем ханьфу и лишь что-то неразборчиво фыркнул на вопрос остальных, не попутал ли чего. Морино Ибики смерил его внимательным взглядом, с подозрением прищурился, заметив или поняв что-то ещё, но промолчал.       К моменту прибытия их группы в Ото, Ёко устала искать подвохи и перебирать самые банальные — и параллельно невозможные — объяснения.       Фудомару, насколько поняла Ёко, шёл в Скрытую деревню Звука совсем не для участия в официальном расследовании. Ибики-сан сам между делом обмолвился по пути, чтобы Фудомару даже близко не подходил ни к шиноби Суны, отправленным в Скрытый Звук с теми же целями, ни непосредственно к людям, с которыми предстояло говорить… С учётом того, что для Ибики-сана на первом месте стояла исполнительность и результативность, странно было видеть, что вписанный его собственной рукой человек вообще никакого участия принимать обязан не был.       Вот только Ёко, в таком случае, сильно напрягало незнание того, чем именно Фудомару будет заниматься.       — Ямаширо, ты будешь за мной след в след ходить или, по старинке, неумело прятаться неподалёку? — поинтересовался Фудомару на самом подходе к Ото.       Ёко стойко пропустила слишком очевидный подкол мимо ушей и решила задать встречный вопрос:       — Это на что-то повлияет?       — В принципе, нет, — пожал плечами Фудомару. — Но… след в след за мной лучше не ходи, ладно?       Ёко отстранённо пожала плечами. С одной стороны, если она будет держаться всегда рядом, у Фудомару будет меньше шансов сказать или сделать что-нибудь компрометирующее или опасное, но с другой… Что бы он ни задумал, при неотступном контроле он может это просто-напросто свернуть и отложить на лучшее время.       Выигрышного варианта не было. И Ёко сильно не хватало отсутствующей на этом задании звериной маски, которой был бы дан чёткий приказ, — одного «Наблюдать» было недостаточно, особенно на фоне того, как просто Танака Фудомару позволил поставить на себе отслеживающую печать «Йомиагеру». Он не выглядел недовольным, не выглядел смирившимся с условием, без которого просто не был бы зачислен в эту группу… Он даже в сторону Ёко не посмотрел, протягивая ей руку. Единственное, что тогда кинулось в глаза, это отсутствие обычно пришитого к рукаву ханьфу протектора; если Фудомару не будет демонстрировать свои умения, его и за шиноби-то не примешь.       Впрочем, самой Ёко на этот раз протектор тоже не полагался. В отличие от официально-представительской группы Ибики-сана, она вообще не должна была никак выделяться. Возможно, как раз потому, что должна была соответствовать тому, к кому приставлена.       «Расслабься, Ямаширо, — посоветовали ей перед выходом из Конохи. — Если бы от Танаки всерьёз ожидали какой подлянки, вместо тебя пошёл бы кто-нибудь из клана Хьюга. И искать при побеге проще и вырубить шансов больше. Логично же?».       Звучало действительно логично, но ничуть не успокаивало.       — Удачи! — кратко пожелал Фудомару, когда до Скрытого Звука остался час с небольшим пути. И на всей скорости рванул вперёд, намереваясь войти в деревню раньше основной группы.       Ёко, чертыхнувшись, кинулась следом… И потеряла его из виду уже через пару минут. Не то чтобы это было совсем неожиданно, но раздражало страшно. К счастью, она могла отследить его в радиусе деревни.       Самой большой проблемой было то, что деревня вообще из себя представляла. Находясь на стыке рисовых полей и гор, она частично проваливалась в ущелье, уходила некоторыми домами внутрь скалы, путала тянущимися туда-сюда навесными мостами и непрекращающимся воем ветра и эхом. С одной стороны, именно Скрытой Деревней была эта самая часть в ущелье; с другой стороны, те, кто жил на нормальной ровной земле, спокойно передвигались по территории, занимаемой шиноби, а дома шиноби, в свою очередь, далеко не всегда находились исключительно внизу. Для поселения, существующего чуть больше десяти лет, это, наверное, было нормально — не всё ещё максимально и категорично разграничилось, к тому же, сюда то и дело прибывали новые люди.       Танака Фудомару обнаружился разыгрывающим неуклюжего дурака, запнувшегося ногой за ногу при попытке подопнуть мяч, подлетевший к нему от толпы разновозрастной ребятни. Дети, пополам смеющиеся и слегка взволнованные, быстро окружили его, а после наперебой принялись что-то объяснять и тыкать пальцами в разных направлениях. Указаний на ущелье было больше всего, причём не только от детей, но и от взрослых, к которым Фудомару тоже обращался с какими-то нерасслышанными вопросами…       И чем-то подобным Фудомару занимался весь день напролёт. Шатался по Ото сверху вниз и обратно, цеплялся к прохожим, пару раз под «Хенге», что-то спрашивал или рассказывал сам, помогал случайным людям с самыми глупыми мелочами. А под конец дня умудрился напроситься на ночь к какому-то старику, чтобы «не тратиться на гостиницу»; дом стоял буквально на обрыве, так что при желании из окна можно было смотреть вниз на крыши построек на дне каньона.       Ёко наблюдала за всем этим с искренним недоумением. Существовали десятки куда более действенных и привлекающих в разы меньше внимания способов собирать информацию. Не настолько топорные и прямолинейные, не вызывающие подозрений со стороны встречающихся на улицах шиноби, вдвое бдительных на фоне прибывших представителей от Суны и Конохи, настроенных разбираться с убийством Казекаге и нападением на Скрытый Лист. Ёко, конечно, в большинстве своём держалась от Фудомару на расстоянии, потому не слышала подавляющего числа разговоров, но…       — Не знал, какие тебе нравятся, так что купил те, что любит Анко, — хмыкнул Фудомару, самым невозмутимым образом протягивая Ёко палочку с данго.       Судя по тому, что он сейчас демонстративно листал взятый с витрины книжного магазина журнал, это был теневой клон. Или наоборот, Ёко не бралась судить, раз уж умудрилась пропустить момент, когда он вообще клона создал.       — И с чего это вдруг? — хмуро поинтересовалась Ёко, не спеша брать предлагаемое угощение.       — Если бы я хотел тебя отравить или усыпить, чтобы сбежать, я бы действовал не так топорно, поверь, — широко улыбнулся Фудомару.       Ёко, не без сомнения, всё-таки взяла протягиваемое ей данго. Клёцки были добротно политы — фактически пропитаны — сладкой фасолевой пастой; Анко, и правда, часто заказывала такие, и Ёко, даже при её любви к сладкому, считала, что это слегка чересчур.       На вопрос, собирается ли она всю ночь проторчать на крыше дома несчастного полуслепого старика, Ёко не ответила. На вопрос, пойдёт ли она обратно к Морино Ибики, чьей группе было предоставлено место на ночь, как и пришедшим из Суны, — тоже.       …Фудомару продолжал заниматься тем же самым следующие два дня, изредка изменял стратегию, покидая деревню, слоняясь по окрестностям, склону ближайшей горы и перелеску в часе пути. Если это поведение от чужака, прибывшего незадолго до делегации из Конохи, не вызывало вопросов и подозрений, то Ёко затруднялась сказать, что тогда должно было заставить шиноби Ото обратить на него пристальное внимание. Несколько раз Фудомару создал знатную неразбериху, принимая с помощью «Хенге» облик жителей деревни и устраивая какие-то мелкие, но привлекающие внимание «случайные происшествия», один раз даже развязал драку, причём человек, чьё обличие Фудомару использовал, был буквально по соседству… Но, опять же, всё случившееся почти полностью проигнорировали, только между делом поспрашивали у жителей, всё ли нормально закончилось и не нужна ли какая-то особая помощь.       — Когда наличие двойника раскрылось, никто даже не подумал, например, на местных генинов, да и вообще, что бы ни случилось, на это смотрят сквозь пальцы, — поделился и без того замеченной деталью Фудомару. Заодно и неосознанно дал подсказку, что одной из его целей была банальная провокация жителей, только цель оставалась не до конца понятой, а легкомысленное отношение к возможным проблемам раздражало. — В любой другой деревне это не оставили бы… так.       Ёко задумчиво отхлебнула чай. За неё снова заплатил Фудомару, равно как за день до этого расщедрился на оплату нормального ужина, а вчера снова притащил какую-то «обожаемую Анко» сладость.       Ёко не знала, что думать, и начинала подозревать банальный подкуп. А ещё — невольно задаваться вопросом, к чему было постоянное упоминание Митараши Анко. Фудомару просто сам в сладостях не разбирался и ссылался на единственного доступного в плане наблюдения и оценки человека? Или в этом стоило искать какой-то скрытый смысл?       — Да и не сказать чтобы на улицах вообще много шиноби. Даже для такой небольшой деревни. Даже если предположить, что подавляющее большинство было послано в Коноху и там погибло, — задумчиво добавил Фудомару. — На шесть лиц… двое или трое будут клонами под «Хенге».       — Что? — Ёко от неожиданности подавилась чаем. — Ты же не серьёзно.       — Я серьёзно. Я сравнил чакру, пока эти «люди» находились в поле моего «Денки Кагеру», она идентична.       — Нужно…       — Я уже рассказал Ибики. В первую очередь.       Ёко снова отхлебнула чай.       В то время, пока группа Ибики-сана, вместе с представителями Суны, пытались понять, представляет ли Ото опасность для мира шиноби после того, как Орочимару, создавший её, был разоблачён и скрылся, да и вообще, чем Ото является, с учётом личности создателя… Фудомару, как и обещал, не приближался ни к чему, носящему официальный характер, рыскал по деревне и округе, оценивая простых жителей, и пробирался между делом в какие-то постройки, уходящие вглубь скал каньона. Как именно он выходил оттуда, не рисковавшая лезть следом Ёко не всегда понимала, потому что Фудомару мог появиться уже откуда-то с другой стороны и самым невозмутимым образом сообщить, что он, вообще-то, всё время провёл на другом конце деревни, это могла подтвердить — и действительно подтверждала — куча народу.       Ёко за всё время, что ей выпадало становиться соглядатаем Танаки Фудомару, уже уяснила, что он может не самым экономным образом тратиться на два-три теневых клона… Это раздражало ещё в Конохе, а в Ото — и подавно, учитывая, что в случае рассеивающих внимание двойников приходилось полагаться исключительно на «Йомиагеру»; теневой клон был точной копией, но поставленная на оригинал печать всё-таки не дублировалась. По крайней мере, не должна была, Ёко была уверена в своём контроле чакры и никогда раньше подобной промашки не допускала. Дядя Аоба говорил, что провернуть фокус с дублированием… не невозможно, но очень и очень сложно, для этого нужно было хорошо знать специфику самого «Йомиагеру»; хотя, одновременно, дядя Аоба всё-таки допускал, что шиноби, хорошо разбирающийся в фуиндзюцу, вполне мог бы что-то такое устроить. Но среди «Бешеной команды» на такое, в теории, мог быть способен только Атооши Дайчи, и его в Ото не было.       — Нужно бы спросить у Ибики, насколько далеко от деревни я всё-таки могу уйти… — закинув голову назад, бросил в пустоту Фудомару.       Все эти три для пребывания в Ото Фудомару явно искал что-то конкретное, неспроста ведь он обшаривал окрестности, сыпал странными, на первый взгляд бессмысленными вопросами обо всём подряд, даже спрашивал на полях по соседству чуть ли не о появляющихся резко и так же резко исчезающих диких животных.       К концу третьего дня, когда отчего-то выглядящий смертельно уставшим Фудомару — наверное, сказывалось безрассудное использование клонов — уселся на скамейку возле дома старика, где продолжал ночевать, к нему стремительно спустился ястреб. Кинув на колени Фудомару какой-то свиток, птица уселась на плечо, острыми когтями вцепляясь в одежду, и ткнулась головой в висок. А после, посидев так несколько минут, просто исчезла, выдавая свою суть призыва.       Фудомару покрутил в руках принесённый свиток, глядя куда-то в пустоту перед собой, потом зашёл в дом и вышел обратно уже без него. И, найдя взглядом Ёко, поманил её пальцем, параллельно направляясь вниз по улице. Вместе, разделённые максимум десятью шагами, они добрались до гостиницы, в которой проводил ночь Ибики; тот, к счастью, обнаружился у себя в номере…       И Фудомару сходу вывалил на него новости из Конохи, пришедшие с призывной птицей Атооши Дайчи. Их задание это не отменяло. На самом деле, для них, находящихся сейчас в Ото, ничто из узнанного вообще не должно было иметь значения, лишние знания могли только отвлекать, потому Ибики велел больше никому из присутствующих ничего не рассказывать. Вернутся в Коноху — узнают, а сейчас в центре внимания должно быть совсем другое.       — Кстати, Ибики!.. — уже выйдя было в коридор, вспомнил о чём-то Фудомару и, обернувшись, вошёл обратно в комнату, закрывая за собой дверь и оставляя вышедшую первой Ёко ждать в коридоре.       Что бы там Фудомару ни решил сказать Морино Ибики с глазу на глаз, отсекая Ёко как свидетеля, он уложился в две минуты, после чего тоже вышел в коридор. Неприятно задумчивый, Ёко за все три дня ни разу его таким не видела.       — Не хочешь выпить? — Фудомару потёр шею и поправил воротник ханьфу. На плече, на которое не так давно уселся призывной ястреб, виднелись мелкие дыры в месте, где предположительно вцепились в одежду когти.       — Ты… — начала было Ёко, но оказалась перебила сразу же.       — Я — хочу.                     Выступать поздно вечером было плохой идеей, но других не было, ну или другие просто не дали бы такой откровенной свободы действия. Поэтому даже прибытие на место под полночь не могло заставить отказаться от задуманного.       Вычислить убежище оказалось на удивление легко, даже с учётом пространственного направления «на север от Долины Завершения». Действительно густой лес с огромными деревьями там был всего один, в ближайших к границе горах, за ними уже начинались редкие перелески между рисовыми полями и одинокие возвышенности… Да и найти внутри этого леса нужное место, в целом, тоже особого труда не составило.       Ближайший источник воды не должен был находиться слишком близко, ловушки на случай обнаружения должны были уводить немного в сторону… К тому же, вся конспирация обычно ломалась сразу же, как места рядом с укрытием начинали обходить стороной дикие животные и птицы, поэтому их приходилось воспроизводить искусственным путём, — и созданные исключительно для глаз гнёзда и норы давно уже стали обыденностью, довольно легко распознаваемой.       — Надо же, ты решил меня дождаться. — Фудомару показательно присвистнул.       Широиши встретил его на подъёме в гору, на границе с лесом, и сразу же отвёл к своему призывателю. Дайчи ждал неподалёку от нужного им места, не рискуя соваться прямо к убежищу и даже не став разжигать нормальный костёр.       — Только дурак сунется в укрытие Орочимару-сенсея в одиночку и без подготовки, — предсказуемо утвердил Дайчи. — Даже в заброшенное.       — Да ладно? — изобразил максимальную искренность Фудомару, щёлкая пальцами и призывая стрекоз, просто чтобы за счёт вложенной в них чакры получить хоть сколько-то тусклого света. — Я вот как раз собирался.       — Именно поэтому я и здесь… — со вздохом покачал головой Дайчи.       Фудомару, оценив всю обречённость его вида, только усмехнулся.       Вряд ли Дайчи выбрался из Конохи самоволкой, из их команды на подобное был способен разве что Фудомару, и то с оглядкой на то, что обязательно сумеет выговорить себя впоследствии или кто-то точно выскажется в его защиту. Исключения можно было пересчитать по пальцам, и о них, к счастью, никто так и не узнал.       — Где твой хвост? — прислушавшись к ощущениям, поинтересовался Фудомару.       — Старейшины никого не приставили, хотя я предложил на случай, если доверия мне нет вообще никакого.       Митокадо Хомура, как показалось Дайчи, максимально показательно открестился от принятия решения, не в первый раз уже, как если бы просто устал постоянно иметь дело с «Бешеной командой». Утатане Кохару какое-то время посверлила Дайчи взглядом и сказала, что ответственность за его действия, в случае худшего, всё равно будет нести принимающая окончательное решение Хокаге, после чего Цунаде, что-то хмыкнув себе под нос, выдала Дайчи право идти на все четыре стороны.       Дайчи даже показалось, что сделала это Цунаде… из мелкой мести, что ли.       — А тот, который от Шимуры Данзо? — добавил Фудомару.       Такового не могло не быть, Данзо точно должен был ожидать от «Бешеных» сомнительных действий после очередного связанного с Орочимару происшествия. Его паранойя не раз была действительно полезна Конохе, но всё-таки в отдельных моментах бесконечно раздражала.       — Отвалился по дороге.       Фудомару повторно присвистнул, на этот раз оценивающе. Для Дайчи, не любящего выделяться и, тем более, оправдывать худшие подозрения о себе, как о члене «Бешеной команды», намеренно уйти от приставленного соглядатая было большим и широким шагом через самого себя.       Они всё равно приведут шиноби Конохи к обнаруженному убежищу. У Фудомару для сокрытия этого места причин не было. Дайчи же точно только с этой оглядкой из деревни и выпустили, что Хокаге, явно собирающаяся складывать своё мнение через наблюдение, что Старейшины, возможно, всё-таки пытающиеся постичь «непредвзятость» Хирузена.       … Но прежде, чем разведка затопчет все следы и точно уничтожит часть содержимого, даже не заметив, что активировала какую-нибудь ловушку, защищающую хранящуюся внутри информацию, хотелось всё-таки предварительно проверить место лично.       — А твой хвост где? — устало поинтересовался Дайчи.       — Отравил, — невозмутимо сообщил Фудомару.       — Противоядие хоть оставил?       Фудомару задумчиво потёр подбородок и запустил руку в поясную сумку, вытаскивая небольшую, наполовину использованную ампулу размером не больше мизинца:       — Чёрт, унёс с собой.       Дайчи без проблем забрал ампулу, лишённую каких-либо опознавательных наклеек или маркировок на самом стекле, и с интересом покрутил перед лицом. После чего осторожно открыл и махнул ладонью над ней по направлению к себе.       — Ты на язык ещё попробуй, — со смешком предложил Фудомару.       — Уверен, безвкусное. Мне было интересно, есть ли запах, раз не инъекция, — фыркнул Дайчи, вернув ампулу обратно и проследив за тем, как Фудомару спрятал её обратно в сумку. — Как Ёко-сан вообще попалась… на что-то настолько банальное, как снотворное?       — Вот ты бы допустил мысль, что от тебя решат избавиться, просто подлив что-то в сакэ?       Не именно «подлив», конечно, такую махинацию Ямаширо Ёко точно с лёгкостью заметила бы, но всё-таки.       — Имея дело с тобой — в первую очередь. Чем проще и глупее способ, тем выше шанс, что именно его ты и используешь. Ещё и предварительно ткнёшь носом, мол, «Есть сотня других способов, кроме этого». Но зачем нужна сотня других…       Фудомару, не сдержавшись, всё-таки рассмеялся в открытую.       Дайчи знал его слишком хорошо, сказывалось продолжительное общение. Кто-то вроде Гая или Генмы с Райдо тоже смогли бы его раскусить, Анко — и подавно. В остальном же зарекаться было трудно, но… Наверное, любой надзиратель мог бы слегка расслабиться просто из-за присутствия рядом Ибики, мол, при нём Фудомару не станет выкидывать фокусы из ряда вон.       …Да только Ибики, к сожалению для Ямаширо Ёко, знал о том, что Фудомару собирается делать после получения новостей из Конохи, потому что Фудомару честно его об этом предупредил, добавляя отдельно, без присутствия рядом Ёко, деталь про убежище на границе со страной Огня.       Ибики, в принципе, ещё с заявления о том, что Фудомару хочет попасть в его отдел ради похода в Ото, всё отлично понимал, включая и настрой скрыться от наблюдателя, если присутствие того будет мешать. Равно как догадывался: если Фудомару найдёт хоть что-то, то сначала вдоль и поперёк осмотрит сам, и лишь потом расскажет о находке остальным. Фудомару, собственно, так и делал. И будет большой удачей для жителей Ото, если деревня вообще продолжит существовать.       Иллюзия, сохраняющаяся в течение больше чем десяти лет, скорее всего, падёт, и не то чтобы по Скрытому Звуку кто-то будет действительно скучать.       — Надеешься найти здесь хоть что-нибудь, касающееся фуинов на шеях у Саске и Анко? — Убежище встретило их уходящей под землю дверью и двумя изображениями змей над ней. Даже символику «Звука» использовать не пытались, чтобы в случае обнаружения перевести стрелки.       — Ты бы видел, что эта дрянь делает со своими носителями на второй стадии активации. Она выжимает из организма все соки. Если забудешься в бою, то и не поймёшь, от чего умер. — Голос Дайчи моментально похолодел. — Уверен, в дополнение к полученной встряске от джонинов и неожиданному отпору от генинов, та четвёрка из Скрытого Звука ещё и просто довела свой организм до предела. Один из них точно умер не от ран, а от полного истощения. Чакра на нуле, внутренние органы…       — Я понял, можешь не продолжать, — заметив, как голос Дайчи сходит на свистящий шёпот, перебил Фудомару. — Идём внутрь, — кивнул он на убежище. — Спорим, наш дорогой сенсей даже чаю нам, как гостям, не предложит?       Дайчи лишь обречённо покачал головой. Он был почти уверен, что убежище заброшено, и очень хотел, чтобы это оправдалось.       Охраны сразу на входе не обнаружилось, хотя несколько простейших обнаруживающих печатей Фудомару с Дайчи заметили. Обезвреживать, на первый взгляд, смысла не было, всё равно впереди виднелись камеры видеонаблюдения: напрягаться, чтобы не попасться ни на одну, будет слишком большой морокой, а уничтожение всех подряд по дороге станет таким же однозначным маяком… Однако все обнаруженные печати Дайчи всё равно осторожно снял, просто из принципа, и планировал делать это по мере всего продвижения внутрь убежища.       Тусклое освещение намекало, что хоть большая часть энергии была уже отключена, какие-то генераторы всё-таки работали, поддерживая призрачную жизнь, так что, вероятно, надежде на полную заброшенность было не суждено оправдаться… Но если здесь всё-таки кто-то был, за камерами не обязательно следили.       Коридоры не были сильно запутанными, но вот «этажей» убежище, похоже, насчитывало немало, Фудомару с Дайчи то и дело натыкались на уходящие вниз лестницы, и кто знает, соединялись ли между собой те помещения, к которым лестницы вели.       — Это место… похоже на тюрьму, — поморщился Дайчи. — Или на полигон для игр на выживание.       Из темноты одного из оставленных за спиной спусков тянуло смертью и гнилью…       — Так дело не пойдёт, до утра по этому муравейнику бродить будем. — Фудомару резко замер. — Посторожи меня, Атооши. — Дайчи, успевший пройти пару шагов, прежде чем тоже остановиться, обернулся и утвердительно кивнул, так что Фудомару, прикрыв глаза, принялся складывать печати, добавляя к призванной и рассеянной кейтайхенка ещё и чакру молнии. — Райтон: Денки Кагеру но дзюцу!       Поле чакры расплылось по коридорам. Это не позволит построить нормальную карту убежища, но, по крайней мере, даст шанс оценить масштаб, а если найдётся кто-то живой — то и задаст направление, чтобы уже у этого самого человека поинтересоваться, как тут всё устроено.       И, к счастью или сожалению, «кто-то живой» всё-таки нашёлся.       — Эй, Атооши, насколько сильно ты не хочешь видеть нашего дражайшего наставника? — открыв глаза, поинтересовался Фудомару.       — Орочимару-сенсей… здесь? — Дайчи нервно повёл плечом.       — Где-то внизу, — глянув себе под ноги, хмыкнув Фудомару, — есть ещё кто-то, можем разделиться.       — Плохая шутка.       Фудомару показательно пожал плечами, словно бы желая дать понять, что он был совершенно серьёзен и вообще-то исключительно ради самого Дайчи старался. Берёг, так сказать, его нервы.       — Тот, что внизу… — Дайчи тоже невольно посмотрел себе под ноги, — заметил твоё «Денки Кагеру»?       — Откуда ж я знаю. Но вроде с места не сорвался сразу, поэтому допустим, что нет, — только и развёл руками Фудомару. — Но вот Орочимару точно заметил, он даже дал это понять.       Фудомару щёлкнул пальцами, создавая стрекозу для отслеживания направления. На открытой или просто хорошо знакомой местности у него не возникло бы проблем добраться до оставленного маяка, но здесь всё равно предстояло побродить по коридорам, просто имея где-то впереди чёткий ориентир. Фудомару мог бы просто переместиться к своей стрекозе… Но вот Дайчи вместе с собой захватить не мог. Так что им предстояло всё-таки пройтись. Вряд ли Орочимару решит сбежать, прикрывшись тем, что просто устал их ждать.       Дайчи обречённо вздохнул. Выбирая между наставником и неизвестным человеком где-то на нижних уровнях… Он бы предпочёл вообще убраться от этого места подальше.              По сравнению с другими видимыми помещениями, этот зал был хоть сколько-то похож на действительно обжитый. Пусть и обставленный в плане удобств по минимуму, он всё-таки изобиловал совсем не пустыми рабочими столами.       — Раз вы здесь, значит, Учиху Саске мне можно больше не ждать, да? — Орочимару сидел в развёрнутом к входной двери кресле. Внешность его была иной, отличалась и от привычной, и от той, которую Дайчи с Фудомару видели, сорвав притворное лицо, на теле и голове красовались бинты, но ошибиться в определении чакры было невозможно.       Орочимару откидывался на спинку кресла, правая рука лежала на подлокотнике, левая же держалась навесу перед собой. Стрекоза-кейтайхенка, оставленная для указания пути, сидела на указательном пальце.       «Отнятые руки», заставившие отступить из Конохи… были снова целыми. Вкупе с новым лицом, в котором глупо было подозревать примитивное «Хенге», можно было сделать лишь один вывод: Орочимару прибегнул к той самой технике, которая позволяла ему сменять тела. С одной стороны, это в каком-то смысле обезопасило Саске, хотя бы на какое-то время, но с другой… Сильно подставляло Фудомару с Дайчи, которые именно сражаться не сильно-то рвались даже с учётом «отнятых рук», но теперь, в случае худшего, могли встрять в бой, который не вытянут.       — Ну почему, можешь подождать, — как можно отстранённее пожал плечами Фудомару, щёлкая пальцами, чтобы развоплотить стрекозу. — Того глядишь, вместе с ним ещё половина Конохи в гости заглянет.       — Боюсь, к такому наплыву гостей я всё-таки не готов, — усмехнулся Орочимару, опуская и левую руку на подлокотник кресла и устремляя взгляд на напряжённого Дайчи. Тот, переступив порог следом за Фудомару, бегло осмотрелся по сторонам и, похоже, планировал всеми способами избегать столкновения взглядами. — Вас двоих и так уже многовато будет.       — Совсем по нам не соскучился? — хмыкнул Фудомару.       — Не успел. Не так уж-то давно и виделись.       Фудомару демонстративно скрестил руки на груди, и Дайчи нервно дёрнулся. С учётом скорости и реакции наставника, эта поза могла сыграть плохую шутку, необязательно успеешь расплести руки и следом достать оружие.       Орочимару продолжать говорить не спешил, позволяя высказывать тем, кто искал с ним встречи. И сложно было понять, не считал он бывших учеников за угрозу в принципе или именно сейчас. Его было очень трудно понимать и раньше, а слегка поотвыкнув — и подавно.       — Кстати, насчёт «гостей», — максимально спокойно, даже заметно расслабленно произнёс Фудомару. — Мог бы хоть чаю «гостям» предложить.       Дайчи со вздохом покачал головой и, не сдержавшись, всё-таки слабо улыбнулся.       Дурацкая шутка, прозвучавшая на входе, всё-таки оказалась озвучена и при встрече с Орочимару. Не то чтобы Дайчи сомневался, что Фудомару на это способен… Но как-то не думал, что ситуация в принципе позволит лишний раз шутить.       Однако, похоже, Орочимару был настроен относительно мирно. Хотя от этого только больше становилось не по себе, и Дайчи не сомневался, что не он один про себя искал подвох в каждом слове и движении наставника, Фудомару тоже не мог не ждать подставы. Но, в отличие от Дайчи, Фудомару мог позволить себе показательно небрежное поведение.       — Можешь сам приготовить, — с неприятной покровительственной улыбкой произнёс Орочимару, — ты же любишь в чужих домах хозяйничать.       Фудомару задумчиво хмыкнул и с интересом осмотрелся, особенно тщательным взглядом изучая столы.       — И в какой из колб можно воду подогреть?       Повисшее молчание продлилось несколько секунд… И Орочимару рассмеялся.       Дайчи от неожиданности даже потянулся за оружием. Орочимару смеялся громко и как будто искренне, это по-настоящему пугало.       Фудомару, в отличие от Дайчи, вызванным весельем совершенно не проникся. Между делом приметил на одном из столов чашку и мысленно прикинул, что и нормальный чайник, наверное, где-то тоже должен был найтись… Но, в целом, развивать глупую шутку дальше он не собирался. Как, собственно, не собирался и сражаться, — если Орочимару перестанет разыгрывать несуществующее радушие, им с Дайчи придётся поспешно делать ноги.       …Наверное, им стоило отступить сразу, как Фудомару обнаружил присутствие наставника в принципе, но соблазн был слишком велик. И, как ни странно, Дайчи даже не заикнулся о том, что им нужно уходить.       — Вы двое… — отсмеявшись, начал Орочимару, голос его остался подозрительно дружелюбным. — Продолжите ставить мне палки в колёса, и я всё-таки вас убью. Хоть вы мне и нравитесь.       Появившаяся следом улыбка абсолютно не соответствовала ни словам, ни интонации, но, в каком-то смысле, была ожидаемой.       — Звучит пугающе. — Фудомару немного криво улыбнулся в ответ. — И это я про «нравитесь».       — Нравящихся людей Вы можете запросто пустить на опыты или сразу под нож, — нехотя согласился Дайчи.       — К сожалению, — показательно пожал плечами Орочимару, — то, что вас выделяет, не вытащить из вас ни опытами, ни ножом.       — Есть ещё пытки, — радушно предложил Фудомару.       Дайчи скосил на него глаза и, по всем признакам, хотел было выругаться, но всё-таки сдержался.       Из него, в теории, пытками можно было вытащить формулы печатей или ещё какую-то информацию… Исключительно в теории, но всё же. А вот единственное, чем действительно мог заинтересовать наставника Фудомару, — заинтересовать в том самом ключе, который в нём можно подозревать — это аномальная живая кейтайхенка. Однако это было отклонение, которое необязательно даже наследуется, и шанс привить его другому человеку был фактически нулевой.       — Вы точно мои ученики, а не кого-нибудь вроде Шимуры Данзо? — усмехнулся Орочимару.       — Кстати, насчёт Шимуры Данзо! — озарённо вскинул голову Фудомару.       Орочимару с подозрением сузил глаза. Прозвучало так, словно Данзо был совсем рядом и мог прямо сейчас выйти из-за угла, картинно раскланявшись вместе с позвавшим его Фудомару. Впрочем, от Фудомару не убыло бы разыграть эту во всех смыслах невозможную картинку с помощью теневого клона…       — Это укрытие — самое плохо спрятанное из всех, — невозмутимо продолжил Фудомару, — даже деревенский тайник за гражданским убежищем внутри плато было сложнее найти.       — И Данзо-сан высоко оценил то, как Вы, Орочимару-сенсей, прятали что-то буквально у него под носом, — без проблем продолжил Дайчи, когда Фудомару многозначительно замолчал.       Они этого не планировали, но понять, в какую сторону Фудомару клонит, было даже слишком просто. Ответить угрозой на угрозу они не могли, но вот отплатить мелкой пакостью было, в понимании Фудомару, жизненно необходимо.       И на этот раз Дайчи даже мог его в этом стремлении понять и поддержать.       — Вы… — недавнее дружелюбие из голоса наставника предсказуемо исчезло, — сдали мой тайник… Данзо? Из всех людей — именно ему?       — «Сдали», как грубо, — оскорблено фыркнул Фудомару. — Мы обменяли его на возможность поставить вокруг дома Атооши непроницаемый барьер. Ты его не застал, а то, в противном случае, возможно, оценил бы.       — Неужели? — без особого интереса хмыкнул Орочимару.       Однако всё-таки устремил на Дайчи выжидающий взгляд.       Он был внутри деревни во время чунин шикен, вряд ли не обратил внимания на поднимаемый пару раз купол. Мог, конечно, проигнорировать намеренно… Но, скорее всего, просто хотел, чтобы ему расписали всё лично. Он поступал так в прошлом и изменять себе не спешил.       — Я просто слегка дораб..ботал… — Дайчи, между делом продолжавший осматривать столы, наткнулся взглядом на нечто действительно странное и запнулся на полуслове, — н-найденный черновик, — продолжил он слегка пришибленно.       Фудомару, проследив за взглядом — и не встретив никакого запрета со стороны наставника — направился к заинтересовавшему столу, закрывая на него обзор. Не то чтобы это сильно помогло, но невозможность видеть, независимо от никуда не девающегося знания, по-своему успокаивала.       — Я так понимаю, барьер, который Вы подняли на крыше, тоже начинался с того черновика, — всё-таки закончил Дайчи.       — То есть, тайник под озером вы тоже нашли, — заключил очевидное Орочимару. Уж что и где хранилось, оставшись в деревни из-за невозможности забрать с собой, он помнил отлично.       — В первый же год после твоего побега, — утвердил Фудомару, с интересом клонившись над столом; тот факт, что он таким образом буквально подставил наставнику спину, его не волновал абсолютно, по крайней мере, в этот раз. — Причём… можно сказать, что случайно, во время тренировки. Я почти поверил, что утопил Ита-чана, раз он так долго не всплывал.       Орочимару, посверлив его взглядом пару секунд, усмехнулся и трижды показательно хлопнул в ладоши.       — Эй, Атооши! — вдруг как-то слишком радостно переключился Фудомару. — Дай пять! — И, резко повернулись, кинул что-то, взятое со стола, в сторону Дайчи.       Дайчи поймал летящий в себя предмет исключительно механически. Если бы он всмотрелся в него, то точно бы предпочёл увернуться, пусть бы эта вещь улетела дальше, врезавшись в стену или, кто знает, даже вылетев из помещения, сейчас было трудно оценить.       Он держал… человеческую руку. Не тронутую гниением, высохшую, но самую настоящую. На мизинце, чудом не спав при полёте, свободно висел увенчанный синим камнем перстень.       — Танака, твою ж мать!.. — сквозь зубы процедил Дайчи. Однако брезгливо выкинуть отвратительный предмет не успел, потому что внимание моментально переключилось на другое и сосредоточилось на нём так сильно, что мысли о предмете в руках сразу же улетучились.       Орочимару, до этого шевелившийся по минимуму, просто наблюдая за разыгрывающими храбрецов учениками, вдруг встал с кресла, словно бы прикосновение к чему бы то ни было — в отличие от простого разговора, независимо от его тона и спрятанных за словами намёков — стало однозначным побуждением действовать.       Фудомару, тоже моментально напрягшись, сложил пальцы, готовясь одним щелчком призвать и сразу направить стрекоз, а после осуществить заранее продуманный план с отступлением. К радости Дайчи, со всей самоуверенностью и порой излишней верой в собственной силе, Фудомару всё-таки никогда не отсекал вариант худшего развития событий и прислушивался к построенным путям отхода.       — Вот поэтому гостей, вроде тебя, Фудомару, никто рад видеть и не будет. — То ли показалось, то ли голос Орочимару действительно прозвучал не ожидаемо угрожающе, а скорее искренне обречённо. Словно бы следом за усталым разочарованием чужим поступком он собирался ещё и отсчитывать, как вечно доставляющего хлопоты ребёнка.       Фудомару сощурился, пытаясь понять, насколько велика вероятность, что за словами последует нападение, в конце концов, они уже явно превысили лимит действия на нервы… Однако, вопреки всему, на миг причудившееся чувство опасности отступило так же быстро.       Орочимару в несколько широких шагов приблизился к Дайчи и, без единого сопротивления забрав у него чёртову руку, невозмутимо двинулся к ближайшему столу, в другую сторону от Фудомару, и поставил её среди прочих вещей. Дайчи, проглотив вставший в горле ком, осторожно отступил поближе к Фудомару.       — Надо же, а я почти допустил, что ты всё-таки полезешь в бой, — заметив, как Фудомару хоть и без особого желания, но всё-таки расслабил пальцы, хмыкнул Орочимару.       — Давай ты подождёшь, пока мы снова всей командой не соберёмся, ладно? — выдавил из себя немного кривую улыбку Фудомару. — Тогда и устроим двойной реванш. Мы — против тебя, ты — против Ита-чана.       А вот это несомненно было лишним, Дайчи был в этом убеждён.       Однако ответить Орочимару не успел, потому что из коридора послышались стремительно приближающиеся шаги. Точно, где-то на нижних уровнях ведь был ещё один человек, похоже, он наконец-то заметил проникновение. А значит, на удивление мирный разговор — о котором лучше никому и никогда не рассказывать, чтобы не получить клеймо пособника нукенина — с этого самого момента был окончен.       — Надеюсь, он тебе не слишком нужен, — как-то по-особому мрачно произнёс Фудомару, неотрывно глядя на вход.       Орочимару не ответил, лишь отстранённо пожал плечами, а Дайчи просто не успел ничего уточнить.       Почти влетевшего в помещение шиноби Фудомару вышиб обратно в коридор так стремительно, что Дайчи и рассмотреть его нормально не смог. Впрочем, последовавший уже через мгновение комментарий дал отличное представление о том, кто именно заявился. Скорее всего, перепроверил записи с камер, или, может, просто заметил исчезновение печатей, обезвреживаемых по мере продвижения внутрь убежища.       «Ну, привет, Кабуто».                     Новое тело пока что слушалось не слишком охотно, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Ввязываться в бой было бы плохой идеей, но, зная своих учеников, Орочимару именно такое развитие событий полностью отмести не мог.       «Четвёрка Звука» полностью провалилась. Мало того, что они не уложились во времени, так и просто в целом порученное им задание не выполнили: если бы они просто привели Учиху Саске, это хоть сколько-то уменьшило их наказание… Но они не вернулись вообще, будучи, видимо, схваченными или сразу убитыми. Посланный следом Кимимаро тоже сгинул, и его потеря была действительно неприятной, наследие клана Кагуя кануло в никуда.       К счастью, ученики настроенными именно на сражение не были. Возможно, пыл поубавил вид вернувших дееспособность рук и незнание общего состояния организма после смены тела… Хотя Орочимару допускал, что эти двое с самого начала могли сделать ставку на краткий разговор, надеясь узнать что-то полезное для себя, а потом поспешно сделать ноги, просто сдав местонахождение убежища АНБУ.       Убежище в любом случае предстояло бросить, равно как и те тайники, что остались в Ото…       Кабуто торчал на нижних уровнях, избавляясь от последствий устроенного боя до последнего выжившего и уничтожая вещи с уликами, которые не стоило оставлять для любого нашедшего убежище. До тех пор, пока он не обнаружит проникновение, Орочимару мог позволить себе подыграть ученикам в их стремлении говорить, а не сражаться. К тому же, одного столкновения в Конохе было всё-таки недостаточно, чтобы оценить, насколько же большой… глупостью было полагать, что они изменятся.       Их становление ещё в детстве определили «правильные» кумиры, Хирузен тоже умел находить подход к сложным людям. Однако то самое ядро, что заложило «Бешеную команду», — и не самым рациональным образом разграничило внутренний круг и весь остальной мир — никуда не делось. И Орочимару неплохо видел, что за совсем не показательной настороженностью, за всем не беспричинным опасением… Что Фудомару, что Дайчи — оба продолжали воспринимать его, как часть того самого «внутреннего круга». Даже интересно, эти двое сами за собой это замечали?       Хотя Орочимару сильно сомневался, что на этом получится сыграть, только не на фоне недавнего нападения на Коноху.       — Надеюсь, он тебе не слишком нужен. — Скорее всего, Фудомару узнал чакру Кабуто ещё тогда, когда развернул «Денки Кагеру», проверяя убежище на присутствие людей. Однако, выбирая между ним и наставником, всё-таки предпочёл второго.       Что ж, Кабуто появился, наверное, очень даже вовремя, бессмысленный разговор подозрительно затягивался. И одновременно всё больше начинал напоминать то, каким через раз бывал в прошлом, только со словами чуть более выверено-жестокими.       Орочимару ожидал, что Дайчи, оставшись с ним один на один после стремительного ухода Фудомару, тоже попытается как можно быстрее убраться прочь… Однако Дайчи остался стоять на месте, в сторону выхода кинув лишь быстрый взгляд.       …«Ну, привет, Кабуто». Судя по интонации, у Кабуто, в отличие от Орочимару, не было ни единого шанса на мирный разговор. Впрочем, иного и не стоило ожидать после того, как Кабуто попытался воздействовать на Саске с помощью наркотика, не без причин полагая, что по собственной воле он не пойдёт; Кабуто был довольно близко к Саске достаточно долго, чтобы здраво оценить обстановку.       — Ничего не изменилось, — цокнув языком, усмехнулся Орочимару. — Он выходит из себя всё так же быстро и действует всё так же разгромно, стоит только задеть что-то личное.       — Его можно понять, — на удивление спокойно отозвался Дайчи.       Орочимару наградил его оценивающим взглядом. Шугануть, что ли, чтобы больше никогда не смел так расслабляться рядом с наставником, особенно в ситуации, когда пришёл на его территорию незваным гостем на фоне не такого и давнего сражения…       — Вы такой же, Орочимару-сенсей, — слабо улыбнулся Дайчи.       — Правда, что ли?       Орочимару изобразил крайнюю задумчивость, вслушиваясь в грохот взрыва из коридора. Ругань Кабуто говорила о том, что он всё ещё жив; что ж, несколько незначительных минут он мог выстоять хотя бы потому, что Фудомару не позволил бы ему отделаться быстрой и безболезненной смертью.       — Если так подумать, Итачи был единственный в нашей команде не-эгоист, — произнёс Дайчи, довольно просто причисляя к эгоистам и себя самого.       По мнению Орочимару это было в корне неверно, Дайчи слишком много делал, чтобы облегчить жизнь другим…       — Даже если так, — решил не переубеждать Орочимару. — Фудомару точно займёт среди нас почётное первое место.       Как ни крути, а Танака Фудомару был одним из самых больших эгоистов, каких Орочимару только встречал. Что бы Фудомару ни делал, будь то абсолютной, на первый взгляд, глупостью или невероятным альтруизмом, первопричина в этом, чаще всего, была исключительно личная. Стоило копнуть поглубже, и даже за громким «Ради Конохи» можно было найти какую-то сопутствующую выгоду или просто неоднозначный интерес. Почти всегда.       Хотя, как ни крути, даже с оглядкой на это, благополучие родной деревни было тем, что команда №4, поставит превыше всего… В моменты угрозы Конохе на первый план всегда выходила именно безликая «номерная» суть, а не «Бешеная».       Это было даже в какой-то мере… обидно, что ли. Индивидуальность, по мнению Орочимару, — это не то, чем стоило жертвовать, независимо от важности или даже благородства цели.       — Не хочешь занять место Кабуто, Дайчи-кун? — усмехнувшись всплывшей в голове мысли, решил всё-таки озвучить её Орочимару.       Дайчи предсказуемо передёрнул плечами, в равной степени и от интонации, пропитавшейся смесью яда и сахара, и от суффикса, который Орочимару перестал употреблять к своим ученикам ещё до войны, не воспринимая их как детей.       — Только я? — кое-как сумел выдавить из себя кривую улыбку Дайчи. — Танаке даже не предложите?       — Он всерьёз намерен убить моего человека. Скажем так, я на него за это немного обижен. — И пусть Орочимару был уверен, что пытаться сыграть на непосредственно сейчас максимально нейтральном настрое было заведомо провально, попробовать стоило хотя бы ради забавы. Какой бы ни была реакция, она точно будет стоить лишних слов. — Так как, Дайчи? Не хочешь пойти со мной?       — А Вы с нами обратно в Коноху не хотите, сенсей? — встречно поинтересовался Дайчи.       Орочимару наградил его прямым взглядом… И рассмеялся.       Ему самым возмутительным отзеркалили бессмысленный вопрос, который в любой другой ситуации и атмосфере никогда бы не прозвучал. Хоть и не получалось оценить, понял Дайчи суть и сделал это намеренно, или просто действовал по наитию и ситуации.       — Пока что-то не хочется.       …Кабуто пришлось вытаскивать буквально из взрыва. С тем уровнем, на котором он находился сейчас, против Фудомару ему было не выстоять; наверное, с учётом скорости и масштаба развития их обоих, Кабуто и в будущем это не светит… Однако полезность его как шпиона и ирьёнина всё ещё превышала вполне логичный способ откупиться. Отдай Орочимару его на растерзание ученикам, и Фудомару с Дайчи точно мысленно списали бы с него какой-нибудь из немалого количества подсчитанных грехов, но… Что ж, не в этот раз.       — Зря Вы так, Орочимару-сенсей, — скрипнув зубами, прошипел сквозь них Фудомару.       И Орочимару почему-то подумалось, что как-то примерно так же, наверное, со стороны выглядело и звучало его собственное призванное задеть «Сарутоби-сенсей».       Очки были разбиты и выброшены, на правой щеке и у самого глаза виднелись резаные полосы, точно оставленные треснувшим стеклом, а правая рука Кабуто верёвкой моталась вдоль тела. Крови видно не было, а значит, получил мощный парализующий заряд райтона. Впрочем, обычно организуемого им прикрытия отступления на этот раз не понадобится, так что не сильно-то и страшно.       Главное, чтобы глупость и самоуверенность учеников оправдалась, и где-нибудь совсем рядом не дежурило несколько отрядов АНБУ. С учётом состояния тела и раненного Кабуто они могли доставить проблем. Не серьёзных, но раздражающих достаточно сильно, чтобы поплатиться за это жизнью.       — Рад был повидаться, — отметив подоспевшего Дайчи, на этот раз не оставшегося позади, улыбнулся Орочимару, настолько беззлобно, насколько это позволяла ситуация. — Давайте снова не встречаться… хотя бы пару-тройку лет. За меньшее время не успею соскучиться.       Преследовать их, с учётом серьёзно настроенного дать отпор Орочимару, ни Дайчи, ни Фудомару не кинулись. Хотя одна молниеносная стрекоза всё-таки летела следом почти до самого выхода из убежища… И, стремительно вылетев наружу, обгоняя Орочимару, закружилась на месте, — и к ней тут же присоединилось ещё две, сразу же заискрившиеся сильнее, давай тусклый свет и обнаруживая сидящего у ближайшего дерева клона Фудомару.       — Значит, вы… и чёрный ход вычислили, — процедил Кабуто, стоило только клону подняться на ноги, показательно отряхивая одежду.       — Вообще-то, мы сначала хотели через него войти… Но потом решили постучаться в парадные двери. — Клон картинно пожал плечами, словно бы желая сказать, что это было делом само собой разумеющимся и должно было угадаться сразу, а не удивлять впоследствии.       — Забыл что-то сказать? — прислушавшись к ощущениям, чтобы убедиться в отсутствии рядом иных нежеланных гостей, поинтересовался Орочимару.       — Не «забыл», а терпеливо ждал, чтобы сказать давно обдуманное, — невозмутимо сообщил клон. — Иди на восток.       — И почему же?       — Потому что на востоке, на территории страны Молнии, я с разведкой почти не бывал, труднее будет пересечься.       Звучало честно и потому весьма разумно, особенно если учесть, что от Фудомару не убудет, в случае чего, указать прямо противоположное направление. И лично для себя он мотивирует это чем-то вроде «Так никто напрасно не пострадает, гоняясь за априори неравным врагом-саннином».       — Ты ведь не думаешь, что Орочимару-сама… — начал было Кабуто.       Однако Орочимару перебил его на полуслове:       — Я учту.       Кабуто подавился остатками заготовленных слов и зло скрипнул зубами.       Клон важно кивнул, истолковывая полученный ответ единственно верным для себя способом. А после бесцветно добавил:       — Надеюсь, ты вынес из укрытия всё, что хотел. Потому что здесь и камня на камне не оставят.       — Всё, что здесь было ценно, ушло на своих двоих, — многозначительно ответил Орочимару. — Остальное, что сочтёте таковым, так уж и быть, можете забрать вы с Дайчи. Для способных учеников, умеющих определять ценность вещей, ничего не жалко.       — Как великодушно, сенсей.       

* * *

      Шизуне искренне не понимала, что тут было смешного… Однако Цунаде смеялась так, словно услышала лучшую шутку в своей жизни.       Когда пришедшая в себя Ямаширо Ёко, вместе с отправленным вместе с ней подчинённым Ибики, добралась до убежища в горах, туда уже подоспел отряд АНБУ из Конохи, приведённый птицей призыва. А следующим, что увидела Ёко, войдя внутрь убежища, был Фудомару… безмятежно спящий в большом кресле в одном из заставленных рабочими столами залов. Рядом с ним дежурила одна звериная маска, облокотившись на стену и перелистывая страницы какой-то карманной книги.       По словам Тензо, не сильно рвавшегося осматривать убежище, потому что неплохо представлял, что именно увидит, и самолично вызвавшегося на это самое дежурство, Фудомару уже был в отрубе к моменту прихода АНБУ. Дайчи сказал, что Фудомару неслабо вымотался ещё до прихода сюда, и попросил не будить хотя бы три-четыре часа. И самым возмутительным для Ёко было то, что на это действительно согласились!       Впрочем, почти всех людей под масками, кроме пары совсем новичков, «Бешеная команда» знала в лицо и по именам. И их неплохо знали в ответ, из-за чего и махнули рукой, мол, во сне Танака Фудомару хотя бы никуда не денется.       …Фудомару и Дайчи, с выражением крайней скуки на лицах, стояли в кабинете Хокаге на протяжении всех докладов. Сначала от отправленного исследовать убежище Орочимару отряда АНБУ, потом от человека Ибики, принесшего параллельно сопровождению Ёко краткую сводку необнадёживающих новостей из Ото, а после и от самой Ёко. Последнюю часть, собственно, они оба слушали с особенной внимательностью, словно будучи готовыми что-то поправить или сразу оспорить.       — Можете идти, — радушно отпустила всех Цунаде. Устные доклады прозвучали, остальное будет уже в более развёрнутых письменных вариантах, когда все расследования, и в Ото, и в убежище, полностью завершатся.       — Танака?.. — явно дождавшись, пока из кабинета исчезнут все звериные маски, начал было Дайчи.       — Иди, — легкомысленно отмахнулся от него Фудомару. — Тебя всё-таки пациентка ждёт. Того глядишь, долечишь и разбудишь, наконец.       Дайчи кисло улыбнулся в ответ и, поклонившись Цунаде, тоже покинул кабинет.       Однако Фудомару, к удивлению Шизуне, остался: покосился на закрывшуюся за другом дверь, многозначительно осмотрел окна кабинета… И, выйдя в центр, встал напротив стола Хокаге, официально сложив руки за спиной.       — Дай угадаю, — откинувшись на спинку стула, хмыкнула Цунаде. — Орочимару был в убежище, когда вы туда пришли, — скорее утвердила, чем спросила она.       — Был, — кивнул Фудомару.       — И вы позволили ему уйти, даже не попытавшись остановить.       — Да.       Шизуне поймала направленный на себя взгляд Фудомару и почувствовала неотвратимое желание втянуть голову в плечи. Фудомару точно считал её лишней и, будь его воля, выставил бы куда подальше, пока разговор не закончится.       — Надо же, а я уж было подумал, что вы забудете об этом упомянуть, — оценивающе присвистнул усевшийся на раму приоткрытого окна Джирайя.       — Мог бы его и нагнать, раз уж случайно оказался неподалёку, — сделал самый верный вывод из всех Фудомару.       — Почти нагнал, — радушно оповестил Джирайя.       — Чего ж только «почти»?       Цунаде со вздохом помассировала виски и холодно припечатала:       — Хватит. Оба. — Шизуне показалось, что Джирайя проникся даже больше Фудомару. — Что касается Орочимару. Он… снова сменил тело?       — Да. Его руки снова функционируют, — нехотя сообщил Фудомару.       Шизуне явственно услышала в этом немое оправдание того, почему Фудомару с Дайчи не стали развязывать бой: они не рисковали тягаться силами с наставником… Хотя, насколько Шизуне знала, ещё не так давно это совсем не помешало им по собственной инициативе встрять в сражение Орочимару с Хирузеном.       Насколько честным был пересказ разговора с Орочимару, Шизуне судить не бралась, проверить всё равно возможности не было… Но звучало настолько бессмысленно и бесполезно, что, наверное, было правдой. Ложь можно было придумать и продумать куда лучше.       Кажется, Шизуне в одно мгновение поняла, почему с «Бешеной командой» не хотели иметь дело не только многие шиноби, но и Старейшины. Ну или, особенно Старейшины.       — Цунаде-сан, — выдержав паузу после окончания отдельного доклада, всё-таки добавил Фудомару. — Та куноичи Ото, которую спас Дайчи… Кто будет распоряжаться её жизнью?       — Именно «жизнью»? — подавшись вперёд и уткнувшись локтями в стол, уточнила Цунаде.       Шизуне, только успевшая подумать, что Фудомару собирался предложить себя на роль надзирателя или ведущего допрос, даже слегка растерялась.       Что именно Цунаде-сама сейчас поняла сразу, тогда как Шизуне и предположения-то могла построить с трудом?       — Живая она полезней, — пожал плечами Фудомару.       — Яманака Иноичи сказал, что они с Дайчи до сих пор не проверяли не только эффективность той печати, но и просто работает ли она.       Ах, вот оно что…       — Разве не удобно, что у нас есть человек, на котором можно проверять хоть до бесконечности? — сдержанно улыбнулся Фудомару.       Джирайя усмехнулся. Цунаде же со вздохом покачала головой.       — Вот сейчас я отчётливо вижу, что вы оба точно его ученики.       Фудомару больше не сказал ни слова и, поклонившись, покинул кабинет.       …И всю следующую неделю настолько идеально выполнял привычное для себя «Постарайся, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно, пока всё не уляжется», что Шизуне иногда казалось, будто его в Конохе вообще не было. Обратное доказывалось перехваченными то тут, то там краткими обрывками разговоров, обсуждающих, что Танака Фудомару и Атооши Дайчи сначала на полнедели буквально поселились в старом архиве, а потом вышли из него с такими лицами, что их бы неплохо было на допрос сдать… Да только, скорее всего, Морино Ибики всё равно узнает всё, что они могли нарыть, одним из первых.       Шизуне между делом попыталась поприсматриваться к Учихе Саске и Узумаки Наруто, через них тоже можно было, так или иначе, оценить обстановку… Но мальчишки, как выяснилось, от опекуна и его друга старались держаться на некотором расстоянии; по словам Генмы, так бывало через раз, когда члены «Бешеной команды» оказывались под надзором из-за какого-нибудь происшествия. Младшие хорошо научились чувствовать атмосферу и старались не подливать масла в огонь. Не говоря уже о том, что оба они ещё и как-то по-своему пытались загладить вину за собственные глупости.       — Фудомару ищете, Шизуне-сан? — почему-то умудрился с первого раза угадать Майто Гай. — Последние полторы недели Вы им слишком часто интересуетесь, Шизуне-сан, — заметив её замешательство, широко улыбнулся Гай.       — Чем дольше я в Конохе, тем… — Шизуне на пару секунд замолчала, подбирая более-менее нейтральные слова, — тем страннее вещи я о нём слышу.       — Страннее, провокационнее, всё в этом духе, — бодро кивнул Гай. — Это нормально.       Шизуне от услышанного «нормально» чуть челюсть не уронила. А ещё наконец осмыслила то, что вроде бы совсем не вызвало у неё подозрений вначале.       Если даже Гай, в последнее время не видящий дальше своей радости за Ли, заметил, что она «слишком часто интересуется» Танакой Фудомару, то что говорить о нём самом или иных людях, неплохо с ним общающихся…       — Просто поговорите с ним, — от души посоветовал Гай. — Он не из тех, кто сбежит от разговора.       — Это… плохая идея, — моментально попыталась откреститься Шизуне. — Точно очень плохая идея.       Однако Гай, похоже, уже вовсю преисполнился убеждённостью, что идея эта была исключительно гениальной. Шизуне попробовала переубедить его, отказываясь от во всех смыслах глупого и точно бесполезного разговора, несколько раз подряд… Однако когда Гай решительно зашагал по улице в откуда-то известном ему «верном направлении», через каждые два шага оглядываясь на Шизуне, она всё-таки бессильно поплелась за ним.       Где-то на полпути им неожиданно встретился Ямаширо Аоба, по всем признакам идущий в том же направлении.       — Что… там находится? — недоумённо поинтересовался Шизуне. Неспроста ведь знающие Фудомару люди делали вывод, что искать его стоит именно там, место точно должно быть особенным.       — Да ничего. По крайней мере, для нас, — пожал плечами Аоба. — А уж какие места с какими вещами ассоциируются в голове у Танаки… Не хочу знать, не моё дело.       Фудомару обнаружился на самом краю Конохи. Зачем-то жёг костёр средь бела дня и, что-то насвистывая себе под нос, сидя прямо на земле, рассматривал деревенскую стену. Так сосредоточенно, будто силился подсчитать количество трещин или увидеть на ней недоступный другим рисунок.       — Эй, Фудомару! — воодушевлённо позвал на подходе Гай, однако Фудомару никак не отреагировал. Впрочем, Гай ни на миг не обиделся на игнорирование и, подойдя вплотную, толкнул его кулаком в плечо. — О чём задумался?       — О Цумэ-сан, — на этот раз всё-таки ответил Фудомару.       — А Анко не заревнует? — усмехнулся Гай.       — По-моему, Анко нужно ревновать к Учихе Итачи, — поправив на носу очки, хмыкнул Аоба. — Его имя как звучало чаще любого другого, так и звучит до сих пор.       — Это кого там ты поставил в моём рейтинге любви выше Кушины-сан, Аоба? — обернувшись, расплылся в зловещей улыбке Фудомару. — Беги, — показательно щёлкнув пальцами, призвал он трёх искрящихся стрекоз. — Желательно сразу из Конохи. И из страны Огня заодно.       Гай громогласно рассмеялся.       Аоба не проникся ни на миг. Закатив глаза, он легкомысленно отмахнулся от подлетевших к нему стрекоз и, цыкнув, тряхнул кистью, когда одна из них прежде, чем исчезнуть, всё-таки слабо ударила его остаточным зарядом по пальцам.       — Куда Дайчи опять зарылся? — поинтересовался Аоба, пользуясь тем, что ни Гай, ни Шизуне не начали задавать какие-то свои вопросы. — Это не срочно, но хотелось бы найти его до заката.       — Он на полпути к Орочимару, — со всей серьёзностью сообщил Фудомару, поднявшись с земли и отряхнув одежду.       Шизуне показалось, что она забыла, как дышать.       — Давно ушёл? — деловито поинтересовался Аоба. — Догнать успеем?       — Если только кто-то из клана Инузука, Атооши ведь полжизни убил на то, чтобы передвигаться с ними наравне. Почему я, по-твоему, про Цумэ-сан думал.       Повисшую напряжённую тишину разрушил рассмеявшийся Гай. Согнувшись пополам, ударив кулаком по колену, он хохотал до выступивших на глазах слёз.       Фудомару, удержав серьёзное выражение лица секунд на десять, в конце концов, тоже засмеялся. Однако смотрел при этом прямо на Шизуне. Похоже, вся эта сцена была разыграна исключительно из-за её присутствия. И ладно бы Фудомару и Гай, Шизуне вполне могла ожидать от них несусветной глупости… Но почему Ямаширо Аоба вдруг решил поддержать их в этом? Уж от него точно не ожидалось!       — Танака, — в отличие от остальных, не разорившись даже на улыбку, покачал головой Аоба.       — Атооши у Иноичи-сана, с прошлого вечера, — махнув рукой, великодушно оповестил Фудомару.       И Аоба, получив ответ, ушёл так просто, будто и не было абсолютно бестактной и не вписывающейся ни в какие рамки нормальности сцены.       Шизуне запоздало задалась вопросом, а в чём вообще был смысл его прихода. Дело ведь точно было совсем не в вопросе местонахождения Атооши Дайчи, это можно было узнать и без встречи с Фудомару. Проверял что-то, возможно? Ибики-сан послал лично посмотреть на Фудомару, чтобы оценить его состояние и поведение с точки зрения знающего человека? Слишком много вопросов, которые и не задашь так просто… И всё потому, что деревня и шиноби в ней жили в своём ритме многие годы, и многие вещи до сих пор оставались непонятыми, несмотря на стремление их постичь.       Гай хоть и не выглядел виноватым ни на миг, всё-таки покровительственно улыбнулся Шизуне и кратко кивнул на Фудомару. Теперь, похоже, была её очередь что-то говорить или спрашивать. Вот только… что? Шизуне не успела нормально обдумать это по дороге, да и вроде бы сформировавшиеся слова моментально забылись из-за всей этой дурацкой!..       — Пожалуйста, не портите мнение о себе, Шизуне-сан, — неожиданно опередил Фудомару, как только Гай, изображая участливость, отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать разговору, но и точно послушать его. Возможно, чтобы заодно и вмешаться, если сочтёт, что тот пошёл в ненужном направлении.       — Не портить?.. — удивлённо переспросила Шизуне.       — Вы выбрали худший способ собирать сведения обо мне. И не очень-то попытались это скрыть, Вас даже Наруто с Саске с лёгкостью раскусили.       Сил возмутиться Шизуне не нашла, оправдываться она не собиралась и подавно. Хотя, если уж на то пошло, почему бы действительно не спросить напрямую то, что вызывало одно лишь недоумение при взгляде со стороны.       Для человека вроде Фудомару, связанного с кучей громких событий и ответственного за опеку над двумя ребятами с довольно громкими именами, должно было быть естественным желание если не сразу пресечь дурные слухи и разговоры о себе, то хотя бы постараться сделать так, чтобы причины для этого не множилось с нереальной скоростью.       — Ну, если разобраться… многое, что обо мне говорят, — правда. — Фудомару показательно пожал плечами. — А то, что знатно преувеличено… иногда звучит довольно забавно.       К тому же, как не раз слышала Шизуне, самые откровенные и очернительные разговоры Фудомару всё-таки предотвращал… Вот только методы его впоследствии обсуждались ещё громче. Возможно, шепотки о том, что он разбил далеко не одну звериную маску, тоже были правдивыми, хотя Шизуне отказывалась принимать, что после чего-то подобного Фудомару мог оставаться шиноби.       — В общем, чем бы дураки ни тешились, — подвёл итог Фудомару. — Пока они не пытаются приписать мне все грехи и сразу, или не стремятся втихую перерезать глотку… Пусть себе болтают. Иногда они даже подкидывают своими глупостями новые идеи.       — Тебе… никогда не приходило в голову хотя бы попытаться доказать, что?..       Договорить Шизуне не смогла. Фудомару наградил её резко похолодевшим взглядом, и голос его, до этого почти не заинтересованный в разговоре, тоже изменился.       — Извините за грубость, Шизуне-сан, — отчеканил он, и каждое слово эхом отозвалось в голове. — Но с чего вдруг я должен что-то доказывать тем, кто, в принципе, не настроен слушать? И уж тем более — отдельно Вам. Почему не Вы — мне?       Шизуне недоумённо моргнула.       — Я — шиноби Конохи, с самого детства и до сих пор. А вот Вы… Вас очень долго не было в деревне, Шизуне-сан. Вас очень многое не коснулось.       …«Не Ваш наставник попытался Вас убить, прежде чем покинуть деревню. Не Ваш друг стал нукенином, будучи обвинённым в убийстве собственного клана. Не вас периодически пасёт АНБУ, как будто им больше заняться нечем».       Шизуне, как наяву, слышала каждую из возможных претензий, даже если Фудомару не собирался озвучивать их. И пусть она могла бы найти более-менее достойный ответный аргумент на каждый… Она не собиралась, во-первых, опускаться до его уровня, а во-вторых, лишний раз ворошить собственное прошлое и выставлять его напоказ.       Фудомару всё равно не будет никакого дела до чужой жизни и влияющих на настоящее событий в ней, нечего и пытаться.       Да и, если уж на то пошло, она сама его невольно спровоцировала. Хотя и явно не заслужила такого откровенного нападения в ответ.       — Так почему бы Вам, Шизуне-сан, не попробовать доказать, что я могу вам доверять и, следовательно?..       — Фудомару, — резко перебил Гай.       Шизуне невольно вздрогнула. За сосредоточенностью на Фудомару немудрено было забыть, что рядом был кто-то ещё. Даже если это всегда и с лёгкостью заметный Майто Гай.       Фудомару покосился в его сторону и открыл было рот, чтобы что-то сказать… Но, похоже, увидел во взгляде Гая что-то, понятное лишь ему, и всё-таки промолчал. Подопнул лежавший на земле небольшой свиток в сторону Гая и, кинув следом «Потуши огонь за меня, ладно?», поспешно исчез, использовав «Шуншин».       Гай, подняв свиток, без лишних слов подошёл к костру и высвободил запечатанную в свитке воду.       — Я ведь говорила, плохая была идея, — потерев виски, заключила Шизуне.       Она настроилась отговаривать Гая извиняться за то, что сказал Фудомару, в конце концов, именно его предложением было сунуться сюда для неудачного разговора… Однако Гай, как выяснилось, ничего такого делать и не собирался.                     Занятый зал видеонаблюдения, выбранный исключительно за хорошую звукоизоляцию, был погружён в тишину, нарушаемую лишь чередой повторяющихся постукиваний. Морино Ибики на вопрос, даст ли он им пару часов поболтать без лишних ушей и глаз, спрятавшись в недрах его отдела, сначала наградил каждого из вопрошающих оценивающим взглядом… А после неожиданно просто махнул на них рукой. Хватило ему абстрактного «Не в центральном парке же нам обсуждать Орочимару, собирая вокруг себя толпу желающих послушать», или Ибики просто ожидал чего-то подобного ещё с самого возвращения из Ото, — гадать не хотелось.       Если они вдруг дойдут до чего-то действительно полезного, это всё равно дойдёт и до Ибики, и до Хокаге, сколько раз было. А уж тот факт, что Фудомару ревностно отслеживал коридор снаружи комнаты с помощью «Денки Кагеру», вряд ли мог удивить не только Ибики, но и любого другого члена его отдела, случайно оказавшегося рядом.       — Мне кажется… Я — последний человек, которому Вы могли это рассказать, — наконец подала голос Анко.       Она жевала палочку от данго, самой себе уже немного напоминая Генму с его неизменно таскаемым в зубах сенбоном, и отбивала пальцами неровный ритм по небольшому столику перед диваном, Фудомару механически катал свиток по столу указательным пальцем, от себя и обратно к себе.       Дайчи, откинувшийся на спинку дивана, что-то неразборчиво промычал в ответ, не отрывая взгляда от потолка.       — Последний — это Саске, — с лёгкостью расшифровал Фудомару.       — По мне так, Саске должен быть, как раз, первым.       Фудомару, щёлкнув по свитку пальцами, принялся растирать запястья.       Они считали, что свиток, оставленный им Сарутоби Хирузеном, хранил какие-то записи Орочимару, обнаруженные во время прошлых расследований. Хирузен, предвидя свою смерть, мог решить передать эти знания «Бешеной команде», надеясь, что это поможет им если не справиться с наставником, то хоть как-то уравнять шансы… Однако, как выяснилось с окончанием расшифровки, от Орочимару в этом свитке был только шифр.       — Если рассказать это Саске, — протянул Фудомару. — Он, во-первых, не поверит… А во-вторых, может натворить глупостей.       Анко отстранённо пожала плечами. Это, в любом случае, было не её решение. Хотя её знатно напрягало то, как Фудомару себя вёл.       Он вроде как должен был радоваться, возможно, по-детски вскидывать кулак со словами «Я знал, я был прав с самого начала!»… Однако он выглядел мрачнее тучи и, вероятно, где-то в глубине души вообще узнанному был абсолютно не рад.       «Чтобы избежать возможной гражданской войны внутри Конохи, на фоне не так давно завершившейся третьей мировой»…       — Да и, в любом случае, — добавил Фудомару, — если и говорить об этом с Саске… то не в Конохе. А чтобы он мог покидать её свободно и надолго сам, причём, желательно, не только на миссии, нужен, как минимум, ранг чунина и пара лет поверх, чтобы выслужиться.       — Заодно за это время ума наберётся побольше, — между делом добавил Дайчи. — Ответственность при повышении обычно дисциплинирует и учит получше контролировать эмоции.       — Не вашей команде это говорить, — усмехнулась Анко.       Дайчи наконец перестал изображать неподвижное изваяние, отлепился от спинки дивана и, подавшись вперёд, уткнулся локтями в колени.       — Хирузену-сама стоило написать в конце… в чём именно мы ограничены в плане использования этой информации, — потерев затёкшую из-за не самой удачной позы шею, страдальчески произнёс он.       Фудомару согласно кивнул, хоть и без особого желания.       Зачем вообще Сарутоби Хирузен оставил им знания, попытку раскрыть и доказать которые попытаются пресечь со всех сторон? А кто не попытается, просто не поверит…       — Давай прикинем, — вслух рассудил Фудомару, хрустнув пальцами. — О возможном восстании и помешавшей ему резне знают… Хомура-сан, Кохару-сан… и Шимура Данзо. Что-то обрывками знает и Орочимару, его, наверное, даже легче всего расспросить будет… Если получится снова встретиться и поговорить. — Фудомару посверлил взглядом принесший кучу незапланированных проблем и моральных дилемм свиток. — Может, просто дождёмся, пока первые трое от старости помрут? А то они, если только заикнуться лишний раз о клане Учиха, оперативно запихнут нас на третий подземный уровень до скончания дней.       — Данзо-сан так точно попытается, — обречённо вздохнул Дайчи. — Он, кажется, не очень-то обрадовался и появившемуся шансу через Таюю выследить Орочимару-сенсея… Очень уж настаивал, чтобы девчушку передали ему, благо, Цунаде-сама настояла, чтобы он посбавил аппетиты.       — Ну, Ита-чан ведь говорил, что Орочимару сотрудничал с «Корнем», — пожал плечами Фудомару. — Мало ли, какой у него компромат на Данзо есть.       Анко сдержанно улыбнулась.       Итачи, благодаря членству в АНБУ, знал кучу всего, что должен был молча хранить… И он хранил, внутри «Бешеной команды». Явно не больше четверти возможного, но то, что могло, рано или поздно, создать для команды проблемы или, что ещё хуже, навредить ей, Итачи не скрывал. Анко слабо представляла, о какой части рассказанного был в курсе Хокаге… Но, наверное, о подавляющем большинстве, просто потому, что Сарутоби Хирузен сам доверял «Бешеной команде» чуть больше, чем, по мнению окружающих, стоило бы.       …Итачи, если верить оставленному прошлым Хокаге свитку, не только не заслужил называться нукенином, но и при иной политике — и правильном распределении знаний и обязанностей — мог бы спокойно продолжить жить в деревне и воспитывать Саске… А не разыгрывать какую-то безумную и понятную только ему карту, исключительно в одиночку.       — Кстати, насчёт компромата… Ну или просто информации, — озарённо хлопнул в ладоши Фудомару. — У нас ведь есть «неизвестный и ненадёжный источник», иногда предоставляющий сведения об Акацуки. Не то чтобы много и подробно, но можно отследить, где они действовали, и предвидеть, какие последствия у этих действий могут быть.       Будь сведений чуть больше, будь они чуть точнее — и доносчика явно раскрыли бы. Организация, среди членов которой были подтверждены несколько довольно громких и опасных имён, точно была очень внимательна к каждому шепчущему о них голосу. Да и собрать вместе не самых простых людей, чьи лица и имена могли красоваться на страницах книги Бинго, было исключительно рискованным делом, так что они необязательно доверяли друг другу и точно друг за другом, так или иначе, приглядывали.       — Не такой уж он «неизвестный и ненадёжный», походу, да? — цокнул языком Дайчи.       Фудомару впервые за всё время довольно улыбнулся и следом задумчиво потёр подбородок.       — Уже составляете список для его оправдания? — потянувшись, оценила Анко.       — Не оправдают его, даже если наш список перевалит за сотню пунктов, — только и отозвался Фудомару. — Во-первых, потому что не всё мы сможем подтвердить, а во-вторых, потому что он сам должен перестать играть в нукенина и…       — Сдаться, надеясь на чудо, — закончил за Фудомару Дайчи.       — Причём главным чудом будет не прощение всех грехов внутри Конохи, а удаление его имени из всех книг Бинго и заказов для охотников за головами.       — А заодно и объяснение другим скрытым деревням, почему Коноха вдруг принимает обратно вчерашнего нукенина, который… уверен, за время своей «работы под прикрытием», если так это можно будет представить, точно убил не одного шиноби из соседних стран…       Анко, беззвучно присвистнув, откинулась на спинку дивана и, закинув голову назад, как недавно делал это Дайчи, устремила взгляд в потолок. А после и подавно закрыла глаза.       Она всё ещё считала, что делиться этими знаниями с ней Фудомару и Дайчи не должны были. Что им стоило утвердить «Это ни коим образом не связано с Орочимару, как мы первоначально думали, это касается только нашей команды»? Анко, возможно, на первых порах не оценила бы, что её резко исключили из уравнения, но обижаться не стала бы. Её, конечно, иногда бездумно приписывали к «Бешеной команде», просто из-за связи с Орочимару… Но она сама неплохо понимала, что были вещи, которые её не касались и ей не открывались, какой бы хорошей подругой она ни считалась.       — Давайте договоримся, — в какой-то момент обрубил обсуждение Фудомару, — что эту тему мы больше внутри деревни не поднимаем. По крайней мере, пока.       — «Пока»… что? — не могла не уцепиться за слишком пространственное слово Анко. — «Пока» Саске не получит чунина и не выслужится пару лет? «Пока» вы с Дайчи не придумаете хоть какой-то план?       — Пока мы с Атооши и с тобой не придумаем какой-то план, — убеждённо поправил Фудомару.       — Потому что единственное, что приходит в голову сейчас… Это попробовать поговорить с Цунаде-сама, — добавил Дайчи, явно говоря сразу за них обоих. — Без Старейшин.       — А потом со Старейшинами… но вместе с Цунаде-сан, которая уже на нашей стороне, — продолжил мысль Фудомару. — Но вот для этого выслуживаться пару лет придётся уже нам.       А ещё, для подобных разговоров нужно будет выверить каждое слово, что точно не сделать за несколько дней. Наверное, этого так просто не сделать и за несколько месяцев.       Так что пространственное «пока» действительно могло сильно затянуться.