1. Пролог
19 июня 2020 г. в 17:26
Сумерки багровым покрывалом легли на Морнхолд. Город уже несколько недель изнывал от жары, и только ночь давала облегчение изнуренным жителям Дешаана и его столицы. Для Морровинда палящее солнце не было таким уж и редким явлением, но в этом году небесное светило будто хотело расплавить его. Вечером же можно было насладиться легкой прохладой и ласковыми дуновениями ветра, благо, что мощные стены города защищали от непрошеных песчаных бурь. Только вот в этот вечер сумерки вместо приятного золотистого цвета отдавали кровью, будто предвещая ужасную бурю.
Альмалексия вышла из Храма Трибунала, когда ночь уже полностью опустилась на город. Сегодня богине хотелось прогуляться одной по пустынной территории около своего жилища. На улицах было так тихо, что казалось, будто город просто вымер. «Затишье перед бурей», — подумалось ей. Уже несколько тысячелетий Айем — Мать Морровинда была живым богом, наставницей сотен и тысяч меров. Дни она проводила, принимая посетителей, давая им советы, оказывая помощь, а ночи проводила в медитациях или посещала Векха и Сехта. Альмсиви, Трибунал — живые воплощения божественной силы, они хранили покой Морровинда и его жителей. Но ничто не может быть вечным. Айем слегка поежилась под усиливающимися порывами ветра и посмотрела на небо. Луна сегодня была полной и таинственно светила на фоне красного неба. Красивое зрелище, но в душу закрадывался холодок от ощущения надвигающейся беды. За тысячи лет своей жизни кимерка научилась различать невидимые глазу простого мера знаки, что подавали жестокие боги. Она все шла и шла по улицам, каждой клеточкой тела ощущая накаляющийся воздух. И снова взгляд невольно устремился к луне. Рядом с ней пролетела такая яркая падающая звезда, оставляя после себя золотой свет, который будто рассек мечом небо на две рваные неравные части. Как и тогда, три тысячи лет назад. История порой подобна замкнутому кругу. И вот сейчас все начинает повторяться, будто возобновляя когда-то неоконченный виток событий. Ветер резко усилился, принося со своими порывами обрывки песчаной бури, что бушевала сейчас по всему региону. На руках женщины осели красные крупицы. Глубоко вздохнув, Альмалексия направилась обратно к Храму. Дойдя до входа, она окинула печальным взглядом охранников святыни. Их шлемы были молчаливым напоминанием ей о том, кого она так сильно любила и кого вынуждена была предать.
— Скоро мы встретимся вновь, Луна и Звезда, — тихо прошептала женщина.
Войдя в свои покои, Айем решила провести сеанс медитации. Закрыв глаза, она сосредоточилась на ощущениях внутри себя. Сердце мерно, но исправно отбивало привычный ритм. И не только ее сердце. Сокровище Лорхана тоже неспешно стучало, будто в такт ее собственному. Только вот воздух стал будто более тяжелым, отдавая запахом огня и крови. Сердце Лорхана словно стянуло что-то холодное, липкое и страшное, но оно пока еще билось, не меняло ритма. Спящий пробудился, история близится к развязке. И это почувствовала сейчас не только Айем.
Столица Морровинда, город Вивек, всегда была шумной, яркой и многолюдной. В отличие от Морнхолда, тихого и цветущего, здесь всегда была беготня: торговцы едва успевали приносить товары, лодочники — переправлять путников на разные части города, а гостиницы — менять посетителей. Наверное, на всем Вварденфелле не найти другого города, хотя бы отчасти напоминавшего Вивек. Он состоял из нескольких огромных кварталов, что соединяли между собой небольшие мостики и сеть каналов. Венцом всего был огромный Храм Трибунала, где жил великий Воин-поэт. Вивек, живое воплощение божественной силы и тот, в честь кого и была названа столица, сейчас изучал один из древних манускриптов, что недавно доставили ему с места раскопок. Векх, как и его город, разительно отличался от всего, что есть на острове, да и во всем Тамриэле. Часть его тела была золотой, как у древних кимеров, другая же часть была пепельно-серой, что говорило о его данмерском происхождении. Хотя он и не был данмером вовсе, но мужчина любил свой народ, и именно поэтому он сам, с помощью магии, изменил часть цвета своей кожи.
Векх пытался читать древний текст, но голову занимали тревожные мысли. Что-то никак не давало ему покоя в этот обычный, казалось бы, вечер. Он тоже ощущал изменение воздуха, тот будто бы стал тяжелее. Мужчина вышел во внутренний дворик, надеясь, что хоть там ему удастся заняться делом. Ветер легкими порывами ласкал кожу, но даже это не давало успокоения. Его взору предстала огромная луна на кроваво-красном небосводе. «Будто весь мир замер в ожидании бури», — мельком пронеслось в его голове. Векх вновь занялся чтением манускрипта. Изучение древностей всегда приносило ему удовольствие. Когда понимаешь прошлое, становится проще воспринимать настоящее и думать о будущем. Воин-поэт любил рассуждать и анализировать все, что когда-либо происходило в мире, любил делиться своей мудростью со своим народом. Весь мир и его жители были его вдохновением. Хотя более всего ему помогала в этом Айем. Ей от природы была дана не только отвага великой воительницы, но и мудрость поколений. Векх настолько увлекся думами и чтением, что не заметил усиление ветра и начало песчаной бури. Но неожиданно его взгляд приковали маленькие красные песчинки, что покрыли одну из страниц древней реликвии. Красные, будто крошечные капельки крови, они мгновенно рассыпались, лишь стоило коснуться их пальцами. «Спящий пробудился», — понял мужчина. А если пробудился тот, кто спал столь долгий срок, то, значит, и Возрожденный вернулся в этот мир.
Скрип механизма громко раздавался в просторном помещении. Умелые руки ловко вращали инструменты, и шестерни вновь крутились в правильном направлении. Сехт увлеченно создавал новый инструмент для обработки полей. Он уже много месяцев не покидал Заводной Город, чтобы закончить серию изобретений для упрощения сельского хозяйства. Климат Морровинда суров, и мерам порой бывает неимоверно сложно заниматься земледелием. И им всегда на помощь приходил Сота Сил — живой бог Трибунала и величайший изобретатель Тамриэля. Из-под его поистине золотых рук выходили идеальные механизмы, которые улучшали жизнь каждого. Однако, он не был похож на двух других членов Трибунала. В отличие от Айем и Векха, он крайне редко общался с самим народом. Заводной Город находился в удалении от крупных городов, а попасть в него можно было только через хорошо защищенный от вторжений непрошеных гостей портал. Сехт очень любил уединение, тихую и неторопливую работу над механизмами, изучение старинных двемерских орудий. Конечно, он уже давно превзошел своего давнего соперника Кагренака. Но ведь нет предела тому, чтобы стать лучше.
Поначалу работа в этот день шла быстро и споро, но ближе к ночи в голову стали лезть незваные тревожные мысли. И пусть его обитель была в отдалении и особо не имела связи с происходящим в других городах, но и здесь ощущалось приближение чего-то неприятного и даже страшного.
«Старые механизмы вновь зашевелились», — подумал про себя Сехт. Он попробовал сделать какой-нибудь новый чертеж, но мысли об изобретениях никак не шли. Мужчине стало казаться, будто воздух стал тяжелее, гуще. Поначалу захотелось прогуляться по городу, но Сехт решил, что лучше было бы заняться медитацией, разобраться в этой странной тревоге, что появилась из ниоткуда. В его покоях было достаточно мало вещей, лишь самое необходимое, хотя это скорее украшало комнату, нежели делало ее проще. Все здесь было создано собственными руками, и поэтому каждая вещь поистине уникальна. Сота Сил закрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. Сознание медленно, но верно стало уходить за рамки, что были доступны смертным. Он чувствовал мерное биение Сердца Лорхана, его строгий и идеально четкий ритм. Поначалу казалось, что все так, как и всегда. Но чем дальше он погружался в само мироздание, тем четче прорисовывалась истинная картина происходящего. Воздух вокруг Сердца был густой, вязкий и липкий, появилось ощущение, что он пропитался гневом, кровью и сталью. Гнев этот был знаком, но все же не такой, как тот, что впервые появился три тысячи лет назад. «Спящий все же пробудился», — понял Сехт. Начинается последний виток истории длиною в несколько тысяч лет. Истории восхода и падения, ненависти, что стала величайшей любовью. История силы и слабости, предательства и мести, обреченности и спасения. История Луны и Звезды.