До рассвета

***

Первое, что увидел Чанёль, как только поднял веки – белый потолок и выключенную лампу рядом со своей головой. Пелена перед глазами всё ещё не давала возможности рассмотреть помещение полностью. Пак потёр костяшками пальцев внешнюю сторону век и осторожно поднялся с койки под её тихий скрип, усевшись на пятую точку. Мужчина повертел головой, осматривая комнату, в которой только что проснулся. Рядом с его койкой расположились ещё несколько таких же мест с чистыми матрасами и простынями, в противоположном углу стоял широкий стол с неизвестными препаратами, записями и компактной лампой. Затасканная ширма утаивала от посторонних глаз шкафчики с множеством лекарств и второй стол, но уже с серым ноутбуком и кипой документов. Одна из длинных плоских люстр на потолке время от времени помигивала, издавая совсем тихий щёлкающий звук, чем уже начала раздражать Чанёля, голова которого по-прежнему раскалывалась после потери сознания. С ужасом вспомнив об укусе, Пак опустил взгляд на свою левую руку и несколько удивился. Идеально наложенные швы просвечивались сквозь тонкий бинт ближе к запястью, а опухоль как рукой сняло. Чанёль обратил внимание на зеркало над умывальником и напряжённо закусил губу. А что если он уже обратился, просто не понимает этого? Осторожно спустившись ногами на потёртый ламинат, мужчина неспешно двинулся в сторону зеркала. Он мысленно готовил себя к худшему – вот сейчас подойдёт, поднимет голову и встретится со своим лицом глазами. Налитыми кровью, жадными глазами. Точно такими же, какие видел в рыбном магазине, пытаясь спасти свою жизнь. И всё…конец его миссии, конец спасению человечества, конец мирному небу над головой. Чанёль сделал глубокий вдох и, оперевшись руками на раковину, поднял голову к зеркалу. Шумный вздох облегчения сорвался с его уст, когда в зеркале показались карие глаза с абсолютно чистой склерой, не считая парочки лопнувших капилляров. Сальные пряди волос растрепались в крупный шухер на голове, потеряв тот самый ухоженный вид почётного работника ВГМ, но, в целом, лицо мужчины осталось целым и невредимым. - О, ты очнулся! - громкий голос незнакомца, тихо отворившего входную дверь, заставил Чанёля дёрнуться в сторону скальпеля. Улыбчивый мужчина в белом халате скептически изогнул бровь и склонил голову, несколько раз цыкая и качая головой, - как неприлично бросаться со скальпелем на человека, который спас твою задницу от заражения. - Кто ты? - грубо выплюнул Пак, крепко сжимая рукоять острого лезвия правой рукой. - Я врач, Чон Хосок, - мужчина потеребил правую сторону белоснежного медицинского халата, - Лиса притащила тебя сюда, чтобы спасти тебе жизнь. Даже со своим братом поссорилась. Так что советую положить мой скальпель на место, успокоиться и сесть, иначе худо будет, поверь. Чанёль глубоко вздохнул и вернул острое лезвие на своё законное место. Он виновато взглянул на Хосока, как бы извиняясь за глупую выходку, но тот махнул в ответ рукой. Чон выглядит довольно молодо, по сравнению с Чанёлем, года так на три. Его приподнятое настроение и бодрые движения придают некую долю безумия, ведь сейчас на улице погибает жизнь, а Хосок весело бегает по кабинету и раскладывает нужные ему баночки с препаратами, что-то напевая себе под нос. Слегка взлохмаченные волосы забавно мотаются из стороны в сторону всякий раз, когда врач резко разворачивается или наклоняется корпусом к столу. На шее, под воротником, Чанёль снова замечает татуировку бабочки. Ту же, что мимолетно увидел у Лисы, когда она перебинтовывала ему укус. - Как твоё здоровье? Чувствуешь себя лучше? – продолжает задавать вопросы Хосок, кружась вокруг мужчины с маленьким фонариком в руках. На свой вопрос он ответа ещё не успел услышать, как вдруг зажёг маленький огонёк и приподнял голову Чанёля, - как тебя зовут, боец? - Пак Чанёль, - неловко пробубнил парень, когда ему невольно открыли рот и начали оттягивать щёки на проверку дёсен и зубов. Врач кивнул Паку в ответ и показал пальцем вверх, закатив глаза. Оперативник сразу же понял, зачем это нужно, а потому не стал сопротивляться, покорно двигая глазами в разные стороны. - Ясно, Пак Чанёль, - повторил Хосок, облегчённо вздыхая и выключая фонарик, - что ж, поздравляю тебя, ты здоров. Обращение миновало. - Но это же укус зомби, - вздрогнул оперативник. - И что? – засмеялся Чон, усаживаясь в своё кресло на колёсиках, - эти твари могут кусать нас постоянно, вот только лекарство прекрасно справляется со своей задачей. Это вакцина, но не та, которая нужна властям для исцеления мира. Мы вкалываем определённую дозу на какое-то время, а там, если заражение даст о себе знать, просто повторяем порцию. - И где вы её берёте? - Здесь иног – Не успевает Хосок договорить, как дверь с глухим скрипом открывается, а уже знакомая девушка бесцеремонно вваливается в лазарет. Хосок невольно пугается внезапного появления блондинки, даже вскрикивает негромко, чем забавляет Чанёля. - Лиса, твою мать, я же просил не входить без стука! – возмущается доктор, взмахивая руками в воздухе. Девушка тепло улыбается Хосоку, закрыв за собой входную дверь. Она уже успела сменить свою одежду, поэтому теперь на стройном теле красуется чёрный, застёгнутый бомпер, заменивший оранжевую ветровку. На ногах Лисы идентичные по тону бриджи на ленточных завязках и высокие кроссовки, которые делают девушку ещё выше, чем она кажется. Выглядела блондинка раздраженной, словно после жаркой дискуссии, поэтому и вошла в медицинский кабинет без стука. Не обратив особого внимания на Чанёля, Лиса развернулась к Хосоку и кивнула в сторону оперативника, выжидающе скрестив руки на груди. - Как он? - В полном порядке. Бэкхён утрировал, когда говорил о том, что с Чанёлем всё совсем ужасно. Лиса обречённо вздохнула, откинув часть волос в сторону. - Да уж, немало оплеух я от него получила, - Чанёль в ужасе раскрывает глаза, - не в прямом смысле. Словесно. Девушка осмотрела парня с ног до головы. Абсолютно здоров, бодр и крепок. Вот только узнать его поближе так и не удалось, учитывая чрезвычайное положение. - Хосок, я могу забрать его? Хочу показать Бэкхёну. - Конечно, Лалиса, забирай. Всё равно ему больше не за чем пролёживать на койке без дела. Ещё увидимся, Чанёль. Прогуливаясь по этажам высотного здания вместе с Лисой, Чанёль и представить себе не мог, скольким людям удалось выжить после столь долгого пребывания хаоса на земле. Он видел каждого: женщин, детей, стариков. Даже животные изредка попадались ему на глаза, когда двери некоторых квартир были открыты нараспашку. Люди научились доверять друг другу, находясь в крупной общине незнакомцев, ведь теперь каждый второй кому-то брат или отец. Общество продолжало жить. Они рожали детей, заводили семьи, любили…И даже апокалипсис не стал им помехой в этом деле. "Один за всех - все за одного" – девиз нового поколения в эпицентре вселенской трагедии. - О чём задумался? – поинтересовалась Лалиса, когда Чанёль резко остановился на месте и осмотрел шестнадцатый этаж, где веселились маленькие дети в компании своих мамочек и мачех. Ещё совсем маленькие, они никогда не увидят того процветающего мира, в котором вырос Чанёль. У них нет полноценного детства, ведь взрослеть приходится рано в таких суровых условиях выживания. Даже когда одна из маленьких девочек подошла к Чанёлю, протянула свой рисунок, и мужчина разглядел на нём её родителей, а на вопрос: « Ты уже показала рисунок маме с папой?» услышал: « Нет. Они больше никогда его не смогут увидеть», Пак понял – нет никакого счастливого конца. - Как вы можете спокойно жить, когда в любую минуту ваша жизнь может оборваться, Лиса? Лалиса пожала в ответ плечами. - Мы привыкли, Чанёль. Портрэйн не перестаёт угасать на протяжении года с тех пор, как объявили об эвакуации. Тот день стал началом конца для нас всех, для выживших. Да, мы заперлись в своих домах и сидели как трусы, ожидая лучшей смерти. Но потом поняли – надо бороться. Так было всегда, просто сейчас это видно куда лучше, нежели пару лет назад. Мы создали общины и теперь помогаем друг другу с добычей припасов, войнами с ордами ходячих. Мир не стоит на месте. Он продолжает жить, пускай и умерла его большая часть. - А сколько всего общин в Портрэйне? Лиса на пару мгновений задумалась, а затем принялась загибать аккуратные пальцы в перчатках. - Хм…мы - «Восход», - «Чёрный бархат», «Бродячие», «Скорпионы» и «Драконы». Последние – самые настоящие ублюдки и мародёры. - Почему? - Они подчинили себе город. Собрали общину из отбросов общества и обосновались на окраине. Изредка высылают свой отряд для сбора «долгов» с каждой общины, а противиться им никто не осмеливается. С «Чёрного бархата» эти отморозки требуют женщин, но Айрин – глава общины – категорически против подобного предложения. Поэтому, чтобы девочек не забрали насильно, Джухён просит нас или «Скорпионов» поддержать их и защитить, если потребуется. Чанёль удивлённо похлопал глазами. - Знаю, звучит слишком эпично, но так оно и есть. Люди изменились не в лучшую сторону с приходом конца света. - А…Бэкхён…кто это? Лалиса поворачивает голову на тяжёлый звук приближающихся шагов со стороны правого коридора. Невысокий мужчина направляется в её сторону, прожигая своим соколиным взглядом Чанёля, которому уже становится не по себе. На парне поскрипывает кожаная куртка с металлическими заклёпками, длинные пальцы рук обхватывают кожаные перчатки, а на крепкие ноги надеты узкие камуфляжные штаны и массивные кроссовки на удобной подошве. Русые волосы на макушке собраны в маленький пучок, из которого уже небрежно торчат несколько коротких прядей. Незнакомец, на несколько сантиметров ниже Чанёля, останавливается рядом с оперативником и целует Лалису в щёчку. - Как раз вовремя, - улыбается девушка, указывая тонкой ладошкой на русого мужчину, - это Бэкхён, мой старший брат и, по совместительству, глава общины «Восход».