А вы думали, в сказку попали?!

* * *       Дорога, дорога, дорога… и почти всё время с одной стороны — склон горы, с другой — крутой обрыв, окультуренный металлической сеткой. Хорошо хоть, что не серпантин. Это всё выглядело красиво, но за час, что пятеро из «Лунаси» ехали, подобный пейзаж успел порядком поднадоесть Сугихаре, и он немного нервозно тискал руку Шиньи, пользуясь прикрытием спинок кресел впереди.       — Рю-кун, нам ещё долго ехать? — судорожно зевнув, поинтересовался скрипач.       — Да не-е-е, — ободрил его Кавамура. Он высунулся в проход и вытянул шею, чтобы посмотреть через лобовое стекло автобуса. — Вон, видишь дома немного выше? Вот там и выходим. Эта деревня — туристическое местечко, вообще-то, но там можно выбраться на природу, немного отойдя подальше. Туристы, как правило, там и залипают, а в горы ходят одни местные. Почему так — не знаю, но насчет того, что там будут бродить толпы, можно не беспокоиться.       Это была его идея — съездить в горы, чтобы хоть немного отдохнуть от кажущегося бесконечным тура по маленьким городкам и совсем мелким рок-клубам. Парни устали от переездов на автобусе, но почему-то дружно согласились погулять вместе, никто не стал откалываться от коллектива, даже неразлучники Ино и Джей, вечно выискивавшие тёмные углы для обжиманий и занимающие один номер на двоих, когда была такая возможность. Сейчас им всем хотелось на свежий воздух и в зелень, пока ещё не началась настоящая осень, и менеджер Кумото-сан отпустил их на прогулку, наказав вернуться к вечеру, чтобы ехать дальше.       Минут через пять парни выгрузились возле маленькой — что называется, с одного конца до другого доплюнуть можно — деревеньки, аккуратной и чистенькой, как с картинки. Было видно, что тут за всем ухаживают и вкладывают в это немалые деньги. Сувенирная лавка возле остановки была под стать всему — маленькой и имела почти сказочный вид. Мимо неё «лунатики» прошли, не обратив особого внимания, тем более, что там даже в будний день толкалось достаточно туристов.       — И забираются же в такую даль люди, — пробормотал Джун.       — Ну, мы же тоже забрались, — Ино спокойно пожал плечами. Ему почти всегда удавалось уравновесить малость буйный нрав своего школьного друга.       — Нам туда, кажется! — покрутив головой, Рюичи указал направление. Десять минут неспешной ходьбы — и над головами музыкантов шатром сомкнули ветви старые криптомерии, окутав их звуками и запахами леса.       — Хорошо как… — Сугизо остановился, запрокинув голову, закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке. Шинья ненавязчиво придержал его за талию, чтобы он случайно не потерял равновесия в таком положении. Они сблизились сильнее за эти месяцы, несмотря на частые походы Ясухиро налево — это почему-то почти не задевало драммера, ведь он точно знал, к кому придёт этот рыжий, чтобы поплакаться в жилетку и восстановить силы после очередного неудачного романа на стороне. Ямада был сильным энергетическим донором и спокойно прощал периодические заскоки своего дружбана и любовника, тем более что сам иногда с удовольствием проводил время с тихоней ритмером, когда лидер группы вдруг устраивал очередную «рокировку», развлекаясь со скрипачом.       Это началось через пару месяцев после знакомства, когда Сугихара нарочно соблазнил Оносэ, решив таким образом получше закрепиться в перспективном коллективе, пополнившимся сильным вокалистом. Иноран тогда едва не впал в настоящую депрессию, из которой его с трудом вытащил Ямада, с первых дней проникшийся к нему искренним уважением и симпатией. Первая «рокировка» закончилась грандиозным скандалом с выяснением отношений, перешедшим в не менее грандиозную попойку, и окончилась в дешёвом номере отеля с большой кроватью на всю комнату. С тех пор в «Лунаси» был мир и творческий подъём, поскольку лидеры перестали грызться из-за пустяков. Воцарившийся в группе натуральный разврат ничуть не мешал четверым трудоголикам совершенствоваться в музыке и писать новые песни. Наоборот, стравливая гормональный «пар» друг с другом, они гораздо лучше концентрировались потом на работе.       Один только Рюичи был всегда немного в стороне, гуляя с девицами, меняя их, как перчатки, потому что они ему быстро надоедали. Но иногда певец становился невольным свидетелем различных хулиганств согруппников и тогда, если бывал достаточно пьян, фантазировал о том, чтобы тоже как-нибудь попробовать… Например, с Ино… или даже с Джеем… Впрочем, дело ограничилось рукоблудием с тихоней Шинобу, который оказался вовсе не так прост, как мнилось в начале их знакомства. Но всё изменилось в личной жизни Кавамуры, когда к молодой группе индисов присоединился Кумото Томоэ, осветитель одного из токийских клубов, ставший для перспективных парней менеджером и другом…       Пятеро сперва шли по тропинке, никуда не сворачивая, чтобы не заблудиться, даже разговаривали шёпотом, ведь вокруг была такая чудесная тишина, а потом Оносэ вдруг резко обернулся — и выругался сквозь зубы: Иноран пропал. Он шёл позади всех, — и то ли отстал, то ли свернул в кусты, но басист натурально побелел, как снег на вершине Фудзи-сан, вспомнив свой давешний сон. Этот странный кошмар снился ему уже несколько раз — словно бы его согруппники куда-то исчезали один за другим, — и «Лунаси» даже сочинили недавно песню, посвящённую жутким сновидениям, вставив её в анкор. Почему-то именно сейчас сердце бесстрашного басиста ёкнуло, будто в предчувствии беды.       — Так, спокойно, лидер-сан, — Шинья крепко сжал плечо Джея. — Мы недалеко ушли, значит, он где-то рядом. Пошли обратно.       Парни растерянно переглянулись и поспешили вернуться, но они могли и промахнуться, если бы не глазастый Рюичи.       — Вон он… видите?       Ритмер сидел недалеко от тропы прямо на сухой лесной подстилке из хвои и опавших веток, прислонившись затылком к старому дереву и закрыв глаза. Джун выдохнул с таким облегчением, что спугнул какую-то птицу, но Шинобу не шелохнулся. Из-за тёмной одежды его было трудно разглядеть на фоне тёмной коры, только лицо белело округлым пятном.       — Я с ним поседею когда-нибудь, — устало пожаловался Оносэ, но про тот зловещий сон не стал напоминать, чтоб не портить остальным настроение.       — Вообще-то, это нехорошо — вот так откалываться от коллектива, — проворчал Юнэ, — да ещё и без предупреждения. А если бы ты не оглянулся?       — Слушайте, мне кажется, с ним что-то не то, — снова подал голос Кавамура, видя, что младший гитарист никак не реагирует на переговаривающихся неподалёку друзей. Джей снова ругнулся и в два прыжка оказался возле любимого, осторожно присел на корточки рядом, позвал:       — Ино-тян… ты чего? Ино! — повысив голос, басист встряхнул его за плечи.       Тот, наконец, открыл глаза, поморгал, щурясь от солнечного света и хрипло спросил:       — Я что, уснул? Джун… ох…       Он сам потянулся к милому, и тот крепко обнял его, ничего не понимая. Парни сгрудились рядом, переводя взгляд туда и сюда, потом певец задумчиво предположил:       — Тут место какое-то… странное, неправильное. Пойдёмте-ка отсюда поскорее.       — Подождите! — Иноуэ закопошился, выбираясь из рук Оносэ, который хотел уже унести неразлучника отсюда на руках. — Я сейчас видел сон, это важно! Это дерево… оно живое…       — Приееехали, — шёпотом выдохнул скрипач, подняв лицо к небу.       — Я не сошёл с ума, оно живое, оно прислало мне сон…       — «И пришёл к ней дух старой криптомерии…» — ехидно процитировал Ямада старую сказку.       — Это дуб, а не криптомерия, — уверенно ответил ритмер, словно бы был дипломированным ботаником или хотя бы лесником. — И ему нужно помочь переселиться в другое место. Он говорит, что скоро здесь проснётся вулкан, и его старый ствол сгорит в лавовом потоке. Но если кто-нибудь возьмёт его жёлуди и посадит их в хорошем месте, то ками этого места сможет переселиться в новые ростки.       — Скоро? — в голосе Джея смешались недоверие и удивление, но он не спешил смеяться над своим любовником — бывали у него фантазии и похлеще. Трое остальных только покачали головами.       — Ано… по меркам дуба — скоро. Он сказал, что если посадить в этом году, то ростки успеют стать достаточно прочными деревцами.       — А-а, — с некоторым облегчением отозвался Оносэ, — то есть, нам надо просто взять тут жёлуди и где-нибудь посадить?       — Вроде бы всё просто, — поддакнул Шинья, который уже прикидывал, не сорвётся ли следующий концерт, если начать сейчас отговаривать Инорана от этой затеи.       — Только желудей тут нет, — нарочито огляделся вокруг рыжий. — Дерево слишком старое, наверное, уже не плодоносит. [Иллюстрация 1]       В этот момент произошло странное: густая крона встрепенулась, будто от резкого порыва ветра, и на головы музыкантов осыпались тонкие сухие веточки — и ещё несколько спелых желудей с глухим стуком шлёпнулись рядом, никого не задев.       — Эти — последние, да. Их должно быть девять, — спокойно произнёс Шинобу, выбрался, наконец, из рук оторопевшего Джея и, встав на колени, принялся выискивать упавшие орешки. — Помогите, пожалуйста… Рю-тян, ты у нас самый востроглазый…       Басист отошёл немного в сторону, чтобы не мешать искать, и Сугизо, острым зрением не отличавшийся, тоже. Драммер, нёсший небольшой запас воды и закуски, отдал тощий рюкзачок ему, чтоб не мешался на спине.       Рыжего сильнее всех хлестнуло по нервам липким ужасом, на несколько секунд охватившим лидера группы, поскольку он понимал, где тут «собака порылась», тоже вспомнив тот зловещий сон. Он достал пакет с орехами, раскрыл и молча протянул Джею, и тот благодарно кивнул, захрустев жареным фундуком. «Блин, этак я привыкну нервы заедать и разожрусь», — Оносэ поморщился, но жевать не перестал: слишком неохотно покидало его это неприятное чувство, прокатившееся куском льда по позвоночнику. Скрипач несколько раз провёл ладонью вдоль его спины, забирая остатки страха за любимого человека: сам-то он худо-бедно это дело переварит, поскольку привык к сильным эмоциям.       Орехи закончились как-то очень быстро — «лунатики» даже не успели отыскать все жёлуди.       — Вон он, ещё один! — внезапно Сугихара сделал стремительный бросок в сторону, словно не неподвижный жёлудь поднимал, а охотился на ящерицу, и с торжествующим видом поднял добычу. Последний из оставшихся подобрал басист возле самой своей ноги.       Жёлуди — их действительно оказалось ровно девять — Иноран положил в глубокий карман своей толстовки и застегнул молнию, чтобы точно никуда не делись. Обезопасив будущие дубочки, он молча подошёл к своему любимому и крепко обнял его за талию, догадываясь, что ему пришлось несладко.       — Прости, что заставил тебя волноваться, сердце моё. И вы, ребята, простите… но я услышал стон, похожий на просьбу о помощи… и сам подошёл, я не мог пройти мимо.       Оносэ снова крепко стиснул ритмера в руках, отпуская остатки пережитого страха, пробормотал:       — Я тебя когда-нибудь привяжу к себе просто… а то доведёшь меня до седых волос к тридцати годам.       — Он прижался губами к лохматой макушке своего тихони и замер на несколько секунд.       — Не нужно меня привязывать, милый, я и так никуда от тебя не денусь, — мягко отозвался тот. — Ты же мой Намбер Ван, мой сэйи-тайсёгун Оносэ-сан.       Потом Шинобу снова подошёл к старому дереву, провёл рукой по шершавой грубой коре, коснулся лбом, прощаясь и мысленно обещая исполнить просьбу местного ками.       После таких событий прогулку решено было сократить. Возвращались все под впечатлением от увиденного, даже не приставали к младшему гитаристу с вопросами, понимая, что такие вещи сложно объяснить… да и просто говорить о них трудно.       — Я теперь не удивлюсь, даже если наш Ино-тян заведёт знакомство с самим Тоторо, — наконец, выразил общее мнение Ямада, когда парни уже подошли к деревушке, чтобы ехать обратно. Эта фраза помогла всем выдохнуть и с облегчением рассмеяться. Даже сам виновник суматохи заулыбался, осторожно погладил кармашек с желудями и кивнул.       — Да, я тоже буду сажать деревья, как те девчонки. Обожаю этот мультик, он такой тёплый и настоящий…       До ближайшего рейсового автобуса оставалось около получаса, просто торчать на остановке было скучно. Обсуждать то, что произошло, по-прежнему казалось неправильным. Не то время, не та обстановка. Было страшно спугнуть чудо, пускай и немного странное, жутковатое. Любопытный Кавамура, воспользовавшись тем, что поток людей схлынул из сувенирной лавки, затащил всех туда: а вдруг что-то интересное найдётся!       Пожилой продавец, оживившись, поклонился музыкантам.       — Добро пожаловать, молодые люди! Проходите, присмотрите подарки родным и близким!       Парни вежливо кивнули в ответ, оглядывая полки с товаром. Суги, поколебавшись, отозвал в сторону молодую помощницу хозяина и о чём-то с ней переговаривался вполголоса.       — Не желаете ли охранный амулет? — продавец указал на уложенные в ряд на прилавке маленькие деревянные таблички с не то очень заковыристо начертанным кандзи, не то орнаментом — сразу не поймёшь. — Вы ведь наверняка собираетесь погулять по лесу? Тогда он вам просто необходим!       — А от кого он защищает? — Шинья взял один, рассматривая рисунок — всё-таки это оказался просто узор.       — От злых лесных духов! Это чтобы Хозяин леса не закружил вас! — забавно округлив глаза, пожилой мужчина привычно пафосно развел руками. — У нас только местные без опаски ходят, а туристы то и дело дорогу теряют, потом их со спасателями ищут и находят в двух шагах от деревни!       — Вообще-то, мы уже из леса, — Рюичи старался сдержать расползающуюся по лицу улыбку. — У нас свой шаман есть, очень сильный! — Все покосились на Ино, спрятавшего глаза за густой чёлкой. — А места тут и правда необычные.       — Свой шаман — это хорошо, — продавец явно поостыл в своем желании впарить им амулет. — Ну, тогда возьмите что-нибудь на память о прогулке!       — А мы уже! — Сугихара поднял руку с бумажным пакетом. — Спасибо вам большое! — серьёзно поблагодарил он, но по плутоватому выражению глаз «лунатики» поняли, что рыжий что-то успел натворить или задумал очередную шалость.       — Вам спасибо за покупку! — снова поклонился продавец. — Заходите ещё!       На остановке Джей якобы грозно сдвинул брови:       — И на что ты выкинул деньги? — он еле удержался, чтобы не упереть руки в боки. — Денег-то мне не жалко, но не обрастать же хламом в поездке!       — В автобусе покажу, — невозмутимо пообещал скрипач. Ему было немного завидно, что тихоню Иноуэ назвали сильным шаманом, хотя не согласиться он не мог. Сколько раз уже кохай очень точно предсказывал, что будет дождь, сколько сил потратил на то, чтобы парни, столь разные по характерам, смогли работать вместе, крепко сдружиться. Тихий и незаметный, Ино знал, как погасить зарождающийся конфликт, действуя интуитивно, разводил горячих лидеров по углам, успокаивая, находя для каждого нужные слова или прикосновения. Даже не веривший ни в какую эзотерику Шинья — и тот проникся, ощущая на себе невидимые энергетические потоки от ладоней ритмера, делавшего ему как-то бесконтактный массаж.        Когда к остановке подкатил рейсовый автобус, канагавцы уселись на свободные места в конце салона и уставились на Ясухиро. Тот жестом фокусника извлёк из пакета… свистульку, очень похожую на те, из мультика про Тоторо. Внутри лежали ещё четыре штуки, поменьше.       — И нафига? — заморгал Джун.       — Мы дубы сажать собираемся, или как? — рыжик лукаво улыбнулся. — Будем сажать по канону, с музыкой — и кто знает, как оно выйдет, нэээ?       Четверо посмеялись, один только Шинобу остался серьёзным. Он протянул руку к пакету, и Суги не стал возражать, отдал свистульки, гадая, что задумал этот тихоня. Ритмер перетрогал все пять, вручил самую большую лидеру, другую, поменьше, отдал в руки Ямаде, следующую по размеру — скрипачу, ещё одну — Рюичи, а самую маленькую оставил себе. Все внимательно следили за распределением, хмыкали, вертя в руках глиняные округлые штуковины с отверстиями… и ждали, что скажет их «шаман», ответственный за обряд переселения души старого дуба.       — Не складывайте их в пакет, пока мы не посадим все девять желудей, — серьёзно сказал Иноран. — Держите при себе как можно чаще, чтобы они согревались вашим теплом. Когда сядем в наш тур-бас, порепетируем…       — Опять репетиции! — с деланным трагизмом отозвался Ямада, но тут же спрятал смеющиеся глаза, пытаясь быть серьёзным.       — Порепетируем. Я знаю мелодию… а Суги-кун очень удачно купил эти свистульки, они как раз подойдут, лучше гитар.       Музыканты снова переглянулись и закопошились, пряча гладкие, как ракушки, штуковины по карманам джинсов. С шаманами не спорят. Обратная дорога показалась гораздо короче — не успели парни выдохнуть после всех этих странных событий, как оказалось, что они уже в городе, и надо выходить, топать в гостиницу, чтобы забрать свои вещи.       Сугихара пребывал в состоянии тихого офигения, беспокоя этим Шинью, который ожидал, что его милый начнёт делиться впечатлениями. Ни в душе, под которым они наскоро ополоснулись после прогулки, ни за лёгким перекусом, на который ещё оставалось время, ни за сборами сумки он не сделал этого. Когда его спрашивали о чём-то — отвечал коротко и рассеянно.       — Устал, что ли? — улучив момент, драммер ласково приобнял своего ненаглядного носатика.       — Да нет, — выдохнул, наконец, тот, расслабляясь в надёжных руках. — Только… Я ж с теми свистульками просто пошутить хотел, а вышло не «просто»… — Прозвучало это уныло, но ударник видел, что Юнэ-кун не расстроен, а озадачен. — А ещё немножко завидно, что наш маленький тихоня такой крутой шаман. Я так не умею. Он, конечно, за это дорогой ценой платит, но всё равно…       — А ты еще не заметил — у тебя всегда так, — хмыкнул Ямада. — Хотел просто, а получил на выходе нечто неожиданное — такой уж твой талант! Помнишь, как на том концерте в Осакэ ты в первый раз решил сыграть медляк со скрипкой, а залу неожиданно так понравилось, что они чуть из штанов не повыпрыгивали?       — Помню! — рыжий улыбнулся. Это было поистине хорошее воспоминание.       — Ну, вот видишь. У Ино-тяна лучше получается одно, а у тебя другое — вот это, — ударник любя хлопнул Суги по заднице. — И не пытайся объять необъятное, перфекционист ты мой. — Вышло грубовато, но вместе с крепкими объятьями подействовало как надо. — А теперь быстро дособираемся и спускаемся в столовую! [Иллюстрация 2]       Даже менеджер Кумото-сан заметил, что с Инораном что-то не так, покуда все шестеро ужинали перед отъездом, и уже собирая вещи в номере, спросил у Рюичи, не случилось ли чего во время прогулки? Кавамура не стал утаивать, коротко рассказал про старый дуб и последние жёлуди, про то, что Ино-кун услышал просьбу лесного ками и обещал её исполнить.       — М-да… не зря у него столько родинок на левой стороне лица, — задумчиво произнёс мужчина, присев на край кровати. — В былые времена он мог стать изгоем… или настоящим шаманом.       — У меня тоже есть крупные родинки, ну и что? — с вызовом вскинулся певец, нарочито распахнув ворот рубашки пошире.       — Так ведь у тебя тоже есть особенный дар — твой голос, Рю-тян, — мягко отозвался Томоэ. — И недаром твои пятнышки оказались на горле и на груди — именно туда тебя «поцеловали» твои ками.       Менеджер тепло смотрел на то, как певец поспешно застёгивается, чтобы не вызвать случайно рецидив ларингита, и думал о странностях судьбы, приведшей их двоих друг к другу. Бывший осветитель скромного токийского рок-клуба ни минуты не жалел о том, что решился круто изменить свою жизнь, связавшись с молодой, но очень перспективной группой, став их помощником. Едва услышав сильный красивый голос Кавамуры, Томоэ был очарован, несмотря на то, что этот патлатый рокер нарочно пытался огрубить свой вокал — всё равно, в медленных песнях он звучал по-настоящему здорово, обнаруживая истинную мощь своего таланта. И Кумото пообещал себе, что сделает всё возможное, чтобы весь мир узнал о канагавском соловье.       Подойдя ближе, старший обнял любовника, смутившегося под этим долгим пристальным взглядом, наклонился, чтобы коснуться губами любимых родинок на лице и на шее — и ещё одной, спрятавшейся под длинными волосами и воротником, под правым ухом.       — Я люблю тебя… таким, какой ты есть, мой Рюичи. Пойдём… нам пора ехать, чтобы успеть заселиться в гостиницу в Йокогаме.       — Хай, — тихонько откликнулся Кавамура, доверчиво приникнув к своему То-сану.       Сейчас уже даже странно было вспоминать, как он когда-то мучился сомнениями, узнав, что их новый менеджер вовсе не просто так решил опекать рок-группу с претенциозным названием «Лунатизм». Было трудно поверить в то, что такой серьёзный и солидный мужчина настолько увлёкся молодым горлопаном, что бросил свою работу и дом, чтобы кочевать вместе с группой рокеров, за несколько месяцев став им кем-то вроде старшего брата или дяди по отцу. Но именно он сумел завоевать сердце соловушки, который уже настолько устал от глупых и истеричных фанаток, что сдался почти без боя в ласковые и заботливые руки Кумото. Тот внимательно следил за здоровьем и питанием вокалиста, вовремя закупал необходимые лекарства и терпеливо напоминал своему подопечному, что после чего нужно пить. Парни умилялись на обоих, но менеджер из бывшего осветителя получился хороший: достаточно лояльный, въедливый и пробивной, когда надо. И работал он не столько за деньги, сколько ради благополучия своего любимого, поэтому даже Джун быстро привык доверять этому скупому на слова, но деятельному и серьёзному мужчине.       Уже привычным порядком группа и немногочисленный стафф загрузились в два небольших автобуса, расселись с комфортом и занялись кто чем, чтобы скоротать дорогу. «Лунатики» помнили об обещанной Инораном репетиции на свистульках, но пока их шаман не заговаривал об этом. Выжидал нужного момента, что ли? Джей не мог представить, что можно изобразить на таких простеньких инструментах, но доверял своему котёночку и думал, что уж если он сам научился играть на флейте, — то и с глиняной свистулькой как-нибудь справится.       Сугизо ещё немного подулся сам на себя, что родился такой неидеальный, что не может всё и в любой желаемой области, но потом глянул на своё отражение в оконном стекле, вспомнил восторженный писк поклонницы, которая хотела такие же ноги, вспомнил, как фанаты радостно лапали его во время стэйдж-дайвинга… Подумал и решил, что для «неидеального» существа он всё же очень даже ничего, поэтому выкинул дурацкие мрачные мысли из головы. Вокруг были все свои, поэтому он без стеснения игриво укусил сидящего рядом Шинью за плечо. Тот слегка подскочил от неожиданности.       — Ты чего?!       — Да так, — загадочно улыбнулся рыжий, — жизнь хороша!       Они ехали ещё примерно полчаса, когда Шинобу позвал всех подсаживаться ближе.       — Пора! — объявил он. — Будем репетировать.       Музыканты расселись рядком на заднем сидении, а Кумото сел боком на соседний ряд, чтобы послушать и посмотреть — может быть, его ненаглядный соловушка будет петь? За эти несколько месяцев пение Рюичи нисколько не надоело менеджеру, он был рад каждой ноте родного голоса.       Ритмер сперва негромко напел мелодию, которая вертелась у него в голове после того сна в лесу, а потом объяснил, почему свистульки лучше, чем другие инструменты.       — Они по форме похожи на большие жёлуди и сделаны из глины — материал стихии Земли, что очень важно. Я не зря отдал Джуну самую большую — это будет бас. В этой мелодии очень важны низкие частоты. Только сильно не дуй, звук должен быть глуховатый. Шин-кун, ты тоже отвечаешь за ритм, поэтому зажимай только одну дырочку, чтобы играть низкие звуки. Я буду играть вот так, — он наиграл то, что считал партией ритм-гитары, — а Суги-тян и Рю-тян будут вести основную мелодию… Спеть ещё раз?       — Я запомнил, — отозвался рыжий, невольно проникаясь серьёзностью младшего коллеги.       — Спой ещё, Ино-тян, мне нравится, как ты поёшь, — ласково улыбнулся Рюичи, сидящий рядом. Шинобу смущённо улыбнулся в ответ и, прикрыв глаза, воспроизвёл витиеватую мелодию ещё раз. После чего кивнул Джею:       — Начинай.       Оносэ раза с третьего сумел выдать нужный звук и ритм, к нему присоединился Ямада, который внимательно наблюдал за басистом и понял, что нужно делать с этой гладкой маленькой фигнёй. Когда ритм-секция освоилась, Иноран добавил свою тональность в мелодию, а Сугизо и вокалист осторожно пробовали играть основную мелодию, иногда посвистывая вместе, иногда порознь.       Томоэ с огромным интересом наблюдал за тем, как обыкновенные свистульки разных размеров в количестве пяти штук выдают гармоничный приятный звук, настоящую полифонию — словно бы их кто-то нарочно подбирал. Когда репетиция закончилась, менеджер осторожно спросил:       — А что насчёт того, чтобы это записать? Хотя бы на простой микрофон… чтобы потом сделать из этого песню? Мне, например, очень понравилось. Мелодия какая-то мистическая, волшебная…       — Не знаю, посмотрим, — пожал плечами Шинобу, а басист легонько поцеловал милого в висок, нисколько не стесняясь друзей.       — Запишем обязательно. Я даже и не думал, что из обычных народных свистулек можно получить такой шикарный звук.       — А наш шаман, кстати, неплохой композитор, — вполне серьёзно выдал своё мнение Сугихара. — Чем дольше я тебя знаю, солнце, тем больше понимаю, что ты когда-нибудь и меня переплюнешь по части сочинения музыки.       Он протянул руку через Джея и выразительно пожал пальцами плечо младшего.       — А ещё, думаю, он станет хорошим аранжировщиком, — поддержал Рюичи. — Звучало очень гармонично! И если это записать и переложить на наши инструменты!.. — он сделал многозначительную паузу, давая остальным оценить перспективы и гипотетическое звучание будущей красоты. — Хотя я немного боялся, что у меня не выйдет изобразить нужное на этой свистульке, — простодушно признался вокалист.       — «Игра на флейте — изящное искусство, приличествующее юношам благородных родов…» — внезапно процитировал Ясухиро какую-то моногатари. Фраза сама по себе была невинной, но скрипач умудрился произнести её так, что певец смутился, а Шинья выразительно откашлялся.       — Ну, что остановился? А дальше? — Драммер-то слыхал продолжение — Суги уже декламировал ему это с глазу на глаз — и ожидал реакции остальных.       — «Не следует торопиться, перебирая лады и настраивая дух флейты на нужный лад. Не следует и медлить и колебаться — это ведёт к разочарованию», — нимало не смутившись, вдохновенно прочёл по памяти рыжий хулиган. Тут уже допёрло и до Джея, ещё притормаживающего под действием волшебной мелодии, рождённой талантом его любимого.       — Сугихаррра! — рыкнул он, косясь на ритмера — не обидело ли его то, что сэмпай разбавил магию лесной музыки пошлыми двусмысленностями. Шинобу едва заметно покачал головой. Он успел достаточно узнать старшего коллегу. Лид-гитарист и скрипач, возможно, и не смог услышать зов дерева, но был очень восприимчив ко многим иным вещам. Он сейчас был полон этим волшебством, но переполниться не хотел и таким нехитрым способом вытеснял излишки, грозившие нарушить равновесие.       — А я что, я ничего, — пожал плечами Суги. — И не рычи на меня, Лев-сан. Сами продолжение просили.       Рюичи покраснел ещё гуще, остальные отнеслись спокойнее к таким намёкам рыжего. Джун, видя, что Ино не сердится, тоже выдохнул и только поерошил хайры скрипача своей лапищей, другой рукой теснее прижав к себе неразлучника. Все убрали свистульки в карманы штанов, а Шинобу погладил карман куртки с желудями и с тихой улыбкой положил голову на плечо басиста, шепнув:       — Кажется, им понравилась наша мелодия… они были такие холодные сперва… а сейчас отогрелись. Думаю, хорошо проклюнутся весной и пойдут в рост.       — Ещё бы им не понравилась твоя мелодия, — Джей уверенно кивнул. — Она в самом деле классная… хотя и медленная очень, для сцены, наверное, не пойдёт.       — Почему это не пойдёт? — хором возразили Кавамура, Ясухиро и То-сан, переглянулись, и Сугихара добавил:       — Лично я считаю, что эта вещь будет и на сцене звучать не хуже, чем та же «Мун». Мы, конечно, рок-группа, но у нас есть баллады и медляки для тех, кому это нравится.       — И для голоса Рюичи баллады подходят лучше, там ему есть, где развернуться, — приговорил Кумото, и Оносэ пришлось согласиться, тем более, что он не хотел расстраивать своего котёночка, пригревшегося у него на плече.       — Да я ж не против, — отшутился лидер-сан. — Мне тоже интересно будет послушать, как это будет звучать на гитарах. Просто пока что я не очень понимаю, как приспособить такую… хмм… народную, что ли, мелодию к нашему имиджу.       — На гитарах мы её чуть модифицируем, не волнуйся, — заверил его скрипач, тоже пристроивший лохматую голову на плече Джея. — А Рю-тян сочинит какой-нибудь длинный глючный текст… и споёт его… своим прекрасным голосом… мррр…       Ямада, видя такое единодушие, тоже прилёг на плечо Суги, а певец прижался потеснее к Инорану, не смущаясь То-сана, который понимал уже, как важны все эти мурмурные обнимашки для этих крутых рокеров — они помогали им лучше работать вместе, а не делить сферы влияния. Даже внезапно захотелось обнять всех пятерых разом, но сделать это в автобусе было не очень удобно чисто физически, и он отложил подобные проявления приязни до лучших времён, когда всем будет явно удобнее.       Через несколько минут тур-бас внезапно остановился. Постояв пять минут, снова тронулся с места, но еле полз по вечерней дороге.       — Пробка? — лидер группы поднялся с места, прошёл вперёд и стал пристально всматриваться через лобовое стекло в разбавленную светом фонарей и фар темноту. Впереди вереница машин ползла со скоростью раненой черепахи, то и дело останавливаясь. — Рюукава-сан, что там случилось? — нахмурился он.       Автобус снова дёрнулся и встал.       — Я пойду узнаю, Оносэ-сан, — предложил водитель, вылез из кабины и отправился наводить справки. — Действительно, случилось, — подтвердил он, вернувшись через несколько минут. — Похоже, мы тут застряли надолго, — кисло сообщил он. — Впереди целая цепь туннелей, там, говорят, крупная авария. К счастью, все живы, но машин помялось много. У нас ещё есть возможность съехать на просёлочную дорогу и вырулить на параллельное шоссе, хотя там тоже сейчас пробиться тяжело, туда многие сворачивают… и там, простите, не дорога, а тэнгу знают что. Так что выбор у нас невелик. Либо застреваем тут, либо ползём туда, — он неловко пожал плечами.       — Где там будет эта просёлочная дорога? Рюукава-сан, если вы уверены, что сможете вырулить в темноте, едем туда, — распорядился Кумото, переглянувшись с Джеем. — Свяжитесь по рации со вторым автобусом и скажите, что мы сворачиваем.       — А куда деваться, — едва слышно проворчал опытный водила, бывший дальнобойщик. — Если не вырулю, я съем свои таби!       — Так, я на своё место, — первым отреагировал Сугихара, почуяв предстоящую тряску и вспомнив про то, что его может укачать. С ним ушёл вперёд и Шинья, Кумото и Оносэ уже были там, оставив иномурров на заднем сидении. Те так и сидели в уголке, обнявшись, как два пригревшихся котёнка, дремали, соединив руки — пальцы Шинобу из-за частого курения стали хуже согреваться даже в жару, поэтому Рюичи решил их погреть в своих горячих ладонях.       — Ну и напугал ты нас, Ино-тян, — тихонько признался вокалист. — Джей так вообще побелел — будто бы его лицо опять замазали цинковыми белилами… и губы посерели — он чуть в обморок не хлопнулся. Но я довольно быстро тебя нашёл, так что обошлось…       Ритмер молчал… и, видимо, это молчание означало «я ничего не мог поделать, ты же знаешь». Поэтому соловушка тоже умолк, ласково поглаживая шершавые от мозолей лапки младшего, испытывая к нему очень нежные чувства — не такие, как к То-сану, который был на пятнадцать лет старше. С Иноуэ было так легко и уютно — почти всегда, если душевное равновесие тихони не было нарушено. Автобус трясло сильнее на кочках и колдобинах, но двое не замечали этого. В салоне было темно, на просёлочной дороге почти ничего не было видно, только изредка вспыхивали фары встречных машин, но певец поплотнее зашторил окно, поэтому это не мешало дремать. Один раз Джун пришёл туда, постоял в проходе, глядя на этих котиков, ухмыльнулся чему-то и вернулся в начало салона, чтобы бдить.       В гостиницу на окраине Йокогамы они успели — за десять минут до полуночи, когда их уже перестали ждать. Но шум моторов во дворе отеля переполошил сотрудников, те оперативно высыпали наружу, чтобы помочь постояльцам, для которых были зарезервированы места. Музыканты ушли спать сразу же, даже ужинать не стали — так их растрясло в дороге.       — Ничего, завтра встанем пораньше и нормально поедим, — убедил обеспокоенного Кумото басист. — Первый раз, что ли.       И увёл сонного Шинобу в номер, придерживая за плечи. Томоэ не растерялся, заперев дверь в их с Кавамурой комнату, пошукал в сумке и достал маленький набор онигири, который купил ещё днём.       — Поешь, милый, у меня и вода есть, чтоб запить… а то ляжешь голодным — приснится злой тэнгу и будет кусать тебя за живот. К тому же, твои таблетки нельзя пить на пустой желудок.       — Ммммм, спасибо, сердце моё! — Наградив любимого горячим поцелуем, Кавамура выбрал онигири с маринованной сливой и с наслаждением откусил половину. — Не, не будет он кусать! Побоится, что голодный я его сам съем! — отшутился он. Дорожная тряска не помешала ему подремать, зато разбудила голод, и никакое «кто спит, тот ест» не сработало.       Иноджуны спать улеглись сразу. Точнее, Оносэ буквально свалился в кровать, едва успев раздеться, и отрубился — он порядком понервничал, пока они пробирались по просёлкам на нормальную дорогу, а потом на пределе дозволенной скорости нагоняли упущенное время. А Иноран, продремавший эти «гонки по пересечённой местности» в обнимку с Рюичи, нашёл в себе силы хотя бы умыться и только после этого подвалился под бочок ко вздрагивавшему во сне любимому. В этом номере даже односпальные кровати больше тянули на полуторные. В лэйбле «Экстази Рекордс», взявшем под крылышко перспективных индисов, справедливо считали, что чем лучше их подопечные отдохнут ночью, тем лучше будут работать днём, и не поскупились на полулюксы. Впрочем, в разных городах это понятие всё же различалось.       А Джуну приснилось, что их автобус съехал с той злополучной дороги в кювет, и теперь они должны идти до шоссе пешком. Топать в темноте, довольствуясь только светом луны, крепко сжимая в своей ладони руку Ино, чтобы снова не потерять его из виду, а ещё оглядываться, проверяя, не отстали ли остальные… Это нельзя было назвать приятной прогулкой.       «Хоть бы машина какая проехала, что ли…»       Во тьме послышался скрип, и из придорожных кустов появился фонарь. Точнее было бы сказать — выскочил на длинной гибкой «ноге». Постоял, чуть раскачиваясь, и поскакал вперёд, показывая путь, видимо. Или, может, заманивая их куда-то? Последовать за ним или переломать ему опору ко всем ёкаям?.. Оносэ обернулся, чтобы посоветоваться с милым, лучше разбиравшимся во всякой чертовщине, — и встретил тёплый уверенный взгляд, говорящий, что всё в порядке, и опасности нет…       Утром басист проснулся сам и пару минут просто лежал, слушая ровное дыхание любимого, вспоминая свой странный сон. Вроде бы там ничего страшного не произошло: «лунатики» выбрались на большую дорогу, их подобрал обычный рейсовый автобус, довёз до города…       «Похоже, нас всё больше преследует какая-то мистическая фигня», — подумал лидер группы, легонько перебирая длинные волосы Инорана. «То на пляже призрак пытался нас поссорить… то слишком везёт с жильём… потом с менеджером. То Хаяши-сан берёт нас под свою опеку… то ками в лесу, то сны всякие… и музыка из сновидения. Красивая, не спорю, но ни разу не рокерская. Надо будет при пробе оборудования сыграть её нормально, на гитарах. Да. Сегодня же… если останется время, сыграем её», — решил Джей и нежно разбудил своего котёночка, от которого вкусно и так знакомо пахло его любимым парфюмом.       — Надеюсь, ты не запретишь нам сыграть эту твою «шаманскую» мелодию на гитарах сегодня? — первым делом спросил Джун у ритмера, опасаясь каких-нибудь очередных заглюков.       — Ано… можно попробовать, думаю, мы ничего не испортим, — сонно прошептал Шинобу, уткнувшись носом в ключицы любимого.       — Вот и хорошо, — с облегчением выдохнул тот.       — А после концерта… ну, на следующий день… ты сходишь со мной в магазин?       — Зачем?       — За лопатой. Мне нужно будет выкопать ямку… не руками же.       — А, точно. Схожу, не вопрос.       Полежав ещё чуть, они встали, ополоснулись и пошли искать едальню. В самой гостинице столовой не было, зато в соседнем доме была рамэнная, где иноджуны встретили То-сана.       — Опа, а где Рюичи? — поздоровавшись, невольно удивился басист, уже привыкший к тому, что эти двое тоже вечно вместе, как он сам и Шинобу. С лёгкой руки Сугизо их называли «семейство Хикарино» — благообразный мужчина в неизменном костюме и тяжёлых очках и длинноволосый парень в непонятных шмотках, явно сделанных из женских тряпок, в самом деле смотрелись, как семейная пара на первом году совместной жизни.       — Он ещё спит, я не стал его будить, — спокойно отозвался менеджер. — Думаю, он может подъехать в концертный холл попозже, ему ведь не нужно настраивать инструменты.       — М-да… вы правы, пусть спит, — кивнул Оносэ, которому раньше не приходило в голову оставлять вокалиста в гостинице на время настройки аппаратуры. Кумото выдал четверым заранее оформленные пропуска и вернулся к своему завтраку.       Звякнул колокольчик над дверью рамэнной, и на пороге нарисовались Шинья и Сугизо.       — О, и вы нашли этот тихий уголок, — Джей жестом пригласил парочку подсаживаться к ним. Драммер поискал глазами Рюичи и уже собирался задать вопрос, но лидер его опередил. — Рю-кун ещё спит, он позже к нам присоединится.       Сугихара был необычно всклокочен, помят и хмур. Рыжие хайры были приглажены кое-как и из хвоста торчали непокорными прядями. Его не укачало вчера, но растрясло основательно. Скрипач ни словом не обмолвился об этом, но его вид говорил сам за себя. Рамэн свой, однако, он схлюпал с большим аппетитом, однако, благодушия ему это не сильно прибавило.       «Ну всё, капец техникам, если не будут достаточно послушны и расторопны — всем кишки вымотает, — подумал басист. — Надо бы пригладить его колючки». Закончив завтракать, расплатившись по счёту и выйдя на улицу, четверо канагавцев двинулись к зданию клуба, в котором им предстояло выступать. Оносэ пошёл рядом с Ясухиро.       — Неважно себя чувствуешь, Суги-тян? После вчерашнего? — самым мягким тоном спросил он.       — Такая бурда снилась, знаешь… Я чудеса люблю, но когда они так падают на голову, что те жёлуди… это пугает, — озвучил он внезапно утреннюю мысль Джея. — Ты знаешь, я всякие неожиданности задницей чую, ибо учёный, так вот сейчас у меня аж копчик зудит!       — Это у тебя хвост растёт. Лисий, — пошутил лидер-сан, кладя тяжёлую руку на плечо рыжего. — Если так подумать, то нам ещё ни один дух не вредил так, как могли бы живые. Ну, кроме призрака той чокнутой тётки у рыбацкой хижины, который пытался нас поссорить. Так что прорвёмся, если что… И давай-ка до окончания концерта не будем думать о ерунде, а сосредоточимся на работе, Суги-кун, — басист покрепче сжал костлявое плечо, легонько потёр большим пальцем где-то в основании шеи скрипача, ладонью ощущая, как невидимая вздыбленная шерсть на его загривке медленно опадает. — Мне наш шаман сказал, что всё будет окей, а ты же знаешь, ему можно доверять в таких делах, — Джун покосился на своего молчаливого ритмера, который только рассеянно кивнул, не вынимая сигареты из угла рта.       — Ну… раз уж шаман считает, что всё окей, — выдохнул Ясухиро, успокаиваясь, — то и я не буду нервничать раньше времени. И всё же… репетировать без Рюичи как-то непривычно, — внезапно признался он.       — Ну, что поделать, у него теперь своя нянька есть, которая бережёт его голос пуще него самого, — хмыкнул Ямада, подходя к чёрному ходу в мюзик-холл местного масштаба. — Пусть лучше поспит в номере, чем, как обычно, в гримёрке, на наших куртках и сумках.       Парни дружно заулыбались, вспомнив множество подобных эпизодов, когда они везде ходили и ездили вместе, репетировали и настраивали инструменты, а Кавамура вынужденно маялся бездельем или спал, если были возможность и место. Предъявив пропуска, четверо вошли, поздоровались со своим и местным стаффом, который уже многое сделал, стали помогать им настраивать оборудование, звук и свет…       Пообедали в перерыве вместе со всеми, а там и Рюичи пришёл вместе с Кумото, принёс согруппникам сладостей, потому что немного смущался того, что как-то снова отсоединился от коллектива. Джей тут же припахал вокалиста, чтобы тоже участвовал в переложении Инорановой мелодии на гитары. Музыканты играли, а певец негромко мурлыкал замысловатый мотивчик в микрофон и чувствовал себя гораздо более уверенно.       Остаток репетиции прошел обыденно, без эксцессов. Даже Сугизо был доволен работой техников. То ли он научился «говорить со слепыми о цвете радуги», то ли здешний стафф оказался как раз таким понятливым и шустрым, но скрипач за всё время не нашёл повода выразить неудовольствие. Более того, это окончательно подняло ему настроение.       Обратно в гостиницу шли кружным путём, чтобы проветриться немного и купить чего-нибудь пожевать, если кто-нибудь соберётся в «ночной дожор». Менеджер ещё раньше вернулся в гостиницу, чтобы закопаться в документах — срочные курсы менеджмента очень пригодились бывшему светотехнику, которому пришлось разбирать запутанную и запущенную бухгалтерию группы.       — Вот отыграем завтра концерт, а послезавтра поедем куда-нибудь на природу, — вслух планировал лидер. — Жалко, что тут на залив особо не сходишь, считай, всё побережье в бетон закатано…       — Совсем всё? — в голосе Ино прозвучали недоверие и огорчение.       — Я у местных поспрашивать успел, — сморщил львиный нос Оносэ. — Говорят, ни куска под пляж не оставили, всё застроили уже. Погулять вдоль воды можно, а спуститься к ней — уже никак. Такая вот засада… О! — он остановился, указывая на вывеску не закрытого ещё магазина. — «Всё для дома и сада»! Тут мы лопату и купим!       — Какую лопату? — нарочито выпучил глаза Шинья. — Ты про что? — Прикапывать непокорный стафф, муахахаха! — сделал злодейскую физиономию Лев-сан. — Да просто жёлуди сажать, — объяснил он уже спокойным тоном.       Это было событие — «лунатики» впятером ввалились в магазинчик, чтобы поглазеть на то, как Иноран будет выбирать лопату: а вдруг и тут случится какое-нибудь знамение свыше? Но ничего этакого не произошло, Шинобу просто выбрал маленькую лопатку на коротком древке, похожую на армейскую сапёрную, продавец завернул её в бумагу и в пакет, получил деньги, и ритмер вышел на улицу под пристальными взглядами друзей.       — А вам что, молодые люди? — вежливо обратился к музыкантам продавец, но те, будто очнувшись, синхронно замотали головами и быстренько ретировались. Иноран уже закурил, стоя у выхода, парни переглянулись и засмеялись от всей этой ситуации.       — А я-то думал, сейчас будет что-нибудь мистическое, — хмыкнул Ямада, но потом подошёл к Шинобу и легонько прижал его к себе за плечи. — Не сердись на нас, Ино-тян, что мы так несерьёзно относимся ко всему этому… ладно? Просто… не привыкли ещё.       Тот кивнул, мол, всё в порядке, — и пятеро пошли дальше, вполголоса вспоминая разные случаи из общей жизни, когда неожиданные слова или поступки младшего гитариста серьёзно влияли на настроение в коллективе — чаще всего, в лучшую сторону. На ресепшене случилось ещё одно маленькое событие: Ино купил подробную карту местности вокруг Йокогамы и спросил насчёт аренды автомобиля для личных целей.       — Поедем на машине? — спросил Джун. — А кто поведёт?       — Придётся взять машину с водителем из местных… тогда нужен минивэн, — пожал плечами ритмер. — Доедем дотуда, где ближе всего по карте, отойдём от дороги подальше… посадим и вернёмся.       — Мы возьмём То-сана с собой? — негромко спросил Рюичи, прислушавшись к разговору.       — Да… если он захочет ехать с нами, это будет хорошо. Шесть — доброе число, — кивнул младший гитарист.       Перед очередным концертом никто почти не волновался. Во-первых, уже выработалась привычка, конечно, а во-вторых, чем ближе к дому, тем спокойнее становилось на душе. До конца тура осталось всего три концерта, и нужно было выложиться по полной, как всегда. Эмоциональный отклик зала не становился слабей, нет! Но исчезла из общей атмосферы какая-то обжигающая избыточность, заставлявшая дёргаться даже огненного басиста.       Перед выходом на сцену они в который раз провели свой ритуал: взялись за руки и с полминуты смотрели друг на друга, ощущая, как общая энергия жизни ускоряет бег по этому замкнутому кольцу, закручивается в сердцевине в невидимую спираль, от которой волоски на теле становятся дыбом, и адреналин в крови бурлит, смывая остатки нервозности и страха. Музыканты улыбались, предвкушая живое общение с залом, с фанатами, любимую работу с любимыми людьми.       — Мы сделаем! — рявкнул Кавамура.       — Вместе! — отозвались остальные, снова чувствуя себя единым организмом.       И это явно сказалось на том, как прошёл очередной лайв. И музыка лилась свободнее без лишних нот и фальши, и легче рождались инструментальные импровизации между песнями, и фансервис получался более деликатным и изящным, чем когда-то, в начале их карьеры, — но не менее горячим.       Кумото со своего места в дальнем углу с удивлением отмечал, как его ненаглядный Рю-тян словно избавился от какого-то комка в горле — было ощущение, что за время их знакомства он перескочил через пару ступеней в вокальном мастерстве. В этом была заслуга нанятого недавно тренера, но и сам менежер мог гордиться той ролью, что сыграл в судьбе перспективного вокалиста, ведь именно благодаря его заботе застарелые болячки отступились от дыхательных путей и связок канагавского соловья.       — Вот что значит «дома и стены помогают»! — глубокомысленно заметил Джей, выдувая одним махом бутылку воды. Он низко сполз по спинке дивана, стоящего в гримёрке, вытянув длинные ноги, обтянутые кожаными штанами, поперёк комнаты. Запнувшись о них второй раз, Суги, уже избавившийся от макияжа, плюхнулся рядом в той же позе.       — Ну, и что это за выставка конечностей? — скептически фыркнул Шинья.       — Шин-ча-а-ан, а у кого из нас ноги красивее — у меня или у лидер-сана? — Ясухиро тоже приложился к минералке.       Пользуясь тем, что в гримёрке были только свои, Ямада нарочито поразглядывал обе пары ног, потом присел рядом и принялся поглаживать и пощупывать через кожу и через латекс, делая лицо этакого гурмана, который пробует два похожих блюда от разных шеф-поваров. Оносэ было дёрнулся, чтобы отстраниться и поджать свои ходули, но драммер так ласково гладил и с таким вожделением смотрел на бёдра обоих, что басист не смог даже шевельнуться, ощущая, как лицо заливает краской по самые корни волос.       — Ано… знаете… я бы смог высказать своё авторитетное мнение, — начал Шинья этаким светским тоном — и четверо в комнате затаили дыхание, ожидая вердикта… но Ямада остался верен своему стилю и договорил: — Если бы мог опробовать обе эти пары ног в действии, — и пошло повёл бровями, намекая на то, что Джея он ещё не «пробовал». Все разом заржали, даже Сугизо, который был готов обидеться, если бы ударник выбрал не его ноги.       — Шутник, ишь! — рыжий легонько пнул носком обувки своего дружбана под зад. — Не мог, что ли, просто сказать, что мои ноги лучше, потому что более доступны, ахаха!       — Да уж, — смущённо пропыхтел Джун, глядя в сторону, — в другой раз просто хвали нашего Маэстро за всё, за что он хочет — и дело в шляпе.       Пятеро ещё посмеялись, отдыхая, Иноран ласково гладил уставшего Рюичи, который лежал на втором диванчике, пристроив лохматую голову на бёдрах младшего гитариста.       — Нэ, ребят, вы меня не смешите так после концертов, а? — жалобно простонал вокалист, отсмеявшись. — У меня и так живот болит после всего…       Шинья сразу же отреагировал — присел рядышком на корточки, просунул ладонь под пресс лежащего ничком Рюичи и ласково погладил его уставшие мышцы, под которыми была перенапряжённая диафрагма. От горячей ладони драммера исходило живительное тепло, и певец сразу затих, ощущая, как становится легче, боль уходит, надсаженные мышцы согреваются и успокаиваются, расслабляясь… Шинобу одарил Ямаду тёплым взглядом — сам ритмер был сейчас не способен выдать столько жизненной энергии, чтобы «подлатать» вокалиста, как всегда вывернувшего себя наизнанку перед зрителями.       — А если То-сан сейчас войдёт? — тихо спросил закуривший басист.       — А если войдет — помощи попрошу! — серьёзно и чуть ворчливо произнес ударник, почти физически ощущая, как леденит ладонь из-за оттока энергии к уставшему певцу.       — В чём ты попросишь моей помощи, Шин-кун? — появившийся по закону пакости на пороге Томоэ выглядел настороженным и хмурым. Картина, открывшаяся его глазам, была довольно двусмысленной, но он понемногу привыкал, что у этих гавриков всё не как у людей, а фраза про помощь отодвинула всё прочее на второй план.       — Рю-тяна подлечить надо. Мы же с Ино-тяном умеем, он лучше, но сейчас не может, я похуже, но у меня сейчас сил больше, — всё так же серьезно объяснил Ямада. — Но и тех, чувствую, хватает с трудом.       — У меня живо-о-о-от болит, — простонал Рюичи, жалобно глядя на любимого, — а эти мерзавцы меня ещё и смеша-а-а-ат! — наябедничал он.       — А ты не ржи! — с грубоватой лаской посоветовал ему Шинобу. — Прояви сдержанность, присущую настоящему самураю, — и он легонько придавил ладонью его голову к своему бедру, как бы приглушая эмоции вокалиста.       Тот снова застонал:       — Вот ви-и-и-идишь! Совести у них нет! — выдавил он глухо, как в подушку.       — Что я могу сделать? — просто спросил Томоэ. Потом разберётся, что к чему, сперва нужно помочь любимому великовозрастному шалопаю, а сейчас нужно действовать — он слышал, что стонал Кавамура не притворно.       — Положите свою ладонь на поясницу Рю-тяна, Кумото-сан, — спокойно посоветовал Ино. — Лучше на голую кожу. Так вы его с двух сторон вроде как прогреете. И возьмите Шин-куна за свободную руку.       Мужчина молча присел на краешек дивана в ногах вокалиста, по-хозяйски задрал на нём рубашку и футболку — тот был одет теплее, чем надо, чтобы не простыть после горячки концерта — и положил широкую ладонь на поясницу любимого. Было очень странно ощутить, что в такую жару, да под двумя слоями одежды кожа там была даже прохладной. Томоэ нахмурился ещё сильнее, но без лишних вопросов мягко сжал протянутую ему руку драммера… и через несколько секунд его брови поползли вверх от удивления. Менеджер безошибочно нашёл взглядом глаза Инорана — и тот кивнул, подтверждая, что не просто так его в группе называют шаманом. Потом снова закрыл глаза и сосредоточился на перераспределении энергетических потоков в теле Рюичи, массируя его голову тут и там. То-сан тоже закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Это было похоже на то, как в детстве он иногда растапливал в ладонях комочки рыхлого снега — пальцы слегка обжигало льдом, но горячая кровь не давала коже сильно остыть…       — Достаточно, — прозвучал в наступившей тишине охрипший голос Ино. — Пока что больше не нужно. Спасибо, Шин-кун, То-сан… ано… Сколько у нас ещё времени?       — Мы можем оставаться тут ещё полчаса, — сразу же понял его сэмпай, — но до полуночи нам нужно вернуться в отель. Он уснул? — кивнул менеджер на своего подопечного.       — Да. Перестарался опять… почувствовал себя получше после того, как вы за ним начали ухаживать, — лёгкий поклон в сторону Кумото, — вот и разошёлся…       Шинобу снова очень нежно погладил плечо Кавамуры, а Ямада аккуратно вытащил из-под певца ладонь и сел прямо на пол, чтобы отдохнуть. Поправив футболку и рубашку на спящем, Томоэ только покачал головой — он не хотел давить на любовника, заставлять его беречь себя… понимал, что для Рюичи всё, что он делает — лишь для того, чтобы сжечь себя, выйдя на сцену. Он даже в студии и на репетициях так не выкладывается, бережёт себя, но на лайвах ему явно сносит крышу, и здравый смысл летит ко всем ёкаям.       — И часто вы так… лечитесь? — крохотную паузу едва можно было уловить. Соловушка спокойно спал, Ино тоже задремал, выравнивая свое самочувствие, можно было удовлетворить любопытство и развеять сомнения. И Томоэ обратился за разъяснениями к устало привалившемуся к дивану Шинье.       Однако вместо него отозвался Джей.       — Да бывает, — уклончиво ответил он. — Раньше чаще было. То Рю-тян до донышка выложится, то этот красавец, — он легко пихнул курящего Сугизо локтем в бок, — что-нибудь отмочит и потом пластом лежит, то сам Ино-тян перенапряжется, помогая им. Даже до обмороков доходило, — мрачно добавил Оносэ, вспомнив первые подобные эпизоды, когда ещё никто не верил ни в какие энергии и шаманство и не знал, что делать.       — Вот как… — Кумото понимающе кивнул, оценивающе глядя на побледневшее лицо Шинобу. Остаток отведённого на отдых времени заполнился уютным молчанием. Старший решил пока не поднимать эту тему — ему ещё хотелось осмыслить свои ощущения.       Кавамура открыл глаза незадолго перед тем, как его собрались будить.       — Вот же! — заспанным голосом произнес он. — Всегда так — проснёшься за минуту до побудки, и вроде поваляться бы ещё, и смысла особого в этой минуте нет!       — Ш-ш, резко не вставай, — придержал певца тут же очнувшийся ритмер. — Сперва перевернись… медленно… угу… как живот?       — О… офигенно… мм, — Рюичи с кряхтеньем перевернулся на спину, сам пощупал себя за пресс. — Ваще не болит… ох… спасибо вам, дорогие мои…       Протянул руку, погладил Инорана по плечу, То-сана по коленке и Шинью по голове.       — Я надеюсь, ты побережёшь себя в следующий раз, — без особой надежды произнёс Кумото, глядя на свои руки. — Не уверен, что Ино-кун сможет помогать тебе каждый раз, когда ты надорвёшь пуп.       — То-сан! — вокалист порывисто сел, желая обнять своего мужчину, но боль тут же вернулась от неосторожного движения, и он повалился обратно, схватившись за живот. — Ммммм…       — Лежи уже, горе ты наше луковое, — мягко проворчал Ино, — говорил же я тебе, не дёргайся… То-сан, погладьте его немного по прессу, без нажима, круговыми движениями… хмм… лучше по часовой стрелке.       Менеджер сразу же задрал на любимом одежду, начал гладить одной рукой, а вторую уже без подсказки подсунул под поясницу Кавамуры.       — То-сааан… — жалобно простонал тот, — я ведь не нарочно, оно само… я… не умею по-другому…       — А уроки вокала для кого были? — стараясь не быть слишком суровым, напомнил ему сэмпай. — Дыши, как положено, не хнычь, Рю-тян. Я не сержусь… мне просто грустно видеть, что тебе так больно.       — Ничего… через пять дней последний концерт, — раздумчиво сказал Оносэ, переодевшись уже в цивильное. — Потом отдохнём, подлечимся…       Минут через десять певец тоже смог подняться и переодеться, и все канагавцы с менеджером ушли пешком в свою гостиницу, успев ещё и купить себе ужин в комбини-24.       — А ничего так, почти по-домашнему готовят, — одобрил купленное в отделе готовой еды карри басист. Ужинали дружной компанией, собравшись в номере семейства Хикарино, умудрившись разместиться вшестером на небольшой площади.       — Да, всего в меру, — подхватил Шинья. — А то, помню, купили мы как-то с Суги-тяном настоящее индийское карри, а потом дышали огнём. Вот там со специями был перебор.       — Было дело, — поддакнул Сугихара. — А мы завтра как — спим или не спим? Или едем на природу с утра пораньше?       — Спим, — успокоил его Шинобу. — Поскольку мы арендуем машину, то от капризов общественного транспорта не будем зависеть и сможем поспать подольше.       — Вы куда-то собрались съездить опять? — заинтересовался Кумото, с подозрением глядя на шамана Ино. Опять вляпаются в какую-нибудь мистику, а ещё ведь два концерта.       — Да, То-сан, хотим на природу выбраться, а тут до неё только на автомобиле и доедешь нормально, — развел руками Рюичи. — Всё застроили безнадёжно.       — Придется за Камакуру ехать, дальше на юг, но не доезжая до Йокосуки, — объяснил Ино, помнивший карту, — и сворачивать на просёлки.       — То-сан, поехали с нами! — горячо попросил соловушка, требовательно впившись глазами в лицо любовника.       — В самом деле, Кумото-сан, поедем все вместе! — поддержал вокалиста Джей, вспомнив слова Ино про «хорошее число». — А дела, бумаги и прочая работа могут и подождать денёк! — Дождавшись от менеджера кивка, улыбнулся, блеснув крупными клыками. — Ша, лунатики, поели — брысь по койкам, — шутливо скомандовал он после паузы, видя, что его драгоценный Ино уже спит сидя. — Завтра встанем попозже, но не позже полудня, так что всем приказ — отдыхать. Оясуми, То-сан, Рю-тян… мы пойдём.       Старший, в общем-то, был не против погулять на природе, тем более, что самое необходимое в документах он разобрал и отослал на подпись начальству в «Экстази Рекордз», поэтому молча кивнул. Остальные тут же засобирались, чуя, что ещё немного — и повалятся спать прямо тут… и чем всё это закончится — разве что тэнгу знает. Забрав мусор из-под еды в пакете, Оносэ дисциплинированно донёс его до мусорки, выкинул и ушёл с Шинобу в их номер, чтобы поскорее лечь. Адреналин после лайва вышел весь, и спать хотелось зверски. * * *       Ночь прошла спокойно, завтракали музыканты ближе к полудню, а после двенадцати сели в нанятую машину. Ритмер объяснил водителю, куда им нужно и что потом надо будет их оттуда забрать.       Предусмотрительный Кумото взял коробки с едой на вынос, предполагая совместить приятное с приятным: прогулку на свежем воздухе и еду — наверняка ведь парни проголодаются очень быстро. «На пикник едут», — решил для себя шофёр, и не стал ни о чём спрашивать, порулил к ближайшему выезду из города в нужном направлении. Об оплате он договорился заранее с представительным мужчиной, вызывающим доверие, который оказался менеджером молодой рок-группы.       — Ино-кун, а если я забуду мелодию? — спросил вдруг Рюичи.       — Это вряд ли, — мягко улыбнулся ритмер. — У тебя хорошая память на музыку… почти как у Суги-куна.       Рыжий сразу гордо задрал подбородок, но засмеялся, получив щекотное прикосновение к своим рёбрам от Ямады.       — И я напомню ещё раз, когда приедем.       — Да ведь мы можем и сейчас ещё порепетировать, — Джун сам достал из кармана гладкую свистульку, с явным удовольствием покатал её между ладонями, ощущая, что она тёплая, согрелась от его тела. Поднеся к губам, он попробовал сыграть на ней мелодию из «Тоторо», и это у него даже получилось с третьей попытки. Юнэ не мог отстать от лидера — достал свою свистульку, принялся подыгрывать ему тоже, а Рюичи, сидя рядом с Томоэ, помогал тому освоить этот нехитрый инструмент.       Водитель порой косился на этих ненормальных, но, видимо, тоже любил этот мультик, потому что даже пару раз улыбнулся, слыша знакомый мотив.       У Кумото получалось не очень, и вскоре он вернул свистульку Рюичи, который управлялся с ней куда лучше. А уже через минуту понял, что мурлычет себе под нос:       — Tonari no Totoro, Totoro… — перехватил в зеркале заднего вида скептический, но весёлый взгляд водителя из разряда «чудесные на всю голову!» — и немного смутился. С этими молодыми и шебутными парнями он сам в детство этак впадёт. Хотя среди своих это не так уж плохо. Томоэ заметил, что Ино часто неосознанно дотрагивается до кармана толстовки, словно там лежит что-то ценное, а лидер косится на один из пакетов, в котором было спрятано что-то прямое и твёрдое. «Что-то задумали мои ребята… Ах да, Рю-тян же говорил мне про жёлуди, которые надо сажать», — подумал он, не догадываясь ещё, какую сказку они способны создать своими руками.       В таком приподнятом настроении и под музыку до места доехали быстро. Припарковав машину на обочине, водитель достал пачку сигарет и толстую книгу.       — Вы гуляйте сколько надо, — махнул он рукой. — Мне в тишине посидеть — самое оно, почитаю вон… Дома тёща приехала, там не посидишь спокойно, — вздохнул шофёр. Он был частником и не зависел от расписания таксопарка.       Взяв еду и мешок с лопаткой, компания углубилась по тропе в рощу, ведомая Шинобу, уверенно шагавшим впереди словно на свет невидимого маяка. Он шёл не очень быстро, глядел себе под ноги, но при этом не натыкался на деревья. Вшестером они поднялись на пологий холм, в центре которого обнаружилась прогалина — небольшая полянка без деревьев, будто бы ждущая заполнения.       — Здесь, — уверенно бросил ритмер, остановившись на самой серединке. Расчехлил лопатку и опустился на колени, чтобы вознести краткую молитву духу холма, прося прощения за то, что потревожили это явно необычное место.       — Помощь нужна? — спросил Оносэ, переминаясь рядом с ноги на ногу.       — Чуть позже… пока посидите рядом.       Действуя решительно, как на бабушкином огороде, Шинобу аккуратно снял квадратик дёрна и отложил в сторонку, выкопал ямку глубиной в ладонь с пальцами, заложил на дно кусок дёрна вверх корешками, хорошенько пролил водой из бутыли, присыпал землёй так, чтобы до краёв ямки осталось немного. Отряхнул руки и осторожно расстегнул карман. Три крупных жёлудя будто того и ждали — сами выкатились на ладонь, а остальные остались на месте, и Иноран закрыл карман снова. Немного подержал орешки в ладонях, погрел их ещё… и ласково воткнул острыми концами в рыхлую почву, после чего засыпал их оставшейся землёй. Снова отряхнул руки, даже ополоснул их и вытер о штаны, потом жестом подозвал остальных.       — Садитесь в круг, делайте, как я…       Справа от него опустился на колени Джун, слева — Рюичи, То-сан оказался между певцом и драммером, а Сугизо — между Ямадой и Оносэ. Достав свистульки, пятеро вполне слаженно сыграли ту «шаманскую» мелодию, а Кумото тихонько подпевал, не разжимая губ. Закончив, ритмер убрал свою свистульку в другой карман и положил правую руку на плечо басиста — и остальные тоже взяли друг друга за плечи, а левые руки положили на маленький холмик тёплой, чуть влажной земли, несильно прижав. Никому не было смешно в этот момент, потому что они разом ощутили странную пульсацию под обеими ладонями, словно бы ритмы их сердец вызывали к жизни сердцевинки тех желудей…       Покончив с обрядами, музыканты отошли на самый край поляны, чтобы там посидеть немного, поесть, послушать тишину… никто почему-то не хотел шутить насчёт садоводческих талантов Иноуэ, даже остряк Ямада помалкивал, чуя, что тут в самом деле что-то серьёзное. Да что там шутить — говорить и то не хотелось. Не было слов, чтобы что-то сказать. У Рюичи в голове было пусто и звонко, и он неторопливо и беззвучно — ему казалось, что чавканье может нарушить что-то — жевал, прижавшись к боку То-сана.       У Сугихары вертелось в мозгу: «Ну блин же блинский! Ну вот как?! Ну просто капец…» — и прочая неоформленная ерунда, бессильная вместить переполнявшее его ощущение чуда. Будь под рукой скрипка или гитара — они бы говорили вместо него, но ни того, ни другого не было, а доставать свистульку второй раз сейчас казалось неправильным. И Суги настороженно вслушивался в лесные шорохи и далёкий птичий щебет.       — Такое впечатление, что у тебя сейчас ушки вырастут на макушке, рыжие и пушистые, — тихо проговорил Шинья, передавая милому очередную вкусность. Юнэ встрепенулся, переключая внимание.       — Только не говори, что тебе не понравилось бы меня по ним гладить и трепать, — лукаво улыбнулся он, явно испытывая облегчение, что они миновали некую черту… между чем и чем? Чудом и обыденностью? Находиться на границе было нелегко: хотелось либо туда, либо обратно. Пересекать подобные границы оказалось намного легче, чем балансировать на них.       — Понравилось бы, понравилось, — драммер погладил рыжика по макушке, запуская пальцы в густые волосы и будто прощупывая — не начали ли эти уши расти. «Лунатики» снова замолчали, но теперь тишина была просто лесной тишиной — симфонией многочисленных еле слышных звуков.       — Позволь спросить, Ино-кун, а ты что-то читал по садоводству? Или, может, практиковался сажать деревья на учёбе? — осторожно спросил Кумото, вручив ритмеру ещё один сэндвич.       — Нет, я не учился сажать деревья… если не считать ковыряния в саду моей бабушки, когда мне было лет восемь, — спокойно отозвался младший гитарист. — Будем считать, что я доверился интуиции…       — А она почти никогда не подводит Ино-тяна, — с ласковой гордостью поделился Оносэ.       — Ано… я ведь спросил не для того, чтобы усомниться в правильности действий Ино-куна, — менеджер налил Рюичи ещё чаю из большого трехлитрового термоса. — Просто у меня был сосед… у моих родителей был сосед, который увлекался искусством бонсай. Я до сих пор под впечатлением от того, как он кропотливо ухаживал за своими крохотными деревцами… Хотя я сам был тогда мальчишкой, но помню, как он готовил почву для новых посадок, как проращивал семена и жёлуди… Так вот, Ино-кун сделал очень похоже на то, как делал это тот сосед. Поэтому я и подумал, что он, возможно, что-то читал про посадку деревьев… с нуля, так сказать. Но, раз ты говоришь, что это просто интуиция… мм… позволь выразить своё восхищение, Ино-кун. Я серьёзно.       Налил ещё чаю в его кружку и подал из рук в руки с вежливым поклоном. Шинобу также поклонился, принимая пластиковую чашку… а остальные таращились то на него, то на Томоэ.       — Вау, — выдохнул, наконец, Кавамура. — Ну ты даёшь, Ино-тян! Слушай… а остальные, — он кивнул на полупустой кармашек толстовки ритмера, — мы также будем сажать?       — Не знаю, Рю-тян, — уклончиво ответил тот и повёл бровями — мол, лучше не болтать об этом лишний раз.       — А… понятно, — потупился вокалист, дожевал свой бутер и снова прислонился плечом к своему мужчине, привычно подпитываясь его жизненной энергией понемножку.       Иноран вдруг сдвинулся ближе к Сугизо, приобнял его за плечи и щекотно подул в ухо, вытаскивая скрипача из его «эмоциональной ямы», потом ласково почёшил между лопаток. Он уже давно не сердился на него из-за Джея, ведь именно благодаря тому скандалу поугасшие было чувства вспыхнули с новой силой, и иноджуны смогли преодолеть опасный рубеж вместе, не разорвав отношений.       — Всё хорошо, Суги-тян. Доверься моей интуиции, всё будет хорошо.       — Я верю… — Сугихара вздохнул и слабо улыбнулся. — Просто ощущение такое… как в сумерках. Думаешь: скорее бы стемнело! Или рассвело. Вроде бы знаешь, что ничего страшного нет, а шерсть на загривке дыбом встаёт, и ощущение, что сумерки пожирают время… Хм… а это мысль, — взгляд скрипача прояснился, и он, благодарно пожав руку Шинобу, что-то еле слышно забормотал себе под нос — похоже, его посетила муза.       — Кстати о времени, — Кумото посмотрел на свои часы. — Не пора ли нам, друзья мои, сворачивать наш пикник, раз мы тут закончили? Мы ведь закончили, Ино-кун? Водитель нас, поди, уже заждался.       Музыканты собрали в пакеты весь мусор, оставшийся после перекуса, положили на камень на краю поляны специально оставленный пирожок для местных духов или лесного зверья — кто первый доберётся. Вежливо поклонившись, они не оглядываясь двинулись по тропе в сторону шоссе. У всех сложилось впечатление, что обратная дорога была короче.       — О, вы уже вернулись? — таксист казался удивлённым. — Так быстро? — он заложил прошлогодним календариком книгу, в которой сильно поубавилось непрочитанных страниц. — Я думал, вы дольше проходите. Хотя… места здесь такие… заповедные, не каждому тут уютно. Вас прямо в отель везти или ещё куда погулять?       — Да куда нам гулять в таком виде, — Джей усмехнулся, скосив глаза вниз, на испачканные колени. От лесного мусора они отряхнулись, но полностью отчистить джинсы от земли и травы не получилось. — Так что едем обратно. * * *       После Йокогамы был концерт в соседнем городе, в ночном клубе «Хи-Ро», где публика была тоже почти вся знакомая уже, и лайв прошёл на отлично. В расписании тура значилась пара свободных дней, так что, придя в себя после дружной попойки, музыканты и их менеджер снова собрались на природу. Вместе позавтракав, все шестеро погрузились в минивэн и поехали в выбранном Иноуэ направлении. На сей раз ехали дольше, петляли по горным дорогам, пока не заехали ко входу в большой лесопарк.       Несколько сот метров от входа местность выглядела ухоженной, потом дорожка превратилась в тропинку, запетляла между старыми деревьями… и почти пропала, но Иноран уверенно шёл вперёд, глядя себе под ноги, будто бы видел то, чего не видели остальные. Даже Оносэ занервничал, когда из-за слишком густых крон деревьев стало темно, но тут они пришли. Снова небольшая полянка, словно бы её кто-то нарочно расчистил от леса — она казалась такой яркой после густой лесной тени, что пятеро невольно остановились на опушке, пропустив своего шамана дальше.       Ритуал повторился в точности: Шинобу сделал ямку, набил её травой для компоста, залил водой, засыпал землёй и воткнул в неё три жёлудя, которые сами выпали из приоткрытого кармана. Аккуратно присыпав их, Ино подозвал остальных, и те опустились на колени рядом, сомкнув круг плечами, сыграли тот же мотив на глиняных свистульках, а потом благословили будущие деревца теплом своих ладоней. Посидели пару минут, слушая природные звуки… Но ничего особенного не произошло, несмотря на все опасения и предчувствия Сугихары.       — Пойдёмте чай пить, — позвал всех Томоэ.       Парни отошли к краю поляны, где оставили сумку с циновками и термосом, достали еду, расстелили подстилки и уселись близко, чтобы всем поместиться.       — Я бы в жизни не нашёл такое… мм… потайное место, — покачал головой Ямада. — А как ты узнал, что оно тут есть, Ино-тян?       — Увидел во сне, — пожал плечами ритмер, жуя сэндвич. — Возможно, ками из разных мест как-то общаются между собой… и местные духи помогли мне найти подходящее место. Следующее… оно где-то севернее Токио… Ишиока-парк… Там должно быть озеро… мм… Пока дальше не знаю.       — Кстати, ты нам так и не сказал, а почему мы сажаем по три штуки да в трёх разных местах? — спросил Джун, взяв второй бутер. — Или это секрет?       — Не знаю, — снова пожал плечами Иноуэ. — Может быть, это для подстраховки… если землетрясение или засуха… Может, духов, желающих переселиться в новое место, больше, чем один. Я-то общался с одним… мм… А по поводу трёх штук в ямку — они должны потом срастись в одно большое дерево. Чтобы, прям, как тот камфорный лавр в «Тоторо».       — Оу… круто…       Все умолкли, чтобы послушать лесные звуки. В последнее время им удивительно везло с погодой при поездках, так что никто даже не удивился, когда их шаман вдруг поднял голову и сказал, глядя куда-то в ярко-синее небо:       — Нам пора уходить. Скоро сюда придёт дождь… с грозой и ветром. В лесу станет опасно.       — Этого следовало ожидать, — буркнул недовольный Ясухиро, поспешно скатывая циновку в рулон. — Нам и так слишком везло.       Дождь застиг их уже у самой машины, так что последние несколько метров даже Кумото пробежал, плюнув на свой имидж солидного мужчины. * * *       Последний концерт прошёл в токийском клубе «Мачида Плэйхаус», а уж после него «Лунаси» отмечали окончание долгого тура с размахом, едва не устроив пожар в банкетном зале. Пироман Оносэ был уверен, что «эта пушка для фейерверка абсолютно безопасна», но по пьяной лавочке не смог правильно установить аппарат, и только благодаря сработавшей пожарной сигнализации удалось предотвратить серьёзные последствия. Промокшие насквозь музыканты и их стафф восприняли этот «ливень» как сигнал к окончанию вечеринки и расползлись, наконец, по домам.       На следующий день музыканты похмелялись и приходили в себя, а уже вечером они снова засели в любимой кафешке возле здания, где была их новая студия, чтобы обсудить планы на отпуск — им дали две недели, которые они могли потратить на что угодно, например, съездить на море или в горы, как в прошлый раз. Посадку оставшихся желудей назначили на завтра, Кумото сам заказал минивэн, договорившись встретиться всем вместе на автовокзале, чтобы ехать оттуда. После чего они с Кавамурой вернулись в квартиру менеджера, а остальные — на свою съёмную хату, которую занимали вчетвером, чтобы экономить деньги.       Утром парни наскоро привели себя в божеский вид, собрали волосы, оделись попроще, позавтракали и, взяв на сей раз пару рюкзачков с едой и циновками, отправились на автовокзал.       — Где же они? — Джей шарил глазами по сторонам, отыскивая семейство Хикарино. Один Рюичи ещё мог опоздать, но пунктуальный до тошноты Кумото точно не дал бы ему сделать этого.       — Да вон они стоят, — Ино махнул рукой, указывая на парочку, подпиравшую стену ларька, где продавали собу и прочий фастфуд. Согруппники сразу узнали ту панамку, в которой певец ходил на радио, когда они изображали канагавскую гопоту. Кавамура жевал банан и легонько попинывал носком кроссовка стоящий у ног рюкзак. Томоэ был в спортивном костюме и даже повязал на голову пёструю бандану, отчего стал казаться ещё моложе, чем обычно в официальной одежде. Он первым заметил прибывших кохаев и что-то негромко сказал Рюичи, — и тот замахал друзьям рукой с недоеденным бананом.       — Ну что, где наше такси? — завертел головой вокалюга, когда все поприветствовали друг друга.       — Ща найдем! — Джун захлопал по карманам в поисках бумажки, на которой был записан номер машины. — А, во! Ki 98-23, — прочёл он.       Погрузившись с вещами в просторный минивэн, шестеро отправились навстречу приключениям.       — Плавки все взяли, я надеюсь? — спросил друзей Шинобу, и те покивали, потому что ритмер предупредил их заранее, что нужно будет переплыть небольшое водное препятствие. — Просто я не уверен в том, есть ли там лодочная станция и прокат лодок. А нам нужно попасть на островок.       И погладил оставшиеся жёлуди в кармане куртки.       Городские парни даже не вспомнили старые легенды о том, что когда-то островки внутри озёр считались прибежищем душ мёртвых. Музыканты были молоды и полны задора, и всякие древние предрассудки их не пугали. Тем более, что у них был свой собственный «шаман». Покуда ехали, пятеро порепетировали мелодию на свистульках, чтобы на месте уже сыграть её чётко, без ошибок, — и к общему удивлению выяснилось, что они звучат очень хорошо.       — На самом деле даже мне практически не к чему придраться… учитывая то, что мы так редко это играли, — сказал скрипач, чей тонкий слух почти не пострадал. — Здорово!       Водитель оказался молчаливым парнем. Он порой поглядывал через салонное зеркало на странных пассажиров, но он уже давно работал в таксопарке и повидал ещё и не такое. Точнее, такого он, конечно, не видел, но музыкантов возил и знал, что те могут играть и петь во время поездки. Примерно через час не очень быстрой езды водила сообщил, что приближается нужная остановка — точнее, место, указанное Инораном на карте.       — Мне ближе не подъехать — там парковая зона уже, парковка запрещена, но если вы пройдёте чуть вперёд от знака, то увидите ворота в заповедник. В шесть вечера я буду ждать вас здесь, — добавил он, глядя, как дружная компания пёстроволосых высаживается и вытаскивает свои рюкзаки.       — Спасибо, до вечера, — кивнул Кумото, расплатился и зашагал рядом с Кавамурой по грунтовой дороге вслед за иноджунами.       Как обычно, оказавшись под сенью деревьев, Суги довольно прикрыл глаза — тут начиналась зона лесной тишины, пронизанной шорохами листьев и птичьими песнями, и слух скрипача отдыхал от городской какофонии. Он топал в хвосте процессии вслед за Шиньей, любуясь лесом и немного жалея, что не прихватил фотоаппарат — но только немного. Впереди показались ворота в заповедник и торчащая рядом табличка со стандартными правилами поведения.       — Угу, знаем-знаем, костры не жечь, мусор не бросать, местное зверьё не есть и прочее, прочее, прочее… Не дикие, понятие имеем, — ухмыльнулся он, пробежав взглядом по столбцам текста, и шагнул в ворота. Показалось — или это правда? — что птицы на несколько секунд перестали петь, а потом заголосили громче прежнего. Чуткое ухо улавливало какую-то неправильность в окружающем звуковом фоне, но что это было — рыжий определить не мог и морщился от досады.       Цивильная дорожка внезапно круто свернула в сторону, а Иноран повёл их прямо по уходящей в лес полузаросшей тропе. Юнэ крутил головой, вглядываясь в негустой кустарник по сторонам.       — Суги-тян, что ты там в кустах надеешься отыскать? — полюбопытствовал обернувшийся Шинья. — Ты только что не принюхиваешься. Готов поспорить, ещё немного — и уши у тебя заострятся и крутиться туда-сюда начнут, гы-гы!       — А ты не ржи! — мрачно укорил его Ясухиро. — Серьёзно, не смейся, но как-то они неправильно шуршат… Я же просил не смеяться! — страдальчески заломил он брови. — Ты мой тонкий слух знаешь!       — Знаю-знаю, прости, — примирительно похлопал его по плечу драммер, сдерживая смех. — Но звучит действительно странно — «неправильно шуршат кусты». Может, мелкая живность какая-нибудь шебуршится, что ты переживаешь-то.       — Да хоть бы…       — Пришли! — положил конец сомнениям Примы возглас Рюичи. — Смотрите, красиво как! — певец указывал на остров посреди озера, пышную зелёную шапку на водной глади.