А вы думали, в сказку попали?!

***

      Кумото очнулся первым. Судя по солнцу, день был на исходе, а его подопечные лежали прямо на траве и не подавали признаков жизни. Тело менеджера тоже не желало слушаться, он с трудом подполз к вокалисту и затормошил его, в панике соображая, что же могло произойти.       — Рюичи! Рю-кун, очнись! Боги, ты весь холодный! Все мои усилия опять насмарку, заболеешь же! Вставай сейчас же! Ками-сама… дыши, милый, дыши! — обрадованно воскликнул он, услышав недовольный стон своего любимого. Смог сесть сам и приподнять вяло шевелящегося певца.       В этот момент очухался и Джей, который сразу же принялся будить своего неразлучника. Ямада, покряхтывая от лёгкой боли в одеревеневших мышцах, хлопал по щекам своего носатика, растирал его руки и уши, не зная, за что хвататься первым делом.       Наконец почти все пришли в себя, только Джун едва не рыдал над телом Инорана — тот ни в какую не хотел оживать.       — Никогда, слышишь?! Никогда больше! Никаких желудей! Ино! Ино!       Первым сообразил Кавамура. Дотянулся до ритмера, лежащего на коленях басиста, взял его за руку.       — Давайте вместе попробуем… ну… как тогда…       Как ни странно, Сугизо тоже вспомнил эпизод, когда Шинобу стало плохо из-за потери жизненной энергии, и согруппникам пришлось вчетвером буквально откачивать его, вливая свои силы. Скрипач подсел ближе, приобнял Оносэ за плечи, другой рукой держа Шинью за запястье. Томоэ, не задавая вопросов, замкнул этот импровизированный круг… и почти сразу же Иноран открыл глаза.       — Всё в порядке… жить буду, — хрипло прошептал он, обрадовав друзей.       — Наверное, где-то в озере случился выброс ядовитых газов, — предположил менеджер. — Надеюсь, обойдётся без последствий… но Рю-куна нужно срочно укутывать и растирать скипидарной мазью — он наверняка простыл, лёжа на траве.       — Со мной всё в порядке, То-сан, не волнуйся, — вокалист сам прижался к нему теснее.       Суги повел носом, пытаясь уловить запах того, что их свалило.       — Ничего не чую, странно, — объявил скрипач, косясь на то место, где лунатики посадили жёлуди. Маленький холмик свежей земли оставался таким же неприметным.       — А оно может ничем и не пахнуть, — просветил его Шинья. — А ещё эта неведомая пакость, по-моему, не только токсичная, но и галлюциногенная: мне, вроде бы, что-то привиделось, пока я тут валялся.       — Мне, кажется, тоже, — неуверенно поддержал его Юнэ. — Цветное и широкоформатное, но что — не помню, хоть тресни.       — Вот что, друзья мои, — на правах старшего принял на себя командование Кумото, потому что лидер группы был занят Инораном, — давайте-ка выбираться отсюда, и поскорее, пока мы ещё чего-нибудь не нанюхались и не отравились окончательно. Тем более, скоро стемнеет, а нам ещё до машины идти, и водитель заждался, поди.       — В самом деле, поплыли уже! — подхватил Джей. Ему не терпелось доставить свою команду, и особенно Ино, в безопасное место. — Ты сможешь доплыть, милый, или тебя подстраховать?       — Смогу.       Шинобу внимательно посмотрел на вскопанный пятачок земли, растирая свои плечи и прислушиваясь к чему-то, удовлетворённо кивнул и принялся наматывать на голову футболку, в которой доставил жёлуди на островок. Затем, не вставая с колен, глубоко поклонился местным ками, и остальные последовали его примеру, ни о чём не спрашивая, — на всякий случай. Ритмер снова привязал лопатку к поясу и первым вошёл в воду. Оносэ плыл рядом, страхуя милого, которому ещё недавно было хуже всех, но Иноуэ больше не проявлял признаков нездоровья, разве что был бледнее обычного.       Обтеревшись и одевшись, мужчины быстрым шагом двинулись по тропе обратно к цивилизации.       — Ну что, Суги-чан, кусты больше не шуршат неправильно? — шутливо спросил Шинья, желая разрядить обстановку. Юнэ навострил уши, покрутил немного головой, но не уловил той тревожной ноты в симфонии вечерней природы.       — Нет, теперь всё в порядке, — улыбнулся он.       Они едва успели выбраться на дорогу, прежде чем на заповедник опустилась темнота.       — Боги, как же я хочу жра-а-ать, очень-очень хочу жра-а-ать! Жрать! Жрать! Жрать-жрать-жрать! — на все лады распевал Кавамура, веселя друзей, которые тоже чувствовали какой-то зверский голод, но терпеливо ждали до дома. Точнее, до ближайшей рамэнной.       — Хорош чирикать, соловей наш канагавский, — хмыкнул басист, — мы и так слышим, что ты, слава всем богам и буддам, не заболел.       — Это ещё необходимо проверить, — покачал головой менеджер, жалея, что не взял с собой на прогулку аптечку. Кто ж знал, что очередная «высадка» желудей обернётся таким странным происшествием.       Чай в термосе безнадёжно остыл, но голодная компания музыкантов моментально смела все бутерброды и выдула всю взятую с собой воду, покуда ехала до города. Этого, конечно же, оказалось недостаточно, а Рюичи пришлось ещё превентивно выпить таблетку, что завалялась в кармашке рюкзачка Томоэ.       Водитель по просьбе музыкантов довёз их до едальни возле ближайшей удобной станции метро. Парни вели себя заметно тише и спокойнее, особенно после того, как подзакусили. Правда, официантка в рамэнной ни за что бы об этом не догадалась: «лунатики» накинулись на еду так, словно весь день мешки с рисом таскали. Ели молча и жадно, из чего менеджер, опасавшийся за здоровье своих подопечных, сделал вывод, что если они и отравились каким-то газом, то без последствий. Набрав ещё еды на вынос, все разъехались по домам, и Джей клятвенно пообещал Кумото сообщить ему, если с кем-то будет неладно.       У себя дома Томоэ первым делом приготовил горячую ванну и, приняв душ вместе, Хикарино засели прогреваться — для профилактики простуды. После чего менеджер заварил укрепляющий иммунитет чай по семейному рецепту, и они усидели весь чайник на двоих с Рюичи. Для себя Кумото, правда, не видел особой необходимости так стараться, но делал это за компанию с любимым, чтобы тот не чувствовал себя более слабым.       Обхватив ладонями чашку с горячим благоухающим травяным чаем, Кавамура вроде бы расслабленно прикрыл глаза, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Только что-то неуловимое говорило Томоэ, что мысли соловушки далеко не так спокойны, как могло показаться на первый взгляд.       — О чём думаешь, сердце моё? — мужчина погладил любимого по голове, мимолетно потерев пальцем за ушком. Рюичи вместо ответа вздохнул и прислонился к боку Кумото.       — Дурацкое ощущение, — помолчав, всё-таки ответил он. — Какой-то пустоты. Словно ты опять маленький, идёшь в школу, а портфель забыл, и плечам слишком легко, и ветер в спину дует, а ты понять не можешь, что не так.       — Образно, — Томоэ подлил себе ещё чая. — Надо признаться, и я испытываю что-то похожее, пожалуй. — Открытие это стало внезапным для него. Подумав, он поставил чашку на стол и крепко обнял певца. — Вот, так намного лучше, — он зарылся носом в кудрявую гриву Кавамуры. Они молча замерли, впитывая тепло друг друга, слова казались слишком примитивными, чтобы описать одно чувство на двоих.       — Странный был день… — пробормотал вокалюга наконец. Сэмпай глухо угукнул. «Странный» показалось лучшим определением, существующим в человеческих языках. — И мысли поэтому странные в голову лезут.       — Мой дед говорил, — Кумото прищурился, припоминая слова предка, — «Хороший день должен быть длинным, а плохой — коротким». Под этим он обычно имел в виду, что плохой день можно укоротить, если раньше лечь спать. Наш день плохим не был, но сократить его я бы не отказался, — и он заразительно зевнул. Горячая ванна, съеденная в харчевне большая порция лапши и горячий чай превратились в действенное снотворное.       — Да, согласен… давай ляжем уже, — устало вздохнул Рюичи, поднялся и поплёлся наверх, в спальню. Перед длинным турне он успел освоиться в скромной типовой квартирке менеджера, но сейчас всё было так непривычно… и только присутствие рядом близкого человека сглаживало все негативные эмоции. * * *       Расставшись на время с Рюичи и То-саном, парни вдруг почувствовали себя неуютно. Словно бы произошло что-то плохое, а они даже не могут понять, что именно. На метро ехали молча, стараясь держаться тесной кучкой, будто бы их могли разлучить. Молчание нарушил Джей, когда четверо добрались до дома, который снимали в складчину заради экономии.       — Всё-таки здорово, что мы живём вместе… и не надо, как раньше, разъезжаться по общагам. Мне сейчас совсем не хочется… расставаться с вами, друзья мои.       — Мне тоже, — хмуро кивнул Иноран, сразу прижимаясь к милому, обнимая его одной рукой, а другой притягивая к себе Шинью.       — И мне, — признался рыжий, замыкая малый энергетический круг. Они сделали это так привычно, так легко, словно бы были знакомы тысячу лет и съели вместе не один мешок риса. Будто бы были настоящей семьёй, братьями — не только по духу, но и по крови.       Постояв так несколько минут, немного успокоились и занялись домашними делами. После долгих гастролей нужно было прибрать хотя бы места общего пользования, поэтому начали с онсэна — надраили большую деревянную ванну, набрали в неё горячей воды, хорошенько вымылись и залезли погреться. Сентябрь выдался жарким, но музыкантам сейчас хотелось прогреться до костей, отмыться до скрипа…       Обычно контакт с водой действовал на Шинобу благотворно, он расслаблялся и приходил в благодушное настроение, но сегодня всё было не так. Ритмер продолжал хмурить брови и смотреть куда-то в одну точку, даже ласковые поглаживания Оносэ не могли выдернуть его из этого состояния. Он будто бы силился что-то вспомнить, но не мог даже ухватить кончик нужного воспоминания.       Согруппники уже знали, что в такие моменты Инорана лучше не трогать, не тормошить, поэтому тоже сидели тихо, расслабляясь в горячей воде. Первым вылез Шинья, отправился на кухню, чтобы разогреть еду, купленную по дороге домой, за ним последовал скрипач — помогать. Джуну пришлось повозиться, чтобы вытащить Шинобу из ванны, вытереть и даже помочь одеться.       — Спать хочу, — сонно вздохнул младший гитарист, вяло шевелясь и норовя прислониться к Оносэ.       — А поесть? Пойдём, Шин-кун уже, наверное, приготовил… точнее, подогрел…       — Мм…       — Ладно, иди в спальню… сам-то дойдёшь? — Джей тоже озабоченно нахмурил брови, не понимая, что происходит с милым. Тот вдруг будто бы очнулся, помотал головой.       — Нет. Без тебя не лягу.       — Тогда тебе придётся подождать, пока я поем, — покачал головой басист, уводя ритмера на кухню.       Парни настороженно смотрели на неразлучников, кожей чуя какую-то неправильность во всём. Но горячая еда немного отогнала странные мысли. Даже Ино чуть-чуть поел и выпил чаю, прежде чем четверо отправились на ночлег.       — Давайте сегодня вместе ляжем, — тихо предложил Иноуэ… и это прозвучало как-то так убедительно, что трое не стали возражать. Отправились в «младшую» спальню на втором этаже, расстелили футоны, достали чистые простыни из шкафа, улеглись тесной кучкой, как привыкли делать в этом доме: Иноран и Сугизо в центре, ритм-секция по краям, обнимая своих любимых. Шинобу вырубился почти сразу, успокоившись немного в компании друзей, и остальные тоже быстро уснули, заразившись сонным состоянием младшего гитариста… * * *       Пробиться в чужой сон сквозь барьер между мирами было очень непросто, Учителю Ямагучи и Сян-Мэй пришлось не только объединить силы, но и воспользоваться парочкой накопителей энергии. Это было всё равно что нырять на глубину — чужой Мир так и норовил вытолкнуть их, как вода пловца. Кицунэ очутились посреди восторженно орущей толпы, моря размытых лиц и странных нарядов, и юная лисичка с любопытством оглядывалась — такого она точно никогда не видела, и не слышала подобной музыки.       Учитель легко тронул её за плечо, призывая сосредоточиться, и кивнул в сторону высокой сцены, на которой бесновалась знакомая пятёрка.       — А ну-ка, чей это сон? — старый Лис хитро улыбнулся.       — Юнэ-куна, конечно, — уверенно ответила Сян-Мэй. Без сомнения, настоящим в этом сне был рыжий гитарист, остальные — лишь образами. Пространство вокруг вздрогнуло, зарябило, и сон неуловимо переместился в другое место — небольшую комнату с зеркалами, перед которыми музыканты избавлялись от сценического макияжа.       — Ано… Юнэ-кун? — Сян-Мэй помахала рукой через зеркало, привлекая внимание Сугизо.       — Да? — обернулся тот. — О, какая прекрасная юная госпожа к нам зашла, парни! Что желаете? Автограф, подарок или фото на память? — галантно предложил лид-гитаист в лучших традициях Кавамуры: фанатками, которые с ходу не кидаются на шею, считал он, разбрасываться не следует, адекватность ныне не так часто встречающийся зверь. Гостья смущённо хихикнула. Второго посетителя рыжий гитарист не видел в упор. Ямагучи повёл рукой, аккуратно развеивая сон и одновременно выходя из него и выводя ученицу.       — Учитель, ну зачем? — вскинула бровки девушка. — Такой интересный сон был!       — Мы уже убедились в главном: Юнэ-кун не помнит ни тебя, ни наш Мир, — строго заметил старый Лис. — Нам ещё нужно посетить остальных, а силы наши ограничены, не стоит тратить их на развлечения! Кстати, вопрос на засыпку: почему мы попали именно в сон Юнэ-куна? — снова хитро прищурился Ямагучи.       — Потому что я когда-то первой протянула ниточку от себя к нему! — бодро, как на уроке, отозвалась ученица.       Вокруг двоих путешественников по снам снова заклубился плотный туман неоформившихся видений, они мысленно заскользили дальше, ориентируясь на рассеянный свет «маячка» — сильной ауры Шамана, — и вскоре уже оказались в знакомой «комнате совещаний», совершенно пустой сейчас. Сян-Мэй привычно воссоздала более уютную обстановку, добавив подушек и столик с чайным набором, а через минуту явился сам хозяин комнаты, ощутивший вторжение на свою территорию.       — Кто вы такие, и что делаете в моём доме? — хмуро спросил он, но почти сразу умолк, разглядывая гостей внимательнее. — Кажется… я вас знаю…       Иноран схватился за виски, пытаясь унять злую боль, машинально сел на пол, едва не промахнувшись мимо дзабутона — юная кицунэ ловко пододвинула подушку на нужное место. В наступившей тишине стало слышно, как журчит вода, перетекая из чайничка в чашку. Сян-Мэй присела рядом с Шинобу, протягивая ему чашечку ароматного чая.       — Выпейте, Иноуэ-сан, вам станет легче немного.       — Мм… спасибо, — выдохнул ритмер, принимая угощение, одним духом выпил чай и уставился на старика. — Я вспомнил. Вы — Учитель… а она — ваша ученица… хм… Учитель…       — Ямагучи, — подсказал старый Лис, видя, что иномирянину тяжело даётся борьба с новой тёмной Печатью на памяти.       — Да-да, Ямагучи-сэнсэй… а ты — Сян-Мэй, ты нашла Суги-куна во сне… Так. Стоп. Я сейчас сплю?! — глаза Инорана распахнулись очень широко, он едва не вывалился из сна от удивления, но быстро взял себя в руки — сказывались навыки Шамана. — Ага… точно, это не совсем моя комната… и за дверью нет коридора с лестницей вниз. Мм… мы тут собирались вместе, чтобы… да, я вспоминаю… Ох, как больно!       Он снова сжал голову руками, и девушка поднесла ему ещё чашечку чая.       — Не торопись, Ино-кун, не пытайся вспомнить всё сразу, — мягко заговорил Учитель. — Вы вшестером побывали в нашем Мире, сделали большое важное дело… и вернулись домой. Должно быть, ты сейчас спишь у себя дома…       В этот момент боль стала такой сильной, что буквально вытряхнула ритмера из сна — он мгновенно исчез из комнаты, будто бы его и не было там. Двое кицунэ переглянулись.       — Вернёмся? Или подождём его?       — Не знаю, хватит ли нам сил продержаться здесь ещё, — пожал плечами Ямагучи. — Впрочем, это место сразу стало дружелюбнее, если ты заметила, оно больше не выдавливает нас отсюда, как чужаков. Подождём.       — Сэнсэй, я пока поищу остальных? — предложила Сян-Мэй и, дождавшись одобрительного кивка старшего, развела руками, выпуская своих лисят-ищеек в бескрайнее пространство сновидений.       Рюичи довольно долго не мог заснуть, перебирая в памяти события дня: поездку, прогулку по лесу, переправу на островок и странный обморок, — но старался лежать тихо и не ворочаться, чтобы не разбудить уже заснувшего Томоэ. Под закрытыми веками танцевали пятна приглушённых цветов, то и дело складывающиеся в ускользающие картины, и наконец вокалисту привиделся утопающий в тумане один из городских парков, и он неспешно пошёл по аллее, вдыхая пахнущий сыростью воздух. Внезапно на дорожку перед Кавамурой выскочил лисёнок. Встрёпанный рыжий малыш с тощим ещё хвостиком внимательно и как-то не по-звериному оглядел возвышающегося над ним человека, бесстрашно подошёл к самым ногам. Удивлённый повадками зверёныша, Рюичи присел перед ним на корточки, осторожно протягивая руку.       — Откуда ты такой взялся? — тихо, чтоб не испугать, спросил он. Лисёнок тщательно обнюхал раскрытую ладонь, фыркнул, тявкнул и отскочил на несколько шагов. Остановился, снова приблизился — и опять отскочил. — А, понятно, ты меня поиграть зовёшь? — певец улыбнулся: вот ведь мелочь бесстрашная, не знает, что человек может быть опасен. Через несколько шагов стало ясно, что зверёныш ведёт куда-то нового друга, и Кавамура пошёл следом, стараясь не потерять рыжика в тумане и ничему не удивляясь. [Иллюстрация 44]       Дорожка привела его к изящного вида павильону с приглашающе приоткрытой дверью, за которую и скользнул лисёнок — только хвост мелькнул. Высунул мордочку, тявкнул и снова скрылся внутри. Рюичи, принимая необычное, но явное приглашение, последовал за пушистым проводником и резко остановился.       — О, простите, пожалуйста! Кажется, я помешал… — смущённо поклонился певец. Внутри домика проводили время за чайной церемонией величественного вида седой старик и юная красивая девушка. — Но этот малыш, кажется, ваш? — он махнул рукой в сторону лисёнка, усевшегося столбиком возле колен красавицы. — Он привёл меня сюда.       Канагавец с любопытством рассматривал странную парочку в старинных костюмах, словно позаимствованных со съёмок исторического фильма.       — Нисколько не помешал, Рюичи-кун! — всплеснула руками девушка, косясь на седобородого мужчину. — Ведь правда, Учитель?       — Верно, Рюичи-кун. Садись с нами, — спокойно кивнул Ямагучи, зорко следя за реакцией вокалиста. Ни тени узнавания не мелькнуло на красивом лице канагавского соловушки. — Сян-Мэй, налей гостю чая.       — Вы знаете меня?! — с удивлением и радостью воскликнул соловушка, опускаясь на подушки. — Наверное, вы видели наше выступление… или хотя бы афишу. Ох, это так приятно! — он принял из рук красавицы чашку, над которой вился ароматный пар, и вдруг ему пришло в голову, что чашек изначально было всего две, и взяться третьей было неоткуда! Откуда же девушка её достала?       «Это же сон!» — сообразил Кавамура и, как это обычно бывает после такой мысли, проснулся, растаяв перед глазами пары кицунэ вместе с чашкой.       — Разволновался, — Ямагучи снисходительно-ласково усмехнулся. — Никакой дисциплины разума!       — И ничего не помнит, как жаль! — вздохнула его ученица. — Но так и должно быть при переходе через грань Миров наяву… правда же, сэнсэй?       Чёрнобурый Лис только кивнул.       В это время Иноран своими стонами перебудил остальных, Ямада перетряхнул всю домашнюю аптечку и нашёл две последние таблетки анальгетика, со второй попытки скормил их младшему гитаристу, покуда Джей массировал ему голову, пытаясь поделиться своей энергией.       — Сейчас… спать… мне надо уснуть, — бормотал Шинобу, пугая друзей ещё больше — ничего более внятного они от него не добились… и смогли успокоиться только после того, как подействовала таблетка, и ритмер затих, провалившись в сон…       Уснув снова, Иноуэ тут же оказался в своей комнате. Головная боль осталась, но уже не была такой острой, глухо пульсировала в висках, но не мешала разговору. Гости остались тут же и тепло улыбались.       — О, я вижу, ты принял какое-то снадобье, Ино-кун, — сказал Учитель, пока шаман пил очередную порцию вкусного чая, помогающего сосредоточению.       — Хай… у нас есть такие таблетки, которые притупляют чувствительность нервов. Ано… я почти вспомнил, но остальные ребята, кажется, ничего не помнят… и если начнут вспоминать, то…       — Лишь наживут головную боль, да-да, — покивал Ямагучи.       — Мы сейчас видели сон Юнэ-куна…       — Весьма яркий, надо сказать…       — Да… и Рюичи-кун зашёл к нам, но тут же от удивления вывалился из сна, ничего не вспомнив, — развела руками Сян-Мэй.       — Я думаю, достаточно и того, что я теперь буду ходить… будто между двумя разными Мирами, — хмуро вздохнул ритмер, потирая виски пальцами. — Меня и без того за глаза называли чокнутым глюколовом… Нет, не друзья, конечно, — парни-то теперь уже верят и в обмен энергией и в прочее. Если я скажу им, что мы побывали в другом Мире, они мне даже поверят… но другим этого лучше не знать.       — Согласен, Ино-кун. Что ж, придётся тебе одному нести груз этих воспоминаний, — покивал сэнсэй. — А что насчёт магии?       — Хм… в моём Мире я вряд ли смогу соорудить заклинанием палатку… но объединение аур работает точно. Я чувствую всех, чувствую их настроение… и это тоже хорошо. Мне лучше не выделяться, я и так…       Иноуэ посмотрел на свои руки, с которых в самом деле сошли мозоли от струн — единственное доказательство их длительного пребывания в другой реальности. Учитель будто подслушал его мысли.       — Да, если бы ты получил травму, или где-то остался шрам, то этот знак не исчез бы с твоего тела сразу. Так что… если хочешь рассказать друзьям о нашем Мире, то сделай это сейчас, покуда их тела что-то помнят. У Джея ещё должен быть виден след от укуса змеи…       — А у Шин-куна мозоли от молота и некоторые ожоги остались, — кивнул Ино и вдруг поднял голову: — А вы… будете приходить ко мне в сон? Приходите, пожалуйста! Я не хочу вас забывать…       — Конечно, друг мой, — сразу же отозвался старый Лис. — Подобные путешествия отнимают немало сил, но мы с Сян-Мэй вдвоём уже протоптали в твой сон лисью тропу. Не заблудимся. До встречи, Шаман Ино, отдыхай.       Ямагучи подошёл и отечески обнял молодого шамана, а лисичка ласково чмокнула его в щёку. После чего они честь по чести вышли через дверь — и растворились в сонном тумане.       Шинобу ещё некоторое время сидел в своей «комнате совещаний», пил не остывающий чай… а потом вдруг снова вскочил на ноги и с силой выдохнул:       — Море!       Шагнул за порог — и в самом деле увидел перед собой бескрайнее сине-золотое пространство под ярко-голубым солнечным небом, дышащее спокойствием и мощью. Ритмер радостно заулыбался, подпрыгнул — и плюхнулся в воду большим дельфином. Издалека послышались радостные голоса друзей из его стаи, и он поплыл на зов — быстро-быстро…       Джун осторожно выпутал пальцы из длинных волос милого, мягко пригладил их, вздохнул.       — Улыбается уже… значит, всё хорошо.       — Уф, ну и напугал он меня…       — Меня тоже. Давайте-ка спать. Ксо, ладони чешутся, мозоли сходят… и откуда они у меня?       — А у меня совсем сошли. Ксооо, как же я играть-то буду теперь?       — Хм… и у меня. А ещё нога чешется — там как будто укус был. Странно всё это.       — Завтра у нашего шамана спросим. С мистикой — это к нему, точно.       Пожелав друг другу спокойной ночи, «лунатики» снова улеглись и вскоре уже уснули, чтобы увидеть странные сны… ----------------------------------------------- КОНЕЦ =) --------------------------------------------------------------