Lacuna

Перед приходом мужчины небольшой антикварный чайник, купленной в командировке из Сирии, появился на потертой деревянной столешнице. Как Тэхён и обещал, он примчался из участка меньше чем за полчаса и, уважительно кивнув доктору Че, присел на диван рядом с коллегами. Слушая, как медленно движутся стрелки часов, Тэхён сжал в кармане пальто зажигалку и старался сосредоточиться на разговоре: встреча с капитаном Мином выбила его из колеи. Чимин как раз отлучился в туалет, когда заноза в заднице по имени Мин Юнги появился в дверях. Хосок-хён согнулся в поклоне и наскоро пожал руку старшему. После неоднозначного визита к капитану Киму и поджатых губ в случае приветствия с Ли Кихёном, Мин заметил Тэхёна. Двое мужчин скривились при виде друг друга, но все же нашли силы поздороваться. — Не знал, что ты вернулся. Неприятный сюрприз, конечно. Чертов офицер Ким Тэхён, ты снова хочешь стать подозреваемым? Тот выждал приличную паузу, чтобы ответить. Да, Мин Юнги никогда не отличался особым дружелюбием и привык говорить все в лоб собеседнику, не церемонясь. Признаться честно, в первую встречу это и привлекало, и вызывало некое отторжение, однако сейчас Тэхён лишь ухмыльнулся уголком рта, что позабавило Мина. — Нарываешься, Ким Тэхён? — Никак нет, капитан. Просто выполняю свою работу. — И кто же научил тебя так улыбаться? – Юнги прошел вдоль кабинета, но в мгновение остановился и уперся пронзающим взглядом в младшего. — Работа. — Как интересно, — капитан задумался о чем-то своем, будто позабыв о существовании Тэхёна, скрестил руки за спиной. «Не то слово». — Вы не припоминаете ничего необычного? Как она вела себя на приемах? Хевон склонила голову набок, вспоминая. Но со стороны скорее казалось, будто она неумело пытается строить глазки Тэхёну. Мужчина в ответ повторил ее движение, на что женщина зарделась и неловко поправила и без того идеально уложенные волосы. — Ничего, что бы могло привлечь мое внимание. Но с ней был парень; сопровождал ее и всегда ждал пациентку снаружи. Зашел в мой кабинет только раз, чтобы написать заявление. Разговорчивостью не отличался, да и я не особо настаивала. Он носил маску и очки: сказал, что болеет, поэтому быстро подписал бумаги и ушел. — Заявление? Имеете в виду заявление об опекунстве? Доктор Че кивнула, тем самым подтвердив догадку офицера. — Все верно. Он сказал, что является ее единственным опекуном. Ким прикусил губу. «Чимин точно не мог знать о ее походах в больницу. И какого пирога Джебома какой-то незнакомец стал ее официальным опекуном?». — Где те бумаги? Нам нужно срочно взглянуть на них. Доктор выдвинула ящик в столе и достала тонкую папку, передала ее Тэхёну. Киму пришлось недолго искать, чтобы дойти до подписи опекуна. — Ким Уджин. — Но его не было на камерах. Кто-нибудь да заметил бы, — Чеён нервно прикусила губу. — В организме Арым мы нашли таблетки, — Джин протянул пакетик с уликами. – За три часа до смерти жертва принимала винпоцетин. Вам что-нибудь известно об этом? — Я не специализируюсь в области гинекологии, но точно знаю, что этот препарат противопоказан беременным. В нашей больнице его точно не могли выписать. Советую вам поговорить с ее гинекологом: он больше освящен в этом плане. — Конечно. Спасибо за информацию, доктор Че. Если вы не против, мы бы хотели… Тэхён кинул быстрый, практически незаметный, взгляд на Чеён. Девушка допивала чай, едва скривившись. Арым умерла от яда кураре, что привел к удушению. Тот регулярно применяеся в хирургии и травматологии как миорелаксант. А что, если?.. — Где находится медицинский склад? Чеён и Тэхён удивленно взглянула друг на друга. Со звоном отставив чашку, Сон поднялась с дивана и высоко задрала подбородок. — Мы осмотрим склад, а ты, офицер Ким Сокджин, навести гинеколога убитой. Встретимся в фойе через полчаса. Склад находился на первом этаже в самом конце бесконечного серого коридора. Практиканту не требовалось объяснять дважды – он без пререканий предоставили помещение в руки стражей порядка. Чеён занялась нижними полками, выдвигая полуметровые ящики и вытаскивая содержимое; Тэхён прочесывал верхние, иногда чертыхаясь себе под нос из-за огромного количества химических препаратов. — Мне нужен список всех препаратов в вашей лаборатории. Да не стойте вы так! Практикант, молодой парнишка с непропорционально большими очками, мигом принес девушке папку. Два сантиметра толщиной и с каллиграфическим почерком, она казалась нескончаемой. Это слишком много, чтобы проверить за полчаса! — Смотри раздел с миорелаксантами, — Ким стоял напротив отдела с данными медицинскими препаратами. Тонкие пальцы Сон быстро нашли нужную страницу. — Нимбекс, листенон, мивакрон… Как часто вы проводите осмотр в лаборатории? Практикант замялся, неуверенно почесал затылок. — Каждые три дня: проверяем, что закончилось и какие запасы нужно пополнить. Обычно это быстро расходуемые антибиотики и болеутоляющие, но иногда заканчиваются и другие медикаменты. — Когда вы проводили осмотр в последний раз? — Э-э-э… на самом деле, две недели назад, —глаза парня покраснели; только сейчас Сон заметила темные круги под глазами. – В последнее время в больнице много дел, и мы не успеваем проверять все так же оперативно, как раньше. Тэхён, нахмурив брови, отобрал папку у девушки и еще раз прошелся по списку. Морщинка на лбу становилась все заметнее и заметнее. — Что такое? — Не хватает нимбекса. Есть все миорелаксанты, кроме него. — Такого не может быть! – практикант еще раз сверился со списком. – В лабораторию не мог зайти кто-то посторонний, уж точно не в мою смену. – Будто услышав немой вопрос, парень снял очки и взъерошил ёжик волос. – Моя напарница, Ынбин, лежит в больнице долгое время из-за воспаления легких, поэтому я работаю за двоих. — Нимбекс что, не так часто применяется в медицине, что вы не заметили пропажу целой бутылочки? Пристыженный из-за невнимательности, парень потупил взгляд. Чеён громко вздохнула. — Значит, теперь мы точно подтвердили связь между убийцей и больницей «Бок Ду». Ким Уджин мог украсть препарат, чтобы передать его убийце. Но как он познакомился с Арым? Где взял те таблетки? И что означает его странно обставленное убийство? Вспоминая обстриженные ногти и волосы, Чеён не могла сопоставить его смерть со смертью девушки. Может, он выполнил свою миссию и оказался бесполезным? Или, наоборот, знал слишком многое?.. — Где у вас комната охраны? — Налево от главного входа. Но записи с камер наблюдения удаляются каждые пять дней. Мне очень жаль, но у нашей больницы не очень хорошо с финансированием. Тэхён раздосадовано покачал головой, оперевшись об стеллаж. Паренек внимательно посмотрел на мужчину, словно впервые увидел такого красавца, но поймав на себе взгляд Кима, уставился на собственные ноги. «Просто прекрасно. И почему каждый раз, когда мы почти у цели, что-то возвращает нас в исходную точку?». Джин тоже ничего не узнал. Гинеколог покачала головой и вручила парню небольшой отчет, состоящий из трех предложений. По словам врача, Арым появилась у него на приеме не более трех раз, а потом пропала. Ему не удалось с ней связаться, поэтому он прекратил звонки. — Следует вернуться в участок и продолжить поиски. Будем надеяться, что остальные нашли что-нибудь. Чеён никогда не умела надеяться, всегда считала надежду пустой тратой времени. Но весь день ее не оставляла та невыносимая поговорка: «Надежда умирает последней».

***

В тринадцатом убойном отделе стояла самая умиротворенная обстановка: Мин Юнги около часа пропадал в кабинете капитана Кима; иногда оттуда слышались брань и крики, но потом они прекращались так же неожиданно, как и возникали. Пак Чимин спокойно дремал в кресле, подложив руки за голову. На ноутбуке открыты последние звонки Ким Уджина и покойной невесты, шариковая ручка валялась под ногами. Офицер Чон допивал четвертый стаканчик кофе, но при виде разгневанной Сон закинул его в мусорное ведро, о чем вскоре и пожалел. Кихён, все в тех же очках и с бутылкой минералки, закинул ноги на стол. Наверное, он считал, что это сойдет ему с рук, но точно не сегодня: проходя мимо, Чеён спихнула его медвежьи лапы и провалилась в кресло. — Что-нибудь откопали? Голос Хосока привел в чувство Чимина, и тот открыл глаза, встрепенувшись. Наткнувшись на каменное лицо девушки, Пак вздохнул: все куда серьезнее. Тэхён и Сокджин подробно пересказали разговор с доктором Че, не забыв упомянуть о Ким Уджине и пропаже нимбекса. — Значит, этот гад напичкал Арым той дрянью, — Чимин поднялся из-за стола. – Я хорошо знал Арым, и она бы ни за что не избавилась от ребенка. Какого черта он стал ее опекуном? Привел ее в больницу, чтобы она узнала о своей беременности, а потом… Сукин сын! В участке стояла гробовая тишина, в воздухе витало напряжение. — Зачем ему это? Навряд ли парнишка делал это по своей воле. Я склоняюсь к тому, что он был пешкой убийцы. Она легко согласилась, чтобы он стал ее опекуном, да еще и ждал ее в больнице в тот день. Я не уверен, но… — Чон замялся. — …они были знакомы до этого. Мертвое дело. Сон Чеён поднялась из-за стола. Голова раскалывалась, в висках невыносимо стучало. Дело Арым загоняло ее на дно, в маленький домик, из которого она давно выросла. В безысходность, где ты не можешь ни с чем справиться. Чертов Ким Уджин! Закрыв за собой дверь архива, Сон вздохнула запах пыльных коробок и бумаги. Она приходила сюда, когда больше не в силах выносить каждодневную суету. Заперевшись в своем мире, девушка вспоминала жизнь до полиции, до того, как переступила порог участка, до того, как пожала руку Намджуну и присела за свой стол с небольшой коробкой вещей. Жизнь с фотокамерой бок о бок со смертью. Чеён вспомнила последнюю улыбку Чонгука; его крепкие руки держали камеру, глаза смотрели в объектив, ловя очередной сюжет. — Не бойся, Чеён, мы покажем тому толстяку Мо Донсану, на что способны. Ты же мне веришь, да? Но Чеён не успела ответить. Она не успела сказать, что верит ему как никому другому, что еще годами будет вспоминать его прощальную улыбку и слышать взрыв в ушах. — Чеён… Сон Чеён… Брюнетка задержала дыхание, сердце покрылось ледяной корочкой. Ее затрясло, легкие сжались, как кулак, в голове билась единственная мысль: беги! Мужские руки метались по хрупкому телу, губы исследовали шею. Пелена воспоминаний затуманила глаза, взгляд смотрел мимо. Над ухом раздалось томное дыхание, внутренняя сторона бедра под юбкой покалывала от неприятных прикосновений. Кое-как, еле придя в себя, Сон смогла сфокусироваться и увидеть ненасытную морду Кихёна. Парень расстегивал пуговицу на рубашке, одну за другой, своими грязными пальцами, его тело прижималось вплотную. — Прекрати. — Подожди…еще немного… Но Ли и не собирался. Смяв руками маленькие груди, он потянулся к ремню и раздвинул женские ноги. Прекрати. Хватит. Убирайся. Чеён кричала в мыслях, но ни одно слово так и не вырвалось наружу. «Смотри, Гук, до чего я докатилась. Сейчас меня изнасилуют прямо здесь, в архиве, а я и слова сказать не могу. Снова». - Эй, Сон Чеён! Удар за ударом посыпался на парня. Тэхён схватил его за локоть и запястье и попытался выполнить рычаг локтя, но рука парня оказалась слишком мускулистой. Кихён ударил Кима, на этот раз в живот. Тот отпрыгнул назад, схватил Ли за шею и несколько раз съездил правым коленом ему по яйцам и в солнечное сплетение. Кихён стряхнул сонбэ с себя и сложился пополам. Брюнетка осела на пол, опустив юбку; руки не слушались. Тряпка, соберись! Когда удары прекратились, а ослабленное тело Кихёна валялось на полу, словно выброшенный огрызок, Чеён смогла разглядеть лицо Тэхёна напротив. — Ты в порядке? Чеён ловким движением застегнула последние верхние пуговицы рубашки. Никогда не показывать свою слабость. Слеза скатилась по щеке, но Сон быстро смахнула ее, не позволив предаться порыву слабости. — Никому не рассказывай, что видел меня такой. А он, — она махнула еле дрожащим подбородком в сторону Кихёна, – получит по заслугам. Она поднялась, гордо задрав голову вверх. Будто ничего и не случилось. Будто Тэхён не видел самый интимный момент в ее жизни, будто не увидел, какая она на самом деле и какой хочет быть. Нужно бежать подальше от участка, туда, где осталось еще одно незаконченное дело. Дело больницы «Бок Ду».

***

— Держи, — Чонгук протянул подруге стакан воды. Вторая бутылка за последние сорок минут осталась опустошенной до последней капли. Температура воздуха минула отметку тридцати четырех градусов, и юные фотографы изнывали от жары. Пот тек по лицу, пропитывал одежду на спине и останавливался под коленками. Чеён покусанными губами прильнула к бумажному стаканчику и опрокинула его. Ей пришлось повязать джинсовую куртку на пояс и остаться в одной футболке и шортах, чтобы хоть как-то охладиться. Чонгук опустился на корточки рядом и стер пот платком. – Не знаю, сколько еще мы здесь пробудем, но нужно выбраться наружу и добыть воды. В паре кварталов я видел еще рабочий магазинчик. Буду надеяться, что он еще не закрылся. — Ты же не собираешься идти один, без меня? Чон ухмыльнулся, а позже недовольно загудел от удара в плечо. Легкая морщинка появилась меж бровей брюнетки; та отставила стаканчик в сторону и слегка расчесала волосы пальцами. — Собрался сделать отличные снимки без меня? — Никогда, — Гук подал ей руку, помогая подняться. – У твоей камеры мощнее зум. В месте, где они спрятались от внезапной бомбежки, лишь иногда сновал ветерок между дворами. Мальчишка со свежим шрамом на левой щеке жался к матери, крепко вцепившись руками в футбольный мяч – последнее, что осталось после сгоревшего дома. Смуглая женщина обеспокоенно озиралась по сторонам, опустив подбородок на макушку сына. Лицо покрывала сажа и грязь, ногти все сломаны. Справа, завернувшись в какую-то картонку, лежала девочка-подросток. На вид ей было не больше четырнадцати, но в глазах застыла сталь. Стоило им забрести в этот узкий дворик, как девочка встрепенулась, держа в вытянутой руке что-то блеснувшее на солнце. Ее ледяные глаза не сводили с чужаков взгляд, на каждый шорох она вскакивала и едва заметно вздыхала. Это не первый раз, когда военные действия губили в людях веру, а страх за свою жизнь сковывал их души. Но впервые за время работы Сон взглянула в собственное отражение. Уходя, она напоследок кинула взгляд на дикарку – кто знает, вернутся ли они. Девчонка проводила незваного гостя подозрительным и таким глубоким взглядом, словно прочитала ее мысли. Все мы незваные гости. И хоть во двор они больше не вернулись: магазинчик оказался открыт, Чонгук забрался внутрь и стащил столько бутылок воды, сколько смог с собой утащить, а позже оба вернулись в отель, на ходу ловя отличные кадры для выпуска новостей; но Чеён навсегда запомнила те глаза. Безнадежные, дикие, они въелись в память и остаются с ней и по сей день. Распахнув двери больницы, девушка помотала головой, отгоняя внезапно нахлынувшие воспоминания. Сон Чеён, какой бы она не была, не могла оставить будку охранника без внимания. Проверить все самой и убедиться – в этом заключалась ее работа на сегодня. Ни воспоминания из прошлого, ни домогательства Кихёна, ни лицо Тэхёна не смогут помешать ей. — Вы еще здесь, офицер? – парнишка-практикант из лаборатории встретил ее недалеко от стойки регистрации. — А ты, видимо, ходил прогуляться, — она кивнула на его кроссовки, покрытые корочкой грязи и полосками краски. Тот сощурился, взглянув на обувь, и тут же пристыженно улыбнулся, запустив пальцы в волосы. — К светлой обуви всегда липнет ненужное. Что ж, доброй ночи, офицер. Мне еще предстоит тщательно проверить лабораторию: надеюсь, спросонья я больше ничего не упустил. Кивнув, брюнетка отправилась в будку охранника. Но не застав никого на месте, сама села за компьютер. Двигая колесико мышки вниз, искала нужные записи, но наткнулась лишь на пустоту. Сверившись с записями Гынсу о посещении Арым, Чеён раздраженно вздохнула: записи с камер видеонаблюдения бесследно пропали. Кулак с грохотом опустился на стол, встряхнув мышку. Охранник, рослый мужчина за сорок, вернулся на рабочее место, видимо, после перекура, и, застав Чеён за своим местом, мягко говоря, удивился. — Извините, вы?.. Быстро показав значок, Сон резко спросила: — Почему сегодняшние записи до шести вечера отсутствуют? Мужчина уставился на нее: ты спятила? Подойдя к столу, он начал быстро стучать по клавиатуре, но, в конце концов, остановился и почесал затылок. — Здесь какая-то ошибка… Да всё – одна сплошная ошибка. Черт! Сон отодвинула тучную фигуру мужчины и принялась быстро листать записи, пока не наткнулась на первый день, когда Арым и Ким Уджин пришли в больницу. Недолго думая и надеясь на лучшее, девушка нашла записи с камер с запасного выхода из больницы. Отмотав на приблизительное время, замерла в ожидании. Есть! Вот она, Арым, повязав платок на голову и солнцезащитные очки, появляется в зоне видимости, рядом Ким Уджин крепко держит ее за руку. На голове кепка, а на лице – маска. Мужчина прячет руку в карман, а через мгновение уже просовывает девушке темный прямоугольник. — Увеличьте здесь. Да, вот так. На экране возникает обескураженное лицо Арым, а таинственный темный прямоугольник обретает очерченный силуэт. Спичечный коробок. Тот самый, который она нашла в квартире Чимина. Значит, Ким Уджин снабдил ее таблетками и убил. Но тогда кто убил его, также зверски замучив? Все равно, как бы Чеён не старалась, чувство глубоко внутри не давало ей покоя. Она вспомнила пронзительные глаза дикарки, которые кричали: «Я здесь не по своей воле!», и отмотала запись назад, к появлению Уджина. Волос за кепкой не видно, маска и низко опущенный козырек скрывают лицо. — Его рост… — Чеён разблокировала смартфон и открыла фотографию с делом Ким Уджина. «Метр семьдесят семь…правша…». Но человек на видео никак не может быть «нашим» Уджином: его рост куда выше, чем отведенные Киму метр семьдесят семь. Годы, проведенные за фотоаппаратом, научили ее на глаз отмечать перспективу и определять время суток, что уж говорить о росте человека. Нет, это никак не может быть Ким Уджин, а, значит, с ней пришел кто-то другой. Тот, кто знал об убитом и взял его имя, чтобы не раскрывать свою личность. Тот, кто, вероятно, и причастен к убийству «настоящего» Кима. Тот, кто играет по крупному. Но и Чеён не из робких. — Разве ваши записи камер наблюдения не удаляются через каждые пять дней? Тогда почему есть запись месячной давности, причем запасного выхода? — Кто сказал вам такой бред? Мы никогда не удаляем записи с наших камер, но, видимо, здесь произошел какой-то сбой или глюк. Но Сон уже не слушала. Неожиданный звонок заставил ее до беления костяшек пальцев сжать компьютерную мышку. Все только начинается.

***

— Я рада, что ты пришел, Тэхён-а! Может, чаю? Как я давно не видела тебя! Ынха заключила мужчину в крепкие объятия. Признаться честно, для такой хрупкой девушки она имела отличную хватку. Ким не смог сдержаться и широко улыбнулся при виде аккуратных кудряшек. — Нуна, ты же знаешь, я люблю твой чай больше пирога Джебома, — он поспешно прижал палец к губам, предвещая дальнейшие слова женщины. – Только ему не рассказывай, а то еще выставит из кафе. Ынха залилась звонким смехом и проводила друга на кухню. Да, Намджун, как и его жена, всегда умели оказывать теплый прием. Раньше, стоило Тэхёну нагрянуть ни свет, ни заря, как его встречали с радостными улыбками и горящими глазами. Ким никогда не мог понять, как может чувствовать себя в квартире своего капитана, как дома. Будто бабушка вновь ругает его за разбросанные по дому яблоки и беганье от кур, а мама учит, как правильно прятаться на ферме. Он никогда не забудет, как молодой капитан привел его к себе, мокрого и едва валившегося с ног после переработки, и уложил спать, пока Ынха укрыла младшего шерстяным пледом. Наутро парень чувствовал себя настолько неловко, что не мог и слово выговорить, только продолжал кланяться и что-то бурчать под нос, пока Ынха не поставила перед ним кружку с чаем и тарелку риса. — Прекрати уже болтать, иначе не получишь закусок. Намджун посмеялся в кулак, старательно делая вид, что кашляет, но девушка его быстро раскусила и вручила ведро мусора – на, мол, охлади свой пыл. Тэхён впервые увидел капитана в домашних штанах и футболке с взъерошенными ото сна волосами и красным пятном на лице – отлежал на подушке. Тэхён забыл, что он тоже человек, а не просто капитан тринадцатого убойного отдела. Тогда-то Тэхён обрел вторую семью. В последний раз Тэ был здесь за три дня до убийства Йерин: нагрянул, как всегда, неожиданно, в теплый летний вечер. Тогда Ынха ни в какую не захотела отпускать шатена домой, в такую даль. Она принялась уговаривать мужа заставить Тэхёна переночевать, а Нам, как человек, яро любящий свою жену, не смог ей отказать, да и время позднее было…Так Тэхён и остался в комнате дочерей пары, сложив руки за головой и долго смотрел в потолок. Ынха поставила на стол ароматный чай с жасмином – его любимый. — Намджуна еще нет, попросила его забрать младшенькую, Йесыль, от мамы. Я только вернулась домой, так что тебе повезло, что застал меня, так бы стоял под дверью, — она помедлила, отрезая ломтик сыра. – Ты как? Как он? Они не виделись с тех пор, как его признали, хоть и временно, главным подозреваемым, он потерял лучшего друга, все мечты и надежды о счастливом семейном будущем растворились в мгновение ока, и Тэхён утратил последнюю ниточку, связывающую его с этим миром. Теперь о Йерин напоминали лишь фотографии и только купленный флакон духов с пряным ароматом. Но Ким сам решил уйти. Сам решил залечь на дно и исчезнуть из жизни друзей. Ему некого винить кроме себя – такое же эгоистичное решение, как и он сам. — Я в порядке, Ынха. Лучше расскажи о себе, о девочках. Я видел их на свадьбе, такие взрослые. Женщина улыбнулась, подперев рукой подбородок и пробуя чай на вкус. — Йесыль все такая же сорванец, но я вижу, как она старается обратить на себя внимание разными способами: поет, делает первые шаги к рисованию и даже танцует под видео айдолов, – Ынха рассмеялась, и Тэхён подхватил ее смех, разнося его по всей квартире. – Седжон с удовольствием ходит в садик и с таким же удовольствием катается у папы на спине, когда тот не на работе. Кстати об этом: он вот-вот должен прийти, видимо, задерживается. Можешь подождать его в кабинете, а я пока займусь стиркой. Дорогу найдешь? Ким поднял вверх большой палец и сделал несколько шагов назад, на что женщина прыснула от смеха. Ким Тэхён, ты всегда будешь желанным гостем в этом доме. Кабинет Намджуна напоминал сборище книг по философии, как поднять командный дух и тысяча и одна прическа для девочек. Ким, будто в первый раз, рассматривал комнату, натыкаясь на учебники по английскому, разбросанные игрушки дочерей и шариковые ручки, коллекцию которых старший когда-то увлеченно собирал. Зная, что наглеет, мужчина устроился в кресле начальника и вытянул ноги. Все это сопровождалось хорошим зевком. Носки ботинок уперлись во что-то твердое, и Тэ согнулся, доставая на свет коробку. Внутри таилась небольшая коллекция порнушки, старая полицейская форма, потертая на рукавах, и несколько папок. — Ну уж нет, Намджун, не говори, что ты хранил это здесь все время, — Тэхён достал футляр с диском, на обложке которого красовалась грудастая японка, раздвинув ноги в мини-юбке, и спрятал обратно. – Надеюсь, Ынха об этом никогда не узнает. Кое-что привлекло его внимание куда больше, чем пара дисков с порно. На дне коробки, спрятанная между полицейской формой, лежала папка. Папка с делом Кан Йерин. Три года назад он смог пробраться в архив и незаметно стащить копию дела, но все в нем твердило о главном страхе Кима: Йерин покончила жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши здания и разбившись насмерть. Графа подозреваемых была пуста, но ни в этот раз. Сейчас, листая страницы, Тэхён наткнулся на собственное имя и на мгновение замер, прислушиваясь к ритму сердца. Намджун твердил, что это было самоубийство. Говорил, что Тэхёну нужно продолжить жить дальше, но тот не слушал. Не хотел слышать. Мужчина перешел к вскрытию и точно знал, что должен увидеть. Он знал это с самого начала, увидев глаза Бан Чана в тот день, пять лет назад. Тот даже слушать его не захотел, когда Тэхён буквально умолял парня проверить тщательнее. А сейчас, пробегая глазами по строкам, понял, что́ Чан все-таки проверил, но записал в другой отчет. Небольшое отверстие диаметром в один миллиметр. Действие на организм неизвестного препарата. Галлюциногены. Все годы, потраченные на поиски правды, были не зря. Йерин не была первой и не будет последней, в этом он уверен. Тот препарат…Тэхён сжал челюсть и опустил папку на стол. Черта с два, это те же таблетки, что были найдены у Арым! Но факт остается фактом: Намджун подменил отчеты, заставил Бан Чана записать другие данные, а сам таил настоящий отчет у себя долгие годы. Но зачем? Зачем Нам поступил так, не сказав ему правду? Зачем настаивал на версии самоубийства? От мыслей его отвлек звонок Хосока. Хён долго молчал в трубку, на том конце раздалось судорожное дыхание. — Тэхён, приезжай по адресу…была найдена новая жертва, и мне кажется, что все куда запутаннее, чем есть на самом деле… я уже позвонил офицеру Сон и капитану, они скоро будут на месте… Тэхён сжал мобильник, держа папку с делом жены в руке. Хосок был прав. Всё только начинается.